Текст книги "Страж Смерти. Первые шаги"

Автор книги: Кирилл Кривицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 62 страниц)

– Ну и сон! Приснится же! – девушка поморщилась, не открывая глаз – Как душно. – открыла глаза, все расплывалось и двоилось, сильно кружилась голова. Попробовала поднять руку, поняла, что не может, Кэс начала охватывать паника. Руки были связаны, пошевелила рукой – веревки тут же впились в запястья. Ноги тоже были связаны в лодыжках. Девушка попыталась повернуть голову. По стенам комнаты метались тени – повсюду горели черные свечи.

– Только не паниковать! – шептала Кэс, сердце выпрыгивало из груди. – Не поможет! Спасибо, подруга, удружила, вколола что-то, тваррь! – Попыталась ослабить путы, несколько минут мучений. – Бесполезно. Сейчас надо сосредоточиться и придумать, как выбраться отсюда. Где же я? – Кэс начала вертеть головой по сторонам.

Девушка лежала полностью раздетая на алтаре в центре просторной комнаты, покрытом черной тканью. Над алтарем висело распятие, перевернутое вверх ногами. В изголовье алтаря скалились два человеческих черепа, в ногах лежали какие-то кости, судя по всеобщей атрибутике тоже человеческие. Стены комнаты выложены серыми неровными камнями, плотно пригнанными друг к другу. На каждой стене висели масляные светильники, между черными свечами, от которых шел тяжелый, удушливый сладковатый запах. В стенах, по бокам от алтаря, были видны двери с аркой по верху, из грубо сколоченных досок.

– Интересно, сколько сейчас времени? Как долго я пробыла в беспамятстве? Родители… – Кэс сглотнула подступивший к горлу комок и прикусила губу, чтобы не разрыдаться. – Они начнут волноваться, будут искать. – Кэс прикрыла глаза и попыталась успокоиться, глубоко вздохнув начала считать до десяти. – Я здесь одна, так что можно рассчитывать только на себя!

Дверь слева от нее бесшумно открылась на хорошо смазанных петлях, на мгновение повеяло прохладой и начали входить люди в черных балахонах с головы до пят, только видны неестественно бледные подбородки. К ней подошли четверо с темно красными перевернутыми пентаграммами на груди со стороны сердца, встали по сторонам на небольшом удалении. Следом начали входить другие, тоже в балахонах, но в полностью черных, без пентаграмм, расположились по кругу комнаты, двое встали у двери справа от алтаря, на манер часовых. У двух фигур в руках были какие-то непонятые свертки, один поменьше, второй больше, временами подергивающийся.

Раздались первые аккорды очень мрачной музыки, фигуры начали петь над головой девушки, четверо с пентаграммами начали ходить вокруг алтаря, мерно помахивая, чадящими кадилами. Комната начала наполняться густым приторно-сладким дымом.

– Эй, дегенераты придурковатые, отпустите меня немедленно, вам всем головы по отрывают! – громко возмущалась Кэс.

Балахоны не обращали на нее никакого внимания, задние ряды начали слегка покачиваться, в такт звучащей музыке и песнопениям. Четверка, не прекращая своих манипуляций начала заунывно произносить на распев какую-то молитву.

Песнопения стали громче, дверь справа открылась, вошел еще один человек в балахоне, большой перевернутой пентаграммой на груди и маске выполненной из козлиного черепа, с очень длинными рогами. Задний ряд поклонился в полном молчании и двинулся по кругу, музыка не стихала. Не говоря ни слова, человек взял толстую черную свечу и поставил ее между ног Кэс. Потом отступил на шаг, встал в ногах, развел руки в стороны, от хоровода отделились две фигуры со свертками, встали на колени перед ним и протянули свою ношу. Рогатый откинул черную ткань с правого небольшого свертка и взял с алой подушки атам с костяной рукоятью, подняв его над головой. Второй развернул свой сверток, поднялся и в поклоне протянул связанного черного петуха, человек в маске взял его левой рукой. Балахоны снова влились в мрачный хоровод, песнопения начались по новому кругу. Четверка с кадилами распределилась вокруг алтаря, двое в изголовье, еще двое по сторонам, образуя пятиконечную звезду, как раз, получалась перевернутая пентаграмма.

Запястья у Кэс горели и кровоточили, девушка все еще пыталась ослабить свои путы.

Один из четверки с пентаграммами поставил перед рогатым черную чашу. Сразу после этого, рогатый поднес петуха к чаше, что-то сказал на латыни и отсек птице голову. Кровь хлынула прямо в чашу, собираясь на дне. Четверка в экстазе застонала, песнопения стали громче. Четверка с кадилами снова затянула молитву задом наперед, рогатый обмакнул кончик Атама в кровь и начал чертить на груди у девушки пятиконечную перевернутую звезду, в углах нарисовал какие-то непонятные символы, в центре пентаграммы с особой тщательностью нарисовал козлиную голову.

– Жертву приношу тебе повелитель! – низким, гулким голосом произнес рогатый. – Прими жизнь и душу сей девы невинной, отнятую в мучениях во славу твою, О Князь, повелитель гиены огненной! Прими эту жертву в свою юдоль скорби и мучений вечных, даруй силу детям своим, верно несущим знамя твое! – Рогатый, опустил взгляд на Кэс.

– Придурок рогатый, совсем крышу снесло, ушлепок, обдолбок обколотый, крендель дегенеративный!?

– Я постараюсь, чтобы тебе было больно, мы тебя будем убивать медленно, это гораздо приятнее, и понравится нашему повелителю!

– Тварь рогатая! вам просто нравится мучить и убивать! Да вы все идиоты, садисты конченые, психи шизанутые! – Кэс ругалась, сверкая глазами, рогатый ударил девушку по лицу тыльной стороной ладони, из разбитой губы потекла тоненькая струйка крови.

– Заткнись! – девушка, бросив на него испепеляющий взгляд, слизнула кровь с губы.

Рогатый поднял атам левой рукой и вонзил в левую руку, девушка закричала, перемежая стоны боли с проклятиями. Рогатый расхохотавшись, начал медленно поворачивать нож в ране, Кэс застонала, сглатывая слезы.

– Помогите! – закричала девушка.

– Кричи-кричи, все равно никто не услышит, а мне приятно! – произнес рогатый, ухмыляясь и медленно вытаскивая атам из раны. Маленькая капелька крови с ритуального ножа попала в центр пентаграммы, на груди девушки.

– Помогите, хоть кто-нибудь, помогите! Помоги-и-и! – крик растянулся, нож снова вонзился в тело девушки, на сей раз в правое бедро. Извращенные литания начались заново, в глазах сектантов запылал лихорадочный блеск маньяков. Пытки продолжались, Рогатый передал атам в руки Селины, она с улыбкой садиста и сияющими от радости глазами начала делать резкие, не глубокие порезы на теле беспомощной девушки.

– Таня, …, Селина, … А-ААА, … что ты делаешь!? Прекрати! Остановись! – сглатывая слезы, просила Кэс. Селина, лишь, шире растянула губы в улыбке, продолжая терзать жертву.

Пытки продолжались, атам переходил из рук в руки, каждый находящийся в жертвенной комнате, оставил свою отметину на теле девушки.

Все присутствующие были слишком поглощены зрелищем пыток производимых над девушкой, поэтому никто не заметил, как пентаграмма на груди начала медленно изменяться. Сначала символы по углам пентаграммы из непонятных символов сложились в отчетливо читаемые Русские буквы с завитками и вензелями на старинный манер. СТРАЖ. Пентаграмма начала слабо, еле заметно пульсировать и поворачиваться, принимая правильную форму. В центре пентаграммы проступил контур черного скорпиона, затем сменился серо-белой оскаленной волчьей головой.

Кэс закрыла глаза, уже приготовившись к смерти, все тело было изрезано и истерзано, даже лицо украшали глубокие порезы, оставленные руками маньяков-садистов. Не было сил даже стонать, перед ее внутренним взором открылась пара глаз, таких знакомых, с вертикальным зрачком и горящих, ярким голубым светом. ***

Мой глубокий сон был грубо прерван громким женским, полным боли криком, таким знакомым, даже сквозь искажения боли: – «Помогите, хоть кто-нибудь, помогите!».

Подскочил, открыв глаза, все та же ненавистная круглая комната с пентаграммой на полу, ставшая темницей, те же стены и потолок, уже опостылевшие за, не знаю, сколько времени, тут не было смены дня и ночи.

– Это что такое было, снова начинается!? Елки палки, только окончательно с ума мне сойти не хватало для полного счастья! – начал метаться по комнате взад вперед, но даже до стен не мог дотронуться, возникло сопротивление пентаграммы, которое не выпускало за пределы центра.

Сводящий с ума шепот прекратился, когда очнулся в первый раз, все было тихо, силы вернулись, а жажда крови немного приутихла, не ушла, просто стала терпимой. Некоторое время повторял свои безрезультатные попытки выбраться, в итоге выбившись из сил, уснул прямо на полу.

– Возвышение, блин! – ругнулся, вспоминая прошедшее время, свои метания и мучения в злополучной темнице.

– Помоги-и-и! – снова раздался крик Ксении, полный боли и отчаяния. В груди начало расти глухое раздражение из-за невозможности придти на помощь.

– Да что за …!? Выпустите сволочи! Р-ромашка, сердце вырву, даже если это не ты, все равно вырву за компанию, раз допустил такое! Найду, кожу на сапоги спущу! – Заметил изменения в окружающей обстановке, пентаграмма начала пульсировать, отбрасывая на стены и потолок яркие алые блики, стены подались назад, на концах лучей появились багрово-черные сгустки плотного тумана. – Ну, наконец-то, хоть какое-то разнообразие! – Сгустки начали изменяться, принимая форму букв СТРАЖ, зависли над лучами пентаграммы. Появилась широкая серебряная полоса, начавшая расходиться в стороны от каждой буквы, огибая пентаграмму по кругу и заключая лучи в кольцо. Буквы опустились, коснулись круга, от них пошли, переплетаясь, тонкие, черные и багрово-алые линии, образуя изящный узор на поверхности круга.

Пентаграмма в последний раз полыхнула нестерпимым ярко-алым светом и занялась темно-красным огнем, пламя металось, чадя, густым черным дымом. Меня подхватил поток и, выкручивая суставы, закрутил над центром пентаграммы, перед глазами на миг померкло, спину резануло болью.

Тело мотало из стороны в сторону, в центре столба образованного из черного дыма и огня – Хорошо, что огонь не обжигался! – затем наступил перелом. Столб огня и дыма принял форму воронки, меня затянуло в самый ее центр. Ощущения, словно протащили сквозь узенькую трубу, в общем, не из приятных. ***

Кэс открыла глаза, прошептав неслышно – Этот кошмар еще не кончился. – тело потеряло чувствительность, даря кратковременный отдых, появилось головокружение, перед глазами все расплывалось.

– Селина, возьми кубок, подойди ко мне и будь готова пройти причащение за труды свои! – прозвучал гулкий бас рогатого, Селина скинув капюшон балахона, подошла к нему, откуда-то из-под алтаря достала серебряный кубок, со странными знаками на нем.

– Я готова мастер! – девушка вперила горящие лихорадочным фанатизмом глаза в лицо «подруги», пытаясь поймать взгляд затуманенных болью глаз.

– Серый. – прошептала одними губами Кэс.

Рогатый ухватился за атам двумя руками и медленно вознес его над головой. Все затаили дыхание, острие устремилось в сердце жертвы, но замерло в миллиметре от груди, будто наткнувшись на невидимую преграду. Музыка смолкла, четверка переглянулась, никто из заднего ряда не заметил этих переглядываний. Рогатый попытался сильнее нажать на атам, тот не только не продвинулся вперед, но начал неумолимо подаваться назад.

Под сводами жертвенной комнаты, раздался громкий, полный облегчения и торжества клич: – Тьма и Хаос! Свобода!

Рогатый, все так же сжимая атам двумя руками, с четверкой прислужников синхронно отступил назад, Селина упала в экстазе на колени, задний ряд последовал ее примеру.

Кэс вздрогнула всем телом, из пентаграммы пошел густой черный дым, быстро принявший форму, из которой соткались очертания человекоподобной фигуры с большими крыльями. Перевернутое распятие, оскверненная святыня, ярко полыхнула, исчезая и осыпаясь горкой пепла. Очертания обрели объем и плотность, затем фигура встряхнулась всем телом, клочки дыма облетели, словно пыль и растаяли.

Перед взорами обалдевших сектантов предстала приметная фигура. Высокий молодой человек, с большими угольно черными перистыми крыльями за спиной, поблескивающими глянцем. На сгибах крыльев костяные наросты немного загнутые в сторону головы с русыми коротковатыми волосами, рассыпавшимися в живописном беспорядке, из-под которых торчали заостренные кончики ушей. От костяных наростов до кончика крыла шла багрово-красная полоса, испускающая мерное кровавое свечение. Горящие голубым светом глаза с вертикальным зрачком, под нахмуренными бровями, внимательно рассматривали окружающее пространство. Прямой тонкий нос с небольшой горбинкой, надо ртом, с поджатыми губами недовольно морщился. Существо подняло руку и посмотрело на свои тонкие пальцы, оканчивающиеся сантиметровыми когтями, на локтях были шипы, загнутые вверх. Костяшки и фаланги пальцев, тоже заканчивались сантиметровыми шипами, этакий природный кастет.

При движении, в свете пламени свечей и ламп, блеснули змеиные чешуйки, покрывающие все тело существа, настолько мелкие, что казалось, будто это всего лишь очень загорелая смуглая кожа.

Существо втянуло носом воздух и оглушительно чихнуло, звук получился особенно громким в полной тишине, послышались нестройные, прерывистые вздохи.

– Это в какой мир меня занесло? – задумчиво, ни к кому не обращаясь, пробормотал, в меня хлынула столь мощная волна концентрированной темной энергии, что на миг закружилась голова. Волны удушливого липкого страха, исходящего от этих странных существ в балахонах со странной аурой грязно-серого цвета со слабыми зеленоватыми отливами, будто с гнильцой и плесенью, разбавляли волны жутких мучений, витающие вокруг. По ноздрям вдарило запахом свежей крови.

– В мир твоих верных слуг, о сатана! – истерично проверещала Селина, не сводя с меня фанатичного взора, одаряя тошнотворными волнами слепого преклонения и обожания. Передернувшись, внимательно осмотрелся по сторонам, скользнул взглядом по людям, облаченным в черные балахоны, затем опустил взгляд вниз, посмотреть, на чем это таком липком и скользком стою.

Взгляд остановился на девушке, судя по общим очертаниям. Она была вся окровавлена, порезы покрывали тело с ног до головы, только глаза и пентаграмма были не тронуты. Глаза очень знакомые, ярко зеленые, затуманенные болью, но от того не менее красивые.

– Ксения? – вырвалось непроизвольно, девушка лишь на миг зажмурила глаза подтверждая. Глаза в один миг полностью затянуло тьмой, вертикальный зрачок полыхнул адским огнем. – Это что такое? – спросил, указывая на Ксюшку, голосом дрожащим от еле сдерживаемой ярости, причем к ярости умопомрачительно быстро добавилась ненависть, кислотой ошпарившая рассудок.

– Это наша жертва тебе, о великий! – дала пояснения Селина. – Невинна и чиста, как тебе нравится, убей ее лично!

Спрыгнув с алтаря и раскатисто расхохотавшись, нагнулся запечатлевая поцелуй на губах Ксении, подмигнул девушке, тихонько шепнув – Потерпи немного, я быстро, и еще одно! – еще раз поцеловал – Закрой глаза, сейчас им будет очень больно! – расплывшись в злой усмешке, обернулся, слизнув с губ кровь, себе под нос пробормотал -Все, крыша уехала, на прощание прошуршав шифером! – пробежался жадным взглядом по людям находящимся вокруг – Ты. – указал на рогатого, самого приметного – Да ты-ты, сс козлиной мордой! – поймал взгляд – Иди ссюда, получи ссвою нагрраду. – Рогатый сомнамбулой двинулся ко мне. Забрав атам, сорвал с него маску, даже не взглянув ему в лицо, вонзил клыки в шею, в голове промелькнуло – «Твари не должны иметь лица!» – пью не спеша, продляя мучения, через минуту отбросил, высушенную до капли мумию. Тело отлетело в сторону, глухо ударившись, рассыпалось в труху, балахон упал бесформенной тряпкой.

– Сследующщий! – все замерли на месте, с округлившимися от страха глазами, один рванул к двери и тут же осыпался прахом, со злой усмешкой подумал – «Спасибо вам хвостатые предки за подарки, но у меня есть к вам куча вопросов, а претензий и того больше!» – Не взирая на участь своего товарища, к обманчиво спасительной двери бросился еще один, за что немедленно был пригвожден к ней рогами от маски. Тело, слабо подергиваясь, повисло пришпиленное маской, по спине начало медленно расплываться пятно крови. Поток страха усилился невероятно.

– Возьми меня! – закричала Селина, падая передо мной на колени. – Я буду служить тебе верой и правдой, о повелитель! – Меня перекосило от отвращения, обернувшись, посмотрел на Ксению, губы девушки сложились во фразу: – «Сжалься, не трогай ее». – на миг прикрыл глаза, перед моим внутренним взором пролетает картина недавнего прошлого, темная арка, шприц, бесчувственно осевшая на землю Ксения. Далее последовали глаза этой сумасшедшей, затянутые лихорадочным безумием и крики младенца, над которым она стояла с вознесенным и готовым сорваться в любую секунду ритуальным ножом. Картина сменяется мертвым тельцем ребенка, Селина с пиалой в руках, пьет еще теплую кровь, отрывается и улыбается безумной улыбкой, губы испачканы в крови, из правого уголка рта медленно стекает кровавая струйка. Ярость начала прибывать лавинообразно, покачав головой, не отрывая взора от округлившихся в ужасе глаз Ксении, резко отвернулся.

– Возьми меня, о великий! – Селина патетическим завыванием напомнила о себе, обернувшись к ней, отшатнувшейся в ужасе от моего оскаленного, перекошенного в ненависти лица.

Быстрым движением оглушил Селину, со словами – У меня к тебе отдельный счет сука безжалостная, погоди немного! – подобрал с пола бессознательное тело, затем швырнул на порог небольшой двери, повел плечами осматривая замерших сектантов, зло бросил – А теперь, – размахнувшись, вогнал ритуальный нож по самую рукоять в косяк двери, блокируя ее намертво, закончил предложение – понеслась!

Расхохотавшись, кинулся в самую гущу сектантов, по пути смахнул крыльями пару голов, тела задергались, орошая из обрубков кровью все вокруг, головы закатились под алтарь. В рядах сектантов вспыхнула паника, поднялся крик, они начали бессмысленно метаться по комнате. Не останавливаясь, вогнал шип на локте в висок следующему, второй рукой пустил веерную волну энергии, сектантов раскидало в стороны. Еще трое осели на пол пылью. Двоих, попавших в центр волны, живописной картиной размазало по стене, только мозги с кровью и внутренностями брызнули в стороны. Взгляд упал на масляную лампу, легкий посыл энергии и трое орут в мучениях под полыхающим пламенем. Разворот, движение крылом и на пол летит расчлененное в талии тело, верхняя часть еще не осознавшая свою смерть, скребет ногтями по полу. Последние двое упали на колени, умоляя о пощаде и обливаясь слезами.

– Пощади, князь! Молю! – выли они в унисон.

– Труссы, мерзкие гнойники, даже не попыталиссь ссражаться за ссвои жалкие жизни! – отвернулся, сектанты осыпались прахом, сходил за ритуальным ножом, плотно засевшим в двери, вытащил и подошел ко все еще связанной Ксении, девушка смотрела на меня округлившимися от ужаса глазами. Закрыв глаза, медленно досчитал до десяти, успокаиваясь, волна ярости неохотно отступала в глубь сознания, открыл глаза, уже вполне нормальные, если можно так выразиться.

– Не бойся меня, кнопка, я тебе ничего не сделаю. Извини, что тебе пришлось присутствовать при этом. – говорил осторожно перерезая путы, затем подхватил ослабленное тело девушки на руки. – Пойдем отсюда, я тут немного намусорил. – Оглядел побоище, забрызганное кровью, мозгами и кишками, передернул плечами. Взгляд Ксении немного оттаял. Сзади послышался тихий стон с каким-то бульканьем. – Черт! – положил девушку обратно на алтарь – Совсем эта тварь из головы вылетела.

– Не убивай, помоги ей, пожалуйста! – попросила Ксения еле слышным шепотом, мольба в глазах читалась невооруженным взглядом.

– Нет! – резко ответил, качая головой, глаза начали медленно затягиваться тьмой. Ксения обреченно вздохнула, отводя залитые слезами глаза в сторону. – Знала бы, что эта гадина сотворила, согласилась бы со мной, к тому же она, а ни кто другой затащила тебя на сабантуй к садистам на развлечение, затем резала, своими собственными руками наносила порезы на твоем теле! Неужели ты, Ксюха, это сможешь простить?!

Губы девушки сложились в неслышном – Да. – Ксения смотрела прямо, уверенно, не отводя глаз в сторону.

Покачав головой, пробормотал – Ты прямо святая, Кнопка. – затем вперивший ей в глаза зло бросил – Зато я не такой! – подошел к Селине, пытающейся встать на подгибающиеся ноги, открыв дверь каморки зашвырнул ее внутрь. Селина влетела в комнатку с единственной дверью, ударившись о противоположную стену и перевернув что-то там, упала на цементный пол. Вернувшись к Ксении, взял девушку на руки, после чего пнул алтарь, блокируя дверь импровизированной темницы. – Пусть там подыхает, твоя «подружка» никогда больше не увидит белого света, издохнет в четырех стенах!

Посмотрев на Ксению, прикрывшую обессилено глаза, пробормотал обеспокоено – Черт! Тебе помощь необходима, вся в порезах, зеленоглазка. – поднявшись по каменной лестнице наверх, остановился перед второй дверью, прислушиваясь – Никого кроме нас не осталось, это хорошо, больше не придется убивать, … сегодня.

Вышел в широкую залу, с облупившейся фреской, изображавшую когда-то картины из священного писания, все было замазано кровью, алтарь разбит, все изображенные распятия замалеваны или ободраны. Все стены покрывали перевернутые пентаграммы с, опять же, перевернутыми распятиями и козлиными головами в центре, всюду валялись кости, автоматически отметил, что запах только животной крови, человеческой не было. Посмотрел на Ксению, безвольной куклой повисшую у меня на руках, прокомментировал – Девчонка держится на одном только упрямстве, кровь из ран сочится, не сворачиваясь.

Бросив еще один взгляд вокруг, пробормотал задумчиво – Надо срочно что-то с тобой делать, умрешь ведь, я себе этого не прощу! – Быстро пересек залу, крылом приоткрыл дверь, на улицу, по близости не было ни одной машины, только снег, лес, никакого жилья и середина ночи. – Твою мать! Как же они сюда добирались? Опять вертолеты или бураны? – Вниз спускаться не хотелось совершенно – Ксении на уличном холоде однозначный конец, замерзнет.

Ксения начала прерывисто дышать, губы посинели, глаза открылись на пару мгновений, но осмысленного выражения в них не было, снова закатились. Девушка, находясь еще в сознании, начала тихонько постанывать.

Лихорадочно соображал, что делать – Летать еще не пробовал, хотя знаю, что могу. Первый же полет, закончится для нее смертью, машин и жилья по близости не наблюдается. Оставить ее здесь, а самому лететь за помощью, тоже не вариант, просто не успею, а Ксюха попросту замерзнет или истечет кровью. – вспомнив об этом, укрыл своими крыльями, пробормотав – Перья теплые.

Зацепившись за эту мысль, воскликнул – Перо, точно! Моя кровь мощное целительное средство, я же ведь высший! Кровь не усвоится полностью, но перед отторжением успеет заживить все раны.

Осторожно плюхнулся на пол, одно крыло на колени, на него тело девушки, вторым прикрыл сверху. Выбрав перо внизу крыла побольше, выдрал, вздрогнув от резкой боли.

– Ура, полое! – попробовал срезать концы ритуальным ножом, ничего не получилось, пришлось откусывать. Полоснул когтем себя по запястью, порвав жилы, плеснул Ксюхе на кожу, никакой реакции, пробормотал – Слишком слаба.

– Не уходи славница! Не сдавайся! – Ксения была уже одной ногой на пути к черте. Из моей груди вырвалось рычание. Снова полоснул себя по запястью, вставил один конец пера себе, а второй вогнал Ксении в вену.

Девушка начала таять на глазах, образно выражаясь, кровь высшего вампира исцеляет, но энергию для этого берет из самого тела исцеляемого. Щеки Ксении ввалились, выступили ребра с тазовыми костями, четко обозначились суставы. Раны начали быстро затягиваться, дождавшись этого момента, убрал перо, Ксения и без того была маленькая и худенькая, а после лечения вообще стала похожа на жертву «Освенцима». Раны сомкнулись, не оставив и следа, только маленький полумесяц бледного шрама на левой руке напоминал о кошмаре, отчетливо выделяясь на фоне тела всего забрызганного кровью, и болезненная, буквально дистрофическая худоба. Через несколько минут, показавшихся вечностью, Ксения начала приходить в себя, начал колотил озноб, спустя пару минут открыла глаза, уже без того тумана боли, который их очень портил.

– Как ты себя чувствуешь, славница?

– Тошнит. – девушку скрутили спазмы, быстро поднял ее, Ксению начало выворачивать. Из желудка начала выходить не принятая телом кровь, густыми тягучими сгустками. Зашлась кашлем, через пару минут затихла и повисла совершенно ослабленная. Присмотревшись к ее ауре, про себя сделал заключение – Слабая, почти прозрачная. – искра дара, мерцала в груди затухающим, маленьким светлячком. Взяв атам, кольнул кожу на плече, Ксения слабо дернулась.

– Не волнуйся, всего лишь помочь хочу, светлячок. – плотно зажал ритуальный нож в кулаке, начиная медленно, по капле, вливать в нее энергию, Ксения удивленно охнув, расслабилась. Спустя некоторое время озноб прекратился, аура уже не напоминала истаивающий утренний туман, но была вполне плотная, правда с множеством разрывов, в местах бывших ран.

– Теперь твоя жизнь вне опасности, потом, когда немного окрепнешь, нужно будет подлатать твою ауру, тогда будешь совершенно похожа на дикую лилию. – улыбнулся, вздохнув с облегчением.

– Эдельвейс. – прошептала девушка.

– Чего? – переспросил.

– Мой любимый цветок – эдельвейс. – задумчиво прошептала Ксения, затем продолжила – Ты меня уже второй раз спасаешь, спасибо. – проложила голову мне на плечо. – Хотела бы забыть весь этот кошмар, да не получится. – пробормотала со вздохом. – Зря я не верила, что они магии обучают, вон что вытворили. Тебя из ада притянули, послушайся я Селину, может, и обошлось бы все, как ты думаешь? – отрицательно покачал головой. – Селина меня все звала в эту секту, может, если бы пошла туда, все могло повернуться по-другому?

– Вряд ли, а Селина это кто? – Ксения ощутимо содрогнулась, от девушки пошла волна страха.

– Это, та, которую ты запер. – Ксения, шмыгнув носом, осуждающе на меня посмотрела. – Селина принимала непосредственное участие в ритуале, использовала свою магию.

– Ничего подобного, эта …. . Извини, Ксюшка, в общем ни в них, ни в их идиотском ритуале не было ничего магического, меня призвала именно ты, и никто другой. Сила есть только в тебе, но никак не в них. – Ксения подняла на меня глаза.

– Как это? Хочешь сказать, что я ведьма? – нахмурила брови, чуть отстранилась, вперившись требовательным взглядом мне в глаза, страх немного ослаб. – Кто ты вообще такой и откуда взялся? Тогда, как из воздуха появился в виде огромного волка, сейчас, из какого-то дыма в образе ангела смерти? Кто ты? – девушка так забавно сверкала глазами, что невольно ею залюбовался. – Ты явно не оборотень! Кто ты, демон? – Получилось весьма комично, крылатый парень сидит посреди старой, заброшенной оскверненной церкви, держит на руках, худющую девушку, укрывая своими крыльями. Оба покрыты с ног до головы запекшейся кровью, девушка громким шепотом допрашивает парня.

– Не все сразу, славница. – С трудом собрал мысли в кучу. – Да, ты можешь считать себя ведьмой, я же тебе еще в поезде говорил, что у тебя дар есть, по мне так все женщины ведьмы. – Ксения недоверчиво хмыкнула. – Не веришь?

– А ты бы на моем месте поверил?

– Странная ты какая-то, боишься меня, но перед мнимой смертью зовешь именно меня. Видела во всех видах, но при этом не веришь, что являешься магом, еще ничего не умеющим, правда, а твой дар только-только проснулся, но, тем не менее, ты маг, Ксюха. Посмотри на себя, как ты объяснишь свою худобу и исчезнувшие раны? – девушка нахмурилась, но не ответила. – Что ты там еще спрашивала? Кто я? – Ксения кивнула. – Высший оборотень, высший вампир и еще много всего, а если все вместе, черти что если честно. Истинные драконы сами толком не понимают, что я такое и с чем меня едят. Они меня просто представителем нового вида обозвали и отправили обратно в тело. Никогда в аду не был, и как-то не горю желанием туда попасть. – ухмыльнулся, посмотрев на озадаченное личико – Хотя наверное мне прямая туда дорога, даже спуск смазан кровью, чтобы легче скользилось по наклонной. В общем, не обольщайся наличием у меня крыл, не ангел, если только смерти, а в рай попаду, если только штурмом взяв врата, добром туда вряд ли пустят. – насторожился, вспомнив пентаграмму, через которую так грубо вытащили из темницы, приподнял крыло и посмотрел ей на грудь, в голове пронеслось разъяренное – «Сволочи! Даже суженую подобрали соответствующую!»

– Ты чего вытворяешь, оборотень крылато-озабоченный!? – Возмутилась девушка, пытаясь схватить крыло и прикрыться, ничего не получилось, слишком слаба, даже руки приподнять, толком не вышло, чем моментально успокоила.

– Да не кипятись ты, не пристаю, итак уже все видел, к тому же не в том ты состоянии, чтобы меня заинтересовать в сексуальном плане, лучше посмотри на свою грудь. – Ксения скосила обиженные глаза, на груди в районе сердца красовалась татуировка серебряного цвета. Пятиконечная пентаграмма, заключенная в круг. В центре пентаграммы располагалось изображение белоснежного дракона.

– Откуда она взялась? – спросила, посмотрев на меня с недоумением.

– Оттуда, откуда и моя. – девушка скосила глаза мне на грудь, оценивая мою татуировку, снова посмотрела в глаза.

– Я теперь тоже буду такой же, как и ты? – в глазах появились слезы.

– Нет, Ксюха, мы с тобой полные противоположности. Единственное сходство в крови оборотней, больше ни в чем. – ответил пожав плечами, снова укрыл крылом, смахнул пальцем слезинку покатившуюся по ее щеке, оставляя след на запекшейся крови. – Пока голову особо не ломай, все узнаешь, когда с тобой начнет твориться что-то непонятное.

– Что ты имеешь в виду?

– Понятия не имею, может, глаза изменятся, может, станешь хорошо видеть в темноте, может еще что-то, не знаю. Оборотнем станешь в любом случае, помнишь, говорил в поезде, что ты можешь обратиться? – девушка неуверенно кивнула. – Так вот, после того, как влил своей крови, отчетливо чувствую в тебе голос крови, хотя черт его знает, может и обойдется? – немного расслабился. – Нам с тобой, славница, надо сейчас думать, как отсюда выбираться, чтобы ты не померла по дороге. А если захочешь, потом все расскажу, что сам знаю, когда будем в более благоприятной обстановке.

– С чего это я должна помереть? Просто уйдем отсюда и все.

– Без одежды? Я-то ладно, мне квадратно, не замерзну и на северном полюсе, а ты? Да еще тощая, как не знаю кто, если только крыльями могу попробовать прикрыть. А хотя стой, сейчас спросим, куда твои вещи дели, и где машины, или на чем они сюда добирались.