Текст книги "Царевна для Ворона (СИ)"
Автор книги: Кира Полынь
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Глава 34
– Мертв?
Мама кивнула, и Маргарет всхлипнула, испугавшись грома.
– Его убили. Лорд Эстер приехал поздней ночью. Изуродованный, злой. Набросился на отца с ножом. Он не мог сопротивляться, был слишком слаб.
Часто моргая, я проглатывала заколовшее в носу ощущение, сдерживая желание закричать, размазывая по щекам слезы. Не сейчас. Нельзя. Не при Вороне.
– Я хотела, чтобы ты знала. Моя госпожа.
Поклонившись Ворону, она развернула сестер, аккуратно сбивая их ближе друг к другу, и поспешила уйти.
Глядя на край ее истрепанной юбки, я не слышала собственных мыслей, шокированная шумом в голове. Отец, ради жизни которого меня отдали во дворец, замуж за Ворона, как плату за лекарство, – мертв. Ничего не вышло. Все было зря.
Я не смогла спасти его и только сделала хуже.
– Я говорил тебе, моя госпожа, что предатель должен сдохнуть. Ты решила дать ему право на никчемную жизнь.
– Ты знал, – прошептала онемевшими губами, даже не взглянув на него.
– Знал. Еще в первый же день.
– Почему?
– Не мне сообщать тебе такие новости. Пойдем. Аудиенция окончена!
Я больше не слышала его. Просто шла, куда мне говорили, делала то, что мне говорили, растворяясь в отчаянье.
Пока карета возвращалась во дворец, я слепо смотрела в одну точку, зацепившись взглядом за вензеля на обивке, и ломала пальцы от гнева и переполняющего горя. Скорбь душила меня сильнее, чем гаррота, сдавливая горло и не позволяя произнести ни слова.
Только горе. Только гнев.
По обсидиановым ступеням я летела со всей страстью звенящей стрелы. Подхватив пышную юбку деревянными пальцами, взбежала вверх, ведомая своей злобой.
– Госпожа! Куда вы?! – пытающаяся угнаться за мной Лиз бросала в спину взволнованные взгляды, но мне слышался только шум тяжелых сапог моего супруга, заткнувшего служанку одним лишь жестом.
– Мерзавец.
Следуя зову израненного сердца, я шагала по темным коридорам для слуг, пугая своим видом невинных служек и разгоняя их по стенам. Они шугано отступали и кланялись идущему следом за мной Ворону, который продолжал молчать, не останавливая меня и не задерживая.
У дверей, к которым я так спешила, уже шушукались две служанки, но, завидев меня, испуганно отшатнулись, скрываясь из виду.
Там, внутри холодной и тесной кельи, громко кричала Лоран, моля о помощи и спасении, которое я уже несла в себе как возмездие.
– Помогите!
Со всей силой хлопнув дверью, я увидела, как Эстер с голым задом силой раздвигает ноги лежащей под ним Елены, давя на женщину всем своим немалым весом и кряхтя от натуги. Обернувшись, первое, что он увидел, – мое перекошенное гневом лицо и блеснувший в кулаке нож, который я схватила с подноса бегущего слуги еще в коридоре.
– Ты?
– Вставай! Немедленно! Подымайся, ублюдок!
Медленно собрав свои конечности в кучу, он скатился с низкой кровати, не удосужившись поправить спущенные шутовские штаны. Лорд выглядел глупо и мерзко в своем наряде, который ему даже не позволяли постирать, и только тихий поскуливающий плач Лоран заставлял мужчину напряженно на нее коситься.
– Что тебе надо, девчонка? – не скрывая брезгливости, он скривил губы, и клеймо на его щеке натянулось.
– Ты обращаешься к своей царице, – прошипела я. – Ты – никто. Шут! Посмешище! На колени!
От моего внезапного рева вздрогнула даже Лоран, пытаясь содрать дрожащими руками остатки своего изорванного платья. Выглядела она неважно: помятая, лохматая. Синяки на голых руках подсказывали – лорд использовал свое право супруга по полной, не стыдясь.
– На колени, мерзавец! Немедленно!
Две горячие ладони накрыли мои дрожащие плечи и мягко сжались, успокаивая.
Заметив Ворона, лорд нехотя опустился на грязный пол, вызывающе глядя мне прямо в лицо. Глупец! Надеется на мое сочувствие, на добродетель и трусость!
Не в этот раз. И больше никогда.
– Что ты выберешь, царица? – бархатным шепотом спросил Ворон. – Какой выбор сделаешь сейчас?
Его пальцы осторожным касанием протянулись вдоль по моей руки к ножу и мягко отняли его.
– Смерть или жизнь?
– Смерть.
За два шага Ворон оказался рядом с лордом, не успевшим понять, что происходит. Только когда лезвие обманчиво мягко прижалось к его горлу, мужчина выпучил глаза, замахав руками.
Я не смотрела на него. Не желала видеть это отвратительное лицо, запоминать, как предсмертные судороги пробегают под рыхлой кожей лорда.
Я видела только Ворона. Только его одного.
Быстрый и прямой, как и всегда, взгляд. Резкий жест, и влажное бульканье заполняет комнату.
Черная от густоты кровь орошает весь пол между нами, брызгами взлетая в воздух и заполняя его железистым запахом. Я слышу, как лорд дергает ногами в свои последние секунды, как пытается вырваться и предотвратить неизбежное, и только женщина в углу начинает скулить еще громче, плотно зажимая рот тонкой ладонью.
Его руки в крови.
На белых манжетах расплывается багровое пятно, подчеркивая совершенное им убийство. Только что. На моих глазах.
И мне чертовски хорошо.
Плотный канат, стягивающий тело в тугие узлы своими петлями, оставляющий отметины прямо на мышцах, лопается. Голова становится ясной, чистой, открытой. Возвращается способность думать, но лишь отчасти.
Я все еще смотрю в его черные как ночь глаза, и этот разговор гремит в моей голове.
Я едва не убила. Но Ворон сделал все за меня. Испачкал руки в крови, зная, что ему нечего терять. Позволил сохранить свою душу, не разбив ее таким поступком.
– Убирайся вон из дворца, и чтобы я тебя больше никогда не видел, – говорит он, обращаясь к Елене, которая готова прямо сейчас исчезнуть с лица земли, лишь бы не злить его.
Запинаясь о собственные ноги, она бежит прочь, продолжая прижимать к груди обрывки платья, оставляя нас наедине.
И это «наедине» совершенно непохоже на все прежние. Оно другое, зеркальное, острое и такое необходимое. Не будь его здесь, я бы задохнулась от собственных мыслей, но, заняв в моей голове все пространство, Ворон не подпускал их ближе, выгонял прочь, вон!
Один шаг, и он рядом.
Безжизненное тело лорда падает на пол в лужу собственной крови и испражнений.
Ему плевать. Ворон смотрит только на меня, только так, кожа к коже. И вот, еще один шаг, и я могу ощутить идущее от него тепло. Запах крови и табака, щекочущий язык.
Не могу больше.
Незамедлительная усталость падает на плечи и тянет меня закрыть глаза. Голова падает вперед, и сильные руки Ворона обхватывают ослабевшие плечи, позволяя мужским губам коснуться моего лба. Клеймя своим поцелуем. Принимая меня в часть его мыслей, где хранится самое сокровенное.
– Альба, – шепчет тихо, позволяя упасть в свои объятия и прижимая к груди. – Моя хрупкая птичка.
По зову сердца сжимаю ткань на воротнике его костюма, прижимаюсь ближе с диким, непрошенным желанием слиться с ним, сплестись плотью в единое целое. Только так я могу чувствовать себя сильнее, способной устоять на ногах, когда весь мир вращается с бешеной скоростью.
Он делает меня такой. Только он способен дать мне опору.
Пора птичке отрастить когти и повзрослеть.
Нет больше Альбы Тарн. Она умерла, распятая людским предательством и хладнокровием.
Есть Альба Сортэн. Черная Ворона земель Аоро. Супруга Черного Ворона и равная ему по статусу, по действиям и по взглядам.
Я буду такой. Обещаю.
Глава 35
Ворон
Несу свое сокровище на руках, прижимая прямо к сердцу, которое билось ровно, несмотря на очередную казнь.
Слуги молчаливо расступаются, вопросительно и сомнением переглядываясь.
Плевать.
Альба бессильно опустила голову на мое плечо, тихо дыша прямо в шею. Ее глаза закрыты, под ними слабо движутся зрачки, подавая признаки жизни. Тонкие плети рук обхватывают меня за плечи, и царица покорно позволяет нести ее на руках, поджимая ладонями пышные юбки, испачканные в крови предателя.
Не жалел.
Давно уже не щадил никого, расправляясь при первых же порывах предательства. Но Альба…
Она не такая.
Легкая, белая. Сегодня она сорвалась, горела мщением и ожесточенностью.
Я мог бы закрыть на это глаза и позволить ей прикончить Эстера своими руками, но одна мысль о том, как нутро девчонки перевернется, когда она всадит лезвие в чужое горло, заставила меня принять решение.
Я должен был сделать это сам. Не пачкая ее белые пальцы в крови.
Не заслужила птичка нести бремя убийцы, не вынесла бы. Резанула бы сгоряча, а позже затравила себя раскаяньем. Потухла бы под сожалением. Но она осознала, усвоила жестокий урок, преподанный мной в день нашей с ней свадьбы. Навсегда вырезала его клинком на своем сердце, позволяя ранам кровоточить.
Предатель не должен жить.
Толкнув с ноги дверь в свою спальню, занес ослабшее тело внутрь, на ходу приказывая служанке затопить камин и принести обед. Опустив Альбу на постель, на мгновение задержался, не успев понять, как ладонь сама потянулась к ее бледному лицу, мягко сдвигая упавшие на глаза прядки.
Дернувшись, хотел отстраниться, но Альба неожиданно крепко схватила меня за плечо, открыв глаза.
– Не уходи…
Я и не мог.
Не отошел бы от нее и на фут, рыская поблизости, как беснующееся животное, ждущее, когда его погладят или ударят кнутом за содеянное. С каких пор мне потребовалось оправдание? Не знал, но догадывался. С того самого дня, как увидел тонкую фигурку, подымающуюся по ступеням из черного камня, как на плаху.
Доверчивая и мягкая. Она не хотела умирать в ту же секунду, и поэтому шла вперед, сжираемая лютой ненавистью и ужасом.
Перехватил изящные пальцы и с удовольствием прижал их к губам. Этот вкус цветущей сирени заставлял сердце биться неспокойно, неровно, будил в груди что-то далекое и незнакомое.
Привязанность.
Я испытывал ее лишь однажды, и именно тогда горько поплатился за свою доверчивость, поклявшись небесам найти и уничтожить Альбу Тарн! А сейчас целовал ее руки и готов был принести новую клятву – беречь ее, чего бы мне это ни стоило.
Глупая птичка, вывернувшая меня наизнанку.
– Господин, я принесла еду.
– Оставь и убирайся, – бросил не глядя, прижимая женскую ладонь к своей щеке.
Искал тепло. Пытался поймать его неуловимый след, борясь с диким желанием зарыться в ее темные волосы и утонуть, погребенным под их нежным запахом.
Должен был убить ее. Уничтожить собственную слабость, но не мог.
Обманчивое чувство, что доступное под удар тело делало меня только сильнее, било в голову, стучало в висках как трепыхающаяся пташка.
Моя слабость. Мое проклятие. Моя сила и награда.
– Ты должна поспать.
– Нет, не должна, – прошептала осипшим голосом, погладив подушечкам пальцев мое лицо.
– Я тебе приказываю.
– Я рискну ослушаться, мой господин.
Не сдержался.
Приподнял ее, подхватив под лопатками, и усадил, придерживая руками, как цепями.
Слабо качнувшись, уткнулась лбом мне в щеку и закрыла глаза. Неровное дыхание говорило, что на языке моей царицы крутится тысяча слов, но сил произнести их вслух нет. Потерлась о меня, как ласковый котенок, и замерла, нежными ладонями ища тепла.
Беззащитная. Хрупкая. Ранимая.
Но моя.
Моя царица.
Единственное, в чем Альба была права – я сам усадил ее на трон. Сам провозгласил своей женой, своей единственной. И все, что я сейчас должен был сделать – принять факт того, что она мне небезразлична. Не тень, снующая где-то поблизости, не простушка, обязанная делиться телом, а женщина, отдавшая свою душу в мои руки.
– Я… Спасибо. Я запомнила.
– Не благодари. Он должен был умереть, и не имеет значения, от чьей руки.
– Нет, – слабо качнула головой. – Имеет. И спасибо я говорю за то, что сделал это. За меня.
– Альба.
– Нет, молчи, – оторвав свое лицо от меня, подняла голову, вновь пронзая своим синим, как море, взглядом. – Не говори ничего. Не сейчас.
– А что сейчас?
– Когда… Когда я так хочу быть с тобой.
Сказала!
Она сказала это! Признала! Боги!
Эта невинная, созданная богами душа посмела признаться мне в своих чувствах! Ошпаривая, заставляя поперхнуться собственным языком!
В этом было гораздо больше смысла, чем слов. Признание. Рок. Проклятие и молитва.
В груди захрустели ребра. В висках застучало раскаленными молоточками. Дыхание сперло и обожгло.
– Вардан.
– Что?
– Мое имя. Мое имя Вардан Сортэн. Отныне зови меня так.
– Как можно чаще, – прошептала Ворона, потянувшись вперед.
Глава 36
Я пришла в себя, но уже многим позже.
Ворон сдержал слово. Он остался в моих покоях, но все равно старался выдерживать между нами расстояние, усиленно о чем-то размышляя. Ему было плевать на то, что его прикованный сверлящий взгляд в мою сторону выглядит по меньшей мере невежливо, а по большей – пугающе. Ворон смотрел, делал выводы, цеплялся за каждый мой жест и слово, пытаясь урвать еще немного деталей для собирающейся мозаики в его голове.
Ближе к ночи он позволил себе уйти, попрощавшись со мной лишь вежливым кивком головы.
Как только мужчина оказался за дверью, тепло в покоях разом улетучилось, и по плечам пробежались мурашки. Без него всегда так. Холодно. И я, будто глупый мотылек, порхаю у огня в попытке сохранить свои крылья и согреться. Смогу ли я выдержать дистанцию? Хватит ли сил не поддаться соблазну?
– Нет, не хватит, – проговорила вслух, пугаясь собственного голоса, прозвучавшего слишком мрачно в полумраке пустой комнаты. – Я уже обожглась и только тогда почувствовала тепло.
Глядя на серебряный диск луны, восходящий из-за горизонта, прислушалась к собственному сердцу, пытаясь понять, что нужно этому глупому органу, без устали стучащему по ребрам изнутри. Где его покой и утешение в этом черном мире, созданном одним человеком, безжалостно растаптывающего все на своем пути?
И меня бы раздавил, но что-то пошло не так. Вмешалась судьба, эмоции, больные раны, что мы оба таили в себе, смешиваясь черной кровью в иступленном объятии.
Мы оба сломаны. Оба перекручены и обездвижены своими же мыслями и чувствами.
Он, словно свеча, неспособная сдвинуться с места, и я, глупый мотылек, не видящий смысла погибать в холоде зимней стужи.
Ворон…
Ухмыльнувшись, обняла себя за плечи и поднялась с постели, на ощупь шагая по прохладным камням босыми стопами. Это пробуждало, будоражило, позволяя ощутить голос разума и отделить его от песни сердца.
– Ты, как я смотрю, добилась успеха, моя госпожа.
Голос Мерины заставил меня коротко вскрикнуть и обернуться.
Старушка сидела в кресле, где меньше часа назад расположился Ворон. Вальяжно раскинув сухие тощие руки, она лениво осматривала покои, несколько изменившиеся с нашей последней встречи.
– Слуга мертв, враг мертв, соперница изгнана, госпожа завалена подарками и уютными безделушками. Это действительно успех.
– Что тебе нужно? Как ты сюда попала?
Зеленые, слишком живые глаза повернулись ко мне, и старуха улыбнулась, мотнув лохматой рыжей шевелюрой. Поманив пальцем, Мерина резко указала на место перед собой, и меня оторвало от пола, поднимая в воздух и подбрасывая ей под ноги.
Содрав колени и больно ударившись грудью, я зашипела, стараясь как можно быстрее подняться, но на спину опустилась невидимая плита, размазывая меня, словно букашку под подошвой сапога.
– Успех твой ни с чем не сравним, дорогуша. Но мне искренне не нравится, что ты умудрилась проникнуться к Ворону сочувствием. Кто-кто, а он этого не заслуживает.
– Кто… ты такая? – прохрипела я, пытаясь поднять хотя бы голову, чтобы видеть ее.
– Кто я? Неужели ты еще не поняла, царица земель Аоро? Я это ты. А ты это я. Ох, не смотри так на меня, – она отмахнулась от моего непонимания, и воздух вокруг нее завибрировал, перекраивая старушечье лицо.
На сухих руках кожа будто бы напиталась влагой. Морщины разгладились, спина стала ровнее и тоньше. Ноги из пригнутых костылей превратились в стройные женские ножки, позволяя их владелице элегантно забросить одну на другую.
Рыжая копна потемнела, напитываясь черным цветом, как люфа. Овал лица подтянулся и стал напоминать… мой.
Демон! В кресле сидела моя точная копия в старушечьей хламиде в виде потасканного сарафана и нелепой рубахи с кривыми швами. Она улыбнулась и сверкнула синими глазами в обрамлении пушистых ресниц.
– О, да! – вытянув руки к потолку, Мерина сладко потянулась, разминая кости. – Этот облик нравится мне куда больше, чем эти лохмотья старухи. Ты гибкая, здоровая, красивая.
Поднявшись и подойдя к зеркалу, женщина в моем теле покрутилась вокруг своей оси и довольно прижала руки к щекам, убеждаясь, что все в порядке.
– Прекрасно. Я вижу удивление на твоем лице, не так ли?
Сбросив старые сапоги, она босиком поспешила ко мне, присаживаясь на корточки и заглядывая в мое лицо.
– Прости, – развела руки в стороны и пожала плечами. – Но ты сама виновата. Никто не заставлял тебя привязываться к нему. Останься ты такой же мстительной, мне бы не пришлось брать все в свои руки. Хотя это не так уж и плохо.
– Кто ты такая?! – рыкнула, обессиленно роняя голову на пол.
Слишком больно выгибать шею, слишком сильно давит плита, лишая сил.
– Я та, кто затеял эту заварушку. Да, наверное, нечестно будет оставлять тебя без подробностей, поэтому я немного посвящу тебя в происходящее. Много лет назад я уже примеряла твою шкурку, очень удачно, надо заметить. Тогда мне удалось разбить его сердце, уничтожить репутацию, заставить возненавидеть весь белый свет, вынудив позже идти на земли Аоро искать отмщения. Ворон не оплошал, сделал все именно так, как я и хотела: сверг короля, захватил территорию, нашел свою жертву, движимый лишь желанием уничтожить ее. Да, ваша свадьба была прекрасна, я не упустила возможности полюбоваться церемонией.
Погладив меня по волосам, заставляя отдернуть голову, безумная продолжила:
– Только вот ты должна была начать ненавидеть его еще сильнее и в конце концов убить. А ты, глупая пташка, решила вновь пойти на поводу своего нежного сердца.
– И что тогда? Что бы изменилось?
– Потом я бы убила и тебя, заняв место законной царицы под именем Альбы Сортэн, вдовствующей правительницы земель Аоро. Только представь – земли Ворона, земли свергнутого короля! Лакомый кусочек! Я же не зря столько лет осуществляла свой план, чтобы махнуть на него рукой?! Но сейчас придется сделать все самой, как всегда. Никому нельзя поручать важные задачи – всегда приходится переделывать, – возмущенно всплеснув руками, она поднялась и потянула свой сарафан вниз, оголяя белые плечи.
Словно у себя дома, Мерина нашла в моем шкафу платье по вкусу, причесала волосы и надушилась, довольно оглядывая свое или мое отражение в зеркале.
– Ты пока побудешь тут, тобой я займусь позже. Сперва расправлюсь со своим муженьком, – пригладив юбку в последний раз, Мерина взмахнула рукой, и из черной дымки ей в ладонь упал тонкий стилет с серебряным эфесом. – Тебе удобно? Тогда увидимся утром! – Смеясь, сказала она и вышла. Скрипнул дверной засов, запирая меня как узницу.
Стража ушла провожать ее до покоев господина, не заподозрив подвоха, и давящая сила неожиданно исчезла. Буквально взлетев на ноги, я хотела закричать, но голос не нарушил покой комнаты, заставляя меня беззвучно шевелить губами, в немой мольбе подзывая хоть кого-нибудь на помощь.
Она убьет его. Эта чокнутая ведьма убьет его!
От одной мысли о том, сколько лет его душила ненависть, в груди неприятно запекло. Ворон хотел убить меня, растереть в порошок, но пощадил, почуяв подвох. Именно так, да. Он понял, поверил мне и, я уверена, готов был отправляться на поиски той самой лже-Тарн, которой собирался мстить теперь уже и за обман. У Мерины было мало времени, и она решила действовать, прекращая отсиживать по углам в теле старушки-лекарки.
Она готова довести дело до конца.
Боги, что же мне делать?!
Глава 37
Ворон
– Господин, – после разрешения войти стражник поклонился и сообщил. – Ваша супруга желает вас видеть.
Сейчас?
Неужели Альбе хватило сил подняться с постели? Это было единственной возможностью избегать ее присутствия, прячась в своих покоях под благовидным предлогом не тревожить ее.
Но упрямая девчонка решила настигнуть меня уже на моей территории.
– Пусть войдет.
С легкой улыбкой лебедь вплыла в комнату и демонстративно поклонилась, шикнув на стражника, не торопящегося оставить нас одних.
– Иди, – велел я и обратился уже к жене. – Что ты хотела?
– Увидеть тебя. Ты ушел слишком стремительно.
– Ты должна была отдохнуть.
– Я не устала, – упрямо мотнув головой, девушка уверенно прошагала к кофейному столику. Опустилась на стул. – Я… скучаю.
В нос ударил сильный аромат ванили. Слишком сильный.
Будто Альба решила искупаться в экстракте, тщательно промочив в нем волосы, собранные на затылке. Непривычная хищность во взгляде невольно вызывала отвращение, но я лишь свел брови к переносице, внимательно наблюдая за супругой.
Забросив ногу на ногу, она притворно тяжело вздохнула. Взглянув на меня украдкой, сказала:
– Сейчас не то время, когда бы я хотела оставаться одна. Боль по отцу еще не утихла, мой господин.
– Понимаю.
Оставаясь на месте, не мог заставить себя подойти к ней. Словно в голове что-то сломалось, испортилось, и все желание сминать Альбу в своих руках сгорело, ярко вспыхнув.
Не тянет.
Неужели больше не тянет? Прошел весь трепет, все желание быть как можно ближе, и сумасшествие по ее аромату тоже в одночасье перестало кружить голову.
Исцеление? Но почему так разит болью и предательством?..
– Ворон, – поднявшись на ноги, девушка сделала шаг ко мне, – мне стало так…
– Повтори.
Приказ сам собой вырвался из горла.
Не мог поверить, что Альба так быстро забыла мое отчаянное откровение, отступая на несколько шагов назад. Вернулась к пресловутому «господин» и «Ворон», нарушая с таким трудом выстроенное доверие.
– Я неожиданно поняла, что больше ни минуты не хочу быть вдали от вас. Мое сердце болит, мой господин, и только вам по силам его утешить.
Сделав еще несколько коротких шагов, она оказалась слишком близко. Лукаво скользнула взглядом по моей груди, приложила к ней ладонь.
Вся ее обманчивая невинность и трепетность слетела с громким шелестом, шлепаясь на пол! Передо мной стояла именно та Тарн, которую я ждал, стоя у алтаря! Алчная, меркантильная и слишком храбрая для своего положения. Вот она, эта игра за шкуру зверя! Вот оно, отравляющее предательство, новый удар в и без того израненную душу!
– Альба… – прошептал, но мерзавка уже потянулась ближе, желая коснуться моих губ своими.
Неведомое желание оттолкнуть ее взревело в груди, но, сдержавшись в память обо всем светлом, что ей удалось мне показать, лишь сильно схватил за предплечья, останавливая и встряхивая.
Ни капли не испугавшись, ведьма улыбнулась, вызывая у меня звериное желание вгрызться ей в глотку и вырвать трахею.
Нет! Не так! Это не она!
Она не могла так долго мне врать, прикидываясь белой овечкой! Неужели все, что было, лишь игра и отвратительная фальшь, полная лицемерия и гнусного обмана?!
– Кто ты такая?!
Рявкнул в хорошо знакомое лицо, отрывая стройные ноги от пола и гневно встряхнув.
Где мой сладкий обман?! Где моя нежная ложь, в которую я сам поверил, позволив себе слабость?
– Скажи мое имя!
Девушка испуганно захлопала ресницами, приоткрывая рот. В синих глазах плескалось что-то дикое, загнанное в угол, как зверь, бегущий от огня костров и факелов.
– Скажи мое имя!!! Немедленно!
Не знает. Она его не знает.
Нет, не забыла, просто не знает. Пытается выкрутить руки, желая вырваться из моей хватки, но моя ошалевшая злая ярость только сильнее сминает хрупкую плоть, причиняя боль, достающую до самых костей.
– Скажи!
– Я… Я не знаю! – вскрикивает и обессиленно роняет голову, прекращая попытки вырваться из моих лап.
– Лгунья, – рычу, привлекая внимание и заставляя вновь обратить на меня свой взор. – Я ненавижу, когда мне лгут. Кто ты такая?
Отпихиваю ее от себя, и лже-Альба, запнувшись, падает на пол, болезненно зашипев и отползая назад. В глазах больше нет плутовства, нет такой карамельной страсти, затягивающей в свои объятия. Все это исчезло; в синих глазах плещется злоба.
Вселенская. Тяжкая и гнилая, как вода в болоте.
Я вижу это по дернувшимся в оскале губам, по сверкнувшим и сузившимся зрачкам, в которых только голый расчет и презрение.
– Не узнал? Как же так, Ворон?.. Я же твоя Альба, – рычит эта дрянь. – Так долго меня искал, и вот я здесь. Что же ты стоишь? Давай, убей меня.
Заметив, как крепко я стиснул челюсть, она рассмеялась громким и хриплым смехом.
– Что? Сложно убить даже ее оболочку? Такую нежную и ранимую птичку. Как ты зовешь ее в своих мыслях, Ворон? Как?
– Лебедь, – срывается с губ, и искривленное лживым весельем лицо ведьмы мрачнеет.
– Туда нельзя! – слышится за дверью, но следом раздается громкий шум падающего железа, и створка распахивается с такой силой, что со стен летит пыль.