Текст книги "Побочный ущерб (СИ)"

Автор книги: Кирилл Поповкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

– Магнитное поле отключилось только на пятидесятом уровне и сразу за отключением последовал взрыв аккумуляторов. Ударная волна снесла опорные колонны и обе секции начали падать. Это то что вы ощутили наверху.

На экран вернулось изображение с камер наблюдения. На нем пол под Эльзой и Юргеном начал накреняться, и они заскользили к пробитой бреши. Было видно, как капитан пытается ухватиться, за гладкую поверхность, но не может и проваливается в дыру. Вслед за ним падает Эльза.

– Остальное доступно пока только со слов Вольца. Эльза успела поймать капитана и бросила его вдоль коридора пятьдесят второго уровня. Сила удара была такой, что при контакте с поверхностью капитан заработал компрессионный перелом плечевой кости правой руки, травмы сустава, два треснувших ребра и более мелкие повреждения. Впрочем, цена оказалась справедливой, поскольку позволила Юргену оказаться в двадцати метрах от зоны обрушения. Самой Эльзе повезло меньше. Пролетев до пятидесятого уровня, коммандер попала под один из вторичных взрывов и электромагнитную волну от генератора маглева, которая вывела из строя предохранители её кибертела, после чего оказалась погребена под обрушившимся потолком.

На экране появились фотографии спасательной команды. Груда искореженных костей и искусственных мышц, отличить которые от пробивших тело обломков перекрытий и стальных прутов напоминала о девушке только обрывками формы. Краус и Вильнев непроизвольно выдохнули, даже Верлон сжал кулаки. Дмитрию, не только видевшему эти фото, но и присутствовавшему при собственно извлечении девушки из-под завала, смотреть было легче, но и он почувствовал, как за висками под титановым черепом разливалась бессильная ярость.

– Она… Жива?

– Мозг не пострадал, к счастью, так что врачи уже подготавливают пересадку в дополнительный доспех. К счастью, у Эльзы их целых пять. По их прогнозам, она будет в сознании послезавтра. Дальше только вопрос реабилитации.

– Это… радует.

Краус несколько раз вздохнул и продолжил уже более ровным голосом:

– Ну что ж, у вас есть какие-то теории, майор? Почему такое вообще оно могло произойти?

– Пока самыми очевидными будут две – предумышленные действия и несчастный случай.

– Предумышленные, то есть…?

– То есть теракт с целью убийства. Возможно – вас, возможно – Юргена или Эльзы. Пока сложно сказать более определённо.

– Почему?

– Улики пока указывают на несчастный случай. Маглев вышел из строя на переходе между секциями шоссе где нагрузка на его поле повышается. Теоретически в одном случае из ста тысяч это может поджарить «визирь» и привести к неконтролируемому ускорению. Но несчастный случай, который выводит из строя машину настолько удачно чтобы та упала в десятке метров от четырех старших офицеров флота в секторе… Скажем так, я не верю в такие совпадения.

– Не стану вас в этом упрекать. Но прямых ниточек в пользу версии с терактом пока нет?

– К сожалению. Водитель, конечно же, крушения не пережил. Скорее всего он был мертв ещё до удара – последние десять секунд машина ускорялась почти на сорока g. Учитывая силу последовавших взрывов, даже отделение его останков – сложная задача. Аналитики сейчас выясняют, кому машина принадлежала, и кто ей пользовался.

Заметив на лице капитана недоумение, Дмитрий пояснил:

– Всё-таки слишком мало времени прошло, мистер Краус. Мы едва закончили разбирать завал и переключились на собственно расследование.

– Вы – в смысле служба безопасности? А разве у вас нет специализированных ремонтных бригад?

«Есть то они есть, но выковыривать их из крейсера, о котором тебе и знать не полагается – дело нескольких часов, которых у нас не было» – подумал майор. Вслух, впрочем, он сказал другое:

– На тот момент это были наиболее подходящие люди для поставленной задачи. Моя рота оснащена армейскими кибердоспехами и штурмовыми экзоскелетами, которые по показателю удельной мощности не сильно проигрывают специализированным ремонтным, так что…

– Так что майор действовал по обстоятельствам, капитан Краус, – Верлон включился в диалог аккуратно подводя черту под обсуждением опасной темы.

– Я не сомневаюсь в этом, полковник, просто… Ну, я думаю вы сами понимаете насколько странно выглядит это происшествие.

– Я понимаю. Именно поэтому мы и бросили на расследование все силы.

Винсент нажал клавишу на своем терминале и тот выплюнул ему на ладонь небольшую пластину инфокарты.

– Так или иначе, господа, это всё чем мы пока обладаем. Если вы не против, мне нужно ещё обговорить с Дмитрием некоторые вопросы иного плана, так что думаю самое время прощаться. На этой карте записана стенограмма нашей беседы а также прикреплены файлы, использовавшиеся майором, надеюсь они вам помогут. Пока же я рекомендую вам ограничить перемещения по станции на сколько это возможно – ради вашей же безопасности.

– Конечно, полковник, мы понимаем – кивнул Краус и встав с кресла забрал протянутый Винсентом прямоугольник карты, – обратитесь к нам, если вам потребуется помощь.

– Непременно, господа, непременно.

Подождав пока за гостями закроется дверь, Верлон слегка скривился.

– Он тебе не нравится? – поинтересовался Дмитрий

– Он какой-то слишком искусственный. Ладно, мы не обязаны его любить чтобы с ним работать. Ты всё ему рассказал или было что-то только для моих ушей?

– Было кое-что. Только об этом лучше поговорить там, где гарантированно не будет лишних ушей.

Верлон кивнул и поднялся из кресла.

Глава 7

-Сейчас наномашины помогают вашему организму сформировать полноценную костную ткань, а также следят, чтобы кости срослись правильно. Без подобного вмешательства пришлось бы заменять кости и вручную доставать осколки, прежде чем особенно мелкие смогут попасть в кровоток и закупорить магистральные сосуды. Как только восстановление завершится, наномашины деактивируются и выйдут из организма естественным путем. Я бы рекомендовал оставить их в теле, учитывая вашу специфику деятельности, но как я понимаю, с этим вы испытываете некоторые неудобства.

– Именно так, доктор Росс. Не хочу чтобы в моем теле на постоянной основе находилось что-то, что я не могу контролировать.

– Если виной страх, у нас есть неплохой психоаналитик…

– Никакого страха, доктор. Только трезвый расчет. В моей работе контроль – это самое главное.

Врач выказал недовольство лишь лёгким покачиванием головы.

– Это ваше право, мистер Вольц. Моя задача состоит лишь в том, чтобы осветить все варианты.

– Благодарю вас. Когда я смогу вернуться в строй?

– Срок полноценного стационара для этого типа ранений составляет от трех до пяти дней, но восстановить контроль над рукой вы, скорее всего, сможете уже к завтрашнему утру.

– Хорошо, значит завтра утром я выписываюсь.

Врач слегка скривился

– Мистер Вольц…

– Я знаю что вы хотите сказать, доктор, но к сожалению сейчас концерн не может позволить себе роскоши остаться без обоих своих старших офицеров. И кстати, раз уж об этом зашла речь, я могу посмотреть как обстоят дела у мисс Бейли?

– Я бы не рекомендовал вам в вашем состоянии подвергаться дополнительному стрессу…

– Не рекомендуете но и не запрещаете?

Росс недовольно ткнул в свой планшет, и стабилизирующие захваты на койке ослабли.

– Не думаю, что у меня получится вас удержать, мистер Вольц. Что ж – одевайтесь, я провожу.

***

Несмотря на то, что Эльза лежала в том же больничном комплексе, путь до её палаты оказался неблизким. Капитан ослаб от антибиотиков и болеутоляющих, что тоже сказывалось на скорости передвижения не лучшим образом. Впрочем, осуждающие взгляды доктора Росса служили достаточным стимулом к сокрытию этой слабости.

– И почему Эльзу положили в такой удаленной секции?

Ответа на свой вопрос он не ожидал, но Россу осуждающее молчание явно давалось хуже чем он хотел показать и доктор ответил:

– Металюдей всегда определяют в отдельную секцию, капитан. Это связано и с тем что их «лечение» куда больше напоминает кузовной ремонт, и с опасностями, связанными с их повышенными физическими возможностями. По протоколам безопасности "мертвая зона" составляет триста метров, которые мы и преодолеваем сейчас окольным путём. В обычной ситуации, впрочем, это расстояние было бы ещё больше – киборгов лечат в специальных учреждениях, совмещения больницы для обычных людей с таковым – это фактически личная инициатива директора Вэня, продиктованная особенностями станции.

– Особенностями станции?

– Конечно. Или вы думаете что мы можем позволить себе по одному бридеру наномашин на каждую больницу, не говоря уже о гибридных палатах и двойном штате протезистов и нанотехнологов? Это было бы слишком дорого даже для нашей корпорации.

Юрген понимающе кивнул. Неожиданный диалог убрал легкую холодность доктора и дальнейший путь они проделали в более позитивной атмосфере. Одни белоснежные коридоры сменяли другие, и в прозрачных обзорных стенах обычные палаты, процедурные и гостевые потихоньку исчезали, уступая мастерским по подгонке протезов, длинным залам программистов и настоящим цехам, где должны были испытывать те или иные образцы. Люди в занятых помещениях поляризировали стёкла в коридор, получая таким образом необходимую приватность, но большая часть комнат пустовала и это заставляло Юргена задуматься. Только в тех помещениях мимо которых они проходили можно было разместить несколько сотен человек, а ведь они не увидели и пятой части больницы.

– Скольких людей вмещают ваши стационары, доктор?

– Вместе с отделением для металюдей?

– Да, вместе с киборгами.

Доктор опять слегка скривился

– Мистер Вольц, лучше называть их металюдьми. Это более нейтрально и не носит оттенков дискриминации. Что же касается вашего вопроса, мне сложно сказать сходу. Наш корпус по крайней мере должен быть способен принять до семи тысяч пациентов.

«Вот как. И это только одна из четырех, а сколько всего – двадцать тысяч? Двадцать пять? Почти половина населения станции. И зачем столько койкомест, господин директор? Вы опасаетесь чего-то о чем я не знаю или просто строите «на вырост»? Вопросы-вопросы-вопросы»

– А почему вас это интересует, мистер Вольц?

– Просто наблюдение, доктор Росс. Чтобы скоротать время.

– А, ну тогда не стоит: мы уже почти пришли.

Доктор остановился на очередном перекрестке и вызвал лифт, который и поднял их в киберсекцию. Перед тем как выйти, доктор положил ладонь на локоть Юргена и произнес

– Осторожнее, мистер Вольц, эта секция очень близка к центру и гравитация составляет здесь всего половину земной. Если вы не уверены в своих силах лучше воспользуйтесь рельсовыми транспортерами.

– Благодарю вас, доктор, я в порядке.

Росс кивнул, и они вышли из кабины. Гравитация была Юргену непривычной – он обычно работал либо в рамках нормальной 0.8-1.1 g, либо в нулевой, но справиться с рефлексами не составило большого труда. Да и идти оказалось действительно недалеко – уже на следующем повороте доктор указал на одну из дверей, и они прошли в бокс, за которым располагался наблюдательный отсек операционный, где, прильнув к высокому окну, стояла знакомая фигура.

Услышав шум двери, стоявшая спиной девушка успела провести ладонью по лицу и повернулась к проему.

– Капитан, я не знала, что вы собираетесь её навестить, я бы выбрала другое время.

Блондин покачал головой

– Ну что вы, не стоит подстраиваться под меня. В конце концов я, как и вы, пришёл просто проведать подругу.

Девушка благодарно кивнула и Юрген перевёл взгляд на происходившее за стеклом. Помещение с другой стороны больше походило на мастерскую, чем на операционную. В центре его находилась модульная койка, на которой покоился частично покрытый мышцами скелет, в то время как закрепленные на потолке манипуляторы медленно наращивали на нём мышечные волокна, закрепляли какие-то капсулы и колдовали над сочленениями суставов. “Врач” (или всё-таки инженер?), одетый в экзогерм, оставлявший открытыми взгляду только кибернетические руки, стоял у стены. Его пальцы плясали по виртуальной клавиатуре старомодного планшета.

– Доктор, вы в курсе того, как проходит её… выздоровление? Какой будет ущерб и будет ли?

– О каком-то перманентном ущербе речи вообще не идет, мистер Вольц, – доктор укоризненно посмотрел на капитана, как бы намекая на то, что не каждую мысль стоит озвучивать в лоб, – те немногие проблемы с которыми мы столкнулись – чисто инженерные и связаны со специфичностью её доспехов, насколько я понимаю. Но я смотрю, специалист освободился…

Человек за стеклом действительно закончил свою работу и вышел из комнаты в тамбур. Прошло не более полуминуты, и он появился в дверях. Облитая гибким контактным скафандром фигура на поверку оказалась принадлежавшей женщине, которая к тому же весьма выигрышно смотрелась в облегающем наряде, что, конечно, дано не каждому. Войдя, она сразу вонзила взгляд карих глаз в незваных гостей и изгибом брови обозначила вопрос.

– Это друзья и сослуживцы вашей подопечной. Они хотели бы узнать о её состоянии.

Холодный взгляд карих глаз чуть смягчился. Женщина откинула с лица прядку тёмно-ореховых волос и кивнула Россу.

– Я поняла, доктор. Дальше справлюсь сама, вы свободны

Росс поджал губы, кивком обозначил своё прощание с Юргеном и Беатрис и вышел из комнаты.

«Интересно, у неё какие-то проблемы именно с ним или это некая цеховая вражда о которой я не знаю?» – Юрген, конечно, не подал виду о своих мыслях и протянул руку инженеру.

– Юрген Вольц.

– Патриция Крамер, – рукопожатие искусственной руки было сильным, но не избыточным, – я о вас слышала, капитан.

– Надеюсь, только хорошее?

Женщина неопределённо повела плечами и повернулась к Беатрис.

– А вас я узнаю, любовница мисс Бейли, да? Беатрис Риверо?

Девушка залилась краской. Учитывая тот факт, что она возвышалась над инженером примерно на голову это выглядело достаточно забавно.

– Можно и так сказать… Про любовницу в смысле – имя и правда моё.

– Вы же с ней спите, так что определение достаточно точное.

– А откуда вы…

– Я вообще-то напрямую с мозгом Эльзы работала, доступ к определённым частям её памяти мне просто необходим для восстановления.

Юрген почти незаметно передвинулся чтобы его руку скрывала Беатрис и положил ладонь на рукоять пистолета, который взял с собой когда одевался.

– Конечно, доступно мне было ограниченное число информации, но про ваши отношения я знаю. К сожалению, только про них – что-то действительно интересное, что я могла бы продать на черном рынке было надёжно заблокировано, – женщина обозначила улыбку уголком губ.

Юрген убрал руку с кобуры.

– Так или иначе, что вы хотели узнать?

– Насколько я вижу ситуация весьма серьёзная? – Юрген качнул головой в сторону операционной, – Насколько опасно её положение?

Женщина снова удивленно изогнула бровь

– Вы не очень разбираетесь в анатомии металюдей, да капитан?

– В основном я учился их уничтожать, фрау Крамер, – Юрген добавил в голос самую капельку металла. Непонятно сделала ли инженер из этого какие-то выводы, но следующая её реплика была по существу.

– Ну что ж, тогда я поясню с самого начала. Видите ли, капитан, говорить о каких-то повреждениях имеет смысл когда есть, собственно, органы, которые можно безвозвратно повредить – как у вас, например. У Эльзы же из оригинальных органов остался только мозг, который, в свою очередь, упакован достаточно надёжно, чтобы пережить прямое попадание танкового снаряда. «Нанести ей непоправимый ущерб» крайне тяжело. Её череп – это капсула, способная сохранять жизнедеятельность владельца на протяжении недель. Та пара балок, которые ударили ей по голове, разве что краску поцарапали.

– И тем не менее доктор Росс говорил о каких-то трудностях, – вклинилась Беатрис, – что это за трудности, может быть мы можем чем-то помочь?

– Юная леди, не суетитесь. Вы находитесь в одном из лучших госпиталей Коалиции, неужели вы думаете, что можете дать нам то, чего у нас нет?

– То есть чего-то вам всё-таки недостаёт? – Юрген сложил руки на груди

Вот сейчас Юрген был уверен что пробил броню самоуверенности – взгляд, который бросила на него Патриция был очень далек от дружелюбного. Впрочем, врачебная этика или что бы инженеру её не заменяло, взяла верх, и женщина увела разговор от неприятной темы.

– Вы хотели узнать о её состоянии? Что ж, если вкратце, то проблема характеризуется примерно так: завал фактически уничтожил её доспех и поэтому приходится собирать его с нуля. К счастью, мисс Бейли привезла с собой семь полноценных доспехов. Честно говоря, не ожидала от неё такой осторожности.

«Вряд ли это был её выбор – скорее всего граф постарался» – подумал Юрген

– Так или иначе, запчасти у нас были, но сам доспех достаточно редкий и только у меня нашлось достаточно опыта, чтобы с ним работать. Именно с этим и связано время ремонта. Имей она более стандартную модификацию, как, например, у мисс Риверо, скорее всего, мы управились бы сегодня к вечеру. А так – да, придётся потратить пару дней для рекалибровки дроида и ряда мелких настроек. Единственное чего нам не хватает это лицевого скульптора.

– Лицевого скульптора?

Патриция закатила глаза.

– Человека который создает лицо киборгу, капитан. Без такого человека мы вынуждены обходиться стандартной болванкой с минимальными возможностями моддинга.

– Разве делать трехмерную маску для решения подобных проблем не является нормой? – удивленно спросила Беатрис, – у меня её делали в рамках обычной солдатской страховки.

– Является но у меня нету полноценной истории болезни мисс Бейли, только стандартный набор сведений об аллергиях и противопоказаниях.

«А вот это уже больше на неё похоже» – хмыкнул про себя Юрген, но вслух спросил другое:

– И когда вы планируете закончить с её… лечением?

– Как я и говорила – в течении тридцати часов. У вас есть ещё какие-то вопросы или я могу вернуться к своей пациентке?

Юрген посмотрел на Беатрис – та только отрицательно мотнула головой.

– Отлично.

Не попрощавшись, женщина скрылась за дверью тамбура и вскоре появилась в комнате уже в экзогерме.

– Хм. Я забыл спросить зачем ей скафандр.

– Это и я знаю, капитан. Там технический вакуум. Ну или может настоящий – мы же всё-таки на космической станции.

– И зачем?

– Некоторые сплавы и компоненты не стоит подвергать воздействию окислителей, даже кислорода воздуха.

– Интересно.

Юрген кивком попрощался и двинулся в направлении своей палаты

***

Тренировочный полигон был забит до отказа: по модульному комплексу, имитирующему городскую застройку, под окрики инструкторов бегали две сотни десантников. Поближе ко входу располагалось стрельбище, вдоль которого прохаживался крепко сбитый темноволосый офицер, время от времени дававший своим подопечным указания.

– Дитрих, ты опять забываешь про левый сектор. Контроль должен быть на семьдесят градусов, а не на пятьдесят.

– Виноват, сэр. Я не могу интегрировать данные с сенсоров левой полусферы.

– Естественно не можешь – ты не удосужился перенастроить свои глаза на общую сеть. А так как глаза у тебя ниппонские, от Сибо, а не Шенкмед как у остальных, автонастройка не работает. Должен был сам разобраться

Лейтенант Джеймс Хоппер покачал головой и отправил бойцу корректировку, тот пристыженно кивнул.

– Как оно обстоит, Джимми?

Хоппер едва не вздрогнул, когда осознал что майор стоит у него за спиной. Морпех за семь лет службы под началом русского так и не смог привыкнуть к его поистине магическому умению абсолютно бесшумно появляться. Тем не менее ответ в закрытом канале был четким и лаконичным – сказывалась выдержка

– Тренировка проходит по плану, господин майор. Новички, конечно, портят картину, но средний балл для полигонных упражнений не опускается ниже восьмидесяти.

Дмитрий обвёл полигон хозяйским взглядом цилиндрических окуляров и удовлетворенно кивнул.

– Это хорошо, Джимми, думал будет хуже. Когда сможем обратно на девяносто вытащить?

– Ещё месяц, я думаю.

– Мда. Первая рота, тяжелый взвод? Это они вниз тянут?

Хоппер молча кивнул, и майор покачал головой. Погибшие в штурме трехмесячной давности немцы были слишком хороши. Воспитание замены оказалось тяжелой задачей.

– Ладно, в ближайшее время ничего экстраординарного не намечается, так что переживем. А с ближним боем как?

– Неплохо. Риверо оказалась неплохим инструктором – умеет расположить, объяснить, показать. Наши новички хоть и из кригсмарине, но сумели оценить такой подход.

– Ну не все ж им уши менять после диких воплей сержанта-инструктора. Надо и другой подход ценить.

– Они ценят, только…

Дмитрий иронично ухмыльнулся

– Только тот факт, что их сержант спит со старшим офицером немного смазывает картину?

– Откровенно говоря – да. Не поймите неправильно, господин майор, они не считают Беатрис кем-то кто станет таким образом зарабатывать себе карьеру, да и понимают что госпожа Бейли – не самый удобный вариант для таких действий, поскольку она всё-таки флотский офицер, а не морпех, но…

– Но осадочек остаётся, понимаю.

Лейтенант воровато оглянулся, как будто боялся что кто-то подслушает в закрытый канал, и спросил:

– Прошу прощения, сэр, но какая там обстановка?

– О, тебе тоже интересно? Не виню – я от Эльзы слышал, что она уже парочку корявых попыток воткнуть к ней в каюту камеру пресекла.

– Да нет, господин майор, ничего такого и в мыслях…

Дмитрий расплылся в улыбке и хлопнул лейтенанта по спине, отчего тот чуть не полетел носом в землю

– Расслабься, я шучу. Что же до того как там обстоят дела… Всё очень плохо для нас с тобой, безумно отвратительно для Юргена и невероятно радужно для самих участниц.

Увидев отразившееся на лице Хоппера непонимание, Ковалев вздохнул и бросил короткую шифровку:

– Потом, здесь слишком много лишних ушей

Лейтенант дернул подбородком и Ковалёв продолжил уже вслух:

– Видишь ли, насколько я могу судить, там наклевывается что-то очень серьёзное. Риверо разве что на столы не налетала, а уж сейчас сам знаешь – безвылазно в слесарной сидит, в окно на свою избранницу смотрит. Эльза тоже ощущает некие… отличия от обычных для неё «флирт-койка-завтрак-разбежались», но в силу своей удивительной натуры пока не может соединить точки.

– О, – глубокомысленно ответил лейтенант.

– Вот-вот. В общем, в ближайшее время это заканчиваться и не собирается, как я понимаю, так что, как сказал однажды мой мудрый командир, «с этим нам придется жить».

Майор вдруг оборвал сам себя и уставился в пространство. Затем тряхнул головой и произнес.

– Час от часу не легче. В общем, Джимми, твоими действиями я в целом доволен, но девяносто баллов эти мне кровь из носу нужны, так что не расслабляйся. А я пока пойду являться.– Что-то серьёзное, сэр?– Пока не знаю, лейтенант, пока не знаю.Формальное обращение сообщило Хопперу что произошло что-то действительно странное, и вопросы задавать пока бессмысленно.

– Так или иначе, я на связи, Джим. Если что не стесняйся обращаться. Да и вот ещё что – полигон за нами до 22-00, но если посчитаешь нужным можешь проторчать и подольше, я договорился.

– Так точно, сэр.

***

Дмитрий покинул тренировочную зону и направился к док-станции неподалеку от выхода из нуль-гравитационной зоны комплекса. Высокая степень киберизации имела как и свои плюсы, так и минусы – позволяя фактически отказаться от полноценного скафандра-экзогерма, она в свою очередь требовала использования различных материалов в различных условиях, что делало процесс «разоблачения» достаточно… интересным.

Как только мужчина вошел в герметичную капсулу, мощные захваты тут же закрепились на его плечах, бедрах и позвоночнике, а автоматические модули принялись деловито отсоединять многочисленные крепежные болты и вскоре уже от киборга осталась только верхняя часть торса и голова.

Как бы неаппетитен ни был этот процесс, он, тем не менее, обладал одним огромным достоинством: на протяжении почти пяти минут майор был предоставлен сам себе и обладал возможностью спокойно поразмыслить.

«Зачем Верлон меня позвал? Неужели у него появились какие-то зацепки, до которых я не дотянулся? Аналитические данные с большой земли может быть? Да нет, они прошли бы через Ивашкина, а этот старый бес обязательно сказал бы мне. Какая-то очередная интрига Вэня? Тоже вряд ли – о ней он не стал бы мне сообщать.»

«События развиваются слишком быстро.»

Автомат закончил собирать его тело, и Дмитрий стал натягивать штаны.

Мысли о том, что же такого могло случиться, впрочем, в кабинке док-станции оставаться не подумали. Они преследовали его, когда он шел на парковку, они переваливались в его голове, когда он вел свой маглев к центральной башне, они ехидно предлагали всё новые и новые варианты развития событий, когда он мчался придавленный инерцией скоростного лифта. Неудивительно, что в приемную Верлона киборг вошел уже порядком взвинченным.

– Он у себя, Кейт?

Зрелая женщина за конторкой неодобрительно покачала головой, но поскольку Винсент нанимал её за умение думать, а не длинные ноги, заострять внимание не стала. Наоборот вежливо кивнула и доброжелательно произнесла:

– Да, он вас ждет, Дмитрий. У вас сложный день был, может быть чаю?

Мягкая речь слегка понизила градус напряжения.

– Я… простите, Кейт, день действительно непростой. Нет, чаю не стоит – Винсент настаивал на быстроте.

– Может быть когда освободитесь?

– Постараюсь, мэм.

Лицо женщины расплылось в улыбке, какой бабушке улыбается навестившему её внуку, и напряжение Дмитрия упало ещё на несколько пунктов.

– Что ж, я тогда заварю и достану конфеты, а вы пока идите, Дмитрий.

Киборг улыбнулся в ответ и зашел в кабинет своего начальника. Винсент на этот раз не сидел за столом «мечта бюрократа», а что-то изучал на развешанных по стене таблицах. Тот факт, что пиджак его был небрежно брошен на спинку кресла, а рукава светлой рубашки закатаны до локтей, намекал, что гостей подобных вчерашним он не ждет.

«В отличие от того прошлого раза, когда он встретил меня застегнутым на все пуговицы, чего он жутко не любит. Знал он что ли о визите Крауса? Блин, наверное знал. Разведка, тудыть-растудыть. А я только сейчас заметил.»

– Дмитрий, добрый день. Ты быстро.

– Ну что уж поделать – ты говорил срочно, так что пришлось бросать своих орлов.

Майор как обычно не дожидаясь приглашения плюхнулся в своё кресло и извлек из кармана сигару, прикурил от пальцев и, выпустив колечко дыма в потолок, добавил:

– Что же такого нового приключилось, что ты меня позвал прямо с полигона?

– Есть тут кое-какие догадки, – Верлон закрыл висевшие карты и повернулся к гостю, – но сначала скажи, что вам удалось узнать, чтобы сразу всякие глупости отмести. Результаты расследование принесло?

– Ну, честно говоря, мы даже на военную полицию плохо тянем, Винс. Не пойми меня неправильно – я не хочу оправдываться, но мои ребята, да и я сам, в основном делаем в людях дырки, а не изучаем причины их появления. И мне все ещё кажется сомнительной идея отстранить твою собственную СБ от расследования и отдать его нам.

– Поверь, у меня есть серьёзные причины.

В кабинете повисло минутное молчание, которое прервал десантник:

– Будем надеяться, что ты прав. Касательно того, что нам удалось выяснить. Машина была приписана к седьмому сектору, парковке номер тридцать два. Обычное «бесплатное» гражданское такси.

– Пока хорошо. А события реконструировали?

– Да, в общем и целом первые предположения были верны: мы действительно столкнулись с неполадками в системе управления двигателем. Выход на закритическую мощность, переход рубежа безопасности и взрыв аккумуляторов. Детали чуть-чуть не совпали – сначала взорвался двигатель, а не аккумуляторы – а в остальном все в соответствии с первой версией.

– Хорошо.

Верлон провел ладонью по непослушным волосам, а затем вдруг в три шага пересек комнату упал на один из гостевых стульев. Только сейчас Дмитрий понял, что полковник по-настоящему взволнован.

– Что-то не так, Винс? Ты сегодня сам не свой.

– Да… Ладно, в общем слушай что мы выяснили.

– Мы?

– Я попросил Ивашкина помочь моим аналитикам. Ты читай, а я пока перекурю.

Дмитрий принял брошенный через сеть файл и углубился в чтение. Надо было признать, что Евгений был как всегда на высоте – его отчет хоть и содержал все необходимые данные и выкладки, был удобным для чтения и отлично оформленным даже для человека слабо разбирающегося в деталях информационной борьбы. Проглядев его по диагонали, майор тут же уловил суть, а прочитав сноски и выкладки, мысленно согласился с аргументацией.

Идея за аналитикой Евгения была очень простой: сбор косвенных сведений. Изучив напряжение и расход энергии на всех участках трассы и проанализировав изображение с камер участников движения, он в общем-то подтвердил выводы Дмитрия о технической неполадке, но решил пройти по всей цепочке и после обнаружения места приписки такси путем сравнения остаточных сигнатур двигателя («А что он меня не спросил… А, ну да, про секретность наверное подумал, педант. Не пожалел пары лишних часов»), нашел и предполагаемого водителя. Им оказался некий Ральф Джексон, пятидесяти семи лет от роду, не женат, детей нет, живет по адресу сектор девять, палубы сорок пять, квартира шестьдесят, уроженец… так, ну это неважно, ага, вот – старший помощник начальника ремонтной бригады номер тридцать четыре. Последние три месяца именно эта бригада вела работы в седьмом секторе на предмет протягивания новой магистральной линии энергопередачи. Последний раз его видели как раз за три часа до инцидента, когда он прощался со своей сменой. Ральфу предстоял отгул и раньше понедельника его в бригаде не ждали, потому хватиться не успели…

– Ну это же отлично, Винс.

– Отлично, говоришь?

Дмитрий слегка развел металлические ладони и покачал головой.

– У нас есть подозреваемый, как только мои ребята найдут хоть пару клеток мы подтвердим личность, а пока я наведаюсь в девятый сектор и посмотрю на его конуру. Может что и найдем.

Верлон натянуто улыбнулся

– И вот примерно здесь у нас начинаются проблемы.

– Ты о чем?

– Слишком много времени проводишь со своими головорезами, Дмитрий, и слишком мало уделяешь текущей обстановке на станции.

Майор скривился.

– Винс, я знаю, что тебя хлебом не корми – дай самоутвердиться за мой счет, но давай ты просто расскажешь о том, что я упускаю, а? Безо всей этой прелюдии?

– Я сказал что ты упускаешь – обстановку на станции. Социально-политический её аспект, если быть более точным.

– Поясни.

– Хорошо. Вот тебе небольшой экскурс – на Деметре есть несколько типов работников. Самые высокооплачиваемые и довольные – инженеры и ученые из департаментов НИОКР, такие как Сенкель, Ивашкин или даже Эльза. Эти люди получили жирные контракты на работу, получают отличные премии и прекрасно осведомлены о причинах и необходимости существующих на станции ограничений, но обычно не имеют ничего против, поскольку им очень щедро компенсируют. Дальше идут разнообразные администраторы и менеджеры. Эти выбраны лично Вэнем из числа доверенных служащих корпорации и занимаются всеми видами координации и руководства, в принципе к таким людям можно отнести и меня. Как и первая группа, они получают большие деньги, прекрасно осведомлены о причинах секретности и отсутствии контактов с внешним миром и по большей части не имеют с этим никаких проблем.