355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кирико Кири » Охотник на ведьм и земли падших (СИ) » Текст книги (страница 27)
Охотник на ведьм и земли падших (СИ)
  • Текст добавлен: 25 мая 2019, 16:30

Текст книги "Охотник на ведьм и земли падших (СИ)"


Автор книги: Кирико Кири



сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 32 страниц)

– Ты знаешь что-нибудь о магии телепортации? – спросила Миори.

– Только то, что рассказывали другие. А что?

– Осколки силы, что ты использовал, они были нужны для перемещения между мирами. Два осколка были сцеплены между собой, чтоб ты мог проникать в этот мир и возвращаться обратно. Сцепка – дело сложное и требует навыка.

Рей сразу вспомнил механизм кинжала судьбы.

– Без понятия. Первый раз это слышу.

– Жаль… – вздохнула она. – Магия эта довольно древняя, её никто не использует. Да и способ исполнения уже канул в лету. Вот нам и интересно, как ты это узнал. Или же кто для тебя её сделал.

– Я думаю, вы уже поняли, что у меня был соучастник.

– Верно, вот только кто?

– Сами как думаете?

– Конкретно у меня есть предположения, однако они никак не подтверждаются. Тот, кто мог быть твоим соучастником умер ещё до всего этого, что подтверждено проверенными свидетелями. А ты, судя по всему, не помнишь.

– Верно. А по твоим прикидкам, кто же это мог быть?

– Тебе знать не положено. И если ты знаешь или хотя бы что-то помнишь, то тебе бы лучше сказать это сейчас. Ещё вопрос, ты получал от кого-нибудь телепатические сообщения?

Рей покачал головой.

– Ни голосов, ни странных мыслей, ничего?

– Нет, ничего подобного.

– Позволишь заглянуть в твои мысли? – спросила она.

– Естественно нет, – тут же отказал Рей.

– Это бы упростило задачу и помогло бы нам оправдать тебя. Если твоё сознание чисто как белый лист, то… шансы, что тебя оправдают, высоки.

– Не ври, меня никто оправдывать не собирается. Даже на твоём лице я вижу желание прибить меня за содеянное, как бы ты не пыталась вести себя вежливо. Поэтому я не дам рыться в моих мыслях ни тебе, ни другим.

Миори вздохнула, словно он её разочаровал.

– Ты должен понять, что не в твоих интересах сейчас нам сопротивляться. Наоборот, ты должен всячески нам помогать и возможно…

– Вот именно, что возможно.

Рей не хотел, чтоб они смогли увидеть его недолгую, но яркую жизнь. Увидь они то, что он натворил, и его прибьют сразу здесь. Кто станет держать у себя того, кто вот так запросто вырезал целый город? Или тот, кто имеет оружие, сравнимое может только с тактическими боеголовками? Будь он на их месте, заточил бы где-нибудь. Они же скорее всего просто убьют его и спишут на побег или ещё что.

Да и неизвестно, что они могли откопать в сознании вообще. Может действительно найдут то, что им требуется. И Рей не считал это чем-то хорошим, так как кем бы не был его соучастник, тот явно ему помогал и такое предательство было бы… не очень хорошим поступком. Да и не факт, что даже после этого его простят.

– Я хочу, чтоб ты знал. За тобой висят преступления особой тяжести – нападение на ведьм при исполнении, привод нежить в Твердыню мира. За всё это смертная казнь обеспечена.

– Так пусть суд это и выносит, а не ты единолично.

– Ты уверен, что тебе больше нечего сказать?

Рей просто проигнорировал последний вопрос, уставившись в землю.

Миори ещё несколько минут постояла, словно надеясь на то, что он передумает, после чего вздохнула.

– Знаешь, ты был неплохим парнем в школе, но одно осознание того, насколько ты смог опуститься ради цели… Не знаю, был ли ты таким или же стал позже, но мне хочется верить, что с потерей памяти ты действительно изменился.

– Почему это тебя так волнует?

– Потому что само твоё существование – угроза для других. А если ты ещё и можешь просто перешагнуть через человека ради цели… Думаю, ты и сам всё понимаешь. Если что вспомнишь, сразу зови, возможно это станет ключём к твоему спасению.

Миори вышла из комнаты, оставляя Рея одного.

– Да вот только люди не меняются, – пробормотал Рей уже в пустоту.

Я знала, что произошло. Знала ещё до того, как за мной пришли рыцари, словно за опасным преступником и отвели в подвалы этого замка. Ещё до того, как меня увели из комнаты под удивлёнными взглядами других служанок и присутствующих, кто был не знаком с ситуацией. До того, как сказали, что меня собираются поместить в камеру просто ради моей собственной безопасности.

Для собственной безопасности? Какой безопасности!? Ради того, чтоб спрятать всех, кто может заступиться за Рея!?

Ложь!

Вокруг одна ложь и лицемерие.

Все они лгут, все они желают только одного, но пытаются скрыть свои желания под маской величия и чистоты. Пытаются спрятать свой страх, думая, что, заточив нас в под землю, смогут решить все проблемы.

Я действительно глупа и действительно ничего толком не умею. Моя старшая сестрёнка умеет и знает много. Она действительно молодец и я очень рада, что она нашла свою любовь как в тех сказках, что я читала в комнате Рея.

Но я вижу ложь. Пусть мне и не хватает ума, все считаю меня милой и глупой, я чувствую её так же как чувствует ауру человека Нэнси.

И они лгут. Лгут нагло, пытаясь скрыть правду.

Но я волнуюсь не о себе.

Рей. Тот единственный человек, что дорог мне помимо сестрёнки, Намбиры и Адель, кто стали моей семьёй. Тот, кто дал мне свободу и счастье. Они посмели покуситься на него!

Я узнала, что они планируют, ещё давно. Сразу после того, как они решили поймать его. После всего, что он сделал для них, они решили поймать его словно какого-то зверя!

Практически никто не знал, чья я рабыня, да что я вообще рабыня. Мы, служанки, скорее часть обстановки для многих, чем люди. На нас не обращают внимания и иногда говорят то, что для других ушей совсем не предназначено. И именно поэтому я часто слышала разговоры, которых слышать не должна. И тогда в комнате, скромно стоя у стенки, я слушала, как две из них обсуждали, что им придётся его ловить.

Всего одно имя и мне стало всё ясно.

Рей. Они хотят схватить его. Я не сильно разбираюсь в этих сложных делах, но даже мне понятно, почему. Они узнали, кто он.

И тогда я сразу после смены пришла к Намбире и рассказала ей это. Я хотела прийти к Адель, но она куда-то уехала, а Нэнси забрал Агустин. Мне больше не к кому было идти.

Когда Намбира выслушала всё, что я ей рассказала, то её слова заставили меня содрогнуться.

– Они его казнят, – спокойно сообщила она мне.

Вот так просто.

– Но… за что?

– За то, кто он есть. Они боятся, и они будут защищаться, даже если это – нападение.

– Тебе надо спрятаться!

– Нет, – покачала Намбира головой. – Мне некуда бежать. Я останусь и сдамся, покажу себя правильной нежитью. Они заберут нас всех и посадят, чтоб обезопасить себя. Тебя тоже. Просто не сопротивляйся и всё будет хорошо.

– Но как же Рей!? – воскликнула я тогда.

– Для Рея всё будет плохо, – спокойно ответила она.

– Я… я не могу его оставить, – сказала я через пять минут молчания. – Он спас меня, дал то, о чём я даже мечтать не могла. И после всего этого… я не могу просто смотреть, как его ведут в темницу, а потом казнят, даже если мне ничего не грозит.

Я обняла её и расплакалась. Да, меня очень легко довести до слёз, каждая мелочь, что причиняет грусть мне, может заставить пролить слёзы, от чего Нэнси называет меня плаксой. Но сейчас они оправданы. Мне страшно за него, я не хочу, чтоб Рей умер. Я хочу, чтоб у нас были семьи, чтоб у меня была семья и потом мы все вместе собирались с детьми и вспоминали эти дни. Я не хочу, чтоб кто-то отобрал такое будущее у нас.

– Помоги мне спасти его, – тихо попросила я, когда слёзы во мне закончились. Я могу плакать сколько угодно, но силы попытаться защитить любимых всегда будут со мной.

– Тебе нужен план спасения Рея? – спросила она серьёзно. – Но его ещё не поймали.

– Когда поймают, уже будет поздно.

– Ты можешь усугубить ситуацию.

– Куда ещё хуже!? – ужаснулась я.

– Сейчас они могут просто только казнить его из-за того, что он охотник, но Адель будет защищать его и всё может быть в порядке. Но при вмешательстве он точно станет преступником в их глазах.

– Но это неточно же? У неё же может и не получиться?

– Да, скорее всего может и не получиться, раз они его даже ловить стали. Это говорит о том, что они напуганы. А власть забывает и о заслугах человека, и о законах, когда боится.

– И ты не хочешь помочь? – спросила я её.

Намбира была беспристрастна, но всё же в глубине её глаз я видела эмоции.

– Я могу только всё ухудшить. Стоит мне сделать шаг, и они подумают, что Рей специально привёл меня, чтоб провести диверсию. Что бы я не сделала, это будет лишь удар по Рею.

– Т-тогда… я… – выдавила я из себя эти звуки.

Я боюсь. Очень боюсь. Но за Рея я боюсь больше. Я должна быть сильной, чтоб стать достойной той, кто живёт рядом с ним. Он же не побоялся тогда прийти за нами, не побоялся провести Намбиру, значит и мне не стоит бояться.

– Ты? – она внимательно посмотрела на меня. – Ты понимаешь, что хочешь сделать и чем может это закончиться?

– См-м-мерть?

– Или хуже.

Она посмотрела мне в глаза, но я трусливо их спрятала. До сих пор мне тяжело смотреть другим людям в глаза. Мне кажется, что этим самым я веду себя непочтительно и меня могут ударить. А я очень боюсь боли. От старых привычек, что прививались с самого моего детства, нелегко избавиться.

– Значит хочешь его спасти?

Чтоб не заикаться я просто закивала усиленно головой.

– Но он тогда не сможет вернуться сюда. Ему скорее всего придётся забыть о своей цели.

– Н-но это лучше, чем быть мёртвым! – ответила я.

Ведь живой, он всё равно может двигаться дальше. А мёртвому уже и цель не нужна.

Намбира думала очень долго, прежде чем мне помочь. После её согласия я бегала и покупала ингредиенты для того, чтобы помочь совершить побег Рею. Она создавала зелье всю ночь и под утро, когда я ещё раз предложила ей перепрятаться, она покачала головой.

Больше я в комнату не возвращалась, мысленно прощаясь с местом, что стало для меня моим новым и единственным домом.

Прошло несколько дней. Я постоянно ждала, что меня схватят, изо дня в день нося с собой то, что должно помочь сбежать Рею. Изо дня в день вздрагивала, когда в мою сторону шли рыцари. Ждала этого мгновения с сжиманием сердца, мысленно молясь, чтоб всё прошло очень гладко. Главное было добраться до Рея, а там он уже сам сможет выбраться, я просто уверена.

И вот настал тот момент – сейчас меня ведут по каменному коридору подвальных помещений. Ведут вниз словно преступницу, хотя они меня даже обыскать не попытались, ведь я выгляжу слишком наивно и молодо. Слишком мило и невинно. Им было даже стыдно меня брать под руки и тащить, попросили просто пройти с ними. Моя внешность сыграла с ними злую шутку.

Я не могу видеть лица этих четырёх рыцарей из-за шлемов, но мне кажется, что они чувствуют себя слегка неловко – четыре таких больших мужчины рядом со мной, обычной горничной. Они не желают мне зла и от того мне становится стыдно за то, что я собираюсь сделать. Мне очень стыдно, но я не позволю им убить Рея.

Пусть будет что будет.

Я та, кто принадлежит душой тому человеку, и я буду стоять за него до последнего даже если весь мир от него отвернётся. Если они позволяют себе делать всё, что захотят лишь из-за своего страха, то и Рей имеет право на любую защиту.

Мы спускаемся всё ниже и ниже. Здесь уже нет окон и солнечный свет не проникает в эти коридоры, от чего мне становится неуютно и страшно. Эти каменные стены словно давят собой меня, заставляя себя чувствовать уже виноватой во всех грехах и желать поскорее от сюда выбраться.

А мы спускаемся ещё ниже, пока наконец не останавливаемся перед камерой.

– Просим вас… эм… госпожа служанка, пройдите внутрь, – сказал один из них, открыв решётку передо мной.

Неуверенно, словно маленькие дети. Они не видят во мне угрозы и пытаются быть вежливыми. Мне действительно очень жаль за то, что я делаю, простите меня.

Четыре рыцаря, что стоят за мной ждут пока я зайду, но вместо этого я падаю на колени и начинаю плакать. Плакать так, как умею.

– Что с вами?

Они не видят во мне преступницу. Возможно им просто сказали меня спрятать, чтоб избежать проблем. И они, даже не понимая, кто я, бросаются, чтоб поднять меня и…

Очень быстро сползают на каменный пол.

А в моих руках маленькая бутылочка, что испускает голубоватый дымок.

Снотворный газ, так назвала это Намбира. Она сказала, что жидкость быстро испаряется и если разбить её, то уже через несколько секунд все рядом уснут. Но она так же быстро выветривается – через несколько секунд как я разобью или выпущу его, эффект пропадает. Поэтому мне просто стоило задержать дыхание всего на несколько секунд, откупорив бутылочку и дав вдохнуть газа этим мужчинам. А как только закупорила её обратно, то уже через пару секунд могла сама вздохнуть, ничего не боясь.

Металлический грохот разлетелся по коридору, когда они упали на каменный пол. А я, не теряя времени даром, перепрыгнула их тела и бросилась бежать по коридору дальше. Я не знаю план этого подземелья, но если судить по тому, что я видела, проход здесь один. Уверена, что там будет лестница вниз. И скорее всего Рея, как опасного человека, поместили в самые нижние камеры. По крайней мере я так думаю.

Я быстро бегу дальше, молясь богине, чтоб проход здесь вниз был всего один. Добегаю до лестницы, спускаюсь и вновь бегу по длинному коридору. Иногда встречаю стражников, но у меня много этих баночек – я просто бросаю в них эти склянки и те засыпают, так ничего и не успев сделать. Некоторые перед этим успевают схватиться за меч, но не более. А где-то сверху я слышу топот ног в стальных сапогах. Они бегут за мной, они уже знают. И этот топот всё ближе и ближе.

Я спускаюсь всё ниже и всё меньше остаётся у меня моих снарядов.

Уже, когда топот ног за моей спиной совсем рядом и уже слышно, как мне приказывают остановиться, я попадаю в длинный тёмный коридор. Это должно быть точно то место! Я бегу что есть сил, подхватив подолы юбки, чтоб не споткнуться. Около последней двери стоят сразу восемь стражей, а не по два, что обычно разгуливали на этажах. Значит я рядом!

Последние снаряды, что у меня остаются, я, не жалея их, бросаю в рыцарей, что уже вытащили мечи и подняли перед собой щиты. Голубоватый дымок охватывает их, и они начинают медленно оседать на землю с металлическим лязгом. А за моей спиной всё ближе и ближе топот рыцарей…

О богиня, пусть я не ошиблась и Рей действительно в этой камере, пусть мне удастся его спасти.

Я уже почувствовала, как чья-то рука схватилась за подол платья, но я дёргаюсь, и та часть рвётся, оставаясь в руках преследователя. Слышны ругательства, лязг мечей, что достают рыцари из ножен, последние предупреждения, а я тем временем перепрыгиваю тела в латах, подбегаю к двери, толкаю её, и оказываюсь в большой комнате, где…

– РЕЙ!!!

Муромец молча оглядывал то, что когда-то было лагерем работорговцев. Это место, что приносило столько боли и страданий и которое он бы сам с удовольствием разрушил, теперь было ничем иным как пепелищем. Обугленные, разрушенные дома, от некоторых до сих пор поднимался дымок, обгоревшая земля и груда тел, что лежала в центре этого хаоса, словно в завершение картины.

Он уже видел подобное не раз и не два за свою слишком долгую жизнь. Именно поэтому такая картина не вызвала у него никакой реакции. Ещё одно место боли, где людская ненависть нашла свой выход.

Он прогуливался среди этих развалин по направлению к форту, зная, что там никого не будет. В какой-то момент он почувствовал странное ощущение, что словно что-то происходит, но оно скрылось так же быстро, как и возникло. Поэтому, не сильно обращая внимание на это, Муромец отправился по обгоревшему лагерю дальше.

На самом входе уже под ногами виднелась подсохшая грязь, пропитанная кровью. Возможно здесь работорговцы попытались дать бой противнику, которого им было не суждено победить.

Ещё одна деталь, на которую он обратил внимание – ворота. Они были просто выбиты, словно получили чудовищный удар в то время, как их центр был просто аккуратно вырезан в форме круга. Он проследил взглядом дальше к месту, где была разрушена вышка, а дальше таким же образом уничтожен забор. Муромец был уверен, пройди он дальше и увидит уничтоженные деревья, которые точно так же будут ровно спилены тем оружием.

Лилит, которую он держал одной рукой подобно младенцу (спасибо его большим и её маленьким размерам) завошкалась. В последнее время она очень много спала, что говорило лишь о том, что ей знатно досталось во время телепортации. Она всю дорогу мирно спала у него на руках, просыпаясь лишь поесть да поговорить.

Как и сейчас она начала поворачивать голову, её нос при этом забавно дёргался, когда она принюхивалась к окружению.

– Илья, пахнет горелым. Мы в какой-то выезженной деревушке?

– Можно и так сказать, – ответил он, оглядываясь.

– И… пахнет палёным мясом. Это ты кушать готовишь или мы набрели на кладбище?

– Всё продолжаешь шутить, даже в такой обстановке…

– Ну а что? – сделала она удивлённое лицо и повернула голову в его сторону. – Им то всё равно ничем не помочь. Подгорели ребятки знатно, раз даже я почувствовала. Кстати… это дела нашего подопечного?

– Не могу ручаться за всё, но он явно побывал здесь. И тела… Вряд ли это рабы, скорее Рей на пару с тем мужчиной перебил здесь работорговцев, придя за тем, что его интересовало.

Буквально недавно Муромец с Лилит на руках набрёл на женщину с мужчиной. И если женщину он не узнал, то мужчину Муромец уже видел, пусть и очень давно. Не думал он, что встретит его повторно.

Это было на юге от этого места, когда они шли в этот район, куда, по словам одной из свидетельниц, которую он смог найти в городе, Рей отправился. Мужчина и женщина брели, обнявшись, словно поддерживая друг друга, когда Муромец их заметил. Он тогда аккуратно положил Лилит под дерево у дороги, от чего она проснулась и обратила у нему своё удивлённое лицо. Он вытащил копьё из-за спины, готовый дать бой давнему противнику, который каким-то чудом до сих пор топтал эту бренную землю.

Да вот только бой ему дала женщина рядом с мужчиной.

Когда тот заметил его, то остановился, создавая оружие. Он попытался отстранить её рукой, но женщина оттолкнула его самого, выскочила вперёд и врезалась в Муромца, словно пыталась столкнуть его на землю.

– Не смейте! Не смейте на нас нападать! Чего ещё вы, подонки, можете забрать у нас!? Хватит! Хватит с нас ваших безумств! Чего вы хотите от нас!?

Она что-то кричала, рыдала и молотила своими кулачками по Муромцу, для которого дождь был более чувствительным, чем её удары.

Мужчина же стоял с каким-то безразличным видом, глядя на всё это, словно последние силы уходили у него на поддержание собственной жизни. Это представление длилось не больше трёх минут.

Под конец она просто тихо сказала:

– У нас забрали уже практически всё. Оставьте нам хоть какую-то надежду.

И Муромец просто отступил назад. Отступил, потому что знал, что такое настоящее зло, он знал, что такое отчаяние и что такое последняя надежда.

Для женщины эта дорога была последней надеждой уйти подальше из этого ада, и она была готова отчаянно бороться за неё. И тот мужчина, что был когда-то его врагом, может он и заслуживал смерти, но для этой женщины, на чьём лице отпечаталось бесконечное горе, он был последним смыслом существования. Не ему отбирать его.

Женщина взглянула на него с какой-то стальной жилкой, которую даже не у всех воинов можно было заметить, и молчаливой благодарностью, которая проскользнула в её мокрых глазах. Она бросилась к мужу, обхватила его за плечи и повела дальше, оглядываясь своим острым взглядом, словно прикрывая свой смысл существования самой собой.

Возможно своим женским чутьём она почувствовала, что для её мужа Муромец может стать последним противником и ему он был не по зубам.

Когда они скрылись из виду, Муромец вернулся к Лилит, которая послушно сидела под деревом, облокотившись на него.

– Кто это был? Твоя бывшая девушка? – хитро прищурилась она.

– Жена одного из моих бывших врагов, – ответил Муромец.

– Врагов? И кто же?

– Ты знала, что есть ещё один охотник на ведьм? – спросил он.

Лилит слегка удивилась, но быстро вернулась в своё обычное состояние.

– Охотник на ведьм? Ну… ходили неподтверждённые слухи… С ума сойти, сколько живу, не перестаю удивляться миру. Ещё один охотник. И?

– Что и?

– Чем всё закончилось?

– Думаю, вряд ли он представляет опасность, – сказал Муромец, пряча копьё за спину и подхватывая Лилит рукой. – Мне кажется, что кое-что он в этом хаосе тоже потерял.

– Кое-кого, имеешь ввиду?

– Верно.

Они прошли совсем недалеко, прежде чем Лилит вновь с ним заговорила.

– Слушай, Илья, ты же человек, верно? Почему тогда поддержал ведьм, а не свой род.

Муромец вздохнул и щёлкнул легонько пальцем по носу, от чего она ойкнула и продемонстрировала ряд своих белоснежных зубов.

– Много задаёшь вопросов, принцесса.

– Ой-ой-ой, я принцесса, – она прильнула к нему с довольным лицом словно кошка. – Но ты не уходи от ответа. Почему?

– Ну, во-первых, мой род остался в моём мире, – вздохнул Муромец. – А во-вторых, меня то уже и человеком нельзя назвать. Ты-то должна это чувствовать.

– Ты особо не рассказывал мне о своём прошлом? Это тайна?

– Не то, чтобы тайна. Просто каждому такое лучше не рассказывать. Да и не спрашивал никто особо.

– Но я не каждая, – хитро улыбнулась она, задвигавшись.

– Лилит, вытаскивай руку оттуда, иначе пешком пойдёшь.

– Мы оба знаем, что ты так не сделаешь, – улыбнулась она, игнорируя его требование. – Во-первых не говори, что тебе неприятно, я чувствую обратное. Во-вторых, я… Ай-ай-ай, Илья, что ты делаешь!?

Муромец вытянул руку вперёд, держа её вниз головой за ногу. А та… Та лишь довольно улыбается, пытаясь прикрыть спадающую юбку. Искалеченная, ослабшая, но всё такая же неугомонная. Демон такой демон, что аж до боли в зубах. Она не изменилась с тех пор, как он её встретил, сохраняя неведомым образом в себе ту свою детскую беззаботную демоническую часть.

– Я тебя в следующий раз через калено перекину и вылуплю так, что сидеть не сможешь, – отчеканил он грозно.

Но это явно на Лилит не действовало. На кого угодно, но только не на Лилит. На неё вообще ничего не действовало.

– Я обожаю жёсткие прелюдии, дорогой, – буквально светилась она то ли от счастья, то ли просто так, потому что в ней жизнь всегда бьёт ключом.

Вздохнув и понимая, что ничего не добьётся от неё, Муромец вернул её на место.

– Кстати, Муромец, а почему у тебя борода седая, а волосы каштановые? – задала она ещё один из столь важных вопросов. Лилит уже явно понесло в какую-то сторону. – Ты же вроде не старик?

– Лилит, милая моя, – он нагнулся к её лицу так, что чуть носом не касался. – Ещё одна глупость, и я придумаю тебе наказание.

– Я чувствую себя такой беззащитной, – разулыбалась она ему в лицо. – Меня это нереально заводит!

Ему пришлось лишь смериться и промолчать, давая Лилит прийти себя. Иногда она была подобно лавине. Раз начинала спуск, так не останавливалась пока сама не уставала. Это было подобно наваждению, которое должно само потом пройти. И на этот раз ей потребовалась минут десять, чтоб прийти в себя из своего безумного состояния.

– Так, я готова, – сказала она спокойно, обратив к нему своё лицо. – Так что на счёт того, кто ты? Говоришь, что не человек, но и не ведьма уж точно. Хотя в другом мире могут быть свои расы, наверное.

– Вряд ли таких, как я много. Чаще всего во всех мирах нас почему-то зовут предвестниками смерти. Хотя может потому, что там, где мы, там и смерти. Мы приходим, делаем дело и исчезаем, появляясь в другом мире.

– Жуткое название… А что ты здесь так задержался?

Муромец пожал плечами.

– Не знаю, ваш мир в тот момент показался мне наиболее родным из тех, что я видел. Да и не выбираем мы миры. Просто в какой-то момент обнаруживаем себя то в одном, то в другом, словно перерождаясь.

– И ты решил задержаться здесь сам? Как?

– Есть способы, – спокойно ответил он. – Мне здесь нравится. Пусть и есть свои тёмные стороны.

– Война тысячу лет назад? – спросила Лилит, на что Муромец лишь кивнул.

– Ты спросила, почему я не поддержал их. Я вообще никого не поддерживал.

– Почему?

– Потому что сказать, кто прав, а кто нет сложно, Лилит. С одной стороны ведьмы, что хотят мира и боятся силы людей. С другой стороны, люди, что тоже хотят мира, но не любят ведьм. Видишь ли, у ведьм действительно были причины пойти на подобное. Я не поддерживаю их решения, но во всех мирах люди только и делали, что воевали между собой и с другими. Особенно с другими. Не так много миров, где люди бы не пытались уничтожить другие расы. Везде одно и тоже – алчность, желание власти и денег, попытка подмять под себя слабейшего.

– Значит ты поддерживаешь ведьм?

– Не поддерживаю, я лишь понимаю их мотивы. Как и понимаю мотивы людей, которые хотели силы, чтоб стать независимыми и в случае необходимости дать отпор всем, в том числе и ведьмам. Они пережили настоящий ад, когда другие вместо помощи им в борьбе с хаосом, спасали свой народ. И опять же, они спасали свой народ, а не чужой. Где здесь правда? Война бы рано или поздно всё равно случилась. Если бы она произошла позже, то возможно бы уже ведьмы заняли место людей, но… ведьмы просто успели ударить первыми, вот и всё. Кто прав? Не знаю, не могу судить, потому что и вы, и они думали в одном направлении, видя лишь угрозу друг в друге. Просто вы решили этот вопрос ещё в зародыше.

– Ты сказал, что был знаком с первым охотником на ведьм, – напомнила Лилит.

– Да, был. Мы действительно хорошо общались, так как, наверное, оба не принадлежали этому миру. Но во время войны мы просто разошлись. Он занял позицию людей, я занял нейтральную позицию.

– И потом вы снова сошлись вместе? Тогда ты его подбил убить своих?

– Верно, – кивнул Муромец нехотя.

– Зачем? Разве ты не придерживался нейтралитета?

– Это была уже не война, – покачал он головой. – Они не воевали, просто попытка сделать больно друг другу. Там сожгут деревню, там устроят зачистку, лишь бы показать, что они есть, что ещё живы и могут бороться. Они не поддавались на предложения, само слово мир для них после произошедшего уже не существовало.

– И ты выбрал ведьм?

– Пришлось. Просто… как бы это не звучало погано, охотников было мало и от них было легче избавиться. Будь на месте охотников ведьмы, я бы поступил точно так же. Это бы длилось бесконечно, особенно если учесть, что охотники могут жить очень долго, если захотят. Люди бы продолжили гибнуть, когда они бы просто ради мести убивали тех, кто уже не причастен к произошедшему. Учитывая всё это, я просто убрал одну из сторон, и другая остановилась.

– Значит ты подговорил его?

– Верно. И не только, я ещё и поучаствовал в этом.

– Да ты просто демон, – усмехнулась она. – У тебя там родственничков моих не было? Кстати, а как ты его убил? Из-за чего? Разве после истребления охотников вы не должны были вновь быть, если не друзьями, то хотя бы обычными знакомыми.

– Помнишь, я говорил про искусственную душу?

Лилит кивнула.

– После всего произошедшего мы двинулись добивать остатки хаоса. Та пустыня – последствие использования его арсенала. Раньше там были огромнейшие поля, что давали еду, и леса, что давали материалы. Однако после зачистки осталась только выезженная земля да песок. В тот момент у него окончательно потерялся контроль…

– И ты убил его.

– Верно. Я почти добил его, когда та душа смогла уйти вместе с его телом. Позже я настиг его, но уже без того механизма копирования. Он сказал, что смог заблокировать его.

– И где этот механизм сейчас?

– У Рея, скорее всего.

Она ничего не ответила, погрузившись в свои думы. А Муромец не стал её тревожить. Очень скоро она просто уснула у него на руке, мирно посапывая. До тех по, пока они не дошли до выжженной деревни работорговцев.

И сейчас, оглядывая всё, что произошло, Муромец пытался понять, куда двигаться дальше.

– Что будем делать? – спросила Лилит, озвучивая его мысли.

– Думать.

– Он мог вернуться обратно, – заметила она.

– Нам бы сообщили, – уже не так уверенно сказал он. Ведь над этой мыслью он тоже не переставая думал.

– Сомневаюсь. Если там Калипсо, то она попытается его быстро казнить.

– Она же не дура.

– Дура, – кивнула Лилит головой. – Она умная, но в таких вопросах она дура дурой. Видит угрозу, идёт её убивать. К тому же здесь есть личные мотивы.

– Имеешь в виду силу истинных ведьм?

– Верно, с появлением старшей ведьмы их раса получила силу. С появлением охотника свою позицию они могут потерять, так как тот может наделить магией копирования другие расы. Ей выгодно укокошить его.

– И думаешь, нам бы не сообщили? – нахмурился Муромец.

– Верно, – усмехнулась недобро Лилит. – Манила уехала, мы тоже, а Рафаэлла слишком наивна, чтоб раскусить обман, который может плести Калипсо. Сейчас у неё власть совета и как следствие, сила.

Муромец пытался примерно прикинуть, в каком направлении им двигаться теперь. Если Лилит права, то проблем будет не просто много, их будет целый океан, где под угрозу попадут…

Конечно же попадут его рыцари. Если что произойдёт, они первые бросятся на попытку остановить нарушителя. Ведьм то ещё убить надо из-за осколков силы, а тем удара другого достаточно.

Пока он раздумывал, Лилит как-то склонила на бок голову, словно задумавшись.

– Эм… Муромец, на связи со мной Рафаэлла. И кажется… я знаю, где Рей.

Она протянула к его голове руку.

– Наклонись, я дам тебе связь через себя.

Как только она закончила, очень далёкий голос раздался в его голове, словно кто-то говорил с ним через несколько стен. Но даже через них он слышал плачь. Телепатия не передаёт голос, эта лишь значит, что человек плакал внутри самого себя, плакала его сознание.

– Рафаэлла, это Муромец, что происходит?

– Илья, возвращайся, быстрее… (плач) Нам нужна помощь, мы не выстоим…

– Успокойся и скажи, что у вас конкретно происходит.

Всхлипы, прежде чем вновь появляется голос.

– Рей… Мы… Мы совершили ошибку, Илья. Мы привели его сюда, они кого-то убили внизу и теперь … теперь все мертвы… Калипсо мертва, группа расследований уничтожена, рыцари с ведьмами пытаются остановить его, но… О богиня, Муромец он убивает всех, он уничтожает Твердыню мира!

Её рыдания были страшны, они были безграничны. Для той, кто считала всех служителей Твердыни мира своими детьми, это был кошмар наяву. Она всегда слишком трепетно ко всем относилась и для неё это было настоящим ужасом. Ещё намного большим чем для других. Каждая смерть делала свою уродливую зарубку на её душе.

– Рафаэлла, слушай внимательно, уводи всех, – спокойно, но твёрдо, сказал Муромец, хотя душе у самого было далеко от спокойствия. – Пусть все бегут и прячутся. Не вставайте на его пути. Пусть он делает, что хочет, но только не трогайте его. Я скоро вернусь, встречай нас у главных ворот. Ты слышишь меня?

– Д-да… Да, я прикажу, мы покинем Твердыню мира, но прошу тебя, быстрее…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю