Текст книги "Сталкер (СИ)"

Автор книги: Кира Сорока

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

Глава 41

Макс

Мне бы хотелось быть вдрызг пьяным. Просто лежать на полу в любой из свободных комнат в доме Дана и слепо пялиться в потолок. Чтобы алкоголь затуманил мне мозги и стёр из памяти безразличие на лице Полины. И чтобы мои уши забыли этот её отстранённый тон.

Но дело в том, что я не пью. Особенно теперь, когда у меня такие грандиозные проблемы с законом. Уверен, даже из-за одной бутылки пива меня потянуло бы на какие-нибудь тупорылые приключения.

А ещё я не смог уединиться в свободной комнате, потому что Дан меня не отпустил. Видите ли, ему было жизненно важно потрепаться со мной о Грозе. О том, как он скучает по нашему общему другу. Да и просто поныть по поводу того, что наша сплочённая тусовка развалилась.

Наш друг Егор Грозный пропал с радаров больше месяца назад. Дан знает о нём больше, чем я. Но я и не пытаюсь выведать какие-то подробности. Ведь именно из-за Гроза Полина считала меня виновным в том поджоге. Тогда она ещё больше возненавидела моих приятелей. И меня.

Хотя... Глупо, конечно, винить Гроза. Ведь я не отставал от него, совершая безумные поступки. К тому же его поступки были продиктованы чувствами к девушке, что практически снимает с него какие-либо претензии.

Но сейчас мне не до Гроза и не до плаксивого трёпа Дана о нём.

Лениво развалившись на кресле, прикрываю глаза и отдаюсь громкой музыке. Мне осточертели и незнакомые люди, снующие туда-сюда, и две девицы, извивающиеся в танце для нас с Даном. Какие-то студентки с журфака. Я не запомнил имён.

– Кто из них, Макс? – пихает меня в плечо Аверьянов и указывает на девиц. – Так и быть, сегодня я уступлю тебе. Можешь выбрать первым.

Бросаю незаинтересованный взгляд на девиц. Двигаются они паршиво. Хотя надо признать, обе довольно симпатичные. Блондинка и брюнетка.

У Полины волосы русые, ближе к тёмно-русому. А вот кончики светлее, наверняка потому, что выгорели на солнце. А ещё они очень длинные и наощупь словно шёлк. Их хочется касаться, пропускать мягкие прядки между пальцами...

Так... Я отвлёкся. Блондинка или брюнетка. Я должен выбирать?

– Я бы взял блонди, – усмехается Дан. – Смотри, какие сочные у неё губёшки. Брюнетка явно проигрывает. И она скромнее подружки.

– Хочешь отдать мне блондинку? – морщусь я. – Нет, забирай обеих. Они мне обе не заходят.

– Бл*ть! Макс, ты меня пугаешь, – друг качает головой и смотрит на меня, как на импотента. – Выбери уже кого-нибудь. Не хочешь этих? Окей! В доме полно свободных девочек.

Аверьянов осматривается.

– Вон та, например, – указывает куда-то вправо. – Мне кажется, она даже чем-то похожа на твою сводную. Иди, развлекись, бро. Увидишь, что уже завтра ты выкинешь из башки всю эту дурь с одной-единственной на всю жизнь и вернёшься в привычный ритм.

– А привычный ритм – это как? – откидываюсь на спинку кресла.

– Ты делаешь то, что хочешь делать. И тебе плевать, что об этом думают окружающие и какая-то девица. Вот как.

Да уж, конечно!

Только вот теперь мне не подходит такой образ жизни. Отец больше не станет за меня вписываться. А мнение той конкретной девушки всё равно будет самым ценным для меня.

Я изменился. И эти изменения необратимы.

Однако я поднимаюсь. Получаю хлопок по заду от Дана, и друг начинает подпевать какой-то пошлой песенке, которая сейчас звучит из громадных динамиков возле плазмы.

– Вон она. Курс на три часа, Макс. Иди, пока кто-нибудь другой не увёл, – громко подгоняет меня Аверьянов.

Шагаю в указанном направлении. Спиной ко мне стоит девчонка с волосами до бёдер. Их цвет немного светлее, но всё же очень похож. И фигура тоже.

Возможно, Дан прав, и любви не существует. А к Полине я испытывал лишь вожделение. А ещё она цепляла меня, ущемляя моё самолюбие своими отказами и пренебрежением. И прямо сейчас я должен проверить эту дебильную теорию.

– Привет, – выдавливаю из себя, стоя за спиной девчонки.

Она оборачивается. В карих глазах недоумение.

– Мы знакомы?

– Нет, но можем познакомиться, – отвечаю я.

– Что ж... Я Катя.

– Макс.

Катя деловито протягивает руку, и я пожимаю. Но от соприкосновения наших пальцев во мне ничего не пробуждается. Ничего не чувствую.

– С кем ты пришла?

– С подружками, – она оглядывается на девиц возле барной стойки. – Но они могут тусить хоть всю ночь, а я должна вернуться домой через час.

Да мне плевать, вообще-то. Но я зачем-то упорно изображаю на лице интерес и киваю.

– Должно быть, у тебя строгие родители.

– Угу. Папа прибил бы меня, если бы просто увидел вот это всё.

Она поглядывает на студенток, танцующих теперь только для Дана. У одной, того и гляди, сползёт с груди топик, ведь бретельки уже скользнули по плечам вниз.

– Знаешь, я понимаю твоего отца, – усмехаюсь, возвращая внимание со студенток на Катю. – Хочешь, отвезу тебя? Мы могли бы немного покататься по городу.

– Хочу, – она скромно опускает взгляд.

– Окей. Жди здесь.

Возвращаюсь к Дану.

– Дай мне ключ от тачки.

Друг мешкает пару секунд.

– Слушай... Ты ведь мою Рыксу ни на какой столб не намотаешь? – неуверенно вкладывает брелок в мою раскрытую ладонь.

– Постараюсь, – расплываюсь в садистской ухмылке.

– Макс! – рявкает Аверьянов. – Такого обещания недостаточно.

– Я очень-очень постараюсь, – повторяю с нескрываемым сарказмом. – Ладно, меня девочка ждёт.

– Вот это по-нашему! – друг одобрительно кивает, разглядывая Катю.

Увожу её прежде, чем он положит на неё свой похотливый глаз. Она слишком юная и неискушённая. Ей здесь не место.

Мы мчим с Катей по городу на RX7, и сейчас я просто рад быть за рулём. Истосковался по мустангу. На днях с ремонтом закончат, и я его заберу.

Катя огромными глазищами смотрит вперёд и явно нервничает от быстрой езды. Правда, не просит меня ехать помедленнее.

– Хочешь музыку послушать? – предлагаю я.

– Нет, и так хорошо. Мы могли бы где-нибудь остановиться?

– Да, конечно.

Сбавляю скорость, заруливаю на парковку торгового центра и встаю в свободном ряду. По воле судьбы это тот самый торговый центр, в котором состоялась наша с Полей встреча сегодня... Вот то самое грёбаное крыльцо, те стеклянные двери, через которые сейчас идут и идут люди. Уже через пятнадцать минут здесь никого не будет, потому что торговый центр закроется.

Заглушив мотор, откидываюсь на спинку кресла и молча смотрю на здание. Катя беспокойно ёрзает на соседнем сиденье. Пауза затягивается.

– Ну ок, мы остановились. Что дальше? – поворачиваюсь к ней.

– Мы могли бы поболтать, – мило улыбается она. – Мне бы хотелось что-нибудь узнать о тебе, Максим.

А я ничего не хочу рассказывать. И вспыхнувший в её глазах интерес чертовски сильно раздражает меня. И это провокационное прикусывание нижней губы – тоже. В доме Даньчика она показалась мне скромнее. А теперь включила какой-то нелепый и неумелый флирт.

– Ты учишься в универе, Макс? – Катя хлопает ресницами.

– Я заканчиваю одиннадцатый класс.

– Вот как? Я тоже... Ты показался мне старше. Сколько тебе лет?

– Восемнадцать.

– И мне, – опускает взгляд. – Значит, мы оба совершеннолетние.

Улавливаю её совсем не тонкий намёк и вздыхаю.

– Хочешь, чтобы я что-то рассказал о себе?

– Да, было бы неплохо.

– Окей. Сегодня вон на том крыльце моя жизнь рухнула. Вообще-то, она рухнула раньше, но дотоптал я себя именно там и именно сегодня.

– Как это?

– Я следил за одной девчонкой, – усмехнувшись, провожу ладонью по волосам. Это всё так глупо... – Я был помешан на ней. Установил на телефоне программу слежения и знал о каждом шаге этой девушки.

Катя напряжённо молчит. С её лица исчезает вся игривость.

Кем она меня считает? Маньяком или влюблённым мудаком?

– Она меня послала, и я снёс ту программу, – продолжаю я. – И теперь чувствую себя так, словно мне ампутировали конечность. Я не могу быть с этой девушкой. И не могу быть без неё. Не могу жить в грёбаном неведении, не понимая, где она и чем занимается. Скажи мне, Катя, что ты обо мне думаешь?

– Я думала, что понравилась тебе, – говорит она, хмыкнув недовольно. – Зачем ты меня увёз?

– Затем, что тебе не место в доме Аверьянова. Не ведись на таких мудаков, как я. И сохрани себя для кого-то более стоящего.

Короче, я всё сказал. А поймёт она или нет – уже не моя проблема.

– Говори адрес, Катя. Отвезу тебя домой.

***

Мой телефон отключён с самого утра. Этот долбаный соплежуй всё названивал и названивал, и я вырубил к чертям айфон.

Сегодня день икс, и Марку нужны ответы.

Смог ли я уговорить Полину танцевать для Зайцевой? Нет, не смог... Так какого чёрта мне отвечать на его звонки!

Мой комп выключен уже три дня, потому что слишком высок соблазн включить программу слежения, которую там я пока не снёс. Не смог.

Сделав уроки, маюсь в своей комнате. Телек осточертел. Музыка слишком сильно напоминает о танцах и Полине. В общем, дело дрянь.

Мне нечем заняться.

И ничего не хочется.

Мамка на работе, Игорёк пропал бесследно, его всё ещё не нашли. Дан звал меня вечером на очередную тусовку, но как-то не тянет. Дамир со своей Евой, не хочу им мешать. Ладно хоть, тачку заберу вечером. Буду колесить по городу до блевоты...

Внезапно раздаётся звонок домофона. Вздрагиваю от неожиданности. Я никого не жду. Нехотя бреду к двери. Если это Дан, то открывать не буду.

Бл*ть! Отвалите все от меня! Оставьте в покое хотя бы на пару недель. Мне нужно справиться со стрессом в одиночку. Я должен просто пережить это всё...

С экрана домофона на меня смотрят знакомые тёплые глаза. Бабушка?

Нажимаю на кнопку, открывая дверь подъезда, и сразу выхожу на площадку. Слышу, как хлопают двери лифта внизу, и он поднимается вверх. Меня охватывает беспокойство. Бабушка не в восторге от моей матери, поэтому никогда не приходила в эту квартиру. Зачем она здесь?

– Ба, чё случилось? – подскакиваю к ней, как только открываются двери лифта.

Она берёт мои руки и сжимает в своих. Ладошки у неё холодные после улицы.

– Пригласишь меня, Максим?

– Конечно.

Веду её в квартиру. Помогаю снять шубку и сапоги. Вглядываюсь в её лицо, пытаясь понять, чем вызван визит.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Я в полном порядке, Максик. А мама где? – осматривается бабуля.

– На работе она. Пойдём на кухню.

В комнате у меня бардак.

Бабушка вешает на плечо свою сумочку и идёт за мной на кухню.

– Просторная квартира, хорошая, – говорит она с довольными нотками в голосе. – Рада, что отец тебя не обделил хотя бы в этом.

– Да, мы с мамой не жалуемся, – намекаю, что квартира, полученная после развода родителей, и мамина тоже. – Будешь чай?

– Не откажусь.

Она садится за стол, а я быстро варганю чай. Она любит зелёный.

– Садись, Максик. Поговорим.

Устраиваюсь напротив.

– Ба, ты немного меня пугаешь, – усмехаюсь я, хотя на душе скребут кошки.

Бабушка не может не напомнить мне снова об одном человеке. О Полине. А я ведь изо всех сил стараюсь о ней не думать.

– Максим, ты решил, что будешь делать после школы? Куда будешь поступать?

– А к чему вопросы? – напрягаюсь ещё больше.

– Просто ответь. Я хочу знать.

Ну ладно... Бабушку обижать не хочется.

– Я всерьёз думаю об IT. Сейчас учусь онлайн, купил курс вебинаров. Они помогут подготовиться к сдаче экзаменов.

– И что это твоё IT даст? Чем ты будешь заниматься? – с интересом спрашивает она.

– Разработками сайтов, например.

– Прибыльное дело?

– Очень даже.

– Это хорошо, – кивает бабушка. – Я рада, что у тебя есть цель, Максим. Значит, ты вырос и с умом подходишь к своей жизни. И значит, сможешь позаботиться о своих близких.

– Ба... – подвисаю я. – Ты о чём вообще?

– О Полине, – поджимает она губы. – О ней нужно позаботиться, Максим. Её нужно забирать от матери.

Меня подбрасывает. Я резко вскакиваю.

– Нет!

– Нет? – удивляется бабушка. – Что это значит?

Меня окатывает неконтролируемой злостью. Да сколько можно меня мучить?!

– Ты говорила, что Полина уедет в Москву, – сажусь обратно.

– Говорила, – кивает бабушка.

– Ты говорила, что Полине не до отношений, потому что ей нужно думать о карьере, – подрагивает мой голос.

– Говорила.

– Тогда что теперь от меня нужно? Будем считать, что я услышал тебя! Услышал отца и её мать! Всё! Я оставил её в покое!

Бесит, бл*ть! Как же меня это всё бесит... Потому что бабушка будто бы собралась дать мне надежду... А надежды нет! Я знаю.

– Что сказал тебе отец? – хмурит она брови. – Объясни мне, Максим, что вообще у вас произошло?

– Ничего...

– Хватит! – резко хлопает ладонью по столу. – Вы меня в могилу раньше времени загоните со своими тайнами!

И прикладывает ладошку к груди. Злость тут же отступает.

– Ба...

– Не ба! – восклицает она. – Я хочу знать, что случилось?

– Могу сказать тебе лишь то, что облажался... И так как я завишу от отца, его денег и связей, то мне пришлось пойти на его условия и расстаться с Полей. Я её очень сильно обидел. Она меня презирает. Ну или ей пофиг, я не разобрался в этом дерьме до конца. Вот только теперь она больше не хочет танцевать. Из-за меня...

Вывалив это всё, чувствую облегчение. Потому что бабушка – одна из немногих, кто любит меня по-настоящему.

Она гладит меня по руке и кивает.

– Теперь мне всё стало понятнее... Забудь о том, что я говорила. Думала, у тебя к Полине несерьёзно... Ты же у нас всегда был ветреный.

– Ну ба... – обескураженно всплёскиваю руками.

– И не отрицай, – лукаво улыбается она. – Ты умеешь пользоваться своим обаянием, и с самого детства был весьма популярен у девочек. Помнишь, как на утреннике в садике две шестилетние «снежинки» чуть ноги друг другу не обтоптали, кружась перед тобой и пытаясь понравиться?

– Не помню, – бормочу я.

– Ну конечно, помнишь! – хохочет бабушка.

А потом вдруг становится серьёзной. Поставив сумочку на колени, извлекает из неё какой-то файл и кладёт передо мной.

– Я пришла отдать тебе это.

Опускаю взгляд на документы. Дарственная...

– Перестань, – отпихиваю бумаги.

– Не перестану. Всё уже подписано и заверено. Твоего согласия не требуется. Моя квартира – теперь твоя. Ты бы всё равно получил её после моей смерти, но я решила ещё пожить.

– Ну хоть на этом спасибо!.. – хмыкаю я. – Бабуль, не нужна мне твоя квартира.

– Нужна. Можешь жить в ней с Полиной. Или сдавай... Или продай, в конце концов, а на вырученные деньги купи жильё в Москве. Понятно, что там цены огогого, но моя трёшка тоже недешёвая. К тому же...

Бабушка достаёт документы из файла.

– Я открыла счёт на твоё имя и перевела туда все свои сбережения.

– Бабушка! – со стоном втыкаюсь лбом в стол. – Ну что ты делаешь, а?

– Помогаю своему внуку! – решительно подняв подбородок, заявляет она. – И внучке. Ты можешь куда-нибудь вложить деньги. Ну куда там сейчас вкладывают?

Поднимаю голову.

– Да не знаю я. Не надо мне...

– Максим! – строго. – Я обижусь... – вздыхает. – Ты просто скажи, эти деньги помогут тебе вернуть Полину? Они помогут сделать так, чтобы она вновь могла доверять тебе? Это поможет вернуть ей желание танцевать?

Я долго молчу. Горло сдавило...

Бабушка терпеливо ждёт ответов на свои вопросы, но я могу лишь обречённо прошептать:

– Не знаю...

– А ты подумай, Максик, – делает глоток чая. – Подумай... Ладно, я пойду.

Берёт сумочку и встаёт.

– Подожди. Ты куда? – тоже вскакиваю.

– Собираюсь посмотреть прекрасную балетную постановку. «Капеллу».

Блин... Ясно...

– Ба, забери это всё, – невидящим взглядом смотрю на документы.

– Нет.

Гордо вскинув голову, идёт в прихожую. Плетусь за ней. Помогаю с шубкой. Поправляя шапочку перед зеркалом, она ловит мой взгляд.

– Думай, Максим, думай. Теперь у тебя есть деньги. Если их отсутствие мешало тебе быть с Полиной, то теперь они у тебя есть.

– Я не могу их принять.

– Можешь. И примешь! – тычет пальцем в мою грудь. Потом грустно улыбается. – Я не знаю, что ты натворил... Но не существует ситуаций, которые нельзя исправить. Во всяком случае, пока мы живы, мы должны пытаться сделать что-то.

Не знаю, что сказать... Бабуля парализовала меня своей решимостью.

Она подходит к двери и оборачивается. Её взгляд скользит по гостиной. Там на полке стоит фотка в рамке. Мама и я. Мне пятнадцать. Мы с ней гуляли в парке и сделали селфи. Мама сказала, что мы оба там хорошо получились. Это действительно так.

– Эх, Вика-Вика... – тяжело вздыхает бабушка. – Не думала, что это скажу, но мне жаль, что всё так вышло.

Бабушка никогда не была фанаткой моей мамы. Я не знал, в чём причина. Просто считал, что после развода все ругаются и обвиняют друг друга. И тут бабушка внезапно отвечает на мои незаданные вопросы.

– Твоя мама должна была стараться сохранить семью. Но она только пилила Вову за все эти командировки. А он хотел, чтобы дома его ждали с пониманием, любовью, а не устраивали бесконечные головомойки. Возможно, Вика не смогла справиться с собой из-за того, что так сильно его любила. Не знаю...

Бабушка выходит, вызывает лифт и, махнув мне рукой, уезжает. Оставляя меня в полнейшем раздрае.

Закрыв дверь, сползаю на пол и сжимаю руками голову.

Чё делать-то?..

Хотя ответ очевиден.

Глава 42

Полина

Мы репетировали эту постановку не меньше сотни раз. И уже выступали с ней перед широкой публикой. Но когда речь заходит о гиперответственном мероприятии перед именитыми хореографами, всё, конечно, идёт через жопу.

Начиная с внезапной боли в травмированной руке Марка и, как следствие, неудавшейся поддержке на первых минутах первого акта. И заканчивая растяжением лодыжки у Светки, которая танцует сольную вариацию в начале второго.

Вся постановка рассыпается, мы явно не вытягиваем. Эльвира Эдуардовна пока просто в шоке, но скоро мы хапнем её гнева.

В третьем акте я пытаюсь не перенагружать Марка. Мне страшно за его руку, которая лишь недавно восстановилась. На очередной поддержке вместо прыжка делаю что-то несуразное и совсем не в тему. Просто ужас... Кажется, всему зрительному залу становится очевидно, что постановка полностью провалена. Общую картинку спасают лишь отличные яркие декорации и балерины второго плана.

Дотанцовываем уже на автомате. Светка хромает, Марк морщится от боли, а я чувствую себя ужасно вымотанной и совершенно деревянной.

Три акта – это полтора часа на сцене. Все выдохлись, и на финальном поклоне мы с трудом улыбаемся зрителям.

Я знаю, что первый ряд отведён для важных гостей. Алла Зайцева там, но я совсем не хочу смотреть на неё. Меня даже не тянет увидеть на её лице какое-то одобрение или, наоборот, его отсутствие. Всё кончено. Я прощаюсь с балетом.

Когда мы заканчиваем, несмотря на все наши ляпы, звучат овации. Взявшись за руки, вновь кланяемся. Потом вдвоём с Марком делаем шаг вперёд и снова кланяемся.

Моя мама в зале вместе с отчимом. И Марина Захаровна хотела приехать, но я не смогла разглядеть её среди зрителей. Она явно не сидела рядом со своим сыном.

Вообще, в последние дни бабушка совсем отгородилась от нас. В свою квартиру всё-таки не переехала, но практически объявила нам бойкот. Никаких больше блинчиков и сладкой выпечки по утрам. Она даже за стол с нами теперь не садится. И на меня Марина Захаровна явно в обиде, потому что я утаиваю от неё то, что сделал Максим.

Наконец всей труппой убегаем за кулисы. Эльвира Эдуардовна ловит меня за руку и тянет за собой.

– У тебя пять минут, чтобы переодеться. Сейчас подготовят музыку, – тараторит она, направляясь в сторону гримёрки.

Вырываюсь.

– Эльвира Эдуардовна, мы же сто раз это обсуждали, – устало качаю головой. – И мне всё равно, что думает на этот счёт мама. Танцевать я не буду.

Завожу руку за спину, расстёгиваю молнию на платье. Стягиваю его с плеч, потом спускаю до талии и иду в гримёрку.

– Твоя мама тут ни при чём, – тренер следует за мной по пятам. – Между вторым и третьим актом Зайцева подходила ко мне. Сама. И сказала, что ждёт твоё выступление. Вернее, вас с Максимом.

– Пфф! – фыркаю, находясь уже на грани истерики. – Ждать ей придётся долго. Очень.

Спускаю платье вниз по ногам. В гримёрке тесно и шумно. Все переодеваются и громко обсуждают свои огрехи. Эльвира Эдуардовна отвлекается на Светку и начинает отчитывать её за травму. Видите ли, она сама всё сделала неверно.

Мне так хочется поскорее уйти отсюда!..

– Вот твоё платье! – вдруг возникает передо мной Ева.

С печалью посмотрев на наряд, в котором должна была танцевать свой сольный танец, отворачиваюсь и тянусь за штанами и кофтой.

– Он мне не нужен.

– Нужен, – Ева обходит меня и тычет платьем практически в лицо. – Если придётся, мы силой тебя оденем, – говорит вдруг воинственным тоном.

– Мы? – оглядываюсь на девчонок и Марка.

Но всем остальным вообще плевать на меня и мой номер. Они облепили Эльвиру Эдуардовну и галдят наперебой, оправдываясь и пытаясь защитить себя по поводу нашего провала.

– Да. Мы! – Ева дёргает меня за подбородок, возвращая моё внимание к себе.

Или не к себе...

Моё лицо немеет, а ноги подкашиваются.

А ещё сердце... Оно стучит быстро-быстро – как всегда, когда он рядом.

Макс.

Он сидит в кресле возле зеркала.

Давно он здесь? И какого чёрта вообще тут делает?

Хотя, учитывая то, что он в сценическом костюме, понятно, что собрался танцевать. Со мной...

Но этого не будет.

– От тебя я такого не ожидала, – с обидой смотрю на Еву.

Она слегка краснеет, но продолжает держать платье передо мной.

– Можешь навсегда обидеться на меня за это, Полин. Главное – оденься, выйди и станцуй. И порви там всех. Докажи, что мы не хуже столичных девиц.

– Не буду!

– Будешь! – подходит ко мне Макс. – Ещё как будешь. Сама Зайцева ждёт.

Вырывает из рук Евы платье и, похоже, собирается надеть его на меня силой.

И в этот момент я понимаю сразу две вещи. Что нестерпимо хочу с ним станцевать. И что стою перед ним лишь в спортивном топе и трусиках.

Отпрыгнув от него, прикрываюсь, скрестив на груди руки. Максим поднимает одну бровь, и его насмешливый взгляд напоминает мне, что он видел меня и в более откровенном виде.

– Нас ждут, принцесса, – подходит вплотную и шепчет: – Но я здесь не из-за Зайцевой. Я хочу всё объяснить...

– Не надо! – вырываю из его рук платье, быстро просовываю голову в пройму горловины. – Так и быть, я станцую. А объяснения оставь при себе.

Втискиваю руки в узкие рукава, одёргиваю подол, разглаживаю складки на талии, поправляю пышную юбку-пачку.

Эльвиры Эдуардовны уже нет. Возможно, она прямо сейчас объявляет гостям о нашем номере.

Максим берёт меня за руку и выводит из гримёрки. Девчонки провожают нас поддерживающими возгласами.

Замираем за кулисами. Эльвира Эдуардовна показывает нам знаками, что вот-вот начинаем. Музыка ещё не звучит, но свет в зале уже погас. И включились яркие прожекторы, под которыми сцена замерцала розовыми бликами.

Блин, волосы... Для номера должна быть другая причёска!

Торопливо достаю шпильки из волос, разматываю буклю и позволяю тяжёлым прядям упасть на спину. Быстро прочёсываю их пальцами.

– Меня прям отпустило... – шепчет Макс, прижимая ладонь к груди. И тут же довольно скалится: – Боялся увидеть тебя лысой. Чёрт его знает, что там тебе в голову взбредёт.

Очень смешно, чёрт возьми!

– Не говори со мной! – шиплю в ответ, бросив на него холодный взгляд.

– Хорошо, не буду.

Внезапно сжимает мои волосы на затылке и припечатывается губами к губам. Этот внезапный насильственный поцелуй прерывается довольно быстро, потому что звучат вступительные аккорды. Я даже не успеваю врезать Максу по лицу. Нам пора на сцену.

– Всё, принцесса! Мы сможем. Ты сможешь, – решительно заявляет Макс, проводя по моим плечам теплыми ладонями сверху вниз. – Давай кайфанём от процесса, ок?

Что это с ним? Почему он ведёт себя так, словно не бросил меня две недели назад?

Но подумать об этом я не успеваю, потому что Макс выводит меня на сцену...