Текст книги "С 3 (СИ)"

Автор книги: Константин Калбанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Признаться, он каждый раз с нетерпением ждал эти сеансы связи с Катей и стариками. Специально сделал между ними промежуток в пять дней, чтобы не так долго ждать. Конечно есть и вторые заряды. Только это та не работает. Артефакту нужно десять дней зарядки, это неизменно, причем с момента последнего использования.

Спать не захочется еще как минимум часа четыре. От нечего делать, сварил себе кофе. Вот уж что никак не повлияет на его сон, так это бодрящий напиток. Он и прежде-то не больно на него действовал, а уж когда начнется откат, так и подавно ничуть не повлияет.

Миновали 120 сутки плавания.

Получено 6 к «Морскому цензу-1» – 35/1095

Ага. Сегодня Система приплюсовала прежние излишки составив из них еще одни сутки. И быть может какое-то время ушло в счет будущего сенокоса. Как и говорил Петр, пребывание в штормовом море исчисляется не сутками, а по часам. Правда, без разницы что это, шторм, буря или шквал, такса одна. Вообще-то, несправедливо!

Такие сообщения он получает каждое утро по, так сказать, Московскому времени. То есть, с момента своего выхода из гавани Голубицка. И за все это время он пока еще не ступал на берег. Случись войти в порт, и очередной отсчет начнется уже с момента выхода его из другого порта. Пока возможность позволяла он старался держаться подальше от земли. Собственно потому и океан. Тут и встретить кого-либо затруднительно, и на какие-нибудь рифы налететь шансов меньше.

Единственный более или менее серьезный вопрос встававший перед ним это пополнение запасов пресной воды. Но его удавалось решать благодаря дождям. А в жаркую погоду, с помощью испарителей в виде стеклянных пирамидок. Не сказать, что они давали так уж много, этот метод скорее для спасения от полного обезвоживания. Слишком уж малоэффективный.

Разумеется у него имелся опреснитель. Но для его работы требовалось топливо. А его Борис всячески экономил. Дважды за это время он попадал в полосу штиля. Но и тогда даже не подумал запускать машину. По сути ему спешить некуда. Вот и развлекался как мог. То соберет парусиновую лодку и буксирует яхту, со смехотворным результатом. То пишет картины, благо мольберт и краски у него с собой. Сейчас в его запаснике пять масляных картин и три десятка акварелей. То читает литературу, набранную по списку Профессора.

Вообще-то, Борис был сильно удивлен, когда узнал, что обучение российских студентов по большей части ориентировано на самоподготовку. В университетах нет учебных групп, а учащиеся разделены только по курсам. Мало того, несмотря на то, что программа рассчитана на четыре года, учиться можно до восьми. Если итоговые испытания не сданы, то студента должны отчислить. Хотя на деле ничего подобного не происходит, пока плата за обучение исправно поступает в кассу. Есть даже такая категория как «вечные студенты».

К полудню волнение значительно стихло. А Бориса наконец начало клонить в сон. Он свернул паруса, ложась в дрейф, после чего спустился в каюту и завалился спать.

К вечеру Шанти разбудил его начав вылизывать лицо. Это еще мирно. Любя, так сказать. Но если проигнорировать его вежливую просьбу, может устроить и концерт. Он конечно любит хозяина и к его усталости со всем уважением, но и голодать не подписывался. Так что, будь любезен, накорми, а главное напои питомца.

Пришлось подниматься. С гудящей головой решил, что и ему поесть не помешает. Сытый организм куда успешней борется с последствиями этой гадости. Во всяком случае, с ним было именно так. С надеждой посмотрел на «Аптечку» и тяжко вздохнул. Не спасает она ни от похмелья, ни от последствий принятия наркотиков. С того света возвращает, конечности восстанавливает, а вот в такой малости помочь не может.

Поужинав опять завалился спать. И тот факт, что качка никуда не делась, его совершенно не волновал. Все же хорошо, что морская болезнь это совершенно не про него. С другой стороны, будь он ей подвержен, тогда точно не заболел бы морем. А он в него просто влюблен.

Казалось бы, четверо суток изнуряющего противостояния со стихией. Должен же появиться хоть какой-то негатив. Как бы не так. Несмотря на состояние руки так и зудят написать картину стоящую перед его взором. Отчего-то тема противостояния человека стихии, или сама первозданная мощь, его влекли особо.

Взгляд скосился в сторону герметичного жестяного короба, в котором хранятся его картины и чистые холсты. Все герметично. Настолько, что в случае нужды, он даже может служить спасательным плотиком. Нет. Браться за кисть это дурная затея. Во-первых, он сейчас не в лучшей форме. Во-вторых, качка такая, что ему удастся нарисовать, именно нарисовать, а не написать, какую-нибудь авангардистскую хрень.

На то чтобы прийти в себя ушло добрых трое суток. Зато по истечении этого срока он проснулся свежим, отдохнувшим и полным сил. Приготовил завтрак. Посадил непоседу Шанти на стульчик и вооружившись инструментом начал приводить его шерстку в порядок.

Песику это дело как всегда не больно-то нравилось. Он вертелся как угорь на сковородке, все время норовя поиграть и куснуть то ножницы, то расческу. Пару раз прихватывал своими острыми зубками руки. Но Борис все же не отступался. В который уже раз пригрози подстричь его под какого-нибудь пуделя. Но Шанти такая перспектива совершенно не пугала. Однако, как бы то ни было, в результате этот негодник обрел-таки приличный вид.

А потом Борис наконец смог взяться за картину. Уж больно зудело. И качки как таковой нет. Ветер конечно присутствует, и океан совсем уж спокойным не назвать. Но он мерно катит свои валы, через которые «Надежда» перебирается с легкой непринужденностью и грацией, что никак не мешает Измайлову писать.

Т-тяв! Т-тяв! Т-тяв!

– Ну чего ты тут разошелся, – появился Борис в кокпите, обтирая тряпицей кисть.

Глянул в ту сторону, куда лает его друг, вскочив на банку, и упершись лапками в фальшборт. Вот так. Не было печали, купила баба порося. И откуда только нарисовались. Извлек из футляра мощный бинокль и навел на уже просматривающиеся очертаний корабля. Легкий крейсер, с британским флагом. Надежда на то, что он его не заметил из-за спущенных парусов никакой. Даже если и так, прет он прямо на «Надежду», так что заметит в любом случае.

– Принесла тебя нелегкая. Целый океан, а тебе места мало, – сдергивая через голову парусиновую рубаху, в сердцах произнес Борис.

Спустился вниз, подхватил с мольберта полотно и вогнал его на стену под зажимы. Прошел с машинное отделение, и запалил горелку. Пусть прогревает форсунки. Тут все устроено так, что дальше можно регулировать уже и из кокпита. Даже перископ имеется в машину, чтобы наблюдать за состоянием котлов.

Взбежал наверх, и спешно начал поднимать паруса. С крейсера просигналили по международному коду. Приказывают лечь в дрейф. Чисто технически «Надежда» и так дрейфует. Но вот прямо сейчас на ней поднимают паруса.

Управившись с ними и подняв все до последнего клочка, взял курс по ветру. Яхта начала быстро набирать ход. Конечно мерному покачиванию на волнах пришел окончательный и бесповоротный абзац. А там, когда разгонится, еще и попрыгать придется. Хотя это и не гоночная яхта, однозначно будет весело.

С англичанина повторили требование остановиться. Запалил ацетилен в кормовом фонаре, и отстучал: «В помощи не нуждаюсь. Следую своим курсом.»

Нет, ну что ты будешь делать. Опять талдычат свое, и требуют лечь в дрейф. Догоняйте, придурки!

Глава 25
Вынужденная стоянка

Город со стороны океана производил впечатление. Три широкие улицы убегающие от побережья вверх по склону. Узких конечно большинство, но их с такого расстояния не рассмотреть. Черепичные крыши, светлые стены. Островки зелени. За городом склон горы сплошь покрытый зеленью. В гавани несколько крупных судов и множество небольших парусников, словно чайки опустившиеся на воду. У входа в бухту стоит белокаменный форт, наследие двухвекового прошлого. Картинка тропического рая.

Борис так и видел, как все это великолепие ложится на полотно. Опять испытал зуд, желая непременно все это запечатлеть. И время для этого у него будет. А иначе зачем он сюда направлялся. В Белен он прибыл не просто так, а по поводу.

Это богатый город, расположенный на одноименном острове и входящий в провинцию Гран-Пара. Она раскинулась на огромном одноименном архипелаге, состоящем из сотен островов. Распложены они настолько тесно, что зачастую отделены друг от друга проливами в несколько десятков метров. Хотя конечно есть и такие, до которых придется проплыть с пару десятков километров.

Остров достаточно крупный и на нем расположено множество плантаций гевеи, источника каучука, все больше и больше входящего в обиход людей. Прорезиненные плащи, резинки, калоши, резиновые сапоги, всевозможные шланги, а с недавнего времени покрышки и камеры для автомобилей. Потребность в этом сырье из года в год будет только расти. А потому и плантации появляются одна за другой, как грибы после дождя. Как результат, высокое благосостояние местных плантаторов.

Борис конечно не испытывал затруднений со средствами. Тем более, что начала капать копейка с предложенных им предприятий роду Москаленко. И портной Ицхак ничуть не разочаровал. Так-то он обшивал народ потихоньку, и в ус не дул. Но получив возможность приложить руку к золотой жиле, не растерялся, подключив к этому делу свою обширную родню. Британец конечно оказался предприимчивым, кто бы спорил. Но с евреями ему все же не тягаться.

Но несмотря на обеспеченность, Измайлов и не думал отдавать свои картины за бесценок. А где можно еще поучить достойную плату, как не в среде кичливых плантаторов. К тому же, пришла пора провести на яхте ремонт и очистить днище от различных растительности и живности.

Едва вошел в гавань, как к нему подошел катер с таможенным чиновником. Ничего так, нарядно одеты. Даже представительно. Любят в этих банановых странах все эдакое, яркое и вычурное.

Процесс осмотра яхты, уплаты пошлины и отметки в паспорте о пересечении границы вполне стандартный. Ничего особенного. То что молодой человек путешествует инкогнито, его ничуть не удивило, как и одиночное плавание. Среди молодежи и впрямь явление довольно распространенное.

Покончив с формальностями, чиновник указал направление на марину, где можно было не опасаться за сохранность имущества. После собрался было сойти на таможенный катер, но спохватившись, обернулся к Борису.

– Сеньор, у вас есть револьвер?

– А вы как думаете? – задал парень встречный вопрос, кивая на зачехленный Гочкис.

– Пушку вы с собой носить не сможете, – с самым серьезным видом, возразил чиновник. – Если у вас нет револьвера, в таком случае сходя на берег захватите с собой одну из ваших винтовок или ружье. Пожалуй, ваш винчестер детской модели будет предпочтительней всего, ввиду его компактности.

– В городе так опасно? – удивился парень.

– Скажем так, я бы не советовал вам ходить на окраины. Центр вполне безопасен даже в ночное время.

– И к чему тогда оружие?

– Белое население острова не превышает пятнадцати процентов. Жители архипелага в основном бывшие чернокожие рабы, далее идут индейцы и метисы. Дав всем свободу, никто не подумал о том, на что жить этим бедолагам. Временами случаются бунты нищей и вечно недовольной черни. По закону все белые мужчины обязаны носить оружие. Штрафы весьма высокие.

Вообще-то сомнительно, что чиновник стал бы с ним так долго разглагольствовать. Тут скорее всего сыграли свою роль два фактора.

Первый, Борис не видел греха в том, чтобы подмазать таможенника. Реальных причин для этого не было. Но и жадничать он не привык. Обычно это окупается. И яркое тому подтверждение данный разговор.

Второй, уверенность чиновника в том, что перед ним стоит дворянин. Согласно местных законов таможенник мог потребовать показать Суть, а в случае отказа развернуть несговорчивого восвояси.

Измайлов, как впрочем и любой другой благородный, мог скрывать информацию о своем происхождении, вассалитете и талантах. Чтобы их рассмотреть нужен был характерник, причем в случае если перед ним был имеющий этот же навык, их ступень должна была быть равной.

Однако, как ни скрывай, а в предъявленной Сути серьезно выделялась цифра свободного опыта. Сорок две тысячи и двадцать восемь умений, пусть и без подробностей, при его пятой ступени, не баран чихнул. Заставляет задуматься, что все это неспроста.

У причала в указанной марине Измайлова уже встречали. Высокий мужчина в широкополой шляпе, с револьверном на боку и винчестером на сгибе левой руки. Незнакомец указал место, куда следует причалить. Что Борис без труда и сделал, благо входил в гавань не под парусом, а запустив машины.

– Добрый день, сеньор, я управляющий этой марины, Мигел Бонилья, – коснувшись полей шляпы, поздоровался он.

– Здравствуйте, сеньор, Борис Зотов, – на не очень хорошем испанском представился он.

Ну да, язык это дело наживное. Пусть он и рассматривал уровни развития как бонусы и костыли, но они реально работали. Всего лишь несколько дней обучения с помощью самоучителя и он уже может более или менее объясняться. При погружении в языковую среду с его «Лингвистикой» третьего уровня, уже через пару недель он начнет лопотать на местном диалекте как коренной житель.

– Русский флаг?

– Да, я издалека.

– Судя по вашей молодости, потрепанному состоянию яхты, в ускоренном варианте выхаживаете морской ценз?

– Все верно.

– Опасное, но достойное деяние.

– Молодым присущи поспешность и горячность.

– Похоже, кто-то уже пытался наставить на путь истинный и не преуспел. Так я и не буду.

– За что, я вам особо благодарен.

– Условия стоянки в марине просты, тысячу реалов в сутки.

– Если откровенно, сеньор Бонилья, насколько это безопасно.

– Здесь, – он выделил это слово, – вы можете не опасаться за свое имущество. Причалы под постоянной охраной.

Он указал на будку возле которой под навесом сидел сторож. На коленях дробовик, через плечо переброшена бандальера, и судя по тусклому блеску на поясе, наверняка патроны, то есть и револьвер имеется. Между прочим, ни разу не похож на забулдыгу. Что в общем-тои не удивительно, учитывая криминогенную ситуацию, как ее понял Борис.

– Другой вопрос, мне необходимо привести яхту в порядок. Полгода в океане.

– Вы крепкий орешек, сеньор, – с искренним уважением произнес управляющий. – Берите ваше оружие, если не хотите платить штраф и давайте пройдем вон к тому домику. Это моя контора. Обсудим все формальности, а за одно и плату за стоянку внесете.

Борис согласно кивнул, и спустился в каюту. Достал из рундука пояс с двумя револьверами. Теперь он носил их по бокам. За время проведенное в плавании он освоил таки стрельбу с двух рук. Как оказалось, при наличии прокачанного умения «Револьверы», это не составило труда. Больше откладывал на будущий сенокос. Каких-то три сотни выстрелов, и левой рукой он теперь стрелял если и хуже чем правой, то ненамного.

Кстати, свои прежние Вессоны он сменил на короткоствольную версию. На прицельной дальности это особо не сказалось. Зато оружие стало несколько компактней, при том же убойном патроне. Вообще-то, он бы сменил его на что-то еще более эргономичное, но подкупала ускоренная перезарядка.

Не забыл надеть и плечевую кобуру с бульдогом, благо под сюртуком не будет видно. На голени оружие уже имелось. Ну неуютно он себя чувствовал без оружия. И в то же время, не хотелось настораживать местных.

Взглянул было на винчестер, под шесть револьверных патронов, со складывающимся прикладом. Места занимает немного, уверено бьет в цель до сотни метров. Но глянув на свое отражение в зеркале, решил, что это все же перебор. Пусть остается. Опять же, он только до конторы и обратно.

Едва сошел на причал, как тот словно толкнул его в ступни, своей твердью. Даже где-то равновесие потерял. Шанти и вовсе лег на доски, жалобно поскуливая. Присел, подобрал песика, погладил, успокаивая.

– Похоже и вправду полгода не ступал на земную твердь, – хмыкнул Бонилья.

– Ничего. Скоро отпустит, – произнес Борис.

Вопросы относительно приведения яхты в порядок решили довольно оперативно. Управляющих загибать цену не стал. Правда и приступить к работам немедленно не мог. У него уже были намечены работы, и отодвинуть благородных клиентов, даже с учетом платы за срочность он не мог.

Но Измайлов и не торопился. Две недели? Не вопрос. Отдохнет, побудет на твердой земле, пообщается с людьми. Все же бирюком одиночкой он никогда не был. Опять же, не откажется от женского пола. Молодой и полный сил организм требовал своего.

Вещи можно было оставит на яхте. А если делать незначительную доплату охранникам по пятьсот реалов в день, то и вовсе волноваться не о чем. Небольшая плата за спокойствие. Единственно, если Борис встанет на постой в городе, то не помешало бы сообщить адрес управляющему, чтобы тот знал где можно найти клиента. На том и разошлись.

Гостиницу Измайлов выбрал лучшую. Бог весть с чего он решил поступить именно так. Возможно устал от собственной скромности. А может просто захотелось отдохнуть в комфорте. А он тут был на уровне даже по меркам двадцать первого века. Санузел, ванная, горячий душ, шикарная постель. Освещение конечно подкачало, газовые фонари, ну и отсутствие телевизора с интернетом. Но все это такие мелочи.

Учитывая обстановку на архипелаге, решил не расслабляться и помимо револьверов прихватил таки с собой в гостинцу переделанный Винчестер. Для городских условий его дальности за глаза. Маузер и дробовик оставил на яхте. Последний в абордажном исполнении и годится только для работы накоротке. Хотя в помещении, то что надо.

Уже на второй день он посетил местную картинную галерею, где предложил владельцу провести вернисаж своих работ. Едва узнав, что за птицу к нему занесло, тот тут же не на шутку возбудился. Одаренные не такое уж и частое явление. Пусть этот еще и не достиг высот художественного мастерства.

Борису незачем теперь было скрываться, поэтому он хотел было отказаться от своего образа мистера Икс. Но Жуан да Фонсека сразу же воспротивился этому, взяв на себя все труды по обеспечению необходимого антуража секретности.

Конечно же найдутся желающие купить картины одаренного, в этом нет никаких сомнений. Но за работы того самого, неизвестного непременно откроются настоящие торги. Жаль только, что масляных полотен только десять. Акварелей значительно больше, но и цена у них несравнимо ниже. Средний ценник за один холст составлял тысячу рублей. А там, как пойдет.

Акварель, даже из под его руки тянули в среднем все те же сто рублей. За счет аукциона цена конечно подрастет, но вряд ли сильно. Тем более, что в его распоряжении было целых шестьдесят работ. Поэтому сеньор да Фонсека предложил Борису выставить только половину работ. Вторую он выкупит у него по среднему ценнику, а потом реализует по уже более высокой цене. Конечно о баснословных прибылях в этом случае говорить не приходится. Но она будет все же существенной.

На четвертый день его пребывания в городе был назначен вернисаж. И только тут он вдруг столкнулся с тем, что ему не с кем оставить Шанти. Собачка слишком уж заметная примета, чтобы брать его с собой. Вот только шпиц категорически не пожелал оставаться один и устроил за закрытой дверью форменный скандал.

В этот момент из соседнего номера вышло семейство. Супружеская пара, сын и дочь, четырнадцати и десяти лет, соответственно. Стоит ли говорить, что девочка смотрела на Бориса чуть ли никак на изувера. Однозначно хочет завести собачку, но родители ей это запрещают. Вообще-то не понятно с чего. Обычно детям не отказывают в такой малости. Опять же, забота о питомце помогает в воспитательном процессе ребенка.

– Прошу прощения. Мне необходимо отправиться на важную встречу, а тут такое, – разведя руками, сам не зная отчего, оправдываясь произнес он.

– Это плохо, что ваша собака не приучена оставаться одна, – авторитетно заявила девочка.

– Дело в том, маленькая сеньорита, что мы с ним не расставались в течении последнего полугода. Провели все это время на небольшой яхте, – открывая дверь и выпуская скандалиста, произнес Борис.

Шанти тут же выбежал в коридор и сев напротив Измайлова возмущенно тявкнул. Повел взглядом по собравшимся зрителям. Облизнул черную пуговку носика. И посмотрел на хозяина так, словно хотел сказать, что на людях он помолчит, но это ничего не значит.

– А вы были в одиночном плавании? – с нескрываемым восхищением произнес долговязый паренек.

– И продолжу его, как только приведу в порядок свою яхту. Позвольте представиться, потомственный дворянин Российского царства, Зотов Борис Николаевич. В настоящий момент, как правильно заметил ваш сын, выхаживаю морской ценз.

– Потомственный дворянин Соединенных Архипелагов Америки, Даниил Арцман, если позволите, банкир. Моя супруга Ада, мой сын Самуил и дочка Ева, – на чистейшем русском представил все семейство мужчина.

Америка. Вот уж где получить дворянство не проблема, если есть на это возможность. И никому нет никакого дела до того, что ты еврейского происхождения. Американцы весьма предприимчивая нация. Впрочем, по большому счету она сейчас только формируется. Но в гибкости им не откажешь. Все за то, что они и тут устроят всем кузькину мать.

– А давайте я присмотрю за вашим Шанти, пока вы будете заниматься своими делами, – предложила Ева присев и протянув ручки к собачке.

– Не уверен, что этот вредина согласится на такое, – бросив взгляд на родителей, нейтрально ответил он.

А вот они смотрят на девочку и Шанти где-то даже с надеждой. Только, как-то напряжены. Вроде даже забыли как дышать. И только Самуил не сводит с Бориса бегающего взгляда, как видно егосейчас просто распирает от целого потока вопросов. Только задать их не решается. С одной стороны, ему неловко. С другой, возможно опасается родителей.

Шанти удивил. Задрав головку и глянув на хозяина он приблизился к девочке, обнюхал ее пальчики, а потом решительно полез на руки. Ева поднялась прижимая его к себе и зарывшись лицом в его шерстку. Потом легонько отстранилась и подула ему в мордочку. Тот в свою очередь быстро облизал носик, и под счастливый смех полез обследовать личико новой своей знакомой мягким розовым язычком.

При виде этого родители облегченно выдохнули, а Даниил взяв Бориса под руку отвел его в сторону.

– У Евы был шпиц, Руди. Но две недели назад он заболел и умер. Девочка очень сильно переживала. Мы предложили купить ей другую собаку. Но она плакала и говорила, что ни одна собака никогда не заменит ей ее друга. У нее даже была горячка. Хорошо, что у Ады всегда есть с собой «Аптечка».

– Понимаю.

– Не могли бы вы оставить вашего Шанти с ней. Ведь вам все одно нужно идти по делам.

– Господи, да вы меня просто обяжете, – искренне произнес Борис.

– Вот и договорились, – с улыбкой глядя на счастливую дочь, с любящей улыбкой поблагодарил отец.

Вернисаж прошел боле чем успешно. Да Фонсека оказался просто виртуозом в своем деле. Борису оставалось только торговать лицом, скрытым под маской. Владелец галереи озаботился даже костюмом для мистера Икс, выбрав наряд безродного горожанина, пошитый на английский манер. Измайлов и разговаривал исключительно на английском, щеголяя своим безукоризненным лондонским выговором, что лишни раз выдавало неродную для него речь.

Мини аукционы проходили один за другим. Зная вкусы и слабости своих клиентов да Фонсека подводил к картинам тех или иных сеньоров и сеньорит. Причем настолько ловко и непринужденно, что споры и перетягивание каната начиналось едва ли не тут же. Местная знать оказалась насколько горделивой, настолько же и богатой. В переводе на рубли, Борис рассчитывал получить примерно тысяч пятнадцать. На деле его чистый доход составил все тридцать пять.

Правда, не обошлось без дарственной надписи с автографом на обороте холстов. Первой попросила об этом одна дама в возрасте. Но веяние тут же было подхвачено другими счастливыми обладателями. Чем тут же поспешил воспользоваться да Фонсека. Словом, хорошо расторговался, чего уж там.

Признаться, он ощущал себя не в своей тарелке, имея на руках столь значимую сумму. Уж больно ему не нравилась криминогенная обстановка в славном граде Белене. Но и девать деньги было некуда. Банки не работали

Кстати. За четыре дня пребывания в Бразилии он так и не увидел диких обезьян. Как не повстречал ни одного дона Педро. А ведь он слышал, что их тут много!