Текст книги "Научи меня любить (СИ)"
Автор книги: Кира Стрельникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
Внутренне напрягшись, Лиля подавила желание спрятаться за спину лорда Сеттена и всего лишь опустила глаза, наткнувшись на любопытный взгляд вампирши. Та улыбнулась вполне дружелюбно и открыто, к лёгкому удивлению Лили.
– Каролина, добрый день, – сухо поздоровался Дейн. – У тебя что-то срочное? Мы с Томасом уходим сейчас.
– О, – на лице женщины промелькнуло огорчение. – Ну, не сказать, чтобы срочное. Я проезжала мимо и решила занести приглашение, я в конце недели устраиваю вечер…
– Хороший предлог, – хмыкнул Том, перебив её с явной насмешкой. – Признайся лучше, что прослышала уже о нашей гостье и решила прийти, лично проверить слухи.
Щёки Каролины покрыл нежный румянец, она выглядела явно смущённой и коротко вздохнула. Улыбка стала обезоруживающей, и женщина просто кивнула.
– Ладно, поймал, Том, – призналась она. – Да, поддалась любопытству и решила попытать счастья, – Каролина немного виновато посмотрела на Дейна, хранившего непроницаемое выражение. – Прости, не смогла удержаться.
Судья кивнул, ничем не показав отношение к признанию гостьи.
– Что ж, в таком случае, ты можешь оказать мне любезность и помочь Лиле с подбором гардероба. Портной придёт через полчаса, – Дейн бросил взгляд на часы на стене. – Не увлекайся, ей нужны вещи всего лишь на три дня, что-нибудь для дома, бельё на каждый день и пара ночных рубашек. И да, к моему возвращению я хочу, чтобы тебя здесь уже не было, – озвучил Дейн, пристально глядя на Каролину.
В гостиной воцарилось молчание, и Лиле на мгновение показалось, что гостья хочет что-то сказать, но она лишь спокойно ответила:
– Хорошо, я поняла, Дейн. Рада буду помочь.
ГЛАВА 3.
В Лиле боролись два противоположных желания: поверить дружелюбию Каролины и всё-таки держаться настороже.
– И да, защита дома не выпустит Лилю за ограду, – добавил Дейн и развернулся, направившись к выходу из гостиной.
Даже не попрощался. Отчего-то девушке стало грустно и обидно, она покосилась в спину лорда Сеттена, прикусив губу и сдержав желание всхлипнуть, но глаза всё равно защипало. Том же подошёл к ней, провёл ладонью по волосам и тепло улыбнулся.
– Не скучай, ладно? – ласково произнёс он и, наклонившись, коснулся тёплыми губами лба Лили. – И пообещай мне не скромничать в выборе, – улыбка Тома стала шире, он подмигнул слегка опешившей девушке.
– Х-хорошо, – пробормотала обескураженная Лиля.
– Договорились, – удовлетворённо кивнул Палач, выпрямился и посмотрел на Каролину.
Взгляд Томаса потяжелел, лицо превратилось в бесстрастную маску, только глаза опасно блеснули, чуть прищурившись.
– Учти, если что, ты знаешь, что тебя ждёт, – негромко, внушительно произнёс он, то ли по рассеянности, то ли намеренно не убирая руки от волос Лили и легонько перебирая их.
Каролина фыркнула и закатила глаза, покачав головой.
– Том, я умная девочка, – она дёрнула плечом. – Иди и не переживай за неё, никто не тронет вашу гостью.
– Смотри мне, – обронил Томас, последний раз пропустил перламутровую прядь между пальцев и тоже вышел из гостиной.
Лиля осталась одна с Каролиной. Настороженно покосилась на дружелюбно улыбавшуюся носфайи, чувствуя себя неуютнее с каждой минутой, но положение спасла горничная, появившаяся на пороге гостиной.
– Желаете чай, госпожа? – смотрела она при этом исключительно на Лилю, и неловкость девушки усилилась.
Она переступила на пушистом ковре, подавила порыв нервно облизнуться, и неуверенно кивнула.
– Да, наверное, и… на двоих, я думаю, – добавила Лиля.
– Спасибо, – тут же поблагодарила Каролина и предложила. – Ты садись, Лиля. Откуда ты, если не секрет? – спросила она, пока девушка пристраивалась на краю кресла.
Горничная тем временем бесшумно исчезла из гостиной, снова оставив Лилю наедине с гостьей.
– Просто появилась на улице, – пробормотала она, неосознанно стиснув пальцами махровую ткань халата. – И… лорд Сеттен любезно приютил меня.
– Угу, ничейная, значит, да? – протянула Каролина, задумчиво прищурившись, а потом снова ласково улыбнулась и спокойно продолжила. – Ты не бойся, я тебе ничего не сделаю, Лиля. Ты же из другого мира, так? – дождавшись кивка, Каролина откинулась на спинку с довольным видом. – В любом случае, какой бы ни была твоя жизнь в прошлом, ты всё равно попала бы сюда, рано или поздно. Не волнуйся, носфайи ценят таких, как ты, для нас вы – настоящая драгоценность, – Лиле показалось, Каролина едва не облизнулась, и появившаяся горничная чуть не заставила девушку вздохнуть с облегчением.
Однако гостья продолжила, не обращая никакого внимания на прислугу к вящему замешательству Лили.
– Тебя будут беречь и заботиться, дорогая моя, ты ни в чём не будешь нуждаться. Ты знаешь, что твоя кровь меняет вкус в зависимости от настроения? – Каролина выгнула бровь, а Лилю бросило в дрожь от поднятой темы. – А любителей горьких приправ среди нас немного, – женщина негромко рассмеялась, потом замолчала, заметив выражение лица Лили. – Ой, прости, не хотела тебя пугать, – виновато отозвалась она. – Просто для нас это нормальная тема, но если тебе неприятно, сменим её, – Каролина решительно махнула рукой.
А тут очень вовремя из холла раздался приглушённый звонок, и Лиля обрадовалась приходу портного – наверняка это он пришёл. Так и вышло. Через несколько минут горничная проводила к ним высокого сухопарого мужчину неопределённых лет, в строгом тёмном костюме и с бесстрастным лицом. За ним следовали две помощницы, одна держала стопку каталогов, а другая катила перед собой тележку с объёмной сумкой. Лиля предположила, что там образцы одежды, наверняка. Только вот как быть с размером, неужели лорд Сеттен на глаз определил и сообщил портному?..
– Госпожа Лиля? – взгляд мужчины остановился на ней, оценивающе прогулялся по замершей девушке. – Милорд попросил меня помочь вам с гардеробом на каждый день, я – Арон Экхарт. Если что-то подойдёт вам из образцов, я сразу оставлю, а если что-то из каталогов – пришлю в течение дня прямо сюда.
– Спасибо, – робко поблагодарила Лиля, слегка растерянная таким сервисом.
По обрывочным воспоминаниям из прошлой жизни у неё сложилась картина, что жила она гораздо скромнее, и уж точно личных портных никто к ней не вызывал.
– Я помогу Лиле сориентироваться, – с неизменной улыбкой вступила в диалог Каролина и подвинулась, освобождая место. – Личная просьба лорда Сеттена.
Арон молча поклонился и опустился на диван, выжидающе посмотрев на Лилю.
– Ирма, дай госпоже каталоги и распакуй образцы, – распорядился портной.
Следующие несколько часов пролетели для Лили незаметно и в какой-то степени даже утомительно, хотя и подняли ей настроение. Для переодевания горничная поставила ширму, и если в первые минуты Лиля робела и стеснялась обилия незнакомых людей, которые оценивающе рассматривали её, то потом незаметно расслабилась: для портного и его помощниц Лиля была всего лишь очередной клиенткой. Ну а Каролина больше смотрела на наряды и бельё, чем на саму Лилю. Посмотреть в самом деле было, на что. Натуральные, мягкие и очень приятные ткани, в основном шёлк, батист, тонкий хлопок, штапель, кружево. Фасоны к радости Лили вполне целомудренные, хотя с какой стороны посмотреть, учитывая тонкий материал, красиво облегавший изящную фигурку Лили. Ночные сорочки, украшенные вышивкой и всё тем же кружевом, на тонких лямках, целомудренные, но будоражащие воображение и вогнавшие девушку в краску. Бельё…
Уж точно в прошлой жизни она носила вещи гораздо проще, и в какой-то момент Лиля даже увлеклась, рассматривая фотографии в каталогах. На кресле уже лежали отобранные наряды: три сорочки, несколько комплектов белья, три домашних платья и симпатичная пелерина из тонкой шерсти для прогулок на улице. Ко всему этому туфельки на низком каблуке из мягкой кожи и пять пар чулок – колготок в этом мире не было, как поняла Лиля. Мелькнула мысль, а что бы сказал лорд Сеттен, увидев её в обновке. Да хотя бы в этом симпатичном шёлковом платье длиной чуть выше колена, приятного лавандового оттенка и украшенном вышивкой фиолетовой нитью по подолу и краям расклешённых рукавов. И тут же расстроилась, что скорее всего, лишь равнодушно кивнул. Вот Томас наверняка бы высказал одобрение.
Поймав себя на мыслях об обитателях дома, Лиля стушевалась и напомнила, что через три дня её в этом доме уже не будет, и набирать слишком много одежды нет смысла. Вдруг её новый хозяин пожелает одеть персональную игрушку во что-то другое? При мысли о предстоящем аукционе настроение испортилось, Лиля потеряла интерес к каталогам и вежливо произнесла на вопросительный взгляд Арона:
– Благодарю, думаю, мне этого вполне достаточно. Я ненадолго в этом доме, – заставила себя произнести эти слова спокойно, не показав эмоций, и даже голос не дрогнул, хотя внутри всё сжалось от тоски.
– О, как пожелаете, госпожа, – Арон к радости Лили не настаивал на продолжении, поднялся вместе с помощницами. – Тогда всего хорошего, приятно было познакомиться. Надеюсь, не последний раз видимся.
Поклонившись, он вышел из гостиной, горничная проводила портного к двери. Каролина повернулась к Лиле с улыбкой и даже начала говорить:
– Ну, чем…
– Прошу прощения, я бы хотела побыть одна, – не дала ей закончить Лиля, и хотя понимала, что поступает крайне невежливо, но в самом деле общество дружелюбной, но всё-таки вампирши начало утомлять.
На лице Каролины не дрогнул ни один мускул, она лишь снисходительно похлопала ладонью по плечу Лили.
– Ладно, ничего страшного, мне и в самом деле пора уходить. Думаю, скоро Дейн вернётся, – она поднялась, разгладила невидимые складки на юбке. – Рада была познакомиться, Лиля, надеюсь, не последний раз видимся, – Каролина улыбнулась на прощанье, одарив взглядом.
Лиля только улыбнулась в ответ, не став ничего отвечать. Пока что ей не хотелось продолжать знакомство с носфайи, она помнила, с какой неприязнью отнеслись к гостье Томас и лорд Сеттен. И Лиля решила попробовать узнать что-нибудь об этой Каролине, на всякий случай. После чего, покосившись на горку одежды на кресле, вздохнула и, схватив в охапку вещи, направилась в спальню, временно отведённую в её пользование.
– Ох, госпожа, давайте! – на полпути Лилю перехватила горничная, отобрав покупки. – Что же вы, позвали бы, – с мягким упрёком произнесла она, и Лиля лишь беспомощно пожала плечами.
Ну а у себя она переоделась в то самое платье, заплела волосы в косу и отправилась исследовать дом, чтобы как-то скоротать время. Особняк оказался просторным, даже слишком для двоих мужчин – по мнению Лили. Он выглядел пустым, по крайней мере, ей никто не встретился, в том числе и слуги, но девушка только радовалась этому: она сейчас никого не хотела видеть, поэтому отвлеклась на экскурсию. На втором этаже располагались в основном гостиные и спальни, гостевые покои, и Лиля вернулась на первый. Кроме столовой она нашла там библиотеку, очень красивое и уютное помещение с деревянными стеллажами и кожаными корешками книг, большим креслом у камина. Ещё, комната отдыха с бильярдным столом и столиками для игры в карты, шахматными досками и другими настольными играми, незнакомыми Лиле. Несколько дверей оказались закрытыми, а левый коридор вывел девушку в просторное помещение, в котором располагался… бассейн.
Неправильной формы, скорее похожий на искусственное озеро, в нём по краям даже плавали широкие листья какого-то водного растения, похожего на лотос, и виднелись ярко-оранжевые цветы с круглыми, плотными лепестками. В углу шумел водопад, создавая иллюзию райского уголка где-нибудь в джунглях, воздух здесь был ощутимо влажный, тёплый, как в парной. Около бассейна – плетёные кресла и столик, и в дальней стене Лиля увидела ещё несколько дверей, но не пошла туда. «Наверное, раздевалки», – решила она для себя и поспешно вышла. Воду полуночная любила, и сейчас пожалела, что не заказала у Арона купальник.
Вернувшись в холл, Лиля решила посмотреть, что за сад такой, про который говорил лорд Сеттен, и через высокие стеклянные двери вышла во двор с другой стороны дома. И замерла в восхищении, разглядывая пышную зелень, кусты с ярко-малиновыми крупными розами, низкие деревья с гроздьями цветов насыщенного лилового цвета, клумбы с необычными, тоже ярких оттенков и причудливых форм, цветов. Маленький кусочек рая под высокой стеклянной крышей. Узкая дорожка, выложенная мелкой галькой, прихотливо вилась между кустами, уводя вглубь, свернув в очередной раз, Лиля обнаружила небольшой мраморный фонтан, весело журчавший и распространявший прохладу. Около него стояла ажурная кованая скамейка с мягким сиденьем, вполне широкая, чтобы не только сидеть, но и забраться на неё с ногами, однако Лиля пошла дальше, с восхищённой улыбкой разглядывая это место.
Она вдыхала полной грудью свежий, насыщенный ароматами цветов и зелени, воздух, прикрыв глаза, наслаждалась тихой и спокойной атмосферой. В какой-то момент девушке показалось, что она слышит переливчатые ноты, как перезвон арфы, тонкая и нежная мелодия, проникающая в самую глубину души. Словно сам сад пел неожиданной гостье, приветствуя в своих чертогах. И Лиля наслаждалась этой чарующей музыкой, неторопливо шагая вперёд и касаясь ладонями растений, пока неожиданно в гармоничных нотах не прозвучала фальшивая. Как будто у арфы на высокой ноте оборвалась струна, и слух болезненно резанул почти визг и тут же умолк, оставив после себя натянутую тишину. Лиля открыла глаза, с лёгким недоумением оглянувшись, и её взгляд сразу выхватил сломанную ветку пышного куста, украшенного крупными цветами кремового цвета, с бархатистыми лепестками.
– О-о, – протянула негромко она, присев у растения, и пальцы девушки легко прошлись по излому, нежно погладив. – Кто же тебя так, а… – пробормотала Лиля, почти физически ощущая боль ветки.
Наверное, кто-то из слуг проходил и случайно задел разросшийся куст, не заметив, и сломал. А ведь растение тоже живое, и ему может быть больно, как человеку. Лиля словно впала в странный транс, вновь и вновь скользя по ветке и совсем не замечая, что её волосы начали мягко светиться, словно серебро в лунном свете. Пальцы вдруг стали горячими, а в районе солнечного сплетения образовался тёплый, пушистый комок, размеренно пульсировавший в такт биению сердце…
– Ого, – раздался неожиданно за спиной знакомый голос, и Лиля, ойкнув, резко обернулась, неудачно взмахнув рукой.
Оказывается, растение имело шипы, и один из них царапнул ладонь девушки, и довольно сильно, даже выступили несколько капель крови. Взгляд Томаса – а это именно Палач обнаружился в саду, – живо переместился на пострадавшую руку, и в нём вспыхнули искры предвкушения.
– Д-добрый день, – чуть запнувшись, поздоровалась Лиля, не сводя с Тома настороженного взгляда и жалея, что отступать некуда – за спиной оставался коварный куст.
– Уже вечер, Лиля, – улыбнулся тот мягко и протянул ладонь. – Дай, посмотрю.
Сердце девушки едва не выскочило через уши, в памяти пронеслось утро, когда лорд Сеттен пробовал её кровь…
– Да просто царапина, – попыталась слабо запротестовать Лиля, да куда там.
Томас одним плавным, кошачьим движением оказался рядом, почти вплотную, и взял её безвольную руку, не сводя пристального взгляда, и прижался губами к царапине. Губы оказались тёплыми, влажными и очень нежными, а язык – так совсем горячим. Он лизнул, и у Лили закружилась голова от странных, пугающе сладких ощущений. В коленках появилась слабость, девушка на несколько мгновений застыла, глядя на Томаса широко раскрытыми глазами, а потом, когда губы начали легонько посасывать, а палец – поглаживать внутреннюю сторону ладони, Лиля очнулась и дёрнулась, вырывая руку. Мазнув взглядом, удивилась, что от царапины не осталось ни следа, и поспешно отступила в сторону, спрятав ладонь за спину.
– А тебе хорошо в платье, – как ни в чём не бывало, отозвался Том, окинув её довольным взглядом. – И цвет этот очень идёт. Ты гуляла здесь? – непринуждённо уточнил он, не торопясь отходить, и Лиля тоже стояла на месте, прислушиваясь к себе – место, где прикасались губы Палача, жарко пульсировало, и от него волнами разбегались мурашки, сбивая дыхание.
– Да, милорд, – коротко ответила Лиля, незаметно переступив.
– Ой, да брось, – он поморщился и махнул рукой. – Можно без титула, это Дейн у нас щепетилен до кончиков ногтей, – хмыкнул Палач. – Пойдём, ты наверняка проголодалась, – он предложил Лиле руку, и она не посмела отказаться, хотя очень хотелось отойти от Томаса подальше.
Он и настораживал, и притягивал одновременно. Сильный, надёжный – эти слова первыми приходили ей на ум при виде него, и Лиля не могла себе объяснить, почему, ведь Том тоже оставался носфайи. И он только что попробовал её кровь. О, боже…
– Чему вы удивились? – поспешно спросила она, торопясь нарушить молчание, пока они неторопливо шли к выходу из сада.
– И давно ты умеешь разговаривать с растениями? – поинтересовался вместо ответа Томас.
– Я… – Лиля чуть не споткнулась от неожиданности, собираясь возразить, но в памяти снова мелькнула картинка из прошлой жизни.
…На окне стоит пышный куст карликовой розы, усыпанный цветами, Лиля подходит к нему полить, радуясь, что из чахлого росточка получилось такое чудо, и тут стоявший у окна мужчина небрежным движением сбрасывает горшок на пол.
– Прости, не заметил, – равнодушно сказал он, хотя Лиля точно знала, что мужчина сделал это специально, чтобы досадить ей.
А она столько времени потратила, чтобы выходить и помочь вырасти… Теперь девушка совершенно точно знала, что куст не приживётся снова, ведь нога мужчины, отошедшего от окна, наступила прямо на веточки, безжалостно сминая беззащитные бутоны.
Лиля замерла, прикусив губу, в груди разрасталась боль, от которой наворачивались слёзы на глаза, и тут же тёплая рука обняла за плечи, привлекла к сильному телу, оградив от некстати обрушившихся воспоминаний.
– Тш-ш, Лиля, ну что ты, – Том успокаивающе провёл ладонью по её волосам. – Я напугал тебя? – он чуть отстранил и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Воспоминания, – призналась Лиля, пряча взгляд. – Кажется, в прошлой жизни у меня не всё хорошо было…
– Ну, от хорошей жизни с моста не прыгают, – заметил Том, отпустил и взял за руку, мягко сжав прохладные пальцы девушки. – Так что с растениями?
– У меня они всегда приживались и отлично росли, – задумчиво ответила Лиля, справившись с эмоциями и совсем не возражая против действий Палача, почти не задумываясь над ними, по-честному. – Я любила ухаживать за ними. А что случилось? – девушка осторожно покосилась на профиль Томаса.
– Завтра посмотришь, что ты сделала, – загадочно ответил Палач, улыбнувшись уголком губ. – Сдаётся мне, у тебя редкая способность общаться с растениями и понимать их.
Лиля чуть не споткнулась второй раз, растерянно моргнув.
– Я… волшебница, что ли? – осторожно переспросила она, опасаясь, что не так поняла слова Томаса.
– В каком-то роде да, – он подмигнул и распахнул перед ней дверь в дом. – Проходи. Ужин накрыли.
До столовой они дошли молча, а там уже сидел лорд Сеттен, как всегда, безупречный, невозмутимый и с непроницаемым лицом. В белоснежной рубашке, жилете из тёмно-синей в тонкую полоску ткани, и с застёгнутым воротником. Волосы на сей раз собраны в хвост на затылке. Истинный аристократ… Лиля невольно затормозила на пороге, глядя, как аккуратно, точными движениями Судья расправляется с сочной отбивной, некстати вспомнила, как эти длинные, сильные пальцы ласкали утром её ладонь…
Сердце дёрнулось в груди, от шеи до пяток прокатилась волна жара, и Лиля поспешно отвела взгляд, облизнув внезапно пересохшие губы. Лорд Сеттен же при её появлении поднял голову, поздоровался едва заметным кивком и дальше сосредоточился на ужине. И даже ничего не сказал по поводу её внешнего вида. Лиля отмахнулась от обиды, царапнувшей изнутри, постаралась не показать упавшего настроения и тоже молча подошла к своему месту, сев на стул. Ну и пусть, ну и ладно. Может, и правда, новый хозяин окажется ласковее и приветливее, чем эта замороженная ледышка. Лиля взяла вилку и принялась за вкусное мясо в подливке с тушёными овощами, запрещая себе смотреть на хозяина дома, сидевшего напротив. Однако её робкие надежды на то, что за ужином не придётся поддерживать светскую беседу, не оправдались. Заговорил Томас.
– Дейн, знаешь, оказывается, у Лили есть способность чувствовать растения, – сообщил он невозмутимо, без всякого аристократизма наколов на вилку целую отбивную и откусывая от неё кусок. – Может, попробовать…
– Томас, – негромко, ровно оборвал его Дейн, отвлёкшись от тарелки и посмотрев в глаза Палачу. – Не надо пробовать, – закончил он и вернулся к еде.
Лиле стало ещё обиднее, и показалось даже, утреннее изменение лорда Сеттена было всего лишь наваждением. Почему-то его равнодушие и демонстративная холодность ранили, пожалуй, больше, чем мысли о предстоящем аукционе. За что он так с ней? Она же ничего не сделала, а эта ледышка относится так, будто Лиля лично оскорбила его одним своим существованием… Даже старается лишний раз не смотреть, и ничего не сказал по поводу её платья. Пожалуй, она и себе не смогла бы объяснить, почему ей так важно мнение лорда Сеттена. Может, потому, что утром она видела в его взгляде совсем не равнодушие и отстранённость?.. Тогда почему, ну почему он не оставит её себе?! Или сам купит?
– Расскажите об аукционе, – вырвался у Лили вопрос прежде, чем она успела остановить себя. – Кто там будет?
Да, не самая приятная тема, но молчать ещё хуже. Тогда приходится бороться с эмоциями и желанием расплакаться, как маленькой, а этого Лиля хотела меньше всего.
– Те, кто сможет прийти, – ответил лорд Сеттен тем же отстранённым, скучающим тоном. – Билеты стоят недёшево.
«Хоть на этом спасибо, нищему не достанусь», – мелькнула у Лили желчная мысль.
– А… вы тоже сможете участвовать? – всё же решилась задать этот вопрос девушка, осторожно покосившись на Судью.
– Нет, – отрезал он таким тоном, что Лиля поняла: на эту тему лучше не говорить дальше.
Подавив вздох, она снова спросила:
– Мне надо будет раздеться там?
Томас поперхнулся и натужно закашлялся, а лорд Сеттен поднял голову и со странным выражением посмотрел на Лилю.
– С чего вдруг такая мысль? – в обычно ровном тоне смешались слабое удивление и недоумение.
Палач же просто покачал головой, бросив на гостью быстрый взгляд. А Лиля неожиданно почувствовала себя неловко, догадавшись, что спросила глупость. Но всё-таки ответила.
– Ну, кажется, в моём родном мире практиковали такое, когда рабынь продавали, – она наткнулась на откровенно насмешливый взгляд лорда Сеттена и окончательно стушевалась.
– Лиля, уясни наконец, ты – не рабыня, – чётко произнёс он, подперев ладонью подбородок и буквально пригвоздив своими невозможными и пугающе-завораживающими глазами. – Ты – очень ценный и желанный приз, за который будут бороться многие. И ни один носфайи не позволит, чтобы его полуночную, пусть даже и потенциальную, видел кто-то другой или тем более, прикасался без разрешения. Никто тебя не тронет и не сделает ничего плохого на этом аукционе.
Лиля растерянно моргнула, в голове всё равно не укладывалось, как это факт продажи не означает, что она – рабыня.
– Но меня всё равно будут продавать, – тихо повторила она, ковыряясь в остывшей еде и совершенно потеряв аппетит.
– А ты предпочла бы, чтобы за тебя устраивались смертельные поединки? – поднял бровь лорд Сеттен. – Аукцион – единственный способ не допустить слишком серьёзных разборок между желающими заполучить свободную полуночную, Лиля, – спокойно произнёс он.
– Неужели моя кровь настолько ценная? – еле слышно спросила Лиля, низко опустив голову и чувствуя, как пылают щёки.
В столовой ненадолго повисло молчание, тягучее и вязкое, как карамель.
– Она вкусная. Очень, – ответил Томас, и Лиля вздрогнула, покосившись на него.
– Но горчит, если ты грустишь, или у тебя плохое настроение, – мягко добавил Дейн, и девушка пожалела, что не умеет просачиваться сквозь пол.
Почему-то разговор о качестве её крови смущал сильнее, чем о её вновь обретённой невинности и сексе, казался намного интимнее, особенно под пристальными взглядами двух вампиров, у одного из которых внезапно прорезались даже эмоции.
– В интересах носфайи обеспечить тебе удобную и приятную жизнь, Лиля, так что не переживай, – задумчиво протянул лорд Сеттен, и девушка не выдержала.
Поспешно отодвинув тарелку, она поднялась, ни на кого не глядя, и ощущая, как пылают щёки.
– Спасибо за ужин, всего хорошего, – пробормотала она и почти выбежала из столовой, спиной остро чувствуя взгляды.
И по коже от них безостановочно бегали мурашки, и отведённая ей спальня сейчас казалась самым надёжным убежищем… Ровно до тех пор, пока Лиля не обнаружила отсутствие замка на ней. Ну правда, зачем гостям лорда Сеттена закрываться, вряд ли здесь слуги промышляют воровством или сам хозяин вваливается без спроса. Хотя, может и вваливается, кто его знает. К одиноким беззащитным полуночным, например. У Лили вырвался горький смешок, она прислонилась к двери и покачала головой.
– Глупостей не выдумывай, хотел бы – пришёл ещё вчера, – желчно заметила она вслух и побрела умываться и переодеваться.
Клонило в сон, она ощущала себя уставшей и вымотанной, хотя вроде бы ничего особенного не делала, и времени всего лишь девять вечера. Но Лиле хотелось забраться под тёплое одеяло, свернуться клубочком и закрыть глаза, уплыть в блаженное царство снов, и быть может, увидеть что-то светлое, доброе и хорошее. Умывшись и переодевшись в ночную сорочку, Лиля так и сделала, смежив веки и почти сразу провалившись в темноту.
…Ей было холодно и очень одиноко. Она брела, не зная, куда, борясь со страхом, пыталась найти в бесконечных коридорах, наполненных серым сумраком, того, кто укроет и спасёт. Лиля не помнила его лица, в памяти остался лишь смутный, зыбкий образ. Кажется, она его любила, они были вместе, и надо всего лишь отыскать его, и всё будет хорошо. Девушка металась по лабиринту, заглядывая в пустые комнаты с пыльной мебелью, истлевшими занавесками на окнах, пропускавших косые лучи лунного света. На стенах кое-где висели клочья обоев, в сломанных рамах – картины, покрытые слоем то ли копоти, то ли просто грязи, разобрать, что на них нарисовано, было совершенно невозможно. И Лиля плутала, плутала в поисках, не сдаваясь, веря и надеясь…
Слёзы беззвучно катились по щекам, а надежда таяла, страх всё глубже пускал корни в душу, выжигая робкие ростки. Девушка силилась выкрикнуть имя, но горло перехватывал спазм, а память отказывалась выдавать его, и приходилось брести дальше, спотыкаясь и чувствуя боль в израненных босых ногах. Она уже хотела просто выйти отсюда, на солнечный свет, к теплу, но выхода не находилось.
А потом позади послышалось эхо чьих-то шагов, и по спине прошлась волна холода, и страх лишь глубже запустил когти в сердце, вымораживая кровь. Лиля бросилась бежать, не разбирая дороги, поддавшись слепому ужасу, а на грани слышимости шелестел чей-то смутно знакомый смех, но от него кожа покрывалась ледяными мурашками. Казалось, раньше этот смех принадлежал тому, кого она искала, в ком надеялась найти защиту, но теперь от него пробирало ужасом до костей. И Лиля бежала, бежала вперёд, захлёбываясь слезами и ничего не видя перед собой. Она больше не хотела никого искать, только выбраться отсюда поскорее, из этого страшного места, туда, где жизнь и солнце.
Жуткий смех наплывал волнами, то затихая, то звуча буквально над ухом, но когда Лиля резко оборачивалась, никого не было. Лишь эхо шагов, всё ближе и ближе. Хотелось забиться в угол, сжаться в комочек и тихонько выть на одной ноте, зажмурившись до мельтешащих мушек, но Лиля не останавливалась, упрямо надеясь выбраться. Однако, очередной поворот – и она врезалась в кого-то, тут же крепко обхватившего её, не давая улизнуть, и Лиля забилась в объятиях, слепо отбиваясь и не открывая глаз, хватая ртом воздух.
– Посмотри на меня, цветочек… – вкрадчиво прошептал голос, противиться которому не осталось сил.
Девушка обмякла, как-то разом растеряв весь запал и с тоской понимая, что теперь не убежит. Медленно-медленно подняла веки и встретилась взглядом с тем, кто держал её, прижимая к ужасно холодному и твёрдому телу. На неё уставились два чёрных провала, без единого проблеска, и они засасывали, как трясина, и не было никакой возможности отвести взгляд…
Лиля теряла себя, распадалась на сотни невесомых обрывков, таявших в кромешной тьме, и она закричала тоненько, на одной ноте, умирая от ужаса, сковавшего сознание, и понимая, что это точно конец.
