Текст книги "Когда они пришли"

Автор книги: Кирилл Тимченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Поэтому приходилось пока так… Снаружи уже было много народу, люди тоже слышали взрыв. Но откуда он. Неужели мертвяки научились взрывчатку подкладывать? Не верю! Тогда что же…

Вопрос лежал на поверхности. Это был не просто взрыв, а автомобиль, угодивший в стену, Здорового куска не хватало, только одни обломки, а прямо посередине пролома торчали обломки фуры без прицепа, полностью охваченной пламенем. От удара произошло короткое замыкание, а уж от него взорвались бензобаки. Отсюда и взрыв такой мощности.  Половину ворот снесло взрывной волной. Одна створка, перекрученная и оплавленная, валялась на земле, а вторая болталась на одной петле. Вышка, на которой должен сидеть дежурный, лежала рядом, на боку. Самого часового было не видно. В пролом уже пролез первый мертвяк, весь охваченный пламенем.

Протягивая к людям руки, он еще пытался идти, несмотря на то, что одежда на нем так и полыхала. Медленно, шаг за шагом, но он шел. Они же боли не чувствуют. И потребуется не одна минута, чтобы огонь сжег кожу, а потом добрался до костей и связок. Только после этого он упадет. А да этого просто стоять и ждать не получится.

– Стену пробили! – испуганно крикнул кто-то.

Сейчас начнется. Паника, испуг, беспорядочное бегство. Все, что было у нас в университете, только чуть в меньшем масштабе. Если эта тихая гавань тоже превратится в кровавую баню, то у нас опять не останется ничего, где можно спокойно устроиться. Если только мы не погибнем  здесь с остальными.

– Они идут! – уже почти истерический женский вопль.

Конечно, они идут, звук взрыва разнесся на пару кварталов в округе минимум. И, естественно, все мертвяки, услышавшие шум, пойдут проверить, в чем же дело. А значит, заглянут сюда.

В свете горящего грузовика ясно был виден силуэт мертвяка. А так же еще парочки, уже подобравшихся ближе. Достаточно близко, чтобы уже почуять не только огонь, но и живых людей. А тут какая-то оторопелость, шок, неверие в то, что это лучилось, что надежная стена, отделявшая их от опасностей, рухнула.

И первым все-таки среагировал не я. Здоровый мужик в бесформенной спецовке подскочил к мертвяку и зарядил ему по голове пожарным топором, а после откинул его обратно в огонь.

– Убивайте их! – крикнул я, прицелился и одним выстрелом свалил второго, уже почти перелезшего через створку ворот.

– Женщин и детей в здание! – пошли четкие команды, – Всем с огнестрельным оружием – занять позиции на месте прорыва! Остальным быть готовым для оказания поддержки.

Когда проходил первый страх, приходится действовать. Уже было понятно, что просто бежать нельзя. Не остается шансов на то, чтобы выжить. Хочешь жить – дерись, защищай свое право на возможность ходить по этой земле.

Только приходилось экономить патроны. Мы не на военной базе и позади нас нет огромных складов с заманчивой надписью «боеприпасы». Теперь все зависело только от того, сколько мы сумеем продержаться.

Надо было как можно дольше. Пока не успеют перенести все полезное внутрь, пока не забаррикадируют первый этаж, пока… В общем, много чего надо дожидаться. И все это из-за одного укушенного водителя!

Я быстро запомнил, что в магазине еще двадцать девять патронов и торопиться с таким запасом не следует. В пролом сунулись всего несколько зомби. Пока явный перевес на стороне стрелков, но даже редкая стрельба одиночными вызывает шум, способный привлечь даже самого тупого и медлительного мертвяка. Поэтому я пока просто ждал. Стреляли милиционеры, уже напрактиковавшиеся со своим табельным оружием. Любой мертвяк, показывающийся в свете пламени, тут же падал с простреленной головой. Даже я успел одного снять в короткий момент синхронного перезарядки автоматов.

– А мы ведь еще и на станцию ехать собирались! – напомнил я, вставая на одно колено, чтобы удобнее целится.

– Этого еще никто не отменял! Тут проблема не такая я уж и большая!

– Ага, конечно, всего лишь к нам зомби лезут… – я обернулся и увидел, как Артем, постоянно оглядываясь на пролом, вместе с девчонками суетливо собирает палатку и запихивает ее в автобус. Вот уже и сами погрузились. Теперь только в гараж заехать. Они так и поступили.

Вот только у нас проблема в другом. Мертвяки слышали стрельбу, чуяли свежую, живую человеченку перед собой и не собирались отступать, не оторвав пару кусочков. А у нас каждый патрон на вес золота.

Сколько же их тут набралось всего лишь за одни сутки. И вправду, это конец. Конец света. За все грехи наши были мы наказаны. Окончательно сбрендившее на собственном обогащении человечество замкнулось само в себе и погибло. От себя же и умирает.

Первый же мертвяк. Женщина лет шестидесяти, толстая, как три меня.

Половина руки отгрызена, и щеки одной не хватает. И лезет прямо сквозь огонь, поскальзываясь на обломках кирпичей. Человек… Она была человеком.

Теперь она труп, живой труп… Пародия на жизнь…

Я прицелился и выстрелил. Зомби разворотило все лицо, когда в голову попала пуля. Тело упало на камни, но по нему уже шагали другие. Один за одним, как на каком-то фантасмагорическом параде смерти. И только стрелять и стрелять, чтобы его остановить. Это даже не бой,  бойня… Они слишком тупы, чтобы понять грозящую им опасность, а даже если и соображают, то и не думают отворачивать в сторону.

Плечо саднило и жутко болело. Руки от непривычки свело даже не судорогой, а словно онемением.

Двенадцать… Тринадцать… Четырнадцать… Я считал отстрелянные гильзы, падающие на асфальт. Просто не смотреть в эти глаза. Целится в силуэт, в верхнюю часть, там, где у человека голова.

– Сколько нам еще надо продержаться? – поинтересовался Егор, подходя поближе.

– Не знаю… – я прицелился в следующего мертвяка. Совсем молодая девушка, даже вряд ли ей было восемнадцать. Разорванная грудь болтается на остатках кожи… У меня к горлу ком подкатил и я зажмурился. Тряхнул головой, но когда вновь открыл глаза, зомби уже не было. Лежала на земле с простреленной головой.

– Нет, с меня хватит! – крикнул кто-то и побежал в темноту.

Дурак…

– Надо продержаться! – крикнул уже знакомый мне сержант, – Еще немного!

Зомби перли уже не только сквозь пролом, но и сквозь разбитые ворота. И с каждым мгновением их все больше. Не меньше полусотни штук мы уже положили, а их набежало раза в три больше. Чем дальше, тем хуже.

– В самом деле, надо уходить! – бросил я, понимая, что в магазине всего восемь патронов.

И кроме второго, полупустого, у меня больше ничего нет. Чем остальных встречать. Опять, как в универе, куском арматуры. Одного взгляда на эту живую стену мертвецом достаточно, чтобы понять, что парочку из них может еще и завалишь, а потом они просто окружат тебя и разорвут на части.

Бессмысленное это занятие. В узком коридоре, один на один, еще некоторое время можно отбиваться, но только не здесь и не сейчас.

– Куда! Стоять! – закричал ближайший ко мне милиционер, сам бледный, как полотно.

– Лучше отойти и дать бой в другом месте, – сказал я как можно спокойнее, но едва сдерживаясь, да еще приходится отвлекаться на эту прущую из пролома нежить, – Чем стоять и помереть здесь!

– Стой! – у мента совсем нервы сдали, и он своим пистолетом в меня прицелился.

– Не туда! – только и успел крикнуть я.

В следующую секунду в него вцепился зомби, разрывая лицо зубами. Еще прежде, чем он упал, я выхватил его пистолет. И выстрелил в мертвяка, сбросив его с жертвы. Пуля попала в бок, примерно на уровне сердца, но упрямая нежить и не думала помирать, снова начала подниматься. Придавил мертвяка ботинком к земле и выстрелил второй раз, теперь уже точно в голову. Потом, на одном дыхании, повернулся и всадил пулю между глаз подбиравшемуся со спины зомби.

Укушенный мент судорожно всхлипывал, стоя на коленях, так и не осознавая, что уже слеп. Зубы мертвяка разорвали ему оба глаза. Он уже мертв, даже не от потери крови, а потому, что заражен. И я прервал его страдания, просто выстрелив в него.

– Уходим! – снова закричал я, помахав рукой, – Нужно уйти в здание!

Мертвяки по пятам, не отступя ни на шаг. А нам пришлось убегать. Одного моего крика было достаточно, чтобы оборона развалилась. Разом, вся, от первого до последнего защитника. Перед лицом такой опасности они уже не видели иного выхода, кроме как сбежать. Лишь чувство долга и натренированная верность приказу удерживала их. А теперь, когда и это потеряло смысл, они решили, что достаточно будет спасти лишь свои жизни.

– В пожарку!

Я толкнул Егора, чтобы не тормозил, а дальше дожидаться не стал. Пусть остальные как хотят, так и выкручиваются. Я подписывался совсем на другое дело, а не на это.

Обогнул палатку и нос к носу встретился с мертвяком, каким-то образом уже очутившимся здесь. Скорее от испуга, чем по разумению, я ударил его ногой в живот, а потом дважды выстрелил из пистолета. Первая пуля попала в рот, сбив челюсть, зато вторая в глаз. Без звука труп упал на спину, а я, даже не замедляя шаг, перепрыгнул через труп и ко входу в пожарку.

– Не закрывай! Не смей закрывать! – кричал я напуганному пацану, которого смертельно напугал вид мертвяков за нашим спинами. Отшатнувшись от двери, он отступил, держа руки поднятыми вверх ладонями.

Спустя секунду я уже вбежал внутрь, отдуваясь и хватая ртом воздух. Егор вбежал следом за мной, чуть меня не сбив при этом. Потом еще милиционеры, пожарники.

Внутри и так куча народа, а теперь и еще больше.

– Закрывайте двери, быстрее! – крикнул забежавшим последним молодой лейтенант с «укоротом» в руках.

– Ты последний? – спросил я, не слишком церемонясь.

Я и так стоял у двери, но сейчас пожелал бы оказаться совершенно в другом месте. Например, дома в постели под одеялом. К сожалению, это невыполнимо… Он сглотнул и закивал головой.

В слабый свет фонариков вступил первый зомби. Лейтенант свалил его с трех выстрелов. Плюнув на все, мы с Егором и еще несколькими пожарниками закрыли двери. Стеклянные, они не выдержат сильного натиска.

Тогда мы стали баррикадировать дверь стоящими поблизости ящиками нехитрой мебелью.

– Откройте! – с другой стороны забили в стекло.

– Ты сказал, что ты последний! – воскликнул кто-то из пожарных, бросая стул.

– Его не было!

– Надо открыть дверь! – решил Егор, уже спешно отодвигая ящик.

– Нет! – приказал сержант, видно, решивший взять командование, – мы не успеем!

– Он умрет!

– А ты хочешь впустить их внутрь?

– Не шевелись! – крикнул я сквозь стекло, стуча кулаком по замурованной двери, – Они не услышат!

– Помогите! – закричали с другой стороны.

Мертвяки уже пришли, они уже там… Крик, и на стекло хлестнула кровь. Я приподнялся и глянул через баррикаду. Три мертвяка с аппетитом жрали пожарного. Асбестовый костюм им сил не хватало порвать, но голову и ладони объедали вполне спокойно.

– Все, – сказал я, сползая обратно, – мы взаперти.

Я снова ошибся. Снова из-за меня мы попали в еще большую передрягу, чем были. Теперь мы заперты в здании, полном людей, зажатых тут как в консервной банке. А снаружи – толпа зомби, жаждущих свежего мяса. Как и обещано, зараза развивается в геометрической прогрессии. Чем их больше, тем больше людей они кусают. Новые зомби и новые укусы. В городе слишком мало оружия, чтобы все это остановить. А колонны военных застряли на окраинах, даже еще толком не понимая, что происходит здесь.

Что нам делать. Ждать, пока они прорвутся… Или прорываться самим… Опять…

Только теперь куда? Случайность, что стена рухнула, но с таким количеством оружия и бесполезного груза в виде стариков и детей, нам далеко не уйти. И бросить их здесь тоже нельзя. Мы же люди, все-таки...

– Эй, как тебя, Миша? – кто-то тронул меня за плечо.

Я обернулся, все еще держа автомат в боевом состоянии.

– Что такое?

Оказалось, это все тот же сержант, только теперь у него не тот взгляд, что при первой нашей встрече. Уже не  с тем хозяйский, с каким он мне предлагал присоединиться, а подавленный, напуганный. Заглянул в этот ад и теперь уже не уверен, что хватит собственных сил на то, что бы его пережить.

– Всех стрелков собирают у начальника. И друга своего можешь взять…

– Егор, пошли, – кивнул я головой.

– Нет, иди без меня, – сказал он, усаживаясь на кресло, приваленное к баррикаде, – я здесь пока подежурю. Если они опять прорвутся. Или, может, кто из наших подойдет.

– Здесь не подойдут, – покачал головой сержант, слышавший наш разговор, – Из гаражей путь только один, и он совсем в другой стороне. Хотя, правда, оставайтесь. Вот возьмите, – он бросил Егору небольшую рацию, -

Она слабая, дальше километра не тянет, но в пределах станции должна работать. Частота настроена, только тревогу подавайте, на этот случай.

Я не стал спорить с Егором, хотя оставлять его тут одного мне не очень хотелось. Ну, он сам так решил, не переубеждать же в желании стеречь этот проход.

Только повесил автомат за спину и потопал к начальнику пожарки. Дорогу я уже немного помнил. Да и рассуждать не очень хотелось. Молча дошли, распахнули дверь и заняли пока еще свободные места. Небольшая комнатка и так была почти полна, места почти не оставалось. Только небольшой участок пола перед столом персоны кабинета был свободен.

Сам же этот человек сидел, нервно перебирая пальцами. Перед ним лежали несколько листков бумаги, в которых я разобрал наспех написанные отчеты и какие-то записи. Конкретнее разглядеть не удалось.

После нас вошли еще несколько милиционеров с издерганными выражениями лиц. Последний аккуратно закрыл за собой дверь и встал рядом, поглаживая кончиками пальцев ствол автомата.

– Все здесь? – вставая, спросил Валентин Иванович.

В ответ прошелся какой-то неясный гул, все сразу стали оборачиваться и считать соседей.

Я и так почти никого не знал, за исключение пары человек, поэтому спокойно прислонился к стене.

– Подождите, Семы нет! – спохватился кто-то.

– Упокой, Господи, его душу…

Больше вопросов по Семе не было. Кого-то еще вспомнили, но никого не забыли, лишь объясняли, почему этих людей нет, и больше не будет.

– Итак, все здесь, – подвел неутешительный итог начальник пожарной станции. Один ус у него нервно дергался. Явно был на взводе, как, собственно, и все мы, – Я собрал вас всех здесь по одной простой причине. У нас больше не остается другого шанса, кроме как прорываться…

Да! – словно неожиданно вспомнил он, – к наемникам вопросов больше не имеем, ни могут быть свободны.

Несколько мужчин в лесном камуфляже кивнули в ответ на эти слова, и вышли, о чем-то тихо между собой переговариваясь. Я тоже поднял голову, понимая, что слова обращены и ко мне.

– Я еще посижу, послушаю, торопится все равно пока некуда, – в самом деле, раз попал в такую передрягу, да еще и по собственной глупости, то можно и посидеть спокойно, пока не вляпался в еще более жуткую гадость.

Валентин Иванович согласно кивнул и продолжил.

– Несчастная случайность, но и ее было достаточно, чтобы наша оборона рухнула, – начал он, имея в виду взрыв машины у стены, – клиническая нехватка патронов сейчас ставит перед нами только одно решение – надо уходить отсюда.

– Предпочитаете быструю смерть медленной? – включился я, подав голос из своего угла.

– Что такое?

– Да ничего, – если уж начал, то надо довести дело до конца, – я сам беглец, такой же, каким собираетесь стать вы. Чего вы хотите? Куда бежите? Со мной меньше двадцати человек, но мы еле выдержали только одни сутки, даже потеряли одного человека. А чего хотите вы? Я тут меньше десяти часов… С вами не десять человек, тут не меньше двух сотен. Даже если вы погрузите их всех на машины… даже если вам хватит при этом машин. Людей еще нужно кормить, поить, защищать, в конце концов. Сколько вы сможете продержаться? И где? Добраться до военных? А у вас есть гарантии, что они не встретят вас шквальным огнем, как возможных зараженных? И сколько у вас шансов с минимум патронов, но с таким конвоем, добраться до них?

– Да что вы несете! Они не будут стрелять в живых людей!

– Может, а может и нет… Вы не одни, с вами ваши жены и дети! Вы разве можете себе позволить рисковать их жизнями?

Этот вопрос несколько смутил мужчин, находящихся здесь же. Я ударил по больному месту, самому больному, которое может быть у человека в такой обстановке.

– Возможно, ты в чем-то и прав… И что ты предлагаешь? – поинтересовался стоявший рядом со мной сержант.

– Закончить то, что вы собирались начать… Отбить радиовышку.

– Чего? Теперь-то это зачем?

– Ну, точно не из гуманных соображений. Расчет прост – вышибаем оттуда все то, чтобы там не было, и посылаем сигнал о помощи. Если не сработает, то хотя бы получите спокойную и тихую стоянку, где можно переждать или просто отдохнуть. И уже потом отсюда можно вывести людей на радиовышку. Там тоже должен быть как минимум охраняемый периметр, без этого никак нельзя.

– Может этот вариант нам и в самом деле подойдет? – спросил кто-то.

– Только вот хватит ли у нас теперь сил на это? Мы потеряли восемь стрелков только при обороне. Что же будет при нападении? – задумался начальник пожарки.

– У вас есть выбор? Возьмите с собой на вышку только людей и оружие, остальное можно перевести потом.

– А здесь как же?

– Минимум человек, – сказал сержант, – В округе еще полно гораздо более доступной добычи, я не думаю, что мертвяки будут пытать брать нас штурмом, скорее всего, разбредутся на другие шумы, благо их еще хватает, а днем станет еще больше. Пяти человек здесь должно хватить, остальных отправим на вышку.

– Тогда надо вернуть наших охотников!

Сразу несколько человек отправились уговаривать наемников с ружьями вновь взяться за эту работу, а оставшиеся внутри стали рассуждать над тем, какую вышку брать.

Ретрансляционные отвергли сразу, как и передачи из Москвы. Никто толком не знал, что там происходил, но теперь уже объявленная версия о том, что просто идет ремонт МКАДа, никого не устраивала. Скорее всего, там происходит то же самое, а это объявление – не более чем попытка прикрыть кордоны, возведенные вокруг города. Иначе откуда у нас самих эта дрянь.

Так просто с неба это все не свалится. Всему можно найти вполне логичное объяснение. Здесь – кордоны или сами развалились, или их снесли.

Мертвяки прорвались и доползли до нашего города, хотя вряд ли пешком.

Решено было замахнуться на одну из башен городского радиовещания, это уже самостоятельная установка, не ретрансляция, а сама по себе работает.

Если не разбавлять энергию на несколько каналов вещания, а свести все в один, то сигнал пойдет далеко.

Ехать, правда, не очень близко, но с этим проблем не было. У пожарников были как машины, так и топливо для них. Только загрузится и доехать. И не простые легковушки, а тяжелая техника на бузе грузовиков. От вставших на дороге зомби только мокрые пятна останутся. В крайнем случае, можно применить водометы, но это только в самом крайнем. Когда перестанут действовать коммунальные услуги, тоже неизвестно, поэтому вода тоже очень быстро становится ценностью не меньшей, чем еда или патроны. И так ее расходовать по меньшей мере глупо.

Тем временем обратно в кабинет вошли охотники, согласившиеся вернуться к договору.

Помогли не столько их советы, сколько распределение секторов огня. Эту часть города была мне знакома не очень хорошо, поэтому тоже больше слушал, чем говорил.

Единственное, что я предложил – разделить людей на два отряда. Первый должен захватить саму вышку. Задачей второго отряда стал захват самого здания радиостанции.

Такой вариант предлагал не только распыление сил, но и неожиданность удара.

Рассматривалось два варианта. Первый из них, более легкий, если это так можно назвать, исходил из того, что там нет никого и ничего, кроме зомби. В таком случае надо было лишь не терять друг друга из виду и целится в голову. Второй вариант, очень плохой, основывался на том, что там кто-то засел. Какие-то люди, тщательно пытающиеся не допустить утечки информации о том, что мертвецы восстали, и теперь грядет конец света. И при этом совершенно все равно, из-за благих это намерений, или же совершенно эгоистичных. Придется воевать, насмерть драться.

  Глава 6. Радио.

Уже к трем часам утра все было готово к малопривлекательной поездке на радиостанцию. Пожарные машины не были готовы к поездкам по дорогам, полным мертвяков и пробок. Жаль, что выбора другого у нас не было. В гараже, который мы все еще контролировали, было три машины, не считая нашего автобуса, но я был категорически против его использования как либо, кроме перевозки моего отряда и нашего снаряжения. Рисковать им во время возможного штурма радиостанции мне представлялось невозможным, даже смертельно опасным. Рабочих мастерских поблизости не было, поэтому любое повреждение двигателя будет последним, оставив нас без средств передвижения.

Поэтому поехали всего лишь на двух машинах, оставив наш автобус и одну пожарный автомобиль на базе. Нельзя рисковать всей техникой. Когда уже почти все было готово, я зашел в автобус еще раз переговорить с Артемом.

Нам пока выделили одну комнату и ее совершенно не хватало на всех, поэтому мы с ребятами спокойно отселились обратно в машину, чтобы не смущать девчонок. Егор с мужиками грузил на машины все, что могло понадобиться в бою, Сашка тоже где-то ошивался, а Артем все еще сидел здесь, положив обе ноги на руль. Вытащит обойму из пистолета и вставит обратно, снова вытащит и снова вставит. Развлекается этими щелчками, явно при этом о чем-то размышляя.

Я сед рядом и прокашлялся, привлекая его внимание. Он обернулся, и я успел заметить в его глазах какую-то искорку, словно он ждал этого разговора.

– Привет… Уже отъезжаете?

– Артем, я еще раз зашел сказать… Ты ведь остаешься за главного, -

последний раз предупредил нашего водителя, – теперь только от тебя все зависит.

– Миш, может, я все-таки с вами поеду, у нас ведь три ствола…

– У нас только три ствола! Вот из-за этого едем только я с Егором. Если мы не вернемся, надо оставить что-то для обороны. И кого-то, кто выведет всех в безопасное место.

– А почему не Сашка…

– А с чем ты поедешь? С железякой старой? И сколько продержишься? От одного или двух еще можно отбиться, но мы же зачищать едем! Что мне делать, если тебя укусят? Кто автобус поведет?

– Ладно, хорошо, только ты это… Сам поаккуратнее…

– Конечно, уж что, а помирать я желанием не горю… Тем более, стать таким же… Запомни еще одно, – я сглотнул, собираясь с силами, а потом выдал тревожившую меня мысль, – Если мы не вернемся… Не вернемся через двое суток, то бери все что можно и уходите из города…

– А предки, мы же вроде как собирались…

– Забудь! Ты же не хуже меня понимаешь, что через двое суток здесь вряд ли еще будут живые. Кроме нескольких группок забившихся по углам выживших.

Он кивнул.

– Только не вздумай выбираться в город без веской причины…

– Предки это веская причина!

Я глубоко вздохнул. Так вот, чего он задумал.

– С одним пистолетом? – взглянув на его лицо, я понял, что он все равно со мной не согласится, – Хорошо, только крайне осторожно. Когда вернемся, тогда и поедем…

– Если вернетесь…

– Тогда сваливаете! Значит, в городе все гораздо хуже, чем кажется!

– Миш, – заглянул внутрь Егор, мы уже вроде как собрались.

– Ну все, я пошел, – закончил я, поднимаясь, – Артем, на тебе сейчас лежит судьба еще двенадцати человек. Ты остаешься здесь не потому, что я тебе не верю, а потому, что доверяю. Если не ты, то больше никто…

– Удачи вам!

– И тебе не хворать, – сказал Егор, – Миш, давай быстрее! Нас вряд ли будут ждать.

Я вышел, и мы вместе залезли на пожарную машину. Наверняка мечтой каждого ребенка было покататься на таком автомобиле. Ярко красный, под вой сирен мчащийся по улице, внутри которого сидят сильные мужчины, чье призвание – бороться с огнем.

Моя детская мечта сейчас сбылась. Только вот не совсем в том варианте, в каком я представлял себе. Да, это красная пожарная машина, да, я внутри, вместе с пожарниками. Только вот, не огонь тушить, и не под вой сирен раскатывать по улицам. А на смерть едем, воевать и сражаться. За свое будущее, за свою жизнь. И самое страшное, в полную неизвестность едем.

Никто даже в общих чертах не представляет, что нас там ждет. Может ничего, а может смерть…

Я сначала подумывал о том, чтоб остаться на крыше машины, но потом все-таки решил спуститься вниз. Весь открытый, может случится все, что угодно. Пусть машины и не бронированные, но даже под тонким слоем металла чувствуешь себя намного спокойнее, чем просто сидя на нем.

Обзор внутри нулевой, нет вообще никаких окошек, кроме пары забранных решетками вентиляционных отверстий. Оставалось только сидеть и ждать. А так просто я сидеть не мог. Поставив автомат между коленей, я с интересом наблюдал, кто еще залезает внутрь. Всего поместилось человек двенадцать, даже не смотря на то, что из машины было вытащено все, что было совершенно необходимо при тушении пожаров, но абсолютно лишним при нашествии живых мертвецов.

Все в пожарных асбестовых костюмах, уже доказавших свою безопасность. Их материя вполне защищала от укусов зомби. Хотя я отказался от такого. Уж больно тяжелый и неудобный. К примеру, бегать в нем гораздо проблематичнее, чем в моем камуфляже. Даже вчера вечером, когда прорвались мертвецы, я, не особо утруждаясь, обогнал этих товарищей. А бегать в этих условиях придется много и быстро, иначе догонят.

Оружие было стандартное, милицейское, и не очень много. Ничего мощнее автомата. Даже ни одного гранатомета. Зато были гранаты, из снаряжения для разгона демонстраций. Кстати, оттуда же и пластиковые щиты, которые кто-то сложил в дальнем углу. Начальство решило поверить, как все это будет применятся против зомби, есть ли в этом вообще какой-то смысл…  В газовые и дымовые шашки я не верил, а вот со свето-шумовыми могло что-нибудь получится. Если бабахнет как следует, то зомби, по идее, должен потерять ориентацию. Хотя это все в теориях, на практике о таком никто даже и не задумывался… До этих дней…

– Прямо сейчас отправляемся? – спросил я спустившегося последним сержанта.

– Так точно, пока время есть. Если все хорошо, то к двенадцати должны назад вернутся.

– А пробок не боитесь? – спросил я, чуть двигаясь, чтобы дать ему возможность сесть.

– Будем надеяться, что их и не будет, – сказал сержант, усаживаясь рядом. Его вооружению можно было только позавидовать. Кроме обыкновенного «укорота» и Макарова в кобуре, за спиной еще болталось ружье для стрельбы резиновыми шарами.

Такие штуки обычно предназначались для разгона демонстрантов, но на коротких расстояниях, да еще как следует заряженное, это оружие имело все шансы на то, чтобы проломить череп. Все равно, чтобы наверняка убить мертвяка первым же выстрелом, его надо подпустить как можно ближе, примерно на два или три метра, а то и ближе. Стрелять с более дальних дистанций – меньше вероятность попасть именно в голову, даже не просто в голову, а в лоб или чуть ниже. Отстреленная челюсть лишь задержит мертвяка, но никак не упокоит.

– Помните, у вас всего минута, чтобы выехать, – предупреждали нас остававшиеся, -

сделайте это как можно быстрее. За это время мало кто пролезет в ворота, а кто пролезет, с теми мы управиться сумеем. Но если задержитесь…

Продолжать не имело смысла.

– Они открывают! – сообщил нам водитель.

И сразу же вдавил газ с места. Движок протестующее загудел, машина заскрипела покрышками по полу гаража, но выехала. Всего немного занесло влево.

Практически сразу же что-то ударилось о правый борт, чуть ли не у меня за спиной.

Кто-то внутри восторженно кричал, чуть ли не по-детски радуясь автогонкам, а у меня все замерло при мысли о том, что же будет, если вот сейчас мы врежемся в соседнюю машину и встанем мертвым грузом прямо в проходе.

Обошлось, водитель оказался опытным и машина, несмотря на все возможные и невозможные последствия, выровнялась и поехала прямо. Сзади с облегченным звуком хлопнули ворота, вновь отрезая здание пожарки от остального города. Мы дружно орали, восхваляя водителя и его умение держать машину под контролем. По рации так же радостно орала вторая машина, пристраиваясь у нас в хвосте, а со станции передавали, что все в порядке и что даже хорошо, что машину немного занесло. Сбили самых близких мертвяков, и ни один просто не успел пролезть Счастливого пути, удачи и всего прочего, чего только можно.

Вот только когда выехали в город, веселья поубавилось. Окон в корпусе не было, то через нехитрую вентиляцию внутрь ползли запахи гари, дыма и той вони, которая шла от мертвяков. Не разложение, а что-то другое, тот характерный запах, который я раньше даже не заметил, но явно чувствовал сейчас. Даже не знаю, как его описать, все равно, что слепому с рождения рассказать, что такое красный цвет, Надо просто понюхать, учуять его.

Незаметно забиваясь в ноздри, он не оставляет равнодушным никого.

Хочется бросить все и бежать к черту на рога, подальше от этой вони.

Только от нее уже начинают трястись коленки… Ты уже боишься, еще даже не увидев зомби. Почему я его раньше не замечал… Наверное, потому, что раньше я никогда с ними не сталкивался в таких количествах. Водитель, до этого, весело про что-то болтавший, притих, наверное, картина на улице его пугала еще больше.

И не было тишины. Стоны и хрипы мертвяков шли, казалось, отовсюду.

Словно уже весь город заражен, остались только мы, наивные дурачки, на что-то еще надеющиеся.

К ним примешивались гудки машин, чьи-то крики и весь тот шум, что неизбежно возникает при панике. Люди еще были на дороге, причем в немалом количестве, но все останавливала пробка, неизбежно возникшая в таком скоплении. В этот раз ехали явно не тем путем, каким на станцию привезли нас, но и тут все равно была пробка.

Машины забили всю дорогу, пытаясь проехать, продвинуться хоть еще на несколько шагов. Одна поломка, даже самая незначительная, была смертельно опасной не только для тебя, но и для всех, кто позади, движется тебе вслед. Мертвяки были тут же, тукались в машины, скребли зубами по стеклу. И уже не получалось вылезти, чтобы даже просто закрутить отошедший болт. Зомби не позволяли даже открыть дверцу. Так и сидели, со страхом ожидая будущего. Их пытались объехать, попадали в кюветы, застревали, сталкивались друг с другом, окончательно забивая дорогу. Кто-то стрелял из охотничьих винтовок через стекло, но просто лишал себя последней защиты. Иногда мертвяки вытаскивали кого-то через разбитое стекло, а иногда сами влезали внутрь, кусая всех подрят.

Наши две машины встали, не зная как пробиться. Слишком высокая подвеска мешала мертвякам добрать до окон кабин, только стучать вытянутыми руками, оставляя кровавые полосы.

Меньше чем через минуту, в кузов начали стучаться. Зомби чуяли, что внутри есть живые, и жаждали до них добраться. Не выдержав, наш водитель включил заднюю передачу и машина подалась назад, увлекая на асфальт мертвяков, а потом снова вперед. Теперь уже по упавшим под колеса трупам. Сержант рявкнул что-то про лишнюю трату бензина, но водитель огрызнулся матом и сообщил, что стояние в пробке с включенным мотором не принесет ничего иного, кроме той же траты бензина. Помянув черта, наш оперативный начальник встал и подошел к переговорному окошку с смежной между кабиной и кузовом стене.