Текст книги "Лунин атакует "Тирпиц""
Автор книги: Константин Сергеев
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)
ПОДВОДНАЯ ЛОДКА «К-21» ПОСТРОЕНА
В соответствии с установившейся практикой личный состав ПЛ комплектовался еще в процессе ее постройки.
Командир лодки капитан-лейтенант Аркадий Алексеевич Жуков, командовавший до этого ПЛ «Д-2» (Северный флот), был назначен командиром «К-21» приказом НКВМФ от 1 сентября 1939 года. 10 мая 1939 года командиром БЧ-V (то есть инженер-механиком) ПЛ был назначен Владимир Юльевич Браман. Однако уже 26 августа 1939 года его назначили флагманским инженер-механиком отряда вновь строящихся и ремонтируемых кораблей в Ленинграде, а командиром БЧ-V нашей лодки был назначен Иван Семенович Синяков. К Браману мы вернемся еще не раз, а И. С. Синяков родился в 1904 году, в 1932-м окончил Ленинградский машиностроительный институт, был призван на флот, в 1933 году окончил КУПИМ (Курсы ускоренной подготовки инженер-механиков ВМФ) и до назначения на «К-21» плавал инженер-механиком на ПЛ типов «Щ» и «М». 16 июля 1939 года на лодку прибыл помощник командира Сергей Владимирович Трофимов. Прибыл также штурман Николай Платонович Моисеенко. После окончания дизельного факультета Училища им. Ф. Э. Дзержинского в мае 1940 года был назначен командиром группы движения ПЛ инженер-лейтенант Иван Иванович Липатов. Он родился в 1915 году в семье подмосковных ткачей, до поступления в Училище успел проработать четыре года на заводе искусственного волокна. 8 мая был зачитан приказ о его назначении и через день он уже докладывал Браману о прибытии на службу.
30 ноября 1940 года, после окончания испытаний и подписания приемного акта, лодка была переведена в Кронштадт и готовилась к переходу на Северный флот по Беломорско-Балтийскому водному пути. 10 февраля 1941 года на лодку был назначен военком —
[22]
[23]
[24]
старший политрук Сергей Александрович Лысов, а перед самым отходом – военфельдшер Вася Овчинников.
Хотя большинство назначенных на лодку краснофлотцев служили уже по 4-5 лет, а старшины были сверхсрочниками, изучить новую технику ПЛ типа «К» и уверенно овладеть ею за период испытаний команде не удалось. Поэтому необходимо было много работать, чтобы сдать предусмотренные задачи и обеспечить переход лодки на Север. ПЛ «К-22» и «К-23» были переданы флоту несколько раньше, они сдали задачи, подготовились к переходу и на понтонах ушли вверх по Неве. Спешно закончив самые неотложные приготовления и став на понтоны, «К-21» в начале июня двинулась в путь.
[25]
ВОЙНА НАЧАЛАСЬ
За июнь были пройдены Ладожское озеро, река Свирь, Онежское озеро и 22 июня лодка стояла на понтонах у первого шлюза в Повенце, на входе в канал. Там в ожидании прохода скопилось много буксиров и барж. Уже было объявлено о начале войны с Германией. Вечером в тот день над Повенцом на большой высоте пролетел неизвестный самолет.
Командир лодки Аркадий Жуков приказал отрубить понтоны, отвел лодку на 40 км южнее в губу Черная и замаскировал ее ветками. Буквально через несколько часов после ухода лодки налетела гитлеровская авиация, ожесточенно бомбила шлюз, повредила его и потопила много стоявших у Повенца судов. Очевидно, вражеская разведка узнала, что по каналу идут на Север подводные лодки, да и сама система имела большое стратегическое значение. Отсюда и такая жестокая бомбежка шлюзов и других уязвимых мест системы.
Благодаря осторожности и разумной инициативе командира лодка не попала под бомбежку, но первую за войну пробоину получила, – пуля от пистолета ТТ пробила поручень трапа ограждения рубки. Командиру показалась подозрительной какая-то баржа, стоявшая на якоре недалеко от лодки. На барже мелькали какие-то огни, когда ее колыхало на волне. Он приказал военфельдшеру Васе Овчинникову с двумя краснофлотцами взять шлюпку и проверить подозрительную баржу. Вася взял пистолет, загнал патрон в ствол и сунул пистолет в карман брюк, не поставив на предохранитель. Когда он спускался с мостика по вертикальному трапу, пистолет выскочил из кармана, брякнулся на палубу, раздался выстрел, пуля пробила поручень под локтем у Васи, а пистолет булькнул в воду и ушел на дно. Последствия были для Васи самые печальные.
На барже все было в порядке, а за утерю оружия и другие прегрешения Васю через некоторое время после прихода лодки в Полярное списали на берег, он
[26]
попал на полуостров Рыбачий, воевал на сухопутье в береговой обороне и вернулся в бригаду лодок только после ранения в 1944 году. У него за спиной разорвалась мина и Вася получил несколько осколков в спину и ноги, но остался в строю.
Первый командир ПЛ капитан-лейтенант А. А. Жуков
Благополучно пройдя отремонтированный шлюз у Повенца и успешно преодолев остальную часть системы до Сороки (Беломорск), лодка пришла своим ходом в Молотовск (ныне Северодвинск), где были
[27]
Кронштадт, май 1941 года. Политинформация для личного состава ПЛ «К-21»: Справа налево: стоит – рулевой Петр Погорелов, сидят за столом: второй – рулевой Иван Фокеев, четвертый – электрик Иван Глобенко, далее – трюмный Андрей Григорьев, радист Павел Горбунов, комендоры Павел Шорников и Борис Сидоров, стоит (самый левый) торпедист Петр Гребенников. Они совершили 12 боевых походов.
[28]
выполнены необходимые ремонтные и другие работы, а затем перешла в Архангельск и встала в док на заводе «Красная Кузница». С 17 сентября лодка была зачислена в состав Северного флота. Погрузив в доке аккумуляторную батарею и твердый балласт, проверив еще раз все системы, совершив необходимые приготовления и приняв запасы, ПЛ успела сдать первые задачи по «Курсу подготовки подводных лодок» штабу Беломорской флотилии, разок села на мель в устье Северной Двины, снялась с мели сама, сделала вывеску, удифферентовалась в Двинской губе и вышла в Белое море для перехода в Полярное.
Переход в целом прошел без особых происшествий. Но на подходе к Кольскому заливу 24 октября состоялся первый серьезный экзамен для команды. В 10.00 в районе Поноя вахта прозевала – вблизи от лодки из облака вынырнул вражеский самолет «Ме-110», с высоты 200 м спикировал на лодку, сделал три захода, обстрелял ее из пулеметов и легко ранил краснофлотца Павла Шорникова. Бомб у него, видимо, не было и он улетел, оставив в легком корпусе лодки 13 пробоин. Сыграли арттревогу, полагая, что самолет может возвратиться, но он не вернулся, и тогда командир, решив, что этот самолет может навести на лодку другие самолеты, и опасаясь бомбежки, дал отбой арттревоги и скомандовал срочное погружение. Но лодка погружаться не стала… Экзамен не был сдан.
Иван Семенович Синяков был очень незадачливым инженер-механиком. Он поплавал на «Малютках» и «Щуках» с их несложным оборудованием и попал на большую лодку со сложной новой техникой, которую освоить толком не смог. Как говорят на флоте, он лодку «не чувствовал». Пока лодку строили, переводили с завода на завод, достраивали, испытывали, военпреды принимали, это обстоятельство четко не проявлялось, хотя отдельные симптомы уже были. Когда лодка еще стояла в Кронштадте, на электроподстанции VI отсека вышло из строя реле обратного тока (эта подстанция связывала дизель-генератор с главными гребными электродвигателями и аккумуляторной батаре-
[29]
Июнь 1941 года. Лодка идет на понтонах по реке Свирь от Ивановских порогов к пристани Вознесенье. На фото в центре – капитан буксира, слева – моторист Михаил Свистунов, справа – моторист Александр Гаврилов.
[30]
ПК [5] 5
Возможно, в печатном оригинале в подписи к фотографии допущена ошибка. Обычно в тексте используется аббревиатура ПЛ (подводная лодка). Не исключено, что в данном случае ПК означает подводный крейсер. Но, в дальнейшем такое сочетание не встречается – V_E.
[Закрыть] «К-21» из Кронштадта идет на Северный флот по Беломорканалу. Слева направо: электрик Иван Шевкунов, за ним моторист Березкин, рулевой Григорий Ашурко, радист Иван Базанов, трюмный Иван Парфенов, радист Гавриил Ильяшенко. Стоят слева направо: мотористы Виктор Власов, Сергей Савельев, Анатолий Шандорин, Александр Камышанский, трюмный Михаил Устенко.
[31]
ей; реле защищало батарею от короткого замыкания через якорь дизель-генератора). Не обратив на это внимания, Синяков мимоходом включил на подстанции рубильник питания от дизель-генератора на батарею и тем самым замкнул накоротко гигантскую аккумуляторную батарею общим весом в 156 т. Из-за огромной силы тока мгновенно расплавились толстые медные «ножи» рубильника, и на подстанции, а затем и в отсеке возник пожар, который удалось погасить с большим трудом. Электроподстанция сгорела полностью и ее пришлось заменить. Сам Иван Семенович чуть не ослеп из-за вольтовой дуги и его долго держали в полной темноте – лечили глаза.
Командир Краснознаменной Ордена Ушакова I степени бригады ПЛ Северного флота Герой Советского Союза контр-адмирал И. А. Колышкин [6]6
Использована фотография лучшего качества из другого источника – V_E.
[Закрыть]
Старпом Сергей Владимирович Трофимов был громогласен и суетлив, но в сложных условиях достроечных работ, испытаний, перехода из Ленинграда в Молотовск и Архангельск организацию службы на лодке наладить не смог. Когда пришла пора конкретных решений и действий в условиях боевой обстановки, недостаток знаний, навыков, организованности сказался сразу и был виден всем. Самолет только обстрелял лодку, никто не погиб, был лишь легко ранен комендор Шорников, но испуга и беспорядка было более чем достаточно! А главное, лодка не смогла срочно погрузиться. Четко выявились и недостатки
[32]
несения верхней вахты. Таков был итог первой встречи с врагом.
Можно было думать, что такие недостатки характерны для любой команды корабля, который еще практически не плавал, и от нее нельзя сразу требовать четких, грамотных действий, выдержки, хладнокровия, тем более в боевой обстановке. Однако будущее показало, что улучшения ожидать не следует.
Начались нелепые и смешные происшествия, часто случалась тягостная перебранка вместо четких уставных и технически грамотных указаний. Постепенно выяснилось, что и старшины всех трех групп БЧ-V – мотористов, электриков и трюмных – тоже далеко не на высоте. Они засиделись в отряде вновь строящихся кораблей, уже давно серьезно не эксплуатировали механизмы, подзабыли старую технику, не освоили новую, растеряли организаторские навыки, не могли держать в руках подчиненных.
Вид на бухту Полярного. Слева вдали – береговая база и причалы бригады подводных лодок СФ
[33]
Жилой квартал Полярного. Наверху – здание школы, средний пролет которой разрушен прямым попаданием авиабомбы
[34]
Командир 1-го дивизиона бригады ПЛ Северного флота Герой Советскою Союза капитан 2 ранга М. И. Гаджиев. [7] 7
В печатном издании приведена другая фотография, худшего качества – V_E.
[Закрыть]
Да и возраст брал свое. Назревали серьезные конфликты и происшествия вроде недавно произошедшего пожара на электроподстанции VI отсека Когда же начали разбираться, почему лодка не пошла под воду при срочном погружении, то полностью выявилась вина и командира Жукова, и инженер-механика Синякова. Они проводили вывеску и дифферентовку лодки после погрузки аккумуляторной батареи и твердого балласта в Архангельске, Двинской губе мелководного Белого моря, куда изливаются пресные воды Северной Двины. А соленость воды в Баренцевом море в два с лишним раза больше чем в Двинской губе. Лодка получила дополнительную плавучесть и фактически оказалась неудифферентованной для условий Баренцева моря. После поддифферентовки лодка погрузилась.
Пост СНИС (служба наблюдения и связи) флота на Поное наблюдал нападение «Мессершмитта» на лодку, видел, что она погрузилась, о чем он и донес в штаб флота. Лодка же шла вдоль берега в подводном положении и следующий пост СНИС в Иоканьге ее, конечно, не видел. Скорость подводного хода лодки значительно меньше скорости надводного хода и лодка сильно опаздывала к точке встречи у Териберки, где ее ждали корабли эскорта для сопровождения в Кольский залив. В штабе флота и штабе бригады поднялся пере-
[35]
полох – где же лодка, что с ней? Наконец, подойдя к Териберке и увидав в перископ корабли эскорта, лодка всплыла и, обменявшись позывными, прошла с эскортом Кильдинскую Салму и вошла в Кольский залив. После всплытия было обнаружено, что на мостике лежат снесенные водой прожектор и «Ратьер», которые были забыты там при срочном погружении. В Кольском заливе лодку встретил на катере командир 1-го дивизиона подводных лодок капитан 2 ранга М. И. Гаджиев и 24 октября 1941 года в 15.47 ПЛ «К-21» пришвартовалась левым бортом у пирса бригады подводных лодок в г. Полярное. На пирсе лодку ждал командующий Северным флотом контр-адмирал А Г. Головко, который после доклада Жукова о приходе и о причине задержки в пути вызвал на пирс Синякова и учинил ему публичный разнос за такое «срочное погружение».
[36]
ПЕРВЫЙ БОЕВОЙ ПОХОД (7 – 21 НОЯБРЯ 1941 ГОДА)
Сразу после швартовки на ПЛ пришел Магомет Имадутдинович Гаджиев, один из опытнейших подводников бригады, и приступил к детальному осмотру лодки и знакомству с личным составом. Им была поставлена задача – в кратчайшие сроки подготовить ПЛ к выходу в море, в боевой поход. От его зоркого глаза не укрылось отсутствие должного порядка на корабле. Кроме слабых звеньев в комсоставе лодки, причиной такого положения являлось отсутствие должного контроля за лодкой и помощи со стороны опытных штабных специалистов бригады. Это не могло не отразиться на организации службы. Чтобы выполнить поставленную задачу, необходимы были срочные меры. И они были приняты – 25 октября с лодки был списан старпом Трофимов и назначен старпомом опытный подводник и хороший организатор старший лейтенант Федор Иванович Лукьянов:
Еще до отхода лодки из Архангельска на нее были переведены с ПЛ «Л-20» опытный минер (командир БЧ-II-III) старший лейтенант Алексей Носачев и молодой энергичный лейтенант Василий Терехов, только что окончивший Училище им. М. В. Фрунзе и двухмесячные курсы при УОПП им. С. М. Кирова по минно-торпедной специальности. Оба они и несли ходовую вахту на переходе лодки из Архангельска в Полярное. Штурмана Николая Моисеенко заменил штурман старший лейтенант Василий Лапшин.
В ночь с 24 на 25 октября была произведена выгрузка учебных мин из минно-балластной цистерны, причем оказалось, что часть мин была залита водой. Шли и другие работы. Днем 25 октября на лодку прибыли командующий Северным флотом контр-адмирал Головко, начальник штаба СФ контр-адмирал Кучеров, военком штаба СФ полковой комиссар Козлов,
[37]
Октябрь 1941 года. ПЛ «К-21» [8] 8
В подписи под рисунком ошибочно указано «Л-21». В советском подводном флоте были подводные лодки типа «Л», но судя по изображению надстройки лодки, на фотографии подводная лодка типа «К».
[Закрыть] проводит пробное погружение и дифферентовку в Оленьей губе Кольского залива
начальник Политического управления СФ дивизионный комиссар Торик, командир бригады ПЛ СФ капитан 1 ранга Виноградов.
Командование осмотрело лодку, командующий флотом побеседовал с личным составом, подчеркнул важность и необходимость быстрой и качественной подготовки лодки квыходу в море в боевой поход. Он коротко осветил состояние боевых действий на Северном театре и задачи ПЛ по неограниченной подводной войне на морских коммуникациях Северной группировки войск противника и по защите конвоев, которые вскоре пойдут кнам от союзников, Сказал он и о том, что сухопутное наступление немецко-фашистских войск на Мурманском направлении выдохлось и остановлено, непосредственной угрозы Мурманску и главной базе Северного флота уже нет. В заключение командующий пожелал команде боевых успехов.
Лодку все время посещали дивизионные и флагманские специалисты, тщательно выяснявшие состояние техники по своему профилю и степень подго-
[38]
На посту управления горизонтальными рулями боцман ПЛ мичман Т. И. Соловей. Совершил 12 боевых походов.
[39]
Карта побережья Северной Норвегии и СССР. Район боевых действий ПЛ СССР в Баренцевом и Норвежском морях. [9] 9
Некоторые надписи на карте прорисованы нами – V_E.
[Закрыть]
[40]
товленности личного состава. По указанию командования бригады были сняты волнорезы торпедных аппаратов, спасательные буи, убрана из надстройки корабельная шлюпка. Были выполнены другие срочные работы по усовершенствованию некоторых механизмов и устройств по уже имевшемуся опыту войны. Шла погрузка торпед и мин, приемка топлива, масла, пресной воды, продовольствия, регулировка минно-сбрасывающего устройства, приемка и размещение запчастей, снарядов и много других работ. За это время случилось только одно чрезвычайное происшествие, удостоенное записи в вахтенном журнале: 6 ноября в 20.40, когда лодка шла по Кольскому заливу с полигона Ваенга после уничтожения магнитной девиации, у краснофлотца Ростовцева ветром унесло за борт зимнюю шапку. (А вот попробуй, не запиши это в вахтенный журнал! И не видать краснофлотцу Ростовцеву зимней шапки, да еще получит взыскание за ее утерю. А так все в ажуре и будет Ростовцев ходить в новой зимней шапке. Порядок!)
7 ноября все было готово к первому выходу «К-21» в боевой поход. Все запасы, вплоть до свежего хлеба, на борту. Первый поход лодки обеспечивают командир 1-го ДПЛ капитан 2 ранга Гаджиев, флагманский инженер-механик бригады инженер-капитан 3 ранга Коваленко, дивизионный минер капитан-лейтенант Барбашов и дивизионный штурман Васильев. В 13.30 отошли от пирса и перешли в губу Оленья, удифферентовались и в 15.23 начали движение на позицию.
Хотя с момента прибытия в Полярное и до отхода в первый боевой поход прошло всего 10-11 суток, к тому же чуть ли не на все 24 часа заполненных работой, комсостав и команда встретили в бригаде множество знакомых и друзей с лодок, уже выходивших в боевые походы, одержавших первые победы над врагом, побывавших под бомбежками. Все поняли, что пришло время исполнить свой святой долг по защите Отечества, поэтому подготовка лодки к походу про-
[41]
ходила с особым рвением и отдачей. Да и налет фашистского самолета с обстрелом лодки при переходе в главную базу был для всех предметным уроком, показавшим, что враг смертельно опасен и зевать нельзя. Хорошо, что у него не было бомб, а то неизвестно, чем бы кончилась для лодки эта встреча.
Но вскоре напряженность проходит. Привычные обязанности целиком захватывают внимание команды, каждый занят своим делом. Лодка выходит из Кольского залива, поворачивает на восток, проходит Кильдинскую Салму, берет курс на север и двигается в указанный штабом район. Командиру поставлена задача – постановка минных заграждений в виде банок и действия по блокированию северо-западного побережья Норвегии, то есть неограниченная подводная война на морских коммуникациях врага.
Флагманские специалисты, а у них уже есть опыт эксплуатации корабельной техники в боевых условиях, активно работают с командирами боевых частей. Минер 1-го ДПЛ Григорий Барбашов вместе с минерами лодки Алексеем Носачевым, Василием Тереховым и старшинами еще и еще раз осматривают и проверяют состояние и готовность торпедного оружия. Барбашов объясняет тонкости и трудности в работе с минно-сбрасывающим устройством, исподволь определяет знания и навыки личного состава БЧ-II и, кажется, остается довольным.
Штурман 1-го ДПЛ Васильев, еще раз дотошно осмотрев и проверив работу всей штурманской техники – гирокомпаса, магнитного компаса, лага, эхолота, перископного хозяйства, садится у штурманского стола со штурманами Лапшиным и Мартыновым, шелестят картами, проверяют документы и приборы, намечают точки и способы определения места по маршруту лодки, особенно в районе минной постановки, действия для помощи командиру при торпедных атаках. Васильев – опытный штурман, хорошо знает Северный театр, по характеру очень сдержанный и немногословный человек. Он уже познакомился со штурманами, знает о посадке
[42]
лодки на мель в устье Северной Двины, но с окончательными выводами не торопится. Все будет ясно после похода.
Более сложное положение у флагманского инженер-механика бригады Ивана Владимировича Коваленко. БЧ-V – самая крупная боевая часть корабля с механизмами, размещенными практически по всей лодке. Поэтому главное внимание – на организацию службы в БЧ-V, какие команды в конкретных ситуациях отдает вахтенный инженер-механик, как эти команды исполняются. Флагмех уже знает о том, что по вине командира БЧ-V Синякова еще в Кронштадте сгорела электроподстанция VI отсека, что командир группы движения инженер-лейтенант Липатов не имеет опыта практического самостоятельного плавания. Коваленко с удивлением узнает, что группа трюмных не подчинена Липатову, ею командует только сам командир БЧ-V. Таким образом, второй инженер-механик лодки не касается проблем системы погружения и всплытия, систем воздуха высокого, среднего и низкого давления, системы осушения и заполнения, дифферентовочной системы и командует ими только неся вахту инженер-механика в центральном посту по готовности № 2.
Иван Владимирович Коваленко, окончив Училище им. Ф. Э. Дзержинского в 1934 году, служил инженер-механиком лодки типа «Щ», затем инженер-механиком дивизиона ПЛ на Балтике, а в сентябре 1940 года был назначен флагманским инженер-механиком бригады подводных лодок СФ. Это был опытный подводник с острым глазом и, скажем так, тяжеловатым характером. Он не только умел подмечать недостатки и упущения, но никогда их не забывал. И хоть раз провинившийся чувствовал себя всегда «под дамокловым мечом» и мог быть вполне уверен, что будет упомянут в очередном приказе по бригаде самым нелестным образом.
Флагмех быстро подметил, что командир БЧ-V Синяков знает технику не слишком глубоко, командует не очень уверенно, нервно, на старшин особо
[43]
не надеется, да и те действуют с оглядкой, нечетко, без должной быстроты и автоматизма. Он также заметил, что командир группы движения Липатов командует более уверенно, технику знает лучше Синякова, но у него очень мягкий характер, в голосе, как говорится, мало металла, выглядит он гораздо моложе своего возраста (тогда ему было 26 лет), и старшины поглядывают на него весьма снисходительно. (Можно добавить, что по причине этой моложавости у Липатова в Училище даже была кличка «Птенец».) Флаг-мех [10]10
Так в тексте. В других случаях это слово пишется слитно – флагмех – V_E.
[Закрыть], как и следовало ожидать, отнес эти недостатки за счет малой морской практики. В период плавания команда быстро приобретает уверенность в действиях. Так было на большинстве лодок.
И все же самая трудная задача была у командира дивизиона Гаджиева. Именно он отвечал за успешность действий команды, он должен был подметить недостатки в действиях командира лодки и вахтенных командиров, оценить их достоинства, помочь правильно действовать, обрести уверенность в своих силах, сделать из лодки с еще «сырой» командой настоящий боевой корабль, способный успешно воевать в сложных условиях Баренцева моря.
Были и другие объективные трудности. Вот как оценивал штаб Северного флота в 1941 году особенности Северного театра:
«Северный театр имеет ряд особенностей, затрудняющих использование оружия:
а) наличие у всего побережья больших глубин моря. Часто глубина моря не позволяет использовать мины в районах, где желательно поставить мины по оперативным соображениям;
б) наличие значительных течений, постоянных– в среднем до 1-2 узлов, и приливно-отливных, достигающих 2 узлов и более, которые влияют на углубление поставленных мин;
в) большие изменения уровня воды в связи с приливно-отливными течениями. Высота колебания уровня доходит до 4-6 м, что резко изменяет углубление выставленных мин;
[44]
г) открытое побережье со стороны Баренцева моря подвержено большим штормам и волнениям, что в сильной степени сказывается на живучести минных заграждений;
д) гидрометеорологические условия Баренцева моря в разных пунктах побережья неодинаковы; резкие колебания температур, большие изменения глубины моря, резкие изменения направления и силы ветров, частые заряды дождя, снега и туманы, различная интенсивность и направление течений;
е) отсутствие достоверных сведений о гидрологическом режиме в районах Северо-Западной Норвегии осложняет расчеты минных заграждений, а в некоторых случаях может привести к ошибкам».
Но недаром бригадой подводных лодок Северного флота командовали такие выдающиеся моряки, как командир бригады Николай Игнатьевич Виноградов, командиры дивизионов Колышкин, Гаджиев, Морозов. Они не только сами избороздили все Баренцево море, знали все о нем, но обеспечивали в походах и воспитали не один десяток способных молодых командиров.
Как писал И. А Колышкин в своих воспоминаниях, задачей обеспечивающих в походах «…было следить, чтобы неопытный командир не наделал ошибок, опасных для корабля, поправлять его, если потребуется, давать ему вовремя нужные советы, одним словом, помогать ему набираться командирской премудрости».
Сразу после выхода лодки из Кильдинской Салмы резко усилилась штормовая погода. Высокие волны били в корпус лодки, захлестывали палубу и даже накрывали рубку.
Крен достигал 30°, все плохо закрепленное летело, билось, нижняя вахта, чтобы удержаться на посту, хваталась за клапаны и ручки, а уж как доставалось верхней вахте – трудно себе представить. Вахтенные стояли на специальных ступеньках, приваренных изнутри к ограждению рубки, и сквозь особые лючки на половину роста возвышались над крышей ограждения. Очередная волна обдавала их брызгами, ветер
[45]
заставлял пригибаться к крыше ограждения. Промокли они с головы до ног.
Итак, лодка под опекой комдива и флагманских специалистов шла сквозь шторм на позицию в намеченный квадрат и достигла намеченной точки в 6.00 9 ноября.
Штурманы определили место лодки и командир принял решение погрузиться и идти к району постановки минной банки в подводном положении, разведать там обстановку. Переход совершался трехузловым экономическим ходом на глубине 15-30 м, через каждые 15 минут лодка подвсплывала для осмотра горизонта.
К району постановки мин подошли уже с наступлением темноты. Тщательно прослушав горизонт, лодка осторожно всплыла в позиционное положение. Комдив и командир вышли на мостик, осмотрелись и почти сразу увидели ходовые огни корабля, идущего на дистанции примерно 8 каб. Тип корабля опознать не удалось, тем не менее командир скомандовал «Торпедная атака!»
По кораблю были выпущены две торпеды из кормовых ТА № 7 и № 8 из надводного положения. Но взрывов не было, торпеды в корабль не попали, и он прошел мимо, не заметив лодку. Первая торпедная атака окончилась неудачей.
К отливу подошли к проливу Веста-Сунн, штурманы определили место, лодка погрузилась на глубину 20 м и поставила в проливе минную банку из 10 мин. Пройдя пролив в подводном положении, лодка снова всплыла и ушла к северной части своей позиции, чтобы зарядить аккумуляторную батарею.
В 5.42 10 ноября верхняя вахта наблюдала взрыв по пеленгу на то место, где лодкой была поставлена минная банка. Огненный столб над поверхностью моря держался 1-2 минуты. Значит, взорвался на нашей мине какой-нибудь транспорт противника.
Закончив зарядку батареи, лодка погрузилась и в подводном положении пошла к порту Гаммерфест на о. Квалей. В 14.12 лодка была у входа в гавань Гаммер-
[46]
Маневрирование «К-21» при потоплении двух транспортов 12 декабря 1941 года
[47]
феста и начала постановку оставшихся 10 мин. Но после выхода шестой мины заело минно-сбрасывающее устройство. Командир, по совету комдива, решил подвсплыть для торпедного удара по кораблям и транспортам в гавани. Но когда лодка всплыла, ничего не было видно – все было закрыто снежным зарядом. Пришлось снова погружаться и ложиться на курс отхода. Но тут минеры доложили, что минно-сбрасывающее устройство исправлено, и у входа в Гаммерфест была поставлена еще одна минная банка из четырех мин.
Поскольку электроэнергия батареи была израсходована, пришлось снова отходить на север в район зарядки, чтобы после нее вернуться обратно для поиска кораблей и транспортов противника.
К рассвету 11 ноября лодка вернулась на позицию, погрузилась и вела наблюдение за обстановкой. Противник не появлялся. Ночью, чтобы не расходовать электроэнергию батареи, лодка подвсплыла в позиционное положение и ждала противника, маскируясь у пролива Симмель-Сунн.
В среду 12 ноября с рассветом лодка погрузилась, ожидая противника на плесе между проливами Веста-Сунн и Симмель-Сунн, И, наконец, противник появился. Вахтенный командир лейтенант Василий Терехов при очередном подвсплытии и осмотре горизонта в 12.30 заметил в перископ мачты корабля и начал маневр для выхода в атаку. В воздухе был замечен немецкий самолет-разведчик типа «Арадо», что, как правило, предвещало близкий проход конвоя. Действительно, в 13.50 в перископ были обнаружены два транспорта и сопровождавший их сторожевой корабль. Для торпедной атаки были уже приготовлены носовые и кормовые торпедные аппараты. В 14.20 на угол упреждения пришел первый транспорт и по нему был произведен с дистанции 18-20 каб. трехторпедный залп. Через 3 минуты после залпа были слышны два глухих взрыва.
После торпедного залпа нарушается дифферентовка лодки, становится легче нос или корма (в за-
[48]
висимости от того, какими торпедными аппаратами произведен залп – носовыми или кормовыми) и нужен определенный практический опыт управления лодкой, чтобы удержать ее от всплытия. Наш боцман Соловей на сей раз с лодкой не справился и она всплыла на глубину 7,5 м, показав «рога» радиоантенны. Затем он загнал лодку вглубь, и она ушла на глубину 11 м и только потом вернул ее на перископную глубину.
Лодка продолжала атаку конвоя и в 14.29 на угол упреждения пришел второй транспорт. По нему был дан двухторпедный залп. В перископ было видно, что торпеда «оголилась», то есть показалась на поверхности воды. Но боцман опять «притопил» лодку на 12 м. Перед этим удалось осмотреть горизонт, первого транспорта не было видно. Возможно, что он уже утонул, а перископ опять скрылся под водой и взрыв не был виден, зато он был услышан через 2 минуты 13 секунд. А еще через 3 минуты для команды ПЛ началась уже настоящая война: сторожевик, охранявший транспорты, «засек» лодку и мчался на нее полным ходом…
Врагов у ПЛ много. Это и надводные корабли, и авиация, и ПЛ, и мины. В узкостях, на входах в базы и порты лодку стерегут противолодочные сети.
Если ПЛ застают в надводном положении, надводные корабли противника могут ее протаранить, повредить артиллерийским огнем, лишить возможности погружаться и затем уничтожить. Но нашу лодку типа «К» мог догнать не каждый надводный корабль, а с нашими двумя пушками 100-мм и двумя пушками 45-мм калибра мы могли не только отбиться от небольших надводных кораблей с более слабой артиллерией, но и серьезно их напугать, повредить и даже уничтожить, что в дальнейшем и бывало не раз.
Лодки сильно уязвимы при атаках самолетов. Самолеты могут нанести бомбовый и торпедный удары, обстрелять лодку из пушек, крупнокалиберных пулеметов, навести на нее противолодочные корабли, сообщить о лодке и предупредить силы охранения кон-
[49]
воев, идущих через этот район. Противодействовать самолетам с помощью артиллерии нашей лодки было очень трудно. Огонь ее зенитных 45-мм пушек был малоэффективным.
