Текст книги "С 3 (СИ)"

Автор книги: Константин Калбанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Кстати, на Линьоле они толком так и не пообщались. Девушка весьма правдоподобно изображала обиду. Или все еще была обижена. Для того чтобы пересечься с ней, ему пришлось разыграть сценку с матросом, оказавшимся на пути двух девиц. Н-да. Артист погорелого театра.

Потом еще разок попытался завести с ней разговор, но нарвался на холодный прием. И где-то даже высокомерный. Москаленко в тот раз бросила на него многозначительный взгляд, мол, а ты как думал, я уж тут постарался, теперь ты помучайся.

Все изменилось в одно солнечное утро. Он тогда, совершенно случайно, а то как же еще-то, шел по набережной. И она как-то уж так ненароком прогуливалась в одиночестве. Поздоровался, попытался заговорить и по обыкновению столкнулся с холодным равнодушием и несвойственным девушке высокомерием.

И тут его окликнула баронесса де Линьола. Она всего-то перекинулась с ним парой фраз. Никаких вольностей. Но явно дала понять, что они знакомы. Хозяйка острова и матрос! Похоже Эмилия прекрасно понимала что тут происходит и откровенно забавлялась происходящим. Не переступая за грани приличия и даже не приближаясь к ним особо близко она сумела пробудить в девушке ревность.

Во всяком случае он рассмотрел именно это. Вообще-то, это чувство не способно созидать. Только разрушать. Но ведь порой кое что и сломать не грех. Например ледовый панцирь. В глазах девушки сверкнула злость, на щеках появился легкий румянец. Да она злилась на него. И это куда лучше равнодушия. И результат положительных изменений он наблюдал прямо сейчас.

– Я вижу ваше предприятие увенчалось успехом, – произнесла девушка.

– Да, все прошло просто замечательно. Преступник пленен и доставлен на борт.

– Великолепная работа. А вот и обещанная награда, – подтвердила старшая из девушек.

Глава рода Москаленко Елизавета Петровна предлагает вам стать ее приемным. Принять приглашение?

Вот так вот. Разумеется принять. А зачем же тогда вообще было затеваться. Правда, это пока ничего не значит. Она является вассалом Яковенкова, тот в свою очередь князя Тимошевского, а он уже помазанника божьего, царя Александра Третьего. Так что, пока эта, так сказать, заявка не пройдет все инстанции, данное предложение не будет иметь силы.

– Борис, я хотела бы поговорить с вами, – делая приглашающий жест в сторону юта, произнесла Катя.

Ну а что такого. Он к этому уже давно готов. Вопросов у девушки наверняка выше крыши. Только прежде ее сдерживала гордость. Но тут уж, коль скоро сделан первый шаг, то отчего бы не сделать и второй. Тем более, что любопытство тут пожалуй и ни при чем. Пожалуй Катя старается понять происходящее и как ей себя вести в сложившейся обстановке.

– Елизавета Петровна не отличается легкомысленностью. А тут вдруг обещает принять вас в свой род, – собравшись с мыслями, девушка сразу взяла быка за рога. – Она конечно же любила своих мальчиков, но наказание их убийц никак не может быть тем деянием за которое можно принять в род одарив при этом потомственным дворянством, да еще и простого моряка. Спасение ее и моей жизни? Более чем сомнительно, ведь на тот момент мы уже и сами были на пути к спасению. Но даже если и так, за подобное деяние предусмотрено награждение орденом.

– То есть, вы хотите понять, что происходит.

– Да.

– Хм. Мне уже давно следовало бы вам рассказать. Дело в том, что я одаренный художник. И подозреваю, что Елизавета Петровна имеет на меня определенные виды к вящей выгоде.

– Вы одаренный? – искренне удивилась она.

– Так уж вышло.

– Н-но-о, – она сделала красноречивый жест, подразумевая его облик.

– Не желаю сидеть на цепи, даже золотой, поэтому решил жить на особицу, – пожав плечами, просто ответил он.

– И когда она узнала?

– Насколько я понял случилось это на Нампуле, при вашем посещении картинной галереи.

– Так вот кто тот художник, – с понимающей задумчивостью, произнесла она. – И это мы за вами гнались, но так и не настигли.

– К тому моменту когда она поняла кто я, меня уже захватили люди боярина Морозова и я был на борту его личной яхты, – слегка разведя руками, пояснил он.

– Вы непременно должны мне рассказать о ваших похождениях, – с горящим взглядом потребовала она.

Хм. Вообще-то он ожидал другой реакции. Но похоже просто позабыл, что перед ним обычный подросток. Зато теперь сразу же вспомнил их беседу на улицах Нампула. Тайны, интриги, погони, схватки, все это так романтично и захватывающе. Ну что же, у него есть что поведать мечущейся душе молодой девушки.

Рассказ оказался достаточно долгим. Москаленко велела подать на ют чай с выпечкой. Кто сказал, что захватывающие истории нравятся только молодежи. Тем более, что Борис оказался хорошим рассказчиком.

После чаепития Борис с Катей вновь уединились, и прошли на нос. Его не гнали. На него уже не сердились. И с ним хотели говорить, отчего у него буквально выросли крылья. Господи, взрослый же мужик. Н-да.

– Значит оба корабля тоже ваши, и вы командуете всеми этими людьми, – произнесла она.

– Так уж получилось, – подтвердил он.

– И все это за неполные два года, а вам только исполнится шестнадцать.

– Именно.

– Господи, как бы я хотела оказаться на вашем месте, – восторженно произнесла она со всей своей юношеской пылкостью.

– Поверьте, это только в моем рассказе звучит романтично. На деле же мне ни раз, и ни два было до жути страшно.

– Понимаю. Но все одно, мое путешествие не идет ни в какое сравнение с вашими приключениями. По сути, было только одно по настоящему волнительное происшествие с нашим пленением.

– Какие ваши годы, Катя. Дурное дело не хитрое. Хлебнете еще этих радостей полной мерой.

– Дай-то бог, – вздохнула она.

– Не приведи господи, – с самым серьезным видом, возразил он.

Она посмотрела на него внимательным взглядом. Смущенно улыбнулась, как показалось ему, довольная его реакцией. После чего отвела взгляд в сторону и сменила ему.

– Если Елизавета Петровна дала слово чести, то можете не сомневаться, Борис, она его сдержит. Поэтому вассалитет или иные путы, кроме озвученных ею, вам не грозят. Но вы совершенно правы, она имеет на вас определенные виды.

– Надеюсь все же не сбирается оженить на себе, – хмыкнул он.

– Это невозможно, – категоричным тоном возразила она. – Вы станете не просто родовичем, а приемным сыном. А это все одно, что родной.

– Ну значит буду смотреть на это философски.

– То есть?

– Будет время, будет пища. А пока… Катя, вы позволите вам писать?

– Ну, коль скоро Бэнтли у нас на борту, то я направлюсь домой. А куда вам прикажете слать ответные послания, – хихикнула она.

Только взгляд ее при этом оставался серьезным. Ее реально волновал этот вопрос. И это хороший знак. Никаких сомнений, что у нее это всего лишь юношеская влюбленность. Но он-то не мальчик и в себе уверен. Остается раздуть огонек вспыхнувший в ее груди, в пламя. А для этого нужно общение. Хотя бы в письмах.

– Я телеграфирую Елизавете Петровне.

– Тогда и письма шлите ей же, – подумав минуту, произнесла она.

– Как скажете.

Они проговорили еще пару часов. А потом с «Дианы» запросили его возвращения на борт. Он еще не успел добраться до брига, а на яхте уже начали ставить паруса. Впрочем по вантам «Дианы» так же побежали матросы. Ник чему расходовать уголь, если есть возможность воспользоваться ветром.

– Что тут у нас? – поинтересовался Борис у Рыченкова, уже предполагая ответ.

– Хватит тебе миловаться, пора двигаться на сигнал «Маяка». Не хватало еще, чтобы капитан отвернул, а нам потом не поспеть вовремя.

– Понятно.

– И, да, Боря, ты собираешься становиться на мостик корабля?

– Ясное дело.

– Тогда хватит маяться ерундой. Принимай контракт на службу по Сути. Пора бы уже начинать копить морской ценз.

– Есть, прекращать маяться ерундой, – принимая приглашение, согласился он.

На капера они вышли достаточно быстро. Уже к полуночи их разделяло не более дести морских миль. Что определялось с помощью приемника, по виду напоминающего все тот же арифмометр с барабанным счетчиком указывающим расстояние в километрах и метрах. Ближе приближаться не имело смысла. Они не собирались с ним драться.

Утром капер обнаружил паруса «Дианы» и пошел на сближение. Рыченков ожидаемо отвернул в сторону, избегая этого. Правда, машину задействовать не стал, да и паруса поставил так, чтобы особо не разгоняться. Пусть расстояние понемногу сокращается. Чтобы у догоняющего не пропал запал.

В назначенный час случилось то, что и должно было произойти. Детонировала прикрепленная к днищу мина. Парусник ушел под воду буквально за минуту, что в общем-то и не удивительно, учитывая огромную пробоину в носу. А вот то, что последовало вслед за этим, заставило задуматься.

Лог победы ничем не удивил. Разве только цифра оказалась не ровной. Скорее всего добавились данные по убитым и раненым. Ну и так как Борис теперь был в команде по Сути, то и ему лично перепало достаточно скромно. А что хотите. Простой палубный матрос с дополнительной специальностью наводчик. На большее ему претендовать пока не приходится. Аукается жизнь на особицу. Ценз штука такая. Прокачать его вливанием опыта попросту нереально.

Зато сообщение выскочившее следом за логом победы серьезно так удивило.

Внимание вы стали основоположником нового боевого умения, с помощью которого был потоплен бриг «Энтони». Как вы хотите его назвать?

О как! Новое боевое умение значит. То есть, дайвинг Систему не впечатлил и она отнесла его к «Водолазу». Хотя принципы там очень даже и отличаются. А тут, дождавшись результата, получается решила все же выделить. Ладно. Он не против.

Вы назвали ваше изобретение «Боевой пловец».

Получено 22 000 опыта к умению «Боевой пловец-3» – 16 000/16 000.

Получено 5 свободных очков характеристик – 5.

Получено 22 000 опыта – 0/64 000.

Невозможно начислить опыт, необходима «Наука-3».

Получено 22 000 избыточного опыта – 53 255.

Получено 1 100 свободного опыта – 26 32.

Вот так вот. Сразу на третью ступень. Возможно забросило бы и выше, но не хватило «Науки». А еще, отчего-то Система сочла возможным рост умения при наличии художественного образования. И на награду ни разу не поскупилась.

Очки надбавок привычно вогнал в Интеллект. Мозги никогда не помешают. Сейчас самое главное это получение образования. Остальное приложится.

Интересно, он эдак случайно не сравняется с Проскуриным? Впрочем, даже если такое и случится, это ничего не значит. Того же Григория он уже переплюнул. А сравнится ли он с ним механике? Ох сомнительно. Как уже говорилось, Интеллект это всего лишь костыли, которые помогают мозгам, а не заменяют их.

– Измайлов, чего замер. Бегом на ванты! – Елесей Макарович так зыркнул, что того и гляди еще и пинок прилетит.

Угу. Владелец он там корабля или нет, никого не волнует. Сейчас он палубный матрос, а потому имеет определенный круг обязанностей, который обязан выполнять. Вот интересно, на что он подписался, согласившись выходить морской ценз? Хотя-а… Без него путь на мостик заказан. Так что, для начала полез на ванты.

«Диана» развернулась и убрав паруса, под машиной полным ходом направилась в сторону погибшего корабля. Опыт это конечно хорошо. Но вообще-то куда больше Измайлова интересует опыт. Вот отловят сейчас морячков выдоят, и доставят на Линьолу. Работы у них тут непочатый край.

Жаль только глубины тут такие, что только глубоководный батискаф использовать. Так что, рассчитывать приходится только на опыт и премиальные. Может все же имеет смысл вернуться к методу троянского коня. Так оно все же куда выгодней получается.

Глава 17
Охотник

Масляная картина завершена

Получено 800 опыта к умению «Масло-2» – 16000/16000

Получена новая ступень «Масло-3»

Получено 400 опыта к умению «Масло-3» – 0/256000

Невозможно начислить опыт, необходима «Наука-3»

Получено 80 опыта к умению «Рисунок-2» – 4600/16000

Получено 80 опыта к умению «Художественная кисть-3» – 4600/16000

Получено 80 опыта к умению «Перспектива-2» – 4600/16000

Получено 80 опыта к умению «Композиция-2» – 4600/16000

Получено 800 опыта к таланту «Художник-2» –0/16000

Невозможно начислить опыт, необходима «Наука-3»

Получено 800 опыта – 0/64000

Невозможно начислить опыт, необходима «Наука-3»

Получено 800 избыточного опыта – 17832

Получено 800 свободного опыта – 73255

Ну вот он и сподобился перейти на третью ступень «Масла». Правда на этом его успехи и закончились. Дальше ему не продвинуться пока не подтянет остальные показатели. Точно так же как и с акварелью, которая уже пару недель как достигла своего потолка.

За прошедшие четыре месяца с момента его прозрения, он написал только четвертую картину. Акварелей, тех вышло больше. Гораздо больше. Умения завязанные на дар росли в день по чайной ложке. С момента закрытия «Акварели-3» показатели прироста подросли вдвое. Сейчас, с закрытием «Масло-3», так же удвоились. Но все одно процесс медленный и нужно было как-то подстегнуть этот процесс. Потому что для закрытия «Науки-3» необходимо вытянуть на третью ступень все остальное. И он вернулся к порочной практике быстрого небрежного письма.

Ершов был крайне недоволен этим обстоятельством. И Борис полностью разделял его мнение. Почувствовав вкус настоящей работы опять возвращаться к тупому набиванию очков… Единственное оправдание это то, что на каждый десяток дурных работ, одну он писал вдумчиво и со всем прилежанием. А еще, писал масляные картины, вкладывая в них все свои талант, умение, и как бы это пафосно ни звучало страсть и душу.

Писать на продажу в настоящий момент причин не было. Проблем со средствами он больше не испытывал. Испанский король исправно платил премии за потопленных и захваченных каперов. В гавани Гранады стоял очередной красавец, в ожидании своего покупателя. Сдать его за четверть цены в казну, всегда успеется. Коль скоро есть привилегия самостоятельной реализации с уплатой обычной пошлины, так отчего бы не попытаться воспользоваться ею.

За последний месяц они разобрались еще с тремя кораблями. Один так же подорвали миной. Второй расстреляли с помощью артиллерии. Семьдесят пять миллиметров, да еще и с пироксилиновой начинкой, это серьезный аргумент. Только на этот раз они заманили оба корабля на мелководье, чтобы иметь возможность добраться до его ценностей. Глупо же дарить их морю.

Третий корабль, тот самый, что сейчас стоит в Гранаде, был захвачен с помощью трех артефактов «Страж». Засланные казачки грамотно расположили их в нужных местах, подгадав под раздачу вина. Зато когда появилась «Газель» из команды капера хорошо как десяток на ногах оказались. Драться бесполезно. Пришлось поднимать белый флаг.

Капитан хотел было избавиться от судовой казны, но не преуспел в этом. Люди Бориса оказались категорически против, устроив небольшую пальбу с парой летальных исходов. И опять дробовики зарекомендовали себя самым лучшим образом. Получился эдакий компактный и убойный аргумент.

Таким образом, охота на охотников на сегодняшний день принесла порядка миллиона рублей, львиная доля которых принадлежит лично Борису. Корабль принадлежит ему и все находящиеся на борту получают жалование и премиальные. Ну что тут сказать, хорошо, что команды каперов не доверяют банкам. А это свидетельствует о богатом улове на местных коммуникациях.

Испанский король, да и не только он, с удовольствием разметал бы этот пиратский вертеп. Но не мог себе позволить ссориться с Англией. Что и не удивительно, коль скоро ему не по силам справиться даже с молодыми Соединенными Архипелагами Америки. Кампания в Вест-Индии развивалась для донов по неудачному сценарию.

Не могли себе позволить задевать англичан и другие государства. Единственно с кем еще считались бриты, это такие крупные игроки как французы, германцы и русские. Именно в такой последовательности. Борис еще не слышал о захваченных судах под их флагами.

Останавливали конечно дабы показать, что действуют не предвзято. Ну и наверняка, науськиваемые бритами, дабы иметь возможность проверит реакцию. В мире нет ничего вечного. Вдруг какой правитель проявит слабину и можно будет отщипнуть от него небольшой кусочек. Там один, тут другой, глядишь и авторитет правителя в своей же стране пошатнулся, а там можно будет и побольнее ударить.

Измайлов отошел от мольберта на четыре шага, и подбоченившись посмотрел на свою работу, испытывая при этом чувство полного удовлетворения. Ему не хотелось ничего ни добавить ни убавить. Конечно по прошествии времени такое желание может и возникнуть. Но это нормально. Однако вот сейчас присутствовало понимание, что он выложился весь и без остатка.

– Замечательная работа, – произнес за его спиной Ершов.

– Вы находите? – с показной скромностью, произнес Борис.

– Не кокетничайте. Вам это не идет.

– Ладно. Не буду, – с добродушной улыбкой заверил Борис.

– Все же в добрый час нас занесло на Линьолу. Только бы вы еще поменьше скакали по вантам и ковырялись в железе, и было бы вовсе замечательно.

Заработать морской ценз будучи просто членом команды по сути не получится. Нужно еще и выполнять свои обязанности. Хотя быв минимальном объеме. Елисей Макарович особо Бориса не нагружал, выдерживая тот самый минимум, что опытному моряку и боцману с многолетним стажем было не сложно. А вот Измайлову доставалось на орехи. Хорошо хоть, «Диана» опять в гавани и ему не приходится скакать по вантам. С шхуной все же управляться не в пример легче.

– Смиритесь, Вячеслав Леонидович, я неправильный одаренный, – пожал плечами парень.

– Н-да. Ну, в любом случае, меня это в некоторой степени уже не касается.

– Что-то мне не нравится ваш настрой, – вздернул бровь Борис.

– Ну как же. Все, что знал, я вам уже преподал. Выше головы не прыгнуть. Да и никто вас больше ничему не научит. Дальше только самостоятельное развитие. Бог мой. За каких-то два года достигнуть таких высот! Это просто поразительно! – всплеснув руками, с пылом произнес Ершов, и закончил. – Мне будет что вспомнить сидя у камина в окружении внуков.

– А вы что же уже собрались расстаться со мной?

– Я вам не нужен, – разведя руками, произнес наставник.

– Но я нужен вам. Баронесса де Линьола видела ваши работы. Как более ранние, так и последние. И она уверено заявила, что наблюдает у вас заметный прогресс.

– Правда? – с искренней надеждой произнес он.

– А к чему мне вам врать. Так что, общение с несносным одаренным, вам точно пошло на пользу. И это лишь начало. Как только я стану дворянином, то первое что я сделаю, это предложу вам дать вассальную присягу.

– Н-но-о… – недоумевающе развел руками наставник.

– От меня, как от вашего сюзерена, вам пойдут надбавки и ваши умения должны будут продолжить рост. Сидеть у камина в окружении внуков, в комнате, стены которой увешаны вашими картинами приковывающими взор, все же приятней, чем без них. Как вы считаете?

– Уж кому это понимать, как ни мне. Но вам-то это зачем? Возможно вы не в курсе, но вы не сможете набирать бесконечно много вассалов. Эфир строго регламентирует этот момент. И ввиду вашего несовершеннолетия, весьма существенно.

– Мне это известно.

Еще бы он не поинтересовался этим вопросом. Едва ли не первое что он сделал узнав о возможности получения потомственного дворянства. Возможности несовершеннолетнего были сильно урезаны. Он мог рассчитывать только на базовое количество вассалов, равнявшейся двенадцати человекам. Бог весть с чем это связано, всем остается только принять существующее положение дел. Что они и делают. Хотя, ученые мужи конечно же пытаются постичь сущность Эфира.

Начиная с совершеннолетия число вассалов увеличивается соответственно ступеням общего развития. Иными словами, будь он сейчас в возрасте, то с его шестой ступенью мог бы иметь семьдесят два вассала. А еще не получится с легкостью манипулировать присягой. Сюзерен не может приближать к себе и отдалять исходя из своих хотелок. Дело это обоюдоострое и чтобы лишить человека права вассала, нужна серьезная причина. Потому к вопросу этому подходят со всей серьезностью.

– Поверьте, Вячеслав Леонидович, все уже обдумано. Я на собственном примере убедился в том, что из художников получаются отличные стрелки. Не замечали, что вы хорошо владеете оружием? Так вот, неправильно это когда с пушками управляется только один человек. Тем более, что я нацелился на капитанский мостик. Отберете молодых ребят имеющих склонность к рисованию и вы займетесь их обучением тому, что вам нравится больше всего на свете. Мои же надбавки через вас передадутся ребятам. Как видите, все имеет сугубо практичную подоплеку.

– Если так, то оно конечно, – неуверенно произнес Ершов, – только, если этим займется сам одаренный, то толк будет несомненно выше. Ваш теоретический багаж и Разумность позволят преподавать с гораздо большим эффектом.

– Э-э не-эт. Быть талантливым художником и достойным учителем это не одно и то же. Я конечно могу щедро сдабривать процесс обучения надбавками от моего дара, но учить так, как вы не смогу. К тому же, мне и самому нужно учиться. Так что, я все хорошо обдумал, и хотел бы просить вас остаться.

– Я подумаю, над вашим предложением, – Ершов все же не стал изображать великую радость.

Держит марку. Ну что же, это нормально. Только никуда он не денется. Досконально разбираться в живописи, иметь к ней неодолимую тягу при отсутствии данных и получить возможность начать писать на хорошем, и чем черт не шутит, высоком уровне. Нет. Он точно никуда не денется.

В этот момент рында забила сигнал тревоги и Ершов нервно сглотнул. Вообще-то, ему не было никакой необходимости отправляться в этот поход. Он вполне мог остаться на Линьоле, как остальные преподаватели и Капитолина Сергеевна. Но посчитал, что ему, как художнику, чтобы чего-то достичь необходимо быть свидетелем реальных боевых сваток, испытать настоящее нервное напряжение. Словом, лично испытать, что почем.

– Может все же спуститесь в блиндированную каюту, – предложил Борис.

– И что я там увижу, – вскинулся он. – И потом, насколько мне известно, артиллерийская дуэль не предвидится.

– Человек предполагает, а бог располагает, – пожав плечами, возразил Измайлов.

– Борис, а вы уверены, что вам следует так-то рисковать? Ведь это не шутка. А у вас нет возрождения. Да и при наличии оного, рисковать попусту своей жизнью… – Ершов замолчал недоумевающе разведя руками.

– Признаться я и сам не всегда могу объяснить с чем связана эта моя тяга к риску. Не раз уж заглядывал в глаза костлявой. Понимаю, что другой бы уже трижды подумал прежде чем соваться в рискованные авантюры. Да и я прежний, порой просто в шоке от того, что творю. Но не могу остановиться. Мне просто не усидеть в тихой и уютной гавани. Я там закисну, сопьюсь, перестану быть самим собой. Поэтому решил просто принять себя таким какой есть.

– Вы сказали прежний? – выделив это, произнес Ершов.

– Ну да. Тот, кем я был всего лишь два года назад, – тут же нашелся Борис.

– Понятно, – снимая с себя парусиновую рубаху и берясь за пиджак, произнес Ершов.

– Может все же спуститесь в блиндированную каюту?

– Нет. Я пойду на палубу, – упрямо гнул свое наставник.

– Как скажете, – пожав плечами, принял его решение Измайлов.

Выйдя из мастерской, Борис сразу же направился на корму. Рыченкова в ходовой рубке не оказалось. Тот находился на левом ходовом мостике. Не заходя в надстройку, обошел ее сзади и присоединился к шкиперу. Вдали наблюдались два судна. Достаточно крупный пароход и парусник.

А вернее, парусно-винтовой бриг «Шалун», французский капер на службе Соединенных Архипелагов Америки. Водоизмещение триста тонн, скорость под парусами семнадцать узлов, под машиной тринадцать. Вооружение четыре семидесятипятимиллиметровые скорострельные пушки Канэ.

Эти орудия разработаны специально для гражданского сектора, оттого и калибр как у Армстронга. Правда, заряд снарядов значительно уступит ему, чуть превышая таковой у орудия Дубинина. Зато точность боя вполне сопоставима последнему, при дальности больше чем у первого. Скорострельность так же находится между ними.

Откуда такие точные сведения? А как же иначе. Охотнику нужно знать свою дичь. Вот они и знают. Четыре дня назад их пловцы пометили его «Маяком». Сегодня на рассвете он покинул Альборан и едва поступил сигнал, как Газель навелась на него. Однако капер не терял времени даром. Такое вот синхронное движение двух судов свидетельствовало о том, что пароход является призом.

– Удачное у него выдалось утро, – принимая у шкипера бинокль и поднося его к глазам, произнес Борис.

– Я не был бы столь категоричен. Коль скоро он в пределах нашей видимости, то не очень.

– А какие тут глубины?

Вопрос не праздный. Одно дело потопить разбойника, получив причитающуюся премию и собрав опыт со спасенной команды. И совсем другое, иметь еще и возможность поднять ценности находящиеся на его борту.

– Глубины вполне подходящие, двадцать-тридцать метров. Так что заманивать его не придется.

– Сомнительно, что он погонится за шхуной уже имея столь ценный приз. Так что, сближаться и атаковать.

– Боря, может все же из пушки? – с сомнением произнес шкипер. – для чего-то же мы перетащили на нашу «Газель» эти армстронги.

Два орудия заняли свои места на баке у бортов шхуны. Перемещать, как прежнюю их не получится, да оно и не надо. Скорострельность у них гораздо ниже, зато мощный снаряд. То что нужно, чтобы отправить противника на дно. А уж если его начинит пироксилином, так и подавно. Правда, таких снарядов кот наплакал. Что-то они производят, технология не сложная. Но все же не так много, как хотелось бы. С тротилом на кленке и вовсе, ничего не получится.

– И к чему тогда мы все это затевали? – кивая за корму, где на буксире шел минный катер, укрытый парусиной, вопросом на вопрос ответил Борис.

– Ну мало ли, – дернув щекой, возразил Рыченков. – Из пушки оно всяко надежней. Уж проверено и опробовано. Вот отчего было не подсунуть под него мину. Заманили бы на мелководье, и всех дел.

– Помнишь же, как намучились с прежним. Вообще, иначе как везением тот успех не назвать. Столько времени пришлось водить его за собой как на привязи. Если бы можно было подорвать заряд в нужный момент, тогда совсем другое дело. А этот и вовсе, сейчас прямиком на Альборан отправится. Так что, мина отпадает по определению. А вообще, не дело это пользоваться одной и той же тактикой.

– Да чем плохо-то, если результат есть?! – по бабьи всплеснул руками шкипер.

– Плохо то, что если будем часто повторяться, вычислят наши возможности, – возразил Измайлов.

– Кровь в тебе гуляет, вот и рвешься в бой.

– И это тоже. Хочешь остановить? Так ведь я слушать не стану.

– Знаю. Да ить молод ты еще. Только шестнадцать стукнет. А ну как прилетит шальная пуля иль пушкой саданут. Все. Не воскреснешь.

– Хватит уже, а, Дорофей Тарасович. Вот ей богу, ты когда якоря суешь в разные места, мне куда больше нравишься, чем когда начинаешь из себя наседку строить.

– Ты мне еще поговори, с-сопля! – возмутился шкипер и отвесил звонкий подзатыльник, отчего головной убор улетел за борт. – Тьфу, напасть! Бескозырку потерял.

– Да ла-адно, другую справлю, – почесав затылок и отдаляясь от обозлившегося старика, произнес Измайлов.

– Яков! Яков, йакорь тебе в седалище!

– Здесь я, Дорофей Тарасович, – вышел из-за ходовой рубки Ганин.

– Гляди у меня, варначья душа, что случится с мальцом, ты лучше сам утопись. Вот ей-ей, тебе же лучше будет.

– Все сделаю, не сомневайся, – все же слегка подавшись бочком в сторонку, заверил тот.

– Сделает он. Ну чего встали, как на именинах! Я что ли эту шаланду подтягивать буду!? – в сердцах закончил Рыченков.

После чего легонько оттолкнув с пути Бориса, прошел за угол и дальше в дверь ходовой рубки. Парень переглянулся со своим штатным телохранителем и потянулся к буксировочному тросу. Ганин поспешил присоединиться, позвав на помощь третьего члена экипажа.