Текст книги "Когда они пришли"

Автор книги: Кирилл Тимченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

Вернувшись, я обнаружил, что дядя Коля тоже проснулся. Увидав меня, он сказал:

– А я как раз тебя ищу! Представь, у меня твой студенческий...

Я взглянув в билет. Точно, мой. Только почему-то на фотографии карандашом тщательно нарисованы усы и борода. Странно, мне казалось, что я его еще в универе потерял. Немного поколебавшись, я запулил свой студенческий в дальний угол. Теперь он мне даром не нужен, как и все остальные документы. Покончить с этим раз и навсегда.

В следующую минуту мне в голову пришла гениальная мысль почистить оружие. Все равно ничем другим пока заняться нечем. Энтузиазмом предложение встречено не было, но я был непреклонен. Главным по этому делу поставили Макса. Он единственный из нас, кто толком знал, как надо собрать и разобрать автомат, чтобы потом лишних деталей не оставалось...

Примерно к восьми часам люди начали просыпаться. К тому времени нам осталось лишь собрать последний дробовик и с чистым сердцем созерцать сделанную работу. А на арсенал наш поглядеть со стороны стоило. Даже на меня он произвел впечатление, собранный разом в одном месте. Всего на этот момент мы таскали за плечами четыре АКСУ под пять сорок пять, три

АКС сорок седьмых, один АКМ, один ТТ, три Макаровых и четыре охотничьих дробовика.

Я как раз стоял и размышлял над тем, что еще сюда добавиться после того, как мы вернемся с полигона. Надеялся, что очень даже много. А вот патроны считать не хотелось. И даже не потому, что это достаточно нудное занятие, а потому, что мало их оставалось. Больше душу грело не по штукам их считать, я цинками и обоймами.

Примерно в этот момент ко мне еще подошла Светка. В начале я даже испугался, что сейчас будет отчитывать за то, коим образом я провел последние часы и не наговорил ли я ей каких-либо глупостей. Но вместо этого она очень тихо и аккуратно спросила меня:

– Миш, ты тут вроде уже как свой...

Я кивнул, не зная, чего от нее ожидать. Одной серьезной проблемой, которая каждый раз становилось передо мной во время разговоров с ней -

полная непредсказуемость поведения... Как у гранаты без чеки – рванет, не рванет, черт знает, а страшно...

Она немного покраснела и продолжила:

– Миш, а где здесь туалет?

Я на нее взглянул так, словно она только что доказала теорему Ферма.

Несмотря на идиотизм ситуации и самого вопроса, он был вполне логичен. В самом деле, где?

– Не знаю, – честно я признался.

При мысле об данной принадлежности санузла, мне самому туда захотелось.

– Если хочешь, пошли вместе у сержанта спросим...

Предложение было принято, и мы поднялись наверх. Она при этом так отстранено на меня смотрела... Уж не задумала ли чего?

– Миш, а как ты думаешь, мир станет прежним?

– Погоди... – сняв берет, я прижался лбом к холодному косяку. Как приятно, то, что доктор прописал...

– Миш, ты меня слышал?

– Не кричи... Слышал... Ничего не вернется... Ерунда все это... Столько людей уже погибло и сколько еще погибнет...

– Хорошо...

– Что тут хорошего? – я даже оторвался от приятной прохлады, – Только не говори, что весь этот кошмар, что на нас свалился, тебе очень нравиться?

– Нет, я не про это... Просто, понимаешь, тут так... У меня ведь больше никого не осталось... Одна я, сирота... А вдруг мир вернется... Как же мне тогда вновь... А мне приятно быть с вами... Вместе... И с тобой тоже...

– Ничего уже не изменится... – что-то надо было сделать. Что-то словно повисло в воздухе, только я никак не мог за это ухватится... Толстокожий бегемот! Чего же делать?

Как-то неловко я обнял ее за плечи. Странно, но она не стала вырываться и даже не отвесила мне пощечину...

– Ничего уже не изменится, – продолжил я, отпуская ее. Наверное, правильно сделал... А может и нет... Сейчас как рванет, а я в зоне максимального поражения...

– Ты думаешь? Но ведь остались еще армии, правительства... И оружия много... Ведь можно же всех мертвяков перебить...

– По идее чисто теоретически можно... Только вот не будет этим никто заниматься. Даже сейчас, когда это все началось, зомби отстреливают по чисто прагматическим целям – защитить себя, своих близких, спасти кого-нибудь... Или чтобы не мешали грабить и мародерствовать... А тотальные зачистки – слишком большой расход патронов, топлива и людей...

Не пойдет никто... Сейчас люди будут заботиться не столько о мертвяках, сколько о самих себе... Вот мы... Сейчас мы для военных что-то вроде партизан... Выжившие гражданские... Бесплатная подмога. А когда все успокоится, мы, все еще оставаясь в городе, станем для них помехой.

Потому что с тогда мы будем забирать у них часть ресурсов, которые можно вытащить из домов и складов... А они не из тех, кто бескорыстно делится.

Что отсюда вытекает? Правильно... В расход нас... Поэтому я сейчас и хочу к ним прибиться, чтобы потом на пути не стоять...

Света даже присела, раздумывая над моими словами.

– Быть не может... Ведь остались заводы, дороги, фабрики... Люди так ведь все это не бросят...

– А почему нет, – пожал я плечами, – знаешь, пошли дойдем о верха, по пути я все объясню...

Ей, видно и в самом деле было интересно.

– Видишь ли, есть два пути разрушения цивилизации. Оба основаны на том, что технологии поддерживают уровень развития человечества. А за их поддержание отвечает огромное количество народа. Можно разрушить все дороги, города и технику. И даже если массы останутся, то просто перегрызут друг друга за остатки. И не до цивилизации будет... А есть второй путь – уничтожьте массы и цивилизация сама рухнет под собственным весом. Как бы не были гениальны остатки, все удержать они не смогут.

Результат – к чертовой бабушке все, мы себя спасаем... К сожалению, именно по этому пути мы сейчас и катимся... В тартарары...

– Эй, голубки, чего шляемся? – раздался голос сержанта.

– Мы вас ищем...

– А что искать-то?

– У меня к вам интимный вопрос... – начал я, чтобы не вызвать гомерический хохот.

– Ты в меня влюбился и хочешь от меня детей? – улыбнулся сержант, -

Извини, я уже занят...

– Не совсем. хотя я подумаю, – подыграл я, – несколько другого свойства... Где здесь туалет?

– Туалет? – удивился сержант, – мы ведром пользовались...

Что меня, что Светку, такой ответ, мягко говоря, удивил. Пока я жевал губы, пытаясь подобрать объяснение, Светка среагировала куда быстрее.

– И что мне теперь прикажете делать? – возмутилась в голос она.

– Ой, не кричи... – после вчерашнего у нас с сержантом уши не переносили повышенных тональностей.

– А что не кричать? Я лучше тогда подожду...

А что... Неплохой выход. Ведь, в самом деле, когда стоянку строили. никто и не думал, что здесь люди прятаться будут.

– И до чего потерпишь? – съехидничал сержант, – до полигона? Ближайший толковый туалет в соседнем доме. Только там нежити всякой навалом.

Перспектива воевать и рисковать жизнью за теплый стульчак меня не радовала...

– А сколько до них? – поинтересовался я скорее из солидарности с девушкой.

– Несколько часов отсюда. Только вы поедете еще дольше. Конвой не по прямой и с остановками движется.

Светка издала какой-то утробно-скрипучий звук и яростно посмотрела на меня, словно я виноват в том, что строители не учли ее пожеланий. И это после задушевного разговора! Никогда не понять мне женской логики.

– Ну, удачи вам... – со смехом сержант пошел наверх.

Больше всего мне захотелось сейчас послать его по матушке, но Светка опередила меня, накрыв военного такой трехэтажной конструкцией, о которой я сам раньше не слышал.

В ответ на мой шокированный взгляд она налетела на меня...

– И что мне теперь делать?!

– А меня и сержантский вариант вроде как устраивает...

– Миш!

– Нет, в самом деле... Подставляться ради такой мелочи я считаю бесперспективным...

Сначала она, судя по глазам, решила предать меня страшной и мучительной смерти... Я даже на секунду вообразил ее в балахоне инквизиции с "молитвой грешника" в правой руке. Но секунду спустя, она решила, что в моих словах есть какой-то смысл.

– И все равно ты в этом виноват! – выставила она напоследок, и мы пошли к сержанту за нехитрым, но необходимым в этом деле приспособлением.

Не стоит расписывать дельнейшее происходившее, только когда мы вернулись, почти все уже собрались. А времени на моих часах было без пяти девять.

– Грузимся! – велел я, – Выедем пораньше, чтобы потом не тормозить.

Так, кот у нас на стрельбище отправиться... Ребята естественно. Хотя

Семена не возьму, пусть возиться со своими компами. И Артема-старшего здесь за главного оставлю. Максу не обязательно, но ему так и так БТР вести. Всех, кто останется в Сельцах, посадим на автобус. Там его и оставим... Он нам теперь вряд ли понадобиться. А стрелки, будущие и нынешние, поедут в транспортере. С этим решили... Теперь насчет патрулирования. Подполковник мне голову открутит, если узнает, что я так это и не обеспечил... Пускай пока девчонки этим займутся. Оставим им пистолеты и дробовики тоже... В дороге они вряд ли понадобятся, достаточно будет автоматов.

Сообщив такой расклад, я почти не услышал возмущений. Все вышло так, как и представлялось. Похоже, мое слово действительно что-то весит. Только, естественно, Светка возмутилась. Похоже, так и не приняла моего верховенства. Назначив ее главной над остальным женским коллективом, я услышал в свой адрес слишком много лестного.

– Это ты опять где-то разъезжать будешь, а нам сиди тут, дожидайся, пока соизволишь вернуться?

– Смилуйся, ты мне опять мозги полоскать будешь? – вымученно спросил я, – Сразу скажи, чего надобно?

– А может, я с вами хочу?

– А прежнее неприятие насилия? – усмехнулся Сашка.

– Ты вообще молчи! Чья бы корова мычала! Сам-то каков?

Сашка посмотрел на меня в поисках поддержки, но я лишь закатил глаза.

– Хорошо, поехали... – не стал противиться ей, – Только учти, там гонять будут по полной программе...

– И что?! – руки в боки, глаза горят...

– Ладно... Только учти – сама просила, никто тебя не заставлял.

Больше ни о чем спорить не хотелось и, недолго думая, я сразу влез на крышу БТРа, нервно выстукивая прикладом автомата по броне мотив детской песенки. С этого наблюдательного поста было отлично видно весь наш карликовый лагерь, не занявший и третей части этого подземного этажа. И назвать это зрелище вселявшим в меня уверенность, никак нельзя было.

Скорее, вгоняло в уныние. Вид этих бессмысленно наваленных мешков, каких-то пакетов, неизвестно откуда взявшихся, выдранного с мясом сидения от автомобиля, теперь прислоненное к колесу Урала. Больше напоминало облюбованную бомжами подворотню, чем организованный лагерь.

Хотя и заниматься этим сейчас было уже поздно, но я дал себе зарок, что как только вернемся, наведу здесь порядок. А то совсем опустимся.

– Перестань! – высунулся из люка Макс, – Ты прям по голове стучишь!

Я сначала даже не понял, о чем он говорит, и только через несколько секунд до меня дошло, что его не устраивает дробь, что я отбиваю на броне.

– Хорошо... – и вместо это непроизвольно стал грызть ноготь... Боже мой, меня все это точно в могилы вгонит. Я так не дергался даже на вступительных экзаменах, когда объявляли списки поступивших.

Даже с некоторым вздохом облегчения я принял новость, что все готово и можно выдвигаться. Отдав указание на выезд, с немного полегчавшим чувством всеобщей нервозности, влез внутрь машины. Транспортер немного вибрировал, проезжая по стоянке, но это были вполне приемлемые неудобства по сравнению с тем, что было раньше. Дядя Коля, сидевший рядом, что-то рассказывал, но я слышал в пол уха, лишь для вида поддакивая. Сейчас меня интересовало гораздо больше, как мы будем выезжать со стоянки. За ночь перед воротами наверняка набралась целая толпа алчных до мяса трупов.

Выехав наверх, мы увидели, что военные даже и не думают открывать ворота. С одной стороны, не надо торопиться, с ходу газую на выход, а с другой, я все себе по другому представлял. По пояс высунувшись из люка, я крикнул:

– Товарищ сержант! Откройте дверь, пожалуйста!

– Слушай, не торопись, конвой выедет через полчаса, нам сообщат, вас подберут, куда спешишь-то... Снаружи чего не видел?

– Да нет... Насмотрелся уже...

– Ну и вот. Сиди и не дергайся. Отслужить бы тебе разок, сразу бы узнал, что даже если война – без приказу ни шагу... А то разбежался тут, пионер-герой...

– Так точно! Сижу и жду! – и карикатурно вскинул руку.

– А вот с этим не шути... А то я мигом забуду, как вчера вместе из одной бутылки пили...

Я несколько утихомирился. Ждать все равно не долго, поэтому даже с брони слезать не стал. Только полностью вылез из люка и свесил с борта ноги.

– Возьми, – через пару минут сержант подошел ко мне с какой-то подушкой.

– На кой она мне? – не понял я, принимая столь ценный дар.

– Под зад сунь, пока геморрой не насидел, – проинструктировал он меня, неодобрительно цокнув, – всему тебя учить надо.

Взвесив подушку в руке, я с минуту размышлял над эффективностью такого подхода. И все же решил воспользоваться. И оказалось, что сержант прав, сказав, что так гораздо удобнее. И я мигом воспользовался советом.

Минут через двадцать сплошной и непроходимой скуки, с сержантом связались по радио и сообщили, что конвой выдвигается.

– Пораньше собрались, – одобрительно он покачал головой, – Ладно, ребята, к бою!

Только подошедшее ощущение спокойствия мигом исчезло, сменившись напряженным зудом в районе груди. Все, наконец, теперь ожидание кончилось. Теперь или пан, или пропал. Сняв с плеча автомат, я нырнул обратно в люк БТРа, где ребята уже распахивали бойницы.

Считалось, что на каждого будет отведено по несколько таких, чтобы создать круговой сектор обстрела вокруг машины. К пулемету у нас все равно патронов не было.

Все остальное было уже давно приготовлено. Просто стояли и ждали, пока солдаты разберутся по своим позициям, беря под прицел вход на стоянку.

Их основная задача – создать сплошной заслон огня, чтобы ни один мертвяк не перешагнул порог.

Перекрестившись, сержант включил подъем и тут же побежал назад. Тихо поскрипывая, ворота начали подниматься. Снаружи в них сразу заколотили, напирая с каждой секундой. Догадались, гады, что еда внутри... Только мы вот сейчас так огрызнемся, что ноги не унесете.

Мертвяки, подвывая, все сильнее раскачивали поднимающиеся ворота. Те скрипели и елозили, создавая лишний шум, что в свою очередь привлекало новых зомби. Первые же, похоже, совсем взбесились, чувствуя шум и неспособные добраться до источника. Откуда же им понять, что сами его и создают.

Как только ворота открылись настолько, что внутрь можно было пролезть, в них протиснулся первый мертвяк, и, подтягивая обгрызенные до костей ноги, пополз к нам. Наблюдая за ним в бойницу, я тоже перекрестился.

Настолько омерзительно выглядел.

Сержант спокойно прицелился и выстрелил. Мертвяка с пробитой головой отбросило обратно.

– Готовсь! Сейчас полезут... – предупредил он, поправляя приклад на плече.

Зомби еще бились в полуподнятый ворота, как громыхнул "Корд", снося ничем не прикрытые ноги. Пули ломали их, как спички. Лишенные опоры, мертвяки валились на землю, под ноги своих товарищей. Лишенные каких-либо чувств, зомби, почуяв впереди себя свободное место, тут же лезли вперед, давя сбитых.

Некоторые из попадавших замечали свободный проход и лезли внутрь... А ворота почти раскрылись.

– Беглый! – прозвучал приказ.

Каждый выбирал себе мишень и стрелял. Убийственный огонь прошелся по первым рядам, сбивая зомби как кегли. Несмотря на это, на место одного упокоенного тут же вставали двое. Запинаясь среди трупов, поскальзываясь в крови и толкая друг друга, мертвяки перли внутрь, не считаясь с выстрелами.

Вновь заработал тяжелый пулемет, прошибая за раз по три-четыре тела.

Мертвецы отлетали назад, валились, но тут же снова вставали и шли или ползли вперед. Некоторых зажимали свои же и так и затаптывали, не давая возможности встать.

Волна немного ослабла и застопорилась. Грохот стрельбы, усиленный эхом, стоял такой, что у меня стало закладывать уши, но не без удовольствия я отметил, что хоть сейчас от нее был эффект.

– Пошли! Пошли! –  наконец, замахал нам сержант, даже не отрываясь от прицела.

Взревел мощный мотор БТРа и мы, пронеслись мимо отстреливающейся заставы, на всем ходу врезались в ходунов. Немного поредевшая, толпа окончательно развалилась после нашего заезда. Наматывая на колеса не успевших увернуться, и размазывая по стенам остальных, транспортер выехал на улицу и тут же повернул вправо. Следом выкатился автобус, и

Макс, пропустив его, включил заднюю передачу. Колеса сначала даже забуксовали, и я пережил несколько неприятных секунд, боясь, что мотор не выдержит. Мои опасения не оправдались. Поехав кормой вперед, бронетранспортер посшибал всех, кто оказался на пути, проложив ровную колею перед воротами. Как раз, чтобы сержанту хватило времени добежать и закрыть проход. Мертвяки повисли на боках машины, цепляясь за любые выступы и трещинки, но Макс снова переключил передачу, резко взяв в сторону, и зомби попадали с брони, теряя руки, ноги, а иногда и вовсе головы, попав под колеса. Чуть убавив скорость, мы нагнали автобус, дожидавшийся нас в соседнем переулке.

Отбитая волна мертвяков рассасывалась. Зомби расходились в стороны, готовясь встретить новых выезды. А к нам потеряли интерес. Мы люди не гордые, переживем. А в конце улицы уже показалась серо-зеленая змея конвоя.

– БТР, слышите меня?

От неожиданности я чуть не свалился. Совсем забыл, что рацию я уже настроил на армейскую волну. А сама она в кармане разгрузки. Вытащив ее, постарался спокойным голосом сказать:

– Слышу вас хорошо, места нам есть?

– Класса люкс... Подъезжайте и стойте до следующих указаний.

– Вас понял, – а потом стукнул по переборке, – Макс, к конвою!

Прямо сюда они заезжать не собирались, поэтому нам пришлось догонять их по параллельной улице. Я боялся, что застрянем из-за машин, все еще перегораживавших улицы, но шедший первым транспортер сбивал их с дороги.

Только со стороны, как оказалось, это смотрится легко. Каждый раз, врезаясь в новый автомобиль, нас внутри всех подкидывало и трясло, как в консервной банке.

Нагнав конвой на следующем перекрестке, нам пришлось подождать.

Пропустили вперед три "бмпухи" и два тяжелых Урала с крытыми кузовами.

Дальше шла спаренная колонна армейских грузовиков, в конце которой был зазор – наши места. Дальше вновь шла броня.

Пристроились мы ловко, даже не задержали остальной конвой надолго.

– Обещалась одна машина? – возмутилась рация, – почему две?

– Беженцы, – объяснил я, останутся в Сельцах...

– Понял... Вы там совсем не закрывайтесь, не на параде. Ехать долго, совсем спаритесь.

Для пулемета патроны есть?

– Нету...

– Мля... А стрелковое?

– Есть, – но тут же спохватился, – но надолго не хватит...

– Гражданские... Конец связи.

– Конец связи, – подтвердил я и полез открывать один из возможных люков

БТРа. По пояс высунувшись из одного такого, втягивал в себя каждый метр городских улиц. Всего неделя, как здесь объявилась зараза. И как все изменилось. Зомби на улицах... Зомби, стоящие в окнах... Зомби, выползающие послушать шум моторов из подъездов. Все дома оккупированы ими. Неужели там еще остались живые?

И как гарью сильно пахнет... Пожары никто не тушит и огонь расходиться все дальше и дальше... Мимо прогнал спасательный отряд. Если они еще работают, значит живые еще есть в городе. И им требуется помощь. Скоро вернусь с полигона и присоединюсь к операции. Патронов будь вполне достаточно, и оружие тоже будет покрепче. Надо будет упросить

Тихомирова, чтобы отпустил к общаге... Интересно, как там дела. Успел ли кто-нибудь закрыться в комнатах. Там ведь полно народу. А в таких условиях хоть один зомби – как горящая спичка в стоге сухого сена. Хотя я сильно не расстроюсь, если наш комендант стал таким. А вот упокоить упокою...

Спереди пошла стрельба и я свалился внутрь, спасаясь от случайной пули.

Остальные сразу же похватали стволы и припали к бойницам. Прислушавшись, я понял, что тревога ложная. Стрелял только один пулемет и то недолго.

Наверное, от балды мертвяков покрошили. А может, мутанта засекли...

Вообще надо бы приказ отдать, чтобы их отстреливали при первой возможности. Они одни опаснее, чем весь город простых ходунов.

Стрельба прекратилась, и мы вновь расслабились. С таким количеством оружия на единицу техники можно не очень опасаться налета шальных мертвецов. Только примерно через час езды стало скучно. Очень скучно...

– Ребят, может в "слова" поиграем? – спросил Сашка, вытаскивая из обоймы патроны.

– Да иди ты, – послал я эту идею, – и патроны сунь обратно, это тебе не коллекционные карточки.

Через пару улиц конвой встал. Поломка, что ли? Да нет, непохоже... При поломке не садят такими очередями. И не один пулемет, а минимум пять!

– Пока сидим, – сказал я, а сам, схватив автомат, высунулся наружу.

Черт, ничего не видно. Грузовики весь обзор перекрыли. Может, что солдаты знают. Позади нашего БТРа БМД-3 стоит. А на пулеметной башенке военный сидит. Перекурить вылез.

– Что там такое? – ткнул я пальцем.

– Выживших вытаскивают, у них крайняк... – кивнул он в ответ.

– Точно знаешь?

– Рацию на прием включи! Разиня...

Я нырнул обратно. Конечно, моя "говорилка" не чета армейским, но должен же быть там общий прием... Ага, работает...

"... Четверо выживших... Фиксирую противника... Бегите! Бегите оттуда! О дерьмо...

Конвой! Огонь крупнокалиберным... Левее... Вот мразь... Догнал... Жуй свинец, мразь... У нас трое выживших!... Противник! Веду огонь... Твою мать, тут еще!... Не подпускайте их!... Зараза... О черт, он прям в ствол вцепился... Лови свинец!... Второй подъезд!... Смотри, там еще двое... Гранатой! Гранатой его!... Слева! Беру первого!... Ой, блин...

Прикройте огнем! Третий этаж... Здесь чисто!... Зацепило... Санитар!...

Ерунда, царапина... Спускаемся... Тут еще лезут!.... Двигайся!... Есть!

В темечко... Не отставай!... Граната!... Сматываем удочки, выжившие под охраной... Пятый! Я веду по счету... Хватит стрелять! Тут свои...

Снимите его с меня! Снимите!... Укушенные есть?... Мать твою, ты мне всю каску обляпал... Мы выходим, зачищайте улицу... Бог мой, перед глазами проскочило!... Не стреляйте по окнам! Там свои!... Да что ты привязался!... Откуда он выскочил!... Да не тормози, двигайся...

Грузимся!... Какого черта! Я ему полбашки снес!... Выжившие погружены!... Ого! Прям до пояса разворотило!... В лоб стреляй, а не челюсть!... У меня патроны кончились!... Лезть, тебе сказано... Я прикрою!... Какой прыткий... Последний..."

Дальше солдаты начали отключать переговорники и все стихло. Последним последовало сообщение командира отряда о том, что укушенных нет, а выжившие под защитой.

Мы потом еще сами мимо этого места проехали. Самый обычный дом советского периода застройки. Нижние окна почти все выбиты, а в одном уже клубился дым. Наверное, от взрыва гранаты отделка занялась... вся улица вокруг была завалена упокоенными зомби. А уцелевшие мертвяки уже поедали своих товарищей, не обращая на конвой никакого внимания.

Город изменился слишком сильно, чтобы называться городом. Теперь тут хозяевами стали зомби, почти полностью его захватившие. Только упорные военные, зацепившись за несколько участков, не желали сдаваться.

Пустые здания, зиявшие черными окнами, выгоревшие развалины и улицы, полные разбитых и пустых автомобилей. Это все теперь казалось настолько чуждым и опасным, что просто не верилось, что раньше все было безопасно и можно было без боязни ходить по улицам, задумавшись о чем-то своем.

Теперь уже люди казались здесь лишними, слишком живыми для этого места смерти и забвения. Даже моя нервозность исчезла, сменившись унынием, навеянным этим пейзажем.

Примерно часа через три, может, через четыре, мы окончательно покинули пределы города, оставив за спиной медленно тлеющие пригороды. В некоторых особняках и частных домах еще заперлись люди, даже отказывались от помощи. Хотя многие здания, особенно свеженькие новостройки, заметно дымили. Одна вообще пылала как новогодняя елка.

Может, даже специально подожгли.

Постепенно запах гари исчез, сменившись привычными запахами дороги -

пыль, трава и горячий асфальт. Как же по-домашнему и непривычно пахло все это... Из старого мира... И особенно странно было чувствовать их, зная, что стоит повернуть назад и ввалишься обратно в этот кошмар живых мертвецов. Настолько безумный и жуткий, что кажется нереальным... Даже, несмотря на прущую в глаза действительность...

Но я вернусь. Обязательно вернусь. Я не сдамся, не отдам мой мир мертвецам. Буду бороться.

© Copyright: Кирилл Тимченко, 2010

  22.12.2010