Текст книги "С 3 (СИ)"

Автор книги: Константин Калбанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 23
Окончательное решение

– Привет, Просвира, – поднеся два пальца ко лбу, в ироничном отдании чести, произнес Борис.

Перед ним лежал молодой человек восемнадцати лет. В какой из моментов произошла метаморфоза уловить как водится не получилось. Только что перед ним лежало тело зрелого мужчины с простреленной головой. А вот уже молодой человек, хлопающий ресницами, и силящийся понять, что происходит.

– Ты кто? – наконец осознав, что произошло, поинтересовался парень.

Надо сказать, что держался он спокойно. И это удивительно. Ведь отдает же себе отчет, что разменял одну жизнь. Не такой уж и пустячок. Борис невольно даже проникся к нему уважением.

– Потомственный дворянин Российского царства, Борис Николаевич Москаленко-Измайлов, – представился он.

– О как! Слыхал я о том, что Елизавета Петровна собирается кого-то там усыновить. Тебя стало быть.

– А я гляжу, матушка хорошо известна в этих краях.

– Ну так, новость не из рядовых. Редкость несусветная. К тому же, о ней тут не так давно и того интереснее слушок прошел.

– Понятно.

– А лихо ты устроил засаду, благородие.

– Да какая засада. Просто добирался до Голубицкого, а тут такое веселье.

– Веселье м-мать, – тряхнул он головой. – Сколько вас хоть было-то?

– Двое.

– Врешь!

– Да чего мне врать-то. Как есть так и говорю. Вы же как бараны на палубу высыпали. Вот мы вас из дробовиков картечью и приласкали. Разом от дюжины четверо остались. А там уж выкурить рубку и машину, дело не хитрое.

– Н-да. И ведь не хотел же рядиться с пароходами Гвоздя. Да видать нечистый попутал, – сокрушенно вздохнул Просвира.

– Вот об этом я как раз и хотел поговорить с тобой поподробней. С чего это ты вдруг решил нападать на суда Дорофея Тарасовича, если прежде обходил их стороной?

– А какой резон мне с тобой говорить, коли все одно дорога в казенный дом? Душегубством особым я не пробавлялся, жизнь разменял, так что получу года три каторги, не более.

– Чтобы оказаться перед судебным следователем, тебе еще нужно добраться до Голубицкого.

– Хочешь сказать порешишь?

– А ты спроси Стужу.

– Знать правду баяли, что Гвоздь Стужу в конец израсходовал.

– Стужа хвалился выписать нам обоим прогулку в двести тридцать две версты. От тебя такой глупости не слышали. Так что сам решай, нужно ли тебе сейчас из себя строить упрямца.

– Я вишь, тут подумал, что глупо гоняться за капитанами, да устраивать пострелушки. Если кого залетного тряхануть, еще ладно, а тех кто постоянно катается просто данью обложил и все. Капает по чуть, но постоянно. Жалобна меня к властям нет, потому как и других лихих не пускаю. Вот и жили мы ладком.

– Рэкет, – понимающе кивнул Борис.

– Чего?

– Да так, не обращай внимания. Продолжай.

– Так вот, пароходы Гвоздя я не трогал. С уважением к нему. Но тут мне птичка на хвосте принесла, что Гвоздь решил открыть проходную кампанию. А это что же получается, мои коровки, коих я дою перестанут приносить молочко? Вот и решил сделать так, чтобы народ его пароходами не катался.

– Никого не грабят, а Гвоздя грабят. А тут еще и капитаны кое-что в клювике занесли. Ну и решил ты, что оно того стоит. Только ведь Дорофей Тарасович ведь это без ответа не оставил бы.

– Так и я чай не беззубый.

– Понятно.

Борис поднял револьвер и над морем разнесся одиночный револьверный выстрел. Мягкая пуля пробив лоб выметнула мозги бандита через развороченный затылок.

– И к чему это вы, Борис Николаевич? – удивился Ганин.

– Яков, я уж смирился с тем, что ты меня по имени отчеству величаешь. Но с чего ты мне вдруг выкать начал?

– Так, то вы были просто судовладельцем, а теперь благородие.

– И что? Ты же к другим благородиям на ты обращаешься, и ничего, не жужжишь.

– Видать для уважения благородием быть мало.

– А коли попрошу как прежде на ты обращаться?

– Коли попросите то оно конечно.

– Вот и прошу.

– Ладно, – легко согласился он. – Так к чему? – кивая на труп, поинтересовался он.

– А ты думаешь он бы вот так просто смирился и ходил бы сторонкой?

– Сомнительно.

– Вот и я в это не верю. А вы что скажете любезные? – глянув на двоих связанных пленников, поинтересовался Борис.

– Так, ясное дело, Просвира напасть на ваше благородие хотел, а вы его стало быть, того.

Измайлов подхватил труп подмышки, кивнул Ганину на ноги, после чего они вышвырнули его через фальшборт вводу.

– Ну, а он за борт и свалился, – внес существенное дополнение механик.

– Бывает, – отряхивая руки, произнес Борис. – Ладно, как уголек бросать и обращаться с машиной еще не забыли? Вот и молодцы. Яков, проводи их в машинное, и люк понадежней запри. Ну, а вы, везите себя на суд суровый, но справедливый. Будете себя хорошо вести, найму вам хорошего адвоката. Без наказания не обойдетесь, но может обойдется все не так уж и сурово.

– Ага. Благодарствуйте, – опять произнес машинист, кочегар только кивнул.

Пароход им достался хороший. Близнец уже ушедшего к Голубицкому «Карася». Хоть бери и заказывай все такие же. Экономичный, быстроходный, и мореходность лучше чем у колесного. Впрочем, пусть об этом болит голова у Дорофея Тарасовича с Терентием Андреевичем. Коль скоро затеялись. Ну и капитанов нужно будет поприжать, не то, еще какого Просвиру найдут.

Пушка, кстати, имеется. Гочкиса. И да, всего лишь тридцать семь миллиметров. Смешной калибр, причем еще и бестолковый. Ну хотя бы потому что по сути способен только делать дырки в корпусе. Конечно если доберется до котла или машины, то могут случиться и проблемы.

Снаряды вроде как являются гранатами, только заряд в двадцать грамм пороха, достаточно редко раскалывает корпус на пару-тройку фрагментов. Зачастую же его хватает только на то, чтобы вышибить из гнезда взрыватель.

Кстати, пушечки эти предназначены для установки на катерах. Уже на минносках ставятся их старшие братья, револьверные модели по схеме Гатлинга, с пятью стволами. Они обеспечивают скорострельность примерно в тридцать пять выстрелов в минуту. Эдакий крупнокалиберный пулемет конца девятнадцатого столетия. По мнению Бориса бесполезная тарахтелка.

Уж лучше реальный крупнокалиберный пулемет. Он куда универсальней и патроны дешевле. Иное дело, что при наблюдении за тем как заволакивает дымом гатлинг, мысли о создании этого оружия сразу же отпадали. Пока существуют в обиходе черный и бурый пороха о настоящем автоматическом оружии лучше и не думать. Пироксилиновый слишком ненадежный. А как сделать бездымный он попросту без понятия. Разве только уверен, что появится он в самое ближайшее время.

Однако пушечка, очень даже привлекла его внимание. Отчего бы и не попробовать. Признаться, не хотелось отправляться в одиночное плавание имея из дальнобойного оружия только Маузер. Конечно у него есть миномет, у которого заряд куда серьезней. Только у него серьезные проблемы с точностью. И уж тем более, при морской качке.

Зато о гочкисе этого не сказать. Достаточно точная пушечка. И дальность в две тысячи семьсот метров с вот такого станка, вполне достойный результат. А если заменить начинку снаряда на тротил, то получится эдакий гранатомет, по эффективности вполне сопоставимый с ручными гранатами.

Из-за задержки с возрождением Просвиры, до Голубицкого дошли только к вечеру. Делом занимался уже знакомый Борису губернский секретарь. Не выслужился бедолага за прошедшее время. И прыти поубавилось. Укатали Сивку, крутые горки. А может дело в том, что перед ним находился потомственный дворянин, которого за гланды особо не ухватишь.

Пленники в одну дуду пели о том, что возродившийся просвира улучил момент и набросился на молодого господина, и тот вынужден был выстрелить в него. Задержались, потому что проблемы с машиной случились. Пришлось ремонтировать. И вообще, они готовы сотрудничать со следствием, а с лихими оказались поневоле. Запугали их и силой заставили.

Компаньоны Рыченков и Носов согласились выкупить пароход, у Бориса и Якова, после соответствующей оценки. Ну и намотали себе на усы то, как вольные шкиперы отнеслись к возможной конкуренции. Собирались провести с ними разъяснительную работу, на тему с кем нужно дружить, и в чью сторону лучше не коситься. Ну и как конфетку, желающим место в своей компании.

Борис в это дело вмешиваться не собирался. Да и некогда ему. Сейчас нужно сосредоточить все усилия на учебе. Получить высшее образование, и с чистой совестью отправляться в кругосветку. Тут его решение было твердым и неизменным. И что самое удивительное для самого же него, страха он не испытывал. Только нетерпение и зуд.

– Нет это решительно невозможно! – вскинулся профессор.

– Борька, у тебя что в место головы, йакорь тебе в седалище! – не удержался Рыченков.

– Ум есть?! – лаконично высказался Носов.

– Да чего вы раскудахтались, – развел руками Измайлов. – подумаешь, великое дело.

Сидели они за чаем в кают-кампании «Разбойника». Капитолина Сергеевна расстаралась, и весь корабль буквально заполонил запах свежей выпечки. Впрочем, такое у них бывало частенько. Что значит, женский пригляд на камбузе и наличие возможности для реализации талантов.

– Да ты хотя бы понимаешь, что значит даже десятидневный одиночный переход? – не унимался Дорофей Тарасович. – Никто тебя не подстрахует, не поможет. В конце-концов парой слов не с кем перекинуться. Ты ведь еще не совершал таких переходов, не знаешь, что это и с чем его едят. А туда же, одиночное плавание.

– Не вижу ничего невозможного, – гнул свое Борис.

– Боря, вот как считаешь, много ли тех, кто таким образом заработал ценз? – решил зайти с другой стороны Носов.

– Уверен, что немного.

– А знаешь почему?

– Потому что слишком мало желающих подвергать себя такому риску.

– Напротив. Молодых сорвиголов, желающих получить все и сразу, более чем достаточно. Только выживают лишь единицы, – разведя руками, произнес Носов.

– И именно поэтому ни вы, ни кто другой из команды не обмолвились об этом ни словом.

– А как тебе такое говорить-то! – всплеснул руками Рыченков. – у тебя же шило в заднице. Уж давно рванул бы в море.

– Ну и какая разница, когда я рвану, если знаете, что все одно сделаю? – пожал плечами Борис.

– Разница в том, что чем позже узнаешь, тем лучше будешь к этому подготовлен. А еще, с каждым днем ты все старше, и рассудочности в тебе должно прирастать, – дернув уголком губ, пояснил Носов. – Вот удивляюсь я тебе Боря. То взрослый мужик в тебе сидит, что сущий мальчишка наружу лезет. Всему свое время. Не беги ты впереди паровоза. Ведь какие у тебя перспективы. Одаренный. Да у тебя сотни лет впереди. Чуть не вечность. А ты все бегом, вперед, скачками.

– А зачем мне эти века пресной жизни? Жить, только ради того, чтобы жить?

– Вы не правы, молодой человек. Вы можете привнести в этот мир столько нового, сделать его лучше и чище, – возразил профессор.

– Насчет, много нового, тут соглашусь. Вот не сомневаюсь, в том, что узрю еще что-то лежащее на поверхности и не очевидное для других. Есть у меня такое дар. А вот насчет сделать этот мир лучше и чище… Это вряд ли.

– А как же те, кто пошел за тобой? – спросил Носов.

– Я не пойму, вы что хороните меня, что ли? – вскинулся Борис.

– Глупости не городи, – припечатал Рыченков. – Ты понимание иметь должен. Людей взбаламутил, значит ответственность за них на тебе.

– И кого я обманул? Каждый из пошедших со мной уже получил деньги, прорву опыта, который дает им возможность получения образования и перспективу роста ступеней. Так что все обещанное я им уже дал.

– То есть, о том, что всех обещал сделать офицерами и дворянством наделить, уже позабыл? – не сдавался Рыченков.

– Отчего же помню. Но это было на перспективу. И вообще, вернусь я, никуда не денусь. А там и продолжим. Они же пока пусть учатся. Ну чего мне время терять.

– И какие у вас планы, молодой человек? – поинтересовался Проскурин.

– Планы простые. Павел Александрович, Для начала получить высшее образование. Вы говорили что я могу управиться буквально в пару месяцев.

– При ваших темпах усвояемости материала, примерно так и будет. Только это всего лишь минимальный курс.

– Ничего. Главное, что рубеж переступить получится. Остальное приложится. Я человек любознательный. И кстати, Павел Александрович, а вы не хотите принять предложение боярина Голубицкого?

– Я не собираюсь уходить, молодой человек.

– Не собираетесь. Потому что хотите сдержать свое слово. Но и я не желаю стоять у вас поперек пути. Ведь вижу же, что вы скучаете по своим студентам, и обучение нашей команды этот зуд не уймет. Поэтому очень прошу, примите предложение боярина. А то мне прямо не по себе. Чувствую себя собакой на сене. Команда «Разбойника», даже если увеличится вдвое, это не ваш уровень.

– Борька все правильно говорит, Павел Александрович, иди учить молодежь. А мы уж тут как-нибудь, – поддержал парня Рыченков.

– Допустим, я соглашусь с вашими доводами. Но как же быть с моим обещанием выучить вашу команду. Ведь тут речь не только об образовании, но и получении возрождения.

– Лаврентьев и Соболев вполне справятся с этим. Тем более, что если они останутся вашими вассалами, то и ваши преподавательские надбавки у них сохранятся. А вот останутся ли они с нами после того, как выполнят обещание, покажет время.

– Если вы продолжите фонтанировать идеями, молодой человек, то можете не сомневаться, они вцепятся в вас руками и ногами.

– То есть, вы все же прислушаетесь к голосу разума?

– А вы похоже, все-таки нет.

– Это дело решенное, – стрельнув взглядом в Рыченкова и Носова, твердо произнес он.

– От же шельмец, – в сердцах выдал шкипер.

– Я так понимаю, яхту тебе нужно присматривать? – поинтересовался Носов.

– Надо. А еще, хочу выписать из Испании машину для катера.

– Ну, судно тебе всяко разно нужно потяжелее его. Так что о скорости в двадцать один узел можешь сразу забыть. Хорошо как семнадцать получится выжать, – помяв подбородок произнес Носов.

* * *

Подвал был сухим и светлым. Не в смысле окон. Их тут как раз не было и в помине. Зато имелись ацетиленовые фонари с зеркальными отражателями, и продуманная система вентиляции. Ну и при строительстве озаботились вдумчивой гидроизоляцией. А все потому что предназначение этих казематов не в содержании невольников.

Бомбоубежище возводилось уже после большой войны покатившейся по этим местам. На фоне стремительного научно-технического прогресса первую голову коснувшегося именно военной сферы, и развития артиллерии в частности. В этих казематах должны были укрываться люди, храниться запасы продовольствия и воды. Имелся даже ледник, который впрочем уже заменили на холодильную камеру. Москаленко старалась не отставать от веяний времени.

Ну, а как пережидать бомбежку, а придется, так и обитать какое-то время, и главное, хранить продукты в сырости. Вот и озаботилась. Затем над обширными укрепленными подвалами возвели конюшню. А к чему пустовать месту.

Елизавета Петровна смотрела на двоих закованных в цепи молодых людей. Они жались к стенам и как побитые собаки бросая в ее сторону взгляды полные страха и муки. Было отчего. Эта экзекуция продолжалась с завидным постоянством. Раз в десять дней она спускалась сюда. Не произнеся ни слова какое-то время смотрела на них, после чего молча всаживала каждому из них по пуле в живот. Какое-то время смотрела на их корчи, после чего уходила, оставляя их на попечение своих мальчиков. Двоих верзил, волкодавов.

Бедолаги умирали в мучениях. И длиться это могло сутки напролет. Когда же они умирали или впадали в беспамятство, их поднимали с помощью «Аптечки». Главное успеть до того, как мозг умрет окончательно. А затем они жили в ожидании следующего посещения, случавшегося после перезарядка артефакта.

– Господи нет! Прошу вас, не надо! Ну что вам стоит просто убить нас! – взмолился один из них.

– Госпожа, умоляю, выстрелите в голову! – вторил ему второй, упав на колени и протянув к ней руки.

Елизавета Петровна не проронив ни слова подняла руку с бульдогом и дважды выстрелила, отправляя свинец им в живот. Камера наполнилась запахом порохового дыма и стенаниями раненых. Стрелять она умела. Как и знала, куда именно нужно послать пулю. Сутки, не меньше.

Глянула на своих мальчиков. Те утвердительно кивнули. Развернулась и вышла в довольно широкий коридор с дверями по обеим сторонам. Прошла до лестницы и поднявшись по ней оказалась на конном дворе. Прошла на выход и по садовой дорожке дошла до усадьбы, на открытой веранде которой уже был накрыт стол к чаю.

– Доброе утро, матушка, – откладывая газету, поздоровался младший из сыновей.

– Здравствуй Федя.

– Матушка, – кивнул в знак приветствия вышедший из дверей старший.

– Здравствуй Петр.

После возрождения она пыталась было настаивать на том, чтобы они называли ее по имени. Но столкнулась с глухой стеной непонимания. Пообижалась на такую твердолобость, но в результате махнула на них рукой.

– Ходила в подвал? – поинтересовался Федор.

– Да.

– Может на этот раз ты их отпустишь?

– Эти ублюдки хотели убить твою мать, мой мальчик.

– Сколько раз ты их уже убивала? – вздохнул он.

– Семь. И закончим на этом.

– Это преступление.

– И кто меня выдаст?

– Слухи ходят.

– Слухи ходят всегда.

– Матушка, суд приговорил их к десяти годам каторги. Ты же устроила им адовы мучения.

– Не нужно было сбегать с каторги.

– Не ты ли устроила им этот побег, – хмыкнул Петр.

– Кто им мешал принять наказание до конца и или покончить с собой и выйти по закону. Они сами сделали неправильный выбор.

– И все же, – настаивал Федор.

– Хорошо. Я подумаю над этим, – отрезала она и перевела разговор в другое русло. – Федор, что там с этой затеей с берданками?

– Я проконсультировался по этому поводу. В станки конечно придется вложиться, но в общем и целом расчеты Бориса, или кто их там делал, верны. Два десятка винтовок уже переделаны. Дальше дело за Петром.

– Еще вчера, с разрешения боярина, выделил матросов во главе с мичманом, которые отправились на стрельбище. Поживут там с месяц, поиздеваются над винтовками под присмотром инженера. Но как по мне, задумка стоящая, и дело выгорит.

– Сможем ли мы продать ружья, если царь запретит переделку?

– Я думал над этим вопросом, – произнес Федор. – Уверен, что устроить реализацию не составит труда. Разумеется, если не ломить цену. Однако, думаю, что государь все же одобрит переделку. Но мне видится куда перспективней другая его идея.

– Кульманы? – уточнила Елизавета Петровна.

– Да. Их производство обещает миллионные прибыли. И наладить его не так чтобы сложно. Конечно придется выгрести практически все наши сбережения.

– Борис ведь готов участвовать в обоих предприятиях.

– Готов. Но если мы обойдемся своими силами, он претендует всего лишь на скромные лицензионные отчисления. Вкладываясь же в это дело хочет уже долю. Хваткий парнишка. Дружба дружбой, а табачок врозь. Хотя, признаться грех жаловаться. Я думаю, что нам куда предпочтительней выплачивать ему за лицензию.

– Ну, в этом ты разбираешься куда лучше, тебе и кары в руки. Теперь о Борисе. Решение его твердое. И кто только тянул тебя за язык, Петр.

– Рано или поздно он все одно об этом узнал бы. И скорее рано. Прежде ценз его не интересовал, он всего-то пару месяцев назад начал о нем задумываться, причем сразу в ключе ускорения этого процесса. Так что, это был вопрос недалекого будущего.

– Ладно. Коль скоро мы не можем остановить это безрассудство, остается помочь. Петр, что там с моей яхтой?

– Готова. Но ты ведь ее заказывала лично для себя.

– Передай мальчику.

– Хорошо, матушка.

– Доброе утро, матушка, – появилась в дверях старшая невестка, в сопровождении семнадцатилетнего сына и десятилетней дочери.

– Доброе утро милые.

Все. Деловые разговоры по боку. И уж тем более с появлением семейства Федора. Утреннее чаепитие, это семейное мероприятие. Так уж повелось еще от ее супруга, и так останется при ней.

Глава 24
Один на один со стихией

Вы вышли из полосы шторма

Получено 900 опыта к умению «Навигатор-2» – 8750/16000

Получено 450 опыта к умению «Машинист-1» – 850/4000

Получено 450 опыта к умению «Кочегар-1» – 850/4000

Получено 450опыта к умению «Палубный матрос-2» – 10900/16000

Получено 900 опыта – 22750/64000

Получено 45 свободного опыта – 20638

То есть это уже не шторм?! Ну это же совсем другое дело! Подумаешь водяные валы высотой в несколько метров. Это всего лишь волнение и не более того. Хотя, справедливости ради, ветер, трепавший его почти четверо суток практически стих. Относительно конечно. Но ведь все познается в сравнении.

Н-да. Вообще-то, он сейчас не отказался бы от полного штиля. И плевать, что вслед за этим вернется жара. С этим уж он как-нибудь справится. А вот ложиться в дрейф и устраиваться на отдых при таком волнении не очень-то и хотелось. Мало ли куда его вынесет.

Правда и принимать опять эту гадкую смесь из спирта и кокаина тоже желания не возникает. Пришлось прибегнуть к этому средству, когда стало ясно, что шторм затягивается, а усталость начинает наваливаться тяжкой ношей. Взбодрился на раз. До сих пор сна ни в одном глазу и он полон сил. Только осталось недолго. Очень скоро начнется откат. А тогда уж не один день будет приходить в себя.

Т-тяв!

– Что малыш, ожил. Видать и впрямь шторм пошел на убыль, – подхватывая на руки и трепля головку небольшому песику с длинной коричневой шерсткой, произнес Борис.

Немецкий шпиц был подарком Якова. Кто бы мог подумать, что этот варнак сподобится на подобное. Телохранитель заявил, что песик будет у Бориса вместо него. Собачка конечно малютка, зато проблем с ней никаких, и тот еще звонок. Так что, случись опасность, предупредит. Отдыхать-то Измайлову как-то нужно. Опять же, живая душа на судне. Одиночество кого угодно с ума сведет. А книги и картины не всегда помогают с этим справиться.

Ну что сказать, прав оказался Ганин. Как впрочем и остальные. Одиночное плавание это то еще испытание. Причем не столько физически, сколько психологически. И Шанти помогал скрашивать одиночество. Кстати, из-за него Борис обзавелся новым умением, «Цирюльник», подняв его до третьей ступени. Надо же, чтобы это лохматое чудо выглядело достойно. Опять же, стричь его то еще занятие. Или скорее приключение. Игривый песик всеми силами создает сложности своему хозяину.

Со штормами у Шанти не задалось. Не любит он их. Чуть только начинается серьезное волнение, забивается в дальний угол и изображает из себя страдальца. Зато по нему можно точно определить, что непогода миновала. Хотя, с этим вполне справляется и Система.

К удивлению Бориса, буквально через несколько дней после его возвращения на Голубицкий, туда же прибыла яхта с парой моряков и посланием от Москаленко. Как оказалось, это был ее подарок. Приятно, чего уж там. Тем более, что после ее осмотра Рыченков заявил, что с мореходностью у нее дела обстоят просто великолепно.

По комфорту, размерениям и ходовым характеристикам «Надежда» была вполне сопоставима с прежним «Бродягой». Но Борис решил внести в нее некоторые конструктивные изменения. Так вместо одной не серьезной машины, там появилось две испанской выделки, работающие каждая на свой винт. Пара усовершенствованных и увеличенных котлов автомобильного типа. Как результат, скорость под машинами составила восемнадцать узлов. Вкупе с парусами, при благоприятном ветре она могла увеличиться до двадцати двух.

Помещения претерпели перепланировку. Одному много места не надо. А вот увеличить объемы припасов совсем не помешает. У него теперь одного только топлива на тысячу морских миль экономичным ходом. Продовольствие, вода, все это в избытке. Мало ли. Вдруг штиль с поломкой машины в придачу.

На корме пристроилась трофейная пушченка. Проще заплатить налог, и далее пошлины при входе в порты, чем остаться с голыми руками в мире, где нападение на корабли скорее данность, чем исключение. Снаряды начинили тротилом, сменив у них взрыватели на более совершенные, выделанные Григорием, и имеющие два режима, фугасный и осколочный. Ну и боекомплект на две сотни выстрелов. А вот миномет с собой брать не стал. Перебор.

В течении двух месяцев, пока добивал высшее образование, несколько раз ходил на Яковенковкий. Поднабрался практики управления яхтой и встречался с Катей. Общались, катались на велосипедах, каковой он специально прикупил. Можно было конечно и у новоявленных племянников экспроприировать. Но он посчитал это неправильным. Может же себе позволить. Так чего тогда у детей отбирать радость.

Заодно порешал все семейные вопросы. Хотел было подкинуть им еще пару идей. Но понял, что родня едва тянет уже заявленные, добавь еще груза и надорвутся. От него денег брать не захотели категорически. Впрочем, он и сам не желал накрепко с ними вязаться. Лишнее это.

С Катей облюбовали одно уютное кафе, с умопомрачительным мороженым. Хм. Вообще-то, оно тут везде превосходное. Никакой тебе химии и заменителей, только натуральные продукты. А вот как такового именно кафе-мороженного нет. Хотя все составляющие для этого имеются. Не хватает только идеи. Причем Борис точно знает, что дело это пойдет. И еще как! Если это работало в его мире, то и здесь даст результат.

Но идею пока посчитал преждевременной. Он этим еще займется. Позже. К тому же не помешает разработать компактные холодильники и морозильные камеры. Идею господам кандидатам он подкинул, и по хладагенту и по общему принципу. Обрисовал перспективы холодильников в каждом доме. Вроде бы загорелись. То что касается тротила, тут они патриоты, без вопросов. Но относительно личной выгоды с реализации холодильников, только за.

Посетил знакомого портного еврея, Ицхака, с которым обговорил вопрос лицензии на юбки-брюки и трусы. Нечего складывать все яйца в одну корзину. Пусть уж британец с одной стороны стрижет деньги, а этот сын израилев с другой.

К тому же, предложил ему модель женских трусиков. Раньше как-то не подумал над этим. Для сегодняшних нарядов подходят как раз панталоны, с их разрезом в нужном месте. Но вот юбка-брюки уже совсем другое дело. Здесь держаться за прежнее нижнее белье уже необходимости нет.

К тому же, это мужчин отличает консерватизм, потому они и предпочитают держаться за прежнее нательное белье. У женщин склонность к переменам в крови. Новое веяние моды они воспринимают куда легче. И даже с восторгом. Ну и еще момент. Если у вас есть то, что заинтересует женщин, то вы непременно останетесь в выигрыше.

Кстати, сразу же по получении высшего образования он обзавелся талантом «Характерник». На что пришлось слить двадцать тысяч свободного опыта. Обзавестись следующим талантом получится уже за двести тысяч. Система вписала ему в его характеристики как второй навык. Похоже подстраивается под его восприятие. Борис сразу же поднял его на третью ступень. Никогда не помешает иметь представление о том, кто перед тобой находится.

Опустил собачку на палубу. Убедился, что яхта идет заданным курсом. После чего направился в жилую каюту, сдергивая с себя прорезиненный плащ. Шанти рванул впереди хозяина радостно поскуливая. Как обычно, после шторма у него пробивался зверский аппетит.

Спустившись по трапу оказался в просторной каюте, эдакой студии. Тут у него и камбуз, и столовая, и спальня, с опускающейся кроватью, и мастерская. Дверь в совмещенный санузел. Вообще-то, он хотел было отказаться от такой роскоши, как гальюн. Можно ведь и по старинке, прямо за борт. А помыться вполне возможно и из летнего душа, вообще без проблем. Та же садовая лейка в помощь. Но вовремя сообразил, что возможны и стоянки в портах. Вот уж где не хотелось бы справлять нужду на людях.

Вскрыл банку мясных консервов и вытряхнул часть содержимого в миску Шанти. Готовить не хотелось категорически. Да и неудобно. Качка все еще серьезная. Опять же, из-за этой гадости, аппетита никакого, и еду в себя приходилось буквально запихивать. Просто потому что надо.

В этот момент раздался сигнал вызова «Кинитофона». Вовремя, чего уж там. Чуть раньше, и он не смог бы подойти. Чем заставил бы Катю мучаться от неизвестности. Глядишь, не дозвонившись, еще расчувствуется и второй заряд израсходует. Так-то они условились разговаривать раз в десять дней, второй заряд только на случай экстренной связи. Ну и понятное дело, первой звонить должна была она, чтобы не оказаться в неловкой ситуации.

В поход он отправился заряженным, что говорится, по полной. Два двойных аудио артефакта для связи с Катей и стариками. Одинарный «Маяк». Две двойные «Аптечки». Старики и еще запихнули бы, да куда больше-то. И без того в одних артефактах целое состояние. И за меньшее на абордаж берут.

– Здравствуйте Катя, – откинув крышку и сдвинув рычажок, произнес он.

– Здравствуйте Борис, – жизнерадостно донеслось из угольного микрофона.

Звук негромкий, прямо как в телефоне, до динамиков тут еще не додумались. Признаться, он и сам не в курсе конструкции. Все что помнит, это мембрана из бумаги, магнит и пара контактов. Но как оно все работает не помнит, хоть убей. Наверное есть смысл поэкспериментировать. А если к этому делу приставить кандидатов, то скорее всего все получится. Только все некогда. Пока же, суд да дело, использует старый и проверенный способ с трубой граммофона. Закрепил артефакт в специальный держатель и пожалуйста, можно заниматься своими делами и вести разговор.

– Шанти, поздоровайся с Катей, – закончив манипуляции с артефактом, произнес Борис.

Т-тяв!

– Привет, Шанти. Ты там хорошо заботишься о хозяине? – игриво строгим тоном поинтересовалась девушка.

Т-тяв! Т-тяв! Т-тяв!

Завертевшись волчком не на шутку разошелся песик, признав голос своей подружки. Этот хитрюга достаточно много времени провел на ее руках. Успел видать соскучиться. Заскочил на руки Бориса и начал лизать ладони.

– Какой сегодня восход над океаном? – с искренним интересом, поинтересовалась Катя.

Угу. Это у них, на Яковенковском утро. Здесь же только рассвело.

– Я его не видел. С погодой последние дни как-то не очень.

– У вас шторм!? – всполошилась она.

Вот так сразу и не поймешь, то ли беспокоится, то ли завидует.

– Не-эт, что вы, Катя. Просто дождь и небольшое волнение. Зато проблем с пресной водой не будет, – не моргнув глазом, соврал он, и тут же поинтересовался, – а как у вас с погодой?

– Сыро и зябко. Бр-р. Ноябрь в этом году не радует совершенно.

– Ну, осень в радость только в сентябре да октябре. Ноябрь уже почти зима.

– Зато у вас в южных широтах весна.

– Вообще-то я в тропиках и тут без разницы, лето или зима, русскому человеку одинаково жарко. Хотя вот именно сейчас, вполне сносно. Только сырость все портит.

По обыкновению они проговорили час обо всем и ни о чем в частности. После чего артефакт без предупреждения просто перестал функционировать. Борис посмотрел на «Кинитофон», потом на часы. Вздохнул, и пошел заводить хронометр. Они в своем репертуаре. Увлеклись разговором и не заметили как миновало время.