Текст книги "Побочный ущерб (СИ)"

Автор книги: Кирилл Поповкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Глава 4

Старшие офицеры направились к шаттлу как только эсминец пришвартовался. Дмитрий остался на корабле чтобы проконтролировать выгрузку батальона и обещал доложиться позже. Никто возражать не стал – рутинный доклад «у порога» был скорее данью традиции и если бы капитан не считал необходимым сообщить неприятные известия как можно скорее, он тоже занялся бы чем-то более полезным.

Через бронепластик иллюминатора было видно, как ремонтные боты стыковались к прошедшему боевое крещение кораблю, но капитан на это не интересовало. Эсминец Юргена разочаровал и дальнейшая судьба прототипа ему была совершенно неинтересна.

Сидевшая в соседнем кресле Эльза тоже не выражала особой радости, но тут причина была попроще: девушке не нравилось временное расставание с новой сообщницей-любовницей, да и недавний разнос вряд ли добавлял добросердечия, хотя Юрген сделал его по сути формальным.

Впрочем, сглаживать эффект он не собирался – взбучку старпом получила заслуженную.

Шаттл аккуратно опустился на поверхность и над дверью загорелась зеленая полоса. Капитан и старший помощник по традиции должны были уходить последними, поэтому Юрген ещё с полминуты наблюдал как молодые люди покидают салон.

Покинув отсек, они с Эльзой увидели короткую шеренгу – кадеты стояли по стойке «смирно», приложив ладони к козырькам фуражек.

Юрген услышал как Эльза хмыкнула за спиной, но оборачиваться не стал. Вместо этого он спустился по короткому трапу, встал примерно метров за пять от середины шеренги, набрал в грудь воздуха и громко заговорил:

– Офицеры, наша миссия подошла к концу. Вы продемонстрировали отвагу и смелость, я горжусь тем, что руководил вами, – он отдал честь и обвел взглядом своих бывших подчиненных.

– Сэр, благодарю вас, сэр! – раздался нестройный хор.

– На этом всё. Вольно. Разойдись.

Офицеры разорвали шеренгу и потянулись к выходу с посадочной площадки, с каждым шагом всё больше забывая о дисциплине, и к стоянке маглевов подошла уже горланящая стайка студентов.

– Говоришь, вбил им устав? – Эльза хитро сощурила левый глаз.

– Какое там, Бейли. Если уж за десять лет не смог вбить его в тебя, – усмехнулся в ответ капитан.

– Весьма красноречивая демонстрация, герр Вольц, – раздался за спиной бархатистый баритон.

Они повернулись и увидели отделившуюся от парапета фигуру в черной форме службы безопасности станции.

– Мистер Верлон, неужели выражение "встреча на пороге" вы понимаете буквально? – девушка не пыталась скрыть раздражения.

На породистом, с резкими римскими чертами лице прибывшего недовольства её раздражением не отразилось, лишь взгляд темных, почти черных глаз из-под густых смоляных бровей скользнул мимоходом по лицу девушки.

– Согласитесь, сейчас мне удобнее понимать под «порогом» посадочную площадку. Не правда ли, леди Бейли? – та передёрнулась от формы обращения и мужчина позволил тонким губам, обрамлённым черной эспаньолкой, сложиться в легкую усмешку. – Впрочем вы правы, полноценный доклад я приму позже.

– Тогда зачем вы здесь, мистер Верлон?

– Проведать наш лучший экипаж, вернувшийся с опасного задания, зачем же ещё? – мужчина улыбнулся уж вовсе чарующе и галантно махнул рукой в направлении стоянки. – Конечно, ещё я мог бы подбросить вас до центральной секции, леди Бейли.

– Обойдусь.

Эльза, демонстративно проигнорировав Верлона (что, справедливости ради, не было нарушением устава – полковник с точки зрения армии и флота был сугубо гражданским лицом, как и любой офицер ЧВК), отдала честь Юргену, развернулась и четким шагом направилась к стоянке. Мужчины наблюдали как она спустилась по лестнице, села в ярко-красный маглев с открытым верхом и направила его к тоннелю.

– Почему вы не ладите, Винсент? – нарушил молчание Вольц.

– Возможно, она так демонстрирует тайную страсть? Моя внешность имеет тенденцию склонять женщин… ко всякому, – Верлон картинно пригладил рукой короткие смоляные кудри.

– Она не интересуется мужским полом, – отозвался Юрген.

– А я уже начал забывать о твоём знаменитом умении распознавать сарказм... Итак, что именно ты хотел мне сообщить?

***

За две недели, которые капитан Лин провел к камере после визита Бейли, никто больше не появлялся. Даже при переводе в новое место заключения он не увидел тюремщиков – просто заснул на корабле, а проснулся уже на станции. Слова единственной посетительницы казались правдивы: о нём забыли. Не водили на допросы, не пытали – просто забыли. Приёмник пневмодоставки дважды в день выплевывал рацион, свет затухал, когда наставала “ночь”. Лейтенант пытался кричать и стучать в дверь, но эффекта это не возымело, и теперь он дни напролет лежал на кровати, глядя в облицованный металлом потолок, ел, справлял нужду и спал. Апатия настолько захлестнула лейтенанта, что, когда дверь впервые с его прибытия сюда провернулась, он этого не заметил.

– Здравствуйте, капитан Лин, – раздался бесцветный голос.

Капитан вздрогнул, подскочил на кровати и посмотрел на гостя.

– Вы можете называть меня мистер Смит, – произнёс тот.

Капитан нервно хохотнул:

– А имя, я полагаю, Джон?

Гость не улыбнулся. Вместо этого он поднял планшет и погрузился в чтение. Лин крутил в голове идею наброситься на него и… что именно следует делать после, он не придумал и оставил идею.

– Прежде всего, мы хотели бы заверить вас в благополучии вашего экипажа, – назвавшийся Смитом провел манипуляции с планшетом и подвесил перед Лином несколько гололистов, – ваши старшие офицеры в полном порядке, содержатся в соответствии с Равенской конвенцией.

– Да? А на рынке рабов нас тоже продадут в соответствии с конвенцией?

Мистер Смит покачал головой:

– Зачем продавать вас в рабство, мистер Лин? Мы находимся далеко от пограничья, такая операция не будет оправдана экономически.

– Тогда пуля в лоб? – предположил азиат. – Или прогулка в космос?

– Конвенции конвенциями, но мы всё-таки в нейтральном пространстве, так что ваша судьба полностью в ваших руках, капитан, – дознаватель сделал ударение на звании, – мы не станем тратить ограниченные ресурсы на поддержание вашей жизнедеятельности просто так.

– Предательство в обмен на жизнь?

– Нас не интересуют те военные тайны Империи в которые вы можете быть посвящены. Нас интересует как имперская эскадра оказалась на прямом курсе к системе, в которой мы расположились.

– Мне-то откуда знать? Я связист. Передаю шифрограммы, получаю шифрограммы, управляю штатом людей, занимающихся тем же самым.

Дознаватель присел на краешек кровати и негромко произнёс:

– Если это правда, то ваша судьба незавидна. Но мне кажется, что это неправда и вы обладаете интересующей нас информацией.

– Допустим. Но что вы дадите за неё?

– Жизнь и благополучие вашего экипажа, для начала. В дальнейшем в зависимости от ценности показаний… посмотрим.

Лин думал довольно долго. Он поверил дознаветелю насчет незаинтересованности в военных тайнах, напрямую не касающиеся их операций – Вэнь Индастриз всё-таки была частной корпорацией со вполне простыми и понятными мотивами. И в таком случае… если слухи были верны, то капитану Лину предстояло предать не свою страну и даже не её интересы.

Он глубоко вздохнул и наконец решился:

– Хорошо, мистер Смит, задавайте вопросы.

***

Верлон в очередной раз пожалел о собственном запрете на курение в рабочих помещениях – работа вынуждала много думать, а когда Верлон думал, он курил. Полковник, может, и нарушил бы собственный приказ, но помещение просто не располагало к задымлению. Офис примерно девять квадратных метров не имел ни окон, ни достаточно мощной системы вентиляции. Небольшое пространство комнаты казалось ещё меньше из-за того, что у каждого из трех столов громоздилось по два шкафа, набитых всевозможной аппаратурой наблюдения, а пройти от стола к столу можно было только по узенькому, в полметра, коридорчику.

“Ты отвлёкся, дорогой товарищ, – недовольно пробурчал внутренний голос, – дел по горло, а ты пытаешься филонить мыслишками о сигаретах.”

Винсент мысленно кивнул и наклонился к оператору, у стола которого он стоял.

– Что говорят приборы, Эмма?

– Пульс в норме, дыхание в норме, томография мозга не показывает свойственных лжи маркеров. Может, он действительно ничего не знает? – не слишком уверенно произнесла та.

Полковник медленно кивнул:

– Либо так, либо имперцы каждого офицера флота снаряжают противодопросными имплантами. Что, как вы понимаете, маловероятно, – он хмыкнул, – с другой стороны, в тот факт, что на тайную и не особо законную операцию взяли паренька с улицы отвечать за связь с внешним миром, мне тоже верится слабо.

– То есть продолжаем, сэр?

– Продолжаем. Дай связь с дознавателем – я кое-что хочу проверить.

Женщина не вдаваясь с вопросы коснулась пиктограммы микрофона и полковник благодарно кивнул.

– Смит, спросите "Когда вы родились, мистер Лин". Именно в такой формулировке.

Дознаватель на экране почти незаметно наклонил голову и спросил:

– Просто для проверки оборудования. Когда вы родились, мистер Лин?

Тот как-то странно вздрогнул и произнес:

– Третьего марта, в сто пятьдесят восьмой год Красного Дракона.

Винсент помрачнел и выпрямился. Примерно полминуты он стоял, сжав ладонью подбородок, а затем сказал:

– Смит, уровень секретности – красный, выключите записывающую аппаратуру и дайте прямой контроль над голосовыми модулями, – он увидел как все три оператора в изумлении повернулись, но не стал тратить время на объяснения, – дальнейшее необходимо будет стереть из памяти через три минуты после моего сигнала. Как поняли?

– Понял, сэр, – произнёс дознаватель на экране не обращая внимание на удивленно вскинувшегося капитана, – ожидаю сигнал.

– Хорошо.

Винсент выключил микрофон и обратился к операторам.

– Господа, дальше я сам справлюсь. Выключите записывающую аппаратуру и отправляйтесь на перерыв.

– Хорошо, босс, – ответила Эмма, – нам следует известить директора?

– Пока нет – я подготовлю доклад, когда будет что доложить.

– Ясно.

Женщина встала, подавая пример остальным, и те начали пробираться между шкафами и столами к двери. На выходе, Эмма замерла на секунду и повернулась, будто хотела задать вопрос, но Верлон молча покачал головой и она кивнув вышла, тщательно прикрыв дверь.

Полковник занял освободившееся кресло, потянулся к пиктограмме микрофона и заметил что пальцы дрожат. Выругался. Глубоко вздохнул. Достал из кармана портсигар. Закурил. Убедился что дрожь ушла и медленно коснулся экрана.

– Мистер Смит, сигнал.

– Принимаю, сэр. Удачной работы.

– Спасибо.

Винсент почесал лоб костяшкой левого кулака и размеренно произнёс:

– О старый мир! Пока ты не погиб, пока томишься мукой сладкой, остановись, премудрый, как Эдип, пред Сфинксом с древнею загадкой.

Лицо Лина побледнело, глаза закатились. Когда он заговорил, голос был ровным:

– Приветствую вас, Пустельга. Для вас есть новые инструкции.

– Зачитайте.

Линн зачитал. “Наконец-то”, – подумал Верлон и впервые с начала допроса улыбнулся.

***

Юрген сидел за столом небольшого кабинета и пытался вникнуть в строчки текста на экране. Гора бумажной работы, как накопившаяся за время его отсутствия на станции, так и напрямую связанная с этим отсутствием, за неделю уменьшилась примерно в два раза. Объем приказов, которые нужно было оформить, отчетов, которые требовалось написать и награждений, которые следовало согласовать, всё ещё был огромен.

В углу экрана замигала яркая точка. Юрген протер глаза, помассировал шею, снова взглянул на экран обнаружил, что точка никуда не делась. Он нахмурился. Провел по ней пальцем и только тогда заметил, что точку выводит не экран. Капитан обругал свою тупость и открыл канал связи.

– Вольц.– Это Винсент Верлон, – раздался знакомый голос, – ты занят?– Вроде того. Отчеты, назначения, оформления...– Да-да-да, самая увлекательная часть нашей работы. Не хотелось бы отвлекать от столь веселого занятия, но нам стоит поговорить как можно скорее. Ты сможешь приехать?– Сейчас?– Чем скорее тем лучше, да.

Капитан пожал плечами. Бюрократия никуда не убежит.

– Ладно, но через два часа я должен быть у директора.– Более чем достаточно. Подъезжай в ресторан «Каллисто»– А что не так с обычным местом встречи?– Ремонт в связи с интеграцией нового сектора. Жду через полчаса.– Буду.

Юрген набросал сообщение для электронного секретаря, перевел компьютер в спящий режим, встал, снял с вешалки китель и вышел из кабинета.

Спустившись на стоянку, он направился к темно-серому седану в стиле античных автомобилей докосмической эры. Эльза частенько потешалась над консерватизмом в выборе личного транспортного средства, но Вольцу было гораздо легче обращаться с техникой, которая выглядела привычно. На его родной планете автомобили были в ходу до сих пор – не удивительно, учитывая на сколько веков колония была отрезана от обитаемой вселенной.

Опустившись кресло, капитан положил ладони на штурвал. Пока визирь опознавал его личность, блондин постукивал по рулю пальцами, затем включил двигатель и тяжелый седан грациозно поднялся над полом. Визирь потратил ещё несколько секунд на финальную проверку и маглев бесшумно полетел к выезду.

***

– Юрген, сюда, – помахал рукой Винсент, и капитан поспешил к его столику.

«Каллисто» была одним из самых дорогих ресторанов станции и это ощущалось во всем: отделке деревянных панелей, мягком свете «умных» ламп, дорогом мраморе столешниц. Капитан не любил этот шик, но его товарищи эту позицию в основном не разделяли. Эльза обожала здесь обедать. Она говорила, что интерьер напоминает ей о доме – семья Бейли тоже любила декорировать под старину. Дмитрий как-то сказал, что на всей станции только здесь повар умееет готовить правильный холодец и печь нормальный ржаной хлеб. Евгению тоже нравилась кухня, но упирал он в основном на удобную планировку и средства защиты, позволявшие вести самые разные беседы.

Винсент Верлон поднялся из-за стола чтобы пожать руку подошедшему гостю.

– С возвращением. Как борьба с бумажками?

– Божьей волей – без происшествий, Винсент.

– Ну, все ещё впереди.

Мужчины опустились на стулья. Юрген не теряя времени заказал кофе и печенье, достал пластиковую пачку и затянулся первой за сегодня сигаретой.

– Никогда не понимал, почему ты не поменяешь легкие, – заметил Винсент, – курение без них сказывается на боеспособности.

– Стандартный комплект в академии включал легочные имплантаты.

– Насколько я помню, они не отличаются особым качеством. Кто там в подрядчиках – Шенк Медикалз?

Юрген наклонил голову, разгоняя сизое облачко:

– Да. Если подведут – поменяю.

– Смотри чтоб на противораковое лечение тратиться не пришлось.

Из-за спины Юргена появился безукоризненно отглаженный официант, поставил на стол чашки, кофейник, тарелку с крекерами.

– Винстент, я не успел привыкнуть к тому, что можно планировать жизнь на десяток лет вперед.

– Ну что же, сельский паренек, начинай привыкать.

Юрген серьёзно кивнул и отпил кофе. Варить его тут умели. Верлон последовал примеру и сделал глоток из своей чашки, после чего решил свернуть светскую беседу. Он достал из кармана небольшую коробочку, положил на стол и окружающие звуки затихли. Конечно, в ресторане была своя система глушения, но Винсент предпочёл перестраховаться.

– Извини, времени мало. Предлагаю перейти к делу.

– Согласен.

– Алистер планирует поговорить о моих изысканиях?

– Думаю да.

– И в каком свете?

– В свете моих навыков в обеспечении безопасности, подозреваю. О чем ещё директору говорить с флотским офицером?

– Хм. И что ты предложишь?

– Усиление пикета, как минимум. Мне кажется, я могу убедить его приписать к станции легкую эскадру. Но вот получится ли у него убедить совет пойти на дополнительные траты – неизвестно.

По тому как напряглись желваки на лице Верлона, Юрген понял, что от него ждали иного ответа и поинтересовался:

– Что-то не так?

– Да нет, глупо было… – Винсент прервал сам себя, – Юрген, ты, как и директор, кажется не понял, в чем состоит главная угроза.

Капитан нахмурился:

– Подожди, я запутался. Имперцы отправляют крейсерскую эскадру, разве это не угроза?

– Нет, это лишь её часть.

– Извини, всё ещё не понимаю.

Верлон вздохнул и тихо спросил:

– Юрген, как ты думаешь, какая из сверхдержав могла провернуть такую операцию?

– Мне сложно так сходу сказать, но ресурсы должны быть потрачены огромные. Возможно даже речь идет не об одной конкретно, а о сговоре или альянсе...

– Любая.

Юрген даже моргнул от неожиданности. Ему показалось, что Верлон упирал на некую сверхсилу, этакую масонскую ложу, вдруг обратившую свой взор на одну из ТЗК Коалиции.

Полковник же продолжал, словно бы не заметив потрясения на лице собеседника:

– Ресурсы потребовались бы изрядные, ты прав – месяцы планирования и подготовки, но не запредельные для любой из сторон. Просто ты сильно недооцениваешь их возможности. Против нас не выступило какое-то "мировое правительство" наделённое невероятными возможностями, или иная неизвестная доселе сила, – Винсент словно прочитал его мысли, – косвенные признаки указывают на участие разведывательных служб, действующих в пределах возможного. И ответственен может быть кто угодно – хоть Союз, хоть Рейх, хоть Сегунат, хоть Империя. Даже некоторые силы Коалиции.

Юрген поднес сигарету ко рту и обнаружил, что та успела прогореть до самого фильтра. Покачав головой, он затушил окурок и достал новую. Усмехнулся:

– Забавно, мне казалось, что ты упираешь на отсутствии подозреваемых, а выяснилось, что их наоборот слишком много.

– О, поверь это ситуацию не упрощает.

Винсент пригладил аккуратную бородку двумя пальцами, и Юрген напрягся. Жест говорил о том, что полковник действительно озабочен.

– Юрген, как много ты знаешь о методах современной разведки?

– Минимум.

– Тогда придется начать с небольшой лекции.

Верлон снова закурил

– Обычно, когда люди говорят “разведка”, они подразумевают вещи вроде шпионов, проникающих в недоступные схроны или получающих микрочипы от очарованных ими красавцев и красавиц. Образы из трикс-фильмов или игр. Один из десяти человек заподозрит, что дело гораздо сложнее и будет судить по книгам, написанным бывшими агентами. Он увидит мудрого аналитика, который подобно детективу распутывает клубок интриг, – Верлон выпустил облачко дыма и улыбнулся, – тоже не самый жизненный образ. На самом же деле современная разведка на девяносто девять процентов состоит из аналитики так сказать бытовой, самой примитивной по своим принципам, и весьма далекой от распутывания интриг.

Юрген нахмурился:

– Как это?

Верлон пожал плечами:

– Любое событие в нашем мире оставляет цифровой след и отследить его проще, чем посылать супершпиона на Самую Секретную Базу для кражи диска со Страшной Тайной. А учитывая расстояния между государствами, зачастую послать шпиона просто невозможно: добытая информация устареет раньше возвращения. Балом правят три “П” – позиционирование, протоколирование и прогнозирование. Сбор информации на основе данных из открытых источников и сопоставление их с информацией из источников закрытых. Ведь для того чтобы, например, переправить флот из системы А в систему Б, понадобится назначить экипажи, перегнать корабли, наладить новые линии снабжения. Каждое из этих действий оставляет след – корабли регистрируются, у людей появляются отметки о переводах, транспортники учащают свои перемещения в конкретные системы, светятся в открытых базах. Эти “круги на воде” и дают государствам картину окружающей действительности. Не отстал ещё?

Юрген медленно наклонил голову

– Нет, не отстал.

– Хорошо. Тогда перейдем к следующему уровню – картина, которую складывают эти прогнозы, может быть предсказана геополитическим противником. Это логично, учитывая, что информация в обоих случая почти одна и та же. На этом уровне могут идти подтасовки, сокрытия улик и так далее, но при достаточно умелой аналитике вскрыть их – вопрос времени. Понимаешь почему?

– Кажется, догадываюсь. Ты можешь подделать бумаги о перемещении сухогруза, но тот факт, что сухогруз не ходит по заявленному маршруту, но его видят в других системах скрыть не выйдет и нестыковки всплывут, так?

– Правильно.

Верлон наклонился над столом:

– И вот теперь мы подходим к нашей ситуации. Видишь ли, китайской эскадры не могло оказаться в нашем секторе.

– То есть?

– То есть имперцы не проводили работы, необходимой для операции: все расчеты говорят о том, что с их уровнем технологий и доступом к информации они просто не могли за столь краткое время вычислить нашего местоположения. Вместе с тем, они знали точно, куда шли, как указывают навигационные журналы и допросы пленных. Это может означать один из четырех вариантов: либо мы тотально недооценили их возможности, либо информацию им передал кто-то другой, либо мы имеем дело с информаторами в наших рядах, причем глубоко спрятанными, либо все вышеперечисленное в произвольной пропорции. И возникает вопрос: зачем прикладывать такие силы для поиска нашей станции?

– Их интересует один из проектов?

– Опять не то – не «что они хотят от нас получить», а «зачем прикладывают такие силы»? – Верлон вздохнул. – Операции такого рода требуют согласованности и связаны с большим риском – приходится вскрывать законсервированных агентов, что может кончится потерей специалистов и испорченными отношения с сопредельными державами – ведь кого-то непременно схватят и допросят. Ну и, конечно, будет остро стоять вопрос связи и согласований.

– Я понял тебя – кто-то прикладывает большие усилия, чтобы неведомая операция увенчалась успехом. Но какова цель?

– Ты ещё не понял?

– Нет.

– Юрген, люди не гоняют эскадры ради кражи нескольких секретов. Любой из наших проектов можно банально купить или выкрасть при помощи тех самых “супершпионов” когда информация по ним не будет находится в столь отдалённом и неудобном для работы этих шпионов месте, как "Деметра".

– Ты вроде говорил, что таких шпионов не существует.

– Нет, я говорил, что работа разведки на девяносто девять процентов состоит из аналитики. Улавливаешь разницу?

– Улавливаю. Но если оценка верна, получается… по какой-то причине им нужно действовать именно сейчас?

– Вот и я так думаю. Сложно придумать другие причины для вовлечения таких ресурсов. Группа Икс явно хочет провести акцию, против меня, тебя или кого-то на станции, включая самого Вэня, а против самой станции, или корпорации в целом. И учитывая какие силы они послали в первый раз, можешь предположить цели которые они ставят.

Юрген смог только удивленно уставиться на своего собеседника. Ни разу на его памяти Винсент Верлон не занимался кликушеством и пропагандой конца света, и это, конечно, добавляло его словам авторитета, но с другой стороны…

С другой стороны, капитан был очень далек от любой формы государственной разведки (а службы безопасности корпораций очень часто занимались именно шпионской и контршпионской деятельностью) и не мог оценить степень угрозы.

– Я не знаю, что сказать, Винсент. Сама идея кажется уж слишком…

– Конспирологической?

– Да.

– Ну, моя задача стояла в том, чтобы дать пищу для размышлений. Теперь же меня интересует мнение эксперта военного толка, – Верлон затушил сигарету и наклонился над столом, – насколько вера Вэня в Ожерелья оправдана?

Юрген открыл было рот, но тут же закрыл снова, помотал головой и проверил настройки помехогенератора.

– Спутниковая оборонительная сеть – это двенадцать автоматизированных орбитальных крепостей, масса покоя каждой примерно в два раза превосходит массу линкора класса «Канада». В теории, при идеальном раскладе боевой залп всех станций системы должен быть способен уничтожить эскадру, включающую два корабля первого ранга и соответствующие силы прикрытия.

Юрген поморщился от того, как казенно это прозвучало, и естественно Верлон тоже на это указал:

– «В теории», «при идеальном раскладе» – не многовато ли условий?

– Ну, система не проходила должных испытаний боем – не так-то просто найти желающих. Но на бумаге, по утвержденным планам, эта система являет собой самую совершенную оборонительную сеть Альянса.

– Юрген, мне кажется, ты уклоняешься от прямого ответа. Мне нужно твое мнение, а не казенные штампы.

Капитан молчал долго, и когда Верлон уже начал думать, что ответа не услышит, капитан взъерошил волосы и процитировал:

– «Учебная цель считается пораженной, если боевая ракета не была перехвачена системами активного противодействия и зафиксировала в лидарах систем наведения корпус цели на расстоянии менее пятисот километров». Это выдержка из флотских инструкций к проведению учений, не менявшихся последние двести лет. На понятном языке это звучит так «если ракета не влетела в противоракету, она эффективно поразила цель». Наши программы учений делаются для нас, людей в оружейных концернах, чтобы мы могли выжимать из статистики максимум. Это хорошо выглядит в докладах. А вот тебе реальные цифры боевого применения Муспеля в операции «Завеса»: тридцать два процента детонировавших ракет прошли мимо цели. Двадцать пять процентов не нанесли цели ожидаемого урона.

Верлон быстро прикинул в уме цифры, перевел в стоимость и присвистнул:

– Как так?

– А так. Чжао видит приближение ракеты, предпринимает маневр и встречает её носовыми щитами – и боеголовка мощностью пятьсот мегатонн вместо того, чтобы испарить крейсер Бань Чао, только подпаливает сенсоры. А теперь подумай: по бумагам первого залпа Муспеля должно было быть достаточно для уничтожения всей эскадры имперского флота, на деле же он безвозвратно уничтожил дай бог треть. И что я теперь должен думать о возможностях нашей оборонительной сети? На станциях Ожерелья стоят те же самые Муспели.

Юрген скривился, давая волю прорвавшейся фрустрации:

– И если Вэнь найдет-таки эскадру, её капитан будет точно таким же детищем системы с искренней верой в несокрушимость наших крепостей.

– А ты не веришь? – вкрадчиво произнес Винсент.

– Нет. Пойми меня правильно, это отличная техника, но она не подходит для современного боя. Мы выросли из окопной войны и артиллерийских дуэлей на короткой дистанции. Идея позиционной обороны устарела, даже такой гибкой как система спутников. Знаешь, мне Эльза показывала три плана взлома нашей обороны силами одной линейной эскадры. Ни в одном из них я нашел серьёзных недостатков, а ведь она использовала спецификации кораблей Коалиции.

– Ну да, наш флот привык считать себя самым совершенным и неповторимым.

– Вот-вот. И наплевать что Сёгунат последние пятьдесят лет непрерывно расширяет свои границы, или что империя куда требовательнее к кудесникам статистики, или что никто даже примерно не представляет на что похож боевой флот Союза. Везде, где мы с Эльзой поднимали эти вопросы, мы сталкивались с вежливым отчуждением: система работает как есть уже несколько столетий, зачем её менять?

Капитан выговорился и стал в некотором смущении крутить в руке кофейную чашку. Видно было, что откровенные разговоры ему непривычны и некомфортны. Винсент задумчиво вздохнул и достал главный козырь.

– Прими файл. Это самое полезное что мы выдавили из Лина.

Юрген внимательно изучил полученную картинку, потом пробежал глазами строчки текста. И ещё раз.

– Оборони нас, пламя господне… Насколько хорошо это спряли? Не пойми меня неправильно, я просто хочу убедиться что такие сведения… скажем так, не появились случайно.

– Очень хорошо, Юрген. Не вдаваясь в лишние детали, скажу что использовали там почти весь хай-тек арсенал. Паразитирующую личность, кодовые фразы, твердый носитель спрятанный в черепе.

– Окей, я понял. Тогда, – Юрген нахмурился, – почему ты мне это дал? Дело даже не в секретности как таковой, просто… каких действий ты ждёшь от меня?

Верлон грустно улыбнулся и произнёс:

– Об этом мы поговорим в машине. Я подброшу тебя до Башни.

***

– Ну вот и прилетели, – Верлон выключил двигатель и маглев мягко опустился на поверхность стоянки.

Юрген открыл дверь и, выйдя из машины, повернулся к Верлону.

– Спасибо что подбросил.

– Удачи.

Винсент сделал неопределённый жест и включил двигатель. Через пару секунд его черно-серебристый маглев уже исчез среди потока машин на аэрошоссе. Капитан вздохнул и направился ко входу.

Алистер Вэнь не заморачивался стилистикой, поэтому центральная «башня» была просто цилиндром, вокруг которого и вращалась станция, в ней же самой сила тяготения поддерживалась генераторами, установленными у “подножья” этого “небоскреба”.

Юрген подошел к выходу из парковочной секции и приложил ладонь к сканеру. Дверь открылась, пропуская его в центр административного управления. Кивнув хмурому охраннику (архаизм, конечно, настоящую безопасность обеспечивали автоматические системы, но для поддержания статуса положено), он прошел по оформленному в стиле ретро вестибюлю к стойке администратора.

– Юрген Вольц к Алистеру Веню. Мне должно быть назначено.

Девушка за стойкой (тоже живая, а не андроид) на секунду уставилась словно бы сквозь него, проверяя информацию и затем улыбнулась

– Конечно, мистер Вольц. Господин директор примет вас в течении получаса. Вы хотите подождать здесь или…

– Я бы предпочёл его приемную, – Юрген открыл прямую связь и показал «корешки» секретных файлов, – по соображениям безопасности.

– Как пожелаете, мистер Вольц. Пожалуйста, воспользуйтесь лифтом за вашей спиной.

– Благодарю вас, мисс Паркер. Приятного дня.

– Приятного дня и вам, мистер Вольц.

Капитан прошел в лифт и набрал на панели номер верхнего этажа, а затем поступивший ему на внешнюю память одноразовый код. Створки закрылись и кабина бесшумно поползла вверх.

***

– … таким образом, потери эффективности составили порядка пятидесяти семи процентов, господин директор.

Юрген закончил доклад и опустился в кресло. Сидевший во главе длинного стола для совещаний седовласый азиат вопросительно изогнул бровь.

– Простите, я не посчитал в потери эскадру крейсеров Дрезден под командованием Ричарда Беннета. Мне показалось, что эти… ресурсы… волнуют вас в последнюю очередь.

– И были правы, мистер Вольц, – голос азиата был мягок и весьма располагал. Являлось это заслугой пластической хирургии или природным качеством, Юрген не знал, – меня не интересует Беннет, за исключением того факта, что компании придётся потратиться на поиски новых наемников. Меня интересуют причины вашего явного недовольства проведенными испытаниями.

– Позвольте начистоту, господин директор?

– Позволяю.

– Исход операции был предопределен в тот момент, когда в игру ввели наемников.

– Вам не нравятся солдаты удачи?

– Неважно, нравятся они мне или нет, факт в том, что ими руководил дилетант без настоящего боевого опыта. По крайней мере в бою с врагом, который может стрелять в ответ. Мы испытывали способности систем «Дрезденов» управлять «Муспелем», а он начал швырять высокоточные ракеты десятками, надеясь, что системы наведения подумают за него.