Текст книги "Джорджина"

Автор книги: Клэр Дарси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Было решено, что Брендон отвезет Джорджину в «Дубы» на следующее утро под предлогом прогулки. Он был уверен, что она застанет Шеннона дома, поскольку тот ожидает приезда стряпчего из Корка.

– Подготовить бумаги для передачи тебе «Дубов», полагаю, – заметил Брендон. – Хотя, разумеется, он ничего такого мне не говорил. В любом случае он никуда не уедет. И если я поеду с тобой, то это не будет выглядеть странным. А потом я исчезну, если тебе так захочется, и оставлю вас наедине. – Он с интересом посмотрел на кузину и посочувствовал от всего сердца: – Думаю, тебе будет чертовски неловко объясняться с ним. Не могу себе представить кого-то еще, кроме тебя, кто мог бы отважиться на такое. Но не думаю, что ты проделала весь этот путь лишь затем, чтобы теперь отступить назад.

– Конечно нет! – воскликнула Джорджина. Ее сердце билось как сумасшедшее всякий раз, когда она представляла себе встречу с Шенноном. – Я должна ехать! Как иначе я могу отговорить его от глупого поступка?

– А также выяснить, нет ли у него желания сделать тебе предложение? – не удержался от интимного вопроса Брендон. – Твоя гордость будет страшно уязвлена, если он ответит отрицательно, верно? А уж как бабушка разозлится за твой побег, страшно подумать. Но она уж точно будет рвать и метать, когда узнает, что ты мечтаешь выйти замуж за Шеннона! Господи! Не хотел бы я быть на твоем месте.

– Но ты и так не на моем месте, к тому же от тебя мало толку. Ты только и можешь, что разглагольствовать, – сердито одернула кузена Джорджина, которая, подкрепившись пирогом с бараниной и чаем, немного воспрянула духом. – Самое главное, это что мы скажем тете Белле, когда она вернется домой. Я много думала и решила, что не стоит говорить ей, будто я приехала сюда, чтобы выйти за тебя замуж. Она всегда была добра ко мне, я не могу бессовестно обманывать ее! Я просто скажу ей, что сбежала, потому что меня насильно хотят выдать за сэра Маннинга! – Джорджина смутилась. – О господи! Я чувствую себя такой негодяйкой! Бабушка наверняка устроит ей разнос, если она немедленно не отправит меня обратно в Бат! Но я уверена, она слишком добра, чтобы сделать это!

И Джорджина оказалась совершенно права в своей оценке тети Беллы. Миссис Квинливен, которая вскоре вернулась от Моттов в приподнятом настроении, потому что там обсуждались приготовления к свадьбе Бетси и мистера Роберта Дарлингтона, оказалась как нельзя лучше подготовленной к восприятию несчастий своей юной гостьи, которую силой хотели выдать за нелюбимого мужчину, который к тому же годился по возрасту ей в отцы.

– Это самая ужасная новость, которую мне доводилось слышать! – запричитала тетя, когда справилась с изумлением, вызванным неожиданным появлением Джорджины в Крайторне и ее объяснениями, почему она покинула Бат. – Я крайне удивлена, что твоя бабушка могла решиться на подобное, моя милая, ибо она женщина достаточно разумная, чтобы знать, что из такого брака не получится ничего хорошего!

Миссис Квинливен еще немного поохала, счастливо позабыв о тех неприятностях, которые ожидали ее, когда леди Мерсер и ее дочь потребуют от нее отчета, и любуясь отрадной картиной двух юных голубков, сидящих рядышком на диване.

Затем она сама положила конец беседе, заявим, что Джорджине необходимо отдохнуть после такой трудной дороги, – предложение ее Джорджина приняла с радостью. Но, оставшись одна, она еще долго ворочалась в постели, не в силах уснуть. Часы давно пробили полночь, когда она наконец погрузилась в беспокойный сон, который, однако, длился недолго. Джорджина проснулась до того, как прокричали первые петухи, и с волнением принялась ожидать часа, когда они с Брендоном отправятся в «Дубы».

Глава 20

День для прогулки выдался прекрасным, но молодые люди всю дорогу молчали. Джорджина была погружена в свои мысли и без конца теребила носовой платок, а Брендона мучила неловкая роль посредника в делах своего старшего товарища.

Но они не позволяли себе обмениваться дурными предчувствиями. Двуколка продолжала двигаться вперед, пока не подкатила к крыльцу «Дубов». На звук ее колес вышел молодой конюх и без особого интереса глянул на Брендона, который соскочил с места возницы. Но его глаза расширились от удивления, когда из экипажа вышла молодая леди. То же самое удивленное выражение появилось на лице коренастого малого, открывшего юной паре парадную дверь.

– Доброе утро, Стургес, – поздоровался с ним Брендон. – Мистер Шеннон дома?

– Да, сэр, дома, – ответил слуга, с сомнением глядя на Джорджину. Она тщетно пыталась взять себя в руки, не в силах справиться с безумным волнением. – Но… он вас ждет, сэр? Боюсь, что он занят. Я справлюсь…

– Нет, я не занят, – послышался голос, который заставил сердце Джорджины забиться пойманной птицей. Подняв глаза, она увидела Шеннона, который, выйдя из своего кабинета, в упор смотрел на нее. На мгновение ей показалось, будто он обрадовался – в его серых глазах вспыхнул яркий огонек, – но это было лишь мгновение, теперь его лицо выражало лишь безразличие и сарказм.

– Что привело тебя сюда в столь ранний час, Брендон? – спросил Шеннон, кивком давая знак Стургесу удалиться и приглашая гостей в кабинет. – У вас ко мне дело, мисс Пауэр? Я не знал, что вы вернулись в Ирландию.

– Да, вчера вечером, – ответила Джорджина дрожащим голосом. – Мне необходимо было видеть вас.

– Видеть меня?

Она удостоилась очередного жесткого взгляда и повернулась к Брендону за поддержкой. Кузен поспешил ей на помощь и сконфуженно сказал:

– Да, сэр. Видите ли, я ей написал – черт побери, я был должен это сделать! – о вашем намерении насчет «Дубов».

На этот раз жесткого взгляда удостоился Брендон, отчего окончательно стушевался.

– Я понимаю, что поступил глупо… – попытался защититься он.

– Ты совершенно прав! – мрачно изрек Шеннон. – И если хочешь знать, это не твоего ума дело, мой мальчик!

– Но я так не думаю! – воскликнула Джорджина, бросаясь на защиту своего кузена. Грубость Шеннона подействовала на нее мобилизующе. И это было намного лучше, чем если бы он проявил учтивость. – Это дело касается меня в той же степени, что и вас, и я предпочла бы покончить с ним прямо сейчас. – Джорджина огляделась в поисках стула. – Вы что же, не намерены предложить нам сесть? – не унималась она. – Собрались держать нас на ногах?

На губах Шеннона мелькнула невольная улыбка.

– Нет, моя дорогая, разумеется, нет, – ответил он. – Хотя вы этого вполне заслуживаете! – И он жестом пригласил молодых людей расположиться на диване. – Что вы хотите мне сказать? Если это касается «Дубов», то можете не утруждать себя, поскольку я не намерен менять своего решения.

– Вот как? – Джорджина смело взглянула ему в лицо. – На самом деле я приехала говорить не только об этом, если хотите знать! – Она видела, с каким удивлением посмотрел на нее Брендон, и выпалила одним духом: – Дело в том, что я приехала извиниться перед вами!

Брови Шеннона сошлись на переносице.

– Извиниться? Передо мной? За что?

– За то, что так ужасно истолковала ваши слова во время нашей последней встречи. Хотя это ваша вина, поскольку вы оборвали меня в самом начале разговора. Вы должны были знать, что мне о вас рассказала леди Элиза.

Брендон, побледневший при мысли о том, какую тему затронула его кузина, вскочил и пробормотал, что ему нужно видеть майора Рота.

– Ты его не найдешь, он ушел рыбачить, – остановил его Шеннон. – Что с тобой, Брендон? Сядь!

– Нет… правда, это не мое дело! – с трудом выдавил Брендон. – Я не верил в это с самого начала, сэр! Скажите об этом моей кузине!

– Не верил во что? – резко спросил Шеннон. – Одно из двух: либо ты сошел с ума, либо я! И при чем тут леди Элиза?

– Она… она наговорила моей кузине черт знает каких ужасов про вас! – едва не плача, ответил Брендон. Он нахмурился и посмотрел на Джорджину: – Не стоит повторять эту историю сейчас, Джорджи!

– О нет, очень даже стоит! – возразила она. – Иначе мистер Шеннон по-прежнему будет считать, будто я потрясена тем, что он женился на моей кузине Ноле, не будучи влюбленным в нее! – Она повернулась к Шеннону. – Но это вовсе не так. У меня еще очень мало жизненного опыта, хотя мне известно, что джентльмен, даже весьма уважаемый, может взять в жены леди, которую не слишком любит, только ради ее наследства. Если хотите знать, я совершенно уверена, что это и есть главная причина, по которой сэр Маннинг Хартили ищет моей руки, а бабушка, которая распоряжается всем, крайне озабочена, чтобы я приняла его предложение…

На этот раз она получила полнейшее удовлетворение, увидев, как лицо Шеннона вспыхнуло от гнева.

– Маннинг Хартили! Да вы шутите! Этот толстяк сделал вам предложение?

– Так и есть, – заверила его Джорджина. – Более того, ничто бы не доставило большего удовольствия моей бабушке и маме, чем видеть меня леди Хартили!

Шеннон насмешливо скривил губы:

– Трудно в это поверить, моя дорогая! Никто в здравом уме не мог бы всерьез рассматривать это предложение!

– О, вы ошибаетесь! – возразила она. – Это одна из причин, по которой я была вынуждена бежать…

– Бежать? – Шеннон в который раз неодобрительно посмотрел на нее. – Бог мой! Вы хотите сказать, что ваша бабушка не знает, где вы сейчас находитесь? Вы что, проделали весь путь одна?

– О нет! С дядей Джереми. И бабушка знает, где я… во всяком случае, ей известно, что я в Крайторне. Я оставила ей записку.

Шеннон стоял перед камином. Руки он засунул в карманы сюртука, чтобы не дать им воли и не встряхнуть как следует Джорджину.

– И все это ради того, чтобы извиниться передо мной? – не веря своим ушам, спросил он. – Вы, видимо, превратно истолковали мои слова, иначе бы не решились на столь экстраординарный шаг, мисс Пауэр.

Джорджина была страшно недовольна.

– Я бы хотела, чтобы вы не называли меня мисс Пауэр, – сказала она. – Вы же знаете, мне это не по душе. И вам нет нужды напоминать себе о Ноле, поскольку она мертва. Вы не виноваты в ее смерти, и вам незачем продолжать терзать себя.

– Мне незачем… – Шеннон смотрел на Джорджину словно громом пораженный, не в силах сказать ни слова. – Но что… Кто? – Его глаза сузились. – Элиза Малладон! – воскликнул он. – Так вот в чем дело! Боже мой, вы поверили, вы и вправду поверили!..

– Что еще оставалось мне делать, когда вы сами заверили меня, что это правда? – резонно ответила Джорджина.

– Но я понятия не имел!.. Господи! Если Малладон не свернет ей шею, в один прекрасный день я сделаю это сам! Значит, об этом говорят все в округе?

– Ну нет, я так не думаю! – с горячностью возразила Джорджина. – Я уверена, что она рассказала об этом лишь мне, поскольку решила, будто ваш интерес в отношении меня зашел слишком далеко. Хотя, – добавила она нарочито невинно, – в этом она тоже ошибается.

Шеннон ничего не ответил. Она видела, как шевельнулись его губы, и уже надеялась услышать что-либо для себя ободряющее, как в следующий момент в дверях возник Стургес. Его лицо выражало полную растерянность, причина которой стала ясна всем присутствующим, когда он с трудом выговорил:

– Леди Мерсер!

Первым пришел в себя Брендон.

– Святый Боже! – воскликнул он и сделал шаг к открытому окну, но был остановлен железной хваткой Шеннона, который с усмешкой произнес:

– Только не это, мой мальчик! Ты явился ко мне в роли сопровождающего, и ты им останешься до конца! – Он повернулся к Стургесу: – Проводи леди Мерсер сюда.

Приказание его оказалось излишним, поскольку в следующий момент леди Мерсер, облаченная в оливкового цвета накидку и высокий капор, покрытые дорожной пылью, вплыла в кабинет. Ее глаза остановились на Джорджине, и гневное восклицание оборвало учтивое приветствие, которым Шеннон поспешил встретить гостью.

– Так, значит, ты и вправду здесь, негодная девчонка! – Леди Мерсер плюхнулась на диван, с которого вскочила растерявшаяся Джорджина. – Я ужасно расстроена! Вы должны простить меня, мистер Шеннон, – если вы и есть мистер Шеннон, – что я не стала дожидаться вашего приглашения сесть! Я просто шокирована присутствием моей внучки в вашем доме!..

– Я вас понимаю, мадам, – сухо откликнулся Шеннон. – Позвольте предложить вам чего-нибудь выпить – немного шерри, может быть?

– Ничто, – объявила леди Мерсер, гордо вскинув голову, – не заставит меня проглотить и глотка воды в этом доме, сэр! Какой позор соблазнить девушку благородного воспитания и склонить к бегству из-под защиты родного дома…

– Но он не соблазнял меня, бабушка! – запротестовала Джорджина, ее голубые глаза вспыхнули негодованием в ответ на такое беспочвенное обвинение. – Если хотите знать, он даже не знал, что я собралась ехать сюда! Не так ли, мистер Шеннон?

– Не знал, – кивнул хозяин дома. – Хотя боюсь, что мои слова не будут иметь веского значения для леди Мерсер.

– Вы совершенно правы, сэр! – прошипела старая леди. – Я льщу себя надеждой, что моя внучка, какие бы серьезные огрехи ни были допущены в ее воспитании, не заслужила бы насмешек своим бесстыдным поведением и не отказала бы двум достойным джентльменам, искавшим ее руки, если бы не была поощряема – как бы мне помягче выразиться – опытным распутником!

– О нет, леди Мерсер! – запротестовал Брендон, к своему удивлению обретший голос для защиты друга. – Вы глубоко заблуждаетесь! Марк не имеет к этому никакого отношения! Это я написал Джорджине письмо, заставившее ее приехать сюда.

Леди Мерсер наградила молодого человека таким уничтожающим взглядом, который, казалось, зачеркивал в нем все, начиная с простого шейного платка, надетого вместо галстука, до плохо отполированных башмаков.

– Вы, полагаю, – отчеканила она, – молодой Квинливен. Мне нет дела до вашего участия во всем этом безобразии. Я уже имела неприятную беседу с вашей дражайшей матушкой, которая по недоумию и недостатку принципов дала приют моей внучке. Могу только сказать, что я ничуть не удивлена, что вы оказались втянуты в сей прискорбный скандал!

Джорджина встревожилась:

– О господи! Надеюсь, вы не довели до истерики бедную тетю Беллу, бабушка? Она ни в чем не виновата. Как иначе она могла поступить, когда я оказалась на пороге ее дома? Она очень расстроена?

– Она рыдает в гостиной, – сурово произнесла леди Мерсер. – Могу лишь сказать, если я в моем возрасте перенесла все лишения долгого пути и сумела сохранить твердость духа и самообладание, не вижу причины, почему бы Арабелле Квинливен не сделать то же самое? Однако оставим это. Коляска твоей тети ждет тебя у дверей, Джорджина. И ты сделаешь мне одолжение, если выйдешь на улицу и подождешь меня в ней, пока я перекинусь парой слов с мистером Шенноном.

Джорджина бросила отчаянный взгляд на Шеннона и увидела, что он невозмутимо смотрит на леди Мерсер.

– Нет, бабушка! Я не могу так уехать! Я вернулась в Ирландию, потому что мне нужно обсудить с мистером Шенноном одно очень важное дело…

– Могу себе представить какое! – ядовито усмехнувшись, проговорила леди Мерсер. – Однако боюсь, что ему сразу расхочется обсуждать с тобой это дело, ежели я сообщу ему, что он не сможет получить с него ни капли выгоды. Я изменила свое завещание в пользу твоей матери, которая, по крайней мере, ведет себя соответственно своему имени и происхождению. – И, будучи уверенной в том, что произведет сенсацию, леди Мерсер величественно объявила: – Она скоро станет женой сэра Маннинга Хартили!

Однако если она рассчитывала своим сообщением произвести впечатление на Шеннона, то ее ожидания не оправдались. Он принял известие едва ли не равнодушно. И только Джорджина не удержалась, чтобы не спросить:

– Мама? Но ведь он хотел жениться на мне!

Леди Мерсер бросила на внучку уничтожающий взгляд.

– Нахожу подобное заявление по меньшей мере неделикатным, моя дорогая Джорджина, – сказала она. – Уверена, что сэр Маннинг всегда рассматривал в этом смысле вас обеих. В любом случае неужели ты полагаешь, что джентльмен со столь безукоризненными манерами может связать себя с юной леди, которая имела наглость сбежать из дому с мужчиной – пусть даже дальним родственником – без моего ведома? Могу сообщить тебе, что леди Хессион и молодой мистер Хессион появились на пороге моего дома в тот самый момент, когда я и твоя мать читали оставленную тобой записку. Разумеется, мы не могли скрыть от них свое потрясение, и леди Хессион, которую я почитаю за женщину самых высоких принципов, сразу же высказала мнение, что молодая девушка, которая так бездумно скомпрометировала себя, не может в дальнейшем рассчитывать на замужество ни с одним уважаемым джентльменом, наследующим титул и состояние. Мистер Питер Хессион, правда, убежден в этом меньше, но я уверена, что его мать вскоре склонит его на свою сторону.

Брендон, который выслушал эту речь с красным от гнева лицом, разразился сердитой тирадой:

– Тут вы не правы, мадам! Я имею в виду вашу убежденность, что ни один джентльмен не сделает предложения Джорджине! Я сделаю это сам, если она пожелает! Не хочу показаться грубым, черт побери, но моя кузина не может вернуться в Бат и продолжать жить под одной с вами крышей, если вы так настроены против нее!

Джорджину неожиданное предложение застало врасплох, она сконфуженно глянула на своего кузена, но ей не пришлось отвечать ему, поскольку Шеннон спокойно сказал:

– Не стоит приносить такую жертву, мой юный друг! Полагаю, у мисс Пауэр не будет недостатка в предложениях, несмотря на уверенность ее бабушки в противном. – Он посмотрел на леди Мерсер с ироничной усмешкой: – Что бы вы сказали о перспективах замужества молодой леди, мадам, которая могла бы назвать себя хозяйкой этого имения? Разве такое состояние не заставило бы даже леди Хессион переменить свое мнение и далее не пытаться отговаривать своего сына от женитьбы на ней, а?

Леди Мерсер недоуменно посмотрела на него.

– Хозяйкой этого имения? – переспросила она. – Но как такое возможно? Насколько я понимаю, это ваша собственность?

– На сегодняшний момент вы правы, – холодно ответил Шеннон. – Однако завтра все переменится. Я намерен передать его мисс Пауэр. Так что теперь она сможет не зависеть от вас. Я знаю, что она несовершеннолетняя и поэтому какое-то время еще будет находиться под опекой, но ее состояние передадут в руки попечителей, которые никоим образом не будут зависеть от вас или вашей дочери.

Джорджина не могла больше молчать. Стараясь, чтобы голос ее звучал как можно более убедительно, она заявила:

– Я не приму такого подарка! Вы слышите меня, мистер Шеннон! Не приму! Если вы перепишете имение на меня, я тут же перепишу его обратно на вас – будьте уверены, я так и сделаю! А после можете отправляться в Америку или куда вам вздумается…

Она замолчала, с вызовом глядя Шеннону прямо в лицо. В его серых глазах, которые, как она предполагала, не сулили ничего хорошего, вспыхнул теплый огонек.

– Очень хорошо, – с достоинством произнес он. – Если это именно то, чего вы хотите, то мне видится единственное решение этой проблемы, поскольку мы не можем до конца жизни переписывать имение друг на друга. Если вы согласитесь выйти за меня замуж, полагаю, эти трудности могут быть преодолены.

У Джорджины перехватило дыхание.

– Что за странный способ делать предложение! – вспыхнула она. – Оно продиктовано только этой причиной?

– О нет, – поспешно возразил Шеннон. – У меня есть еще несколько других. Одна из них – мое нежелание видеть вас живущей по принуждению под крышей вашей бабушки или сэра Маннинга Хартили. Прежде я полагал, что вы не могли бы сделать худшего выбора, чем выйти за меня. Но теперь вижу, что, к своему прискорбию, я ошибался. Вы, несомненно, сбежите с первым подвернувшимся под руку проходимцем лишь затем, чтобы избавиться от этих двух зол. И я льщу себя надеждой, что имею по крайней мере одно преимущество по сравнению с любым из них.

– И какое же?.. – покраснев, спросила Джорджина.

Но прежде чем он смог ответить, а леди Мерсер выплеснуть свои эмоции по поводу нового поворота событий, в кабинете вновь появился Стургес.

– Миссис Квинливен… Мистер Барнуолл, – объявил он.

Глава 21

Упомянутые леди и джентльмен вошли в комнату без лишних церемоний, как до этого леди Мерсер, словно безотлагательная надобность их дела извиняла недостаток учтивости с их стороны. Миссис Квинливен в скособоченном чепце и поспешно накинутой поверх лилового платья пелерине пребывала в таком волнении, что не могла говорить. Мистер Барнуолл обеспокоенным взглядом окинул присутствующих и обратился к Шеннону:

– Тысячу извинений, сэр! Простите за незваный визит – да еще в такой неурочный час, – но, черт побери, вы же знаете, каковы эти женщины! Потребовала, чтобы я немедленно вез ее сюда. Что еще я мог сделать – угрожала истерикой!

– Не стоит извиняться, – сочувственно ответил Шеннон, прерывая сбивчивые извинения визитера. – Уверяю вас, здесь вам всегда рады. – Он повернулся к миссис Квинливен: – Присядете, мадам? Может, немного вина?

– Нет, нет! Я не стану садиться! – вскинулась миссис Квинливен, враждебно глядя на леди Мерсер. – Только не в одной комнате с этой женщиной! – Она театральным жестом вытянула руку с флаконом нюхательной соли в сторону леди Мерсер и гневно продолжила: – Как вы посмели… как вы посмели, мадам, воспользоваться моим недомоганием и взять без позволения мой экипаж и моих лошадей, чтобы приехать в этот дом? Если бы вы имели хоть каплю сострадания, вы бы не оставили меня одну, видя, как ужасно подействовали на меня ваши беспочвенные обвинения – да, беспочвенные! Я и понятия не имела, что это бедное дитя бросится ко мне в поисках защиты…

– Моя сестра невинна, как младенец, – поддакнул мистер Барнуолл, поворачиваясь к леди Мерсер. – Она говорит правду, мадам! Сестра совершенно ни в чем не виновна. Если кого и винить, так это меня. Но черт возьми, если вы обращались с несчастной девочкой не лучше, чем с Беллой, то не удивительно, что она сбежала от вас. И все-таки это жестоко – оставить бедняжку Беллу биться в истерике, а самой воспользоваться ее экипажем, чтобы приехать сюда!

– Если бы я знала, сэр, – возразила леди Мерсер, наградив мистера Барнуолла холодным взглядом, – что ваша сестра станет рвать на себе волосы, я бы, разумеется, осталась. Однако теперь, когда она, кажется, полностью оправилась, мне необходимо вызволить из беды внучку. Я не сожалею о содеянном. Единственно, о чем я сожалею, – ядовито добавила она, – так это о том, что я отпустила почтовую карету, доставившую меня в Крайторн, ибо, естественно, рассчитывала найти здесь гостеприимство и помощь.

Джорджина, которая до сих пор молча наблюдала за перепалкой, подошла к миссис Квинливен и стала уговаривать леди Мерсер:

– Вы ошибаетесь, бабушка, тетя еще не пришла в себя окончательно. – Она обняла миссис Квинливен. – Дорогая тетя Белла, позвольте мне усадить вас в кресло, – настаивала она. – Может, выпьете все-таки стаканчик вина, как предлагал мистер Шеннон?..

Она взглянула на Шеннона, и тот немедленно позвонил в колокольчик Стургесу и велел ему принести бутылку шерри.

Джорджина тем временем уговорила-таки миссис Квинливен сесть, и, поскольку ее кресло оказалось напротив кресла, в котором восседала леди Мерсер, обе дамы не преминули обстрелять друг друга враждебными взглядами.

Мистер Барнуолл первым нарушил неловкую тишину:

– Я не понимаю, почему все собрались здесь и зачем это Белла заставила меня везти ее сюда. Она утверждает, будто эта юная леди не намерена выходить за Брендона. В конце концов, я ничего не понимаю. Я давно догадался, что она темнит, и убедился в этом, когда привез ее вчера в Крайторн, а бедный парень не сразу понял, о чем идет речь. Но какое отношение ко всему этому имеет Шеннон?

– Мистер Шеннон, сэр, – ледяным тоном вступила в разговор леди Мерсер, – имел дерзость только что сделать на глазах у всех предложение моей внучке – что, должна сказать, меня не слишком удивляет, учитывая, что она сама сбежала к нему, совершенно забыв о всяких приличиях!

При этих словах глаза Джорджины опасно сверкнули.

– О нет, бабушка! Ты была совершенно уверена, что после того, как сообщишь ему, что лишаешь меня наследства, он потеряет ко мне всякий интерес!

Она собиралась высказать все, что накопилось у нее в душе, но Шеннон, обняв ее за плечи, рассудительно сказал:

– Мне кажется, на сегодня достаточно. Леди Мерсер, вы совершенно правы – я имел намерение предложить руку вашей внучке. Разумеется, я обращусь к ее матери за разрешением сделать это, поскольку для меня важно получить ее согласие в не меньшей степени, чем ваше. Должен заверить вас, что в любом случае, если только, конечно, мисс Пауэр сама не откажет мне, наша свадьба состоится. И вы, я уверен, избавите себя от множества неприятностей, если позволите нам пожениться, не дожидаясь ее совершеннолетия. По личному опыту могу сказать, что характер вашей внучки отличается крайней твердостью, я бы даже назвал ее несносной упрямицей.

– Чушь! – покраснев, воскликнула Джорджина.

– Вовсе не чушь! – возразил Барнуолл. – Вы не могли бы точнее выразиться, сэр! Чертовски упрямая девчонка – ничего с ней не поделать, если она вбила себе что-то в голову! – Он повернулся к леди Мерсер: – Это не мое дело, разумеется, мадам, но на вашем месте я не стал бы им мешать. Вы только гляньте на те неприятности, которые она уже вам доставила. Я почти уверен, что, несмотря на всю ее красоту, вы не найдете другого мужчину, который мог бы обуздать ее нрав. К тому же это очень хорошее поместье. Самое лучшее в наших краях.

Появление Стургеса с шерри прервало разговор. Когда он покинул комнату, миссис Квинливен, немного взбодрившаяся после превосходного вина, первой ринулась в атаку, заявив, что, если леди Мерсер намерена оставить свою внучку без единого пенни, она сама позаботится о том, чтобы девочку не принесли в жертву и не заставили выйти замуж исключительно ради положения, а также предоставит ей кров в Крайторне и сделает все возможное, чтобы выдать ее замуж самым достойным образом.

– Но ты не понимаешь, мама! – раздраженно воскликнул Брендон. – Джорджине незачем выходить за того, кого она не любит! Шеннон собирается передать ей «Дубы» уже завтра, если только она согласится принять их. Но думаю, что лучше всего ей все-таки выйти за него замуж. Тогда Марк сможет остаться здесь…

Миссис Квинливен перебила сына, округлив от изумления глаза:

– Что такое ты говоришь, Брендон! Передать ей «Дубы»! Неслыханная щедрость!

– Это не щедрость, а слепота! – фыркнула леди Мерсер, резко поднимаясь и всем своим видом показывая, что у нее кончилось терпение. – Никто, кроме сумасшедшего, не мог бы сделать этого! Я умываю руки. Вы, сэр, – она сердито посмотрела на Шеннона, – будете всю жизнь жалеть об этом дне!

– О, я так не думаю, – возразил Шеннон, блеснув глазами. – Будет ли собственность принадлежать мне или моей жене, я смогу удержать ее! Осмелюсь сказать также, что вам будет намного спокойней, мадам, когда вы перестанете беспокоиться о том, чтобы ваша внучка не доставляла вам новых хлопот.

Леди Мерсер явно намеревалась произнести ответную царственную речь, но вынуждена была отказать себе в таком удовольствии, так как неожиданно осознала, что осталась без средств передвижения.

– Позвольте, я велю запрячь для вас свой экипаж, мадам? – учтиво обратился к старой даме Шеннон, который догадался о затруднительном положении, в которое она попала.

– Спасибо, нет! – Леди Мерсер вздернула вверх подбородок, наградив его неприязненным взглядом. Потом повернулась к мистеру Барнуоллу. – Если вы соблаговолите отвезти меня в какую-нибудь приличную таверну, я буду вам крайне признательна, – сказала она. – А миссис Квинливен сможет воспользоваться своими лошадьми, из-за которых она так сильно убивалась…

Миссис Квинливен снова почувствовала себя оскорбленной.

– Конечно же, – сухо заявила она, – вы можете взять их, мадам, только едва ли ваша манера… – Она запнулась, поймав на себе осуждающий взгляд Шеннона, и поспешно закончила – Очень хорошо! Это не имеет значения. В конце концов все обернулось к лучшему Брендону незачем жениться на кузине, если вы намерены лишить ее приданого, мадам. Но если у нее будут «Дубы», то удача улыбнется мистеру Шеннону. И я думаю, что это будет справедливо. Хочу предупредить вас, леди Мерсер, если вы откажетесь устроить своей внучке достойную свадьбу, мы выдадим ее в самых лучших традициях Крайторна, что доставит мне огромное удовольствие и поставит на место эту выскочку леди Хессион. Она, видите ли, вбила себе в голову, что ее сын уведет нашу дорогую Джорджину у моего Брендона.

Она еще долго кипятилась.

Наконец Шеннон, проводив леди Мерсер и мистера Барнуолла, уговорил миссис Квинливен сесть в поджидавший ее экипаж.

– А вы герой, кто бы мог подумать! – сказала она ему при расставании. – Майор Рот убедил в этом сэра Хемфри, а его мнению я глубоко доверяю. Уверена, что буду счастлива, когда Джорджина поселится по соседству со мной, и дай бог счастья ее мужу!

Проводив всех, Шеннон вернулся в кабинет, где сидели Брендон и Джорджина. Они оживленно болтали.

– Моя кузина хочет остаться здесь. А я настаиваю, чтобы она немедленно вернулась в Крайторн! Если бы моя мать так не разнервничалась, она бы увезла ее с собой. Она упустила из виду, что люди станут сплетничать о вас двоих еще больше, чем прежде, когда узнают о вашей свадьбе.

– Ты прав! – согласился с другом Шеннон. – Сходи в конюшню и скажи Хангеру, что хочешь взять кабриолет, а твоя кузина будет готова к отъезду, как только ты вернешься.

Джорджина попыталась протестовать, но Брендон лишь усмехнулся и, прихрамывая, поспешил из комнаты. Шеннон не стал спорить, а просто притянул Джорджину к себе и наградил таким поцелуем, что она едва не задохнулась.

– О! – Она спрятала лицо на его груди, когда он отпустил ее. – Я уверена, что мне не следует говорить так, но мне хотелось этого с того самого момента, как ты вошел в комнату! – Она посмотрела на Шеннона. – У меня, видно, совсем нет стыда, раз говорю подобные вещи! Ведь ты даже не сказал, что любишь меня!

– Но именно этим я выгодно отличаюсь от прочих искателей твоей руки, среди которых тебе пришлось бы выбирать, позволь я тебе вернуться в дом твоей бабушки, – ответил Шеннон.

Джорджина попыталась оспорить такое скупое выражение чувств, припомнив пышные излияния сэра Маннинга Хартили и признания молодого красавчика Питера.

– Но ведь ты же не захотела выйти замуж ни за одного из них, – напомнил ей Шеннон.

– Нет, поскольку смогла полюбить только тебя! – сказала она, вертя в руках пуговицу его сюртука.

Он крепко обнял ее.

– Но почему ты хочешь жениться на мне? Ты же сказал, что я упрямая и несносная… ты много раз говорил мне это…