Текст книги "На грани потопа"

Автор книги: Клайв Касслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 52 страниц)

– Орлу не подняться к солнцу на крыльях ласточки, – философски заметил Шэнь.

Цзянь допил чай, с сожалением поставил на столик пустую чашку и поднялся на ноги.

– Сожалею, но я вынужден покинуть вас, уважаемый Шэнь. Меня ждет самолет.

– Я очень хорошо понимаю, достопочтенный Цзянь, – сухо сказал Шэнь, – почему вы так торопитесь вернуться в Пекин, где вас наверняка ожидают неотложные дела и ответственные решения. Смею надеяться, они окажутся хорошо продуманными и не приведут к нежелательным последствиям.

Цзянь Инь сделал вид, что не заметил ни пренебрежительного тона, ни лишь слегка завуалированной угрозы в последней фразе магната. Не проронив больше ни слова, он коротко кивнул и направился к лифту. Едва за ним сомкнулись створки кабины, Шэнь вернулся за письменный стол и бросил в микрофон интеркома:

– Сю, пригласи ко мне Павла Гавровича. Срочно!

Пять минут спустя в кабинет вошел высокий худощавый мужчина средних лет с типично славянской наружностью. Подойдя к столу, он почтительно склонил голову и вопросительно посмотрел на господина. Тот, в свою очередь, окинул внимательным оценивающим взглядом главного ликвидатора его наемной армии, в свое время считавшегося одним из самых опасных и безжалостных полевых агентов российского ГРУ. Профессиональный убийца, в совершенстве владеющий всеми видами боевых искусств, Павел Гаврович без колебаний расстался со своей довольно высокой, но скудно оплачиваемой должностью в Министерстве обороны России, польстившись на заоблачное жалованье в твердой валюте, предложенное ему вербовщиком организации Шэня. На принятие решения теперь уже бывшему гэрэушнику понадобилось меньше минуты.

– Добрый день, уважаемый господин Павел, – ласково заговорил Шэнь, не поднимаясь, однако, из-за стола и не предлагая руки; в личных контактах с подчиненными он неизменно соблюдал дистанцию, чтобы те всегда помнили, кто в доме хозяин. – Рад видеть вас в добром здравии. У меня для вас имеется небольшое поручение. В последние месяцы мне сильно докучает один из моих конкурентов. Его имя Тинь Цянь. Позаботьтесь, пожалуйста, о том, чтобы с ним произошел несчастный случай.

Гаврович молча кивнул, повернулся на каблуках и строевым шагом направился к ожидающему лифту, так и не произнеся ни единого слова за все время аудиенции.

* * *

На следующее утро Шэнь Цинь, плотно позавтракав, занялся просмотром свежих газет – как местных, так и иностранных – и был приятно удивлен, обнаружив в гонконгском «Джорнэл» сразу две привлекшие его внимание заметки. В первой сообщалось:

«Известный предприниматель и судовладелец, председатель правления и исполнительный директор корпорации „КТЛ“ Тинь Цянь и его супруга погибли накануне вечером в результате дорожно-транспортного происшествия. В лимузин, на котором они возвращались домой из Мандарин-отеля после ужина с друзьями, врезался большегрузный трейлер, перевозивший крупногабаритное электрооборудование. Шофер лимузина, получивший тяжелые травмы, был доставлен в больницу, где скончался, не приходя в сознание. Водитель грузовика с места происшествия скрылся и в настоящее время усиленно разыскивается полицией».

Вторая заметка гласила:

«В Пекине официально объявлено о безвременной кончине министра госбезопасности КНР Цзянь Иня, последовавшей в результате острого сердечного приступа, случившегося на борту самолета, которым он возвращался в столицу. Наблюдавшие за здоровьем министра на протяжении многих лет медики утверждают, что тот никогда не жаловался на сердце, и теряются в догадках. Сразу после посадки тело было направлено в правительственную клинику для вскрытия и медицинской экспертизы. Наиболее вероятным преемником Цзяня считается его первый заместитель Чжоу Ли».

«Ах, какая жалость! – позволил себе мысленно позлорадствовать над покойником Шэнь. – Он так любил мой особый сорт чая и с такой жадностью его поглощал, забывая о том, что в его годы следует соблюдать умеренность. Вот и доигрался! Не забыть бы еще напомнить Сю отправить от моего имени телеграмму с соболезнованиями Председателю Люаню, созвониться с Чжоу Ли и пригласить на обед в будущий четверг. Не зря же я его подкармливал столько лет, да и человек он разумный и не станет зарываться, как эта пучеглазая образина, чтоб его черти в пекле сожрали!»

Отложив газеты и допив кофейный напиток – он пил чай только в присутствии посторонних, а наедине с собой предпочитал сваренный по новоорлеанскому рецепту американский вариант кофе с цикорием, – Шэнь блаженно расслабился и закрыл глаза. Из полудремотного состояния его вывела приглушенная мелодичная трель звонка, предупреждающего о том, что секретарша стоит за дверью столовой и ожидает разрешения войти. Ткнув пальцем в кнопку, снимающую блокировку, Шэнь обернулся и с улыбкой приветствовал девушку:

– Доброе утро, милая. Чем порадуешь меня сегодня?

– Вот информация, только что полученная от вашего агента в ФБР, господин, – прощебетала Цунь Сю, протягивая ему кожаную папку. – Я больше не нужна?

– Постой, не уходи, – задержал ее Шэнь. – Хочу выслушать и твое мнение относительно упоминаемой в этом досье персоны:

Он раскрыл папку. Довольно толстую пачку принтерных распечаток предваряла большая цветная фотография мужчины лет сорока на фоне шикарного раритетного «кадиллака». Высокий, широкоплечий, в слаксах и футболке, с кривой ухмылкой на бронзовом от загара лице. Он смотрел прямо в объектив фотокамеры прищуренными смеющимися глазами цвета полыни. Явно нуждающаяся в расческе буйная шевелюра волнистых черных волос а-ля Тарзан пикантно гармонировала с тонкой талией и узкими бедрами. Сноска под снимком дополнительно сообщала, что рост сфотографированного составляет шесть футов три дюйма, а вес – сто восемьдесят пять фунтов. Бугрящиеся мощными бицепсами руки, покрытые мелкими шрамами, могли бы принадлежать деревенскому кузнецу, в то время как загрубевшие мозолистые кисти, присущие скорее мастеру восточных единоборств, в сочетании с длинными элегантными пальцами пианиста вообще вызывали полное недоумение касательно профессиональной принадлежности объекта.

– Взгляни на это фото, моя лисичка[18]18
  В китайском фольклоре лиса ассоциируется с нечистью, владеющей способностью к перевоплощению в человеческий облик и экстрасенсорными возможностями.


[Закрыть], – поманил к себе поближе секретаршу Шэнь, – и постарайся проявить все свое женское чутье, которым, я знаю, ты обладаешь. Попытайся проникнуть в тайники души этого человека и поведай мне, что тебе открылось.

Цунь Сю послушно склонилась над плечом господина и сосредоточенно впилась взглядом в снимок, сконцентрировав все внимание на глазах мужчины на фотографии. Некоторое время спустя она выпрямилась и начала излагать свои впечатления, устремив в пространство затуманившийся взор:

– Он не очень красив, но необычайно привлекателен. В нем силен природный магнетизм. Он склонен к авантюризму, и его постоянно влекут неразгаданные тайны, особенно те, что кроются на дне морском. Отсутствие колец на его пальцах свидетельствует о том, что его не привлекают супружеские узы, хотя женщин неудержимо тянет к нему, как бабочек на горящую свечу. Они не чувствуют сексуальной угрозы с его стороны, он же испытывает искреннее удовольствие в дружеском общении с ними. В нем ощущается доброта, врожденная деликатность и нежность. Он внушает полное доверие. Все внешние признаки указывают на безупречного любовника. Он сентиментален, консервативен в своих пристрастиях, знаток старины и, очень вероятно, склонен к коллекционированию антиквариата. Вся жизнь его посвящена преодолению трудностей, но не ради личной выгоды, а исключительно для того, чтобы в очередной раз бросить вызов неизведанному. Этот человек может смириться с поражением, но лишь в том случае, если он проиграл достойному и превосходящему его противнику. Глаза его подернуты невидимым льдом, что означает моральную готовность хладнокровно убить врага или любой ценой спасти друга. Мне думается, господин, что он родился намного позже назначенного ему срока. Семнадцатый или восемнадцатый век – эпоха галантных кавалеров и блистательных дам, пик расцвета корсарства и флибустьерства – был бы идеальной средой для полного развития всех генетически заложенных в нем качеств.

– Иначе говоря, моя дорогая Сю, ты воображаешь его кем-то вроде рыцаря без страха и упрека типа Дон Кихота или сэра Галахада? – исподлобья покосился на девушку Шэнь.

– Да, господин, – бестрепетно встретила его взор Цунь Сю. – Я уверена, что ему самое место на палубе корабля капитана Блада или в компании мушкетеров в окрестностях монастыря Дешо. Не сомневаюсь также, что он героически проявил бы себя в рядах крестоносцев и снискал достойные лавры в качестве шерифа на Диком Западе. Он готов защищать близких ценой собственной жизни, но к врагам беспощаден. Этот человек чрезвычайно опасен для вас, мой господин!

– Благодарю тебя, Сю, ты очень мне помогла. Теперь можешь идти.

– Всегда счастлива услужить господину, – поклонилась девушка и выпорхнула из комнаты.

Шэнь отложил фотографию и углубился в чтение. Его несколько позабавило полное совпадение даты рождения объекта с его собственной, потому что во всем остальном они были, что называется, диаметральными противоположностями. Единственный сын сенатора от Калифорнии Джорджа Питта и Барбары Питт, в девичестве Найт. После колледжа в Ньюпорте поступил в Академию ВВС в Колорадо, которую закончил тридцать пятым в своем выпуске. Неплохо, но не очень впечатляет. В период учебы занимался американским футболом и легкой атлетикой, завоевав несколько спортивных наград. Успел повоевать во Вьетнаме, где не раз отличался в воздушных поединках с «МиГами»[19]19
  Так у автора. Дирк родился в 1960 году и участвовать в войне во Вьетнаме (1964-1975) не мог.


[Закрыть]. Дослужился до майора, после чего перевелся в Национальное подводное и морское агентство. В настоящее время имеет звание подполковника.

Сю угадала: объект действительно занимался собиранием технического антиквариата, разместив коллекцию старых автомобилей и летательных аппаратов в заброшенном ангаре на задворках Вашингтонского национального аэропорта. И сам обосновался там же, оборудовав квартирку над своими сокровищами, многие из которых он отреставрировал собственными руками. Послужной список его достижений за время работы в НУМА под началом бессменного руководителя Агентства адмирала Джеймса Сэндекера – от подъема «Титаника» и находки Александрийской библиотеки до остановки «красной волны», угрожающей всему живому на Земле, – читался похлеще любого приключенческого романа. Ряд других возглавляемых им специальных проектов способствовал сохранению множества человеческих жизней, неисчислимых материальных ценностей и привел к существенным прорывам в самых разных отраслях знания – от археологии до экологии и новейших технологий. Одно лишь перечисление всех его подвигов занимало внушительную стопку в два десятка распечатанных на принтере листов.

Агент Шэня счел необходимым также приложить к досье перечень имен людей, которых Питт предположительно собственноручно убил. Некоторые буквально потрясли магната – носившие их в свое время занимали высокие посты и обладали огромным богатством и влиянием, будучи при этом преступниками международного масштаба. Цунь Сю и здесь не ошиблась, определив в нем опаснейшего врага. Примерно через час Шэнь отложил папку и вновь взял в руки фотографию, напряженно вглядываясь в фигуру и черты лица человека рядом со старым «кадиллаком» и пытаясь угадать, какие побудительные мотивы скрываются за его действиями и поступками. Одно не вызывало сомнений – очень скоро пути их обязательно пересекутся.

– Итак, мистер Дирк Питт, – заговорил магнат, обращаясь к мужчине на снимке как к живому собеседнику, – это вам я обязан потерей перевалочной базы на озере Орион. Ума не приложу, что заставило вас, рискуя жизнью, уничтожить принадлежащую мне собственность, в том числе новенькую яхту, которой я даже не успел насладиться, но я это непременно выясню. Вы, несомненно, обладаете достойными уважения качествами, и в других обстоятельствах я счел бы за честь числить вас среди моих друзей, но вы зашли слишком далеко, бросив мне вызов. На этом ваша карьера закончена, а досье закрыто – последней записью в нем станет некролог, посвященный вашей безвременной кончине.

13

По поступившему из Вашингтона приказу специального агента Джулию Мэри Ли посадили в Сиэтле на самолет и отправили в Сан-Франциско, где поместили в госпиталь. Прикрепленная к пациентке медсестра непроизвольно ахнула, когда та разделась для предварительного осмотра в кабинете врача-травматолога. Все тело девушки сплошь покрывали иссиня-черные кровоподтеки, перемежающиеся темно-багровыми ссадинами. Жалостливый взгляд той же сестрички на ее распухшее лицо и сломанную переносицу напомнил Джулии о принятом накануне решении минимум две недели не подходить к зеркалу.

– Вы в курсе, мисс Ли, что у вас сломаны три ребра? – осведомился доктор – жизнерадостный толстячок с абсолютно лысым черепом и коротко подстриженной седеющей бородкой.

– Я догадывалась, – кивнула она. – Каждый визит в дамскую комнату, когда приходится садиться и вставать, сопровождается острой болью в грудной клетке. Вы собираетесь наложить гипс?

– Ну что вы, моя дорогая! – рассмеялся врач. – Корсеты и гипсовые повязки ушли в прошлое вместе с пиявками и кровопусканием. Теперь мы просто совмещаем сломанные концы и оставляем срастаться самостоятельно. В ближайшие несколько недель постарайтесь воздерживаться от резких движений, но уже через пару суток боль значительно утихнет, и вы перестанете испытывать серьезный дискомфорт.

– А что вы скажете, доктор, по поводу других повреждений? Ущерб поправим?

– Ну, сломанный нос не проблема – минутное дело под местной анестезией, – а синяки и шишки сами рассосутся так быстро, что вы и заметить не успеете. Ручаюсь, не пройдет и месяца, как вас провозгласят королевой красоты всего нашего богоугодного заведения.

– Ваши пациентки, должно быть, обожают вас, доктор, – не удержалась от комплимента Джулия. – Ваш оптимизм буквально окрыляет.

– Вот только моя супруга почему-то придерживается иного мнения, – усмехнулся травматолог, ласково похлопав ее по руке. – Если хотите, мисс Ли, можете отправиться домой уже послезавтра. Кстати, тут по вашу душу прибыли двое крупных шишек из столицы. Если не ошибаюсь, сейчас они как раз поднимаются на лифте и вот-вот появятся здесь. В старых фильмах лечащий врач всегда предупреждает посетителей долго не задерживаться и не утомлять пациента, но в вашем случае я никаких препятствий не вижу. Напротив, по моему убеждению, скорейшее включение в рабочий процесс заметно способствует заживлению ран. Только не переусердствуйте, прошу вас.

– Постараюсь, – улыбнулась девушка. – И спасибо вам за все.

– Не стоит благодарности. У меня ночное дежурство, так что я еще успею вам надоесть.

– Мне остаться, доктор? – спросила медсестра.

Тот покачал головой, окинув внимательным взглядом двух консервативно одетых мужчин официальной наружности с черными кейсами.

– Полагаю, джентльмены предпочтут побеседовать с мисс Ли наедине.

– Вы совершенно правы, доктор, – подтвердил Артур Расселл, непосредственный начальник Джулии и директор филиала в Сан-Франциско. Среднего роста, с ранней сединой на висках, он находился в неплохой физической форме благодаря регулярным занятиям на домашних тренажерах. Тепло улыбнувшись девушке, он сочувственно покосился на ее лицо и тут же перевел взгляд на спутника – пожилого светловолосого мужчину в очках без оправы, в чьих серых глазах не читалось и намека на симпатию, а надутая, непроницаемая физиономия вызывала ассоциацию со страховым агентом, пытающимся всучить клиенту липовый полис – Позволь представить, девочка моя, комиссара Питера Харпера, прилетевшего из Вашингтона специально для встречи с тобой.

– Рада знакомству с вами, сэр, – приподнялась на подушках Джулия, незаметно морщась от боли в ребрах. – Ваши подвиги на посту начальника следственно-аналитического отдела Службы стали чем-то вроде легенды для рядовых сотрудников.

– Польщен комплиментом, – сухо усмехнулся Харпер, пожав протянутую руку девушки и мысленно отметив неожиданную силу ответного пожатия хрупких женских пальчиков. – Разрешите от имени комиссара Монро выразить вам благодарность и передать, что руководство гордится вашим мужеством.

«Ну прямо цитата из речи в честь юбилея!», – невольно мелькнуло в голове у Джулии, хотя вслух она, разумеется, произнесла совсем другое:

– Большое спасибо за столь высокую оценку моей скромной персоны, сэр, – в тон комиссару заговорила девушка, – но я не могу не отметить куда более впечатляющих заслуг одного человека, благодаря решительности и предприимчивости которого мы с вами сегодня встретились.

– Я знаю, кого вы имеете в виду, мисс Ли, – кивнул Харпер, – но к нему мы вернемся позже. А сейчас мне хотелось бы услышать от вас подробный устный доклад о вашем задании, начиная с момента внедрения в систему контрабандных перевозок.

– Пойми, девочка, – вмешался Расселл, – никто не собирается запрягать тебя раньше времени. Ты можешь не торопиться с письменным отчетом до полного выздоровления, но в интересах дела нам необходимо хотя бы на словах узнать как можно больше о самих контрабандистах и их методах.

– С того момента, когда я под именем Тай Линь уплатила за проезд и села на лайнер «Голубая звезда»? – уточнила Джулия.

– Лучше начать с вашего проникновения в Китай, – поправил Харпер, включив принесенный диктофон. – Любая информация в нашем деле может оказаться полезной.

Девушка покосилась на комиссара и начала свой рассказ.

– Я прилетела в Пекин в составе группы канадских туристов. Во время экскурсии незаметно оторвалась от них. Благодаря знанию языка и китайской внешности мне не составило труда смешаться с толпой прохожих на улице. Сменив одежду на более подходящую, я остановилась в дешевой гостинице и принялась наводить справки по поводу эмиграции из Китая. Дело оказалось неожиданно простым: в пекинских газетах полно объявлений, открыто предлагающих доставку в любую страну мира на исключительно выгодных условиях. Я позвонила по номеру, указанному в одном из них, и связалась с агентом фирмы «Янцзы – международные перевозки», занимающей, по странному совпадению, часть третьего этажа в офисном здании «Шэнь Цинь маритайм лтд». В оплату за услуги с меня запросили сумму, эквивалентную тридцати тысячам долларов США. Когда я попыталась торговаться, мне без обиняков заявили: плати или проваливай! Я заплатила...

Повествование девушки с каждой минутой обрастало все более драматическими подробностями. За белоснежными бортами роскошного круизного лайнера скрывалась плавучая тюрьма, лишенная элементарных удобств. Джулия поведала о скудной кормежке, грубости сопровождающих, невозможности умыться или почистить зубы. Голос ее впервые дрогнул, когда речь зашла о допросах и пытках, которым подверглась она сама. Стараясь сдерживать эмоции, она в деталях отписывала все фазы контрабандной операции, особенно на завершающей стадии, когда часть иммигрантов, обреченных на участь рабов или смерть, отделили от остальных и отправили на озеро Орион. Девушка с профессиональной точностью восстанавливала в памяти имена, портретные характеристики и манеру поведения всех контрабандистов, с которыми ей довелось непосредственно общаться на протяжении рейса.

Заключительная часть доклада касалась последних минут ее пребывания на борту буксира-катамарана в обществе дюжины китайских иммигрантов, которых собирались хладнокровно утопить, обобрав до нитки и сочтя бесполезными для дальнейшей эксплуатации. Перед мысленным взором девушки вновь возникли искаженные ужасом и отчаянием лица несчастных стариков и детей с залепленными пластырем ртами и привязанными к их ногам тяжелыми железными болванками, вспомнилась томительная безысходность финальных мгновений перед толчком в пучину, опять заломило в ушах от нарастающего давления воды на барабанные перепонки... А затем из кошмарных воспоминаний выплыло вдруг мужественное лицо спасителя, успевшего вовремя перерезать веревки и избавить их всех от мучительной гибели на дне озера. Не скупясь на восторженные похвалы в его адрес, Джулия скрупулезно перечислила самоотверженные усилия незнакомца по организации бегства освобожденных пленников и доставке их в безопасное место под обстрелом с воздуха. Взрыв буксира и яхты в качестве отвлекающего маневра и стремительный спуск вниз по реке на старом катере выглядели в ее изложении сюжетом авантюрного романа, а героический жест человека из НУМА, заслонившего в кульминационный миг гонки преследования своим телом ее и маленьких детей, – эпическим подвигом, достойным персонажа древних сказаний.

Джулия рассказала начальству все, кроме одного: каким образом Дирк Питт сумел оказаться под катамараном в тот самый момент, когда экипаж начал избавляться от живого груза; не смогла она также объяснить, зачем ему вздумалось в одиночку проникнуть в тюремный блок комплекса? Да и само его появление на сцене представлялось девушке следствием невероятной цепочки совпадений. Когда она упомянула в заключительных фразах рапорта имя незнакомца, Харпер почему-то вздрогнул и в замешательстве уставился на нее.

– Дирк Питт, вы сказали? – переспросил комиссар. – Директор департамента специальных проектов НУМА?

Девушка молча кивнула, а Расселл счел необходимым кое-что уточнить:

– Питт очень помог нам, предупредив через Джулию о заключенных в камерах. Благодаря собранной им информации, коллегам из Сиэтла удалось в ходе операции нейтрализовать охрану и освободить всех без исключения узников, не потеряв ни одного человека. Думаю, не погрешу против истины, сообщив вам, комиссар, что только своевременные действия и исключительное личное мужество этого человека позволили сохранить жизнь агенту Ли, прекратить массовые убийства нелегальных иммигрантов в водах озера Орион и разгромить важную перевалочную базу контрабандистов на территории нашей страны.

– Я уважаю ваше мнение, комиссар Расселл, – недовольно буркнул Харпер, – и не имею оснований не доверять рапорту мисс Ли, но все вышеизложенное подозрительно смахивает на волшебную сказку. Простой морской инженер, служащий в мирной научно-исследовательской организации и не являющийся специально обученным диверсантом, вдруг материализуется ночью под водой, как чертик из табакерки, в одиночку расправляется с пятеркой профессиональных убийц на борту буксира, уничтожает катамаран и яхту у причала, а затем вывозит кучку детей и престарелых на древнем катере, успешно отстреливаясь от преследующих его самолетов. На мой взгляд, совершенно невероятная история. Вы согласны со мной, агент Ли?

– На все сто процентов, комиссар, – пожала плечами Джулия. – Вот только каждое слово в ней – истина, и никуда от этого не денешься.

– Комиссар Монро и я встречались несколько дней назад с адмиралом Сэндекером на совещании у президента и заручились поддержкой НУМА в наших усилиях по борьбе с контрабандной доставкой людей судами принадлежащих Шэню компаний. Но я и представить не мог, что один из сотрудников Агентства так скоро окажется в самой гуще событий.

– Думаю, вы ошибаетесь, сэр, – возразила Джулия. – У нас не было времени выяснять подробности, но я почти уверена, что мистер Питт действовал спонтанно и без ведома и санкции своего руководства.

Вопросы продолжали сыпаться на нее, как из прохудившегося мешка. Когда в диктофоне сменилась четвертая кассета, девушка уже изнемогала от усталости. Она честно выполнила свой долг и молила небо лишь об одном – чтобы ее оставили в покое и дали поспать. Не мешало бы еще позвонить родителям, но встречу с ними Джулия решила отложить до лучших времен, когда рассосутся синяки на лице и подживут другие травмы. С трудом удерживая глаза открытыми, она на миг задумалась о том, как поступил бы Дирк на ее месте? Скорее всего, постарался бы обратить случившееся в шутку и преуменьшить свои заслуги в благополучном исходе дела. Как странно: они знакомы лишь несколько часов, а ей кажется, что целую вечность!

– Полагаю, комиссар, мы уже достаточно утомили агента Ли, – с беспокойством заметил Расселл, давно обративший внимание на неестественную бледность и слипающиеся веки девушки.

– Да, пора закругляться, – спохватился Харпер, выключая диктофон. – Прекрасный отчет! Еще раз поздравляю вас, мисс Ли. Ваша отвага и преданность долгу позволили нам ликвидировать важнейшую ячейку в контрабандистской сети.

– Скоро они восстановят ее где-нибудь в другом месте, – пробормотала Джулия, с усилием подавив зевок.

– Боюсь, вы правы, – мрачно кивнул Расселл. – К сожалению, мы не располагаем достаточными уликами, чтобы арестовать ее организатора и вдохновителя Шэнь Циня и предать его справедливому международному суду.

Усталость девушки как рукой сняло.

– О чем вы говорите, сэр?! – возмущенно воскликнула она. – Как это, не хватает улик? А мой доклад? А свидетельские показания освобожденных узников и арестованных охранников? А тысячи тел на дне озера? Неужели этого мало?!

– Увы, – вздохнул Харпер. – Мы все проверили. Лайнер «Голубая звезда» официально принадлежит южнокорейской компании. Посредническое агентство «Янцзы», хотя и снимает помещение в принадлежащем Шэню небоскребе, формально является независимой фирмой. А комплекс на берегу озера Орион зарегистрирован в Ванкувере как собственность холдинга «Наньчан инвестментс». Обычная система выстраивания цепочки подставных офшорных фирм-однодневок, чтобы максимально затруднить или вообще сделать невозможным выход на истинного владельца. Практика порочная и грязная, согласен, но законом не запрещена. Адвокаты Шэня легко развалят дело против него в любом суде мира.

Джулия покосилась тоскливым взглядом в окно больничной палаты. В просвете между двумя соседними зданиями виднелась уныло-серая зловещая громада Алькатраса – некогда самой известной и страшной из американских тюрем, ныне превращенной в музей.

– Выходит, все понапрасну? – с горечью прошептала она. – Неисчислимые страдания и гибель невинных, подвиг Питта, жертвенные усилия наших коллег, мои собственные муки, наконец, – они ничего не изменили? А Шэнь Цинь просто посмеется над нашими стараниями и будет продолжать в том же духе?

– Напротив! – энергично заверил Харпер. – Добытая вами информация бесценна, и жертвы принесены недаром! Любое важное дело начинается с малого. Рано или поздно мы обязательно выведем на чистую воду Шэня и ему подобных, и они понесут заслуженное наказание.

– Я согласен с комиссаром, – добавил Расселл. – Будем считать, что мы провели успешную разведку боем, но главное сражение впереди, и его еще только предстоит выиграть. Не огорчайся так, Джулия. С твоей помощью мы отсекли одно из щупальцев спрута и приобрели массу сведений о методах его деятельности. Больше мы не станем пробираться на ощупь по темным задворкам, как слепые котята, а сможем в дальнейшем вести расследование с открытыми глазами.

Харпер подхватил свой кейс и направился к двери, бросив на прощание:

– Всего доброго, мисс Ли. Отдыхайте и поправляйтесь.

Расселл ободряюще похлопал ее по плечу, наклонился и шепнул на ухо:

– С удовольствием предоставил бы тебе длительный отпуск, милая, но начальство требует отправить тебя в Вашингтон, как только разрешат врачи.

– Могу я попросить об одной услуге? – громко произнесла Джулия; оба посетителя остановились у выхода и разом повернулись к ней.

– Слушаем вас, агент Ли, – настороженно кивнул Харпер.

– Прошу вашего разрешения приступить к выполнению служебных обязанностей через неделю. Прошу также не отстранять меня от дальнейшего участия в расследовании криминальной деятельности организации Шэня.

Оба комиссара переглянулись и заулыбались.

– Об этом не может быть и речи, девочка, – весело подмигнул ей Расселл. – Как ты думаешь, почему они так срочно требуют откомандировать тебя в столицу? Да потому, что ни один из агентов Службы иммиграции и натурализации не завяз в этом деле так глубоко, как ты!

Оставшись в одиночестве, Джулия на миг задумалась, потом решительно сняла телефонную трубку и набрала номер междугородной справочной. Выяснив у оператора телефон штаб-квартиры НУМА, она позвонила туда и попросила связать ее с Дирком Питтом. Секретарша последнего любезно сообщила, что шеф все еще числится в отпуске и на рабочем месте не появлялся. Разочарованно повесив трубку, девушка уткнулась лицом в подушку, чувствуя, что неудержимо краснеет. «Что я делаю? – в отчаянии подумала она, сгорая от стыда. – Веду себя как последняя шлюха, навязываясь человеку, которого едва знаю! Ну почему из всех мужчин на свете именно Питт непрошеным гостем ворвался в мою жизнь и, похоже, прочно застрял там, как заноза под ногтем?»