Текст книги "Вечно 17 (СИ)"
Автор книги: Клэр Твин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Мои уши улавливают какой-то шум, напоминающий жужжание пчелы. Я вскакиваю и оглядываюсь по сторонам. Видимо Эрик тоже услышал непонятный шум и гул. Мы вопросительно смотрим друг на друга и пытаемся определить источник непонятного звука.
– Ты это слышишь? – спрашиваю я, но Эрик не успевает даже открыть рот. Наши глаза уставились прямо на дорогу. Из поворота буквально вылетает чёрный байк, за рулём которого сидит накаченный парень в шлеме. Звук мотора становится громче. Эрик хватается за руль и поворачивает направо, чтобы не врезаться в байкера. Я крепко держусь за поручень и жмурю глаза, ожидая удара и смерти. Ничего не почувствовав, я распахнула веки и вижу, как байк пронёсся в двух метрах от машины. Боже мой! Это ведь Скотт, а сзади него сидит Роуз. На блондинке надет шлем, и она крепко обнимает спину парня. Я нахожусь в ступоре. Эрик нервно дышит и держится за голову, а затем высовывается в окно и оглядывается на байкеров, слабо улыбаясь.
Я чувствую, как дрожит моя грудная клетка. Смотрю на себя в зеркало и вижу совершенно незнакомую девушку: мои волосы превратились в клубок шерсти, который обычно выплевывают коты; лицо бледное и опухшее; губы бледновато алые. Я будто находилась в коме около ста лет. В венах кипит адреналин, что смешался со страхом, и эта смесь готова выйти из меня. Голова ужасно кружится. Боже, я сегодня уже два раза могла попасть в аварию. Что за день-то такой?
Эрик вновь вернулся на своё место, не переставая улыбаться. Я со злостью смотрю на него, переводя дыхание. О, как мне хочется просто исчезнуть или хотя бы попасть под холодный душ. Возможно, вы подумали, что я очень труслива – и да, вы правы. Я много чего боюсь, у меня много фобий. Но в своё оправдание скажу, что это нормально бояться всего на свете, когда в твоей жизни происходит чертовщина.
– Что?! Тебе смешно?! – кричу я, указывая на дорогу. Эрик смотрит на меня овечьим взглядом. Я фыркаю и судорожно снимаю с себя ремень безопасности.
– Что с тобой такое? – спрашивает Эрик, вскакивая из машины, когда я хлопаю дверью. Мне срочно нужен свежий воздух. Я должна понять, что жива, что все хорошо. Господи, спасибо, спасибо! Мое тело затекло, от чего я скручиваюсь и опираюсь одной рукой об крышу чёрной машины. Эрик подходит ко мне и хочет помочь, но я огрызаюсь. Парень сделал два шага назад.
– Может, тебе дать воды? – предлагает тот. Я медленно мотаю головой, ибо шея сейчас напоминает деревянную палку.
– Посигналь, – шёпотом прошу я.
– Что?
– Посигналь, чтобы они развернулись.
Брюнет прошёл к своему месту и начал нажимать на сигнальный звонок. Раздались три громких гудка, от которых моя черепная коробка начала ещё больше ныть, и мне казалось, что голова сейчас пойдёт в пляс и взорвется. Смотрю на байк. Скотт развернул «железного коня», и теперь они едут обратно в нашу сторону. Наверное, Роуз сейчас очень счастлива, даже не хочется портить им такой день, но придётся. Эрик подходит ко мне и спиной облокачивается об заднюю дверь своей машины. Через некоторое время байк подъехал к нам. Скотт выключил мотор своего «коня» и снял с себя шлем. Парень довольно улыбается и смотрит на наши угрюмые лица. Затем шлем снимает моя подруга. Она поправила свою причёску и еле слезла с железки на колёсах. В её глазах взрывается праздничный салют. По ней заметно сразу, как она счастлива. И её довольное лицо немного начало меня бесить. Она, шатаясь, подходит ко мне и обнимает. Я не двигаюсь с места. Скотт и Эрик отошли в сторонку и начали что-то обсуждать. Вот и хорошо. Я могу спокойно поговорить с Роуз.
– Как игра? – интересуется подруга. Она подходит к зеркалу машины и разглядывает себя. На блондинке чёрные брюки, ботинки и лёгкая темно-зеленая курточка. Я сложила руки на груди и недовольно выдыхаю.
– Надо было приходить, тогда бы знала ответ, – отрезала я, наблюдая за парнями, что стояли в пяти метрах от нас.
Подруга выпрямилась и подошла ко мне. Её темно-карие глаза вопросительно смотрят на меня, ожидая объяснений, но я молчу.
– Дорогая, почему у тебя плохое настроение? Ты поссорилась с отцом?
Я её сейчас убью! Нервы на исходе.
– Ты обещала мне, Роуз! – не выдерживаю я. От моего крика подруга вздрогнула. – Обещала придти на игру, но обманула!
– Прости, прости, прости! Я просто очень хотела побыть вместе со Скоттом…
– Ты не представляешь, что натворила!
– О чем ты?
Я выдохнула и схватилась за левый висок. Голова адски болит.
– Завтра сама поймёшь, – отвечаю я и иду к машине. Мои руки открывают переднюю дверь пассажирского места, после чего я запрыгиваю внутрь. – Эрик, я хочу домой, – требую я, и парень что-то сказав своему другу с пирсингом направляется ко мне.
Брюнет садится в машину и включает ключ зажигания. Мы трогаемся с места. Меня провожает грустное лицо Роуз, которая стоит около байка и смотрит нам вслед. Я чувствую, что готова заплакать. Все снова плохо. Я вспомнила крики Бена, его обвинения… Меня часто обижали, предавали. Я это терпела, но теперь…
Меня все всегда бросают, не задумываясь о том, что я чувствую, но однажды, всех брошу я, и мне будет плевать на их чувство. Бен один из таких людей. Он был моим другом. Как легко потерять друга, как легко обрести врага.
Я смотрю в окно и пытаюсь сдержать напор эмоций. Все плохие воспоминания, словно петля, обхватили мою шею и начинают душить. Я задыхаюсь от боли.
Слышу звук сообщения. Достаю мобильник из кармана и смотрю в экран.
Коди: Завтра в 17:00 p.m вечеринка в школе в честь победы над «Ястребами». Все приглашены!
Ох, просто класс. Только этого мне не хватало. Я выключаю телефон и бросаю его в свой рюкзак.
– Ты в порядке? – спрашивает Эрик.
Я с паузой отвечаю:
– Нет. Я не в порядке.
Глава 6
Наверное, в прошлой жизни я была одной из жертв тайных обществ, в которых на людях ставили опыты, ибо мои чувства, мои руки, мой мозг и мое сердце просто-напросто не подчиняются мне; их словно нет. Я – человек, не умеющий контролировать боль. Мне не удаётся убежать от эмоций; они меня затягивают в круговорот чувств, а именно: злость, боль, гнев, обида. Иногда, когда я иду по улице в наушниках, мне кажется словно я в другой вселенной. В этом мире есть только я и только моя музыка. Запомните: никто никогда не должен нарушать границы вашего личного рая. В этом раю вы – президент своей страны, мэр своего города; только в ваших руках ваша же жизнь. Если люди губят своё будущее, это не значит, что им можно травить твоё настоящее.
Надо жить по трём законам:
1) Чувствуй злость, но будь добрым.
2) Оставайся всегда собой – это самая лучшая роль, которая тебе дана в этой жизни.
3) Будь сильным несмотря ни на что. Люди не должны видеть твоих слез – они этим довольствуются.
Я знаю, что моя жизнь не состоит из этих законов, но мне хочется, чтобы ими жили вы. Моя проблема заключается в том, что я боюсь любить и быть любимой. Папа доказал мне, что любви нет. Это просто не смешная шутка. Я не хочу быть кем-то преданной. Это отстойно, глупо и однообразно. Я скорее позволю убить себя, чем разбить мне сердце.
Чтобы вы меня поняли, я поясню вам одну историю. Рассказ не долгий, не бойтесь. Её звали Бритни. Она моя бывшая одноклассница, что ушла из наших жизней примерно три года назад. Как щас помню: это был февральский день. Вся школа стояла на ушах; подростки бегали туда-сюда, подсовывая в шкафчики любовные записки. День святого Валентина – праздник, который переворачивал простой учебный день в какой-то балаган. По мне так этот праздник создан, чтобы напоминать, как мы одиноки. Мы лишние в своих же жизнях; никому ненужные букашки. Вообще-то я собрала в этот день тринадцать валентинок, но мое мнение не меняется. Что-то мы отошли от темы… Бритни была красивой… внутри, где-то в глубине её темной души. Она вела пассивный образ жизни. Девушка одевалась в чёрные рваные вещи. Бритни была одной из таких девушек, которых привлекала смерть, спиритизм, кладбища и тому подобные вещи. Она – эмо. Возможно, если бы девушка сняла с себя все эти кольца, амулеты, банданы, то не была бы такой отталкивающей? Но это уже никто не узнает… Как-то раз, в школьной библиотеке, я искала нужный доклад по биологии. Миссис Грэм была зла на меня за то, что мы с Роуз и Беном смеялись весь урок, и она мне поручила огромный доклад, который было очень трудно найти. Пришлось копаться в архивах, но не суть…
Бритни и её единственная подружка Джанет сидели слева от меня, обсуждая кого-то мальчика. Да, подслушивать нехорошо, даже можно сказать ужасно, но я не смогла сдержать своё любопытство, да и к тому же мне было до смерти скучно. Оказалось, Бритни влюблена в Гарри, местного задиру и огромного идиота. Можно ли терпеть вечные оскорбления и обзывательства? Да, если ты влюблен в этого человека. Гарри называл девушку и тряпкой, и крысой, грязной оборванкой, дурой с ватой, вместо мозгов… Этих обзывательств не перечесть. Однако Бритни все терпела.
И вот, когда настал Валентинов день, она не сдержалась и написала ему письмо с признанием. Угадайте, что сделал Гарри?
После четвёртого урока по всей школе висели копии письма, а оригинал парень использовал, как туалетную бумагу. Бритни не смогла пережить издевки всех учеников: эти взгляды, жесты, хихиканье. Она взяла и спрыгнула с крыши, разбившись насмерть. Я собственными глазами видела, как она летела вниз. Мне было страшно такое видеть… видеть, как человек кончает с собой и не помочь ему. Ненавижу беспомощность.
После этого случая, школу хотели закрыть, а на Гарри собирались подать в суд родители покойной Бритни. Задира подался в бегство.
С тех пор прошло много лет, но я отчётливо помню каждую деталь того злополучного дня. Вот ещё одна причина, по которой не стоит влюбляться.
Безответная любовь чревата самоубийствами. Я просто хочу процитировать фразу из письма Бритни, которая навсегда осталась в моей памяти:
«Людей учат наукам, искусствам, но их никто никогда не учил любить. Любовь – это единственное, чему нельзя научить человека, но не единственное, что можно отнять.»
***
Я, наконец, сняла бинт со своей руки. Свежие порезы на фоне старых. Эти линии похожи на рельсы, по которым никогда не пройдёт поезд. Что же я сейчас чувствую… Легче будет спросить, что я не чувствую. Роуз завалила меня сообщениями и пропущенными звонками. Я на неё зла, обижена; мне прям так и хочется закричать на весь дом нецензурные слова.
Завтра будет вечеринка, на которую мне не стоит идти. Во-первых, там будет Бен, а мне с ним очень не хочется пересекаться. Во-вторых, я не люблю многолюдные места, ибо ощущаю себя везде лишней. Это довольно странно, ведь мое сердце наполняется воздухом, когда я ощущаю на себе взгляды людей. Неуверенность в себе – признак саморазрушения. Может, я социофоб?
Слышу какое-то движение за дверью и быстро одеваю чёрную кофту, судорожно пряча изуродованную руку. Мама не должна видеть порезы; она не в коем случае не должна узнать о моем проступке. Ох, лучше бы я прятала от неё дневник, а не это… В дверь постучались, и через мгновение в мою комнату входит статная женщина. Я улыбаюсь.
– Чем занимаешься? – мама оглядывается, словно кого-то ища. Мои глаза заметили окровавленный бинт, и я аккуратно приподнялась и спрятала то, что маме не надо видеть. Надеюсь, она ничего не поняла.
– Собираюсь делать домашнее задание, – вру. Вообще-то я хотела послушать музыку. Запомните: если у вас болит душа, то просто включите любимую песню. Она залечит раны, хотя бы на время.
Мама выдыхает и тянется рукой к дверной ручке.
– Хорошо, я буду в гостиной, если что… – и женщина уходит.
В последнее время мама сама не своя. Она вялая, безжизненная. Кризис среднего возраста? Может быть, но я хочу ей помочь. Мама – самый родной человек, что никогда не предаст. Я люблю её. Она это знает. Время уже позднее: уже двадцать минут восьмого. За окном полная тьма. Наш город почему-то оживает именно в ночное время. Люди-роботы прячутся в своих домах, рассуждая о завтрашней рутине, а им на замену выходят весельчаки, которые привыкли к музыке и к танцам. Они не знают значение слова «работа». Им не знакомо понятие «обязательство». Эти люди живут одним днём, или точнее быть вечером. Иногда мне тоже хочется поменять свои ценности, свои привычки, и просто начать жить для себя.
Экран мобильника резко загорается, и я ощущаю вибрацию. Беру сотовый в руки, хмурюсь и отвечаю на звонок.
– Не думал, что ты ответишь, – сразу говорит Коди. Я вскакиваю с кровати и начинаю бессмысленно блуждать по комнате. Признайтесь, вы ведь тоже так делаете?
– Но я ответила. Чего тебе?
– Знаю, ты злишься на Бена, но давай будем умнее его, согласна?
– Зачем мне это? – я начинаю сердиться. В голову ударились воспоминания о минувших часах, когда блондин накричал на меня, загнав тем самым в ступор. По телу прошлись мурашки.
– Мы дружим с младших классов, Рэйчел. Ты хочешь, чтобы все так закончилось? Это ведь глупо!
Глупо значит… Я ощущаю внутри себя какой-то комок, что хочет вырваться наружу. Возможно, это обида или злость? Начинаю нервничать, поэтому подхожу к комоду и начинаю трогать рамку, на которой изображены мы с мамой. Я крепко обнимаю её и смеюсь, а она мило улыбается. Это моя любимая фотография.
– Я не хочу делать первые шаги! Пусть Бен просит прощения!
– Нельзя быть такой гордой!
– Я не гордая, просто мне обидно, ясно?! Это Бен ведёт себя, как горный козел! Он мог бы мне хотя бы написать, черт возьми!
Тишина. Коди нечего ответить, потому что я права. Дружба исчезает из-за любви и гордости. Ненавижу это чувство – любовь!
– Рэйчел… я жду тебя завтра на вечеринке, – я хотела было уже протестовать, но Хвостик быстро добавил, – обещаю, Бен попросит прощения.
И как мне быть? На самом деле, верите или нет, но я хочу помириться с блондином. Он мой друг. Я скучаю по нашим шуткам, жестам, приколам. Черт возьми, не прошли и сутки, как мы поссорились, а я уже скучаю. Ненавижу свою привязанность к людям. Люди уходят или умирают, а наша привязанность живет вечно.
– Договорились, – сдалась я, – что насчёт дресс-кода?
Слышу, как Хвостик говорит с кем-то на другой линии. Голос женский. Пришлось подождать несколько секунд, пока он не вернулся в наш разговор.
– Захвати с собой в школу красивое платье. Будем танцевать весь вечер, – по голосу понятно, что парень улыбается. Он начал подпевать мелодию какой-то зажигательной песни, от чего я не сдерживаюсь и начинаю смеяться.
– Хорошо-хорошо, только перестань петь! – продолжаю улыбаться.
– Договорились. Увидимся завтра, Рэйчел!
Я отключила телефон и бросилась на кровать. Мое лицо в объятиях подушки, а тело в плену покрывало. Мне чертовски хочется раствориться в этом моменте; превратиться в молекулы, в частицы. Я устала, не физически, а морально. Сегодня я поругалась с Беном, поссорилась с Роуз… За что вселенная меня так ненавидит? Да ещё, вдобавок, я провела полдня с этим Эриком. Эрик… Нет, он не такой плохой, как я считала. Ещё одно правило мне на заметку: не суди человека, если его не знаешь. Мы не знаем, что происходит в жизни каждого из нас; не надо делать поспешные выводы. Каждый может ошибиться, но не каждый способен свою ошибку исправить. До вечеринки остались считанные часы. Начинаю отсчёт. Время пошло.
Глава 7: Рассвет вечеринки
Этой ночью мне приснился странный сон. Все выглядело очень реалистично и в тоже время нереально. Отчётливо помню место… Это была набережная нашего озера, которое ещё называют «озеро-убийца». Дело в том, что полгода назад, где-то в середине июля, в этом самом озере утонуло шесть человек. Их тела так и не сумели найти. Молодые говорят, что людей съело морское чудовище (тинейджеры придумали легенду о гибриде – акулозавр, что живет в нашем маленьком море ещё с юрского периода. Чушь редкостная), а взрослые утверждают, что погибшие были под действием алкоголя, и по неосторожности могли утонуть, а их тела унесло течение (из нашего озера вытекает одна огромная река, которая впадает в какое-то море). Итак, мы с Ро и Коди сидели на берегу и игрались в песке, словно нам по десять лет; потом каким-то образом появляется Эрик и Эмма. Я уже не помню, что они говорили, но речь шла о луне и волнах. Я хорошо помню, как небо над нами меняло окрас: оно было и розовым, и желтым, и фиолетовым, а затем небо исчезло, а ему на замену пришёл космос. Коди и Эмма прыгнули в озеро и начали смеяться. Они без причины смеялись, и это было страшно. Роуз куда-то пропала, и мы с Эриком остались наедине. На нем была серая майка и джинсы, а на голове был странный головной убор, что-то между кепкой и ушанкой, не угадать…
Эрик сел рядом со мной и начал помогать строить замок из песка. По началу все шло просто замечательно, но потом… потом песок исчез и появилась кровь… много крови. Я прям тонула в этом красном океане.
«Помоги мне, Эрик!» – кричу я, но парень посмотрел на мое окровавленное лицо и ушёл. Я детально помню его уход: эту тень, звуки и запах. Пахло газом.
Когда я почувствовала, что задыхаюсь, то начала кричать и болтать руками по воздуху. В конце концов, мои глаза распахнулись, и я увидела свой потолок со звёздным небом. Я чувствую, как сильно бьется мое сердце. Вскакиваю на ноги и пытаюсь прийти в себя. Я вся вспотела, словно пробегала эстафету. Проснуться и уже быть убитой – нормальное состояние ненормального человека. Ну очень доброе утро.
На мне полосатая пижама. Я лениво протираю глаза и иду в ванную комнату. По звукам становится понятно, что мама на кухне, судя по всему, готовит мне завтрак. Я вхожу в ванную, закрываю дверь на замок и снимаю с себя одежду. Холодный душ – вот, что мне сейчас так необходимо. Под холодной водой люди трезвеют. Я хоть и не пьяна, но зато до ужаса размякшая. Мое состояние такое ватное, что, кажется, я сейчас испарюсь в воздухе. В такие моменты хочется упасть и исчезнуть, лечь и заснуть вечным сном.
Мои веки тяжелеют, и появляется ощущение, что вот-вот и я рухнусь на пол и начну считать овец. Но я этого не делаю, хоть и очень хочу. Вместо этого я залезаю в душ и смываю с себя все плохое. Считайте меня ненормальной, но, когда я умываюсь, всегда говорю одну фразу:
«С плохим прощаюсь, хорошее встречаю».
Да, звучит, может быть, как бред, но я в это верю… я хочу в это верить. Моя покойная бабушка всегда повторяла:
«Рэйчел, людей нельзя поменять или изменить. В твоей жизни каждый человек имеет особую роль. И неважно плохой он или хороший. Порой плохие люди оказываются хорошими, а хорошие плохими».
Я верю в эти слова, стараясь вспоминать в тяжёлые для себя моменты. В порыве гнева мы вспоминаем все только плохое, а если мыслить по-другому? Хотя, честно говоря, это сложно. Нельзя думать о приятном, когда больно – это своего рода антонимы.
***
Занятия в школе отменили. Я рада, честно, ведь мне не надо видеть лица Бена, Роуз и даже Коди. Пусть мы вчера и поговорили, но внутри меня все ещё остался какой-то осадок. Вернувшись домой, я сразу же помчалась в ванную, чтобы обработать раны на руке. В мою коллекцию «Ошибки молодости» добавились новые шрамы, отлично.
Мне так грустно. Я чувствую себя одинокой. Да, у меня есть друзья, семья (хоть и не полная). По сути у меня есть все, но в то же время ничего. Сколько бы мне не говорили о моих плюсах, я буду вспоминать минусы.
Как же странно… Вы знали, что подростковый возраст это самый тяжёлый период в жизни человека? Именно в этот промежуток времени наши чувства обостряются. Нам скажут какую-то глупость – и мы плачем, пошутят – и мы смеёмся. Как можно быть нормальным, если наше настроение в чужих руках? Порой люди не понимают ценность всех своих высказываний. Люди не понимают, что любое неверное слово, любой неверный жест способен разрушить человека изнутри. Мы будем улыбаться снаружи, но умирать внутри. Хочу обратиться к каждому из нас, даже себе: прежде, чем обидеть человека, подумай о последствиях. Сколько нужно самоубийств, чтобы люди наконец-то поняли, как легко разрушить жизнь человеку? Одна девушка, жившая на окраине города, покончила с собой из-за одной фразы: «Боже, посмотрите, как она ходит». Девушка случайно услышала это высказывание, когда проходила мимо толпы ребят. Ей было неприятно, обидно. А вы представьте все её чувства. Какого это? Она не справилась со своими мыслями – они одержали над ней вверх, и девушка бросилась с десятого этажа. Вам это понравится? Человек умер из-за глупой насмешки! Просто помните, что шутка над причёской, лицом, рукой, одеждой или над весом может убить в человека личность, не только морально, но и физически. Не буду скрывать, и я тоже страдала от издевательств. Мою жизнь травили, но я терпела. Дело в том, что в младших классах мне пришлось носить скобы для зубов, и выглядела я, мягко говоря, причудливо. Представьте: красные колготки, розовая пачка с белой кофточкой, два хвоста на голове и голливудская улыбка с железками, которые блестели, как снег на солнце. Четвёртый-пятые классы были самыми отстойными в моей жизни. Лучше об этом не вспоминать…
Все эти мысли и воспоминания образовались в голове, когда я лежала на диване и ела соленый попкорн. Мне нечего делать – в доме скучно, а с Роуз я не разговариваю, хоть подруга мне и названивала целое утро. Бывают такие дни, когда друзья – это всего лишь слово.
Слышу шум во дворе и резко вскакиваю с дивана, да так, что весь попкорн оказывается на полу. Начинаю паниковать, представляя, как мама будет меня ругать и поучать. Поправляю свою вязаную кофту и прохожу в кухню, чтобы выбросить испорченный завтрак.
– …Нет, она в школе, мам, – слышу голос мамы из гостиной. Входная дверь захлопывается, после чего мои уши улавливают ещё один женский голос.
– Хейли, ты оставила телевизор включённым? Ну и безалаберность! – говорит женщина. Теперь начался спор. Я не сдерживаюсь и выхожу в гостиную, гадая кто же наш гость.
На лице вырисовывается искренняя улыбка. Я прыгаю в объятия седоволосой женщины и звонко смеюсь. Мама просит радоваться потише, если я не хочу распугать всех соседей. Боже, словно прошло сто лет. Мои глаза так давно не видели бабушку, что я и позабыла о запахе её вкусных французских духов; забыла о её серых глазах и о прекрасной коже, несмотря на возраст худой женщины. Мама явно унаследовала гены бабушки. Они обе худые и высокие, у обеих ровный, острый носик и тонкие губы. Бабушка отпускает меня из своих крепких объятий и начинает разглядывать мой внешний вид.
– Рэйчел, ты похудела? – сразу с упреком спросила бабушка, и я поняла, как мне этого не хватало. Я соскучилась по её наставлениям, по её пирогам и старческим историям. Моя бабушка выглядит моложе своих лет, не только внешне, но и внутренне. Она знает все новомодные штучки, одевается в лучших магазинах, в хороших отношениях с электроникой. Именно это мне в ней нравится – с ней можно поговорить на любую тему, и она обязательно даст тебе хороший ответ или полезный совет.
Я замечаю, что слишком долго молчу и быстро начинаю мотать головой в разные стороны, от чего мои каштановые волосы закрыли левую часть лица. Бабушка схватила мои щёки своими холодными ладонями и начала их щипать. Я еле держусь, чтобы не завизжать, как ненормальная. Это единственное, что мне не нравится в наших встречах.
– Бабушка… ты сейчас оторвёшь мои щёки… – говорю я, и женщина, смеясь, убирает с моего лица руки. Я чувствую, как щеки начинают пылать, будто их ударяли кожаным ремнём или крапивой. Фрейя – так зовут мою старушку – сняла со своих плеч серую шубку и прошла с пакетами на кухню. Я уже хотела побежать за ней, как меня останавливает реплика сзади.
– И почему ты не в школе? – мама поправляет свою обувь.
– Занятия отменили из-за сегодняшней вечеринки.
– Вечеринка? Есть повод? – мы на ровне идём в сторону кухни.
– Есть, – отвечаю я, – наши баскетболисты выиграли последний матч сезона.
Мы вошли на кухню, которую бабушка успела уже оккупировать. Она разбирает продукты, одновременно убирая столовые приборы по своим местам. Для неё это привычное состояние; если Фрейя не приберется, будет всем худо, потому-то мама не делает ей замечания. Мы уже давно привыкли. Когда бабушка привела все в порядок, они с мамой присели за обеденный стол, обсуждая последние события. Я решила не встревать в их разговор. А зачем? Разве интересна такая новость, как новая стрижка бабушкиной подруги, чья-то свадьба или развод? Я считаю, что не стоит вмешиваться в чужие дела. Правильно говорят: меньше знаешь – крепче спишь. Мама попросила меня приготовить кофе на две персоны, видимо я не в счёт. На самом деле мне было очень лень не то чтобы готовить, а даже дышать. Я хочу лишь спать, спать, спать. Но зная свою мать, я не захотела лишний раз спорить с ней, осознавая свой проигрыш. Именно поэтому я сейчас стою к родным спиной и держу в руке турку с кофе.
– Знаешь, Хейли, ты бы могла сделать в доме косметический ремонт, – заметила бабушка. Я краем ухом слышу, как мама нервно выдыхает. Я знаю её лучше всех на свете, и хочу сказать, что мама ненавидит, когда бабушка делает ей какие-либо замечания.
– Для ремонта нужны деньги. В стране сейчас кризис, работы нет, – отвечает та.
– А вот твоя сестра все успевает и не жалуется на кризис в стране.
Ох, уверена, что мама сейчас испепеляет бабушку взглядом. Мамина сестра – Клариса – живет в Портленде. Она занимается ресторанным бизнесом, а её муж – Ричард – хозяин отеля «Flor» (Flor – с испанского перевода обозначает цветок, именно так Ричард называет свою любимую жену). Моя тётя хорошая и добрая женщина, но порой эксцентричная особа. У неё есть дочь – Джесс, она, как и я заканчивает старшую школу и уезжает в Италию. Иначе говоря, у этой семьи нет повода для жалоб и слез. Бабушка гордится своей второй дочкой; она не понимает, как иногда её сравнения могут ранить маму. Это очень меня бесит в старой женщине. Кофе уже был готов, и я подала его на стол. Статная женщина элегантно схватилась за кофейный сервиз и приблизила его к тонким губам, отпивая маленький глоток бразильского напитка. Я замечаю, как дергается её левая бровь, и она резко убирает сервиз с губ. Неужели все так плохо?
– Горячо… – шепотом произносит старушка, вытирая белой салфеткой контуры губ. Я криво улыбнулась и легко вздохнула. Главное, что она не обозвала мое «творение» помоями.
– Мам, может, будешь вафли? – любезно спросила черноволосая женщина. Бабушка помотала головой, тихо повторяя: «Нет-нет, спасибо».
Я отодвигаю деревянный стул и сажусь за стол, оказавшись между обеими женщинами. Надо, как можно больше времени провести с бабушкой, пока она не уехала куда-то ещё.
– Как дела у Джорджа? – внезапно для всех интересуется Фрейя. Я наблюдаю за поведением мамы. Её лицо меняется; оно становится мрачным, но в то же время спокойным, как море.
– Хорошо. У него скоро свадьба, – отвечает немедленно мама, делая глоток кофе, – Рэйчел, ты переборщила с сахаром, – обращается она ко мне, и я медленно краснею. Ну зачем делать замечание перед бабушкой? Это у них семейное!
– Свадьба? И кто же невеста? – бабушка так брезгливо произнесла «невеста», что мне показалось, будто все растения в радиусе двухсот метров превратились в пыль. Если говорить честно, то Фрейя никогда не поддерживала союз мамы с отцом. Она говорила, что её дочь достойна всего лучшего, и какой-то простой инженер ей не пара. Ужасно, когда твои родители смотрят на статус человека, а не на его хорошие качества. В итоге, мама вышла замуж за отца, и бабушке ничего не оставалось, как смириться с её выбором. Вот ещё одна причина, по которой старушка так холодна к маме, и причина, по которой к старушке так холодна я. Да, я её люблю, но не поддерживаю в некоторых вопросах. Ладно, не стоит ворошить прошлое…
Я не вмешиваюсь в их беседу, а являюсь лишь слушателем. Мама поправляет свои тёмные локоны, а затем начинает играться с салфеткой. Её руки складывают бумажку и раскладывают, делая из салфетки разные фигуры: самолётик, кораблик, простой треугольник.
– Её зовут Изабелла, она библиотекарь.
Бабушка фыркает, ерзая на стуле.
– Он променял тебя на библиотекаря?! Я же говорила тебе, Хейли, что он тебе не пара! Как можно было выйти за него…
– Мама! – перебила бабушку мой самый близкий человек. – Хватит уже это повторять! Да, я вышла за него замуж, и ничуть не сожалею о своём решении!
Если бы вы сейчас видели лицо мамы. Она готова разрыдаться передо мной и бабушкой. Я чувствую весь груз, что тащит на себе женщина. Тяжело свыкнуться с уходом любимого человека. Мамины глаза блестят от слез, а её губы дрожат, как у пятилетней девочки, у которой отнесли леденец. Мое сердце сжимается; я горю желанием обнять её и сказать: «Все будет хорошо». Вот сейчас я не понимаю бабушку. Разве она не чувствует, как тяжело её ребёнку? Думаю, любой родитель понимает, когда его дитя страдает, но почему бабушка так слепа? Черт возьми, твоя дочь развелась с любимым, так помоги ей вернуться к жизни. Пусть и прошло шесть лет, но сердечные раны затягиваются долго, а порой никогда.
– Ты посмотри на свою жизнь! Тебе тридцать восемь лет, у тебя все ещё может наладиться. Дочь у тебя взрослая, скоро сама выйдет замуж, – когда Фрейя это сказала, я чуть не упала со смеху, но она это проигнорировала, – ты должна изменить свою жизнь!
Мама не сдерживается и начинает плакать. Она грызёт ногти правой руки и смотрит куда-то в сторону. По её красным щекам текут слезы, но я не слышу всхлипов. Представляю, как маме сейчас плохо; как у неё горит душа и разбитое сердце. Она не заслуживает этих слов. Может, бабушка в чём-то права, но не стоило обвинять маму и критиковать её жизнь. Теперь мне ясно почему иногда мама не хочет её приглашать в гости. Как я это не понимала раньше…
Женщина протерла свои глаза и встала изо стола, убирая сервиз. Молчание. Я ощущаю, как в воздухе повисло напряжение; вот-вот и будет огромный взрыв, и боюсь, что пострадаю я. Мама моет кофейные чашки, и я уверена в том, что она сейчас плачет, но шум воды поглощает её всхлипы. Бабушка сидит на стуле, скрестив руки на груди; её голова направлена в сторону мамы. От всей этой ситуации мне хотелось делать ноги. Ненавижу такие моменты, просто ненавижу…
– Ладно, – проговаривает мама сломленным голосом, выключая кран, – думаю, что мне стоит съездить к Кларисе на пару дней.
Я ужасаюсь, а бабушка улыбается во все зубы. Боже, я не хочу в Портленд! Не хочу!
– Отличная идея! Твоя сестра будет счастлива! – обещает старушка.
Мама грустно кивает и возвращается на своё место. Я пожираю её взглядом, как бы спрашивая: «Ты это серьёзно?!».
– Думаю… ближе к лету, – продолжает мама, но её уже никто не слушает. Я пытаюсь успокоиться, убеждая себя, что мама врет, чтобы бабушка оставила её в покое, а седоволосая женщина думает о своём; о чем только не известно.
