Текст книги "Хмельная страсть (СИ)"

Автор книги: Кира Шарм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 57

… На часах около пяти, когда я решаюсь вынырнуть из постели. Наша ненасытность продолжалась весь день и под конец нас все-таки вырубило.

–Ннн – выстанывает Катя, в полудреме хватая меня за руку. Чисто рефлекторно уже реагирует на каждое движение моего тела, от чего внутри снова начинаются разряды.

– Мне нужно идти, котенок, – шепчу, нежно целуя ее живот. – Отсыпайся. И не вздумай появиться в «Эйфории».

– Мммм, – выдыхает мой котенок, который оказался очень даже такой себе не слабой кошкой, разбудившей во мне самого настоящего зверя.

От одного ее вздоха внизу снова все начинает наливаться кровью. Но надо идти. Надеюсь, она действительно будет отсыпаться и просто физически не сможет встать с постели, пока я не вернусь…

– Люблю, – шепчу в ее волосы, тихонько отправляясь в душ.

« Подвал забил всяким тряпьем и хламом» – прилетает сообщение от Славы, пока я еду.

Н-да. Кажется, все будет не так уж просто. И совсем не быстро, как я ожидал!

Вечер в клубе проходит совершенно спокойно. Галльский по-прежнему просто трется в зале, заигрывая то с Ксаной, то с Милой. Полина занимается своими эскизами, которые я якобы должен утвердить. Зато Эд, с важным лицом и в костюме проводит весь вечер со мной в кабинете, разбираясь с бухгалтерией, которая нам досталась от старого хозяина. И даже пишет какие-то бизнеспланы по поводу того, как все здесь можно улучшить и выйти в крутую прибыль.

Друзья не перестают меня поражать. Это же надо настолько пытаться вжиться в роль, чтобы даже что-то там придумывать! И ведь эскизы Полины – почти что произведение искусства! Потратить столько времени на то, чтобы просто создавать видимость! И вообще – непонятно, что Полина делает на юридическом! Ей бы, с ее талантами, картины рисовать! Ну, или, как минимум, пойти в дизайнеры.

Возвращаюсь домой слегка разочарованным.

Эх, если бы все закончилось так же быстро, как мы придумали весь наш план! Хотя… Учитывая, что именно сегодня я не совсем в форме, может, оно и к лучшему…

Катя спит, когда я возвращаюсь, – на этот раз по-настоящему, чуть приоткрыв распухшие от моего неистовства губы и обняв обеими руками подушку. Теперь она напоминает самого настоящего, милого, беззащитного и чуть взъерошенного котенка, снова и снова заливающего мою грудь щемящей нежностью. Даже не верится в то, что мы сегодня вытворяли.

Целую ее, слегка пробежав рукой по волосам, понимая, что вполне можно перебираться с кухни.

Быстро приняв душ, улыбаюсь, замечая оставленный для меня на столе ужин.

И, хоть я и совсем не голоден, все равно принимаюсь за еду. Потому что это – намного больше, чем просто пища. Это множество слов, которые мне хотела сказать Катя. И которые я смакую – медленно и с наслаждением.

« я тебя жду» – вот что мне говорит эта тарелка. « И думаю о тебе, даже когда тебя нет».

И, можете мне поверить, – этот бессловесный разговор заставляет дыхание срываться ничуть не меньше, чем самый охренительный секс в моей жизни!

– Ты дома, – меня обнимают маленькие ладошки.

– Дома, – шепчу, прижимая их к губам.

Немного наслаждаюсь этим прикосновением прежде, чем развернуться.

Сонная, растрепанная Катя – такая теплая и домашняя, что невольно жмурюсь, любуясь ею. Мой самый родной кусочек меня самого. Вот кто она.

– Я ужасная, да? – она смешно морщит носик и пытается закрыть лицо руками.

– Ты самая красивая девушка на свете, – шепчу, прижимая ее к себе.

Нежность и страсть, – самая сумасшедшая смесь, которую только возможно чувствовать. Особенно, когда оба эти чувства затапливают тебя, как два необъятных океана! Никогда не думал, что это можно совместить! Но Катя, кажется, уже во всем меняет мои представления и о себе самом и о жизни.

– Мой котенок, – не сдержавшись, трусь носом о ее ухо.

И, закинув на руки, несу в кровать.

– Ты хочешь спать, или, – шепчет она, цепляясь за мою шею.

– Катя, не буди во мне зверя, – умоляю, нежно укладывая ее в постель.

Но понимаю, что зверь уже разбужен и просто бездонно ненасытен. И, кажется, ограничиться скромным поцелуем на сон грядущий уже не выйдет…

Глава 58

* * *

И снова ничего. Склад оставался забитым каким-то хламом, и, хотя Галльский взял у меня ключи от клуба, чтобы завести свой товар с утра, завез только мешки с каким-то крупами и мукой. Подвал был уже заполнен под завязку, а того, что нам нужно, так и не появилось.

Ксана вертела перед Галльским бедрами, флиртуя напропалую. Не понимаю, при чем здесь какой-то бубновый король, как его почему-то окрестили девчонки, но, похоже, она решила втереться к нему в доверие соблазном, чего я совсем не мог одобрить, и чему никак не мог воспрепятствовать, – девчонки меня совершенно отказывались слушать, только многозначительно переглядываясь между собой. Непостижимые существа! Ну, и выгнать из клуба я их тоже не мог, чтобы не подставлялись, – это уже поздно, потому что проект уже не мой, а органов. И только им решать, кого отстранять.

Андрюха все больше добавлял к своему образу деланного легкомыслия и разпиздяйства, Эд, наоборот, мрачнел, – ну да, терпение не самая сильная сторона того, кому все всегда дается сразу же, с первой же попытки, – а так было всегда, сколько я его знаю. Его, наверное, больше всего напрягало то, что все остается на своей мертвой точке.

Славка бросал вокруг Леры все больше грозные взгляды, – даже не представляю, что у них там происходит дома, но, судя по всему, они вообще скоро перестанут разговаривать, несмотря даже на то, что сама Лера ему все так же продолжает отвечать неизменной улыбкой чистой детской невинности.

О, под такой невинностью такие черти могут плясать, что дух вышибет напрочь! Это я уже знаю. А я-то, наивный, всегда думал, что у женщин обычно характер на лице написан. Дурак, – как снова показала жизнь. Мой вулканчик с невинной внешностью котенка – самое лучшее этому подтверждение. Так что не удивлюсь, если под сахарный личиком через раз краснеющей Леры прячется совсем не меньший ураган, сметающий Бурина с ног…

Полина реально настолько увлеклась, что таки начала раскашивать мгновенно сохнущей краской стены клуба. Постепенно здесь все начало преображаться. Да и я сам, как-то незаметно для себя увлекся идеями Эда, которые начали менять этот клуб.

Прошла неделя. Ничего не менялось.

Не волнуйся. Иногда выжидать приходится месяцами» – единственное сообщение, которое я получил от Гарина. И, если бы не знал, что он и его люди постоянно просматривают камеры, уже бы начал забывать о том, ради чего мы во все это ввязались.

С Катей мы больше не говорили о Руслане и о его деле. Она прекрасно поняла, что, если будет что-то важное, я сам расскажу. И только, будто это меня, а не ее нужно утешать, нежно гладила мое хмурое лицо, неизменно дожидаясь, когда я вернусь, сколько я ее ни убеждал, чтобы ложилась спать. И так же неизменно готовила для меня ужин, на все мои слова о том, что я вполне могу поесть и в клубе, только пожимая плечами.

Зато наши ночи были такими жаркими, что мне казалось, будто я на самом деле попал в иную реальность. Никогда не думал, что тело может испытывать такое блаженство. И что счастья, которым наполнялась моя грудь каждым утром, в котором я просыпаюсь рядом с Катей, может быть так много. Я уже начал даже бояться, что все это скоро разобьется. Потому что так не бывает. Просто не бывает.

Наша любовь почти не нуждалась в словах. Мы просто чувствовали друг друга, – с полужеста, полувзгляда, с легкого прикосновения. Читая по глазам намного большее, чем смогли бы выразить все слова на свете. Как наши тела с трепетной, пронзительной чувствительностью, отзывались друг на друга в постели, так же, кажется, мы чувствовали и душу. Если говорить о том, что бывает так, что человек становится продолжением другого человека, то именно это я и обрел в Кате. Жить без нее теперь стало мне казаться тем же, что жить без руки, ноги или без глаз. Или без всего этого вместе взятого. И то же самое я каждое утро читал в ее глазах. И слышал ночью в каждом вздохе. И многое было просто страшно произнести вслух. Как будто, озвучив свои чувства, мы разрушим что-то невероятно волшебное.

Жизнь понемногу начала возвращаться в привычную колею. Мы даже вернулись на занятия, которые поначалу было забросили. Правда, все мы немножко все-таки изменились. Стали серьезнее и как-то сосредоточеннее.

Глава 59

– Есть, – одними губами прошептал даже слишком степенно вошедший в кабинет Эд.

– Что есть, – так же беззвучно переспросил я, помня о том, что и Галльский мог установить по всем клубу собственные камеры для того, чтобы следить за нами.

– Новый бармен, делающий изумительные коктейли, – громко отозвался Эд, делая при этом страшные глаза.

« На склад поступила первая партия» – пиликнуло сообщение от Гарина.

Я тупо уставился в айфон, переводя глаза с Эда на него и обратно. Неужели началось?

Эд с самого начала рассказывал легенду о том, что него просто немерянно друзей, которые с удовольствием бы кайфанули чем-то новеньким. Но нужно было, чтобы Галльский получил от него деньги, обработанные специальным составом, а сам передал свой товар.

– Можно? – черт, ну вот почему всегда все так не вовремя? Почему именно сейчас, именно сегодня Катя вдруг решила нарушить мою просьбу и появиться в клубе?

– Катя… – я тяжело вздыхаю, ероша руками волосы. – Тебе сейчас лучше бы уйти.

Меня как будто бьют под дых, когда я наблюдаю за тем, как ее лицо со светящейся улыбки застывает в лед. Но я не могу по-другому.

– Я только на минутку, – тихо выдыхает она, опуская глаза и двигаясь ко мне просто мучительно медленно. – У тебя ведь сегодня день рождения, – уже совсем бесцветным голосом продолжает она. И… Я хотела тебя поздравить, пока день еще не закончился. Ведь утром ты ушел так рано, что я не успела…

День Рождения! А я, бля, и забыл со всем этим! Лучше бы она забыла, или дождалась бы меня дома! Звук я отключил, так что и родители, наверное, дозванивались весь день.

« Вторая партия пошла» – пиликает еще одно сообщение. « И пятеро его людей подкатилось».

Вот же твою мать!

– Катя! – приходится снова быть резким, но иначе не получится. Сам себе по морде готов за это надавать, но… – Уезжай! Прямо уже! – жестко цежу сквозь зубы. Потому что нет времени объяснять, нет ни минуточки, еб же вашу мать! Сейчас тут будет группа захвата и еще неизвестно, какое порево!

« еще пятеро» – добивает меня сообщением Гарин.

– Знакомьтесь, – дверь широко распахивается, пропуская Галльского с тремя здоровыми быками. – Это… Хм… Мои бармены. Они будут работать за второй стойкой. Готовят просто сказочно уникальные коктейли исключительно для ВИП-клиентов.

Вот оно, оказывается, как все просто. А я-то думал, что наркоту в пакетиках будут распространять. Хотя, не факт, что он не решил охватить оба сектора…

– У меня нет второй стойки, – сам поражаюсь тому, что голос звучит абсолютно спокойно.

– Не переживай, – криво усмехается Галльский. – Я уже свою привез, как раз затаскиваем! И со своими, исключительно секретными ингредиентами!

– Что, даже моему бармену не покажешь, – отчаянно тяну время, но Катя так и продолжает стоять посередине кабинета. Вот надо же – именно сейчас, впервые за все время, пока мы вместе, она настолько меня не чувствует!

Лихорадочно соображаю, что делать. Наорать на нее и выгнать? Отправить Гарину сообщение, чтобы перенесли все на завтра, раз уж Галльский уже развернулся и не станет тормозить со своим бизнесом?

– Я, кстати, и охранников своих поставлю, – лениво сообщает он. Как бы и спрашивая, и как бы ставя перед фактом одновременно. – Сам понимаешь, моего добра тут уже немало.

– Как хочешь, – я пожимаю плечами. – Мне за охрану меньше платить.

И, кажется, Кате сейчас выходить отсюда одной никак нельзя…Позвонил бы Славе, но он Леру точно не оставит в такой-то момент!

– Эдик, ты можешь проводить Катю и посадить в такси? – другого выхода нет, – разговор с Галльским прерывать тоже нельзя. Да и момент самый удачный, – пока он в кабинете, не видит, что происходит снаружи. А люди Гарина должны уже начинать, по идее…

– Конечно, – коротко кивает Эд, а по глазам Галльского я вижу, что ему еще есть, о чем со мной поговорить. Нежели про свой бизнес сейчас расскажет и предложит долю? Ну, а почему нет? Он же прекрасно понимает, что я не слепой и пойму, что происходит у меня под носом.

Но дверь слетает с петель раньше, чем Эдик даже успевает подойти к Кате.

– Работает группа захвата! – оповещает голос одного из людей в масках. – Всем на пол!

Я тысячи, нет, миллионы, наверное раз, прокручивал перед глазами всю эту сцену.

И все равно оказался не готов. Вот совершенно.

Я просто зависаю, как-то будто и не со своего тела, а со стороны глядя на все, что происходит, а ноги будто прилипают к полу вместе с совершенно не двигающимся телом.

Как в замедленной съемке, в очень замедленно съемке Галльский с лютыми матами медленно вытаскивает ствол. Оглушающий звук, – и рывок Эда, бросающегося на Катю и сбивающего ее своим телом. И тишина. Оглушительная тишина. Такая, что кажется, я слышу, как звенят стекла.

– Сука! – ревет Галльский, пока его скручивают. – Глеб Шиманский. Я запомню. Я тебя, тварь, из-под земли вытащу!

– Под землю же и отправлю на хуй, – отвечает будто издалека мой голос. Впиваюсь в него таким взглядом, что он затыкается, начиная ловить ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

– Доктора и санитаров с носилками, – отрывисто командует голос Гарина. – Учитывая вооруженное сопротивление правоохранительным органам, твоя месть, Галльский, откладывается до старости, до которой тебе еще очень нелегко будет дожить.

Но я уже не вижу ни Гарина, ни этого урода. Глаза, не отрываясь, смотрят на то, как под Эдом и Катей расплывается красная лужа крови. Мне даже кажется, что от нее идет пар. И все равно не могу пошевелиться. Даже моргнуть. Наоборот, меня заклинивает еще сильнее.

Глава 60

– Только не умирай, пожалуйста, – наконец жуткую тишину разрывает всхлипывание Кати. – Прости меня, Боже, не умирай!

Доходит, что глаза у Эда закрыты. Значит, его кровь. Бля! Неужели? Вот так?

Глава 61

Руки до хруста сжимаются в кулаки с острой потребностью разорвать этого ублюдка Галльского. Рвать, пока не услышу хруст костей. На хрен. Не просто до смерти, – до последней конвульсии каждого оторванного и выгрызенного из него кусочка.

Одновременно с одним из людей в масках бросаюсь к Эду, изо всех сил зажимая рану. Теперь она заметна, – рванное месиво на боку.

– Я еще ни разу не умирал от жарких красавиц, извивающихся подо мной, – еле слышно шепчет Эд, тяжело дыша. – Твоя страсть не смертельна, прелесть. Кстати, – с Днем Рожденья тебя, брат.

И, – еб же всех ваших чертей, – все! ВСЕ!!! Глаза закрываются и больше Эд не издает ни звука. Кроме тяжелого дыхания, которое ни хера не обнадеживает.

– Не страшно, – безучастно сообщается мне появившийся доктор с хмурым лицом, накладывая повязку. – Просто большая потеря крови. Не смертельно.

Но я не могу оторвать глаз от белого, как мел, лица друга. Продолжая хвататься за его пульс, как за последнюю соломинку.

– Прости меня, – шепчу, прикасаясь к его лбу своим. – Прости, брат…

Бля, я, кажется, сейчас просто завою! Потому что ни хрена не верю в то, что может быть ничего страшного, когда человек в отключке! И если бы меня так по-мудачьи не заклинило…

– Все будет в порядке, – меня буквально отрывают от Эда. – Заштопаем и будет, как новенький. Даже еще лучше, шрамы украшают мужчину!

Выдергиваю Катю, намертво прижимая ее, перепачканную кровью Эда, к себе. Не отпущу, даже если сейчас начнется Армагеддон. А он, кажется, уже и происходит. Только сейчас начинаю слышать, что музыки внизу нет. Зато слышится громкая ругань и грохот.

Боже, дай нам удачи! Сделай так, чтобы никто из наших не пострадал!

Никогда не умел молиться. Но теперь понимаю, что полагаться на собственные силы иногда просто смешно. Маленькая, нелепая случайность, – и от жизни может ничего не остаться. Еще сильнее прижимаю к себе Катю, не обращая внимания на ее слабый вздох и вялую попытку отстраниться и продолжаю просить Бога оставить всех в живых.

– Вы тут как? – в кабинет врывается потрепанный Андрюха. Не знаю, чем ему прилетело, но лицо разгвоздачено на хер.

– Нормально. Только Эда увезли. Едем за ним, как все закончится.

– Тоха уже со скорой поехал, – кивает Карин. – Ты же знаешь, они прям, как близнецы. Их вообще разлучать нельзя. А больше одного человека в скорую не положено.

– Как остальные?

– В порядке. Девчонок мы быстренько эвакуировали, так что все нормально. Нет, Бурин, тебя потом, конечно, обязательно убьет за то, что Лера чуть не попала под удар, и даже, я думаю, не один раз, а потом залечит костяшки на руках и снова убьет, но в целом все не так и страшно. Ну, и кроме того еще, что весь клуб на хер расхерачен.

Внизу стало совсем тихо. Ну не считая голосов девчонок и матов Бурина, который уж точно меня будет убивать. Особенно, учитывая, что при своей принцессе он не материться. А, значит, зол до бесконтрольности.

– Едем за скорой, – вздыхаю я, чувствуя просто смертельную усталость.

– Не стоит, – остановившись в дверях, Гарин снимает маску. – Сейчас его подштопают, и до утра минимум он проспит. Дайте ему отдохнуть. И раньше утра даже не появляйтесь. Там наши люди дежурить будут. Выгонят, – я дал распоряжение. Чтобы не беспокоили.

– Ладно, – соглашается Андрюха. – Если что – Тоха нас наберет.

– Вот и молодцы, – как-то даже удивленно кивает Гарин. – Пока мы этих оформляем. А завтра – жду вас с показаниями.

– Конечно, – рев тачки Бурина, который не спутать ни с чем, говорит о том, что и убивать никто в ближайший, как минимум час, не будет.

– Ты что, реально собираешься домой и мирно спать? – как-то я не узнаю Андрюху.

– Вот щас! Просто он бы не отделался! А в больничке, куда повезли Эда, есть очень тайный черный ход, о котором его бойцы уж точно не знают!

– А ты вот откуда все знаешь? – кажется, я начинаю приходить в себя окончательно.

– Шиманский, ты иногда меня просто вот поражаешь! Гонки – это же дело травмоопасное! Ну, и как же мне при этом не быть близко знакомым с парочкой замечательных врачей? И медсестричек…

– А врачи у тебя какого пола?

– Угадай с трех раз, – хохочет Карин, хлопая меня по плечу. – Едем или ты барышню сначала домой завезешь?

Смотрю на Катю и тяжело вздыхаю. Моя бы воля, – вообще бы ее не отпускал. И на сантиметр. Но ей лучше всего сейчас будет принять горячую ванну, напиться какого-нибудь очень мятного чая и спать. И лучше бы в моих руках. Но друга оставить я никак не могу!

– Кстати, котенок, жизнь, как видишь, штука хрупкая! – несмотря на мою руку и Катино молчание, этот пижон уже наклоняется над ее лицом. Слишком близко, от чего мне приходится сильнее дернуть ее на себя. – И, если этот лопух так до сих пор и остается для тебя просто соседом, то я готов показать тебе всю жизнь в самых ярких ее красках! Скажем, завтра вечерком, а?

– Это – мой котенок, – уже рычу, понимая, что некоторых даже стресс и ранение друга не исправит.

– Я еду с вами, – вдруг оживает Катя. – Глеб, он же мне жизнь спас!

И вот теперь пошла запоздалая отдача. Мою девочку начинает трусить, а на глаза наворачиваются слезы.

– Так, тихо! – грозно командует Карин, подходя к бару. – Где там шикарный виски, о котором Эд мне все уши прожужжал? А, вот. Пей, – он протягивает Кате полный стакан.

– Я … Не… Я обещала Глебу, что пить не буду больше никогда.

– Я сказал! – гремит Андрюха. – Считай, это лекарство от нервного срыва.

Я только киваю, похлопывая Катю по руке. Иногда это реально просто необходимо.

– Пей, малыш. Если что – уснешь у меня на руках.

Катя послушно кивает и я только слышу, как ее зубы стучат о стакан.

– Так… – Карин, застыв у шкафа, задумчиво чешет голову. – Сколько брать, а, Шиманский?

– Сколько – чего? – что-то я совсем сегодня туплю!

– Бутылок!

– Карин, на хрена тебе в больнице бутылки ? А? Вот ты вообще – нормальный человек?

– Я? Вообще-то – даже очень. У моего друга сегодня, – днюха. И если ты собираешься зажать нам праздник, то отмечать его будем без тебя!

– Андрей, ну какая днюха? После всего и когда Эд в больнице!

– Такая! – шипит Карин, наливая еще два стакана. – Не важно, где отмечать! Важно, что мы вместе! И после того, что сегодня было, скажу тебе брат, честно, – это самая охренительная днюха, которую только можно представить! Потому что отмечать ты ее будешь с теми, кто, не задумываясь, отдаст за тебя жизнь! Разве это не лучше кислых морд в каком-нибудь кабаке, которые способны только жрать за твой счет и вести тупые разговоры?

– Ты прав, – я таки беру из его рук стакан и чокаюсь с ними обоими. – Вы– самое дорогое, что есть в моей жизни. И, поверь, я тоже готов ее отдать за каждого из вас!

– Особенно, кажется, за тебя, котенок, – ерничает Карин, подмигивая Кате. – Добро пожаловать в семью!

– Это мой котенок, – бурчу, сверкая на него недобрым взглядом. – Для тебя, – только Катя.