Текст книги "Мария Каллас"

Автор книги: Клод Дюфрен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

И вот Мария вновь начала питать иллюзии относительно своих вокальных возможностей. Ей казалось, что она способна управлять своим голосом точно так же, как в старые добрые времена, что она может дать ему новую жизнь и заставить его подчиняться ее воле. На крыльях любви приободрившийся ди Стефано с радостью поддерживал певицу. Однако и он уже подошел к концу своей певческой карьеры. Его, певца с ласкавшим когда-то слух зрителей голосом, также манили миражи былой славы. И все же Мария рассчитывала на его помощь во время серии концертов, которые она собиралась давать в течение целого года. Последнее турне Марии. Певица прощалась с театром, что для нее было равносильно прощанию с жизнью. Последнее выступление тигрицы на цирковой арене, последний вздох королевы, не желавшей умирать, последний луч света, готовый вот-вот угаснуть…

Мария с особой тщательностью составляла свою концертную программу, ибо хорошо знала, что не могла многого требовать от себя. Она подобрала себе в аккомпаниаторы восьмидесятилетнего пианиста. Он умел щадить ее силы, как щадил свои. Затем она отправилась в концертное турне вместе с ди Стефано. Они были похожи на солдат, отправлявшихся на штурм крепости и знавших, что живыми не вернутся.

Можно лишний раз сказать, что сама судьба была режиссером-постановщиком этой трагедии, она подготовила шумовые эффекты и отрегулировала освещение… В световой круг вступали, держась за руку, Мария и Пиппо. Один партнер искал поддержки у другого. Каждый из них черпал в глазах другого утраченную веру в себя. Это был волнующий дуэт двух обреченных на гибель бойцов, отказывавшихся сложить оружие.

Из Гамбурга в Мадрид, из Парижа в Нью-Йорк, из Милана в Лос-Анджелес, из Сан-Франциско в Токио – вот маршрут Марии и ее партнера. Совсем как в былые времена. Однако для них это был не звездный путь, а восхождение на Голгофу. И какое тяжкое испытание для тех из нас, кого совсем недавно завораживал, опьянял и восторгал ее голос.

Теперь он звучал слабо и неуверенно, а порой срывался на середине ноты… Тем не менее имя певицы оказывало свое магическое воздействие. В каждом городе на ее концерт собирались толпы зрителей. Своими овациями они глушили вокальные погрешности оперной дивы. Все эти люди словно предчувствовали ее скорый уход и старались изо всех сил крикнуть «браво», чтобы смягчить боль расставания. Каллас, как прежде, держась за руки с Пиппо, раскланивалась, выслушивала аплодисменты и воспринимала восторги публики с таким же величественным видом, как делала это несколькими годами раньше на самых знаменитых сценах мира. Мария знала, что кричавшие ей «браво» очарованные зрители любили в ней живую легенду. Для них, так же как и для всех нас, Мария, даже утратившая свое звание единственной и неповторимой примадонны, осталась навсегда «Каллас».

Наконец настал час, которого мы уже давно со страхом ждали, чтобы поставить последнюю точку в истории о бедной девочке из Бруклина, ставшей самой знаменитой женщиной в мире. В тот ноябрьский вечер 1974 года Мария в последний раз раскланялась перед зрителями. Почему так случилось, что это событие произошло в столь отдаленном от нас месте, в самом центре Японии, в городе Саппоро, который мы знаем только благодаря проходящим там спортивным состязаниям? Нам бы хотелось, чтобы и парижская «Опера», и «Метрополитен» в Нью-Йорке, и миланская «Ла Скала» одновременно зажгли бы все свои огни, в то время как в каждом из вышеперечисленных театров хор, составленный из самых блестящих солистов оперной сцены, запел бы один и тот же гимн, прославлявший Каллас в веках! Подобным торжественным апофеозом мы хотели бы, подобно древним грекам, приветствовавшим своих богов, отметить ее уход со сцены. И все же больше всего мы бы хотели, чтобы время остановилось, обратилось вспять и вернуло бы нам ее триумфальных Норму, Флору Тоску, Виолетту…

Вместо всего этого Мария почти тайком покинула этот город. Она и сама не знала, что выступала в последний раз. Напротив, певица была уверена, что продолжит турне. Трогательное стремление обманываться вновь и вновь. Ложь во спасение согревала сердце Марии…

По-прежнему не желая расставаться со своими иллюзиями, Мария продолжала уже известную нам игру, состоявшую в том, чтобы время от времени оповещать мир о своем возвращении на сцену. Вместе с тем с некоторых пор певица с интересом наблюдала за восхождением на оперном небосклоне новых звезд. И среди них Тереза Берганза и Монтсеррат Кабалье заслужили ее похвалу. Более того, когда однажды какой-то журналист задал ей лукавый вопрос:

– Кто, по вашему мнению, в наше время является лучшей певицей?

Мария с ангельской улыбкой ответила:

– Рената Тебальди.

Несмотря на столь доброжелательный отзыв, не следует думать, что тигрица навсегда спрятала когти. Ее гордость еще не раз заявила о себе! Бойцовская натура Каллас не позволяла ей сдаваться ни при каких обстоятельствах! Вот какую историю рассказал Жак Буржуа:

«У Марии была склонность к показной добродетели: она предпочитала, чтобы ею восхищались в роли жрицы, а не куртизанки. Она заявляла:

– Беллини написал «Норму» для меня!

Впрочем, в нашей дружбе возник холодок после того, как я поставил «Норму» с Монтсеррат Кабалье.

– Она поет очень хорошо, но это не Норма! – сказала мне Мария.

– Мария, – возразил я, – ты думаешь, что арии, которые ты пела, уже никто не сможет исполнять, а я считаю, что надо хотя бы попробовать…

– Поступай, как знаешь, – ответила она и повесила трубку».

Вот что произошло в другой раз, из-за все той же «Нормы», отрывки из которой должна была исполнить Монтсеррат Кабалье во время радиопередачи Жана Фонтена «Очарование музыки». Мария пригласила Монтсеррат пообедать с ней утром того дня, когда должна была состояться запись на радио.

«Это невозможно, – ответила певица, – после обеда у меня репетиция для «Очарования музыки».

– Поверь мне, ты вполне можешь прийти, передача не состоится, – заявила Каллас».

В самом деле, два часа спустя была объявлена забастовка артистов хора и запись была аннулирована. Как Мария заранее догадалась о том, что произойдет? Продюсер передачи до сих пор ломает над этим голову.

В конце концов, Мария начала рассматривать «Норму» как произведение, созданное только для нее. Попытки других певиц исполнить главную партию в этой опере она воспринимала как личное оскорбление! Правда и то, что ее «Норму» невозможно забыть.

Итак, в тот вечер в Саппоро в жизни Марии опустился занавес, отгородив ее от всего, что было дорого ей на этой земле. Голос, покорявший сердца миллионов, замолк навсегда. Вскоре тишина окутает все существование Марии.

Конечно, она продолжала появляться на некоторых светских мероприятиях, но ее улыбка скрывала разочарование. Еще два или три года певица заставляла себя через силу выходить в свет, но это уже не доставляло ей радости. Возможность вращаться в высшем обществе больше не кружила ей голову. Мария всего лишь не хотела, чтобы у других сложилось впечатление, будто она сдалась… Ведь Виолетта была обречена судьбой вести веселый и праздный образ жизни… Марию видели на званых обедах, где на нее все обращали внимание; ее встречали на генеральных репетициях, где она делала вид, что веселится от души. Она согласилась председательствовать на праздничном вечере Союза артистов в Зимнем цирке… Вот еще одна фотография… Жак Мартен в костюме клоуна и верхом на лошади прислонился к борту ложи, где сидит Мария. Она смеется, и даже кажется, что слишком громко…

Однако вокруг Марии оставалось все меньше и меньше близких ей людей. Судьба ополчилась против всех, кто был ей в той или иной степени дорог: не стало Георгиоса, ее престарелого, но по-прежнему любимого, хотя и на расстоянии, отца; Лоуренса Келли, верного друга из Далласа, с которым она так и не решилась попрощаться… И последний удар: Аристотель, неверный, но беззаветно любимый. Этот современный колосс Родосский оказался таким же простым смертным, как и все люди. Мария не имела права даже поцеловать его в последний раз на его смертном одре в американском госпитале… Тина, бывшая соперница Марии, скончалась несколькими годами раньше. И всего несколько часов спустя после кончины Онассиса ушел из жизни Лукино Висконти… Что же оставалось Марии? Одни только воспоминания. Они мучили ее и разбивали сердце…

Картины из оперы под названием «Каллас» мелькают все быстрее. Одиночеству, от которого певица бежала всю свою жизнь, теперь она сама широко распахнула двери… Все меньше и меньше она показывалась в обществе и встречалась с людьми. Страх и недоверие отныне поселились в ее душе.

«К телефону она никогда не подходила, – рассказывал мне Жак Буржуа. – Надо было долго упрашивать Бруну и звонить пять или шесть раз подряд, чтобы она ответила… Когда ее куда-либо приглашали, она ссылалась на свою занятость именно в те часы, которые указывались. Или же если кому-то удавалось ее уговорить и она соглашалась, то в самую последнюю минуту она отказывалась. И все начиналось сначала. Постоянный отказ от всех предложений превратился у нее в навязчивую идею».

Так, в последние два года, в завершавших оперу ее жизни сценах Мария все больше и больше уклонялась от всяких контактов с внешним миром. В ее круг общения входили только два персонажа: Бруна, горничная-подруга, и Ферручио, шофер-фельдшер, постоянный партнер по ночной игре в карты, когда певицу одолевала бессонница. Мария не знала – или не хотела больше знать – о том, что ее слава нисколько не потускнела. Легенда навсегда осталась в истории оперного искусства. Диски с записями певицы по-прежнему были нарасхват. Толпы верных почитателей ждали возвращения своего идола. Она же не хотела знать о том, что продолжала оставаться великой Каллас. Мария скрывала от всех свои лицо и душу, как бедняки, которые стыдятся своей нищеты…

Еще несколько фотографий – последних. Вот перед нами Мария на прогулке с пуделем Джедда, подарком Онассиса. И, наконец, самое последнее фото. Глядя на него, слезы текут из глаз и разрывается сердце: почему никто из нас не постучался в ее дверь, чтобы вернуть ее к жизни? С фотографии на нас смотрит постаревшая и уставшая женщина. Она несет свою дамскую сумочку так, словно это тяжелый груз, без тени женского кокетства, она всего лишь возвращается в свою пустую квартиру на авеню Жорж Мандел…

Итак, перед нами разворачивается последняя сцена оперы «Мария Каллас»: 16 сентября 1977 года в час дня Мария все еще лежала в постели, поскольку с некоторых пор ей нечем было себя занять. Затем она встала, сделала несколько шагов в сторону ванной комнаты из золота и мрамора, но так и не дошла до нее: острая боль как ножом пронзила левое плечо. Едва вскрикнув, она упала, как подбитая птица… Бруна вбежала в спальню певицы, с помощью Ферручио уложила ее на кровать… «Я чувствую себя лучше», – прошептала Мария, стараясь улыбнуться… Последние слова, прощальная улыбка… Мгновение спустя фея покинула этот мир, чтобы войти в вечность… Занавес опустился в последний раз: конец оперы.

«Мария Каллас скончалась в результате сердечного приступа» – таково было заключение врачей. Мы теперь знаем всю правду. Отчего и почему она умерла.

Могла ли Мария быть похороненной с королевскими почестями на одном из известных кладбищ для богачей, вызывающих больше любопытства, чем скорбных чувств? Могла ли она разделить судьбу тех людей, чьи могилы посещают только в День Всех Святых? Она навечно поселилась в нашей памяти, а прах развеян над волнами Эгейского моря, где с античных времен ее ожидали греческие боги.

Несколько недель спустя после кончины певицы двое очень старых людей, словно хищные грифы, слетевшиеся к убитому зверю, затеяли яростный судебный спор из-за ее наследства. После того как их мерзкая свара стала известна общественности, Евангелия Каллас и Баттиста Менегини договорились разделить добычу пополам. Каждый из них получил по три миллиарда сантимов. Наблюдая за этим спектаклем с вершины своего небесного Олимпа, Мария, должно быть, весьма разгневалась, если не рассмеялась своим заразительным звонким смехом.

Что же касается нас, ее осиротевших почитателей, то мы вспомним строки Мюссе, посвященные Малибран, другой единственной и неповторимой примадонне. Вопреки времени они могут также служить эпитафией Каллас:

 
Что заставляет нас проливать слезы по твоей безвременной кончине,
Это не божественное искусство и не тайное знание;
Это идущий от сердца и хватающий за душу голос,
Который после тебя никто никогда не услышит.
 

Основные даты жизни и творчества Марии Каллас

1923, 2 декабря (по иным версиям 3-го или 4-го) – в Нью-Йорке, в семье греческого эмигранта, владельца аптеки Георгиоса Калогеропулоса и его жены Евангелии, родом из семьи полковника Димитриадиса, появилась на свет младшая дочь Мария; старшая Синтия (Джекки) родилась 4 июля 1917 года.

1926– Мария крещена в греческой православной церкви в Нью-Йорке, получив четыре имени: Сесилия София Анна Мария. Родители меняют труднопроизносимую в США фамилию Калогеропулос на Каллас.

1928– Мария и ее сестра начинают брать уроки фортепиано у преподавателя-итальянца. В последующие годы Мария делает в музыке заметные успехи и выказывает особую одаренность.

1937 —из-за финансовых трудностей отец продает аптеку; мать увозит дочерей из США на родину в Грецию, где надеется продолжить музыкальное образование Марии при материальной помощи родственников.

Сентябрь– Марию прослушивает бывшая оперная певица, преподаватель Афинской консерватории Мария Тривелла, и находит ее талантливой.

Конец года– Мария поступает на вокальное отделение Афинской консерватории, занимается у знаменитой испанской певицы Эльвиры де Идальго.

1938 —Мария, одновременно с учебой, дебютирует на сцене оперного театра в Афинах.

1941, июль– первое исполнение партии Тоски в одноименной опере на сцене Афинского оперного театра.

1944, 22 апреля– Мария для заработка исполняет главную партию в немецкой опере «Долина» перед немецкими оккупантами, за что после освобождения подвергнется упрекам соотечественников.

1945, август —на теплоходе «Стокгольм» Мария отплывает к отцу в Америку.

В Нью-Йорке берет уроки пения у опереточной певицы Луизы Казелотти.

1947, конец июня– Мария отплывает в Италию, получив приглашение директора ежегодного фестиваля в Вероне Джованни Дзенателло, там солирует в опере Понкьелли «Джоконда».

1947, осень– Мария начинает выступать на сцене театра «Арена ди Верона». Знакомится с состоятельным итальянским предпринимателем Баттистой Менегини, который становится меценатом и женихом молодой певицы.

1948 —в жизни певицы появляется Лукино Висконти, поначалу страстный поклонник ее таланта, впоследствии постановщик опер на сцене «Ла Скала» с участием Каллас в главных партиях.

1949, 21 апреля —Мария Каллас выходит замуж за Баттисту Менегини.

1951–1958 —выступает как солистка в театре «Ла Скала» (Милан).

1952 —начинает выступать в театре «Ковент-Гарден» (Лондон).

1954–1955– солистка оперного театра в Чикаго.

1956–1958 —солистка театра «Метрополитен-опера» (Нью-Йорк).

1957 —конец творческого сотрудничества с Висконти. Знакомство с судопромышленником-миллиардером Аристотелем Онассисом, который станет самой большой и трагической любовью певицы.

1958, лето —круиз четы Менегини-Каллас на яхте Онассиса «Кристина», завершившийся разрывом Марии с мужем. 14 ноября– официальный развод Марии Каллас с Баттистой Менегини.

1960–1962 —солистка театра «Ла Скала».

1963– начинает выступать в основном как концертная певица, совершая турне по всему миру.

1969 —Мария Каллас исполняет роль Медеи в одноименном фильме П. Пазолини.

1971 —начинает вести преподавательскую работу в Джульярдской музыкальной школе (Нью-Йорк).

1977, 16 сентября– Мария Каллас скончалась в своей парижской квартире от сердечного приступа.

Иллюстрации

Величайшая оперная дива XX века.

Семья Калогеропулос (Каллас): Евангелия, мать будущей певицы, Мария (ребенок, любивший поесть), Джекки, ее сестра, Георгиос, отец. 1925.

Мария (крайняя слева) в период учебы в консерватории. 1940.

Мария Каллас накануне дебюта на сцене «Ла Скала». 1950.

Мария Каллас (слева) в опере «Сицилийская вечерня» Дж. Верди. 1951.

Мария с меценатом и женихом Баттистой Менегини в Италии. 1947

В роли Чио-Чио-сан (опера «Мадам Баттерфляй» Дж. Пуччини). 1955.

В роли Армиды (опера «Армида и Ринальдо» Дж. Сарти). 1952.

В роли Леоноры (опера «Трубадур» Дж. Верди). 1950.

Мария Каллас в 1947 году (проблема лишнего веса пока не устранена).

Во время репетиции в театре «Ла Скала». В работе Мария Каллас всегда стремилась к совершенству. Милан. 1959.

Триумф примадонны в опере «Анна Болейн» Г. Доницетти на сцене театра «Ла Скала». Милан. 1957.

В одной из своих любимых опер – «Весталке» Г. Спонтини в театре «Ла Скала». Милан. 1954.

Мария Каллас с мужем Баттистой Менегини в Венеции. За два года певица похудела на сорок килограммов. Август 1956.

Первое посещение Парижа. На трапе самолета Марию Каллас встречает Жан Клод Паскаль, первый любовник французского кинематографа. 1958.

После триумфа в парижском театре «Опера». Благодарный поцелуй поэта Жана Кокто.

Еще один поцелуй в театре «Ла Скала»: Мария Каллас и Лукино Висконти. Чисто творческая «любовная связь». 1955.

Героиня, с которой Мария Каллас отождествляла себя: «Беллини сочинил «Норму» для меня».

«Волк забрался в овчарню»: Мария между Баттистой Менегини и Аристотелем Онассисом (справа) получает «благословение» Эльзы Максвелл. На яхте «Кристина».

Представление «Нормы» в античном театре в Эпидавре. Греция. 1960.

Время светских развлечений. Мария отказывается от затворничества, чтобы следовать за Онассисом.

Здание всемирно знаменитого театра «Ла Скала». Милан.

Мария в компании Аристотеля Онассиса и Грейс Келли во время круиза на яхте «Кристина». Балеарские острова. 1960.

Певица садится в «роллс-ройс» Онассиса, что случается все реже и реже (на горизонте появилась Джекки Кеннеди). Париж.

Мария с Джузеппе ди Стефано. 1973.

Мария Каллас в роли Медеи и Пьер Паоло Пазолини во время работы над фильмом «Медея». 1969.

Прогулка по Парижу. 1972.

Овации во время концерта певицы. Париж. 1973.

Последнее фото. Утратившая вкус к жизни женщина возвращается домой на авеню Жорж Мандел, Париж. 1976.

Прах Марии Каллас развеивают над Эгейским морем.

Мэр Афин открывает памятник великой певице. Афины. 1983.