Текст книги "Сила страсти (Сборник)"

Автор книги: Конни Мейсон

Соавторы: Тия Дивайн,Мэрилин Кэмпбелл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава 8

Лесли вылетела на день раньше. В душе у нее царил такой хаос, что она пожелала разобраться в себе, прежде чем увидит Хантера. На это могло уйти больше времени, чем у нее было в запасе, поэтому она решила ненадолго исчезнуть.

Лесли сняла номер в дорогом отеле неподалеку от студии – почему бы не пошиковать, став известной личностью? Сначала надо поужинать, подумала она. Бывать в ресторанах в компании Хантера уже вошло у нее в привычку, но сегодня ей хотелось разделить ужин с кем угодно, только не с ним. Лесли требовалось время.

Она набрала номер Майка Кука. Это был ее «враг номер один» на предстоящем форуме. У них всегда были полярные точки зрения на телевидении, но в жизни они никогда не цеплялись друг к другу, поэтому Лесли и выбрала Майка в качестве собеседника.

«С чего бы ему отказаться?» – думала Лесли, набирая цифры. Она привлекательная блондинка, а разве такие, как она не получают мужчин, щелкнув пальцами? За последние три месяца только Хантер был ее постоянным спутником, и внутреннее напряжение не давало ей возможности расслабиться, несмотря на то, что он вел себя безупречно.

Лесли предложила Майку присоединиться к ней в ресторане, и он согласился, хотя был немного удивлен.

– Наверняка ты нелегально пронесла в зал пару шпилек, если не циркулярную пилу! – так приветствовал он ее, улыбаясь и отодвигая стул. – Сразу разделаешь меня или дашь дожить до завтрашнего форума?

– Брось, Майк, – отмахнулась Лесли, – здесь нет телекамер.

– Что закажем? Я проголодался.

– Я тоже хочу есть, – призналась Лесли, развертывая на коленях полотняную салфетку и открывая меню.

– Выпьем чего‑нибудь, коллега? – спросил Майк.

– Не стоит. Завтра мне потребуется трезвая голова, чтобы хорошенько пройтись на твой счет. Циркулярной пилой, как ты сам догадался. – Лесли ткнула пальцем в блюдо дня: – Телятина в мятной подливке. Звучит заманчиво.

– Я бы не советовал. Креветки в соусе по‑французски здесь готовят гораздо лучше, – раздался над ухом знакомый голос. Лесли вздрогнула и обернулась.

– Хантер?.. Привет! Как ты тут оказался? – Да что с ее голосом? И как он нашел ее за сотни миль от Нью‑Йорка?

Глаза Хантера метали молнии, но на губах играла тонкая усмешка, когда он обвел взглядом спутника Лесли. Она даже поежилась, понимая, как неприятно себя чувствует Майк.

– Я собирался поужинать здесь. С другом, – ответил Хантер негромко.

– Какое удивительное совпадение! Я тоже, – стараясь быть раскованной, возразила Лесли. – Это Майк Кук, познакомься. Майк, это Хантер Девлин.

Мужчины холодно пожали друг другу руки.

– Что ж, тебе, наверное, нужно вернуться к своему другу? – Она лучезарно улыбнулась.

– Ты не совсем верно поняла меня, Лесли. Я пришел за своим другом. Ты пойдешь со мной, – сказал он тоном, не терпящим возражений, отодвигая ее стул.

Лесли растерянно взглянула на Майка.

– Ладно.

– Вот и хорошо, – ухмыльнулся Хантер самодовольно и вдруг быстрым движением поднял Лесли на руки. – Приятно было познакомиться, Кук.

– Хантер! – возмущенно зашептала Лесли, пока тот нес ее на руках через весь ресторан. – Немедленно поставь меня на пол!

– Ну нет! – так же зашептал Хантер, кивая при этом нескольким знакомым, повернувшим головы. – Я не позволю тебе затеряться в этом городе без меня. Тем более с каким‑то Майком. – В его голосе явно слышалось пренебрежение.

– Да это просто нелепо! На нас все смотрят. Представь, какую ты даешь пищу для слухов! Подумай о завтрашних газетах!

– Мне наплевать на газеты.

Официанту стойки явно забавлялся происходящим. Посетители поворачивались и улыбались. Несколько женщин, сидевших за отдельным столиком, захлопали в ладоши.

Хантер сделал еще одно ценное наблюдение: женщинам нравится, когда их похищают. Только не все в этом признаются. Под смех и ободрительные выкрики он вынес ее из зала и направился к лифту.

В широкой кабине было немало людей, но он, ничуть этим не смущаясь, внес Лесли на руках.

– Хантер! Опусти меня на пол! Я сейчас укушу тебя!

– Звучит заманчиво! – улыбнулся он.

– Ты невозможный тип!

– Ты уже не раз говорила это. А я никогда не отрицал.

– Поставь меня на пол!

Хантер покачал головой.

– Молодожены? – спросил долговязый прыщавый парень, улыбаясь.

– Почти, – ответил Хантер.

– Черта с два! – фыркнула Лесли. – Отнеси меня в мой номер!

Хантер посмотрел на нее:

– Именно этого заявления я ждал, дорогая.

Стоявшие в лифте люди засмеялись. Лесли чуть не задохнулась от возмущения.

– Ты! Наглый тип! – Краем глаза она заметила, что народу стало меньше, а лифт меж тем поднимался все выше. Десятый этаж… четырнадцатый… – Куда ты меня везешь?

– Почти приехали.

Двадцатый этаж… двадцать пятый… Лесли замолчала, следя за мельканием цифр на панели.

Наконец лифт остановился на самом верху. Двери плавно открылись, выпуская Хантера с его драгоценной ношей. Перед Лесли предстала небольшая приемная с уютными диванчиками и огромным цветком в керамической вазе. Отсюда вели три двери, и Хантер уверенно направился к одной из них, не выпуская Лесли из рук. Распахнув левую дверь, он внес ее в роскошный номер. Мебель в нем была кожаной и очень элегантной, на полулежало множество восточных ковриков, стены украшали картины в золоченых рамах. Неяркий свет играл матовыми бликами на подлокотниках диванов и кресел.

– Хантер, это не моя комната… – прошептала Лесли, потрясенная.

Он даже не остановился, только ногой захлопнул дверь и направился в спальню. Там наконец он опустил Лесли на шелковое белье персикового цвета.

– Конечно, не твоя. Это номер для новобрачных.

– Для новобрачных?.. – Ее глаза округлились от удивления. – Уж не хочешь ли ты сказать… надеюсь, ты не думаешь?..

– О, я о многом сейчас думаю, – усмехнулся Хантер, присаживаясь рядом на постель. – А ты… – он чуть наклонился к Лесли, – слишком много говоришь…

Его губы коснулись ее рта, скользнули по щеке, нежно и ласково, и Лесли забыла все свое возмущение. О чем же она только что хотела спросить? Ах, эти поцелуи, от них она всегда теряет голову!

– У нас есть одно незаконченное дело, помнишь? – прошептал он ей на ухо.

– Только до тех пор, пока твой мобильный не позовет тебя. – Лесли чуть отодвинулась назад.

– На сей раз нет. Я не стану отвечать на него, поверь мне, – Хантер придвинулся ближе, поймав руку Лесли и прижавшись к ней губами. – Ответишь ты, договорились? – Он начал медленно расстегивать пуговицы пиджака. – На чем мы остановились?

– На том, что ты уехал в Японию.

– Я этого не слышал! – засмеялся он, сбросив пиджак и ослабляя галстук. – Номер для молодоженов, а ты такая бука! Никакой романтики!

– Не думала, что ты тоскуешь по романтике!

Хантер усмехнулся.

Он стал раздевать ее, и Лесли почувствовала, что не хочет больше сопротивляться. Его руки были такими настойчивыми, такими уверенными. Одежда сама, казалось, соскользнула, обнажая плечи и грудь. Стало вдруг до странного жарко. Хантер обнял ее и начал целовать. Лесли было мало этих поцелуев, и тело начало жить своей жизнью, пылая от жажды.

Он сжимал ее плечи, ласкал губами грудь, целовал кончики пальцев и ладони. От этого жар усилился, а голова затуманилась. Лесли закрыла глаза и застонала.

– Неужели произошло чудо? – с легкой усмешкой спросил Хантер. – Она наконец прекратила болтать!

Все в Лесли оцепенело на мгновение, потом качнулось и успокоилось. Она подчинялась воле Хантера, не чувствуя больше ничего, кроме быстрых раскаленных касаний. Чем сильнее он прижимал ее к себе, тем чаще стучало сердце.

Губы Хантера коснулись ее шеи чуть ниже линии волос, двинулись к уху. Руки обвились вокруг талии и потянули к себе. Прикосновения пугали и волновали Лесли, и она не смогла бы ответить, чего было больше – страха или желания. Когда Хантер стал целовать ее с жадностью и страстью, огонь, тлевший в крови, разом рванулся вниз живота, превратился в сладкую тяжесть.

Пальцы его скользнули сквозь завитки волос. Лесли застонала. Желание облегчения и разрядки становилось невыносимым.

– Хантер, прошу тебя.

Он вошел в нее со стоном, словно изголодавшееся животное. Лесли двигалась навстречу, и волны жара омывали ее.

Странное ощущение овладело Лесли. Ей казалось, что она разделилась на две личности, каждая из которых стояла на краю обрыва, а внизу бушевало темное море. И одна Лесли до ужаса боялась, что соскользнет вниз, с утеса, и разобьется о прибрежные камни, а другая до безумия желала броситься вниз и быть унесенной огромной волной в дикую пучину.

Все эти недели она боролась со своим чувством к Хантеру. И сегодняшний вечер стал пределом. Пустить его в свое сердце казалось ей настоящим безумием, но не пустить она уже не могла.

«Один момент страсти в его объятиях, и ты готова отшвырнуть все свои принципы?!» Но она бесконечно устала бороться. Закрыв глаза, Лесли позволила себе забыться и отдаться прикосновениям мужского тела.

– Хантер! – закричала она.

Горячая испарина омыла ее тело, рот пересох, что‑то накатывалось и отступало, каждый раз оказываясь все ближе. Несколько сильных толчков, тело Хантера на секунду окаменело, и туго закрученная спираль распрямилась. Лесли содрогнулась и беззвучно заплакала от невероятного наслаждения. Великое чувство насыщения наравне с безграничным счастьем проникло в каждую клеточку ее тела.

И Лесли поняла, что сопротивляться дальше бесполезно. Она впустила Хантера в свою душу. Обессиленные, они упали на смятые простыни, не в силах пошевелиться.

Было странное ощущение – словно они пережили сильнейший шторм и теперь лежали как жертвы кораблекрушения, выброшенные на пустынный берег.

Неужели такое бывает и с другими? – подумала Лесли. Неужели не только она чувствует это странное единение?

А Хантер, что чувствует он сейчас? Такое же опустошение, такую же неземную нежность к ней? Или его мозг уже хладнокровно работает в привычном режиме? Мысль была до того нелепой, что Лесли предпочла забыть о ней.

В этот момент Хантер пошевелился. Он приподнялся на локте и заглянул ей в лицо:

– Ты бы хотела иметь от меня ребенка?

Что он говорит? «Господи, Хантер, не береди мое больное сердце, оно еще ноет от того, что я открыла его для любви».

– Конечно, – постаралась ответить Лесли как можно беспечнее. – А почему ты спросил?

– Разве желание иметь детей преступно?

– Если речь о тебе, я ни в чем не уверена. Ты думаешь о детях?

– Да. – Хантер поймал ее взгляд. – Я хочу ребенка.

Хантер – отец, держащий на руках младенца? Нонсенс!

И все же картинка вышла невероятно привлекательной. У Лесли сжалось сердце.

– Я хочу иметь ребенка. От тебя, понимаешь?

Лесли замерла. Что?

– Это не шутка? – вслух повторила она.

– Зачем я, по‑твоему, принес тебя в номер для новобрачных? Чем я занимался последние два месяца?

– Чем? – спросила Лесли, запутавшись.

– Что ж, объясню. Я ухаживал за тобой, искал твоего расположения.

– Это серьезно?

– Я серьезен до неприличия! Неужели так трудно поверить в мои намерения?

– Мне сложно представить тебя дома в халате, читающего газету, с копошащимися на коленях детишками. Скорее, твое место рядом с красотками‑моделями или актрисами, порхающими по жизни, как бабочки‑однодневки.

– Мое место с тобой! – оборвал ее Хантер. – Попробуй поверить в то, что я говорю. Перестань ставить между нами стену. Сейчас ты проводишь больше времени в разъездах и перелетах. Я максимально постарался освободить свою жизнь, чтобы в ней больше места осталось для тебя, Лесли.

В этот миг запиликал мобильный, резко вернув к реальности. Хантер чуть отодвинулся.

– Возьми трубку, – кивнул он в сторону туалетного столика.

Лесли опустила ноги на пол и потянулась к заливающемуся трелью телефону. Ей не хотелось этого вторжения.

– Алло!

– Лесли? – Голос был грубый, отрывистый. Знакомый мужской голос…

– Да‑а… А кто это? – Тут она догадалась, и по телу пробежали мурашки, как всегда от разговора с отцом. – Генерал? Это… вы?

– Да, я… м‑м‑м… Просто решил позвонить и… м‑мм… сообщить тебе, Лесли, я… м‑м‑м, признаться… Короче, я горжусь тобой, дочка… э‑э… твоим успехом. И еще! Я… м‑м… буду смотреть тебя завтра… и… кхм… скоро увидимся… Вот, собственно, и все…

Это были первые слова, которые отец сказал о ее работе. И это была первая его похвала.

Из трубки полились короткие гудки, но Лесли еще долго прижимала ее к уху. Слезы текли по щекам и повисали капельками на подбородке. Она повернулась к Хантеру, не стесняясь того, что плачет.

– Ведь это сделал ты, правда?

Хантер мягко улыбнулся.

– Скоро мы станем одной семьей. Понимаешь? – Он заботливо отер пальцами мокрые дорожки. – И генерал не заслуживает быть выкинутым из нашей жизни.

– Боже, Хантер! – Лесли прильнула к нему и уткнулась носом в плечо. – Я люблю тебя!

– Господь свидетель, я тоже люблю тебя, милая.

Лесли показалось, что две личности, боровшиеся в ней, слились в одну, и новая Лесли позволила смыть себя прекрасной волной без страха и сомнений.

* * *

Отец гордится ею!

Сколько лет она желала этого, но не осмеливалась надеяться!

Лесли почти впорхнула в студию. Если генерал собирался смотреть сегодняшнее шоу, она должна показать себя с лучшей стороны.

И Хантер, стоявший за кулисами…

Она все еще не ответила ему и оттого чувствовала себя немного виноватой.

Чего ему стоило устроить этот разговор с отцом! Сколько он сделал для нее за последние два месяца! Как велико должно быть его желание, если он заставил ее открыться и поверить.

А она? Лесли усмехнулась про себя. Как долго и упорно она бежала от Хантера, чтобы однажды обрести себя в его объятиях! Она уже была другой Лесли Гордон.

Хантер ухаживал за ней… Как старомодно и трогательно это звучит! Возможно, ему не хватало именно трогательного, нежного отношения к женщине. Он так долго прожигал свою жизнь, что, должно быть, безумно устал от этого и хотел уюта, семейного тепла и любви.

Сегодня Лесли предстояло быть единственной женщиной в студии, все ее оппоненты – мужчины, и форум обещал быть жарким. Она должна доказать всем, что может справиться с этим!

Хантер знал, что Лесли все удастся. Он стоял позади оператора и улыбался ей. Просто улыбался, и в этой улыбке она черпала силу и уверенность.

Лесли была удивительной, чудесной. Она была его женщиной. Пусть она еще не ответила «да», но уже принадлежала ему. И это наполняло Хантера гордостью.

Управляющий съемочной группой начал отсчет до начала форума. Разгорелся жаркий спор, Лесли умело оперировала фактами, обращая ошибки оппонентов в свою пользу. Пока в какой‑то момент не поймала взгляд Хантера. Она забыла на миг, что делает здесь, перед камерами, среди этих людей, не понимая, как могла хоть на секунду расстаться с самым близким человеком.

– Что вы хотели этим сказать, мисс Гордон? – услышала она голос одного из журналистов, щуплого мужчины с окладистой бородой.

– Я хотела сказать… – Она вновь взглянула на Хантера. – Я просто хотела сказать: да, Хантер, я выйду за тебя!

На мгновение стало тихо, собеседники смотрели на нее озадаченно. Затем Майк Кук, сидевший напротив нее, засмеялся и произнес:

– Поздравляю, Хантер, тебе очень повезло!

Камера, позади которой стоял Хантер, повернулась к нему. Раздались нестройные смешки, переросшие в смех и аплодисменты.

Хантер по‑прежнему улыбался. Он знал, что миллионы людей видят его сейчас, но это было не важно. Главное, что он добился своей цели: самая желанная женщина на свете принадлежит теперь ему.

Лесли неотрывно смотрела на Хантера, чуть щурясь от яркого света прожекторов. Затем поднялась с кресла и направилась к нему. Ей были все равно, что камеры следуют за ней, а люди в студии что‑то выкрикивают, улыбаясь.

Перепрыгивая через клубки кабелей, она бросилась в объятия Хантера и счастливо засмеялась.

Стоит ли говорить о том, что старый генерал, смотревший шоу, шмыгнул носом и украдкой вытер глаза, пряча в усах улыбку.

Конни Мейсон
Доставь мне удовольствие

Глава 1

Она постоянно чувствовала на себе настойчивый взгляд. Незнакомый мужчина неотрывно смотрел на нее. Глаза у него были темные и внимательные.

Он изучает ее уже целый час. Смуглый, привлекательный, наверняка он имеет успех у женщин.

Кара Брукс почувствовала легкий озноб, пробежавший по коже. Изучавший ее мужчина заставил на секунду позабыть о разочаровании, которое возникло после недавнего поражения. Чуть пожав плечами, она поправила спинку шезлонга и вытянулась на нем во всю длину. Пусть смотрит! Наверняка ему нравится ее красивое тело, а намеренная холодность возбуждает любопытство. Пусть помучается.

Хотя такие не мучаются. Кара вспомнила обиду, нанесенную ей Гилом. Уже пора было забыть его. Может, отбросить привычную рассудительность и увлечься кем‑нибудь вроде того, что продолжает рассматривать ее без тени смущения?

Девушка надвинула соломенную шляпку до самых глаз. Она совершала круиз в одиночестве, и наверняка именно поэтому незнакомец выбрал ее. Кара достала из сумки пузырек с лосьоном. Без сильной защиты ее кожа покраснеет. Хотя так ли важно, будет ли у нее чудесный золотистый загар, если тот, для кого она хотела выглядеть привлекательной, бросил ее.

Почему она все еще думает о нем? Кара осторожно посмотрела на темноволосого красавца. Как раз в этот момент он почти беззвучно нырнул в воду. Что‑то в нем есть. Девушка выдавила на ладонь немного жидкости и стала втирать ее. Руки заскользили по гладкой коже ног, затем по спине. Незнакомец смотрел на нее, и Кара почувствовала, что ей это нравится. Смущенная своим открытием, она повернулась на живот и закрыла глаза, отдавшись покачиванию корабля и вслушиваясь в шелест волн.

Кара почти задремала, когда ее накрыла легкая тень, хотя на небе не было ни облачка. Не успела она удивиться, как на ее спину опустилась прохладная ладонь. Это было так неожиданно приятно, что Кара несколько секунд не двигалась. Затем повернула голову и попыталась встать.

– Не двигайся, – раздался голос из‑за спины.

Слова прозвучали негромко и чуть лениво. Незнакомец произнес эту фразу по‑английски, даже на британский манер, но Кара уловила легкий акцент. Француз? Итальянец? А может быть, грек?

– Что вы себе поз… – Кара попробовала резко встать, но сильная ладонь удержала ее, а потому она просто села, повернувшись к мужчине.

Он был таким загорелым, что кожа приобрела оттенок темного меда. Наверняка он много занимается спортом, подумала Кара. Иначе откуда такое сильное тело с рельефными мускулами? Девушка рассматривала незнакомца с неприкрытым интересом, отбросив привычную застенчивость. Его волосы были черными и блестящими, равно как и чуть нахмуренные брови, а глаза смотрели одновременно дружелюбно и настороженно.

– Я хотел помочь тебе. Похоже, ты здесь одна, и, значит, некому намазать кремом твою спину. – Он чуть подтолкнул ее обратно и снова провел прохладной ладонью по плечам. – Надеюсь, ты не против? Расслабься, мне кажется, ты слишком напряжена.

Против? Да это было восхитительно! Когда, такой красавчик делает тебе массаж, можно наслаждаться бесконечно. Но расслабиться… Сейчас у нее должен быть медовый месяц, а вместо этого она совершает путешествие в одиночестве.

– Ладно, не стану возражать. – Девушка постаралась, чтобы это прозвучало спокойно. – Мы не встречались раньше?

Конечно, нет. Кара знала это. Просто нужно было что‑то сказать, чтобы забыть о гладящих руках, становившихся все жарче.

– Пожалуй, нет. Для друзей я Ник, или Дом, кому как удобнее.

Кара усмехнулась:

– Сокращенно от Доминик?

– Именно. Ты удивительно догадлива.

Девушка как раз собиралась спросить, как в таком случае звучит его фамилия, но вздрогнула от неожиданности. Пальцы мужчины быстрым движением коснулись купальника и расстегнули застежку.

– Что ты делаешь? – возмущенно воскликнула она, повернув голову.

– Всего лишь смазываю тебе спину. – У него был такой невинный взгляд, что Кара не нашлась что ответить. – Не хочу, чтобы ты сгорела. Осталось немного, Кара, потерпи.

Ее сердце на мгновение остановилось и снова застучало как ненормальное. Похоже, проклятая судьба подкинула ей эту встречу в насмешку над ее горем. Он знал, кто она, и наверняка был в курсе постигшего ее несчастья, а она не знала о нем ничего.

– Откуда тебе известно мое имя?

Руки Доминика, на несколько секунд перестали поглаживать ее разгоряченную кожу. Он чуть пожал плечами.

– Все очень просто. Я заметил тебя в Афинах, когда ты поднялась на борт, и спросил капитана, как тебя зовут. Ты очень красивая женщина, Кара. Любой мужчина, в венах которого течет кровь, а не вода, постарался бы познакомиться с тобой. Как я понял, ты путешествуешь одна. Это означает, что у меня есть шанс.

И он провел пальцами по бокам Кары, скользнув украдкой по обеим грудям. Это было так неожиданно, что девушка чуть слышно охнула, потрясенная волнующим ощущением, которое этот едва знакомый мужчина будил в ней легким прикосновением.

– Мне кажется, для человека, который впервые увидел меня вчера, ты слишком много себе позволяешь.

Пальцы мужчины еще раз коснулись груди девушки и исчезли, прежде чем она успела возмутиться.

– Вот и все. Застегнуть лифчик или… – Он чуть сузил глаза и усмехнулся: – Или ты предпочитаешь вообще обойтись без него?

– Застегни, пожалуйста! – Кара вспыхнула от смущения. Ей хотелось, чтобы он оставил ее в покое. Новый знакомый вел себя так самоуверенно, что это пугало. Кара уже успела столкнуться с подобным мужчиной и не хотела повторения печальной истории. Привлекательный, уверенный в своей неотразимости, предупредительный и обаятельный – этого достаточно, чтобы вскружить голову любой женщине.

– Тебе есть с кем поужинать сегодня? – спросил Доминик.

– А что, ужинать одной теперь не принято?

– Почему же, очень даже принято. Просто когда есть кто‑то подходящий для совместного ужина, грех этим не воспользоваться.

– Вот как? – Кара повернулась и откинулась в шезлонге, глядя мужчине прямо в глаза. – И что же заставляет тебя думать, что мы подходим друг другу? Я совсем не знаю тебя.

Доминик задумчиво разглядывал ее загорелые ноги.

– Это можно исправить, – улыбнулся он уверенно.

Девушке стало не по себе. Она находила Доминика привлекательным: он сразу заставил ее почувствовать себя интересной женщиной, достойной внимания. С Гилом все было иначе. Открытость и предупредительность Доминика были скорее деланными, чем искренними, но это было чем‑то вроде игры, и Каре начинали нравиться ее правила. Доминик знал, чего хочет, и не скрывал своих целей.

– Так как насчет ужина? – переспросил мужчина, так и не дождавшись ответа. – У меня заказан столик на двоих, но если ты откажешься составить мне компанию, придется коротать вечер одному.

Кара промолчала.

– А как насчет курортного романа на борту корабля? – поддразнивал он. – Послушай, Кара, ты чертовски нравишься мне. Мы, оба взрослые люди и свободны делать то, что хочется. У нас впереди целых две недели.

Кара вздохнула.

– Поправь меня, если я ошибаюсь: последний твой роман оказался не слишком удачным, и теперь ты боишься все начинать сначала? – Доминик присел на корточки возле Кары. – Не хочешь поделиться?

Она очень хотела. Возможно, от признания стало бы легче, и боль разочарования отпустила бы ее. Но сидевший рядом, самоуверенный красавчик едва ли подходил на роль исповедника.

– Нет, – отрезала Кара.

Он легко коснулся ее руки.

– Говорят, что самый лучший исповедник – случайный попутчик, потому что не знает о тебе ничего, кроме того, что ты сама расскажешь. А значит, не сможет осудить.

Кара чувствовала бешеный пульс. Странно, что такого никогда не происходило, когда ее касалась рука Гила. Они были неплохая пара, но, лишь оборвав все нити, Кара поняла, какими бедными были их отношения. Даже раньше она замечала, что значит для своего жениха не так много, что у него есть от нее секреты, с которыми она готова была мириться. Больнее всего сознавать, что даже бывшей жене Гил уделял больше внимания, чем Каре.

– Да нечего рассказывать, – горько сказала девушка. – Я была помолвлена. Наш медовый месяц мы договорились провести на «Одиссее». Мы и пожениться собирались на борту судна, а само торжество должно было состояться позже, в Майами.

– Судя по всему, свадьбы не было. Что произошло?

Кара опустила глаза. Мысль о том, что случилось, до сих пор причиняла боль. Ей уже около тридцати, в этом возрасте пора уметь разбираться в людях. Следовало раньше ощутить беспокойство. Она так долго жила одна… И если в собственном бизнесе она славилась проницательностью, деловой хваткой и чуткостью, то в личной жизни оказалась не способна отличить любовь от фальши.

Будучи, редактором известного журнала мод в Майами, Кара постоянно сталкивалась с различными проблемами, которые успешно решала, но совершенно не была готова к проблемам в отношениях с Гилом Толлмэном…

Доминик подумал, что бывший жених Кары – просто ненормальный. Как можно было упустить такую удивительную женщину?! Многие изнуряют себя диетами и проводят в спортзале много времени, чтобы их тела стали хоть немного похожими на тело Кары: плоский живот, узкая талия, округлая высокая грудь, длинные загорелые ноги. Она, похожа на ожившую Барби, вот только у этой куклы никогда не будет грации и женственности, которая сквозила в каждом жесте Кары. У нее были удивительные волосы, светлые с рыжеватым отливом, напоминавшим восход солнца, а глаза цвета морской волны – воды Средиземного моря. Неудивительно, что такая женщина пленила его с первого взгляда.

Кара привыкла сама справляться со своими проблемами, разочарования и беды никогда не становились достоянием общественности, и потому все считали ее крайне удачливой женщиной. Почему сейчас, когда привычнее всего было бы скрыть свое горе, она колеблется? В этом человеке было что‑то располагавшее к исповеди, и подсознание нашептывало Каре, что она может отступить от привычных правил. Девушка заметила своего собеседника еще накануне, и сегодняшнее знакомство не стало неожиданностью. Доминик был не только привлекательным мужчиной, он казался загадочным, не похожим на тех положительных мужчин, с которыми Каре приходилось сталкиваться раньше. Разговор с ним будил в ней новые чувства, и потому хотелось открыться. За весь год, проведенный с Гилом, девушка ни разу не чувствовала себя такой смущенной и дерзкой одновременно. Говоря по правде, ее жених никогда особо не интересовался ею. Господи, как она могла быть такой наивной?!

– По‑моему, ты не столько страдаешь от неприятностей, сколько возмущена случившимся, – произнес Доминик, поняв, что молчание затянулось.

А ведь он прав! И Кара решилась:

– Давай договоримся. Я расскажу, как расстроилась моя свадьба, а ты расскажешь мне немного о себе.

Глаза собеседника чуть сузились. Было заметно, что он колеблется.

– Договорились, – наконец кивнул он.

– Я встретила Гила Толлмэна около года назад. Он занимается ввозом предметов античности и владеет магазином в Майами, в одном из самых респектабельных районов Саут‑Бич. Это приносит ему неплохой доход и позволяет вести шикарную жизнь. Мы познакомились на вечеринке и сразу увлеклись друг другом.

– Вы стали любовниками?

Кара возмущенно сверкнула глазами:

– А вот это тебя не касается!

– Даже в средние века люди не стеснялись исповедоваться своим духовникам. Не знал, что в наше время эта тема еще для кого‑то запретна, – поддразнил ее Доминик. – Если бы я был на месте Гила, то непременно сделал бы все, чтобы ты оказалась в моих объятиях. Что случилось потом?

Кара проследила взглядом полет белой чайки, которая кружила над «Одиссеем», а затем камнем упала в зеленые волны, желая поймать рыбу. Люди на палубе смеялись и переговаривались, многие загорали, но солнце палило так нещадно, что большинство пассажиров предпочитало проводить дневное время в прохладном бассейне. Круиз по Средиземноморью… Когда Гил предложил провести так их медовый месяц, Кара пришла в неописуемый восторг. Будучи человеком своего времени, рассудительным и практичным, втайне она считала все, связанное с морем, романтичным и интригующим. Ее любимыми книгами были пиратские истории, а их главные герои – идеалом мужчины. Это были фантазии, но именно в объятиях такого мужчины – сильного, опаленного солнцем, безжалостного, но благородного – представляла себя Кара. В Гиле не было ничего загадочного, он был настоящим прагматиком, тяжелым на подъем. Гил подменил романтику планомерным ухаживанием и даже в интимные моменты четко выверял каждую проведенную с ней минуту. Конечно, он был далек от идеала, но у него был свой шарм, и Кара надеялась, что морской круиз придаст новизны их чувствам, заставит ее жениха сбросить привычную сдержанную маску. Оказалось, что эта маска и была его истинным лицом.

Девушка посмотрела на собеседника сквозь полуопущенные ресницы. Неожиданно все происшедшее показалось ей знаком судьбы.

– Нас должен был поженить капитан корабля, еще вчера. Гил обещал все устроить.

– Так что случилось?

– Гил обещал встретить меня в аэропорту, но так и не приехал. Я успела получить багаж, когда он, позвонил мне на мобильный и сообщил, что задерживается. Бизнес, уверял он. Сказал, что прибудет прямо к отплытию в Афины.

– И не появился, – закончил Доминик.

– Да, – произнесла Кара с горечью. – Я ждала его до последней минуты. За несколько секунд до того, как убрали трап, пришло сообщение. Выяснилось, что бывшая жена Гила неожиданно предложила начать все сначала, и ему надо хорошенько обдумать. Только тогда я поняла, что она дороже ему, чем я, и что весь этот год он просто ждал ее возвращения. Тогда я отменила все свадебные приготовления и отправилась в круиз одна. Банальная история, правда? – Девушка вздохнула, снова глядя на кружащих в небе чаек. – Знаешь, все равно больно.

– Да он просто болван! – воскликнул Доминик.

– Довольно обо мне. – Кара постаралась улыбнуться. – Лучше расскажи о себе. Как вышло, что такой привлекательный мужчина путешествует без жены и даже без подружки?

– Я был женат. Однако мы стремились к разным целям. Я хотел иметь детей, а она отдавала себя карьере, и рождение ребенка никак не входило в ее планы. Мой отец – один из совладельцев данной туристической линии. По правде говоря, я путешествую инкогнито и буду очень признателен, если ты сохранишь все в тайне. Время от времени члены компании совершают круиз на борту судна, устраивая своего рода проверку качества обслуживания клиентов и соблюдения техники безопасности. Так что я просто инспектирую персонал по просьбе совета директоров.

– Да я, кажется, знаю, кто ты такой! – воскликнула Кара. Она припомнила многочисленные газетные заметки за прошедший год. Речь шла о богатом плейбое, который не так давно расстался с женой – французской актрисой – и потому снова стал лакомым кусочком на ярмарке богатых невест. – Ты – Доминик Домейни, сын корабельного магната Аристотеля Домейни.