Текст книги "Научи меня любить (СИ)"
Автор книги: Кира Стрельникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)
ГЛАВА 12.
Я смотрела на нудный дождик, моросивший за окном, и улыбалась. Непогода не могла испортить мне настроение, ведь я наконец-то покидала это унылое место под названием пансион Святой Бригиты для девочек! Господь Всемогущий, десять лет своей единственной и неповторимой жизни я провела здесь, и всё для того, чтобы научиться хорошим манерам, полагающимся воспитанной барышне, ведению домашнего хозяйства, вышивке, шитью, бытовой магии и прочим вещам, на мой взгляд, совершенно бесполезным. Не знаю, зачем папа отдал меня сюда, впрочем, после смерти мамы и его женитьбы на моей мачехе наши отношения оставляли желать лучшего. Отец хотел наследника, а не никчёмную дочь, поэтому и сослал меня сюда. Что ж, через два дня мне исполняется двадцать один, и я вольна распоряжаться своей частью маминого наследства сама, папа может не беспокоиться: я покину дом, как только смогу. Хочу открыть свою лавку целительницы, раз от бабки мне достались способности к этому делу, зелья, отвары и микстуры я варила отличные. И доход заодно будет…
– Госпожа Лиррая, за вами отец приехал, – прервала мои радужные мысли директриса, заглянув в общую гостиную на первом этаже, где я ждала родителя. – Документы я ему передала. Всего хорошего.
Я перевела взгляд на долговязую женщину с немного вытянутым, остроносым лицом и блёклыми глазами, молча кивнула и встала, одёрнув форменное платье. Скоро, скоро сменю его на нормальный наряд и избавлюсь от этого тёмно-синего убожества, такого же унылого, как и сам пансион. Захватила саквояж с немногочисленными вещами и направилась к выходу. Отец уже ждал в холле, стоя у окна и заложив руки за спину. Едва взглянув, он открыл дверь и вышел, даже не забрав у меня сумку. Ну и ладно, она всё равно не слишком тяжёлая. Не обзавелась я здесь имуществом, да и не на что особо было. Вышла на крыльцо, поморщилась и бегом добежала до машины, ёжась от холодных струй дождя, попавших за шиворот. Юркнув в тёплое нутро авто, не удержала облегчённого вздоха.
– Привет, – скупо поздоровался отец, и мы поехали прочь от пансиона.
– Привет, – столь же сдержанно ответила я и уточнила. – Мы домой?
– В гости, – огорошил он ответом.
Мои брови поднялись, я покосилась на отца.
– Как в гости? Не поздновато? – осторожно переспросила – часы показывали почти восемь вечера. – И я не слишком подходяще одета для гостей…
– Нормально, это не светский раут, – оборвал меня отец и замолчал.
Я едва заметно пожала плечами, подавила секундный приступ беспокойства и задремала, откинувшись на сиденье. Погода располагала, да и встала я сегодня рано, готовясь к отъезду. Сколько мы ехали, не знаю, но почувствовав, что машина остановилась, я открыла глаза и осмотрелась. Перед нами медленно открывались кованые ворота, дождь всё так же монотонно шуршал за окнами авто, вокруг стоял тёмный лес, а впереди, в конце подъездной аллеи виднелся особняк с несколькими освещёнными окнами.
– Где мы? – я сонно моргнула, зевнула и потянулась.
– Недалеко от Уолсинора, – пояснил отец, заводя машину на аллею.
Ох, далековато, однако, от пансиона, да и от города, в котором мы жили, тоже – скосив взгляд на часы, увидела, что уже почти десять вечера. Слегка нахмурилась: это мы здесь заночуем, что ли? Что за странные гости, почему так срочно и именно в тот день, когда меня надо забирать из пансиона?
– Мы не успеем домой, – обронила я, решив попробовать прощупать почву.
– Успеем, я ненадолго, – снова отделался немногословным ответом отец.
Мне почему-то показалось, он слегка возбуждён и нервничает. Может, срочная деловая встреча? Папа остановил машину, и к нам от крыльца уже спешил дворецкий с большим чёрным зонтом. Очень кстати, снова мокнуть не хотелось. Я уже открыла дверь, чтобы выйти, когда услышана небрежное:
– Саквояж захвати.
– Зачем? – удивилась я.
– Я сказал, возьми, Лиррая, – отец, нахмурившись, посмотрел на меня, и спорить с ним расхотелось.
Ладно, возьму, мне несложно. Ну, буду с ним, как дурочка, таскаться, но ведь мне так сказали! Поджала губы, взяла сумку и вышла из машины.
– Господин Сеттен, барышня, добро пожаловать, – чопорным голосом произнёс дворецкий и наклонил голову. – Хозяева ждут вас.
О, как. Хозяева. Может, какие-нибудь знакомые папы? Я пристроилась под зонтиком и пошла за слугой, торопясь скорее попасть в дом – на улице стало промозгло и сыро, и крайне неуютно. Переступив порог, не удержала восхищённого вздоха: холл был шикарным. Позолоченная резьба по дереву, большие зеркала в тяжёлых рамах, картины, шёлк на стенах, широкая мраморная лестница – почти дворец! Кто же здесь живёт? Наверняка аристократы какие-нибудь, интересно, откуда папа знаком с ними? Наш городской особняк был в разы скромнее, конечно.
– Барышня, прошу сюда, – дворецкий, аккуратно сложив зонтик и оставив его у входа в специальной подставке, ухватил меня за локоть. – Подождите в гостиной, если вам что-то надо, позовите прислугу. Мистер Сеттен, прошу за мной.
Я оглянулась и растерянно уставилась на двери гостиной, куда меня привёл дворецкий – они закрылись за моей спиной, а папа остался по ту сторону. Внутри родилось тревожное чувство, что что-то здесь не то. Обхватив себя руками, я прошлась по комнате, уже не замечая роскоши, постояла у камина, грея руки, выглянула в окно – на улице царили темень и дождь. Тишина нервировала, сидеть на месте я не могла, и, помедлив, решила выйти из гостиной и прогуляться по первому этажу, пока отец решает свои вопросы с таинственными хозяевами этого особняка-дворца. Подошла к двери, взялась за ручку…
– Барышня что-то желает? – я чуть не подскочила от неожиданности, уставившись на дворецкого.
Тьфу, напугал! Вежливо улыбнувшись, уняла эмоции и попыталась выглянуть из-за его плеча.
– А можно пока осмотреть дом? – попросила я и попробовала обойти дворецкого.
– Вам лучше остаться здесь, барышня. Давайте, я принесу вам чай, – дворецкий не двинулся с места, внимательно глядя на меня непроницаемыми серо-голубыми глазами.
– Ну… давайте, – стушевалась я и вернулась в комнату.
– Пойдём смотреть на цветочки? – Палач широко улыбнулся и выгнул бровь, глядя на неё.
Лира не ожидала, что щёки вспыхнут от непонятного смущения, и она поспешила выйти, даже не дожидаясь, пока перед ней откроют дверь. И тут же с восхищением уставилась на огромное здание, сделанное сплошь из стекла, сверкавшее на солнце, как огромный кристалл. Ей даже не пришлось прислушиваться, Лира уже здесь слышала тихие отголоски мелодии, сложной, многослойной, невыразимо прекрасной и гармоничной. Девушка тихо вздохнула, не сводя взгляда с входа и жаждая поскорее оказаться там, внутри, и даже не заметила, как рядом с ней остановились мужчины. Ладонь Дейна легла ей на талию и легонько подтолкнула, и Лира даже не подумала шарахаться, захваченная предстоящим посещением оранжереи.
За дверью был небольшой коридор, упиравшийся в приёмную, их встретила миловидная девушка одних с Лирой лет и с радостной улыбкой вручила буклеты.
– Здесь описаны все растения, собранные в оранжерее, с названиями и фотографиями, и пометками, какие ядовитые, а какие нет, – пояснила она. – Если что-то захотите спросить, можете обратиться к смотрителям, они работают с растениями.
– Спасибо, – кивнула Лира с ответной улыбкой и поспешила к ещё одной двери, непосредственно в царство Природы.
Воздух здесь был насыщен влагой, ароматами зелени и цветов, откуда-то доносилось журчание – или фонтан, или искусственный ручей, предположила Лира. Потолок оранжереи терялся высоко над головой, куда тянулись пышные ветки деревьев. Широко распахнув глаза, она медленно пошла по тропинке, оглядываясь, провожая взглядами больших разноцветных бабочек. Птицы здесь тоже жили, судя по звонкому чириканью, дополнявшему гармонию звуков. Они сплетались с невидимой мелодией в душе Лиры, и она ощущала себя на седьмом небе, так, будто вот-вот сама вспорхнёт и затеряется среди растений. Высокие деревья с толстыми стволами и ветками, мясистыми листьями. Лианы, обвивающие их зелёным ковром. Клумбы с цветами самых ярких расцветок и форм, порой совсем необычных.
Лира разглядывала соцветия в форме маленьких пёстрых башмачков, круглые цветы с толстыми, глянцевыми лепестками и казавшимися ненастоящими, тычинками, собранными в идеальный круг. Бархатистые, ярко-красные бутоны с жёлтыми пятнами, похожие на сделанные из пластмассы. Прочие причудливые создания Природы, и руки сами тянулись потрогать, провести, ощутить под пальцами. Откуда-то Лира знала, к каким стоит прикасаться, а какие ядовитые, даже не заглядывая в буклет. На какое-то время она позабыла, что не одна, настолько незаметно Дейн и Томас следовали за ней, не отвлекая от прогулки. И за это Лира была им благодарна.
Здесь действительно тёк искусственный ручей, кое-где разливаясь в небольшие пруды – и в них росли водные растения. Лиррая слушала музыку и едва не жмурилась, как кошка, чувствуя умиротворение и покой. Наконец-то беспокойство и настороженность отступили, затаились в глубине души, перестав дёргать и ныть, как больной зуб. Лира расслабилась, отдыхая в этом царстве растений, и вдруг уловила в общей гармонии звуков знакомую фальшивую нотку, резанувшую слух. Встрепенувшись, она пошла туда, откуда доносилась фальшь, ноги сами несли вперёд, и за очередным поворотом она увидела одного из смотрителей оранжереи в тёмно-зелёном комбинезоне.
Женщина средних лет стояла около невысокого дерева с зонтичной кружевной кроной, с нижней ветки которого свешивалась очередная лиана, а точнее – орхидея. Очень необычная, с крупными цветами, похожими на распахнутую пасть хищника, и окраска соответствующая: насыщенный бордовый с оранжевыми разводами. Агрессивный, предупреждающий цвет. Только вот лепестки были поникшие, тусклые, и листья, обычно мясистые и глянцевые, как восковые, сейчас потеряли блеск и покрылись морщинами.
– Что случилось? – участливо спросила Лира, остановившись рядом. – Что это за цветок, он заболел?
Смотрительница вздохнула и кивнула, и девушка увидела в её руках пульверизатор с какой-то жидкостью – наверное, подкормка специальная.
– Редкая ядовитая Огненная орхидея с южных островов, крайне капризная штучка, – охотно ответила женщина. – Растёт только на древовидном фикусе, мы пять лет его тут выращивали специально под орхидею, чтобы пересадить её. Полгода назад привезли росток, вроде прижился, да зацвести никак не мог. А теперь не знаю, что ему надо, – с нотками раздражения закончила смотрительница и подняла руку с распылителем.
– Постойте, – Лира шагнула вперёд, её пальцы потянулись к цветку. – Я попробую…
– Она ядовитая! – встревоженно перебила женщина. – Не надо…
– Лиррая знает, что делает, – не дал ей договорить Дейн, отчего она вздрогнула и с удивлением посмотрела на Судью. – У неё дар, – он улыбнулся и перевёл взгляд на полуночную.
А она смело коснулась поникших лепестков, чутко прислушиваясь к себе, поймала неправильную ноту и прикрыла глаза, полностью доверившись ощущениям. Как тогда, в саду, в солнечном сплетении зародилось тепло, и в ушах зазвучала другая мелодия, окутывая орхидею невидимым облаком. Лира не видела, как мягко засветились серебром её волосы, и как смотрительница уставилась на неё изумлённым и ошарашенным взглядом. Губы девушки зашевелились, словно она беззвучно разговаривала с цветком, а он на глазах женщины оживал, наливался цветом и расправлял листочки. Даже на тычинках появились блестящие капельки сока, отчего смотрительница неприлично открыла рот.
– Она даёт яд только через три месяца после начала цветения, – обескураженно пробормотала женщина, и Дейн довольно усмехнулся, переглянувшись с Томасом.
Непривычная гордость за Лиру затопила тёплой волной, прокатилась по телу и затаилась в груди, мягко пульсируя в такт ударам сердца. А девушка, открыв наконец глаза, спокойно посмотрела на смотрительницу.
– Ей здесь слишком много места, и для неё всё-таки прохладно. И она не только на фикусе может расти, – с улыбкой добавила Лира, последний раз легко пробежавшись пальчиками по лепесткам, но не задев ядовитые капельки. – Просто у фикуса древесный сок вкусный, – улыбка стала немного застенчивой и смущённой, девушка заметила недоверчивый взгляд смотрительницы. – Ну, это она так сказала, – пробормотала Лира, неосознанно сделав шаг к мужчинам, словно желая спрятаться за ним.
– Вот как, – протянула задумчиво женщина, покосившись на орхидею, потом на Лиру. – Понятно… Что ж, спасибо, – она склонила голову.
– Пожалуйста, – поспешно отозвалась Лира и пошла дальше, только далеко они уйти не успели.
Едва свернули за поворот, как их догнала женщина с немного растерянным лицом и махнула назад.
– Знаете, вам стоит взглянуть на это, – проговорила она, покосившись на Лиру.
Удивлённо подняв брови, девушка пожала плечами и развернулась, возвращаясь к орхидее. И увидела, что южная своенравная красавица снова потеряла живой вид, поникнув и утратив яркий цвет. Однако чем ближе подходила Лира, тем лучше становилось цветку, он на глазах возвращался в прежнее состояние. Полуночная остановилась, не зная, что бы это значило, и что делать дальше, а за спиной раздался тихий смешок.
– Кажется, растение недвусмысленно намекает, что в компании Лиры ему лучше, – весело произнёс Том и, не дав ей опомниться, невозмутимо продолжил. – Скажите, к кому можно обратиться по вопросу покупки этой штуки? – Палач небрежно кивнул на орхидею.
…Из оранжереи Лира выходила совершенно сбитая с толку и в то же время радостная, сжимая в руках коробку с аккуратно упакованной орхидеей. А следующее предложение Дейна добавило переживаний, потому что он спокойно поинтересовался:
– Зайдём в цветочный магазин? Вдруг присмотришь что-то ещё интересное?
Лира позабыла обо всех своих тревогах, уставившись на него с таким восторгом, что у Судьи всё сладко сжалось в груди. Как же мало ей надо для радости… Конечно, они туда зашли. И конечно, Лира не ушла без покупок. Хорошо хоть, благоразумно не спрашивала цену тех невзрачных серебристо-зелёных кустиков, что привлекли её внимание. А Дейн решил, что надо бы отдать ей старую тетрадь его бабушки, когда-то известной на весь Уолсинор травницы. Вроде, она в старой лаборатории в загородном поместье… Видя усталое, но счастливое лицо Лиры, он решил, что в парк съездят в другой раз, девушка за сегодня и так получила море впечатлений.
– Здесь есть цветы, которые распускаются только ночью, – обронил он, открывая перед ней дверь машины. – Хочешь, сходим.
– А оранжерея ночью работает? – удивилась Лира, покосившись на него.
– Для нас откроют, – усмехнулся Дейн, подмигнув.
– Я подумаю, – пробормотала она, усаживаясь и пряча взгляд.
Поскольку теперь на сиденье разместились ещё и покупки, то мужчинам пришлось сесть вперёд обоим и довольствоваться только взглядами в зеркало на разомлевшую и придремавшую в обнимку с упакованной орхидеей девушку. Убедившись, что Лира в самом деле пребывает в царстве грёз, Дейн, занявший пассажирское сиденье, негромко произнёс:
– Как приедем, поговорить надо.
– Ага, надо, – кивнул Том с невозмутимым видом, глядя на дорогу.
Они помолчали, потом Судья немного криво усмехнулся.
– Ты не сильно удивлён таким решением богини, – заметил он, покосившись на друга.
– Это лучше, чем если бы она выбрала одного из нас, – Палач пожал плечами. – Тогда кому-то пришлось бы в разы сложнее.
Дейн вынужден был признать правоту напарника и медленно кивнул.
– Да, пожалуй, – согласился он.
До дома они ехали в молчании, но не натянутом, а задумчивом и самую капельку уютном. И только заезжая в гараж, Том беззлобно проворчал:
– Чёрт, придётся привыкать, что ты имеешь полное право обнимать её, так же, как и я.
Дейн же неожиданно широко ухмыльнулся, растеряв всю сдержанность и невозмутимость, отчего брови Томаса поднялись в удивлении.
– И не только, друг мой. Не только, – вполголоса произнёс он, снова бросив взгляд в зеркало, на безмятежное личико Лирраи.
Она не проснулась даже тогда, когда Томас остановился и заглушил двигатель, и Дейн, которого вдруг обуяло совершенно мальчишеское желание подразнить Палача, поспешно выскользнул из машины первым. Открыв заднюю дверь, он склонился над Лирой и осторожно, нежно погладил бархатистую щёку.
– Мы приехали, – тихонько сказал Дейн, любуясь мягкими чертами и приоткрытым ротиком.
Девушка едва заметно вздрогнула и резко распахнула глаза, и Судья успел уловить мелькнувшее в глубине зрачков беспокойство. На несколько мгновений Лира напряглась, видимо не совсем понимая со сна, где находится и что происходит. Потом огляделась, глубоко вздохнула, избавляясь от остатков сонливости и пошевелилась, вынуждая Дейна выпрямиться и дать ей возможность выйти. Томас поравнялся с ним и с отчётливой иронией пробормотал:
– Вот ещё соревнования устроим, да?
– И расписание составим, обязательно, – тихо отозвался Дейн с бесшабашной усмешкой.
Палач покосился на него с озадаченным видом, не узнавая своего обычно скрытного в эмоциях напарника. Потом молча покачал головой, переведя взгляд на выбравшуюся из машины Лиру.
– До ужина ещё есть время, – обратился к ней Дейн. – Можешь пока заняться растениями в саду, мы позовём тебя.
Лицо девушки просветлело, последняя тень тревоги ушла с него, и на губах появилась ответная улыбка.
– Спасибо! – после чего Лира поспешила к лестнице, а двое мужчин проводили её одинаковыми взглядами, не сразу последовав за ней.
– Какой ты понимающий вдруг стал, с ума сойти, – фыркнул Томас и направился к выходу из гаража.
– Ей нужно время, чтобы прийти в себя, – пожал плечами Судья и, сунув руки в карманы, поравнялся с Палачом. – Не такой уж я бесчувственный чурбан, между прочим, – с иронией добавил он.
– Ну да, как только богиня дала добро, – ехидно парировал Том, за что удостоился предупреждающего взгляда Дейна.
– Предлагаю не ссориться, – предложил он ровно. – А обсудить, как нам быть дальше.
– Госпожа Лиррая, милорды, – громко заявил он и втолкнул меня в комнату.
Милорды. Значит, аристократы, машинально отметила я. И… оба мужчины, судя по обращению. А вот тут стало совсем страшно, я словно приросла к полу, не смея поднять взгляд от ворсистого ковра насыщенного кофейного цвета с узорами чуть более светлого тона. Кажется, в гостиной горел камин, я видела отблески и слышала потрескивание дров. И, кажется, на меня смотрели – я всей кожей чувствовала эти посторонние взгляды. Но не шевелилась, превратившись в мраморную статую.
– Подойди ближе.
От этого голоса, вибрирующего, низкого, я вздрогнула и покачнулась – коленки внезапно ослабли. Не поднимая взгляда, сделала маленький шажок вперёд и остановилась. Послышалось тихое хмыканье, и раздался второй голос, мягче и звонче.
– Подними голову, крошка. Я хочу увидеть твоё лицо.
Тело действовало словно без участия сознания – интуиция отчаянно вопила, что не надо подчиняться, мне категорически не понравится то, что я увижу, но… Я медленно подняла голову и посмотрела наконец на тех, кому отец оставил меня без всякого предупреждения.
Они сидели в креслах у камина и внимательно разглядывали меня с одинаковыми небрежными улыбками на таких непохожих лицах. Один из них блондин с волосами до плеч, тонкими, хищными чертами, и в его глазах, цвет которых я не могла разглядеть из-за полумрака, угадывалось странное, предвкушающее выражение. Светлая свободная рубашка расстёгнута у горла, кроме неё на незнакомце был жилет и штаны. Слишком красив, и слишком правильное лицо, чтобы он оказался обычным человеком, и кожа непривычного бледного цвета. А ещё, когда он прищурился, я уловила красноватый отблеск в его глазах. В руке блондин держал бокал с… красной жидкостью. Вино?..
Второй выглядел постарше, с тёмными короткими волосами, квадратным подбородком, украшенным щетиной, которая делала мужчину опасно притягательным, придавала ему неуловимый мрачноватый шарм. Поймав мой взгляд, он улыбнулся шире, и было что-то такое, порочное в этой улыбке, отчего у меня внезапно мышцы внизу живота завязались в болезненный узел. Боже, помоги мне, если мои догадки верны, и эти двое – те, о ком я подумала. Папа, за что ты так со мной? Неужели я тебе настолько безразлична, твоя родная дочь? Почему ты так поступил?
Брюнет между тем вытянул руку и молча поманил меня, не сводя взгляда, и ноги сами сделали шаг, потом другой, и третий, тогда как сознание по-прежнему пребывало в оцепенении, не в силах совладать со страшной правдой. Я остановилась напротив старшего, обмирая внутри и даже дыша через раз. Глаза темноволосого оказались тёмно-карими, цвета старого янтаря или гречишного мёда, и… в них мерцал красноватый огонёк, теперь я видела это отчётливо. Как и то, что его зубы, нереально белые, тоже отличались от обычных человеческих. Особенно клыки – чуть длиннее, и я не сомневалась, очень острые.
– Лиррая, значит, – произнёс брюнет, отставил бокал с точно такой же жидкостью, как у брата, и мои сомнения, что там именно вино, вспыхнули с новой силой, грозя перерасти в уверенность.
– Д-да… милорд… – прошелестела я сиплым шёпотом, почувствовав, как пересохло горло, и его царапало и першило, я с трудом сдерживала кашель.
Блондин издал смешок и поболтал налитое в бокале.
– Ли-и-ира, – нежно протянул он, словно смакуя моё имя, и вновь вдоль позвоночника прокатилась волна холодной дрожи. – Приятно познакомиться, Томас.
Лира сразу направилась в сад, даже не подумав переодеться. Ей не терпелось устроить свои новые приобретения, и отчего-то она была уверена: и орхидея, и второе растение приживутся, и остальные их примут. А для экзотической гостьи можно придумать что-нибудь подходящее, вместо древовидного фикуса, пока же просто высадить в субстрат, который ей дали в оранжерее. По пути Лира очень удачно встретилась с Аритой и спросила:
– Простите, где я могу взять инструменты для сада? Мне вот посадить надо, – немного смущённо добавила девушка.
Арита ничем не показала удивления, невозмутимо кивнула и ответила:
– Рядом с выходом есть небольшая кладовая, там найдёте всё необходимое, госпожа.
Поблагодарив горничную, Лира поспешила дальше, нашла кладовку и вскоре уже присмотрела подходящее место в дальнем углу сада, куда не доставали прямые солнечные лучи. Орхидея не любила их. Мурлыча под нос и опустившись на колени, Лира занималась растением, а мысли лениво плавали в голове, всё время возвращаясь к случившемуся утром в храме. Эмоции уже чуть улеглись и не взрывались фонтаном, как только Лира вспоминала, что принадлежит двум носфайи. И вообще, пока не получалось думать о них, как о нелюдях. А вот просто, как о мужчинах – очень даже. Вроде как, они в самом деле не собирались набрасываться, а прикосновения и объятия Лире нравились, хотя где-то в душе и затаился червячок беспокойства.
Тихо вздохнув, она сдула упавшую на лоб прядь, полюбовалась на пристроенную орхидею и принялась за второе растение, решив посадить его чуть подальше, на клумбе с цветами. Лиррае показалось, там ему будет лучше. И снова мысли вернулись к Дейну и Томасу, а взгляд скользнул по кулону на шее. Пока что она не представляла, как… как они все будут, и уж тем более, осторожно обходила стороной мысли о спальне. Ещё целых две недели, нечего раньше времени впадать в панику.
Закончив, Лира полюбовалась на дело рук своих, прислушалась к тихой мелодии внутри и осталась довольна. Фальшивых нот не было, все растения довольны, можно уходить. А завтра она подумает об орхидее, как порадовать своенравный цветок. Отряхнув руки, она неторопливо направилась к себе, продолжая пребывать в рассеянных размышлениях, и удивительно, но по пути Лира не встретила никого. За окном уже сгустился вечер, она чувствовала, что проголодалась, и даже немножко устала, в том числе и нервничать, и переживать. Тёплая ванна с ароматическим маслом помогла Лире окончательно успокоиться, и когда в дверь её спальни раздался деликатный стук, она была почти готова.
– Войдите! – разрешила девушка, расчёсывая влажные волосы.
Она выбрала простое домашнее платье в мелкий цветочек, прикрывавшее колени, со скромным круглым вырезом. Поколебавшись, решила не прятать кулон.
– Госпожа, ужин накрыт, – сообщила Арита, и Лира, тряхнув головой и коротко вздохнув, вышла из спальни.
И вроде эмоции улеглись, однако чем ближе она подходила к столовой, тем чаще билось сердце, и волнение мешалось со смутным беспокойством. Взгляд то и дело падал на вечер за окном, и Лира никак не могла избавиться от непонятного предчувствия. Ну не верила она в то, что носфайи такие покладистые стали, и не предпримут настойчивых попыток… сблизиться с ней. Может, просто усыпляют внимание? Нервно облизнувшись, Лира всего на мгновение замедлила шаг перед тем, как переступить порог, а потом зашла в столовую. Поймала себя на том, что зрелище сидящих за столом мужчин выглядит уже привычным, почти родным, и едва испуганно не вздрогнула. Осознание, что она привыкла к этому дому, к Дейну, к Томасу, накрыло внезапно, и не сказать, чтобы обрадовало. Лира окончательно потерялась в собственных сумбурных мыслях и эмоциях, и в столовую входила настороженная и напряжённая, что не укрылось от хозяев дома.
– Как, разобралась с покупками? – невозмутимо спросил Дейн, окинув её взглядом.
– Да, только орхидее надо что-то придумать, – Лира порадовалась, что голос не дрогнул, когда она садилась за стол. – Ей нужно на чём-то расти…
– Ты знаешь, что из её яда можно делать редкие и дорогие настойки, зелья, и прочее? – обронил Дейн, подвигая девушке блюдо с тефтелями в соусе и тушёными овощами. – Могу показать тебе тетрадь моей бабушки, посмотришь, вдруг что-то интересное найдёшь.
– Спасибо, – сдержанно кивнула Лира, аккуратно разрезая ароматный мясной шарик.
Покосившись на Судью, она заметила, как он быстро переглянулся с непривычно молчаливым Томасом, и настороженность возросла. Они что-то задумали?..
– Лиррая, – мягко позвал Дейн, и полуночная всё же вздрогнула, едва не выронив вилку и уставившись на него с плохо скрываемым беспокойством. – Давай, поговорим, милая. Тебе надо привыкнуть ко всему, ты понимаешь? – он чуть наклонился, внимательно глядя на Лиру, и его ладонь с длинными, сильными пальцами накрыла её стиснувшие столовый прибор пальчики. – К нам привыкнуть.
Он выделил местоимение, и девушка сглотнула, резко потеряв аппетит. Уткнулась взглядом в тарелку, медленно кивнула.
– П-понимаю, – пробормотала она, сдержав тоскливый вздох.
А Дейн тихонько погладил её руку, не отпуская, и волнение Лиры возросло. Неужели… Что, прямо сегодня придётся… привыкать?!
– Богиня сказала, до полнолуния две недели, – выпалила девушка, чувствуя, как слегка закружилась голова от взметнувшихся эмоций. – Почему… именно тогда?
И хотя щёки опалило жаром от волны могучего смущения, всё же, Лира не привыкла обсуждать подобные деликатные темы, тем более с мужчинами, любопытство оказалось сильнее.
– Потому что иначе придётся ждать целый год до твоего следующего дня рождения, – серьёзно ответил Дейн, и не думая шутить или как-то ехидничать по поводу её вопроса. – А за это время может случиться всё, что угодно. Даже несмотря на кулон на твоей шее. Я не хочу рисковать, знаешь ли, – на его лице появилась мягкая и одновременно какая-то мальчишеская, озорная улыбка, и сердце Лиры сбилось с ритма. – Если родовой амулет признал полуночную, то первый раз должен произойти обязательно в её день рождения. Тогда устанавливается связь, и больше никто не посмеет претендовать на тебя. В случае же некоторых упорных я и Том будем иметь полное право защитить тебя, Лира. Любыми способами.
От его слов по телу от шеи до пяток бегали колкие мурашки, Лирраю попеременно бросало то в жар, то в холод. А ещё, она зачем-то покосилась на Тома и поймала его пристальный взгляд без тени веселья. Он поставил локти на стол и положил подбородок на переплетённые пальцы, не вступая в беседу, но даже таким молчаливым образом словно участвуя в ней. Воздух в столовой сгустился, стал плотным и едва не потрескивал от напряжения. Лира облизнула сухие губы, невидяще глядя на тарелку, и осторожно высвободила руку, отправив кусочек тефтели в рот.
– Хорошо, я поняла, – тихо ответила она, в самом деле понимая, что деваться некуда.
Ей придётся принять новые правила, выхода действительно нет. И чем раньше она это сделает, тем проще и легче будет всем. Прошлое… Оно осталось в другом мире, с другой девушкой. Богиня ведь сказала, что её ждёт новая судьба здесь. Прикрыв глаза, Лира глубоко вздохнула и добавила, ни на кого не глядя:
– Я… постараюсь.
Когда Томас неожиданно поднялся, она всё же вздрогнула, вскинув голову, и настороженно уставилась на него. Палач подошёл, остановился рядом, и его пальцы зарылись в ещё немного влажные волосы Лиры.
– Не бойся, маленькая, – негромко произнёс он, мягко массируя, и девушка не нашла в себе сил отстраниться, завороженно глядя в потемневшие до цвета старого золота глаза. – Никто тебе ничего плохого здесь не сделает.
Она хотела верить, очень. Но за один день прошлые страхи так просто не исчезают… Не зная, что сказать, Лира молча вернулась к ужину, сосредоточившись на еде, а Том сел на своё место, к облегчению и одновременно некоторому разочарованию полуночной.
– Дейн, мне кажется, мы давно не были в отпуске, – неожиданно произнёс Палач задумчивым тоном. – Как ты смотришь на то, чтобы дней на десять съездить на озеро? Скажем, послезавтра, м? – он выгнул бровь, выразительно посмотрев на хозяина дома.
