Текст книги "Герои и мученики науки"

Автор книги: Клара Беркова

«А ВСЕ-ТАКИ ОНА ВЕРТИТСЯ!»

Не прошло десяти лет после смерти Бруно, как правильность идей Коперника была неопровержимо доказана другим великим итальянцем, Галилеем.

Галилео Галилей родился в 1564 году в итальянском городе Пизе. Детство и юность его прошли во Флоренции. Это был человек исключительных дарований. Он превосходно знал музыку, живопись, литературу. Еще в детстве он изобретал и пускал в ход остроумные игрушечные механизмы. Отец предназначал его для медицинской профессии, которая была выгоднее других. Но юноша Галилей страстно любил математику и физику. Пытливый ум и склонность к научным наблюдениям рано натолкнули его на весьма значительные открытия.

Галилео Галилей.

К числу достопримечательностей Пизы принадлежала старинная башня, стоящая много лет в наклонном положении. На этой-то «падающей башне» Галилей, по преданию, производил опыты по изучению законов падения тел. Наблюдая качание люстры в Пизанском соборе, он открыл закон колебания маятника. В возрасте двадцати пяти лет Галилей уже занимал место профессора математики в университете города Падуи, а затем в Венеции. В то же время он усиленно занимался астрономией.

В 1609 году Галилей усовершенствовал телескоп, изобретенный раньше в Голландии. Об этом важном событии ученый сам рассказывает в своем «Звездном вестнике»:

«Я пришел к мысли о том, чтобы приделать к концам трубы два стекла: одно плоско-выпуклое, другое плоско-вогнутое. Приблизив глаза к этому последнему стеклу, я увидел, что предметы приблизились раза в три, а увеличились раз в десять.

Так как я не жалел ни труда, ни денег, то мне удалось изготовить такой инструмент, благодаря которому предметы кажутся мне в тысячу раз больше и в тридцать раз ближе, чем при наблюдении невооруженным глазом».

Галилей первый начал астрономические наблюдения при помощи телескопа. Он установил свою трубу на колокольне собора св. Марка в Венеции. Зрители сбегались к нему целыми толпами. Каждый мог видеть на далеком расстоянии окружающие села и дороги, корабли, плавающие по Адриатическому морю. Это производило потрясающее впечатление.

Первым небесным телом, на которое Галилей направил свой телескоп, была Луна. Он сразу обнаружил на ней высокие горы, кратеры и темные впадины, которые считал морями. Вслед за тем Галилей измерил высоту лунных гор по длине отбрасываемых ими теней.

Открытия Галилея вызвали сильнейшее неудовольствие церковников. Эти открытия подтверждали систему Коперника. Земля оказывалась таким же небесным телом, как и Луна, только покрупнее и ярче, а «божественный» лик Луны, который отцы и деды рисовали чистым и гладким, дерзкий ученый показал изборожденным горами и долинами, как грешная Земля. Стиралась разница между Землей и другими небесными телами. Земля входила как полноправный член в семью планет солнечной системы.

Телескоп Галилея, свободно бродивший по небу, открывал все новые звездные миры. Загадочный прежде Млечный путь оказался скоплением бесчисленных звезд. В созвездии Ориона вместо восьми звезд, видимых простым глазом, Галилей насчитал восемьдесят, а в созвездии Андромеды – около пятисот.

Планеты представлялись кружками, а звезды – блестящими точками. Отсюда Галилей заключил об отдаленности звезд.

7 января 1610 года, внимательно наблюдая планету Юпитер, Галилей был поражен необычайным явлением: оказалось, что у Юпитера есть четыре спутника.

Это было замечательное открытие. Оно опрокидывало все старые воззрения. Ученые богословы были вне себя от негодования. С незапамятных времен было известно только семь планет. Больше планет нет и быть не может! Почтенные монахи приводили ряд неопровержимых доказательств:

В библии говорится только о семи планетах.

В голове имеется семь отверстий: две ноздри, два глаза, два уха и один рот.

Существует всего семь металлов.

В неделе семь дней, названных именами семи планет. Если число планет больше, то вся система рушится.

Такими «вескими» доводами церковники пытались опровергнуть факты, установленные Галилеем.

Башня в Пизе.

Но религиозные предрассудки жили не только в головах церковников. Даже представители ученого мира отказывались верить своим глазам, не хотели и слышать о телескопе. В письме к своему другу и единомышленнику, германскому астроному Кеплеру, Галилей писал:

«Ох, милый мой Кеплер, как хотел бы я теперь сердечно посмеяться вместе с вами! Здесь, в Падуе, есть главный профессор философии, которого я неоднократно и убедительно просил посмотреть на Луну и планеты в мой телескоп, но он упрямо отказывается. Ах, зачем вас нет здесь! Как бы мы похохотали над этими удивительными дурачествами! Стоит послушать профессора философии в Пизе, как он из кожи лезет, усиливаясь согнать новые планеты с неба!»

Великий мыслитель продолжал свои исследования. Потрясающие открытия следовали одно за другим.

Галилей первый наблюдал кольца вокруг планеты Сатурн. Он открыл фазы – изменения формы – планеты Венеры. Враги Коперника в свое время возражали ему: «Если ваше учение правильно, то Венера должна показывать такие же фазы, как Луна». «Вы правы, – отвечал Коперник. – Я не сомневаюсь, что со временем они будут открыты». И вот телескоп Галилея обнаружил фазы Венеры.

Наконец, Галилей открыл пятна на Солнце. По их перемещениям он определил, что Солнце вращается вокруг своей оси приблизительно в течение месяца.

Это было уж слишком! О пятнах на Солнце было строго запрещено упоминать – и в печати и в университетских лекциях. Дерзновенный профессор математики разрушал устои религии во имя науки. «Математики – зачинщики всех ересей, геометрия – от дьявола», публично заявил доминиканский монах Киччина. Другой монах настойчиво требовал вмешательства инквизиции.

В глазах церкви Галилей был еще более опасным врагом, чем Коперник. Коперник построил новую систему мироздания, опровергавшую библейские вымыслы. Галилей доказал ее правильность. И спутники Юпитера, и фазы Венеры, и пятна на Солнце, и другие открытия Галилея убедительно свидетельствовали в пользу гелиоцентрической системы.

Коперник не боролся за свое учение, он десятки лет колебался, прежде чем выпустить свою книгу. Галилей же, подобно Джордано Бруно, был страстным борцом за научную истину. Он всю жизнь словом и пером пропагандировал гелиоцентрическую систему.

Наконец, книга Коперника была написана на мертвом латинском языке, она была доступна немногим. Галилей же говорил и писал на живом итальянском наречии, на языке широких народных масс.

Над головой великого ученого все больше и больше сгущались тучи. Близилась гроза.

В 1615 году Галилей, по приказу папы Павла V, был вызван на допрос в Рим. Он предстал перед грозным судилищем. Ему было торжественно объявлено решение «святейшей инквизиции»: «Положение Галилея, что Солнце является центром и не вращается вокруг Земли, глупо, абсурдно, ложно с теологической точки зрения и представляет собою ересь, так как явно противоречит священному писанию». В заключение Галилею было строго запрещено распространять учение Коперника.

Галилей сделал вид, что подчинился. Вскоре после этого, в начале 1616 года, вышел уже известный нам декрет, осуждавший учение Коперника под страхом «кары на этом свете и в будущей жизни». Все сочинения Коперника, а также его последователей – Бруно, Галилея и Кеплера – были включены в список запрещенных книг. Наступило раздолье для церковников: «еретические» сочинения изгнаны, вся Европа наводнена богословской литературой. Прелюбопытные доводы против движения Земли приводились в этой литературе:

«Животные, которые обладают способностью двигаться, имеют конечности и мускулы. Земля не имеет ни конечностей, ни мускулов, следовательно, она не может двигаться».

«Сатурн, Юпитер, Солнце и другие планеты приводятся в движение ангелами. Если Земля движется, то в центре ее должен находиться ангел, который бы ее двигал; но там живут только дьяволы».

«Если Земля движется, то почему камень, брошенный вверх, падает обратно на то же место?»

«Учение Коперника противоречит самой природе Земли. Ведь Земля холодная, а холод противодействует движению и даже разрушает его. Доказательством могут служить животные, которые, коченея, становятся неподвижными».

На этот поток невежества Галилей ответил самым блестящим произведением, вышедшим из-под его пера: «Диалоги о двух важнейших системах мира».

«Диалоги» (разговоры) ведутся между двумя лицами: Сальвиати, сторонником Коперника, и Симпличио, последователем старого учения Птоломея. Третий собеседник, Сагредо, своими остроумными шутками оживляет беседу и подчеркивает слабые места спорщика. Симпличио – по-итальянски простак – изображен жалким тупицей.

– Будем изучать природу, – говорит ему Сальвиати.

– К чему утруждать себя! – отвечает Симпличио. – Мне нечего делать с природой. Я держусь того, что было сказано нашими отцами, – и сплю спокойно.

Симпличио важно заявляет:

– Достаточно быть добрым христианином. Проникать в тайны природы вовсе нежелательно.

В споре между Сальвиати и Симпличио сам автор не примыкал открыто ни к тому, ни к другому. Он будто бы беспристрастно излагал два мнения. Но эта уловка никого не обманула. Слишком много ума и блеска было в речах Сальвиати, слишком убедительны были его доводы против нелепых возражений Симпличио. Ясно было, на чьей стороне автор.

Поповский муравейник зашумел, зашевелился. Вдобавок услужливые доносчики дали понять папе Урбану VIII, что в лице Симпличио изображен он сам. Раздраженный папа решил на этот раз примерно расправиться со строптивым ученым.

В феврале 1633 года Галилея снова потребовали в Рим на суд инквизиции. Суд возглавлялся самим папой. Пять месяцев тянулся допрос. Наконец 21 июня тяжелая дверь инквизиционного застенка захлопнулась за Галилеем. Его стали пытать…

Старый, больной Галилей – ему было уже семьдесят лет – не в силах был вынести пыток. Воля его была сломлена. Его поставили на колени и вынудили произнести отречение.

Высокий старик с большим лбом, одетый, в знак позора, в рубище, едва шевеля губами, медленно читал врученный ему текст:

«Я, Галилео Галилей, сын Винченцо Галилея, флорентинец, на семидесятом году моей жизни, лично предстоя перед судом, преклонив колени перед вами, высокие и достопочтенные кардиналы вселенской апостольской церкви… клянусь, что всегда веровал, теперь верую и при помощи божией впредь буду верить во все, что содержит, проповедует и чему учит святая католическая и апостольская церковь… Я сочинил и напечатал книгу, в которой излагаю осужденное учение и привожу в пользу его сильные доводы… Вследствие сего признан я находящимся под сильным подозрением в ереси, полагающей, будто Солнце есть центр вселенной и неподвижно, Земля же не центр и движется.

Посему, желая изгнать из мыслей ваших это подозрение, отрекаюсь и проклинаю, возненавидев, вышеуказанную ересь, несогласную со святой церковью».

Печальное, скорбное зрелище!

Титульный лист сочинения Галилея «Диалоги».

Сто лет спустя французский писатель Вольтер, великий борец с католической церковью, так изображал сцену отречения Галилея:

 
А вот и тот святейший трибунал.
Где поп с монахом рядом восседали.
То инквизиторов толпа ученых,
Для бога сыщиками окруженных.
Сидят в суде святые доктора
В одеждах из совиного пера,
Ослиные на голове их уши…
Ученейшая эта ассамблея
На бедного взирает Галилея,
Который молит, на колени став.
Он осужден за то лишь, что был прав!
 

Галилей до конца жизни оставался узником инквизиции. За ним шпионили, ему не давали делать ни шагу без разрешения «святых отцов». По окончании процесса он был сослан в сельскую местность Арчетри, недалеко от Флоренции. Вскоре на Галилея обрушился новый удар: он лишился любимой дочери. Измученный всем пережитым, Галилей весною 1634 года просил разрешить ему переехать для лечения в родной город Флоренцию. С Флоренцией у него были связаны воспоминания юности, там оставались друзья и родные. Ответ не замедлил: это был резкий отказ. «Мы посадим его в тюрьму, если он будет обращаться с подобными просьбами», писал представитель инквизиции. Узнав об этом, великий ученый с горечью заметил: «Я думаю, что мое теперешнее заключение кончится тогда, когда попаду во всеобщую узкую и вечную тюрьму…»

Единственное утешение Галилей находил в работе. Неиссякаемый источник творчества бил в этом гиганте научной мысли. В годы изгнания Галилей весь уходит в новый замечательный труд: «Разговоры и математические доказательства относительно двух новых наук в механике». Здесь он описывает свои опыты и излагает учение о твердости тел, об ударе, о законах движения брошенных и самостоятельно падающих тел. Таким образом, узник Арчетри закладывал фундамент одной из важнейших отраслей физики – науки механики. Если в прежних трудах Галилей является родоначальником новейшей астрономии, то в последнем он выступает как отец современной физики.

Но писать становилось все труднее и труднее. Слабое от природы зрение не выдержало долголетнего напряжения за рукописью, за телескопом. Все чаще оно изменяло Галилею, все чаще кружилась голова и перед глазами мелькали темные пятна. В одно злополучное утро Галилей проснулся, открыл глаза… и содрогнулся: перед ним была черная, непроглядная ночь. Он окончательно потерял зрение.

Галилей перед судом инквизиции.

Но великий узник не сдается. Начатый труд надо закончить во что бы то ни стало! Младшая дочь Ливия становится его секретарем.

Согбенный, но не побежденный старый боец с серебряными волосами медленно ходит от окна к двери, опираясь на палку. Он диктует Ливии предисловие к только что законченной книге по механике:

«Мы говорим новое о том, что старо, как мир. О движении философами написано очень много толстых томов. Но самые важные свойства его до сих пор не выяснены. Мы раскрываем их. И наша работа послужит основанием науке, которую разработают великие умы».

1637 год принес Галилею радость: его посетил в изгнании знаменитый английский писатель Джон Мильтон. Как жаль, что для потомства не сохранилась беседа этих двух великих людей! Между ними была большая разница в возрасте: Галилею было уже семьдесят три года, его молодому собеседнику – только двадцать девять. Но в натуре у обоих было много общего. И тот и другой были подлинными светочами человечества, благородными воинами за передовые идеи. Через десять лет, уже после смерти Галилея, Мильтон стал в ряды борцов за великую английскую революцию, против феодального засилья. Позже, в своей бессмертной поэме «Потерянный рай», он воспел под видом мятежа сатаны против бога героическую борьбу английских революционеров. И, наконец, он угас, подобно Галилею, слепым, в изгнании.

Несмотря на все постигшие его несчастья, Галилей до конца жизни сохранил живость, общительность и остроумие. Он вел обширную переписку с учеными, с писателями. К нему нередко обращались за советом по поводу научных и даже чисто практических вопросов. Однажды к Галилею прибежал в смятении смотритель флорентинских фонтанов. В городе предстоял праздник, ему хотелось устроить пышное зрелище высоко бьющих фонтанов, но вода поднималась только до известного уровня. В те времена еще не знали, что воздух имеет вес и своим давлением заставляет подниматься воду в насосах. Это явление объяснялось тем, что «природа боится пустого пространства».

– Скажите, ваша честь, почему насосы отказываются мне служить? – спрашивал Галилея взволнованный смотритель. – Ведь всем известно, что природа боится пустого пространства!

– О, конечно! – с лукавой усмешкой отвечал Галилей. – Но природа, насколько мне известно, боится пустого пространства только до тридцати трех футов!

Он-то хорошо знал, что давление воздуха уравновешивается столбом воды высотой в 10 метров 33 сантиметра (33 фута). Законы атмосферного давления впоследствии изучал его любимый ученик Торичелли.

Галилей скончался в 1642 году. Инквизиция преследовала его и после смерти, не разрешая выполнить его последнюю волю – похоронить в родной Флоренции. Это было сделано только через сто лет.

В своем завещании Галилей позаботился о сыне Винченцо и дочери Ливии, но лишил наследства тех из своих потомков, которые сделаются монахами.

Рассказывают, что Галилей, произнеся свое отречение и поднявшись с колен, воскликнул:

«А все-таки она вертится!»

Это, конечно, вымысел. Подобное восклицание стоило бы жизни Галилею. Но эта красивая легенда полна глубокого смысла: она говорит о том, что нельзя задушить свободную человеческую мысль.

На место погибших и замученных борцов за научную истину являлись новые. Знамя, выпавшее из ослабевших рук Галилея, было подхвачено новыми героями и мучениками науки.

«ЗАКОНОДАТЕЛЬ НЕБА»

Современник и друг Галилея Иоганн Кеплер родился в Германии в 1571 году, через семь лет после Галилея. Гению Кеплера наука о небе обязана не меньше, чем его великим предшественникам. Если Коперник был «Колумбом неба», то Кеплера по заслугам называют «законодателем неба». Основатель гелиоцентрической системы, Коперник первый открыл ее изумленному миру, а Кеплер установил законы, управляющие движением светил.

Иоганн Кеплер подметил зависимость между расстоянием от Солнца и временем обращения планеты. Чем дальше находится планета от Солнца, тем медленнее она движется. В самом деле, ближе всего к Солнцу находится планета Меркурий. Она делает полный оборот вокруг Солнца почти в три месяца-восемьдесят восемь суток. Следующая планета, Венера, обращается вокруг Солнца в двести двадцать пять суток. Затем идет наша Земля – она совершает свой оборот вокруг Солнца в триста шестьдесят пять суток, за ней Марс – в течение двух лет, Юпитер – в продолжение двенадцати лет и Сатурн – около тридцати лет.

Позднейшие открытия более отдаленных планет – Урана и Нептуна – подтвердили выводы Кеплера. Оказалось, что Уран совершает свой оборот вокруг Солнца в течение восьмидесяти лет, а Нептун – в течение ста шестидесяти пяти лет.

Кеплер доказал также, что пути планет вокруг Солнца – не правильные круги, как думал Коперник, а немного сжатые, вытянутые и что Солнце находится не в самом центре этих кругов, а немного в стороне от центра. Отсюда следует, что планеты при своем движении вокруг Солнца подходят к нему то ближе, то дальше. Так, например. Земля 1 января находится на самом близком расстоянии от Солнца, а 1 июля – на самом далеком.

Кеплером было обнаружено еще одно важное явление. Земля и планеты при движении вокруг Солнца периодически изменяют свою скорость: когда планета приближается к Солнцу, скорость ее движения увеличивается, а при удалении от Солнца эта скорость уменьшается. 1 января, когда наша Земля подходит ближе всего к Солнцу, скорость движения ее наибольшая, а 1 июля, в момент наибольшего отдаления от Солнца, скорость перемещения уменьшается. Таким образом, приняв за основу систему Коперника, Кеплер разработал и уточнил ее. Путем многолетних математических вычислений он открыл точные, незыблемые законы движения небесных тел. Законы Кеплера, обессмертившие имя великого ученого, изложены им в книгах «Новая астрономия», «Мировая гармония», «О движении Марса» и др.

Кеплер не был просто продолжателем Коперника. В уме его, повидимому, назревала гениальная идея о какой-то силе, излучаемой Солнцем и ослабевающей по мере удаления от него. Это был уже шаг к открытию закона тяготения, сделанному в XVIII веке английским ученым Исааком Ньютоном.

Сын безграмотного трактирщика из городка Вейле, выросший в грубой среде, хилый и болезненный в детстве и юности, Кеплер пробился к вершинам науки благодаря своей исключительной энергии и блестящим дарованиям. В возрасте двадцати двух лет он уже был профессором математики. Достигнув европейской славы, он скромно подписывался: «Математик Иоганн Кеплер». Вся жизнь Кеплера – героическая борьба за научную истину. «Законодатель неба» жил и умер в нищете. Он вынужден был добывать средства к существованию составлением гороскопов, над которыми сам же смеялся. Из писем Кеплера к друзьям видно, как презирал он астрологию, «глупую дочь» астрономии.

«Правда, астрология – глупая дочка, но, боже мой, что сталось бы с ее матерью, высокоразумной астрономией, если бы у нее не было этой глупой дочери! Ведь мир так глуп, что при всей своей добродетели эта старая разумная мать должна жить на счет своей дочери. Доходы астрономов так редки и ничтожны, что мать, наверное, умерла бы с голоду, если бы дочка ничего не добывала. Если бы никто не был так глуп, чтобы читать на небе свою судьбу, то и ты, астроном, вряд ли вздумал бы исследовать движения небесных тел».

В другом письме Кеплер пишет:

«Я решил скорее напечатать несколько глупых календарных предсказаний, чем просить милостыню у покровителей».

Огромное значение для научной деятельности Кеплера имело его сотрудничество со знаменитым датским астрономом Тихо-де-Браге. На одном из островов близ Копенгагена, столицы Дании, Браге построил первую хорошо оборудованную обсерваторию, которую назвал Уранибургом («небесный городок»). Здесь он работал, пользуясь превосходными инструментами, изготовленными под его личным руководством. Когда вследствие происков врагов Браге вынужден был покинуть родину и переехать в Прагу, он пригласил к себе в помощники Кеплера. В 1601 году Тихо-де-Браге умер, завещав Кеплеру разработать ценнейшие наблюдения, собранные им в Уранибурге в течение двадцати лет. Кеплер, переживший датского астронома почти на тридцать лет, широко использовал его наследство. На основе этого драгоценного материала он построил точные таблицы движения планет. Совместно с Тихо-де-Браге Кеплер изучал и такие явления, которые в их эпоху считались недоступными науке. Солнечные затмения, таинственные кометы – все это, по мнению тогдашних ученых, – область чудесного.

Иоганн Кеплер.

Солнечные затмения всегда наводили ужас на темных людей. Некоторые народы Востока, не только в древности, но и в XIX столетии, были убеждены, что во время затмения на Солнце нападает огромный дракон, чтобы пожрать его. Надо во что бы то ни стало шумом и треском напугать и прогнать чудовище. На улицах китайской столицы Бейпина во время затмения 1880 года происходил дикий концерт: люди неистово кричали, били в бубны, кастрюли и барабаны. Турки еще энергичнее боролись с затмением 1877 года: они стреляли в Солнце.

Солнечное затмение считалось очень плохим предзнаменованием. Оно предвещало всякие несчастия. У нас, как и на Западе, массы были заражены суеверием. В знаменитой поэме XII века «Слово о полку Игореве» солнечное затмение изображается как что-то зловещее:

 
У Донца был Игорь, только видит —
Словно тьмой полки его покрыты.
И воззрел на светлое он солнце —
Видит: солнце – что двурогий месяц,
А в рогах был словно угль горящий,
В темном небе звезды просияли.
У людей в глазах позеленело.
«Не добра ждать!» – говорят в дружине.
 

Таким же дурным предзнаменованием: предвестниками войны, голода, чумы, считались хвостатые небесные тела – кометы. Напуганное воображение видело в очертаниях кометы какие-то кровавые призраки, страшные орудия убийства.

Комета 1527 года в русской летописи описывается так:

«Комета сия была столь ужасна и страшна, она порождала в народе столь великое смятение, что от одного страха иные сильно заболевали, а другие умирали. Она представляла собой светило громадной длины и кровавого цвета. В вершине ее видна была сжатая рука, державшая длинный меч, как бы готовый разить. При конце светились три звезды. По обе стороны лучей этой кометы виднелось много топоров, ножей, мечей, обагренных кровью, а среди них – ужасные человеческие лица с всклокоченными бородами и дыбом стоящими волосами».

Комета.

Не было такой нелепости, которую не приписали бы влиянию комет. В одной книге XVII века возвещалось, что под зловредным действием кометы «мухи слепнут и рано умирают», что от кометы 1673 года «заболели все кошки в Вестфалии». Трудно поверить, что даже в 1818 году в Англии нашелся журнал, который утверждал, что под влиянием недавно показавшейся кометы «жена одного лондонского сапожника родила четверню».

«Духовные отцы» всячески раздували народные суеверия о небесных телах. «Каждая комета представляет огненный шар, пущенный разгневанным богом для предупреждения грешного человечества». «Всякое тело, которое движется по небу необычным путем, служит признаком божьего гнева», писали богословы.

В 1465 году турки, вторгшиеся из Азии в Европу, осадили Константинополь. И как раз в это время на небе появилась комета. Тогдашний папа, Калликст III, немедленно распорядился ввести в церковную службу новую молитву «о защите от турок и от кометы». Само собой разумеется, что это нисколько не помешало туркам взять Константинополь.

Во времена Кеплера от университетских профессоров отбиралась клятва, что они в своих лекциях будут толковать кометы исключительно как «чудеса и знамения». Всякое научное исследование этого явления объявлялось богохульством.

В такой-то обстановке Кеплер занимался изучением комет и солнечных затмений.

В распоряжении Кеплера не было еще данных, которые необходимы для решения вопроса о причинах затмений. Ему неизвестно было, что солнечное затмение происходит в тот момент, когда наш спутник Луна, двигаясь вокруг Земли и проходя между Землей и Солнцем, загораживает собой от нас Солнце. Но Кеплер, как истинный ученый, исследовал это явление, пытался раскрыть естественные условия, которыми оно вызывается. Еще больше внимания Кеплер уделял вопросу о кометах. Он вел тщательные наблюдения за прохождением комет, изучая пути их движения. Комета оказалась таким же небесным телом, как и другие. Это было недопустимо. Богословы всех мастей выступили единым фронтом против нечестивого астронома. Но было уже поздно. Кеплер нанес сокрушительный удар по богословскому суеверию.

В последние годы жизни Кеплер вступил в единоборство со «святой католической церковью», спасая жизнь своей матери. Старушка едва не погибла жертвой религиозного изуверства. О ней распустили слухи, что она ведьма. Свидетели утверждали, что она водит знакомство с дьяволом. Одна женщина будто бы видела собственными глазами, как она, верхом на соседской свинье, скакала на бесовский праздник – шабаш. Против обвиняемой выдвигались очень серьезные улики: во-первых, она воспитывалась у тетки, которая была известной ведьмой, за что и сожжена на костре. Во-вторых, мать Кеплера, по словам соседей, никогда не плакала и не смотрела в глаза собеседнику, а это бесспорный признак ведьмы. Беднягу бросили и тюрьму. Инквизиция приговорила ее к сожжению заживо.

В те времена процессы ведьм были обычным явлением. Ведьмы и колдуны считались слугами дьявола. Церковникам выгодно было поддерживать среди населения веру в колдовство – это был своего рода громоотвод. На ведьм и колдунов можно было сваливать все болезни, все несчастья, виновником которых был в значительной степени «святейший» эксплоататор – католическая церковь. Особенно часто обвиняли в колдовстве женщин. В книге известного богослова, вышедшей с благословения папы римского, о ведьмах говорится:

«В нашем теле нет ни одного члена, которому они не могли бы причинить вреда. Чаще всего они вселяют в людей бесов, истязающих свои жертвы. Нет такого незначительного местечка, где не нашлось бы ведьмы».

У несчастных женщин пытками вымогали сознание в колдовстве. Они сознавались в чем угодно: в отрицании бога, в близких отношениях с дьяволом, в том, что летали на шабаш, и т. д. Вот образец такого вынужденного сознания:

«В Тулузской провинции Анжела де-ла-Барт признала, что у нее был сын от дьявола. Ребенок был с головой волка и с хвостом змеи. В течение двух лет она кормила его мясом годовалых детей, которых воровала по ночам».

В подобных преступлениях сознавались и маленькие девочки. Перед нами еще две выписки из церковных книг. Одна из них относится к XV, другая – к XVI веку.

«Катерина Шмидли, одиннадцати лет, за сношения с дьяволом задушена в башне и сожжена в мешке».

«Катерина, семи лет, за отрицание бога удавлена у позорного столба и затем сожжена при верховном суде».

Если женщина не сознавалась, ее сжигали на костре, как упорствующую грешницу, одержимую бесом. Если сознавалась, ее сжигали, как ведьму. В одной только Тулузе в 1577 году было сожжено четыреста ведьм. Среди них были девочки от семи до двенадцати лет! В 1546 году в Женеве сожгли пятьсот ведьм. В Страсбургском округе в Германии за пять лет, с 1630 по 1635 год, было сожжено пять тысяч человек. А за время господства инквизиции были сожжены на костре сотни тысяч женщин!

С неменьшей жестокостью преследовали «ведьм» и протестантские судьи.

Кеплер боролся за жизнь матери целых пять лет. Он старался доказать вздорность распущенных о ней слухов. Только ценой величайших усилий удалось ему спасти ее от пытки и костра.

Научная деятельность Кеплера и борьба его с церковью навлекли на него лютую ненависть духовенства. Богословы травили Кеплера, издевались над ним, угрожали ему. На их взгляд, он «вносил смуту в царство Христа своими глупыми фантазиями». Некоторые из его произведений были сожжены рукой палача в 1624 году. Сам Кеплер жил под угрозой костра. Когда он, уже прославленный астроном, получил приглашение занять ту самую кафедру математики в Падуанском университете (в Италии), которую раньше занимал Галилей, Кеплер отказался наотрез. «Я привык везде и всюду говорить правду и не желаю взойти на костер, подобно Джордано Бруно», решительно заявил он.

Скончался Кеплер в 1630 году.

На родине Джордано Бруно инквизиция продолжала изгонять «ересь» испытанными средствами. Пылали костры… Скрипели, лязгали, трещали орудия пытки… В XVII веке этот страшный арсенал обрушился на двух новых борцов против церкви – Лючилио Ванини и Томаса Кампанеллу.