Текст книги "Когда они пришли"

Автор книги: Кирилл Тимченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

В карантинной уже стреляли. Кто-то обратился, и охрана зашла упокоить мертвяка, чтобы он еще кого не укусил. Ведь туда людей согнали не для того, чтобы они сгрызли друг друга, а чтобы отделить больных от еще здоровых. Причем  без всякого обследования, только по одному подозрению.

Держа правую руку на ручке автомата, я вывел Машу из здания и оглянулся в поисках нашего автобуса.

– Миш!

Из-за двери, настежь распахнутой, почти у меня за спиной, вылез один мертвяк. Еще совсем свежий, только что обратившийся, даже глаза закатиться не успели. И если бы Маша его не заметила, так бы он в меня и вцепился. Все равно повиснуть успел, только за голову ему уцепиться успел, чтобы не укусил. Жутко вот так держать мертвяка за космы, когда он щелкает челюстями в паре сантиметров от твоего носа. Чуть повернулся и ударил его головой об стену, замахнулся и еще раз ударил. Только мозг уязвим у этого чудовища.

Сила, но одновременно и слабость. Даже слабые повреждения вгоняют мертвяков в ступор, парализуя тело и волю к убийству. Зомби свалился мне под ноги, слабо хрипя и скребя ногтями по асфальту. Еще чуть-чуть и он оклемается и вновь встанет. Зато мне этих нескольких секунд более чем достаточно, чтобы ногой прижать его к земле и несколько раз ударить по голове прикладом. До характерного треска и последних, судорожных подергиваний.

– Что за шум? – выскочил из дверей один из пожарных, обеими руками держа пистолет.

Я молча указал на тело под ногами.

– Еще один?

– Совсем свежий, – подтвердил я, – может, и получаса не прошло, как обратился.

– Когда же это закончится…

– Если в течение часа больше никто не обратится, – спокойнее сказал я, переводя дух, – то считайте, что вам повезло. Сейчас ведь точно никто воду из крана пить не будет, а процесс обращения дело не долгое.

– И хорошо бы… – мы оба слушали три глухих хлопка из дальнего конца коридора, и пожарника как ветром сдуло.

– К автобусу, – растормошил я Машу, испуганно прижавшуюся к стене, – Там отсидишься.

Артем, как я и просил, не глушил мотор, хотя меня не было больше получаса. Матерился сильно, насчет пущенного в холостую бензина и ненужного изнашивания деталей, но мне было не до этого.

– Уходим отсюда, – сказал я, как только он выговорился.

Все еще ругаясь из-за непредвиденной задержки, Артем развернул автобус и проехал до внешних ворот радиостанции. Там с наружной стороны вертелось несколько мертвяков, на которых с угрюмым видом посматривали двое охранников, стоявших рядом с пожарным брандспойтом, подключенным прямо к пожарной машине.

– На выход? – поинтересовался один из них, узнав наш автобус.

– Теперь да, – ответил я, приоткрыв дверь, – Надеюсь, проблем не возникает??

– Кроме вон тех, – охранник кивнул на мертвяков, – никаких… Только вы все равно побыстрее. Хорошо?

– Конечно.

Пока один снимал цепь с ворот, второй охранник включил насос. Тугая струя воды сшибла мертвяков и протащила их по асфальту. Неуклюжие зомби не успевали даже отойти в сторону, как их настигал поток воды, несущийся со скоростью неплохого автомобиля. Запитав насос прямо из канализации, пожарный не скупились на расходование воды. Поток прекратился только на несколько секунд – чтобы дать нам выехать и вновь захлопнуть ворота.

После чего вновь включился на полную мощность. Хотя теперь я не видел в этом смысла. Может, мужики просто душу отводили.

Теперь мы снова сами по себе. С одной стороны, это хорошо, но с другой, приятного здесь тоже немного. Не проехали и сотни метров, как вновь уткнулись в пробку. Теперь это уже стало постоянным явлением. Мертвяки наловчились выедать пассажиров из машин, поэтому пробкам судьба остаться навеки, превращаясь в братский могильник для тех, кто слишком понадеялся на машину, как на средство к спасению.

Только теперь мы уже знали дорогу. Если там не случилось ничего особенного, вновь вернуться в центр города не представляло особой сложности, за исключением особенностей самой дороги, словно предназначенной для того, чтобы вытрясти из человека всю душу.

В центре города уже гораздо сильнее пахло гарью и мертвецам. Похоже, попадание заразы в систему водопровода вызвало такую вспышку заразы, о которой прежний способ передачи, через укус, даже мечтать не смел. Будем надеяться, что заразились не все, и кто-то еще способен к действиям.

Радио по-прежнему ловит только слабые сигналы с центральной станции, да некоторые переговоры военных. Они уже прошли в город в нескольких местах, но натолкнулись на пробки и прочно в них увязли. Похоже, они создают «центры вспомогательной эвакуации», чтобы хоть как-то выводить людей с зараженных территорий. Громко объявили о создании трех «колонн прорыва» в центр города, любая попытка встать на пути у которых, будет расценена как сопротивление, и будет уничтожаться огнем из орудий всех калибров. Потом пошла старая запись о том, что не следует без причин покидать свои дома и остерегаться незнакомых и странно себя ведущих людей.

Проезжая уже по центру города, мы случайно поймали слабый сигнал, в котором указывалось, что в доме номер двадцать три по улице Чкалова создается безопасная зона, куда может обратиться любой человек, способный оказать действенную помощь для группы выживших. Говорили, похоже, по походной рации, так как мы не проехали и ста метров, как сигнал пропал.

В одном из дворов нам кричали, чтобы остановились и помогли, но я настрого запретил Артему это делать. Не потому, что я такой жестокий, в этом меня ни кто не имел права обвинить, просто сейчас у нас не было возможности кому-либо помогать. В автобусе и так почти не осталось свободного места, а ведь куда-то надо еще людей грузить. Для родных еще можно потесниться, но вот собирать всех подрят, так никаких машин не хватит.

В этот раз мы подъезжали к площади Победы с другой стороны, объехав злополучный мост по широкой дуге, чтобы снова не попасть в эту коварную ловушку, ставшей для многих последней. Выехав на заброшенные, загрязненные пустыри около вокзала Рязань-2, Артем дальше поехал вдоль рельс и довез нас всех до самого вокзала без особенных проблем. До перронов нам даже мертвяки не встречались.

В отличие от Рязань-1, этот вокзал был гораздо больше и предназначался для связи с южными и восточными территориями нашей страны. Кроме того, с вокзала обычно и отходили электрички в деревни и дачные поселки, разросшиеся в области. До этих дней все это делало территорию вокзала необычайно многолюдной и занятой. А в таких условиях зараза распространялась наподобие взрыва. В качестве катализатора реакции могли послужить многочисленные бомжи и целые семейства цыган или каких-то попрошаек, забредавших сюда. Одно время они даже организовывали что-то наподобие платочного городка у зданий вокзала. Милиционеры их разгоняли, но палатки вновь вырастали, как поганки…

Первые зомби стали показываться, когда не появились и перроны. А среди поездов их уже было полно. Здоровая, в десять вагонов, электричка

«Рязань – Мичуринск» сошла с рельсов и пропахала перрон, сама при этом завалившись на бок. Еще горящий электровоз травил вперемешку дым, пар и гарь. Вокруг него собралась целая толпа зомби, заинтересованных треском огня. Время от времени общий напор пихал кого-нибудь из них прямо в огонь, куда падали даже не пискнув. Один мертвяк, весь охваченный пламенем, взобрался наверх и несколько секунд стоял среди пляшущих языков огня, прежде чем мышцы окончательно не перегорели и он упал.

Чуть дальше горел еще один поезд, этот уже скоростной пассажирский. Там должно было быть много народу, но он пылал сразу в двух местах, да еще и без электровоза. Мертвяки топились у дверей, пытаясь пролезть внутрь, но ступени слишком высокие.

Мы сразу съехали на дорогу, аккуратно объехав перевернувшуюся автотележку с прицепом, полным мусора. Зомби, бывший работник железной дороги, сунулся прямо под колеса и нас немного тряхнуло.

Толпа мертвяков здесь была немного реже, проехать было вполне возможно.

По большей части они оттянулись к поездам, где был шум и гам, а возможно, еще и мясо. Несколько пассажирских поездов ведь все еще стояли там. А в вагоне, если внутри не окажется зараженных, можно очень легко забаррикадироваться, даже легче, чем в доме. Вот только без помощи извне протянуть там можно максимум сутки.

Выехав в районе остановки, Артем резко затормозил. Сначала я не понял, почему он так поступил, но быстро разглядел ситуацию. Здесь пролегало

Московское шоссе, чуть ли не главная магистраль города, ведущая прямиком в столицу. Естественно, тут была пробка, но несколько меньших масштабов.

А главное, под железнодорожным мостом разместились военные. Как они там оказались, мне неведомо, хотя можно предположить, что с вертолетов. А может, прямо вдоль рельс проехали, как и мы. Они досматривали и пропускали каждую машину, которая могла ехать. Чтобы поток автомобилей их не снес, дорогу перегородили БТРы с длинными автоматическими пушками, направленными прямо в поток машин. Несколько взорванных и раскуроченных очередями обгорелых остовов были предупреждением всем остальным.

Нас вот и тормознул один из таких БТРов. Испуганного вида солдатик наверху машины спрыгнул с крыши машины, как только мы затормозили.

– Не выходите из машины, иначе мы откроем огонь, – крикнул он нам, срывая с плеча автомат.

– Хорошо, стоим, ждем, – крикнул я, не высовываясь из дверцы, – но у нас за спиной куча трупаков!

– Какого черта!

Мертвяки шли на шум мотора как на самую лакомую приманку прямо за нашими спинами. И с вокзала их подтянулось немало. Потеряв желание держать нас под прицелом, солдат испуганно взмахнул руками и принялся молотить по броне БТРа, вызывая его экипаж.

– В сторону! – воскликнул я, понимая, что они задумали.

Артем рванулся так резко, что чуть не перевернул автобус. И почти рядом с нами прошла очередь крупного калибра. И стреляли, Слава Богу, не по нам, а по идущим следом зомби. И все равно девчонки начали кричать, требуя немедленно убраться отсюда. Даже я испугался… Грохот от стрельбы такого калибра стоял такой, словно какой-то маньяк залез в пустую бочку и принялся лупить молотком по пустой кастрюле. Только все это тактов на десять пониже. Мы же лишь врезались в стоящую сбоку легковую машину и застыли, не имея возможности сдать назад. Я подошел к заднему стеклу, посмотреть, каков же эффект от огня автоматической пушки.

Промахнуться было невозможно, по такой-то толпе. Но вот и эффективность его была сомнительна. Современные снаряды такой пушки предназначались для уничтожения техники противника и поддержки собственной пехоты. С взрывающимся сердечником и бронебойным покрытием, они были смертельным приговором для любой машины, защищенной слабее танка, но вот против человеческого тела… Запущенные с такой мощью и силой, они пробивали мягкие ткани, даже не замедляя движение, пробивая за раз пять или шесть тел, да и то так мало только по тому, что мертвяки шли не плотной толпой. Только вот насколько это могло повредить и так уже мертвому телу? Разорвать на куски, как мы видели у здания администрации. Только там очередью по одному мертвяку, а не по целой толпе лупили. Здесь же снаряды рвали тела, отрывали руки и ноги, вырывали куски мяса и ломая кости. Мертвяки валились как на ветру… И вновь поднимались через несколько секунд, скаля зубы и не обращая внимания на вываливающиеся кишки и обрывки кожи на месте конечностей. Тут нужны были не высокотехнологические патроны, пробивающие броню как теплое масло, а обыкновенные болванки, куски металла, рвущие тело на части.

Если бы тут были люди, их бы прижали огнем, но мертвец не знает страха.

Ему плевать на раны, и он не боится боли. Только голова – разрушить мозг, только так его можно остановить. Кого-то так и упокоили, одного попадания было вполне достаточно, чтобы разнести голову вдребезги, но процент попаданий по голове был слишком мал, чтобы с помощью одной пушки остановить орду мертвецов.

Подключилась пехота, поняв бессмысленность огня БТРа. Подпустив зомби поближе, они открыли автоматический огонь из семьдесят четвертых

Калашниковых. В таком случае малоимпульсный патрон оказался даже эффективнее, потому что отдача от него была очень слабая. Наступление затормозилось, мертвецы падали с простреленными головами, а к стрелкам вновь присоединился БР, вместе с еще одним таким же, подъехавшим из заставы.

Теперь машины били короткими очередями, стараясь попасть по головам.

– Сейчас им не до нас, – вернулся я к Артему, – Завести сможешь?

– Машина зверь, слушает! – гаркнул он с грузинским акцентом, сдавая назад.

Сразу после его слов в стекло попала пуля, оставив маленькую дырочку в окружении трещин. Девчонки завизжали еще сильнее.

– Всем лечь, – крикнул я, первым пригибаясь, – и не подниматься, пока я не скажу.

Напуганные стрельбой, девчонки даже не стали возмущаться перспективой улечься лицом в грязный и давно не мытый пол.

С разбитым капотом, пробитым стеклом, но все еще на ходу, мы выехали на

Московское шоссе. Только не в сторону Москвы, а в совершенно другую, к центру Рязани, к площади Победы. На дороге тоже стояла пробка в бессменными мертвяками, вьющимися вокруг машин как коты вокруг сметаны…

Хотя нет, гораздо хуже… Ни один кот не станет отгрызать у хозяйки руку, чтобы потом пробраться к ее внучке и сожрать ее.

Артем при первой же возможности вновь свернул во дворы, и мы опять начали петлять. Там проехать было гораздо сложнее, особенно если учитывать, что не мы одни такие умные оказались, но все же реально, в отличие от главных дорог. Здесь ехать совсем немного, не больше, чем от нашего института. Даже дворами, с постоянными задержками, мы добрались меньше чем за час.

Площадь Победы, наконец... Только теперь площадь выглядит не памятником

Великой Отечественной войне, а как место кровавой бойни где-то посреди мясницкой. Тут работали не только мертвецы, но и авиация. Военные, видимо, пытались зачистить площадь авиационными пулеметами с вертолетов.

За исключением перепаханного асфальта, кучи оторванных конечностей, взорванных машин и дырявых стен всех домов на площади, особенного эффекта это не принесло. Несколько десятков мертвых тел все же лежало на асфальте среди остатков автомобилей, но гораздо больше еще было на ногах. У одного только памятника топчутся с десяток мертвяков...

Брошенные машины... Две, нет, три ярко горят... У супермаркета "Виктория

Плаза" народ толпится, их не испугали даже мертвецы и авиа удары с воздуха. А совсем рядом , около фонтана, один мертвяк наполовину влез в легковую машину и кого-то там поедал. Чуть проехав, я заметил, что возле одного дома стоят два милицейских уазика и милиционер рядом с автоматом.

Только не порядок он здесь наводит. Вот, шагах в десяти три мертвяка жрут кого-то, а он на них только глазом посматривает, чтобы чего не выкинули. А, так вот зачем вы здесь! Из подъезда женщина с чемоданами вышла и второй милиционер с ребенком на руках. Семьи спасаете... Ну, милиционеры тоже люди. Наверное, одни из тех, про кого сержант говорил, что не откликнулись на общий сбор, а решили самостоятельно из всего этого выбираться.

– Где подъезд? – спросил я Алену, не отрываясь от окна.

– Там со двора вход... Вон с той стороны, мимо памятника.

Я закивал головой, показывая, что понял, куда теперь. Артем тоже невнятно промычал про дорогу, и какого он о ней мнения. Сейчас повернем направо и, считай, приехали.

  Глава 8. Команда спасения.

Автобус развернулся, медленно и аккуратно объезжая столкнувшиеся на перекрестке машины. В одной все еще бесновался мертвяк, пытаясь оттуда вылезти.

Немного позади Вечного Огня находился еще один корпус нашего института, мы туда ездили заниматься на лекции по основам медицины и безопасности жизнедеятельности, хотя я до сих пор ума не приложу, зачем будущему историку или переводчику необходимо учить, каким концом и куда вставлять клизму и что надо туда заливать.

В любом случае, мои ожидания оправдались. Здесь произошло то же самое, что и у нас, в основном корпусе. Почти все студенты были убиты, а потом превратились в мертвецов. Может, кто и выжил, но снаружи заметно не было. Даже само здание было повреждено. Увидев, что множество зомби лезет из дверей здания, они зарядили по нему чем-то вроде ракеты. От входа почти ничего не осталось, только огромный пролом до второго этажа и куски битого кирпича вокруг. На площади воняло гарью и жженым мясом, словно кто-то сжег шашлыки. Ощущение было премерзкое, особенно если учитывать, что заслышав автобус, мертвяки тут же начинали подвывать.

Казалось, что они совсем рядом от тебя и вот-вот схватят. При этом шумели у Виктории Плазы, гипермаркета, относительно недавно построенного на площади. Изредка оттуда доносились выстрелы или чей-то пронзительный визг, слышимый даже на таком расстоянии.

Нам надо было не туда, а повернуть в другую сторону, во внутренний двор одного из домов. Проход свободен, только рядом, на тротуаре,  стоит машина с распахнутыми дверцами. Проезжая, мы зацепили одну, из-за чего оттуда вылез зомби с обгрызенным лицом и попытался поймать автобус, но лишь оставил кровавые полосы на боку. Внутри двор был чистым и спокойным, практически ничем не отличимым от тех, что я видел раньше.

Немного грязный, да перевернутые мусорные баки в дальнем конце, но хотя бы не был забит припаркованными машинами, между которых не пройти, не проехать. Из зомбаков во дворе три бабки топчутся... Достаточно одного взгляда, чтобы понять, что они уже обращенные. Одна прямо на автобус полезла... Ну, ее под колеса и подмяли.

– Егор, за главного! – сказал я, – Сашка, за мной, и ты тоже!

Вышли втроем перед самым подъездом. Сначала шел я, держа автомат на взводе, прижав приклад к плечу. Следом за мной шла Алена, без оружия, да она и пользоваться им не умела. Последним вышел Сашка с пистолетом.

Нервно оглядываясь на закрывшуюся дверцу автобуса. Всего несколько шагов, но справа от двери разросся широкий куст, почти полностью закрывавший обзор. И там вполне мог спрятаться, или просто замереть, мертвяк.

Одним пальцем показал Сашке на куст, он кивнул в ответ. Прошли мимо, но я ничего не заметил. Подойдя к двери, оглянулся на Сашку. Тот следил за двумя оставшимися мертвяками, но те к нам пока интереса не проявляли.

Сама дверь с домофоном…

– Открывай, – шепнул я Алене, немного отходя в сторону. Она быстро набрала номер своей квартиры, и мы стали ждать ответа.

– Кто это? – раздался испуганный мужской голос из динамика.

– Папа! Папа! Это я, Алена!

– Алена?! Ты здесь?! Жива! Давай быстрее... Вот мать-то обрадуется... -

чуть не задохнулся голос.

Дверь открылась... Аленка обрадовано схватилась за ручку...

– Куда?! Помереть хочешь? – отодвинул я ее.

Придержав дверь, чтобы не захлопнулась вновь, свободной рукой повесил автомат за спину и взял свою проверенную железку. В подъезде она вполне могла сгодиться, патроны тоже надо экономить. Кивнул Сашке, чтобы оттянул дверь. Вроде чисто...

Дверь на лестницу заскрипела и оттуда, пробивая выход лбом, на звук мертвяк вылез. И прямо ко мне... Я его чуть оттолкнул железкой, чтобы место для размаха освободить, а потом двинул ему по лбу. Зомби свалился, но еще дергался. Добил вторым ударом...

– Вот на него бы и напоролась, – обернулся я к Алене, – какой этаж?

– Третий...

– Пошли. Сашка, держи спину.

Аккуратно шагнул внутрь, держа железку двумя руками. Сашка с Аленкой держаться немного позади, оставив место для размаха. Ничего пока не заметно, только света не хватает. По-моему, он вообще выключен. С этим хуже… В отличие от зомби, я нуждался в свете, чтобы разглядеть противника.

Подъезд казался полностью заброшенным и вымершим. Словно люди покинули его много лет назад. Единственное, что о них напоминало, свежая кровь и брошенные второпях вещи, валявшиеся на полу площадок.

На первом этаже из четырех квартир три закрыты, а в одной дверь настежь распахнута и кровью все залито. На втором этаже еще один мертвяк был.

Услышал, как мы поднимаемся и давай спускаться... Снизу вверх бить не то, что неудобно, а даже и толком невозможно...

Я пока раздумывал, что делать с этим чудом, Сашка между прутьев перил свою железку сунул, и мертвяк об нее споткнулся. Ко мне прилетел уже со сломанной шеей.

Мы когда мимо дверей второго этажа пробегали, одна из квартир раскрылась и оттуда мужик высунулся. Говорит, у него машина в гараже, но он до нее дойти боится... Может, мы его проводим? Он заплатит, понимает, что дело рисковое... Я чуть подумал и выторговал три банки тушенки и одну с кукурузой. А рублями он подтереться может... Пусть подождет, пока мы обратно спускаться будем, заодно и его подберем.

На третьем этаже все чисто. Только тоже одна квартира настежь распахнута.

– Какая твоя? – спросил я Алену, но она уже сама в звонок сигналит.

Щелкнул замок и дверь приоткрылась. Вышел ее отец. Мужик лет сорока, в джинсах и футболке... Наверное, менеджер какой-нибудь, лицо больно доброе. Сначала немного шокировался нашим видом, а потом хвать Аленку в обнимку и давай голосить:

– Доченька моя! Я уже и не надеялся!

– А что же не звонили? – спросил я в лоб.

– Так все линии перегружены. А часам к десяти вообще отключились...

Сейчас на его ор со всего подъезда мертвяки набегут. На радостях забыл обо всем на свете, кроме себя и своей дочери. Вот так и умереть легко.

– Давайте лучше внутри порадуемся, – как можно спокойнее сказал я, – тут у вас не очень тихо...

– А? Что? Ну конечно...

Вот когда мы зашли внутрь и дверь заперли, я себя чуть полегче почувствовал. Интересно, у Егора тоже все в порядке? Черт, нам хотя бы пару раций...

Ого, а вот и мамаша... Сначала тоже нам удивилась... Еще бы. Со стороны и на самом деле немного странно – три студента в камуфляже, разгрузниках, берцах, да еще и у парней  палки окровавленные. А у одного из-за спины и вовсе автомат торчит...

Хотя вон Аленку свою разглядела и тоже сразу в рев... Опять что-то про доченьку, про милую, что живая и тому подобное, и так далее, и бла-бла-бла и бла-бла-бла...

А Аленка на нас кивает, что мол, мы ее вытащили... Не надо! Не надо меня тискать! Да, я знаю, что хорошо сделал... Вы мне сейчас ребра сломаете... Сашка пунцовый, как рак, да и я, наверное, такой же. Ого, да у Аленки и братик маленький есть. Лет семи. Нас увидал... Глаза круглые, того и гляди вылетят... Да не бойся ты, мы хорошие. Вон, сестричку твою привели... Тоже автомат хочешь? Извини, он у меня один и на игрушку не смахивает... А подержать попозже дам... Дам, дам, обещаю...

Через десять минут, когда все немного успокоились, нас с Сашкой, несмотря на протесты, усадили в кухне за стол и подали чай с печеньем. Я сначала с опаской отнесся к этому угощению, боясь, что в чайник воду залили из-под крана. Даже спросил, откуда она. Отец Алены меня успокоил, сказав, что не из водопровода, а ей уже второй день, пьют и пока ничего.

Как тревогу объявили, они с женой набрали воды, сколько было можно.

Ванну заполнили, все кастрюли и прочие емкости. Не в первый раз запасаться, несколько раз в год воду отключают ребята из всеми любимого

ЖКХа. Так что, в этом они не прогадали, особенно они это поняли после моего рассказа о том, что произошло у пожарных.

– Какие же вы молодцы! – не уставала умилятся мать Алены, подливая нам еще чая. После минералки, отдававшей обычной солью, вкусный и свежий чай был очень даже приятен на вкус, особенно с сахаром и печеньем. Я и опомниться не успел, как выпил целую чашку.

– Извините... эээ...

– Мария Антоновна...

– Так вот, Мария Антоновна, у нас внизу еще десять человек...

– Так зовите их сюда! – сказал Мария Антоновна, – Чаю на всех хватит!

– Эээ... Давайте лучше вы к нам...

– Не поняла?

– Понимаете, – сказал я, болтая ложкой в чашке, – сидеть в квартире – не выход...

– Почему? Вон, в городе армия, подождем, пока все не успокоится...

– А вы думаете, что это может успокоиться? Мертвяки сами в могилы не улягутся...

– Так это правда... – удивился отец Алены.

– Что правда?

– Нам Николай звонил...

– Друг семьи, – добавила Алена, – в соседнем подъезде живет.

– Да... Я как раз на работу собирался, а он звонит, чтобы ни в коем случае на улицу не выходили, что там какие-то бешеные ходят, в город войска ввели, только они ни черта ни делают, а чиновников спасают... По телевизору пусто, только обычные новости. По радио кто-то что-то начал говорить, но быстро заглушили и поставили Лебединое Озеро...

– Так вы ничего не знаете?

– Нет, только у Михайловых что-то шумели, я хотел выйти посмотреть, но меня жена не пустила...

– Это та квартира напротив вашей, что сейчас распахнутой стоит? – догадался я.

– Она самая. Может сходить к ним, может чего случилось…

– И не думайте, – замотал я головой, – сожрали ваших Михайловых.

Мама Алены вскрикнула и за рот схватилась.

– В городе хаос... –  продолжил я, – Мы в районе десяти проезжали возле администрации и Думы, они еще держались, но уже почти четыре часа с того момента прошло... И вряд ли они будут обеспечивать безопасность населения. Войска разбегаются... У каждого свой дом и мы им нафиг не нужны. С милицией тоже самое. Максимум, чего от них можно ожидать -

вооруженных разъездов. Люди бегут из города, а на улицах – мертвые каннибалы, чей укус смертелен. Если так и дальше пойдет, город развалится по кускам, а кто не успеет выбраться – будет сожран. Да, а

Интернет работает?

Я все-таки успел заметить включенный компьютер. Наверное, пытались там что-нибудь выяснить, пока наш звонок в дверь не услышали.

– В Интернете много чего пишут, – сказал отец Алены, – я, кстати, Сергей

Сильвестров... Только вот прямо сейчас он не работает.

Мы тоже представились.

– Совсем? – удивился я, – Это же не переключать, его так просто не выключить.

– Ну, не совсем. Не работает ни один из поисковиков или социальных сетей, большая часть сайтов точно так же заблокирована. Даже YouTube не отвечает, все время выдается, что страница отсутствует.

– И что, совсем ничего не работает? – расстроился Сашка, заглядывая в свою пустую чашку в надежде, что там еще что-то осталось.

– Да нет... Кое-что еще включается. Я сумел запустить игру одну старую через сетевой режим. Сервер еще активный был, примерно еще часа два…

Туда кроме меня еще много народу пролезло. Не играть, конечно, а новости сообщить. Пока все до конца не развалилось. Хотя если там всему верить, только повесится и остается. Но там пишут примерно то же самое, что и вы мне сказали. Пишут все – от Калининграда до Владивостока. Мертвые восстали и жрут живых! Что за бред... В Москве такое еще вчера началось, но только сейчас там объявили ЧП. До этого ее все заблокировать пытались, но ничего не получилось. Там один парень писал. Говорит, что в городе и живых почти не осталось, только в Кремле, да на нескольких заводах особой важности. А все мирные кварталы зомби полностью съели.

Ходят слухи, что правительство разбежалось, поэтому и нет никаких сообщений. В Мурманске тоже самое третий день... Пишут, что и в Европе все плохо, даже в Америке началось. Один парень написал, что первая вспышка вируса произошла на Аляске, что все оттуда пошло. Хочешь верь, а хочешь нет... Ничего более конкретного не пишут, да и не напишут. Часа за два до вашего приезда и этот сервер отрубился.

– Вирус?

– Пишут, что вирус... Насмотрелись ужастиков...

– Ну да, только это не кино... Что еще есть?

– МЧС обещало начать подготовку убежищ для людей... Что скоро все наладится, все под контроль возьмут. По радио, оно совсем недавно включилось. Что эвакуацию начнут.

– Ерунда, только соберут еду в одном месте... И планов у них никаких нет. Если бы были, то уже давно бы их вводить начали…

– А вы что предлагаете?

– А мы пока кочуем... Собираем семьи тех, кто с нами. Есть немного оружия, автобус...

– Негусто... – смутилась мама Алены.

– Здесь тоже не выход, – сказал я, – мертвяки берут верх над напуганными, разобщенными людьми. Кто может – бежит. Сколько вы еще здесь сможете просидеть? Коммунальные услуги вряд ли будут еще долго поступать. А потом, даже если у вас и хватит еды протянуть лето, что вы будете делать зимой, без отопления?

– Но это наша квартира, всю жизнь тут жили...

– Она станет вашей могилой, если здесь остаться...

– Сдаюсь, – сказал отец Алены. Молодец мужик, на тебя и надеялся...

– Что-нибудь надо с собой брать? – добавил он.

Я прикинул...

– Мы только начинаем... Значит, теплые вещи, как минимум смену белья, потом... Ммм... Лекарства, какие есть... Еду всю... Там десять человек с утра не евших...

– Но...

– Мы все теперь – один отряд, одна семья... Или всем или никак...

– Хорошо...

– Еще воды набрать желательно... Сколько влезет, экономить не будем.

– Есть две пятилитровых бутыли пластиковых... Нет, даже три... И еще два термоса...

– Все?

– Бутылки есть еще пластиковые.

– И их наберите. Воды мало не будет.

Одежду летнюю брать не стоило, я сразу сказал. Пусть тоже в камуфляж переоденутся. Это у нас что-то вроде формы, вот пацану своему пускай возьмут. На его размеры ничего нет.

– Может, Николаю тоже позвонить? – вдруг вспомнила Мария Антоновна.

– Так связи нет...

– А ГТС? – вспомнил я.

– ГТС работает...

– Так в чем дело?

– Да Николай уж давно отказался от него. Его месяцами дома не бывает.

Говорит, зачем, мне, бывалому охотнику...

– Охотнику? – у меня зажглись глаза. От этого слова веяло приятным запахом стволов и патронов.

– Ну да. Он себе Урал старенький под вездеход переделал и чуть ли не в

Сибирь на нем гоняет...

– Урал?! – взвизгнул я, – Нет, этого человека надо не просто предупредить, а уговорить ехать с нами!

Я оставил Сашку помогать женскому полу собираться, а сам взял Сергея

Сильвестрова с собой забирать Николая.

Подъезд чист, кроме нас по нему больше никто не проходил. Единственное, что меня испугало, так это исчезнувшее тело мертвяка, которого мы упокоили на втором этаже... И вот опять этот мужик выглядывает. Я ему махнул рукой, что еще вернемся.

Высунувшись на улицу, первым делом вновь проверил этот куст. И снова там никого не нашел. А во дворе уже штук пять мертвецов ходит, вполне можно их всех перестрелять, но это всего лишь трата патронов, да и на звуки стрельбы вполне могли припереться новые, ошивающиеся сейчас где-то вне зоны видимости.

Для начала я залез в автобус и отправил Артема и еще пару девчонок помочь перетаскивать все необходимое из квартиры в автобус.

Потом пошли с Сергеем Силь... Он попросил обращаться к нему просто

Сергей, сейчас не до рамок поведения... Ну, в общем, мы к Николаю.

В этом подъезде кодовая дверь. Пока отец Алены вспоминал код, к нам один из мертвяков пришел. Я его угостил по темечку.