Текст книги "С 4 (СИ)"

Автор книги: Константин Калбазов (Калбанов)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Глава 7 Выгодная сделка

– Два легких крейсера и четыре миноноски, – опуская мощный бинокль, произнес Рыченков.

В Кастро собрана серьезная эскадра, состоящая практически исключительно из новейших кораблей. Каучуковые бароны, если можно так выразиться, могли позволить себе подобные покупки. Конечно с выходом на мировой рынок английских плантаций ситуация изменилась, но она вовсе не ввергла их в нищету, как это было в мире Бориса, где бразильская гевея начала погибать пораженная грибком.

В настоящий момент, на рейде, под защитой береговых батарей, находились два броненосца, три броненосных, пять бронепалубных и пара минных крейсеров, четыре канонерских лодки, восемь миноносок и порядка двух дюжин минных катеров. Последние с учетом находившихся на кораблях.

Алвару де Кастро собрал в кулак свои основные силы. Но это был его последний козырь, и он не мог себе позволить рисковать им гоняясь за быстроходными силами блокирующей линии. Не сказать, что корабли вовсе не покидали гавань. Они конечно же делали вылазки и уж тем более, в случае появления какого-либо транспорта. Однако при первой же серьезной опасности спешили под защиту береговых батарей.

Имперцы поступали в зависимости от ситуации. По возможности уводили транспорт. Но если появлялась опасность, что мятежники могут его отбить, топили без тени сомнений и уходили на всех парах. Вступать в заведомо проигрышную схватку никто не спешил.

– Но мы ведь знали, что нас тут встретят, – произнес Борис.

В свою очередь вскинув бинокль, он поочередно рассматривал два отряда, спешащих им на пересечку, и берущих их в клещи. Особых проблем он не видел. Конечно им достанется. В общей сложности два крейсера имели в бортовом залпе восемь стодвадцатимиллиметровых орудий. Даже с учетом того, что начинены они порохом, это ой как серьезно.

А вот артиллерию миноносок в расчет можно и не брать. Тридцать семь миллиметров, да еще и с пороховой начинкой. Ну, разве только прилетит прямое попадание. В иных случаях, смех да и только. Вот когда их начнут начинять нормальной взрывчаткой… Да и тогда, эффект так себе. Поэтому Борис предпочел отказаться от этой несуразицы даже на катерах.

– А кто против. Знали конечно, – набивая свою видавшую виды трубку, произнес Рыченков.

– Надеюсь, все остается в силе? – уточнил Измайлов.

Что ни говори, но в море не может быть двух капитанов. И будь ты хоть трижды владельцем корабля, последнее и решительное слово за капитаном. Ты конечно же можешь его уволить. Но потом. Когда судно будет в порту.

– Тащиться сюда через океан, чтобы убраться восвояси, – хмыкнул шкипер, и поднес спичку, раскуривая трубку.

– Господин лейтенант с обоих крейсеров семафорят приказ лечь в дрейф, – доложил сигнальщик.

– О как! Сразу с обоих. Видать с призами у них тут совсем худо, коль скоро рвут добычу друг у друга из пасти, – хмыкнул Рыченков. С наслаждением пыхнул терпким табачным дымом, и распорядился. – Поднять флаг Бразильской республики. Сигнальщик, передай – русский винтовой барк «Разбойник» направляюсь в порт Карлос, прошу не препятствовать.

Еще одна особенность местного права. Попытка прорваться в осажденную крепость под Российским флагом, может вызвать международный скандал. Подняв же флаг осажденных, капитан уже действует на свой страх и риск. Правда, избегая ответственности перед российскими властями, он подпадает под юрисдикцию враждующих сторон. В данном конкретном случае, речь идет о поддержке мятежников, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– Дорофей Тарасович, может спустим катер? – предложил Борис.

– Не вижу смысла разбрасываться козырями. С них и пушечек хватит. Поди мы чему-то учили наших молодцев. И еще, Боря, Ярик, активируйте «Наводчиков». Сейчас мазать никак нельзя. Бейте осколочными. За потопление или отправку в ремонт нам тут премии пока не назначали. Так что, никаких фугасов и бронебойных.

– «Защитника» бы активировать, – решил напомнить Борис.

Ну мало ли. Рыченков он ведь непривычен к использованию артефактов. Глядишь и забудет. А плюс четыре процента к рассеиванию всяко разно лишними не будут. Жаль водоизмещение не позволяет привязать еще один артефакт.

– Ты меня еще поучи, с-сопля. Кхм, – глянув в сторону рулевого и сигнальщика, осекся Рыченков, – Мичман, занимайтесь своими обязанностями. Все господа офицеры. По местам стоять.

– Есть, – чуть не хором отозвались Измайлов с Приваловым, и поспешили на свои боевые посты.

Борис на ходу надел каску, затянув ремешок. После чего повел плечами, проверяя насколько удобно в бронежилете совмещенном со спасательным. Как показывала практика, средства защиты работают вполне исправно. К тому же, основная задача стоявшая перед артефакторщиками, это изготовление «Аптечек». Команда была обеспечена этими артефактами на сто пятьдесят процентов. И Измайлов намеревался еще увеличить запас. Он серьезно вкладывался в подготовку кадров, а потому следовало позаботиться об их сбережении.

Занял свой боевой пост и тут же прильнул к окулярам дальномера. Взявшись за трубу развернул прибор в нужном направлении. Поймал в панораму крейсер приближающийся с левого борта. Вращая маховички совместил картинку. Навел резкость. Подправил точность совмещения рисок.

А вот и привет от крейсера. Устав бодаться с помощью семафора он приказал дать предупредительный поперек курса «Разбойника». Ага. А вот и второй не отстает от него. Два снаряда плюхнулись в воду, оставив перекрестившиеся дымные следы. Вот бы еще и друг в друга пальнули. И вовсе была бы красота.

– Первый плутонг! Снаряд дымный! Дистанция пять триста! Упреждение три корпуса! Предупредительным. Поперек курса!

С противоположного борта доносятся команды выдаваемые Приваловым, звучащие эдаким эхом. К тому же, жестяной рупор придает своеобразную хрипотцу, что делает голоса несколко схожими.

– Первый плутонг готов!

– Огонь!

Б-банг!

Дымный след умчался к цели Вернее, поперек ей. Прочертил белесую дугу, словно отмечая границу, которую не следует пересекать. Кто бы сомневался, что имперцы проигнорируют это предупреждение. Но протокол нужно было соблюсти. Они ведь не полноценная сторона конфликта. Флаг республиканцев развивается вместе с флагом Добровольческого флота.

– Первый, второй плутонги! Активировать «Наводчика»!

– Первый плутонг, «Наводчик» активирован.

– Второй Плутонг, «Наводчик» активирован.

– Снаряд осколочный! Дистанция пять тысяч сто! Упреждение полкорпуса!

– Первый плутонг готов!

– Второй плутонг готов!

– Первый, огонь!

Б-банг!

– Второй, огонь!

Б-банг!

И вновь разбежка по времени, чтобы дать возможность наводчикам пристреляться. С противоположного борта так же донеслись два выстрела. Хм. А на этот раз погрешность в измерениях значительно меньше. Конечно и артефакт, уменьшивший разброс сказал свое слово. Но он все же не панацея, а подспорье.

Бразильцы ответили бортовым залпом. Четыре стодвадцатимиллиметровых снаряда упали довольно плотно. Но со значительным недолетом. Скорее всего «Защитник» «Разбойника» даже не вступал в дело. Снаряд должен оказаться в зоне влияния невидимого поля, чтобы оно его отклонило на заданную величину. А там уж все зависит от того, насколько точной была изначальная траектория.

– Беглым, огонь! – скомандовал Борис.

В отличии от общепринятой практики они не придерживались залповой стрельбы, предпочитая давать наводчикам возможность наблюдать за результатами своей стрельбы и вносить необходимые поправки.

На этот раз первый плутонг добился попадания. О чем тут же возвестил возбужденный гомон расчета, и шуточки посыпавшиеся в адрес соседей. Что, впрочем, не мешало им споро выполнять свои обязанности. Орудие в очередной раз бумкнуло, отправляя в полет снаряд. Затвор сыто клацнул принимая очередной заряд. И все это под непрекращающийся гомон. Пусть их балагурят. Борис не считал это за нарушение.

Нервы. Они у всех не железные. Тем более на фоне того, что повторные залпы с обоих крейсеров взяли цель под накрытие. Восемь всплесков вблизи бортом. Измайлова обдало прохладной забортной водой. Попаданий не случилось, но кто сказал, что это не произвело впечатление на команду. Вот и выливают страх как могут.

Армстронги громыхали словно метрономы, с практически равными промежутками, отправляя к цели один снаряд за другим. Даже если у бразильцев и были активированы «Защитники», их действие с лихвой компенсировались «Наводчиками» «Разбойника» и высоким уровнем подготовки орудийных расчетов.

Уже совсем скоро на палубе крейсера запылал пожар, испускающий клубы черного дыма, сквозь который то и дело проглядывались рыжие языки пламени. Оптика у дальномера так себе. Всего-то семикратная. Поэтому детали особо не рассмотреть. Но похоже на то, что раненых там хватает. Он вроде бы рассмотрел матросов с носилками. Правда, на интенсивности обстрела со стороны противника это пока никак не сказалось.

– Кхэм-м-м! Ы-ы-ы-ы! М-м-а-ать! Х-хап! Х-хап!

Бориса скрутило о нестерпимой боли. Еще немного и она его буквально разорвет на части. Сознание заполонила одна сплошная красная пелена. Превозмогая страдания, и роняя тягучую слюну, он с трудом делал мелкие вдохи, которых явно было недостаточно.

Ох как же ему это было знакомо! Трижды уж заглядывал через край. Похоже настал момент четвертого. И что самое обидное, поймал от первого же попадания. Магнит у него на осколки, что ли! Стоп! А ведь процесс пошел! На фоне всеобъемлющей боли, появились мысли о чем-то не связанном с нею.

– Борис Николаевич, вы как? – откуда-то издалека послышался голос одного из матросов.

Как-то глухо и вместе с тем звонко грохнула пушка. Следом вторая. Кто-то тянет из его подсумка «Аптечку». Припомнилось, что прежде чем его скрутило рядом грохнул разрыв. Первое попадание и его сразу же накрыло. Вот же везение! Интересно, а какого ляда не сработала Неуязвимость. Он вообще ничего не должен был почувствовать за исключением легкого толчка. Проверено. Значит…

– Отставить.

– Да как же отставить-то, Борис Николаевич! – всполошился бывалый матрос, не меньше сорока лет отходивший по морям.

– Отставить, Кудинов. Все в порядке. Больно, но не смертельно. Жилет спас.

Борис глянул на живот. В рваной дыре парусины и переломанном на куски бруске пробки, сверкнул стальной блеск на изломе металла. Извлек осколок на пол ладони. Ничего так, прилетел гостинец. А вот крови не видно. Не доверяя этому рванул застежки и заглянул под жилет. Чисто. Н-да. Но синяк-то будет изрядный, тут к гадалке не ходить.

Поднялся на ноги, опершись на руку матроса. И вновь задохнулся от боли. Тою жеж мать, вперехлест через колено! Да лучше бы его ранило! Уже обтрухался бы, и был бы как огурчик. Но коль скоро он не ранен, то и расходовать заряд почем зря, посреди боя не следует.

– Все нормально. К орудию, – отбирая «Аптечку» и пристраивая ее на прежнее место, приказал он.

– Твою мать, в перехлест, через колено! На минуту оставить нельзя, – послышался возбужденный голос Якова.

Ганин все время держался поблизости, опекая Бориса. Но в бою его место было в пожарном расчете. Палуба боевого корабля не то место, чтобы приставлять к офицеру телохранителя. Но кто помешает этой наседке в варначьем обличье квохтать над подопечным, пока есть возможность.

– Все, Яков. Я в порядке. Даже не поцарапался.

– Точно? – ощупывая его придирчивым взглядом, поинтересовался тот.

– Да иди ты уже.

– Ага. Ну, добро, – удовлетворенно кивнув, отстал от него Ганин.

Приник к окуляру дальномера. Порядок. Наводчики работают как заводные. Самостоятельно, и вполне успешно вносят поправки, по мере изменения дистанции. И продолжают засыпать палубу противника снарядами.

Борис почувствовал легкий крен. Рыченков приказал изменить курс, выходя из под накрытия. Наводчики у орудий интенсивно закрутили маховиками, стараясь поспеть за поворотом корабля, чтобы не сбить себе пристрелку.

Несмотря на предпринятый маневр, следующим залпом бразильцы добились очередных двух попаданий. Один снаряд рванул опять на палубе, вызвав волну криков, стенаний и матов. Послышались призывы санитаров.

Взрыватель второго сработал с задержкой и тот рванул в утробе «Разбойника». Палуба отозвалась на это легким толчком в стопы Бориса. И тут же засвистала боцманская дудка, выдавая переливы пожарного аврала. Он даже не дернулся в ту сторону. Разберутся и без него. Его же задача…

Измайлов поправил каску, сползшую на лоб, и наконец совладав с собой вновь приник к дальномеру. В его вмешательстве пока надобности нет. Но руку все же следует держать на пульсе.

По мере сближения, повысилась и результативность противника, который сумел добиться еще двух попаданий. И это несмотря на то, что огонь с «Разбойника» сделал-таки свое дело. Половина орудий умолкла. Частично по причине выбывшего из строя личного состава. Частично из-за пожаров, не способствовавших нормальной работе.

Миноносцы так же вели обстрел из своих тридцати-сорокасемимиллиметровок. И к слову сказать, не так уж бесполезно. Троих посекло именно их осколками. Одного так и вовсе разорвало чуть не надвое прямым попаданием. Признаться, Борис глазам своим не поверил, когда парня возродили по горячему с помощью «Аптечки».

А вот приближаться чтобы пустить самодвижущуюся мину никто из капитанов не решился. Сомнительно чтобы побоялись попасть под смертоносный обстрел. А орудийная прислуга успела показать, что недаром получает свое жалование. Скорее всего из-за дороговизны торпеды.

Четыре тысячи рублей, не баран чихнул. И по кому? По паруснику, который доброго слова не стоит. Вообще-то, на войне арифметика другая. Но в этом мире бояре да бароны сами снаряжают и вооружают свои дружины. Так что, цена имеет значение.

Оп-па! А это еще что такое? Крейсер слева от «Разбойника» похоже решил сбить прицел и заложил крутой поворот. Но что-то там случилось, и руль застопорился. Как результат, корабль начал циркуляцию вправо, поворачиваясь пока еще не избитым бортом.

Никакой фигуры речи. Фугасного действия снаряда с тротиловой начинкой достаточно даже для того, чтобы проламывать броню толщиной до двадцати миллиметров. Что уж говорить о конструкционной стали. Так что, дырок в надстройках они понаделали изрядно. Как впрочем и в правом борту.

Рыченков в очередной раз заложил поворот, выводя «Разбойника» из под накрытия. И похоже, что на левом крейсере дела обстояли совсем худо. Его два орудия послали снаряды настолько неточно, что ни о каком накрытии нельзя было говорить в принципе. А значит, комендоры не имеют необходимых данных для стрельбы.

Похоже, досталось боевой рубке и командование крейсера выбыло из дела. А там может досталось и механизмам. Вообще-то, бронирование рубки там не меньше тридцати миллиметров, и их снаряда чтобы проломиться через нее явно недостаточно. Но есть еще заброневое поражение отколовшимися осколками брони. Порой их бывает много. Плюс контузия. А то еще и прямое попадание в смотровую щель. Они тут размерами чуть ли ни с форточку. Так что, хотя и маловероятно, но ничего невозможного.

И тут палуба взорвалась торжествующими криками. Борис опустил бинокль, и осмотрелся по сторонам. Второй крейсер так же отвернул в сторону. Только его маневр не выглядит неуправляемым. А ту еще и всплески рядом с его бортом. Что никак не могло быть выстрелами «Разбойника». Их снаряды при падении в воду взрывались, а не тонули.

Ага. Вот оно в чем дело. К месту боя на всех парах мчались четыре крейсера, в сопровождении шести миноносцев. Похоже командование мятежников решило помочь кораблю стремящемуся прорваться к ним. Вот и ладно.

Измайлов осмотрелся. Ликование уже прошло, и команда вернулась к прерванному занятию. А именно, продолжила ликвидировать возгорания. Снаряды начиненные порохом конечно не столь разрушительны. Но в плане возгораний, поэффективней тротила будут.

– Командирам плутонгов доложить о потерях, – распорядился Борис, когда наконец выскочил лог победы.

Морской бой завершен – противник отступил.

Общий опыт экипажа 20030.

144 доли.

Получено 556 опыта – 122252/256000.

Получено 28 свободного опыта – 142075.

– Первый плутонг, убитых и раненых нет.

– Второй плутонг, убитых нет. Ранен один, осколком в плечо. Остался в строю.

– Принял.

То что раненых нет, это хорошо. Но вот по опыту… Четко Система распределение не расписывает. Однако по его прикидкам выходит, что за отступление одного из крейсеров им ничегошеньки не перепало. Его получается отогнали республиканцы. На халяву получили опыт, хотя ни одного попадания и не добились. Ладно. Пусть их.

– Так, братцы, наводите тут порядок, а я на мостик, – распорядился Измайлов.

– Прокл Егорович, разреши в лазарет? – послышался задорный голос одного из матросов.

– Обойдешься.

– Так ить раненый.

– Дети сильнее ножичком режутся.

– Так ить сам сказывал…

– Наряд вне очереди. Вопросы?

– Есть наряд, вне очереди, – под общий смех, вздохнул попытавшийся откосить от работы молодой матрос.

Борис слышал это уже удаляясь. Но слегка сбавил шаг, чтобы узнать, чем все закончится. Ну что тут сказать, вполне закономерно.

– Ну как тут у нас, Дорофей Тарасович? – поинтересовался он у шкипера.

– Порядок, боря. Подкоптили и поломали малость нашего «Разбойника», но в общем и целом порядок. Все живы и практически здоровы. Вот окажемся в гавани, определимся по срокам, а там и решим, как быть, тратить заряды «Аптечек» или и так заживет.

– Ясно.

Прежде чем войти в гавань, приняли на борт досмотровую команду. Мичман командовавший ею был радостно-возбужденным и с нескрываемым энтузиазмом жал руки господам офицерам. Еще бы, какой-то деревянный барк с четырьмя несерьезными пушками надавал по сусалам двум стальным крейсерам новейшей постройки. Никаких сомнений, что он управился бы и сам, выйдя под защиту береговых батарей.

А вот в Карлосе их встретили с нескрываемой радостью. Оружие достаточное для вооружения целой дивизии дорогого стоит. Арцман вполне объективно описал положение повстанцев. Ну или, как они сами себя называли, республиканцев.

– Хм. Весьма удачная переделка. А насколько она надежная? – поинтересовался вертевший в руках винтовку де Кастро.

То, что Рыченков и Измайлов были удостоены аудиенции у президента, так же говорило о серьезности положения. Причем пришли они не просто так, а с одним из образцов берданки.

– Настолько, что российский царь одобрил модернизацию и русские бояре сейчас активно этим занимаются, – ответил Борис.

С одной стороны, вроде как мичман. Но с другой владелец корабля и груза. Так что, как ни крути, а дело иметь все же нужно с ним. К тому же, ситуация такова, что президент непризнанной республики был готов принимать лично каждого контрабандиста.

– И сколько вы можете поставить винтовок и патронов? – поинтересовался де Кастро.

– В России ждут нашего сигнала. Как только мы дадим отмашку, Судно покинет порт в течении двух-трех дней.

– Телеграфное сообщение с нами прервано.

– У нас есть соответствующие артефакты. Так что, связаться не составит труда. Затем мы встретим судно в дне пути отсюда, перегрузим оружие на «Разбойника» и доставим в Карлос. При условии скоординированных действий, это не составит труда.

– И сколько вы хотите получить за эту партию?

– Если в пересчете на рубли, то четыреста тысяч за винтовки и шестьсот за патроны.

– Сорок рублей за винтовку бывшую в употреблении? – вздернул бровь де Кастро.

– Ну, если бы они были новыми, то и цена у них была бы выше. К тому же, это магазинные винтовки. И смею вас заверить, весьма надежные. Но если вас не устраивает… – Борис слегка развел руками, мол, насильно мил не будешь.

– Миллион?

– Да, – просто ответил Борис.

Увы, но из этой огромной суммы чистая прибыль его и Москаленко составит только двести тысяч. Приемная мать организует закупку винтовок и боеприпасов, переделку берданок, Борис же реализует. Так что, пятьдесят, на пятьдесят. Радует одно. Эта цифра фиксированная.

– Но республика может расплатиться и каучуком. Скажем, триста тонн за эту партию.

– В пересчете на рубли это составит полтора миллиона, – без труда ориентируясь в курсах валют, произнес президент.

– Именно. Только не забывайте, что нам его еще нужно и вывезти отсюда. Как и то, что вам его попросту некуда девать. Впрочем, последнее слово за вами.

– Ни один контрабандист не выставляет столь грабительских условий.

– И сколько они готовы поставить вам оружия? – возразил Борис.

– А если я попросту реквизирую ваш груз, с выдачей обязательств с последующим расчетом после войны? – вздернув бровь, полюбопытствовал де Кастро.

– Вы можете так поступить, – согласно кивнув, произнес Измайлов. – Но данный шаг был бы весьма недальновидным. Во-первых, вы сэкономите один раз. А между тем, уже через два месяца могли бы получить куда более значимую партию, как винтовок, так и патронов. А вы в них нуждаетесь. К тому же, лишитесь союзника.

– Вы посланец русского царя?

– Разумеется нет. Я имел ввиду себя.

– А у вас раздутое самомнение, молодой человек.

– Отчего же, господин президент. Вы что-нибудь слышали о капере на службе испанской короны, который приструнил американских каперов в водах Альборана?

– Разумеется. Хотите сказать, вы и есть тот самый знаменитый Гвоздь? – проявил информированность хозяин кабинета.

– Не я. Он, – указав на скромно стоящего в сторонке Рыченкова, уточнил Измайлов.

– В любом случае, это ничего не решает. У нас сейчас нет проблем с каперами. С тех пор как нас потеснили и фактически блокировали в пределах графства Кастро, каперы остались без поживы и предпочли оставить службу у Педро Второго.

– А есть принципиальная разница между кораблями императорского флота и каперскими? Как по мне, то никакой. Вопрос только в том, договоримся ли мы о цене, – пожав плечами произнес Борис.

– Даже так. И каковы ваши условия?

– За каждый потопленный вражеский корабль вы выплачиваете премию в размере десятой части от его номинальной стоимости в фунтах или рублях. Либо каучуком, но уже седьмую часть. За захваченный корабль, четвертая и третья часть соответственно. Пленных мы передаем вам, но предварительно избавляем их от избыточного и свободного опыта. Все артефакты, модификаторы и денежные средства являются нашими законными трофеями.

– Я должен подумать.

– Разумеется, господин президент. А пока, позвольте мне откланяться.

Они покинули рабочий кабинет де Кастро, и направились на выход. Рыченков продолжал хранить молчание, пока они не оказались на улице. Но тут уж он не сдержался.

– Борька, ты чего это удумал, йакорь тебе в седалище.

– Решил немного подзаработать.

– Здесь? Одно дело поставить им винтовки и патроны. И совсем другое, наниматься на службу.

– Хочешь сказать, государь это не одобрит?

– Капитанам Добровольного флота не возбраняется наниматься на службу, если это не противоречит интересам царства, и не нарушает прямого запрета государя.

– Значит, мы в своем праве, – легкомысленно пожал плечами Борис.

– Ты не слышишь? Они проигравшая сторона. И в случае пленения, тебя будут судить как бунтовщика. Копейка против ста рублей, что это будет повешение до окончательной смерти.

– Дорофей Тарасович. Неужели ты и впрямь решил, что я вот так рискую только ради того, чтобы заработать на поставках винтовок? Тот, кого зажали в угол готов заплатить много больше того, чьи дела не походят на катастрофу. И уж тем более, если расплачиваться придется товаром, который, по сути своей, чемодан без ручки – нести тяжело, а бросить жалко.

– И что ты удумал?

– Я с командой и минным катером остаемся здесь. Ты отправишься в Соединенные Архипелаги Америки. Сбросишь каучук. Прикупишь припасов и обратно. Пока то, да се, подойдет и корабль из России. Это выгодная сделка, уж поверь мне. Да мы тут озолотимся. Причем не только по деньгам, но и опыта наберем в достатке. Ну чего ты на меня глядишь, Дорофей Тарасович? Предлагаешь забиться в дальний уголок и трястись при каждом шорохе?

– Не предлагаю. Но и кликать беду, дело дурное.

– Ничего. Раньше меня прихлопнуть, было проще простого, и то труса не праздновал. А сейчас поди до меня доберись. Так что, прорвемся, не сомневайся.

– Вот только это и успокаивает, – буркнул старый шкипер, извлекая свою видавшую виды трубку.