Текст книги "Лунин атакует "Тирпиц""

Автор книги: Константин Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

 
«Разгромили атаманов,
Разогнали воевод,
И на Тихом океане
Свой закончили поход».
 

«После такой песни грех не выпить»,– сказал тамада Петя и пригласил всех налить себе вина. И тут внезапно слово взяла бабушка Лукерья:

«Дорогие мои ребятки Фросенька и Егор! Уж как я рада за вас, так и сказать-то нельзя. Как это, к вашему счастью, вы нашли друг друга, не иначе, как промысел божий. Уж так-то тебя, Фросенька, судьба долила. И отец у тебя погиб по морскому рыбацкому делу. И мать умерла от злой болезни. А вот теперь у тебя любимый муж Егор. Совет вам да любовь. Дай бог вам, ребята, скореича побить этих анафемских фашистов, чтобы жить в мире да детишек нянчить. Спаси вас бог». Она перекрестила молодых и даже выпила рюмку, давно стоявшую перед ней.

За такой тост уважаемой старухи все дружно выпили и пошел общий разговор «за жизнь». Молчала только одна Фрося. Она безотрывно глядела на Жору, и ее глаза сияли такой полнотой нежности, любви и счастья, что и добавлять было ничего не надо. То одна, то другая подруга, поглядев на Фросины глаза, начинала тихо плакать,

[419]

как от радости за ее счастье, так и от того, что шла война, утекала жизнь…

Но нашлась среди гостей одна разбитная деваха, которая шепнула соседке:

– Везет же этой Фроське. Такая скромница, такая молчунья, а только раз съездила в Мурманск и сразу привезла оттуда такого жениха…

– А ты не кидайся на первого встречного, на кого ни попадя…, – сурово ответила ей соседка.

– Так ведь жить-то хочется…

– Разве это жизнь!? Тоже сказала…

– А чего это мы сидим, сидим за столом? – сказал вдруг тамада. – Сколько можно! Давай, Семеныч, вальс…

Отдохнувший Семеныч с удовольствием заиграл вальс, и все молодые, повскакав со своих мест, закружились в вальсе. А Семеныч играл и играл все быстрее, пока не уморил всех танцующих. Когда все уселись за стол, налили по команде тамады по чарке, вдруг кто-то вспомнил:

– А что это мы просто так пьем? Горько!

И тут все загалдели вразнобой: «Горько, горько!» Первый раз за вечер молодые поцеловались. Некоторое время Жора сидел, задумчиво перебирая лады ливенки, и вдруг обратился к тамаде:

– Петя, я хочу спеть любимую песню отца!

– Давай, Жора, а она не грустная?

– К сожалению, грустная… Но отца!

– Ну, ладно, давай!

И Жора тихонько заиграл вступление. Семеныч тут же встрепенулся и повел аккомпанемент. Все притихли. Мягкий баритон Жоры грустно. запел первые строки одной из самых знаменитых русских песен:

 
«Когда я на почте служил ямщиком,
Был молод, имел я силенку».
 

И тут вторым голосом вступил в песню бас Пети:

 
«И крепко же, братцы, в селенье одном
Любил я в ту пору девчонку».
 

Дуэт хороших голосов задушевно рассказывал печальную историю любви неизвестного ямщика:

 
«Сначала не чуял я в девке беды,
Потом задурил не на шутку,
 

[420]

 
Куда ни поеду, куда ни пойду,
А к ней загляну на минутку».
 

И с силой зазвучал дуэт, выпевая последние строки трагического конца любви.

 
«Под снегом лежала там, братцы, она,
Закрыв свои карие очи…
Налейте, налейте скорей мне вина,
Рассказывать больше нет мочи…»
 

Понурились мужики, вытирали слезы женщины. На щеках бабушки Лукерьи зажглись огоньки старческого румянца, она сидела глубоко задумавшись, глядя вниз и ничего не видя, и рукой незаметно для себя ерошила волосы на головенке Петруньки, сидевшего рядом с ней около банки с консервированными яблоками.

Но тамада знал свое дело и не дал народу долго грустить. Вдруг Семеныч грянул развеселую озорную песню:

 
«Тесть на теще капусту возил,
Молоду жену в пристяжке водил».
 

И кто-то, явно перепутав все на свете под хмельком, заорал:

 
«Калинка, малинка моя.
В саду ягода малинка моя…»
 

– Семеныч, давай лучше краковяк, – скомандовал тамада.

Мигом выстроились пары и понесся лихой краковяк Парни топали ногами с такой силой, что ветхий пол коридора трещал, на столе тряслась, дребезжала и звенела посуда, даже, казалось, старый барак вздрагивает на ветхом фундаменте.

– Пойдем, потанцуем краковяк, – весело сказал Жора молодой жене, – а то мы засиделись тут с тобой…

– Я не умею, – тихо сказала Фрося…

Но веселье уже шло к концу. Закуски и вина осталось на один-два тоста. Завтра нужно было идти на работу. Да и гости уже наплясались, голоса подохрипли. Гости постарше потихоньку ушли, осталась одна молодежь, бабушка Лукерья и несколько женщин, собиравших посуду. Тамада Петя с лейтенантами и девчатами поднял последний тост за молодых, и все выпили «на посошок», Собрался уходить и Семеныч. Он снова пошептался с Петей, тот кивнул головой и мо-

[421]

лодежь дружно запела недавно появившуюся, но уже широко известную песню:

 
«Прощайте, скалистые горы,
На подвиг Отчизна зовет!
Мы вышли в открытое море,
В суровый и дальний поход.
А волны и стонут, и плачут,
И бьются о борт корабля.
В далеком тумане растаял Рыбачий—
Родимая наша земля!»
 

Молодежь вышла из общежития, и замечательная песня величаво плыла в темном морозном воздухе Росты, постепенно утихая и расплываясь в разные стороны – лейтенанты провожали подружек Фроси по домам.

Петрунька уже давно крепко спал на своем матрасике. Бабушка Лукерья сказала Жоре:

– Ну-ка, Егор, перенеси Петруньку в мою горницу.

Жора подхватил Петруньку вместе с матрасиком и перенес его на бабушкин сундучок Он вернулся, и они с Фросей остались одни…

Подводная лодка не вернулась с моря. Вчера лодка вышла на очередной сеанс связи и командиру было передано приказание – идти на перехват большого конвоя, шедшего в Варангер-фиорд. Получение приказа лодка подтвердила и больше связи с ней не было.

Разведгруппа, в свое время заброшенная на берег Варангер-фиорда, сообщила в Штаб о том, что конвой подвергся нападению, один транспорт был утоплен, Корабли охраны ожесточенно бомбили весь район. Видимость была плохая, разведчики видели только взрывы и пожар на транспорте и слышали взрывы глубинных бомб. Больше ничего разведка сообщить не могла. Прошло трое суток. Лодка на запросы не отвечала. Оставалось только предположить самое худшее – лодка не вернется.

Прошло еще трое суток. Наихудшие предположения стали явью. Лодка погибла, это стало очевидным. И штаб был вынужден приступить к тяжелой процедуре – докладу о гибели лодки вместе с экипажем. Была еще одна тягостная обязанность – осмотр и опись личного имущества погибших, рассылка их родным вместе с извещением о гибели.

[422]

Когда дело дошло до Жоры Цветкова, то возникло затруднение: с одной стороны, в штабе дивизиона лежало письмо его матери, а с другой – всем было известно, что Жора только что женился. Пришлось вскрыть письмо, из которого стало ясно, что мать еще не знала о факте женитьбы и только давала на нее согласие: Хоть и имущества было немного, но ситуация была деликатной. Командир дивизиона решил – написать матери извещение о гибели Жоры, сообщить о его женитьбе и попросить ее определить, кому отдать личные вещи Жоры. Так и было сделано – извещение ушло на родину Жоры.

Но оставалась еще одна нелегкая задача – как сообщить о гибели Жоры его молодой жене. Замполит разузнал, что на свадьбе был его подчиненный – лейтенант Петя и попытался поручить ему сообщить Фросе о гибели Жоры. Но Петя наотрез отказался, тем более, что он сам собирался жениться на той самой бойкой энергичной девушке, которая сидела рядом с ним на свадьбе. Тут же Петя про себя решил собрать у друзей немного денег для поддержки Фроси с Петрунькой на первое самое тяжелое время. К Фросе же приехал сам замполит.

До Фроси уже доходили какие-то неясные слухи о гибели какой-то лодки, но никто толком ей сказать ничего не мог. Ее сердце сжималось от предчувствия беды, но оставалась еще какая-то тень надежды, что предчувствия неверны. Когда же к ней вошел незнакомый офицер и представился начальником Жоры, то предчувствие беды вновь нахлынуло на нее, и ее бедное сердечко зажало с такой болью, что она поневоле сжала губы, чтобы не застонать. Она уже плохо слышала, что он ей говорил, и поняла только одно – Жоры больше нет на свете. Лицо ее закаменело от горя и стало белым. Замполит что-то еще говорил о сочувствии, о помощи, потом что-то сказал о вещах Жоры, но она его не поняла совсем и не заметила, как он ушел. Затем пришла бабушка Лукерья, что-то говорила о боге, но Фрося не слышала и ее. Так она просидела до утра, а утром машинально собралась и пошла на работу. Семеныч ее прогнал с работы и велел одной из навзрыд плачущих подружек проводить ее домой и посмотреть за ней. Петрунька был все время у бабушки Лукерьи. На следующее утро она вновь при-

[423]

шла на работу и молча работала до самого вечера. Никто не слышал от нее ни одного слова и, что самое страшное, она не уронила ни одной слезинки.

Семеныч махнул рукой и сказал:

– Пусть уж лучше работает на народе, чем одна будет молча дома сидеть! Еще, не дай бог, додумается до чего-нибудь! ..

Она молчала еще пять дней и почти ничего не ела, хотя и ходила на работу. Наконец бабушка Лукерья не выдержала:

– Ты что же это, бабонька, себя таково-то изводишь? Ведь Егорушка-то твой глядит на тебя с небес и душа у него вся изболелась! Ведь ты, небось, Егорушкина дитенка под сердечком носишь, его надо будет рожать, да кормить, да растить! А ты себя, знай, изводишь, ничего не ешь да не пьешь! Тебя за это твой Егорушка никак бы не одобрил. Да и я не сегодня-завтра в домовину лягу, так кто за Петрунькой, твоей последней родней, присмотрит, а? Ведь ему еще расти и расти, а ты вон что над собой делаешь? Что о тебе на небесах твой Егорушка-то подумает? Не по-христиански все это!

Фрося подняла изумленные глаза на бабушку Лукерью, сидевшую перед ней на табуретке, и вдруг, упав на колени и уткнувшись в бабкину грудь, навзрыд зарыдала, сотрясаясь всем своим худеньким телом.

– Плачь, плачь, моя касатушка, – говорила бабка, гладя Фросю по голове,– самое сильное первое горе со слезами-то и выйдет! Плачь, плачь, бабонька.

Бабушка Лукерья и не подозревала, как она попала в точку. Фрося уже знала, что она беременна. Она поняла, что ее обязанности перед Жорой не кончились, наоборот, ей нужно жить для их дорогого ребенка, ребенка ее дорогого Жоры. Да и с Петрунькой еще будет много и много хлопот…

Тем временем в Полярное пришло письмо от матери Жоры. Мать просила командование дивизиона все вещи Жоры отдать молодой жене, а ей переслать только письма ее и отца к Жоре. Она не знала адреса жены Жоры и просила передать ей письмо, которое прислала вместе с письмом командованию. Мать писала Фросе о том, как она горюет о своем единственном дорогом сыне, как она

[424]

волнуется за судьбу своего мужа, отца Жоры, о котором ничего не известно. Она просит Фросю стойко держаться под ударами судьбы, Сейчас очень многим нелегко в этой жестокой войне с фашистами. Она просит Фросю писать ей, и они помогут друг другу пережить потерю самого дорогого для них человека.

Замполит переслал Фросе это письмо и вещи Жоры и она долго плакала, перебирая их. Особенно тяжело было держать в руках «парадный» китель Жоры с орденом, в котором он был в ЗАГСе и на свадьбе, Она обо всем, даже о том, что у нее будет ребенок, написала маме. Просила у нее разрешения называть ее мамой. Ответ пришел и она долго плакала, читая его. Мать Жоры была рада и ребенку, и тому, что Фрося хочет ее называть мамой. Мать также написала, что у нес большая радость – получено письмо от отца Жоры, Он был тяжело ранен в бою под Сталинградом, его увезли в Оренбург и он долго лежал без сознания. Но сейчас дело идет на поправку. Скорее всего будет демобилизован по чистой и сможет вернуться домой. Пришло месяца четыре. Фросе уже стало тяжело работать маляршей и Семеныч перевел ее в конторку участка, взамен внезапно умершей учетчицы. Фрося своим аккуратным почерком первой ученицы записывала итоги работы участка, ежедневную выработку и планы на текущий период. И вдруг она получила письмо – к ней хочет приехать новая мама Светлана Петровна. Отец Жоры Тимофей Иванович уже был демобилизован и приехал домой. Хоть он еще не полностью оправился, но уже мог немного подрабатывать в сельской МТС на курсах, где обучал специальности молодых девушек и ребят – будущих механизаторов.

Светлана Петровна приехала с уже готовым намерением – увезти Фросю и Петруньку на родину – в небольшое вологодское село. Она тут же познакомилась и подружилась с бабушкой Лукерьей. Они обе отлично понимали друг друга, и бабушка Лукерья целиком поддерживала Светлану Петровну. Она говорила:

– Ты, Фросенька, слушайся теперь Петровну-то, она тебе мать богоданная. Езжай с ей, здесь тебе не медом намазано, суровая здесь, морозная сторона, а там, чай,

[425]

полегче будет. С работой сейчас везде устроишься. Да и Светлана Петровна с мужем будут вот как рады. То никого у них не осталось, а тут тебе вдруг бог послал и дочку, и сына, да и внучка бог даст. Вот и будет у них такая-то радость! У них и хозяйство есть, коза хорошая, а тебе ведь скоро молочко вот как будет надобно! А на меня уже надежда плохая, чую я, курносая с косой вокруг меня ходит, и не сегодня-завтра бог меня приберет.

И Фрося с Петрунькой уехали в вологодское село.

Прошло еще 22 года. Умер Тимофей Иванович – сказалось тяжелое ранение. Но он успел передать сметливому и старательному Петруньке свои знания и опыт сельского механизатора и стал Петрунька Петром Антиповичем, главным механиком местной МТС.

Очень постарела Светлана Петровна. Она тоже помогла Фросе подготовиться к поступлению и одолеть заочно, курс наук в педучилище. И стала Фрося преподавательницей истории в школе Светланы Петровны.

Окончил школу и поступил в Училище им. М. В. Фрунзе сын Жоры, тоже  Георгий. Он вернулся к Фросе уже лейтенантом Цветковым, поразительно похожим на своего отца, Лейтенант Цветков был назначен штурманом на новую подводную лодку и, проведя неделю с бабушкой и мамой, уехал служить на Северный флот.

Жизнь продолжалась.

[426]

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

АБ – аккумуляторная батарея

БПЛ – бригада подводных лодок

Командир БЧ-I-IV – штурман ПЛ. Ему подчинены рулевые-сигнальщики, штурманские электрики и радисты

Командир БЧ-II-III – минер ПЛ. Ему подчинены комендоры, торпедисты и минеры

Командир БЧ-V – инженер-механик ПЛ. Ему подчинены мотористы, электрики и трюмные

ВВД – воздух высокого давления

ВМС – военно-морские силы

ВМФ – военно-морской флот

КГР – кормовые горизонтальные рули

ДПЛ – дивизион подводных лодок

КУ – курсовой угол (угол между курсом корабля и направлением на цель, другой корабль, предмет, шум и тд.)

ЛК – линейный корабль, линкор

Минзаг – минный заградитель

ММ – миноносец

МО – катер – малый охотник за подводными лодками

МСУ – минно-сбрасывающее устройство

НКВМФ – Народный комиссар (комиссариат) Военно-морского Флота

ПЛ – подводная лодка

СКР – сторожевой корабль

СФ – Северный флот

ТА – торпедный аппарат

ТР – транспорт (грузовой, пассажирский и др.)

ТЩ – тральщик

УОПП – учебный отряд подводного плавания

ФКП – флагманский командный пункт (флота)

ЦГБ – цистерна главного балласта

ЦНИИВК – Центральный научно-исследовательский институт военного кораблестроения

ЦП – центральный пост подводной лодки (на ПЛ типа «К» – III отсек)

ЭМ – эскадренный миноносец

[427]

ОБ АВТОРЕ

Константин Михайлович Сергеев родился 23 сентября 1920 года в г. Вятке. В 1937 году окончил среднюю школу в Москве. В том же году поступил в ВВМИУ им.Ф. Э. Дзержинского, к началу Великой Отечественной войны окончил полных четыре курса. 31 октября 1941 года вместе со своими однокурсниками был выпущен из училища досрочно с присвоением воинского звания инженер-лейтенант и направлен для продолжения службы в распоряжение командира Отряда учебных кораблей Волжской военной флотилии. В декабре 1941 года в г. Баку служил командиром группы движения электромеханической боевой части ПЛ «С-15» 10-го дивизиона ПЛ Каспийской военной флотилии. В марте 1942 года назначен командиром электромеханической боевой части ПЛ «М-214» в г. Горький.

В июне 1942 года К. М. Сергеев назначается инженером-механиком 4-го дивизиона катерных тральщиков Отдельной бригады траления Волжской военной флотилии. Он принимал непосредственное участие в боях за Сталинград с самого начала сражения и до ледостава на Волге в конце ноября. Корабли тралили фарватеры, по которым шла нефть из Баку в европейскую часть страны, перевозили с левого берега на правый войска и боеприпасы, а с правого на левый – раненых и мирных жителей.

В декабре 1942 года К. М. Сергеев направляется в г. Северодвинск командиром БЧ-V ПЛ «М-214». На строящейся ПЛ пробыл недолго. Уже в мае 1943 года он – командир моторной группы крейсерской Краснознаменной ПЛ «К-21» Северного флота, совершил на ней три боевых похода. В декабре 1944 года его назначили командиром БЧ-V ПЛ «С-15», на которой служил до января 1948 года. С января по октябрь 1948 года он проходил учебу на курсах повышения квалификации (ВКОС ИКС), которые работали при ВВМИУ им. Ф. Э. Дзержинского. После окончания курсов он

[428]

был назначен в контрольно-приемный аппарат ГУК ВМФ в Ленинграде военным представителем на заводе «Звезда». В феврале 1951 года он поступил, а в марте 1955 года окончил кораблестроительный факультет Военно-морской академии кораблестроения и вооружения им. А. Н. Крылова.

Вся дальнейшая служба Константина Михайловича была неразрывно связана с проектированием и строительством первой и последующих ПЛ с атомными энергетическими установками. После окончания Академии он был назначен старшим военным представителем КПА ГУК ВМФ при СКБ-143 Минсудпрома, где осуществлял наблюдение за проектированием первой и последующих атомных ПЛ, а с января 1958 года он в той же должности служил и КПА ГУК ВМФ на заводе № 402 Минсудпрома в г. Северодвинске, где вел наблюдение за строительством и производил приемки выполненных работ на атомных ПЛ. Он участвовал в работе Правительственной комиссии по приемке первой атомной ПЛ в состав флота и подписал приемный акт комиссии и другие ее документы. За заслуги в проектировании, строительстве и испытаниях первой атомной ПЛ Константин Михайлович награжден орденом Красной Звезды.

В мае 1959 года К. М. Сергеев выдвигается на службу в центральный аппарат ВМФ в Москву: вначале он служит старшим офицером, затем заместителем начальника отдела Управления подводных лодок ГУК ВМФ. Его служба в Москве была неразрывно связана с решением организационных, технических и управленческих вопросов по атомным ПЛ. В мае 1970 года он назначается начальником отдела по контролю за работой военных представительств при заместителе Главнокомандующего ВМФ СССР по кораблестроению и вооружению. Он был первым начальником в этом вновь созданном отделе.

В декабре 1975 года Константин Михайлович уволился из кадров ВМФ в запас по болезни, но длительное время продолжал плодотворно работать в ГУК ВМФ по вольному найму.

[429]

выходные данные [36]36
  В печатном издании название раздела отсутствует. – V_E.


[Закрыть]

Константин Михайлович Сергеев ЛУНИН АТАКУЕТ «ТИРПИЦ»

Изданов авторской редакции

Художественный редактор А. Козаченко

Художник А. Сальников

Компьютерная верстка Н. Миронова

Корректор Н. Крамер

Ответственный за выпуск А. Светлова

(Рекламная информация опущена– V_E)

Подписано в печать с готовых диапозитивов 18.01.2005.

Формат 84х108 1/32. Гарнитура «Гарамонд». Печать офсетная.

Бум. тип. Усл. печ. л. 22,68.

Тираж 5100 зкз. Заказ № 5735

Отпечатано в полном соответствии  с качеством предоставленных диапозитивов в ОАО «Можайский полиграфический комбинат». 143200, г. Можайск, ул. Мира, 93.