Текст книги "Охотник на ведьм и земли падших (СИ)"

Автор книги: Кирико Кири

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 32 страниц)

– Не я. Ты. Ты сама дала возможность спасти тебя.

В этом мире нет чудес. В нём нельзя ждать, что тебе улыбнётся это самое счастье. Здесь есть лишь поступки и их неотвратимые последствия, которые рано или поздно настигнут тебя.

Её поступок – оставить, как она выразилась, «приберегу на потом», зелье исцеления, что когда-то купил Рей в Бромдоке.

И последствие – когда Вос, сидя в грязи перед едва живым телом Стелларис, нашёл это зелье в той самой сумке на самом дне, упорно надеясь на чудо. В сумке, которая была с ними с того города и которую оставил ушедший Рей.

Поступок и его последствие.

Каковы были шансы, что это зелье не разобьётся и не потеряется? Что Рей купит именно такое, что могло восстановить практически все органы за раз? Множество непредсказуемых поступков и их последствий, когда в конечном итоге приводят к закономерному концу.

Возможно в этом мире именно такие далёкие друг от друга ситуации принято называть чудом, где в самый неожиданный и нужный момент они образуют связь между собой и ты обнаруживаешь, что не всё кончено.

Да… возможно это и есть чудо. Маленькое и такое необходимое.

– Стелларис, ты плачешь? – спросил насторожившийся Вос.

– Да нет, – улыбнулась она счастливо, смахивая с лица одинокую слезинку. – Просто вспомнила кое-что.

– Ты про Рея?

– И его тоже, – кивнула она. – Как ты думаешь, где он сейчас?

– Кто знает, – пожал Вос плечами. – Наверняка стал рыцарем в Твердыне мира. В конце концов, такие как он вряд ли где-то пропадут со своей силой.

– И то верно.

И пока они наслаждались моментом, на них легла тень мужчины, что встал перед ними с косой, на которую были закинуты два ведра, а на его широких плечах были их два чада.

– Мама! Мама! А нас подвезли! – радостно крикнула девочка. – И пригласили к себе!

Вос посмотрел на хмурого, вечного строгого мужчину с шрамом на лице, словно от ожога, который когда-то был его врагом. Мир беспощаден во всех смыслах. Даже в случайностях, когда два врага оказываются соседями, стремясь убежать от прошлого.

– Давно не виделись, – встал Вос.

– Со вчерашнего дня, – ответил мужчина и пожал ему руку. – Нашёл ваших по пути домой. – кивнул он на детей головой. – Мои дочери опять у вас грядки топтали?

– С моей на пару. Всю редиску затоптали, маленькие вредители.

– Так охотницы же, чего с них взять, – усмехнулся он.

– Так моя то нет! – воскликнул Вос. – А разрушает за двоих.

– Неправда! – сказала девчушка и спряталась за плечами мужчины.

– А я, смотрю, вы тут развлекаетесь по среди бело дня, – сказал он, переведя взгляд на Стелларис.

– Да будет вам, – скромно улыбнулась она. – Мы же взрослые люди.

– А зря, – выдал мужчина. – Мы вас ждём сегодня на день рождение Аркадии, а завтра уже на день рождение Тории. Придёте? Жена будет очень рада.

– Придём конечно, – кивнула Стелларис. – Кстати, как у неё с ребёночком? Я уже сшила вам пелёнки.

– Спасибо, ей приятно, что ты помогаешь нам даже после… – он замялся, однако Стелларис продолжала вежливо улыбаться, показывая всем видом, что её это не тревожит. Прошлое осталось в прошлом. – Спасибо. Да и недавно приходил лекарь, говорит, что нормально развивается ребёнок то. Уже месяца через три родиться, надеюсь сын.

– Да по любому девочка будет, – усмехнулся Вос, от чего заслужил недовольный взгляд мужчины.

– Хватит с меня уже двух. Кто-то должен в поле помогать.

– Так пусть и помогают, делов то?

– Нет, женский удел, не по лесам и полям скакать. Пусть они и охотницы, но в первую очередь девушки. Их забота – очаг и дети. Пусть мужская работа останется за мужчинами, он вздохнул, – Ладно, пойду я, а то Тория и Аркадия как с ума посходили перед днём рождения.

Он аккуратно спустил на землю детей, которые вернулись к своим родителям, и, оставив вёдра и махнув рукой, пошёл к деревне.

– Мда… все девушки в семье… – протянул Вос.

– Считаешь, что плохо?

– Я был бы только рад, – улыбнулся Вос и чмокнул неожиданно Стелларис в губы.

– Да ты всему рад, – улыбнулась она, провожая мужчину, что когда-то был её похитителем, взглядом.

Чувствовала ли она к нему ненависть?

Стелларис была другой. Она не держала зла и всегда знала, что для него это была лишь работа и ничего личного. Он тоже потерял тогда родных и близких. Она знала, что он каждый раз совершает паломничество к их могилам, где рядом, в его бывшем доме поселилась другая семья, так же когда-то потерявшая свой дом в пожаре и нашедшая убежище, ставшее домом, у них. Они же ухаживали и за могилами.

То прошлое, злое и несправедливое, что отняло столько жизней и принесла столько боли, осталось в прошлом, и она не собиралась к нему возвращаться. Вос некоторое время смотрел на мужчину с опаской и подозрением, но, в конце концов, тоже принял всё как есть, отпустив прошлое.

Теперь же они соседи, живут напротив, помогают друг другу, ходят в гости. И если это нельзя назвать чудом, то тогда этот мир действительно ужасен.

– Ну что, пойдёмте? – спросила она, вставая. – Завтра всё-таки день рождения, надо успеть закончить дела.

– Да! Да!

Дети загалдели, похватали вёдра и двинулись к дому, уже предвкушая сегодняшний вечер и завтрашний день. Вос и Стелларис пошли за ними, обняв друг друга за плечи под лучами солнца, идя через это зелёное море к маленькому островку из домов.

Они шли туда, где был их дом. Настоящий дом.

Адель сидела на склоне холма и смотрела на открывшийся перед ней вид. В закате солнца поля и луга, что расстилались перед ней, окрасились в оранжевые цвета и у самого горизонта словно уходили в густые розоватые облака.

Сейчас с приближением вечера, ей в лицо дул лёгкий ветер, идущий с тех полей и лесов, неся с собой вечернюю прохладу. Он играл с её волосами, разбрасывая их по своим волнам и растягивая их во всю длину.

От этого потока Адель слегка жмурилась, но всё же не отворачивалась от этого пейзажа. Только эта картина приносила её буйной душе какое-то умиротворение, словно успокоительное. И поэтому она так часто сюда приходила.

Её рука скользнула по длинным волос её дочери, которая положила голову на её колени. С другой стороны её ноги оккупировала другая дочь. Её Адель тоже нежно гладила по волосам пальцами, проводя по ним словно расчёской. Что касается третьего…

Тот всегда засыпал как придётся.

И сейчас, например, он спал у Намбиры, просто завалившись на её ноги животом, словно бравый солдат, перелезающий бруствер. Как шёл, так уснул. Каждый раз, когда Адель на него смотрела, ей вспоминался Рей. Пусть все говорили, что все дети – её копия, но именно мальчик был похож на отца больше всех. И смотря на него, она видела мужа. И чувствовала гордость так как знала – его будет ждать великое будущее.

– Намбира, положи его нормально, что он себе живот передавливает.

Та молча кивнула, отложила книгу и положила ребёнка себе на колени, после чего вернулась к чтению.

Те дни, когда всё случилось, уже были историей. Шесть лет. Шесть долгих лет, когда её жизнью стали дети и борьба со всеми подряд за свой маленький мир, который она заслужила. Адель знала, что дай она слабину, и её дети станут лишь пешками в политических играх и от того она боролась в три раза усерднее. За каждого.

Она не была одна в своей борьбе.

Адель искала Намбиру и нашла её, лишь возвращаясь после слушаний, когда до неё дошли слухи о призраке девушки в лесу. Не смотря на своё состояние, с Шанни под рукой она смогла найти её и вернуть домой в семью.

Именно в семью.

Потому, что как бы она не ругалась после этого и не дралась с Намбирой (всё всегда заканчивалось победой последней), та была частью её странной и разнообразной семьи, которую она по-своему (очень по-своему) любила и дорожила.

И сейчас она могла наслаждаться тишиной и спокойствием в окружении своих любимых.

– Намбира, как ты думаешь…

– Он обрёл покой, – спокойно перебила та, не отрываясь от книги.

– Не перебивай меня, – шикнула Адель на неё.

– Каждый раз, глядя на этот пейзаж, ты спрашиваешь одно и тоже.

– Потому, что меня это волнует.

– Меня тоже это волнует. И я думаю, да, он спокоен. Спокоен, что его дети рядом с тобой. Уж кто-кто, а ты действительно лбом стену проломишь ради них. Поэтому закрой страницу этой истории и живи дальше.

Она говорила это не со зла. Намбира и сама многое чувствовала. Ей тоже было больно вспоминать о нём. Ведь для той, кто прожила десять веков, эти шесть лет были лишь мгновением. И она хотела жить дальше.

Будь её воля, она бы воскресила его, но найти тело так и не смогла. А по прошествии месяца делать это не имело смысла, он бы превратился в обычного зомби, что было бы кощунством.

Адель скосилась на Намбиру, явно не понимая, хвалит та её или нет. Но решила промолчать. Среди них первенство всегда занимала Намбира, иногда физически давая понять Адель, что она не права. Потому, что ту иногда было не остановить. И Адель старалась лишний раз на свои несчастные волосы, за которые та нещадно таскала, беду не кликать.

Отложив книгу, Намбира, тоже посмотрела на горизонт, что сливался с лесом.

– Быть дождю, – заметила она.

– Я люблю дождь, – пожала она плечами. – Он у меня ассоциируется с детьми.

Она с мягкой и доброй улыбкой посмотрела на дочерей и потом на сына. С той улыбкой, которую ни её бизнес партнёры, ни её враги не могли себе представить. На мгновение она превратилась из холодной и жестокой стервы (шлюхи, в зависимости от мнения) в прекрасную девушку. И такой она была при детях всегда.

Может она надевала перед ними маску, чтоб не сложить о себе плохого впечатления, а может… Может она действительно была такой, но боялась внешнего мира так сильно, что предпочитала надевать маску стервы, каждый раз отходя от детей.

Намбира это знала, она пыталась влиять на Адель, но ничего не вышло. Эта сущность стала частью её души.

И дождь у неё ассоциировался с ними именно потому, что детей она рожала в страшную непогоду, когда дождь нещадно бил в окно. Адель вспоминала те моменты с содроганием сердца от ужаса и теплотой одновременно. Потому, что тогда для неё настал настоящий ад из боли и тогда она смогла увидеть своих детей, которых любила всем сердцем. А про саму беременность лучше вообще не вспоминать. Последние месяцы она даже ходить не могла, её мучила такая болезнь беременных, что её тело едва справлялось с нагрузками.

Но зато сейчас она счастлива и спокойна.

Почти.

И это почти будет всегда в её душе, потому, что там будет всё всегда почти заполнено. И тот свободный кусочек останется за тем человеком, которого она однажды потеряла.

– Мне кажется, пора нам собираться, – заметила Намбира.

– Да, – согласилась Адель. – Наверное, пора.

Адель вложила в эти слова немного больше. Она отворачивалась от прошлого, поворачиваясь к будущему.

Адель аккуратно разбудила дочерей и вместе они отправились к карете, что ждала их на дороге.

Их жизнь продолжалась. Продолжалась, несмотря ни на что, как продолжалась жизнь тех, кто смог пережить те события. Потому, что жизнь – это то будущее, что даётся каждому. И каждый создаёт его своими поступками, хорошими или плохими, наивными или расчётливыми.

Адель уходила со своей семьёй, покидая это место. И ветер был для них единственным спутником. Она старалась не жалеть ни о чём, радуясь тому, что получила. Потому что обернись она назад, и этой истории не было бы конца. Попытайся Адель вернуться обратно и ничего бы не кончилось, повторяя этот круг.

Адель закрыла книгу истории этой войны, раз и на всегда положив её на полку, потому что жизнь не стоит на месте. И возможно она это поняла, идя дальше и живя ради своих любимых. Ведь оставляя её на полке, ты открываешь новую книгу, чтоб раскрыть для себя новую жизнь.

Которая принесёт тебе новые приключения и радость.

Больше книг на сайте – Knigoed.net