Текст книги "Пробужденный (ЛП) "
Автор книги: Коллин Хоук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
египетскую гробницу. К сожалению, я так и не смогла полностью осознать, какими
остались отношения между мной и Амоном, потому что вскоре мы пришли в следующую
часть в подземном лабиринте, которую нужно было осмотреть.
Я спросила Амона, не встретим ли мы еще коварные ловушки, а потом объяснила, какими они могут быть, но что он сказал, что египетские гробницы обычно защищены
проклятиями, а не ловушками для нежданных гостей. Но ему все еще не нравилось идти
дальше, хотя он верил, что мы идем по правильному пути.
Он вел меня вперед, настояв на том, чтобы первым шел именно он, но вдруг замер.
– Не двигайся, Лили, – прошептал он.
– В чем дело? – тихо спросила я.
Потянувшись вперед, Амон коснулся пальцем воздуха перед собой, и на пальце тут
же появилась кровь.
– Убийственная нить, что должна отрезать головы неудачливым расхитителям
гробниц. В этот раз предупреждений не было.
Мы медленно попятились, когда Амон прошептал несколько слов. Песок поднялся с
пола гробницы и завихрился у его рук. Песок объединялся и твердел, превращаясь в
смертельное оружие – нож. Лезвие сверкало белым светом Амона.
– Оставайся сзади, – предупредил Амон.
Используя сверкающий нож, он разрезал нить. Стоило ему это сделать, как нить
резко отлетела, как хлыст, оставляя узкий порез на его щеке.
Амон резал нить за нитью, и от этих находок настроение его становилось все хуже.
Когда мы добрались до конца туннеля, сверились с несколькими иероглифами и
повернули в другой коридор, Амон, наконец-то, начал успокаиваться.
Поскольку он внимательно смотрел все, да и я, для нас обоих было шоком, когда я
споткнулась о выступающий камешек, и стены затряслись.
– Амон? – позвала я. – Это ты?
– Это не я причиняю такой беспорядок, – сказал он, и я поспешила к нему. Стены
задвигались и, прежде, чем мы смогли восстановить равновесие, вокруг нас появилась
каменная коробка. Воцарилась мертвая тишина. Амон попытался использовать свой нож, чтобы поддеть углы сомкнутых стен. Он призвал песок и направил его в углы, чтобы
отыскать щели. Песок лишь собирался в маленькие облачка, не находя пути отсюда.
Я села на землю и отряхнула руки от пыли о джинсы.
– Как-то многовато ловушек для твоей теории о гробницах.
Амон нахмурился.
– Это бессмысленно. Гробницы никогда так не защищались.
– Может, это ваши, так называемые, стражи, что пропали, оставили тут ловушки, чтобы защитить тебя и твоих братьев, чтобы вас не нашли.
– Может.
– Значит, нужно было оставить больше, ведь тебя все равно нашли, – вздохнула я. –
Ты не можешь забрать нас отсюда песчаной бурей?
Покачав головой, Амон объяснил:
– Раз песок не может найти трещин в этой тюрьме, то мы сбежать с песком отсюда не
сможем.
Сев рядом со мной, Амон отряхнул руки и поднял их в воздух, читая разные
заклинания. Не работало одно, и он пробовал следующее и следующее. В районе третьего
или четвертого заклинания я заметила, что свет его кожи потускнел. А теперь он мерцал.
– Что с твоим светом? – спросила я.
– Не знаю точно, – сказал он, вытягивая руку и разглядывая кожу. – Дай-ка кое-что
попробовать.
Шар пламени появился в руке Амона, но вскоре он зашипел и погас.
– Не понимаю, почему так получается, – сказал он.
– Погоди. Ты можешь создавать огонь в ладонях?
Амон кивнул.
– Да ты полон сюрпризов, – сказала я ошеломленно.
Я сделала несколько глубоких вдохов и почувствовала боль в легких.
– Думаю… у нас кончается кислород, – сказала я, и боль в груди стала ноющей. – Он
уходит на поддержку твоего пламени и, видимо, на свет твоей кожи.
Амон взял меня за руку и погасил свет. И тьма мрачнее, чем в могиле, окружила нас.
Отчаявшись придумать, как выйти отсюда, я положила ладонь на стену.
– Попытайся увидеть, нет ли здесь какого-нибудь скрытого рычага или кнопки, -
предложила я Амону. – В фильмах про мумий всегда есть способ найти выход, и мы его
найдем.
Амон остановился у стены, что была противоположной моей, потом мы перешли к
двум другим. Проделав это и с полом, я наткнулась на выемку в камне.
– Как думаешь, что это? – спросила я.
Добравшись до меня, Амон положил руку поверх моей, а потом нашел камень.
– Я не уверен… – сказал он.
Ощущалось это как пустое углубление, место для сферы, но как бы мы ни пытались
давить на нее или бить, ничего не происходило. Я тяжело осела на пол, прислонившись
спиной к стене. Амон устроился рядом.
– Так вот оно, да? – сказала я, обращаясь скорее к гробнице, чем к Амону. – Мы
просто задохнемся здесь? Или будет что-то еще? На нас обрушатся стены?
И тут же донесся ужасный тяжелый звук. Амон встал, чтобы проверить.
– Да вы шутите! – прокричала я.
– Потолок опускается, Лили, – сказал Амон. – Оставайся так близко к полу, как
только возможно.
– Что ты собираешься сделать? – спросила я, мой голос дрожал от осознания, что как
бы он ни пытался, он не мог нас спасти.
– Я попытаюсь удержать потолок, – выдохнул он.
– Тебя раздавит, – прохрипела я.
– Но я не знаю, что еще делать.
Понемногу потолок опускался, и каким бы сильным ни был Амон, он не мог его
замедлить.
Я сидела, съежившись и надеясь, что Амон отыщет еще какие-нибудь трюки в своей
силе, дарованной богом солнца, и спасет нас, а пока что раздумывала о приближающейся
смерти. В этот момент я поняла, что вся моя жизнь и без этого прошла в коробке. Как же
символично будет умереть в одной из таких коробок.
И хотя мне нравилось верить, что я была обычной девушкой, что отправилась в
путешествие с загадочным юношей, правда была в том, что я была далека от обычной
девушки. Я выросла как избалованный пудель, ужасно преданный и гуляющий только на
такой длине, которую позволяет усеянный бриллиантами поводок. Если мир был слишком
страшен, я дрожала на коленях родителей и ждала, пока они все наладят. Я была
трусихой.
Но это маленькое приключение с Амоном было так далеко от моей зоны комфорта, что теперь я и не знала, кем стала. Моя внешняя оболочка сломалась, и без нее осталась
лишь неопытная перепуганная девочка. Моя уверенность, сущность, что делала меня той, кем я была, и мое понимание того, что возможно, а что – выдумка, были разбиты.
Основание сущности Лиллианы Янг было разрушено, и остались лишь обломки.
Ирония была в том, что пока я ждала смерти, я понимала, что только сейчас начала
жить. Я познавала мир. Я сбежала из дому, серьезно и безответно влюбилась в парня и
отправилась в пустыню. Мне нужен был душ, я говорила все резкие замечания, что
приходили мне в голову, и не заботилась о последствиях своих действий.
Теперь я была при смерти, но я была… рада.
Пребывание с Амоном было самым выдающимся событием из того, что со мной
случалось, и если мне суждено встретить здесь свой конец, то я хотя бы смогу сказать, что
я успела познать жизнь во всем ее потном, неудобном, суровом, разбивающем сердце, пугающем, иногда смертельном, но всегда захватывающем великолепии.
Если я буду покидать этот мир, то я сделаю это с улыбкой и буду думать, что такой
конец путешествия будет подходящим.
– Все решено, но я лучше задохнусь, чем буду раздавленной, – прохрипела я. – А ты?
Амон задыхался.
– Почему ты заговорила об этом?
– Не знаю, просто приняла неотвратимое, видимо. Прошу, хватит себя истязать, -
попросила я, пока Амон пыхтел и корчился под опускающимся потолком.
Скрип обуви на пыльном полу сказал мне, что Амон последовал моей просьбе.
Вскоре он был рядом, пытаясь дышать в крошечном пространстве, почти лишенном
кислорода.
– Ты тоже умрешь? – спросила я.
– Может, не сразу, но если я потеряю тебя, то вернусь к той точке, когда моя смерть
будет неизбежной. И впервые за тысячелетия я не выполню свой долг.
– Да уж. Прости за это.
Амон обнял меня, притянув ближе.
– Нет. Это я прошу прощения за это, юная Лили. Я не хотел подвергать твою жизнь
риску.
– Да, но я вполне понимала, что поход с мумией – не самое безопасное решение, -
вытянув руку над головой, я могла легко достать до потолка. Амон и я съехали немного
ниже, продлевая неотвратимое. Повернув голову в его сторону, я решила отбросить
осторожность и спросила. – Итак, вес сложившейся ситуации все еще не заставил тебя
передумать насчет идеи поцеловать меня? То есть, я умираю, а так и не узнала, каким
бывает поцелуй.
Амон пробормотал:
– Вес ситуации… вес. Может ли все быть так просто?
Амон осторожно пробрался мимо меня и отыскал камень с выемкой снова. Он
колдовал, и струйка песка проползла мимо меня с шорохом.
– Что ты делаешь? – прошептала я в темноте.
Не ответив, он продолжал и потом вскрикнул от восторга, когда стены зашумели и
защелкали. Потолок поднимался, а пол двигался. Я потеряла равновесие и откатилась в
сторону. Туннель заполнил холодный воздух, а Амон взял меня за руку и помог
подняться.
Мягкий золотой свет достиг моих глаз, кожа Амон снова загорелась, и он указал на
то, что сделал, – каменный шарик, что точно лег в выемку в валуне.
– Что это? – спросила я.
– Я как-то слышал историю об особых шарах, что используются в пирамидах.
Каменные шары нужного веса открывал потайные проходы и двери. Мы шли правильно, но у нас не было нужного шара, чтобы открыть дверь.
– То есть та ямка была замком, а шар – ключом?
– Да. Так и есть.
Смертельная коробка открыла новый проход. Когда мы прошли в нужный проем,
Амон склонился и забрал шарик, бросив мне в сумку тяжелый предмет, что был размером
с грейпфрут, но весом напоминал шар для боулинга, а потом отобрал сумку и повесил ее
на себя.
Я все же не умерла. Благодарность заполнила меня, и я улыбнулась, пообещав себе
запомнить, что даже при самых ужасных обстоятельствах нужно жить, изучать и
сталкиваться с опасностями, а не прятаться до конца жизни в красивую коробочку. Если
так двигаться дальше, то моим вторым именем станет смельчак.
– Думаю, пора признать, что дальше ловушек будет только больше, – сказала я, все
еще улыбаясь.
– Да. Нам нужно идти осторожно, – сказал Амон, глядя на меня с задумчивым видом, пытаясь понять, почему у меня такое хорошее настроение.
Мы шли осторожно, Амон ничего не заметил, и мы прошли несколько коридоров без
проблем. Поднявшись по длинным лестничным пролетам, мы добрались до еще одного
набора иероглифов. В этот раз было ясно указано, что скрытая гробница с останками бога
солнца где-то близко. Амон решил, что раз мы оказались так близко к его последней
гробнице, то нужно отказаться от поисков брата и заглянуть сначала туда, чтобы найти
его сосуды смерти.
Мы пришли к камню, на котором был вырезан символ солнца. Амон надавил на него, вызывая шипение и облака пыли вокруг нас.
Появился луч света. Без промедления Амон надавил на стену, расширяя проход, и
мы вошли в гробницу. Пустая комната была наполнена искусственным светом. Мы
скользнули в следующую комнату, но она тоже была пустой.
Пока Амон изучал иероглифы, я осталась стоять на месте и достала карту, что
получила ранее.
– Амон, ты понимаешь, где мы?
– Рядом с моей погребальной комнатой.
– Да, но это не обычная комната. Это ДЦ63. Это гробница Царя Тута! – Амон
уставился на меня, все еще ожидая новость. – Ты понимаешь, что это самая популярная
гробница, и мы здесь одни не пробудем, нужно поторопиться.
Амон кивнул и отвернулся к рисункам, пока я разглядывала карту. Бормоча себе по
нос, я сказала:
– Мы пришли через сокровищницу, так что это должна быть усыпальницей. Слева –
прихожая, а за ней – пристройка. Выход – там, – я указала на главное направление к
выходу.
Амон повернулся ко мне, склонив голову, и прошептал:
– Если я правда был погребен здесь, то я точно не мог быть найден рядом с фараоном
или в пристройке. Моя гробница должна быть возле сокровищницы. Нас всегда прятали
возле сокровищ, чтобы расхитители останавливались там и не шли дальше.
– Но кто-то тебя нашел.
– Да. Но когда? Нет никаких указаний, что здесь обнаружили еще одну мумию.
– Может, тебя передвинули? – предположила я.
– Может.
– Тогда твои сосуды смерти могут оставаться здесь.
– Может быть, – мы обыскали все стены, но не нашли ничего, что указывало бы на
скрытую комнату или сосуды смерти.
Проголодавшись, я достала из сумки яблоко и обрадовалась, что Амон заставил меня
взять с собой немного еды. Пока я искала бутылку воды, из сумки выпал апельсин и
покатился по полу, я догнала его в углу.
Когда я подняла его, то обнаружила, что он упал прямо в круглое углубление в полу, похожее на то, что мы находили ранее.
– Амон! Здесь!
Он опустился на корточки рядом со мной и улыбнулся.
– Ты нашла, – в углублении было вырезано солнце. Достав из сумки песочный шар, Амон прошептал несколько слов, и песок на поверхности сформировал солнце, что
должно было совпадать с выемкой в полу. Положив в ямку шар, Амон мягко надавил на
него, послышался шорох, и пол начал двигаться.
Выросшая стена закрыла проход в сокровищницу, а пол пошел вниз, словно мы были
в огромном лифте. Когда он остановился, мы оказались на несколько уровней ниже
гробницы Царя Тута. Сойдя с него, Амон забрал шар, и сокровищница поднялась обратно.
Исчез и свет, и Амон снова зажег кожу. Перед нами была пустая комната,
поддерживаемая каменными колоннами.
Глубокая гравировка и рисунки изображали события, усеивая стены, и отличались от
тех, что были в других гробницах. Я видела солнцу, луну, звезды, великие пирамиды, изображение бога с головой жирафа, которого я опознала как Анубиса, указывающего на
трех мужчин, которых мумифицировали.
– Что все это значит? – спросила я.
– Это моя история. Моя гробница, – тихо ответил Амон, шагнув вперед. Он
остановился у огромного саркофага, вырезанного из дерева. Детали на нем были
изысканными, и я вскрикнула, когда поняла, что они складывались в изображение Амона.
Я робко провела пальцами по силуэту его лица, вырезанного на дереве.
– Это ты, – прошептала я.
– Да.
– Но в музее был золотой саркофаг. И он тоже выглядел как ты.
– Я не знаю, как или почему я оказался в том саркофаге. Может, второй был сделан
теми, кто присматривает за нами, может, меня переместили, чтобы скрыть мою личность, но именно этот был сделан Анубисом для меня.
– Почему он не золотой, как у Царя Тута?
– Ни мне, ни моим братьям не нужно показывать силу через сокровища. Наша цель –
простая служба. Если бы пошли слухи о золоте и сокровищах здесь, то воры давно все
растащили бы.
– Мне этот нравится больше, – сказала я, скользя рукой по полированному дереву, что было испещрено гравировкой с особым тщанием. Улыбка Амона показала, что мои
слова ему приятны, но его мысли и эмоции были мрачными. – Амон?
– Да?
– Почему твой саркофаг блестит? Такое ощущение, что его кто-то смазал маслом.
Амон прошел к другой стороне.
– Не знаю. Может, здесь были наши надсмотрщики. Думаю, нам нужно его открыть.
Отойди, Лили.
Медленно поднимая руку, Амон мягко произносил заклинание. Крышка гроба
задрожала и снялась с основания. Она была тяжелой, руки Амона дрожали, пока он двигал
крышку в сторону. Опустив руки, он нежно опустил ее на пол, и песок под ней рядом с
саркофагом просел с гулом. Я подошла к нему, предлагая свою энергию, но он не пустил
меня и склонился над гробом, задерживая дыхание.
Я не знала, что он или я собирались там найти, но там ничего не было. Огромное
вместилище было пустым.
– Я не понимаю, – сказал Амон, вглядываясь внутрь. – Я должен был проснуться
здесь. Как я попал в твой город?
– Кто-то передвинул тебя.
– Но кто? Зачем?
– Может, есть кто-то, кто не хотел, чтобы ты проснулся в Египте. У тебя есть враги?
– Большинство даже не знает о моем существовании.
– Но некоторые знают. Кто не хотел бы, чтобы ты выполнил церемонию?
– Церемонию защищает все человечество. И вредит она только одному – богу хаоса, Сетху, но он не имеет воплощений в этом мире, чтобы навредить нам.
– Ты в этом уверен.
– Уверен, как и во всем, касающемся этого.
– Хмм… Ладно, начнем с самого нужного, ты видишь здесь свои сосуды смерти?
Мы потратили несколько минут на обыск, но нашли только пыль. А потом я
повернулась к тому месту, откуда мы пришли, и заметила погребальные конусы,
лежавшие над входом в гробницу Амона. Один из них отсутствовал. Я подозвала Амона.
Он посадил меня себе на плечи, чтобы я могла посмотреть ближе.
Хотя в дыре была тьма, я точно понимала, что там что-то есть. Преодолев свою
брезгливость, я дотянулась до нее и коснулась чего-то, что оказалось статуей. На самом
деле, в просвете, где должен был быть погребальный конус, было две статуи, каждая
длиной с ручку. Я вытащила одну, а потом и другую и отдала их Амону.
Взяв меня за руки, он помог мне слезть с его плеч, а потом забрал фигурки и
рассмотрел их.
– Что это? – спросила я, глядя на них. Одна из статуй выглядела, как древний фараон
с крошечной гравировкой на теле, а руки его были скрещены на груди. Он был красивого
нефритового цвета. Поразительно, но он казался удачной находкой.
Другой был короче, доставал первому до середины, и был из темного камня. Он
держал большой пергамент, что был порван пополам. Пергамент был в форме сердца, а на
уродливом лице застыло выражение восторга.
– Они называются шабти. Когда человеческих слуг погребают вместе с правителем, они знают, что будут продолжать следовать за ним в загробном мире и служить мертвым
царям и фараонам.
– Это варварски! – и в ответ на смятение Амона я пояснила. – Жестоко. Ужасно.
– Да. Потом этот обычай изменили, и слуг погребали лишь символически. Эти статуи
изображали тех, кто будет служить погребенному.
– Так они должны служить тебе?
– Теоретически.
– То есть? Ты не встречался с ними в загробном мире?
– Нет. Но я думаю…
– Думаешь что?
Амон поднял взгляд от статуй на меня.
– Здесь заклинание.
– Не думаю, что мне нравится, как это звучит. Как по мне, твои заклинания не
работают так хорошо.
Но Амон уже загорелся идеей и продолжал:
– Но если я пробужу их, они могут дать нам силы и помочь. Ты понимаешь? Должно
быть, Анубис оставил их здесь. Они могут найти мои сосуды смерти, и мне больше не
нужно будет брать твою энергию. Нашу связь можно будет разорвать без риска…
Амон резко остановился, и я сузила глаза.
– Без риска чего?
Он помахал рукой.
– Это не важно. Преимуществ больше, чем риска. Я пробужу их, – сообщил он.
– Постой, Гудини. Ты не думаешь, что мы должны сначала поговорить об этом? Нам
точно нужна сверхъестественная помощь? Мне казалось, мы неплохо справляемся сами.
Амон взял меня за руку и сжал ее. Ледяной страх, что сжимал колючими пальцами, был в его сознании, страх, что он тщательно скрывал от меня. Я поймала лишь отголосок
этого, а потом он исчез. Хотя я не знала причину, но то, что его что-то беспокоило, было
ужасающе реальным.
– Ты должна верить мне, – сказал он, с отчаянием глядя в мои глаза.
Его хватка на моей руке уже причиняла боль.
– Ладно, – мягко сказала я. – Поступим, как хочет солнечный бог.
Выдохнув, Амон отпустил мою руку и поморщился, когда увидел, что я потираю его.
Вытянув руку, он положил ладонь на мою щеку, а потом скользнул по моей шее, склонив
голову, чтобы коснуться моей.
– Прости, что причинил тебе боль. Я этого не хотел.
– Хорошо, – ответила я.
Через мгновение он шагнул назад, поставил статуи на пол и начал произносить
заклинание:
– Слуги шабти, данные мне,
Созданные в разрушении,
Я призываю вас из царства смерти.
И ничто вас не удержит, когда вы ко мне пойдете.
Придите! Придите к тому, кто вызывает вас наружу.
Сделайте плодородными поля, что мне подвластны,
Отведите потоки, что угрожают мне.
Принесите тяжелые камни, что укроют меня.
Когда за мной придет смерть,
Унесите меня на быстрых крыльях.
Вы, дарованные мне великим богом Анубисом,
Ваш долг быть со мной, а я один.
Смерть – не ваш конец, я – ваше начало.
И когда я позову вас с востока, запада, севера иль юга,
Скажете вы: «Здесь я. Вот и твой слуга»
Придите, шабти, и обнимите господина!
Когда Амон закончил, маленькие статуи качались, танцуя в пыли, как фейерверки.
Странные движения становились все более шумными, и они росли в воздухе, вращаясь на
ослепительной скорости.
Амон показал жестом, что я должна подойти к нему, я обогнула статуи, оставив им
много места, и схватилась за его руку. Гробница содрогалась, и мне стало интересно, как
это ощущается несколькими уровнями выше посетителями гробницы Царя Тута.
Статуи скрылись за темным туманом, искрящимся вспышками света, который стал
толстыми кольцами вокруг них. Вскоре я не смогла их видеть. Облака тумана становились
все больше, а потом он словно влился в них, они обретали облики людей.
Наконец, темные силуэты полностью сформировались, и перед нами встали двое
мужчин, одетых в том же стиле, что и Амон, когда мы впервые встретились. Дольше всего
дым оставался на глазах, и когда он исчез, они смогли дышать. Когда они открыли глаза, дым остался вокруг из радужных оболочек глаз.
У того, что был выше, была шапка волнистых серых волос. Его лицо было добрым и
открытым, а еще у него были выразительные брови. Он тут же принял покорную позу. У
того, что был ниже, были волнистые темные волосы, что переходили в бороду.
Подвижные глаза разглядывали все вокруг него. И не то, что он был похож на пирата, заставило меня не доверять ему, но то, как холодно и расчетливо он на нас смотрел.
Тут же оба мужчины упали на землю и вытянули руки.
Амон поднял руку и помахал пальцами, как и при нашей первой встрече, когда мы не
могли понять друг друга.
Он обратился к ним:
– Шабти, вы готовы служить?
– В этом мире, как и в других, для нас нет другой цели, – хором ответили они.
– Тогда у меня есть задание для вас, – сказал Амон с довольной улыбкой.
Глава двенадцатая:
Сосуды смерти
Шабти поднялись из своих раболепных поз. Высокий смотрел вниз, но тот, что был
ниже, поднял суровый взгляд и посмотрел прямо на меня, его рот медленно растянулся в
злобной ухмылке, что заставило меня насторожиться. Я шагнула ближе к Амону и взяла
его за руку. От этого улыбка невысокого мужчины стала еще шире.
– Каким будет приказ, Господин? – спросил высокий.
В ответ на вопрос, Амон распорядился:
– Ты отыщешь гробницу моего брата, что воплощает дух бога луны. А ты, – Амон
повернулся к другому слуге, чье лицо теперь было образцом смирения, и я засомневалась
в своем отношении к нему. – Ты найдешь мои сосуды смерти. Не забудь оставлять след, что я потом нашел вас.
Они поклонились, скрестив руки на груди.
– Мы живем, чтобы служить вам, – сказали они хором, а потом их окружил темный
дым, что потом разлетелся в разных направлениях.
Когда они ушли, Амон улыбнулся:
– Вот видишь? Нам нужна была такая помощь.
– Я не доверяю мелкому, – ответила я. – Он какой-то мутный, словно собирается
напасть на нас.
– Оставь тревоги. Шабти не могут ослушаться приказов того, кто даровал им жизнь.
Пойти против воли призвавшего их – самой страшное преступление. Если они это
сделают, то приговорят себя к скитаниям по Пучинам Отчаяния в одиночку. Без
проводника они затеряются в Пещерах Смерти, никогда не смогут больше почувствовать
счастье, никогда не смогут соединить свою ка с телом, никогда не увидят своих любимых.
Такое наказание хуже смерти.
– Я все еще не верю ему.
Слабый красный цвет появился, проплыв как бесплотный туман. Он разделился,
когда я провела по нему ладонью, но потом части снова стали целым, превращаясь в
искусственный луч, что указывал в один из темных коридоров.
Амон улыбнулся.
– Вот. Я же говорил, ему можно доверять. Он оставил нам след. Идем, Лили.
Я взялась за протянутую руку Амона, и он повел меня по нескольким поворотам.
Вскоре мы оба начали подозревать, что ходим кругами. Настроение Амона помрачнело, и
он безуспешно пытался призвать ушедшего шабти. Я чувствовала тревогу, но Амон
попытался объяснить, что шабти не показывается, потому что ему что-то мешает. Я
поверила, но не до конца.
– Амон?
– Да, Лили? – сказал он, придерживая меня за руку, пока мы шли по пролету
каменных ступеней.
– Почему эти шабти могут стать дымом и найти твои сосуды смерти, а ты нет?
Он скосил на меня взгляд.
– Это заберет мою силу, и мне придется пополнить энергию твоей. А я уже
использовал слишком много.
– А шабти не истощают твою энергию?
Амон покачал головой.
– У них есть свой запас, а если он истощится, они вернутся туда, откуда пришли.
– Так они на батарейках?
– Я не понимаю «батарейки».
– Не важно. Но тогда это жестоко – призвать их, попользоваться и выбросить. Даже
если они и не нравятся мне.
– Я не выброшу их. Они просто вернутся в прежнее состояние. Это нормально.
– Но иногда и о нормальном нужно спрашивать, тебе ли не знать.
Амон неразборчиво фыркнул и поднял голову, глубоко вдохнув.
– Что-то не так, – пробормотал он, и его глаза расширились. – Лили, беги.
– Что?
– Беги! – прокричал он, глядя на вершину ступеней.
Мне не было видно, что там, но Амон уже спускался со ступеней, подталкивая меня, и я даже не думала, что могу так бежать. Я ничего не слышала, но Амон был уверен, что
что-то приближалось, и в этом я ему доверяла. Я бежала так быстро, как только могла, но
вдруг потеряла равновесие, съезжая на покрытый песком камень.
Амон оглянулся снова, продолжая толкать меня вперед. Он был совсем рядом, и
теперь я слышала это, булькающий звук, словно текла вода.
Рискнув обернуться, я увидела тягучий поток, что лился по ступеням. Шипение и
щелканье наполнило пещеру, и я поняла, что жидкость была неестественного цвета. Это
точно не была вода. Жидкость была плотнее, а цвет был подозрительно похожим на этот
луч света коротышки. Когда поток коснулся пяток Амона, он взвыл и подхватил меня на
руки.
Инстинктивно я обвила руками его шею, прижимаясь плотнее к нему, и он прыгал по
ступенькам, так человек прыгнуть не смог бы. Стоило мне испугаться, что мы расшибемся
в прыжке, как он призвал ветер, что поддерживал нас весь путь.
Амон приземлился, но ветер продолжал мощно дуть, двигая нас к каменному
препятствию. Развернувшись в последнюю минуту, Амон ударил по стене пещеры,
принимая весь удар на себя, защищая меня от влияния.
Все еще сжимая меня в руках, Амон сполз на пол, постанывая от боли. Я коснулась
рукой его ушибленного плеча.
– Плохо? – спросила я.
Амон покачал головой.
– Я стерплю.
Хотя я не спросила, нужна ли ему моя энергия, он словно прочитал мои мысли и
коснулся сияющими пальцами локона на моей щеке. Краем глаза я могла видеть, что цвет
волос изменился. На мгновение волосы замерцали, как кожа Амона. Когда он отпустил
локон, тот упал на мое плечо, сияющий блонд погас и стал солнечным золотом.
Он спросил, в порядке ли я, и я кивнула, но он все еще разглядывал меня
сверкающими ореховыми глазами, видимо, взвешивая, насколько я откровенна.
Ощутимый жар, возникающий между нами, усилился, и меня начало беспокоить то, что я
сижу на руках у Амона, прижавшись к нему и обняв за шею. Я не хотела двигаться.
То, что я творила, вообще не было похоже на Лиллиану. Лиллиана не заискивала
перед парнями, особенно перед тем, что использовал ее только для дела, а не в
нормальных целях. Лиллиана и представить себя не могла испытывающей восхищение. И
Лиллиана точно не делала перед тем, как подумать. Казалось, что другая девушка –
назовем ее Лили – забрала мое тело, и ее жизнь была куда интереснее моей. Мне
нравилось смотреть на мир ее глазами, но это и пугало меня. Лили выжила в древних
ловушках. Лили просто пожимала плечами, когда случалось невозможное. Лили была в
восторге от мысли завести отношения с парнем, которого не одобрят родители, зато у него
есть повязки мумии.
А вообще, что я здесь ожидала? Саркофаг на двоих?
Но мне все еще нравилась в новой версии себя одна черта. Лили была храброй –
намного, намного храбрее Лиллианы. Лили не позволяла никому решать ее судьбу. Лили
держала свою судьбу в своих руках.
Амон ослабил хватку и поднял голову, разглядывая меня и пытаясь понять, что
сейчас творится в моем сознании. Это меня смущало, ведь он не смог бы разобраться в
моих мыслях. И в моей голове появилась мысль, что если я, Лиллиана Янг – нет, зачеркнем, Лили Янг – осмелилась рисковать жизнью, помогая солнечному богу, то мне
должно хватить храбрости сделать первый шаг, забыв обо всех смутных вопросах и
неизвестном будущем, что все это принесет.
Скользя руками по его сверкающим волосам, не задевая ран, я потянулась
поцеловать Амона. Но мои губы не сделали этого. Открыв глаза, я увидела, что он в ужасе
отпрянул подальше от меня.
– Лили, что ты делаешь? – спросил он, хотя мои действия должны были быть
очевидными.
Я запнулась:
– Д-делаю первый шаг. Я подумала, что ты боишься.
Обхватив меня за плечи, Амон удерживал меня так, словно сам мог рассыпаться. Он
двигался так быстро, что я не удивилась бы, узнав, что он использует для этого ветер.
Отвернувшись от меня, Амон глубоко вздохнул и сказал:
– Ты должна прекратить преследовать попытки такого… типа привязанности.
– Я не понимаю. Ты хотел меня поцеловать, я это чувствовала.
Плечи Амона напряглись.
– Ты ошиблась, – сказал он и скривился так, словно плечо убивало его.
– Я так не думаю.
– Я не собираюсь заводить с тобой отношения. Сама мысль, – Амон развернулся, взглянув на меня стальным взглядом, но быстро отведя его, – удушающая.
– Постой. Ты сказал о запахе. От меня воняет?
Он вздохнул.
– Я не это имел в виду. Ты чувствуешь?
Я поднялась и шагнула ближе, принюхиваясь, вздернув нос. И тут же закашлялась.
– Что это? – спросила я.
– Побочный эффект, видимо, от едкой жидкости на ступенях.
Вскоре нас окружили облака ядовитых испарений, от которых слезились глаза. Я
была уверена, что этот газ, заполняющий пещеру, сжигал кислород, потому что мне
становилось сложнее дышать. А может, у меня появилась аллергия на это токсичное
влияние. Или причина была в обоих компонентах.
К счастью, Амон смог призвать ветер, чтобы сдуть отвратительные пары от нашего
маленького убежища за выступом. Когда мы снова смогли дышать, Амон заметил, что его
ботинки дымятся. Попытавшись снять один из них, он отдернул руку. Осадок светился
слабым красным. Я склонилась к нему и взяла за руку, изучая ожог на пальце.
Взяв бутылку с водой, я вылила много ее на ожог, а потом протерла своей
футболкой. Повисла неловкая атмосфера между нами, и не могла взглянуть в глаза Амона.
Он вздохнул.
– Хейкнью, – сказал он и потянулся рукой, а потом коснулся моего подбородка. Он
поднял за подбородок мою голову и ждал, пока наши взгляды пересекутся. – За то, что
осмотрела рану.
– Пожалуйста, – прошептала я.
– Прости, что расстроил тебя, Нехабет, – продолжил Амон. – Это не то, что… – он
замолчал и попытался снова. – Если бы я мог объяснить… – наконец, он пришел к: – Ты
не… нежеланна.
Факт того, что он что-то заметил, обрадовал меня сильнее, чем я ожидала. До того
как он смог что-то сделать, чтобы остановить меня, я прижалась губами к ожогу на его
