Текст книги "Тихие конфликты на Северном Кавказе. Адыгея, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия"

Автор книги: Константин Казенин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

6. Новые грани конфликта

6.1. Юбилеи

На 2007 г. пришлось сразу два юбилея, которые не могли не вызвать новую волну споров о статусе Адыгеи. Эти юбилеи – 150-летие Майкопа и 450-летие присоединения Адыгеи к России.

Первый юбилей остро воспринимался потому, что в 1857 г. город Майкоп был основан как солдатское поселение во время Кавказской войны, в ходе которой адыги боролись против царских войск. Позиция критиков юбилея наиболее ясно обоснована в заявлении, принятом 17 апреля 2007 г. в столице Адыгеи на собрании общественности, инициированном «Адыгэ-Хасэ»: «В мае 1857 г… было основано укрепление Майкоп. Именно с этого укрепления совершались карательные походы… в ходе которых истреблялись десятки тысяч мирных жителей».

Характерен прозвучавший в СМИ ответ на данное заявление лидера «Союза славян» Нины Коноваловой: «Мы отмечаем этот день, невзирая на позицию властей, это дань памяти всем тем, кто создавал город Майкоп. На месте нынешнего города не было вообще поселений… на месте Майкопа первый камень заложили именно в 1857 г.».

Дискуссии по поводу празднования дня города, намеченного на 2 июня, шли на протяжении мая 2007 г. Ожидание дня юбилея становилось весьма тревожным. В «Адыгэ-Хасэ» 23 мая получили предупреждение от городской прокуратуры, предостерегавшей от попыток воспрепятствовать проведению юбилея. И только в последних числах мая стало известно решение городской администрации проводить 2 июня обычный день города, не обозначаемый как юбилей. Эту позицию, явно не устраивающую Коновалову и ее сторонников, поддержал и Тхакушинов, напомнив, что моментом основания Майкопа могут считаться и другие даты. «Союз славян» отреагировал на это решение крайне жестко, назвав его «фальсификацией истории».

Однако в случае 450-летия присоединения Адыгеи к России вопрос – праздновать или не праздновать – не мог быть решен на местном уровне. Дело в том, что данный юбилей стал событием федерального значения: указ о праздновании 450-летия присоединения Адыгеи, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии к России 8 сентября 2006 г. подписал Владимир Путин. Основанием для празднования юбилея является бракосочетание Ивана Грозного с кабардинской княжной Гуащаней (Марией) в 1557 г. Отметим, что сама идея юбилея не нова: предыдущий, 400-летний юбилей достаточно широко отмечался в 1957 г. Вместе с тем очередное празднование встретило довольно сложную реакцию различных общественных сил в трех республиках. В Адыгее преимущественно негативное отношение к юбилею высказал «Адыгэ-Хасэ».

Первыми, еще до подписания Путиным указа, о недопустимости празднования юбилея заявили несколько местных отделений этой организации. В частности, «хасисты» города Адыгейска уже в августе 2006 г. приняли заявление, в котором категорически выступили против юбилея. «Получается, – говорилось в заявлении, – что адыги, защищавшие свою свободу во время Кавказской войны [XIX в. – К.К.], – «сепаратисты», взбунтовавшиеся против законной власти». Иными словами, суть протеста была в том, что признание факта присоединения Адыгеи к России в 1557 году влекло за собой такую интерпретацию Кавказской войны, которая не устраивала «Адыгэ-Хасэ».

Новое руководство республики, однако, не разделяло такой позиции. Тхакушинов недвусмысленно заявил, что юбилей Адыгее нужен (в частности, такая точка зрения была высказана им в ответах на вопросы читателей на сайте газеты «Северный Кавказ» в мае 2007 г.). С весны 2007 г. в республике стали проходить различные публичные мероприятия с участием высокопоставленных чиновников и депутатов (в частности, субботники), посвященные подготовке к юбилею.

Поведение республиканских властей в отношении юбилеев объективно может быть истолковано как готовность идти на уступки «Адыгэ-Хасэ» (как в вопросе о 150-летии Майкопа), но только там, где это не противоречит позиции федерального центра. Вне сомнения, ресурс федеральных властей в регионе сегодня сильнее, чем ресурс каких бы то ни было общественных организаций, включая национально ориентированные. Однако готовность властей Адыгеи в последний момент отменить празднование юбилея Майкопа как минимум ставит под сомнение высказываемый некоторыми наблюдателями тезис о том, что эти организации сегодня не имеют в регионе самостоятельного влияния и только ищут благосклонности нового президента.

Что касается полемики, обострившейся в «юбилейный» период, то она удивительным образом повторяет то, что звучало в республиканском политическом дискурсе еще в начале 1990-х гг. По всей видимости, пятнадцать бурных для России постсоветских лет почти не изменили ни задач, которые перед собой ставят общественные организации Адыгеи, считающие себя защитниками национальных интересов, ни позиций, которые они отстаивают. Логика их заявлений совершенно предсказуема, например: «Такой-то юбилей не согласуется с представлениями такого-то народа о своей истории – значит, юбилей надо отменить», или: «Такой-то юбилей не является праздником для такого-то народа республики – но его все равно надо отмечать». В известной мере борьба за или против объединения с Краснодарским краем производна от более фундаментальных противоречий местных политиков во взглядах на Адыгею: ведь объединение республики с гораздо более развитым регионом было бы вполне конкурентоспособным предложением, если бы при государственных решениях по ключевым для Адыгеи вопросам не было необходимости отдавать приоритет идеологическим факторам.

Завершая разговор о текущей деятельности адыгских национальных организаций в Адыгее, следует отметить, что к 2008 г. заметно ниже стала публичная активность «Черкесского конгресса». Возможно, это связано с возросшим вниманием к «Адыгэ-Хасэ», у которой к ее традиционному статусу наиболее многочисленной адыгской организации добавилась популярность нового лидера Арамбия Хапая (см. о нем выше).

6.2. Выборы мэра Майкопа

Всенародные выборы мэра Майкопа прошли 2 марта 2008 г., однако, по существу, их судьба была решена еще осенью 2007 г. 12 ноября по рекомендации главы администрации президента Адыгеи депутаты Майкопского горсовета наделили полномочиями заместителя главы городской администрации по инвестициям и инновационной деятельности Михаила Черниченко, возглавлявшего город с 1992 г. и ушедшего в отставку в 2002 г. В этот же день Черниченко заявил, что собирается баллотироваться в мэры города. Действующий мэр Николай Пивоваров ушел в отпуск, и практически контроль за городом на предвыборный период оказался в руках опытного хозяйственника Черниченко. Участие в этой «рокировке» республиканских властей было совершенно очевидным.

Поддержка Черниченко, легко выигравшего выборы 2 марта, со стороны Тхакушинова имеет несколько важных политических последствий.

Во-первых, способствуя избранию Черниченко мэром, Тхакушинов еще раз продемонстрировал свою готовность сотрудничать с людьми из окружения экс-президента Джаримова – Черниченко пользовался поддержкой последнего, а свою отставку в 2002 г. связывал именно с поражением Джаримова на выборах президента.

Во-вторых, этот шаг Тхакушинова, безусловно, был позитивно воспринят адыгскими активистами. Лидеры адыгейских национальных движений в целом относились к предыдущему мэру Николаю Пивоварову недружественно. Особенно оппозиционно настроен по отношению к нему был «Черкесский конгресс». Его член, депутат республиканского парламента и предприниматель Аслан Безруков неоднократно требовал возбуждения уголовного дела против Пивоварова за нарушения антимонопольного и бюджетного законодательства. Свои собственные злоключения в апреле 2006 г. (тогда против него Майкопской городской прокуратурой были возбуждены уголовные дела, и он 17 дней провел под стражей) Безруков связывает с попытками городского руководства пресечь его политическую активность. Основная претензия, которую предъявляли Пивоварову его оппоненты, касалась необоснованного, по их мнению, повышения в городе тарифов ЖКХ. Черкесские лидеры поддерживали здесь общественное движение «Совет рабочих Майкопа» – основной рупор горожан, недовольных мэром. Активность «Черкесского конгресса» (с которым в данном случае, скорее всего, солидарно и «Адыгэ-Хасэ») на столичном направлении не имела национального подтекста. В частности, нет данных о том, что адыгейские активисты хотели бы видеть во главе города человека «своей» национальности: такой кандидат на выборах мэра выдвинут не был.

В-третьих, необходимо отметить, что, хотя Пивоваров никогда публично не причислял себя к сторонникам «Союза славян», есть данные, что сочувствующих «Союзу» было немало среди чиновников мэрии. В условиях, когда «Союз» открыто противопоставляет себя президенту республики, вполне естественно, что кадровые изменения в Майкопе его лидеров не устроили. Важно также учитывать, что накануне выборов в Государственную думу в декабре 2007 г. «Союз» (как, впрочем, и «Адыгэ-Хасэ») оказался за бортом списков кандидатов основных политических партий. Поэтому весьма вероятно, что та полемика, которую оппоненты издавна вели между собой на республиканском уровне, будет переходить на уровень городской – например, она может вылиться в осложнения между новым мэром и городским советом адыгейской столицы.

В любом случае можно предположить, что борьба за Майкоп не окончена. В ноябре 2008 г. против мэра Черниченко было возбуждено уголовное дело. Еще за несколько месяцев до этого наблюдатели стали отмечать непростые отношения Черниченко, вернувшегося в роль уверенного «хозяина» города, с некоторыми городскими бизнесменами, а также неполное взаимопонимание между мэрией Майкопа и администрацией президента республики. Однако утверждать что-либо конкретное о политической подоплеке и возможных последствиях этого уголовного дела сейчас, на наш взгляд, преждевременно.

6.3. Избрание спикера парламента Адыгеи

По результатам выборов в Госдуму РФ 2 декабря 2007 г. мандат депутата получил тогдашний спикер Госсовета-Хасэ Адыгеи Руслан Хаджибиёков (прошел в Думу по списку «Единой России»). Он не отказался от мандата, и тем самым кресло республиканского спикера оказалось вакантно. Избрание нового спикера неожиданно натолкнулось на значительные трудности, за которыми невозможно было не разглядеть всё ту же полемику, знакомую нам по предыдущим разделам настоящей главы.

Во время встречи группы депутатов республиканского парламента с президентом Тхакушиновым 21 января были названы три кандидатуры, согласованные в высшем политсовете «Единой России»: заместитель председателя Госсовета Анатолий Иванов, депутат Александр Лузин и заместитель председателя комитета по культуре, спорту, СМИ и взаимодействию с общественными организациями парламента Адыгеи Сергей Письмак. Практически сразу против всего списка кандидатов высказался заместитель руководителя республиканского «Адыгэ-Хасэ» Нальбий Гучетль. На заседании актива движения в январе, по данным СМИ, было прямо заявлено, что главой республиканского парламента должен быть адыгеец.[9]9
  «Независимая газета», 28 января 2008 г.


[Закрыть] Отметим, что это был, скорее всего, первый случай публичного выступления руководства наиболее крупной адыгейской национальной организации против позиции Тхакушинова. Точка зрения Гучетля была поддержана и частью депутатов, что дало повод говорить о значимых разногласиях внутри республиканской «Единой России». С гневной критикой требований Гучетля высказалась лидер «Союза славян» Коновалова. Повторился очередной сеанс словесной перебранки между основными национальными организациями республики, в котором идеи и риторические приемы обеих сторон, по прошлому многократному опыту, можно было смело предсказывать заранее.

Отличие новой ситуации состояло лишь в том, что на сей раз президент республики оказался в лагере, противоположном «Адыгэ-Хасэ». Впрочем, позицию Тхакушинова в этом конфликте можно назвать достаточно осторожной: выдвинутые при его участии русские кандидаты в спикеры никакого отношения к славянским общественным организациям не имели. 20 марта политсовет регионального отделения «Единой России» вернулся к вопросу о спикере. Тхакушинов вновь внес кандидатуру Иванова, а также известного в республике предпринимателя Вячеслава Сапиева, но голосование опять не принесло желаемого результата. В конце концов, 21 апреля спикером был избран Иванов, а секретарем регионального отделения «Единой России» вместо ушедшего в Госдуму Хаджибиёкова – Аслан Агиров, работавший ранее руководителям территориального органа Роспотребнадзора по Адыгее. При всей политической «нейтральности» Агирова, эти два одновременных назначения рассматривались многими наблюдателями как компромисс. Поэтому за Иванова проголосовали 37 из 51 присутствовавшего на заседании Госсовета-Хасэ депутата, при том, что ранее у президентских протеже на пост спикера не было шанса набрать большинство голосов.

Ситуация с выборами спикера (сами полномочия которого в сегодняшних реалиях можно считать довольно условными) – достаточно незначительный эпизод, который вряд ли может быть поставлен по накалу борьбы и по «цене вопроса» в один ряд с полемикой вокруг юбилея, а тем более – с борьбой за сохранение республики в последние годы правления Совмена. Однако существенно, что президент республики занял в этом конкретном вопросе позицию, не совпадавшую с позицией «Адыгэ-Хасэ», еще раз подтвердив свое нежелание полностью солидаризироваться с какой-либо стороной в дискуссиях по национальным проблемам Адыгеи.

* * *

Подведем некоторые итоги. Есть все основания говорить о том, что вопрос о статусе Адыгеи дал жизнь конфликту – не перерастающему в силовое противостояние, почти не дающему о себе знать на бытовом уровне, но осознаваемому широкими слоями жителей республики. Это подтверждается, в первую очередь, жизнеспособностью основных национальных организаций в Адыгее. Можно сказать, что в этом отношении республика, традиционно считающаяся одной из самых спокойных на Юге России, обгоняет большинство своих соседей по Южному федеральному округу, где собственно национальные общественные движения сегодня значительно менее заметны, чем в Адыгее, а кое-где и вовсе прекратили существование.

Конфликт, о котором идет речь, выходит «на поверхность» в поворотные для республики моменты, такие, как отставка ее президента. В данное время конфликт проявляется в основном только в риторике национальных активистов. Никакого уличного противостояния, которое заставило бы говорить о «второй Кондопоге», и никаких криминальных эксцессов по «ставропольскому» варианту июня 2007 г. в Адыгее не засвидетельствовано.[10]10
  Об угрозе бытовых межнациональных осложнений в Адыгее заговорили после инцидента в поселке Хамышки Майкопского района 31 марта 2007 г., когда там имел место конфликт между группами молодежи. Как республиканские силовики, так и президент Тхакушинов. посетивший поселок через две недели после инцидента, решительно отрицали межнациональную подоплеку произошедшего. Так или иначе, неконтролируемых последствий данного инцидента удалось избежать.


[Закрыть] Тем не менее, описанная борьба идей известна и понятна простым жителям республики, подтверждением чему служат, например, огромные различия между результатами голосования на выборах республиканского парламента в 2006 г. в разных районах республики. В местной политике сегодня, видимо, нет более актуального, более «зажигающего» простого избирателя вопроса, чем вопрос о статусе Адыгеи. При этом можно с уверенностью предположить, что в ближайшие годы экономические мотивы в борьбе за власть в Адыгее станут более серьезными. После того как Сочи был назван столицей зимней Олимпиады 2014 г., Адыгея получила шанс стать участником разворачивающихся на Юге России крупных проектов, которые являются одними из наиболее вероятных кандидатов на выживание даже в условиях мирового финансового кризиса. Необходимое условие для присоединения Адыгеи к олимпийскому буму – строительство автодороги, которая соединила бы Майкоп с «большим Сочи». Как уже было отмечено, строительство такой дороги активно обсуждалось в первые годы правления Совмена, однако затем идея была положена «под сукно». По имеющимся данным, вопрос о выделение денег из федерального бюджета на строительство дороги с весны 2007 г. в высоких московских кабинетах активно обсуждал Тхакушинов. Если эта дорога станет реальностью, 0лимпиада-2014 позволит Адыгее привлечь к себе значительное число туристов, начать рекламу своих горнолыжных «угодий». В республику пойдут серьезные по ее меркам финансовые потоки. Желающие «рулить» ими, с большой вероятностью, будут использовать в своей борьбе за власть энергию противостояния «славянских» и «адыгских» организаций, за неимением в республике каких-либо других источников политической энергии такой же силы.[11]11
  Еще одной причиной, делающей контроль над властью в Адыгее привлекательным для различных бизнес-групп, может стать высокая стоимость земли в пригородах Краснодара, в том числе и относящихся к территории республики.


[Закрыть]

После августа 2008 г. особую роль в «адыгейском вопросе» стала играть признанная Россией Абхазия, на чем в заключение следует отдельно остановиться.

Адыгское национальное движение привычно позиционирует себя как союзника Абхазии, что связано как с родством двух народов, так и с их боевым братством 1992–1993 гг. Правда, говорить о по-настоящему тесном взаимодействии того же «Адыгэ-Хасэ» с нынешним руководством Абхазии не приходится. Нет на данный момент и значимого взаимодействия бизнеса. (В период президентства Хазрета Совмена взаимоотношения были осложнены тем, что во время выборов президента Абхазии осенью 2004 г. он публично поддержал кандидатуру Рауля Хаджимба, в итоге проигравшего.) Имеются скорее локальные связи неформального свойства. Например, адыги – ветераны грузино-абхазской войны время от времени видят у себя на пороге гостей из Абхазии, в основном оппозиционных ее нынешним властям. Однако стать заметной политической силой – как у себя дома, так и в Абхазии – адыгейские ветераны Отечественной войны народа Абхазии не смогли, хотя подобные попытки и делались. Еще одна область в абхазо-адыгских отношениях – церковные дела: некоторые православные священники, служащие ныне на территории Абхазии, были рукоположены в сан в Майкопской епархии. Но и подобного рода контакты, разумеется, не приводят ни к серьезному абхазскому влиянию в Адыгее, ни к адыгейскому – в Абхазии.

Тем не менее, встав на защиту абхазской государственности, федеральный центр вряд ли допустит какие-либо шаги, которые могут быть истолкованы как направленные против адыгского национального движения как исторического союзника Абхазии. Это одна из причин, по которым в ближайшие годы крайне маловероятны попытки объединения Адыгеи с Краснодарским краем. Однако даже окончательное снятие федеральным центром этого вопроса с повестки дня вряд ли остановит спор о статусе республики в самой Адыгее – этот спор, скорее всего, будет продолжаться, но уже вне связи с реальными или мнимыми планами Кремля. По сравнению с конфликтным для Адыгеи 2006 г., ситуация в этом внутреннем споре изменилась в двух отношениях:

1) у сторонников объединения с краем нет партийных структур, почти нет и парламентской трибуны;

2) президент Адыгеи, в отличие от своего предшественника, предпочитает положение «над схваткой».

Однако утверждать, что такая диспозиция гарантирует большую стабильность по сравнению с 2006 г., сегодня было бы, на наш взгляд, преждевременно.

Кабардино-Балкария: Балкарский вопрос

Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия – две «спаренные» республики Северного Кавказа: в названии каждой из них указаны два проживающих в них народа, причем в обоих случаях один из них – тюркский (карачаевцы и балкарцы), другой – черкесский (кабардинцы являются одной из ветвей черкесов). Однако если тюркский народ Карачаево-Черкесии – карачаевцы – составляет там относительное большинство, то в Кабардино-Балкарии, напротив, тюрки – балкарцы – образуют всего 11,6 % населения (105 тысяч человек). Отметим, что балкарцы и карачаевцы не только принадлежат к одной языковой семье, но и являются в языковом отношении ближайшими родственниками, так что многие исследователи предпочитают даже говорить о едином карачаево-балкарском языке.

При численном преобладании в Кабардино-Балкарии кабардинцев и русских (соответственно 55,3 % и 25,1 % по переписи 2002 г.) балкарцы начиная с советского периода всегда имели свои закрепленные позиции в региональной власти. В постсоветское время традиционно «балкарским» стал пост спикера Народного собрания Кабардино-Балкарии.

Между судьбой карачаевцев и балкарцев есть и еще одно, на первый взгляд формальное, но в исторической перспективе – существенное, различие. На тот момент, когда по воле Сталина карачаевцы были отправлены из своих родных мест в Среднюю Азию и Казахстан, они имели собственную автономию – Карачаевскую автономную область (подробнее см. главу «Карачаево-Черкесия»). У балкарцев на 8 марта 1944 г. – день их депортации – собственной автономии не было. По российскому Закону о реабилитации репрессированных народов от 16 апреля 1991 г. карачаевцы, в силу этого, могли требовать восстановления Карачая как отдельного субъекта в составе РФ, а балкарцам закон не давал шанса на аналогичное провозглашение Республики Балкария.

Тем не менее, активизация балкарского национального движения в начале 1990-х гг. первоначально была связана с наиболее радикальными требованиями, прежде всего – с требованием раздела Кабардино-Балкарии на два субъекта. С аналогичными требованиями выступали тогда и кабардинцы. Два народа республики в политическом отношении двигались как бы параллельным курсом, не будучи тогда (как и когда-либо позднее) в состоянии конфликта друг с другом.

Идея «раздела» Кабардино-Балкарии окончательно стала несостоятельной – как юридически, так и практически – во второй половине 1990-х гг., когда президенту Валерию Кокову удалось взять под личный контроль все политические процессы, происходившие в республике. Балкарское движение раскололось на два крыла – лояльное Кокову и оппозиционное. Лишь второе крыло сохранило до сегодняшнего дня требование раздела республики, однако на практике, как мы увидим ниже, даже оно главным образом сосредоточивается на более локальных проблемах, которые, собственно, и составляют на сегодня «балкарский вопрос». Эти проблемы связаны в первую очередь со статусом муниципальных образований, большинство населения которых составляют балкарцы. В первые годы XXI века власти Кабардино-Балкарии предприняли в отношении этих муниципальных образований ряд шагов, вызвавших весьма неоднозначную реакцию их жителей.

При этом важно учесть, что в условиях кавказского малоземелья и обостренного этнического сознания вопрос о будущем отдельных пастбищ и поселков легко связывается с вопросом о будущем целого народа. Это будет хорошо видно из цитируемых ниже заявлений балкарских лидеров. Кроме того, в самое последнее время вновь обострились споры вокруг памятных дат из истории Кабардино-Балкарии. При всей «отвлеченности» этих споров они получают много внимания со стороны рядовых жителей республики и определенным образом встраиваются в контекст споров по муниципальным проблемам. Поэтому дискуссии вокруг локальных «балкарских» проблем имеют первостепенное значение для общего положения в Кабардино-Балкарии, которая, в свою очередь, наряду с Северной Осетией рассматривается многими как ключ к стабильности или, наоборот, дестабилизации всего Северного Кавказа. (Неслучайно еще Джохар Дудаев называл Кабардино-Балкарию «спящей красавицей», не скрывая надежд «разбудить» ее, что активно пытались делать его последователи – правда, используя в качестве «рычага» не балкарский вопрос, а положение дел внутри мусульманской общины республики.)