Текст книги "Мир приключений 1967 г. №13"

Автор книги: Кир Булычев

Соавторы: Сергей Абрамов,Еремей Парнов,Леонид Платов,Александр Абрамов,Дмитрий Биленкин,Михаил Емцев,Сергей Жемайтис,Нина Гернет,Николай Коротеев,Григорий Ягдфельд
сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 52 страниц)

5

Лида не замечала улиц, по которым они шли. Она видела только Мишину спину и старалась не потерять ее в толпе. Миша шагал, не оглядываясь. Неожиданно он свернул в какой-то магазин. Лида вбежала за ним, не посмотрев даже на вывеску, и только там, внутри, поняла, что они в зоомагазине.

Вдоль стен до самого потолка стояли пустые клетки, такие маленькие и тесные, что нельзя было понять, для кого они – для птиц или для мышей. У прилавка толпились разные люди. Продавец набирал совком из ящика красных копошащихся червячков и развешивал в фунтиках.

Сбоку стояли аквариумы. В зеленоватой воде метались маленькие хвостатые рыбки. На подоконнике были навалены безрадостные куски серого туфа. В темном углу в клетке сидел какой-то печальный зверь – Лида не могла разобрать, кто это.

Миша не терял времени. Он протискивался между мальчишками и покупателями, пока не оказался рядом с продавцом.

– Сколько стоит тритон? – спросил он.

– Нет тритонов, – ответил продавец.

– А когда будут? – спросил Миша упавшим голосом.

– Когда наловишь, – сказал кто-то из очереди.

– Поезжай в Крым, – дружелюбно посоветовал другой.

– Как же так!.. – обидчиво начал Миша.

Но тут кто-то потянул его за рубашку. Миша оглянулся и увидел парня, похожего на фотонегатив: так загорело его лицо и выгорели волосы. Парень подмигнул и пошел к выходу. Миша за ним, Лида за Мишей. Все трое вышли на улицу. Мальчишка свернул в первые ворота и поманил их пальцем.

– Кролика надо? – шепотом спросил он и отогнул полу пиджака.

Из внутреннего кармана торчали серые уши крольчонка.

– Ой, какой!.. – начала Лида.

Но Миша твердо сказал:

– Не надо.

– А вот! – И мальчишка, как фокусник, вытащил откуда-то белую мышь с розовым хвостиком.

Лида пискнула.

– Нам нужен тритон. Понял? – вразумительно сказал Миша.

– Чудаки! – фыркнул мальчишка. – Им дают законного кролика, а они…

Но, заметив по лицу покупателя, что сделка не состоится, быстро запахнул пиджак и сказал:

– Ладно. Можно тритона. Три рубля!

Лида ахнула.

– Ты что, с ума сошел? – возмутился Миша.

– Не нравится – иди в магазин. Мне еще твоего тритона ловить надо!

– Так он же в Крыму…

Мальчишка не смутился:

– Вот видишь, а говоришь – дорого!

Этот ответ даже Мишу сбил с толку.

– Как же: он там, а ты здесь…

Мальчишка не лез в карман за ответом:

– Кто знает места, тот и здесь поймает. Одним словом: берешь или не берешь?

– Погоди, мы сейчас, – сказал Миша и отвел Лиду в сторону. – Беги домой, неси три рубля! Я его задержу, – сказал он пронзительным шепотом.

Лида с ужасом посмотрела на него:

– Ой, мне не достать! Дома никого. Мама на дежурстве…

– Ну, Шершилина! – только и мог сказать Миша.

– Эй, вы там, берете или нет? – крикнул мальчишка.

– Берем! – буркнул Миша. И шепотом сказал Лиде: – Ладно. Пойду к отцу на работу. Но имей в виду: потом отдашь!

– Честное слово, Мишенька, отдам!

Миша подошел к продавцу:

– Неси своего тритона.

– Давай деньги!

Миша фыркнул:

– Вперед?! Еще чего!

Тритонщик возмутился:

– Это чтоб я мучился, доставал, тащил, а вас потом поминай как звали?

Теперь возмутился Миша:

– Ага! А ты хочешь, чтобы мы тебе дали деньги, а потом тебя поминай как звали?

Разговор зашел в тупик.

Лида, увидев, что рушится последняя надежда, вмешалась в разговор. Она пыталась уговорить обоих, чтобы они поверили друг другу и что никто никого не обманет.

Но продавец тритонов и покупатель стояли на своем. И, только когда Миша сделал вид, что уходит, мальчишка сказал:

– Ладно, давай аванс. Копеек пятьдесят.

Лида было обрадовалась, но Миша твердо сказал, что аванса не будет.

Тогда тритонщик, чувствуя, что сделка проваливается, сдался и только потребовал шесть копеек на трамвай для скорости.

Тут Миша не возражал. Он достал из кошелька пятак и две копейки и спросил копейку сдачи. Но у продавца тритонов копейки не было. Лида испугалась, что опять все разладится, но Миша догадался разменять две копейки в газетном киоске.

– Когда будет тритон? – спросил он.

Мальчишка озабоченно поднял глаза к небу и сморщил лоб.

– Значит, так. На этом самом месте. Через полчаса.

Миша выглянул из ворот. На больших часах почтамта было двадцать пять одиннадцатого.

– Значит, без пяти одиннадцать чтоб тритон был здесь! – строго сказал Миша.

– Будет сделано! – крикнул мальчишка на бегу, и его белая голова сверкнула уже на другой стороне улицы.

Лида сияла.

– Какой ты молодец, Мишенька! Как ты все чудно устроил! Мы сразу же ему отнесем, да? И скажем: простите нас. И ей скажем: простите, хоть она и противная, правда?

– Ты глупа, Шершилина. Жди его здесь. Никуда ни шагу!

– Хорошо, Мишенька, – покорно сказала Лида.

– Я могу немного задержаться. Скажешь ему, чтобы подождал.

– Да, Мишенька.

– Дашь ему в крайнем случае семьдесят три копейки. – И Миша высыпал Лиде в руку монеты из кошелька.

– Я дам, Мишенька.

– Но не смей давать, пока он не покажет тритона. И чтобы все лапы были целые и хвост. Поняла?

– Поняла, Мишенька.

– Ну, смотри, Шершилина! – сурово сказал Миша и ушел.

6

– А где же крышка? – спросила Таисия Петровна, едва Сергей Васильевич вошел в переднюю.

Сергей Васильевич поглядел на бидон.

– А разве была крышка? – удивился он.

– Конечно, могло быть хуже, – кротко заметила жена. – ты мог принести домой крышку и оставить в молочной бидон.

– Ну, Тася… – обиделся Сергей Васильевич и пошел прямо к шахматной доске.

Таисия Петровна отнесла бидон на кухню. Она сняла с полки голубую кастрюльку и вылила в нее молоко.

Бидон выпал из ее рук и покатился по полу.

Опершись лапками о край кастрюли, на нее смотрел маленький пестрый дракон, а из молока торчал его колючий гребень.

С минуту Таисия Петровна и дракон смотрели друг на друга. А потом она безмолвно вышла из кухни. Ее слабое сердце не позволяло ей находиться в одной комнате с таким существом.

Она тихо тронула за плечо Сергея Васильевича.

– Сережа, – сказала Таисия Петровна нетвердым голосом, – пойдем со мной.

У Таисии Петровны было такое выражение лица, что Сергей Васильевич тотчас встал и пошел, поддерживая жену под локоть.

В кухне Таисия Петровна подвела мужа к кастрюльке и показала пальцем.

– Скажи мне, что оно такое? – спросила она.

Сергей Васильевич начал хлопать себя по всем карманам, как делал всегда, когда ему нужны были очки. Таисия Петровна сунула ему свои, и он наклонился над кастрюлькой.

– Что ты! Хочешь, чтобы оно цапнуло тебя за нос? – крикнула Таисия Петровна и оттащила мужа подальше. – Знаешь, какой был случай в Ленинграде на почтамте? Один раз пришла посылка для зоосада со змеями.

– Ну, ну? – сказал Сергей Васильевич.

– А начальник почты сунулся туда, вот вроде тебя, а змея и схвати его за нос!

– И что же он?

– Спасибо, змея была не ядовитая. А туркменская эфа в пустыне сама скачет на людей! Видишь? А ты суешься!

– Так ты считаешь, что это змея? – задумчиво спросил Сергей Васильевич. – А это ничего, что у нее лапки?

Таисия Петровна возмутилась:

– Посмотрите на этого человека! Притащил неизвестно что, неизвестно зачем и еще меня расспрашивает про лапки!

Сергей Васильевич заморгал глазами и робко сказал:

– Тасенька, честное слово, понятия не имею, как оно туда попало. А что это такое, мы сейчас узнаем.

И он направился к полке, где стояло пятьдесят томов Большой советской энциклопедии.

– И на какую букву ты собираешься смотреть? – осведомилась Таисия Петровна.

Сергей Васильевич смущенно улыбнулся.

– И ничего смешного, – сказала Таисия Петровна. – Как бы оно ни называлось, я знаю одно: звери в молоке не водятся.

Она храбро поддела шумовкой дракона, который невозмутимо сидел в той же позе, и дала стечь молоку. Тут она увидела перепонки на лапках и обрадовалась.

– Ну вот, теперь я знаю, что оно из лягушек. И чего только не подбавляют в молоко эти жулики! Дай скорей миску!

Дракон перебрался в миску.

– Теперь тебе лучше. Поплавай, миленький!

Сергей Васильевич, который почему-то чувствовал себя виноватым, услыхав, что жена разговаривает с родственником лягушки, понял, что гроза миновала.

– Я рад, Тася, что он тебе понравился, – скромно сказал он.

Таисия Петровна уничтожающе посмотрела на него:

– Если ты в другой раз захочешь сделать мне подарок, пожалуйста, не клади его в молоко!

– Ну Тася! – сказал Сергей Васильевич.

7

Лида сидела на тумбе у подворотни под надписью «ЗВОНОК К ДВОРНИКУ». Она немного успокоилась и даже начала заплетать растрепанную косу, поглядывая на большие часы па почтамте. Минутная стрелка сперва долго-долго стояла на одном месте, а потом сразу перепрыгивала на другую минуту. И Лида подумала: какое было бы счастье, если бы тогда, на балконе, когда она прилипла носом к террариуму, стрелка сразу перепрыгнула на десять минут – и ничего бы не случилось! Тут она подумала, какая она глупая, и сокрушенно покрутила головой.

К ней подошел человек с чемоданом и спросил, как пройти на Колокольную улицу.

Она пошла с ним до угла и показала. А потом опять села на место.

Прошло двадцать три минуты. Теперь Лида думала о том, очень ли больно, когда на голову хлопается террариум, или только обидно. Плохо, конечно, что там был песок, он мог попасть в глаза…

Мимо нее прошла маленькая девочка. У нее развязался шнурок, и она все время на него наступала. Лида догнала ее и завязала шнурок бантиком. И опять уселась ждать и думать. Теперь она думала об Алексее Ивановиче: что у него нет ни кошки, ни собаки. Был только один дракон, а теперь нет никого… И ей так захотелось сказать ему, чтобы он не горевал, что Миша сейчас достанет три рубля, что мальчик принесет тритона и Алексею Ивановичу опять будет с кем играть в домино! Тут она тихо засмеялась.

А что, если узнать телефон и позвонить Алексею Ивановичу? Да нет. Он и разговаривать не станет. Повесит трубку, и все.

Она опять погрустнела. А если телеграмму?

Было без десяти одиннадцать, когда к подворотне примчался тритонщик.

– Видала точность? – заорал он на ходу, показывая на часы.

– Молодец! – закричала Лида. – Умница! Тритон хороший? А лапки все?

– И лапки и крылышки! – гордо сказал тритонщик.

– Какие крылышки?

– А как он, по-твоему, летает? – хладнокровно сказал мальчишка.

Лида захлопала глазами. Она представила себе, как тритон летает вокруг тети Лизы…

– Покажи, – пролепетала она.

Тритонщик таинственно поманил ее в подворотню.

– На! – и царственным жестом протянул ей взъерошенного чижика.

Лида ахнула:

– Что это?

– Что надо, и еще лучше!

– Но это же не тритон, это птичка! – Лида с отчаянием смотрела на продавца.

Мальчишка сорвал кепку с головы и шваркнул об землю.

– Да вы что?! – завопил он. – То им одно, то другое! Бегаешь как собака, а они нос воротят! Давай деньги!

Лида стояла с самым несчастным видом. Она не могла вставить ни одного слова, пока он не кончил кричать.

– Да что ты, мальчик! – наконец сказала она. – Ты, наверное, не понял. Мы чижика не просили. Мы просили тритона.

– Говори: этого берешь?

– Не беру! – твердо сказала Лида.

Тут, как ни странно, мальчишка сразу успокоился, поднял кепку и надел на голову.

– Железно, – сказал он. – Будет тритон,

– С гребешком? – спросила Лида. Она вспомнила, что у того тритона был гребень.

– С гребешком. Через два часа здесь. Давай десять копеек.

– Аванс? – деловито спросила Лида.

Тритонщик презрительно посмотрел на нее.

– На автобус!

Лида дала ему гривенник, и он моментально скрылся из виду.

8

Подумав, Лида подняла с тротуара пустую коробку от папирос «Казбек», оторвала крышку и на обратной стороне написала: «Миша, я на почте». Заткнула записку за табличку «Звонок к дворнику» и помчалась на почтамт.

Там она взяла телеграфный бланк и принялась сочинять телеграмму Алексею Ивановичу.

Это оказалось не так просто. Во-первых, перья: они или не писали совсем, или продирали бумагу. Во-вторых, люди. Наверное, у Лиды было что-то такое в лице, что к ней все подходили с просьбами и она никому не могла отказать. Сперва она показала старушке Степановой, где расписаться на переводе от сына. Потом старательно выводила адрес на посылке в Якутию. Потом читала письмо женщине, которая забыла дома очки.

И только после этого, забравшись в дальний угол, смогла заняться телеграммой. И стала писать все, что думала и чувствовала:

ЗЕЛЕНОГОРСК САДОВАЯ 13 КВАРТИРА 7 АЛЕКСЕЮ ИВАНОВИЧУ МАМОНТОВУ ОЧЕНЬ ПРОСТИТЕ НАС ДОРОГОЙ УВАЖАЕМЫЙ АЛЕКСЕИ ИВАНОВИЧ И ВАША ТЕТЯ ПОЖАЛУЙСТА НЕ ГОРЮЙТЕ ДРАКОНА ДОСТАЛИ С ГРЕБЕШКОМ ПРИНЕСЕМ ВЕЧЕРОМ ИЗВИНИТЕ Я НЕ ХУЛИГАНКА

ШЕРШИЛИНА ИЗ 27 ШКОЛЫ

И, дуя на телеграмму, Шершилина стала в очередь. Она очень радовалась, что Алексей Иванович скоро получит телеграмму и утешится. Сияя, она протянула бланк телеграфистке.

Телеграфистка в зеленой кофточке, быстро подчеркивая, подсчитывала слова.

– Скажите, она скоро дойдет? – спросила Лида.

– Скоро. Фамилия как? Мершилина?

– Шершилина, – отчетливо, как в классе, сказала Лида, всунув голову в окошечко. И вдруг с ужасом увидела, как телеграфистка писала на бланке: «1 рубль 15 коп.».

– Ой, что вы! У меня денег не хватит! У меня только шестьдесят три копейки!

– Так не пиши тридцать пять слов! – И телеграфистка бросила телеграмму обратно.

– А сколько можно на шестьдесят три копейки?

– Половину!.. – сказала телеграфистка и уткнулась в следующую телеграмму.

Лида отошла в уголок и задумалась.

Выходит, надо выбросить из телеграммы семнадцать слов. Самое меньшее! Адрес – восемь слов – трогать нельзя, а то ее, наверное, не туда доставят. Значит, на весь разговор Лиде остается всего-навсего десять слов! Вот это была задача! Но что бы ни было, самые хорошие слова она оставит.

Можно вычеркнуть «очень», хотя она в самом деле очень виновата… Дальше. Какое из двух слов оставить: «дорогой» или «уважаемый»? «Дорогой» лучше.

Потом Лида сообразила: если «Алексей Иванович» есть в адресе, он же поймет, что это написано ему. И вычеркнула еще эти два слова.

Тут Лида вспомнила, что один раз получила телеграмму: «Поздравляю днем рождения». «С» не было, но мама сказала, что в телеграммах так и надо. Значит, все маленькие слова вон!

И Лида сразу выкинула: «и», «с», «я», «из». Телеграмма стала короче еще на четыре слова!

Осталось выбросить десять слов. Но чем их меньше оставалось, тем было труднее вычеркивать.

«Пожалуйста не горюйте дракона достали» – это совершенно необходимые слова.

«Гребешком» надо оставить. Лида вычеркнула «вечером», «извините» и «нас». Что же получилось?

ПРОСТИТЕ ДОРОГОЙ ВАША ТЕТЯ ПОЖАЛУЙСТА НЕ ГОРЮЙТЕ ДРАКОНА ДОСТАЛИ ГРЕБЕШКОМ ПРИНЕСЕМ НЕ ХУЛИГАНКА

ШЕРШИЛИНА 27 ШКОЛЫ

«Очень хорошая телеграмма», – решила Шершилина и сосчитала слова. Шестнадцать! Ой, еще шесть слов лишних!

С тяжелым вздохом она выбросила хорошее слово «пожалуйста» и не такое хорошее – «школы».

И тут она сообразила, что знаменитого писателя в его собственной квартире почтальон найдет и без имени-отчества. И вычеркнула из адреса «Алексею Ивановичу».

Оставалось два слова лишних, но Лида уже ничего больше не могла выбросить.

И она понесла телеграмму, как есть.

– Извините, – жалобно сказала Лида телеграфистке, – у меня никак больше не сокращается.

Телеграфистка стала читать телеграмму, и брови у нее поднимались все выше и выше. Вдруг она вскочила и унесла телеграмму к дальнему столу, где ее подруга стучала телеграфным ключом. Они начали хохотать. Потом обе подошли к окошечку и высунулись к Лиде:

– Слушай, а что это за «дракон» и «ваша тетя»?

Лида быстро рассказала свою горестную историю. Девушки ахали и фыркали. Потом телеграфистка сказала:

– Все равно два слова надо сократить.

– Сама знаю, – печально сказала Лида. – Но какие?

– Может быть: «Не горюйте»?

– Ой, что вы! – испугалась Лида. – Самые главные слова!

– Тогда: «Не хулиганка», – сказала телеграфистка и вычеркнула. – Теперь все в порядке.

ЗЕЛЕНОГОРСК САДОВАЯ 13 КВАРТИРА 7 МАМОНТОВУ ПРОСТИТЕ ДОРОГОЙ ВАША ТЕТЯ НЕ ГОРЮЙТЕ ДРАКОНА ДОСТАЛИ ГРЕБЕШКОМ ПРИНЕСЕМ ШЕРШИЛИНА 27.

Лида высыпала все свои деньги на окошечко, а телеграфистка протянула ей квитанцию.

– Шестьдесят четыре копейки? – вскрикнула Лида. – А у меня шестьдесят три!

– Такая история стоит дороже, – весело сказала телеграфистка.

– Большое спасибо, я отдам, – сказала Лида. И тут на почтамте появился Миша Коробкин.

Лида подбежала к нему и стала рассказывать: как тритонщик принес не то, и как она твердо отказалась, и как потребовала, чтобы с гребешком, и что через два часа тритон будет в подворотне.

– А ты достал три рубля? – спросила она.

– Почему три?

– Так он же сказал: три…

– Ты глупа, Шершилина, ты плохо знаешь арифметику. Сколько, по-твоему, нужно прибавить к семидесяти трем копейкам, чтобы получить в сумме три рубля?

Лида похолодела. Снова надвигалось что-то страшное.

Дрожащей рукой она протянула Мише квитанцию.

Сперва он не понял, в чем дело. Но когда понял… Лидино счастье, что они были на почте, а не в подворотне, а то Миша разорвал бы ее на кусочки!

Но вокруг были люди, и Миша, уставившись на Лиду, кричал ей в лицо пронзительным шепотом: что зачем ему навязали эту идиотку, и что она его утопит, и что его снимут с председателя отряда, и что если бы он тоже не отвечал за поручение, то пусть бы она хоть сама свалилась с балкона, какое ему дело! Два часа он из-за нее уламывал отца, бухгалтера, дать ему два рубля двадцать семь копеек, и наконец выклянчил, и то только в счет своих карманных денег на будущий месяц, и теперь ему негде взять ни копейки…

Тут он умолк. А когда к нему вернулись слова, кончил так:

– Иди сама и доставай, где хочешь. Но чтоб через два часа деньги были. Я жду у подворотни.

9

Честное слово, Лида сделала все, чтобы достать деньги! Прежде всего она, конечно, побежала домой: бывало, что мама заходила ненадолго с дежурства. Но уж если не везет, так не везет. Дома не было ни мамы, ни соседки Ольги Павловны, у которой можно было попросить. Не было даже брата Женьки, он где-то носился на самокате.

Проходя мимо зеркала, Лида увидела себя и покачала головой. Нарядное школьное платье уже ни к чему. Она переоделась в домашнее и решила сходить к своей лучшей подруге Лиле. Вот кто ее выручит!

Лиля жила во дворе напротив.

Но это был, наверное, совсем несчастный день! Еще у дверей Лида услышала, как Лилина мама кричала на Лилю, чтобы та не смела надевать ее берет на собаку. Лида подождала немножко, но Лилина мама кричала все громче, и Лида ушла, так и не позвонив.

Во дворе она вдруг рассердилась на себя: почему она такая глупая? Как люди достают деньги? Что, они ходят и просят друг у друга? Нет, они зарабатывают!

Через несколько минут Лида уже стояла перед доской объявлений. Вокруг нее, как пчелы, жужжали люди, которые хотели меняться комнатами. Они сходились, о чем-то сговаривались, потом расходились и сходились с другими, будто играли в какую-то игру. К Лиде даже подбежал один старичок и спросил: «Что вы меняете?» – но, увидев девчонку, махнул рукой.

Наконец Лида протиснулась к доске и прочитала все объявления сверху донизу. Никогда она не знала, что объявления – это так интересно! Кто-то давал уроки на гитаре по какой-то циферной системе, другие обучали всем иностранным языкам, продавали собак, шкафы, коз и радиолы.

А больше всего требовались няньки, особенно опытные.

Лида подумала: «Опытная я или нет?» И решила, что очень опытная, потому что никто ни с кем так не мучился, как она с Женькой. Она вынула тетрадку, которую специально захватила из дому, и записала подходящее объявление: «Требуется няня к одной девочке». После Женьки к мальчикам ей не хотелось.

Выбравшись из толпы, Лида пошла наниматься. По дороге она увидела витрину с зеркалом и немножко задержалась: надо же было, перед тем как явиться на работу, привести себя в приличный вид!

Она переплела косу, расправила бант и, когда стряхнула с платья последние пылинки, вдруг с грохотом повалилась на землю. Вокруг ее ног обвилась веревка с двумя консервными банками, а над ней плясали двое одинаковых мальчишек в желтых майках и орали: «Смерть девчонкам!»

Лида так привыкла к ударам судьбы, что даже не удивилась. Она только швырнула банки в мальчишек, и те с гоготом понеслись дальше.

Вы, конечно, догадались, что это были близнецы Боря и Лева, те самые, которые каждый день скатывались по перилам с четвертого этажа, пугая Сергея Васильевича.

Лида почистилась и пошла дальше, заглядывая в тетрадку. Оказывается, ей надо было опять пройти по Большой Минеральной, мимо дома в лесах, где утром на них с Мишей свалилось ведро с мелом. Вспомнив об этом, Лида вздохнула. Такое было хорошее утро, и ничего еще тогда не случилось…

Тут она услышала зычное: «Эй!» – и подняла голову. Прямо на нее сверху глядел тот самый усатый.

– Вы мне? – спросила Лида.

– Когда ты являешься? Раньше не могли прислать? – заорал он. – И почему одна? Почему ты одна, я тебя спрашиваю!

– Я не знаю, – пролепетала Лида.

Но он не слушал. Он орал, что нечего посылать пигалиц, что у него не детский сад и что пятого этажа не будет!

У Лиды звенело в ушах. Тут усатый вдруг замолчал и исчез. Но только Лида двинулась дальше, усатый вынырнул этажом ниже и заорал, чтобы она немедленно вставала на работу.

Работа? Да ведь это как раз то, что ей надо! Неужели ей наконец повезло?

Не прошло и пяти минут, как она, полная усердия, тащила носилки с песком вдвоем с Жучковой, огромной теткой, до глаз повязанной рыжим платком. По дороге Лида робко спросила: дадут ли ей сегодня аванс. Но Жучкова ее не слышала, она пела пронзительным голосом:

И за борт ее бросает

В набежавшую волну!

Когда они свалили песок, вдруг кто-то забил в железный рельс.

– Шабаш! – сказала Нюра Жучкова и бросила носилки.

Наступил обеденный перерыв. Рабочие спускались во двор, мылись у крана, садились кто где, закуривали, доставали еду. Лидина напарница села на бревно и гаркнула на весь двор:

– Кто, девки, пить хочет?

Пить хотела вся ее бригада. Быстро собрали на четыре литра квасу, кто-то принес чистое ведро.

Ну, как вы думаете, кого послали за квасом? Конечно, новенькую – Лиду Шершилину.

Лида шагала, улыбаясь во весь рот. Она – работница! Она идет за квасом для своей рабочей бригады!

Гремя ведром, в котором бренчал полтинник, она понеслась к той самой алюминиевой бочке, за которой утром шел Женька.

Бочка стояла за углом, в тихом, зеленом переулке. За ней, как и утром, вилась очередь. Лида пристроилась в хвосте. И вдруг услышала пулеметную очередь:

– Па-па-па-па-па-па!

Лида вздрогнула и оглянулась. Это тарахтели мальчишки – и кто бы вы думали? Ее враги, те самые одинаковые мальчишки в желтых майках, которые ни за что ни про что свалили ее у витрины!

Они перебегали от дерева к дереву, прячась за стволами, и стреляли друг в друга автоматными очередями из палок.

Лида сперва забеспокоилась: как бы они опять не устроили ей какую-нибудь гадость. Потом подумала, что стыдно рабочему человеку бояться каких-то лодырей! Но, когда мальчишки поспорили, кто из них убит первый, и отчаянно подрались, она на всякий случай переложила ведро в другую руку – подальше от них. Медленно подвигаясь вперед, Лида все время поглядывала: что они делают?

И вот Лида у бочки.

– Пожалуйста, четыре литра, – солидно оказала она. – Вот в это ведро. На всю нашу бригаду.

И стала внимательно следить, как круглая продавщица, похожая на куклу-матрешку, опрокидывала в ее ведро кружку за кружкой.

– Четыре! – сказала продавщица и протянула руку.

Лида не шевелилась.

– Сорок восемь, – сказала продавщица. – Плати!

Лида не шевелилась. Полтинник лежал на дне ведра!

– Ну, что же ты? – сказала продавщица. – Где деньги?

– Деньги там, – еле прошептала Лида и показала на ведро.

Через минуту уже вся очередь знала, в чем дело, и хохотала. Смеялась и продавщица-матрешка, но Лиду не отпускала, пока не заплатит. Кто-то предложил заплатить за Лиду, но она отказалась: она не могла брать деньги у совершенно незнакомых людей.

А обеденный перерыв кончался. А ее бригада ждала квасу. А она стояла тут как привязанная, и выхода не было.

Неизвестно, чем бы всё кончилось, если б на шум и смех не прибежали Лидины враги – Боря и Лева.

Они уже выяснили, кто убит первым: тот, у кого сейчас был фонарь под глазом, Лева. Теперь близнецов легко было различить.

Они быстро оценили положение и предложили Лиде достать полтинник.

– А как? – спросила Лида.

– Наше дело! – сказал Лева.

– Только не смейте лезть руками! – беспокойно сказала Лида.

Ничего хорошего она не могла ждать от этих мальчиков. Но что ей было делать?

– Сколько литров? – деловито спросил Боря, заглянув в ведро.

– Четыре, – сказала Лида.

Близнецы переглянулись.

– Можно, – сказал Лева.

И они приступили к операции.

По очереди, передавая ведро друг другу, обливаясь квасом и отдуваясь, как лошади, они пили и пили, пока ведро не стало сухим, а они – мокрыми.

Тогда они отдали Лиде ведро с полтинником.

– Скажи спасибо, – прохрипел Лева.

И они, качаясь, подошли к дереву и тихо сели на землю.

– Спасибо, – неуверенно сказала Лида. Пошла к продавщице и протянула ей мокрый полтинник.

Продавщица бросила его в коробку и дала две копейки сдачи.

– Поскорее, пожалуйста, налейте, – попросила Лида. – А то у меня перерыв кончается.

– Еще четыре литра? А деньги?

Ну скажите, был ли еще кто-нибудь на свете в таком ужасном положении?

Бедная, глупая Шершилина! Куда ж ты теперь пойдешь с пустым ведром и двумя копейками?