Текст книги "Хмельная страсть (СИ)"

Автор книги: Кира Шарм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 51

Катя.

Даже не знаю, что на меня нашло. Весь день сходила с ума, думая про Глеба, а после все-таки решилась.

Эд оставил мне свой номер на случай, если что-нибудь понадобиться. Впрочем, как и Андрей.

Но Эдик показался мне более открытым, и… безопасным, что ли? По крайней мере, от него вряд ли стоило ждать подколок, и именно он, скорее всего, мог бы мне рассказать о том, что мне больше всего хотелось знать.

« Эйфория» оказалась ночным клубом. Большего я от Эда не добилась, только название и адрес. Ну, и при чем здесь подвиги и сердце Глеба?

От разговора стало все еще непонятнее, чем было.

Но меня, кажется, уже внутренне начали разрывать какие-то черти. Да, я уж точно не промахнулась, когда принимала в похмельном дурмане Глеба за демона. Потому что с ним я сама перестала себя узнавать.

До крови закусывала губу, думая о том, с кем он проводит ночи.

И в конце концов решилась.

По крайней мере, если я пойму, что в этой « Эйфории» у него кто-то есть, смогу затолкать свои чувства куда поглубже. И перестану метаться, раздираемая жуткой ревностью. Да-да, это именно ревность заставляет меня превращаться в мегеру, которая со всколоченными волосами бродит, как зверь по клетке, из стороны в сторону и жадно прислушиваться к шагам на лестничной клетке. Впиваясь ногтями в ладони и разрывая кожу.

Пусть лучше я узнаю и увижу все сама. Но прежде пусть Глеб увидит меня не в домашней одежде и без макияжа, а ухоженной, красивой и соблазнительной. Я тоже умею так выглядеть! Просто как-то наше общение в этом плане совсем не задалось с самого начала.

Никогда так не собиралась, убив просто вагон времени на то, чтобы перемерять всю свою одежду и поменять макияж раз, примерно, тридцать. Остановив свой выбор на ярко-желтом, наконец, выбралась.

Шок начался с самого начала, когда я, едва дыша и стоя на совсем уже подгибающихся от волнения ногах, узнала, что Глеб – владелец этого клуба. А после… После я вообще не очень соображала, что делаю и что происходит вокруг. Все стало как в тумане.

Его безумный поцелуй обжег меня, вызывая такую бурю чувств, от которой мои, и без того совсем неуверенно держащие меня ноги, совсем стали ватными. А я – как будто тряпичной куклой в его руках.

Этот поцелуй, этот жар и страсть не похожи ни на что, что было со мной до этого. Боже, да я, кажется, вообще ни с кем не целовалась раньше! Потому что все, что было до этого, – так, бледная тень и жалкое подобие. Мир в один миг сузился для меня в одно дыхание Глеба. Рваное, жаркое дыхание и его потемневшие, жадные глаза, которые, кажется, выпивали из меня всю душу, весь воздух и всю кровь, заставляя дышать только им, пульсировать в такт его движением и биению его сердца.

Он попросил меня выйти, – и я послушно поплыла за дверь, не понимая, на каком свете нахожусь. Голова кружилась, а внутри только одно отдавалось пульсацией: он со мной! Он назвал меня своей!

Будто в дурмане, дождавшись, пока выйдет его посетитель, я вернулась обратно. Вернее, как будто что-то меня повело. Кажется, мое тело начинает жить от меня отдельно, полностью отдаваясь во власть стихии по имени Глеб! И я даже не против!

То, что последовало дальше, – разрыв, гром, лава вулкана и блаженство одновременно. От его жадного поцелуя я буквально ощутила, как кровь в венах превращается в огонь. И его не погасить, не унять уже ничем. И единственная моя потребность, – на грани жизни и смерти, – в том, чтобы он заполнил меня, в том, чтобы стать его – полностью, без остатка, до самого края.

Все, на что я была способна, – только впиваться в него и задыхаться, чувствуя, что просто исчезну без его губ, без его рук, без него самого. Он стал моим кислородом, а я, кажется, совсем в нем растворилась…

Глеб отстранился, разрывая безумное наваждение. Ничего не понимаю, – ведь только что он, кажется, был захвачен страстью не меньше, чем я!

– Не так. Не здесь. И не сейчас, – колоколом, оглушающим звоном застучали его слова у меня в ушах.

Он что-то говорил, но я не слышала, не понимала, – слова слились в какой-то странный шум. Ничего, кроме того, что он меня отвергает. Меня будто со всего размаху ударили по голове.

Не видя ничего вокруг, как в плотно сгустившемся тумане, я на негнущихся ногах отправилась домой. Кажется, играла какая-то мелодия, и, кажется, по дороге мне встретился Эд. Но все слилось в один гул, сквозь который звучали только слова Глеба.

Какая жуть! Какой позор! – мое лицо захлестывало огнем. Получается, я пришла, чтобы предложить себя ему, а он отправил меня обратно! О, Боже!

Хотелось спрятаться подальше. Залезть под одеяло с головой и больше из-под него не вылезать. В идеале – никогда. Можно было, конечно, поехать к себе и вообще больше никогда не видеть Глеба и не вспоминать о собственном позоре, но это было выше моих сил. Он уже стал моим наркотиком, так въелся в сердце, что я просто не представляю, что могу проснуться и не знать, что он где-то рядом. Лучше уж все останется, как было. Пусть я снова буду ждать его по ночам, тревожась и ревнуя, но зато буду знать, что он рядом. Хотя бы рядом, даже если и не со мной. Хотя бы так.

Конечно, я понимаю, что все это не может длится вечно. Но пусть еще побудет. Каждый день станет для меня счастьем, которое я буду смаковать по капельке. Господи, неужели и правда можно так кого-нибудь любить? Когда ты просто без него не можешь! Когда ничего не ждешь и ничего не требуешь! И все готова отдать только лишь за то, чтобы быть рядом?

Оказывается, можно. Как я не знала раньше ничего о поцелуях, так, получается, не знала и о любви. Потому что, кажется, стоит Глебу исчезнуть из моей жизни, – и меня просто не станет. Я превращусь просто в неживую оболочку. И больше ничего.

Со стуком сердца, который, кажется, громыхает так, что слышно на несколько кварталов, я вслушиваюсь в его шаги. Делаю вид, что сплю, – ну не готова я к разговору о том, что было в его кабинете. И услышать от него, что этот поцелуй был ошибкой – тоже не готова. Как последняя трусиха, буду откладывать этот разговор, пока смогу. А, значит, мне остается только спрятать голову в песок, то бишь под одеяло и тихонько сопеть, прикидываясь веником.

Не сплю до самого утра, – все то, что было и собственное откровение раздирают меня на части. Напрягаюсь до дрожи в каждой клеточке, когда Глеб заходит в комнату и долго стоит надо мной спящей. Буквально спиной чувствую его улыбку. А легкий поцелуй, которым он едва касается моей кожи, заставляет меня подняться в небеса от счастья. Вопреки всему, что мне удалось надумать за этот вечер и эту ночь. Нет, у сердца совершенно нет никакой логики!

Слыша, как захлопывается входная дверь, проваливаюсь, наконец, в блаженный сон. В котором мне сниться продолжение того, что было бы в клубе, если бы Глеб не остановился. И даже во сне это заставляет меня краснеть!

Глава 52. Глеб

Глеб.

– Все запомнили? – кабинет Гарина оказался слишком тесным для всей нашей немалой компании. Поэтому пришлось отправится в конференц-зал. Сейчас на каждого была надета нужная экипировка, а Гарин давал последние указания, повторяя все уже, наверное, в десятый раз.

Сам не веря, я смотрел на то, сколько нас оказалось – неравнодушных. И ни у кого на лице недовольства, только горящие азартом глаза. Даже не верится.

– Эдуард, ты просто шатаешься по клубу. Такой себе бездельник-мажор в поисках все больших впечатлений. Намекаешь, что не прочь бы попробовать чего-то позаборестее, чем выпивка и девочки, но только вскользь, ненавязчиво.

Эдик кивает, с интересом поглядывая на девчонок, на животах которых еще раз проверяют, насколько все хорошо закреплено.

– Бурин, твоя работа – подвалы. – Проведешь его в ту маленькую отделенную каморку. Побольше говори о том, как тебе нужны деньги.

Слава кивает. Его лицо совершенно непроницаемо.

– Антон… Ты делаешь вид, что никого из них вообще не знаешь. Так, приглашенная для выступлений звезда, которая не чужда развлечениям и за любой разврат.

– Угу, – соглашается Тоха, скользя взглядом туда же, что и Эд. Вот же, блин, серьезное же дело и вопрос на кону, а им бы лишь бы на девчонок поглазеть!

– Андрей… Ты просто заходишь поразвлечься.

Андрюха вообще ведет себя так, как будто ничего особенного и не происходит. С улыбкой присвистывает, витая в каких-то своих облаках.

– Ксана. Ты занимаешься персоналом. Вполне возможно, что обратятся именно к тебе.

Ксана явно волнуется, даже губы подрагивают. Нервно кивает, оглядывая всех нас с беспокойством. Кажется, это единственная правильная реакция из всех.

– Мила. Ты просто танцуешь. Все. Можешь немножко позаигрывать. Такая себе легкомысленная танцовщица.

Мила пронзает Гарина томным взглядом, медленно облизывая полуоткрытые губы.

– Ну, как-то так, – усмехается Гарин, подмигивая Миле. Только не увлекайся там особенно.

В ответ Мила соблазнительно улыбается и слегка покачивает бедрами

– Полина… Ну, ты вообще просто сумасшедший художник-креативщик, который разрисует каким-нибудь нестандартным бредом стены клуба. Намекни на то, что у тебя море друзей-художников. Возможно, богемная тусовка, в которой совсем не чужды к всякому дурману, заинтересует их как новый рынок.

Полли нервно облизывает губу. Совсем не так, как только что Мила.

– Глеб… Ты занимаешься делами. В отличие от твоего партнера-раздолбая, ты тянешь все на себе. Возможно, обратятся к тебе, как к деловому человеку. Жадность к легкому заработку, плевать, какими методами, должна быть написана у тебя на лице.

Киваю, чувствуя, как по пальцам проходит нервная пульсация дрожи.

– И не навязывайтесь. Не крутитесь возле них. Пусть они сами к вам подойдут. Главная задача – не вспугнуть. Не вызвать ни малейшего подозрения. Это понятно?

– Понятно, – отвечаем мы в один голос на разные лады. Зато все, как один, с пионерской просто готовностью.

– Ну, с Богом, сумасшедшие, – кажется, Гарин и сам волнуется, но это видно только сейчас и только по тому, как резко он отбрасывает волосы со лба. – Удачи!

По одному мы выходим из здания. Не нужно нам даже здесь быть вместе. Мало ли…

– Не будь этого дела, никогда бы не узнал, что у Ксаны такие шикарные бедра, – уже подходя к машине, слышу голос Эда.

– Ага! – радостно отзывается Карин. – Да девчонки – вообще огонь просто! И далеко ходить не надо, – все это время у нас под боком!

Блядь, кто о чем, а вшивому – только бы в баню! Реально– сумасшедшие!

Глава 53

– Лера? – глаза Славы наливаются кровью, когда при входе за стойкой нас встречает новый администратор. Благо, никого пока еще нет, мы первые в клубе. Впервые наблюдаю за тем, как Бурин просто раздувается, бешено выпуская воздух из ноздрей.

– Ну, ты же не бросил друзей, а я почему должна? – вскидывается Лера, смелая девочка. Вот я бы сейчас десять раз подумал, стоит ли спорить с нашим чемпионом. А уж на ее месте – так спрятался бы сейчас за стойку и вообще бы не показывался бы на глаза.

– Это другое, – рычит Славка, прямо разбрызгивая вокруг себя напряжение. – Я мужчина! А здесь опасно!

– Но я же не могу бросить девочек, которых сама же и упросила! – Лера опускает голову, но даже я вижу, как в ее глазах пляшут лукавые черти и ни тени раскаяния.

– Лера! – вот теперь Бурин по-настоящему ревет. Бля, я даже и не думал, что он такой тиран! Хотя согласен, – свою женщину я бы никогда сюда не отпустил.

– Я люблю тебя, – она поднимает на него самый невинный взгляд, который я когда-то видел в жизни. – И разве мы не должны всегда и везде быть вместе? И ты же ведь меня защитишь в случае любой опасности!

Рыча, Бурин сжимает кулаки и качает головой, а из ноздрей разве что пар не идет.

Лера наклоняется и мягко целует его в уголок губ, что-то шепча при этом.

Две секунды! И наш чемпион, полностью поверженный, матерясь сквозь зубы и все так же сжимая кулаки, отходит в сторону, по-прежнему бросая злющие взгляды на любимую, которая, как ни в чем ни бывало, одаривает его невинной и обворожительной улыбкой.

Бля, неужели так будет с каждым! Вот так легко из нас вьются веревки? Охренеть…

Откидывая со лба волосы, чувствую под руками капельки пота. Нет, со мной такого точно не случиться. Никогда. Мое слово– всегда должно быть последним и решающим. Потому что, бля, я же мужчина! А дело женщины, – сидеть дома. И быть в безопасности. Ее самым главным стремом может стать только поход по магазинам и какой-нибудь девичник. А главной проблемой, – порванные колготки. Все. На этом – все. И как это Славка так попался?

Кажется, в его голове проносятся те же мысли, потому что он вдруг решительно направляется обратно к Лере. Что, наркотик глаз и поцелуя перестал действовать?

– Леррра! – слышу уже металлический и решительный голос. Но поздно. В зал вваливается Дмитрий Галльский собственной персоной. Все. С этого момента все разговоры становятся опасными. И даже в моем кабинете.

Снова матерясь себе под нос, Слава отходит на несколько шагов.

– Что, не дает красавица? – Галльский сально подмигивает, криво усмехнувшись Лере.

– Не дает, – рычит Бурин, снова раздуваясь, как петух перед боем.

– Красавица – замужем, – как ни в чем не бывало, начинает ворковать Лера. – Так что прошу не подкатывать.

– Будем искать других красавиц, раз такое дело – Галльский снова подмигивает, окидывает глазами зал.

Бурин молчит, зато по его стиснутой челюсти и тяжелом взгляду, я читаю все маты мира.

Глава 54. Лера

Лера.

– Ну ты даешь! – Ксана с Милой смотрят на меня, как на восьмое чудо света. – Ты что сделала с нашим чемпионом?

– Не могу же я всю жизнь дома просидеть, когда вокруг такое твориться! – я только развожу руками. – Ну, и, сами понимаете, никуда бы меня Слава не отпустил! Так что пришлось с самого утра, раньше всех ехать к Гарину и оформляться. Ой, девочки, как же все-таки тут..

– Страшно и волнительно одновременно, – кивнула Мила. – Офигеть, какая смесь.

– А это он и есть? – Ксана, сверкнув глазами, послала долгий и заинтересованный взгляд в сторону Галльского, которого нам всем уже показали и расписали, что он из себя представляет. Хотя в жизни, конечно, он сильно отличается от тех фотографий.

Я молча киваю, тогда как Мила резко бьет подругу в локоть.

– Ты что, офигела совсем?

– А что? – вскидывается Ксана. – Такой красавчик!

– Скажи еще, что это и есть тот самый твой бубновый король, – я уже начинаю хохотать в сложенные у губ ладони.

– Почему бы и нет? – Ксана оглядела нас взглядом Мерилин Монро, никак не меньше. – И, как я посмотрю, он совсем не против познакомиться поближе!

Ну, а пока красавчик знакомился поближе с Полиной, придерживая ее под локоть и что-то нашептывая на ухо, пока Полли с самым деловым видом рассматривала стены клуба, которые ей якобы нужно было расписать чем-то ультрамодно-современным. Ну, тут можно быть спокойными, Полли – тот еще кремень!

Глава 55. Глеб

Глеб.

За весь вечер так ничего и не случилось. Ну, разве что кроме того, что Эд даже решил вникнуть в управление клубом, а не только в девочек, которые для хозяина готовы на все.

Галльский просто шатался по залу, со всеми перебрасываясь несколькими словами и не более. Даже ко мне ни разу не зашел, ограничившись коротким рукопожатием, когда я вышел якобы проверить работу моих « подчиненных».

Зато шоу, устроенное Антоном и Милой прошло на ура. И, судя по подсчетам, выручки мы сегодня собрали больше, чем клуб набирал за последние недели. А это еще ведь без всякой рекламы!

Напряжение потихоньку стало сходить на нет. Все слегка расслабились и каждый просто начал делать то, что должен.

Снова возвращаюсь домой под утро. Катя, вроде как, спит, – и я даже не захожу к ней, чтобы проверить. Устало опускаюсь на свой диван, чувствуя, что сегодняшний день вымотал меня до предела. Почти тут же проваливаюсь в сон.

Из которого меня заставляют вынырнуть необычно ласковые прикосновения к моей щеке.

Осторожно, стараясь себя не выдать, приоткрываю глаза. Сквозь ресницы вижу, как Катя, аккуратно присев на краешек кровати, поглаживает мое лицо, что-то бесшумно шепча полураскрытыми губами. И снова горячее тепло разливается внутри, заставляя кровь бежать по венам быстрее, а сердце биться так громко, что она просто не может его не услышать.

Всхлипнув, Катя проводит по моему подбородку и встает.

Но я уже просто не могу ее отпустить!

Резким движением хватаю ее за талию и дергаю на себя. С шумом выдохнув и не издав ни звука, Катя валится на мое плечо.

Прижимаю ее к себе так сильно, как только возможно, чтобы не причинить боль. И тупо молчу, вдыхая ее сумасшедший запах.

– Кать, я не развлекаюсь там в этом клубе, – тихо начинаю, когда ко мне снова возвращаются слова.

– Расскажи мне все, – шепчет она, пряча голову на моей груди. – Пожалуйста.

Эх, не хотел я этого делать раньше времени, но, видимо, придется! Вдохнув побольше воздуха, начинаю свой рассказ с самого начала, – с криминалистов, заодно поясняя и свои возвращения в пьяном виде. Не прекращая при этом поглаживать самое соблазнительное в мире плечико.

Катя замирает. Даже дыхания не слышно. Только вздрагивает иногда по мере моего рассказа.

– Ну, вот так… – кажется, прошла целая вечность, пока я закончил. И, кажется, Катя за это время успела уснуть. Ну да, из меня так себе рассказчик.

Но она снова вздрагивает, на этот раз сильнее, чем раньше.

– Пойми, нет никаких гарантий, – вздыхаю я, прижав ее сильнее. Как бы я хотел сообщить ей сразу же добрые вести, но – увы! – Не хотел тебе даже говорить, чтобы не обнадеживать зря…

– Глеб – еле слышно выдыхает она, и моя грудь становится мокрой.

– Ну, ты чего?

Она целует мое лицо, заливая его одновременно слезами.

– Котенок мой, – сердце сжимается так сильно, как будто его зажали в каменный кулак. – Не переживай, – эх, если бы в человеке была бы какая-то особенная кнопка, способная успокоить в одну секунду! А так все, что мне остается, – только продолжать гладить ее. – Раньше времени никогда переживать не стоит… Катя…

– Ты сделал для меня… Такое… – шепчет она, продолжая плакать и целовать мне щеки. – Я… Я даже не представляю, что кто-то на такое способен…

– Так! – я уже вскидываюсь, приподнимаясь. – Ничего я, Катя, пока еще не сделал! Вот все закончится, тогда и скажешь мне спасибо!

– Ты… – она задыхается, припадая к моим губам. – Ты самый лучший, Глеб! Лучше всех на свете.

Вот же твою мать! Только вот этого мне не хватало!

– Катя! – я отрываю ее руки от своей груди, заставляя отстраниться и от моих губ тоже, – хотя кто бы знал, чего мне это стоит! – Я НИЧЕГО! Слышишь, НИЧЕГО такого особенного не сделал! Поступил просто, как нормальный мужчина и нормальный человек. И если кто-то думает иначе, – можешь смело плюнуть ему в лицо, потому что это – нормально. Я вовсе не рыцарь на белом коне и не какой-нибудь спаситель человечества. Это понятно?

– Да, – выдыхает она, глядя на меня с восхищенно-счастливой улыбкой.

Бля! Ну, почему все так! Мне совсем не нужно, чтобы она влюбилась в меня за это! Потому что, кажется, она реально видит сейчас во мне рыцаря, спасающего принцессу. Но это – не любовь. Не то, что мне нужно. Совсем.

– И не смотри на меня с такой щенячьей благодарностью, – не хочу, вот совсем, быть грубым, но так получается как-то само по себе. – Катя? Ты меня слышишь?

– Да, – выдыхает мое наваждение, бросаясь мне на шею.

– Катя! – я уже готов заорать на нее, потому что нежные пальчики начинают исследовать мою грудь, опускаясь все ниже и заставляя все внутри отчаянно пульсировать. Орать-то я могу, но просто физически невозможно оттолкнуть их от себя.

– Не так, – голос срывается на хрип. – Я не хочу, чтобы ты отдавалась мне из благодарности…. Кааатя…..

Я мужчина. Я должен, по идее, быть сильным. И уметь настоять на своем. Но, еб же вашу мать, это просто невозможно, когда горячие губы любимой скользят по груди вниз, опускаясь до пупка и ниже…

Глава 56

– Катя, – в моем рваном дыхании полное бессилие и капитуляция. Потому что мой бешено возбужденный член втягивают в себя эти жаркие губы, а язычок начинает выписывать узоры на пульсирующей на грани взрыва головке, доводя меня до полной неспособности сопротивляться.

Рывком все-таки дергаю ее на себя, ловя глазами красные искры.

Это самое трудное, что мне приходилось делать за всю свою жизнь, – держать ее сейчас над собой на вытянутых руках и пытаться сказать несколько слов. Самое трудное.

– Я хочу, чтобы ты была со мной не за что-то – хриплые слова будто раздирают все внутри меня на части, но я просто не могу иначе. – Или не была совсем.

– Какой же ты слепой, Глеб Шиманский, – выдыхает Катя, сводя меня с ума своими потемневшими глазами. – Так много говоришь и думаешь, и совсем не видишь, что я давно уже твоя…

Тело двигается само, переворачиваясь вместе с Катей. Бросаю любимую на диван, наваливаясь сверху.

– Это точно? – я всматриваюсь в ее глаза так напряженно, как будто от этого ответа зависит вся моя жизнь.

– Сумасшедший, – шепчет она, притягивая к себе обеими руками мою голову, – и мир перестает существовать, вместе со всеми мыслями и сомнениями.

Только жар ее губ, от которого тело простреливает до пальцев на ногах, а член так болезненно дергается, что, кажется, больше не выдержит находиться не в ней.

– Катя… – стону в ее губы, резким движением раздвигая ей ноги.

Впиваюсь в острый сосок, напитываясь возбуждением еще большим, чем прежде.

До разрядов тока даже в ногтях. До полного одурения в голове.

Втягиваю его в себя изо всей силы, слегка прикусив, и снова срывает крышу, когда она начинает со стоном комкать простынь. Я пью ее возбуждение, выходя на какой-то новый виток желания и страсти, – будоражащий до боли, до какого-то полузвериного состояния.

Прикусываю сосок сильнее, и снова схожу с ума, чувствуя, как дергаются к моему паху ее бедра.

Проскальзываю рукой между ног, обжигаясь ее горячей влажностью, впитывая кожей каждый жадный стон, переходящий в крик, как только мой палец оказывается внутри нее.

– Не будь нежным – стонет Катя, притягивая к себе мои бедра, просто впечатывая в себя. – Хочу тебя… Всего… Сразу…

Кто слышал такие слова от любимой женщины, тот знает, что такое моральный оргазм!

Толкаюсь уже совсем болезненной головкой возле ее входа, выхватывая крик. И все равно стараюсь не спешить, надавливая, кружа, чувствуя, как дрожат руки от закладывающих уши стонов.

– Не могу больше, – спазмом вылетает из ее горла.

И теперь и я не в силах больше сдерживаться.

Вхожу резко и на всю длину, – обжигаясь тем, какая она узкая. Сходя с ума от ненасытности и блаженства в ее расширенных зрачках. Ее ногти впиваются мне в спину, и я начинаю биться, вколачиваясь в нее так яростно, как будто у меня двести лет не было женщины.

– Еще, – кричит Катя, выгибаясь бедрами мне навстречу.

И я, как зверь, вдалбливаюсь языком в ее горячий рот, прижимая к себе ее ягодицы, сдавливая их до боли, вбиваясь так жестко и быстро, что, кажется, сейчас оттуда пойдут искры.

– Да, – кричит она мне в рот, и я проглатываю ее вопль, задыхаясь и рыча в ответ.

Ее тело судорожно извивается, а я только прижимаю ягодицы крепче и сильнее.

– Глеб! – орет она уже совсем сорванным голосом, и, резко дернувшись, обмякает.

С последней судорогой ее стенок, резко выхожу, чувствуя, что больше не в силах сдерживаться.

– Нет, – шепчет Катя, и, резко наклонившись, обволакивает губами мою головку. Меня колотит, как еще ни разу в жизни, пока я с хриплым рычанием извергаюсь прямо в ее рот.

– О , боже, – выдыхаю, падая на диван.

Катя продолжает ласкать мой член губами, втягивая его в себя и слегка посасывая. К губам подключаются руки, обхватывающие мои яйца. Кажется, я умер и теперь парю на райских облаках блаженства. Потому что такого в реальной жизни просто не бывает.

– Иди ко мне, – сиплю, потому что голос я таки сорвал. Подхватывая Катю, укладываю ее рядом, обхватив руками.

– Это самое невероятное, что я чувствовала за всю свою жизнь, – шепчет она мне в губы.

– Ты – мой рай, котенок, – выдыхаю, на этот раз целуя медленно и нежно.

Думаю, сегодня первую половину дня я могу быть полностью свободен… Потому что зверь, который во мне проснулся, чувствует просто первобытный голод. И так просто его не успокоить… Ну, а в клубе справятся и без меня, если я даже немного и опоздаю…

– Катя? – осторожно спрашиваю, скользя рукой вниз по ее животу.

– Да, – выдыхает она, толкаясь бедрами мне навстречу. И ее пульсирующая влажность говорит мне «да» лучше всяких слов.

– Если я начну залюбливать тебя до смерти, – убегай в комнату и закрывайся, – бормочу ей в спину, прикусывая кожу губами. – Потому что сам я уже не остановлюсь!

– Залюбливай, – стонет она, обхватывая рукой мой член. – Я совсем не против…

Ой, зря она это сказала…