Текст книги "Зов смерти"
Автор книги: Кимберли Дертинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 22
Очнувшись, Виолет растерялась. Такое чувство возникает, когда просыпаешься не в своей кровати и пытаешься вспомнить, где же заснул.
Только она точно знала, что не засыпала в карете «Скорой помощи».
Она с трудом начала вспоминать, как оказалась тут: неясные отрывки из сна – или из бреда – с трудом складывались в части одного целого.
Она вспомнила, как бежала…
Как за ней гнались…
И голос, который звал ее.
Виолет попыталась сесть – и тут же обнаружила, что пристегнута к каталке, а шея жестко зафиксирована бандажем.
Она вспомнила, что упала, – об этом напомнила резкая боль в лодыжке. Она пыталась объяснить сидевшему рядом фельдшеру, что с ее шеей все в порядке, но он был неумолим. И решительно настаивал на необходимости фиксации.
– Как вы меня нашли? – наконец спросила она, отчаявшись уговорить его снять бандаж.
– Какой-то мальчишка позвонил нам. Он сказал, что он твой парень. Он едет сразу за нами, – сказал фельдшер и махнул рукой в сторону задних дверей автомобиля, как будто Виолет могла выглянуть туда.
Но она не могла – была пристегнута к каталке.
– Мне кажется, он решил, что сирены включены и для него тоже.
Виолет закрыла глаза. Джей был там, и это вовсе ей не приснилось. Он искал ее.
Она даже думать не хотела о том, что могло бы случиться, если бы его там не оказалось.
Виолет успокоилась, ощущение безопасности наполнило ее. Не открывая глаз, она стала прислушиваться к звуку сирены, чтобы отвлечься от пульсирующей боли в лодыжке.
Когда «скорая» подъехала к больнице и Виолет вынесли из машины, ее смутило всеобщее внимание. Джей взял ее за руку и больше не отпускал, даже когда снимали фиксаторы. И когда везли в палату, где кровати отделялись друг от друга длинными плотными шторами. Здесь Джей придвинул стул и сел рядом с ней.
Он взял ее ладонь и поднес к губам.
– Как ты? – спросил он, кажется впервые отваживаясь дышать с тех пор, как увидел ее.
Она почувствовала себя виноватой за то, что заставила его так волноваться.
– Со мной все хорошо. Правда. Просто слегка подвернула лодыжку. Ничего страшного. Поедем домой, как только приедут мои родители.
Виолет очень не любила находиться в больнице. Она уже успела услышать несколько отголосков, витавших вокруг. Вряд ли люди, носящие их, реальные убийцы, но Виолет была уверена, что отпечатки смерти остаются и на тех, кто для облегчения предсмертной муки вводил умирающим пациентам специальные препараты.
Мать Джея была медсестрой. И она носила на себе старый, едва заметный отпечаток. Виолет никогда не спрашивала об этом Джея, но однажды заговорила на эту тему со своей мамой. Та сказала только, что иногда слишком тяжело смотреть, как кто-то умирает.
– Как ты оказалась так далеко от тропинки, Ви? – спросил Джей, все так же нежно держа ее за руку.
Она не ответила. Сейчас она была еще не готова обсуждать это, особенно с Джеем. Вместо этого она спросила:
– Я думала, ты уехал домой. Как получилось, что ты вернулся?
Этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь его. Во всяком случае, пока.
– Маме всего лишь было нужно открыть дверцу машины. Она захлопнула ее, а ключи оставила внутри, а запасные у меня. Поэтому я вернулся к тебе, и мне сказали, что ты на пробежке. Тогда я пошел на твою обычную трассу – надеялся встретить тебя… а может, и затащить в кусты на пару минут, – улыбнулся он, но сразу же посерьезнел. – И тут я услышал, как ты зовешь на помощь. Черт возьми, Виолет, ты напугала меня до смерти. Как ты умудрилась оттуда свалиться? Что ты вообще делала у реки?
Она услышала родителей задолго до того, как увидела, – шум, который они подняли, избавил ее от необходимости отвечать на вопросы Джея. За дверью послышался шум, а потом вместе с медсестрой они вошли в палату.
Виолет начала уверять родителей – точно так же, как Джея, – что с ней все в порядке. Просто упала, несколько синяков и царапин, абсолютно ничего страшного. Но, похоже, в это никто не поверил.
Виолет попыталась встать на ноги – долго, болезненно. Ее отправили сделать рентген правой лодыжки. К тому времени, когда подъехали дядя Стивен и Кэт, Виолет уже хотелось сбежать из палаты. Только вряд ли она могла сделать это.
С другой стороны, дядя был именно тем человеком, которого она хотела видеть сейчас. Она ждала нужного момента, чтобы рассказать ему, что с ней произошло на самом деле. И вот он здесь, а она не знает, с чего начать.
Он подошел и взъерошил ей волосы – начальник полиции исчез, перед ней был родной дядя. Таким он ей нравился больше – веселым и смешливым. Именно эти качества он унаследовал от родителей – а ее отцу достались невероятная способность управляться с цифрами и ранние залысины.
– Эх, Ви, ну разве нужно было ломать ногу, чтобы не идти на танцы с Грэйди Спенсером? Я убежден, простого «нет» вполне хватило бы.
Похоже, никто не обращал внимания, что Джей почти все время держит ее за руку и рисует большим пальцем круги у нее на ладони. Не отрывая взгляда от подруги, он с озорной улыбкой, от которой у Виолет перехватило дыхание, ответил на шутливое замечание Стивена:
– Она не пойдет на бал с Грэйди.
Невозможно смотреть на него, не дурея от счастья, подумала с удовольствием Виолет.
– Неужели? – прищурилась тетя Кэт и внимательно взглянула на парочку с переплетенными руками. – И почему же? – Определенно, она ждала объяснения.
Стивен Эмброуз с удивлением посмотрел на жену, не понимая, к чему она клонит, что было явным непрофессионализмом для человека, который по роду деятельности разгадывал чужие тайны и искал хорошо спрятанные доказательства.
– Потому что она идет со мной, – моментально ответил Джей. И подмигнул заливающейся краской Виолет. Она пока не была уверена, что готова к таким заявлениям.
Виолет заметила, как Кэт и мама обменялись понимающими взглядами.
И поняла – они в курсе. Даже до дяди дошло, в чем, собственно, дело.
Тот только хмыкнул. Но взгляд, которым он посмотрел на Джея, был из серии я-слежу-за-тобой-парень.
Интересно, до какой степени может дойти смущение?..
Повисла неловкая тишина, в которой Джей по-прежнему не отводил от Виолет глаз. Он протянул руку и нежно провел пальцем по ее щеке. Она почти забыла о том, что все собравшиеся смотрят на них.
Дядя Стивен негромко кашлянул, и Виолет вздрогнула.
– Так что именно там произошло, Ви? – спросил он, внезапно снова превращаясь в начальника полиции.
Виолет поджала губы. Она не знала, с чего начать, но рассказать было необходимо.
– Ну… – неуверенно начала она, – я решила пробежаться… – Она закусила губу, размышляя. – И мне показалось, что я там почувствовала… услышалачто-то… ну… какой-то отголосок.
– Правда? – спросил дядя. – И тебе показалось, что это тело… человека? Ты останавливалась?
Виолет покачала головой:
– Нет, совсем не то.
Она проклинала свою трусость – но да, она боялась, что будет, когда все узнают, что в лесу за ней кто-то гнался – и почти догнал.
– Это… это было не тело.
Да скажи же наконец!
– Это был живой человек.
Эти слова не произвели ожидаемого эффекта. И по лицам, на которых застыло непонимающее выражение, Виолет поняла – придется объяснять все.
– Кто-то преследовал меня, – начала она.
Все напряженно смотрели на нее. Нужно продолжать, не дожидаясь, пока они засыплют ее вопросами.
– Это был человек с отпечатком смерти. Из-за него я и поняла что там, в лесу, кто-то есть. Он прятался, на нем был камуфляж, поэтому я не могла его увидеть сразу. А он… он погнался за мной, а я убегала.
Виолет умолкла на миг, переводя дух. Голова слегка кружилась, но если уж начала, то надо рассказывать до конца.
– Он стал меня преследовать, когда понял, что я его заметила. Я знала, что нужно свернуть с тропинки, чтобы добежать до дома более коротким путем. Но я свернула не в ту сторону и побежала к реке. – Она с благодарностью посмотрела на Джея, глаза снова наполнились слезами. – И тогда я услышала, как ты зовешь меня.
Виолет подняла глаза. Все смотрели на дядю Стивена, который принялся беспокойно мерить шагами палату. Казалось, он сосредоточенно обдумывает что-то. Это была совсем не та реакция, которую все от него ожидали.
– В чем дело? – спросил его брат.
Стивен не стал отмалчиваться.
– Я знал, что мы что-то упустили, – коротко проговорил он.
– Чтоупустили? – Мама Виолет напустилась на него, как медведица, защищающая детеныша. – Если ты что-то знаешь, выкладывай немедленно! – потребовала она.
Стивена, похоже, раздирали противоречия, но долг перед семьей пересилил служебный.
– Послушай, Мэгги. Я ни с кем не должен об этом говорить. Мы расследуем серию убийств, и вся информация, которая нам становится известна, является секретной. А я ее разглашаю, обсуждая это с тобой. – Он резко выдохнул, отбрасывая эту мысль. И продолжил: – Но мы взяли за основу доказательства, найденные нами в доме подозреваемого.
Виолет было странно слышать, как дядя называет этого человека «подозреваемым», – ведь она точно знала, что он сделал с несчастными девочками – и признался в этом. Поэтому он убийца, а вовсе не подозреваемый.
Дядя продолжал:
– Я надеялся, что мы ошибаемся, но теперь ясно, что все-таки нет. – Он покачал головой, словно сам не хотел верить в то, что говорит. – Мы предполагали, что он действовал не в одиночку, что у него был сообщник…
Папа Виолет собрался было перебить его, но он предостерегающе поднял руку:
– Я знаю, что ты собираешься сказать, но до настоящего момента эта версия была лишь предположением. Мы не знали, кем мог быть его соучастник, и был лион вообще. Наши следователи сейчас прослушивают телефонные переговоры и исследуют все, за что можно там ухватиться, но пока это ни к чему не привело. Мы даже обратились за помощью к криминалистам ФБР, чтобы они помогли нам исследовать его компьютер. Но пока все безуспешно. Было.
– До сегодняшнего дня, – дерзко вставил Джей.
– До сегодняшнего дня, – согласился Стивен, не обращая внимания на его тон. – Прости меня, Виолет. Если бы я знал, если бы я только мог знать, что кто-то будет тебя преследовать, разве стал бы я скрывать? Над этой версией пока работает всего несколько человек.
– Но почему именно Виолет? Как он… как этот человекмог узнать, что Виолет участвовала в расследовании? – набросилась на мужа Кэтрин Эмброуз.
Он пожал плечами:
– Не знаю… Не могу понять. Это, конечно, может быть простым совпадением, но вряд ли. И если это не так, если он действительно знает о Виолет, мы должны найти его. Причем как можно скорее.
Теперь его голос звучал гораздо решительнее.
Вошел доктор со справкой о выписке для Виолет. Он сказал, что при таком сильном вывихе надо давать ноге как можно меньше нагрузки – на восстановление могут уйти недели, а то и месяцы. Одна из медсестер быстро затянула ногу Виолет эластичным бинтом, так плотно, что Виолет стало страшно, не пережала ли она там чего. Ее родителям выдали рецепт на какие-то лекарства.
Виолет оперлась на костыли – только в детстве это кажется веселым, но, когда встаешь на них, оказывается, они натирают под мышками и заставляют мышцы дрожать от постоянного напряжения.
По мобильному телефону дядя отдавал распоряжения насчет круглосуточного присутствия полиции возле дома Виолет. Ей показалось, что действительность будто сжимается вокруг нее плотным кольцом: она не может сейчас передвигаться самостоятельно, за домом двадцать четыре часа в сутки следит полиция, и не только полиция, судя по тревоге в глазах родителей, готовых заслонить ее от любого зла. Весь мир сжимается. Она только что освободилась из-под замка – и вот ее снова ждет одиночное заключение с усиленной охраной.
Заметив, как она побледнела от страха, Джей ободряюще улыбнулся. Она почти прочитала его мысли – они разделят на двоих ее уединение, пока этот лесной маньяк не будет наконец пойман.
Раз уж предстоит изоляция, решила Виолет, то в обществе Джея это не так уж и страшно.
Глава 23
Несмотря на все заверения родителей, дяди Стивена и даже Джея, Виолет все никак не могла поверить, что ей ничто не угрожает. Они старались убедить ее, что человек из леса никак не мог знать, что она как-то причастна к обнаружению его жертв и к аресту его сообщника. Он случайно заметил ее – точно так же, как и всех других девушек, – и выбрал совершенно произвольно. А она оказалась в неправильном месте в неправильное время.
И дополнительные меры безопасности нужны лишь для того, чтобы он не мог снова напасть на нее.
Девушка постаралась убедить саму себя, что это действительно так, – это помогало спокойно пережить каждый новый день. Как и постоянное присутствие Джея.
В пятницу, на следующий день после происшествия в лесу, Виолет осталась дома, устроив больную ногу на подушке и обложив ее льдом. Джей очень не хотел идти в школу, и пошел туда только потому, что мать заставила. Виолет осталась в одиночестве. Правда, дома была еще мама, да снаружи дежурил вооруженный полицейский.
Она решила немного почитать то, что уже давно собиралась, но все как-то откладывала. Вместо этого, растянувшись на диване в окружении подушек и одеял, она несколько часов переключала каналы. Судья Джуди, Народный суд, Мори, шоу Джерри Спрингера…а на закуску – Доктор Фили Опра. Все передачи казались пустыми и бессмысленными. По крайней мере, пока не кончились занятия.
А потом появился Джей с букетом цветов и несколькими DVD с фильмами. Виолет почти не обратила внимания, что он принес, – главное, онбыл здесь, большего ей и не нужно. Она в который раз вздрогнула от волнения и восторга, увидев, как он широко улыбается ей, входя в дом, точно не видел несколько недель, а не часов. Он подхватил ее на руки, уселся на диван сам, а ее осторожно опустил себе на колени, уложив ее больную ногу на аккуратную горку подушек рядом.
Он все так же не скрывал свое влечение к ней, и если бы Виолет не знала его так хорошо, то могла бы поклясться – он из кожи вон лезет, чтобы заставить ее почувствовать себя неловко в собственном доме. К счастью, родители, похоже, решили им не мешать, и большую часть времени парочка была предоставлена самим себе.
– Скучала по мне? – самоуверенно спросил он и легонько прикоснулся к ней губами, не дожидаясь ответа.
Она улыбнулась и поцеловала его в ответ. Как всегда, внутри все переворачивалось от его близости – и как всегда, ей это очень нравилось. Она обвила руками его шею, совершенно позабыв, что они находятся не за закрытыми дверями ее комнаты, а посреди гостиной.
Он слегка отстранил ее и вдруг посерьезнел:
– Знаешь, у нас не было вчера возможности поговорить наедине. И я не мог сказать тебе… – Виолет почти не улавливала смысла его слов, околдованная его низким, глубоким голосом. Он гипнотизировал, завораживал. – Я наверно слишком долго ждал, что ты будешь со мной, и вчера, когда… – Он растерянно замолчал и погладил ее по щеке. Тело Виолет тут же откликнулось на это прикосновение. – Я не могу представить свою жизнь без тебя, – сказал он, нежно целуя ее в лоб. Его легкое дыхание коснулось ее кожи. Он помолчал немного, прежде чем снова заговорить. – Я люблю тебя, Виолет. Люблю даже сильнее, чем я думал. И не хочу… не могупотерять тебя.
Она решила пококетничать с ним и, дернув плечом, проговорила высокомерно:
– Я знаю.
Джей шутя пихнул ее, крепко при этом обнимая:
– Что значит, «я знаю»? Разве это ответ? – И уложил ее у себя на руках так, чтобы их лица оказались совсем рядом: – Скажи мне, – потребовал он.
Она покачала головой, делая вид, что не понимает о чем он.
– Что? Что я должна сказать? – И захихикала, не удержавшись.
А он стал дразнить ее, наклоняясь к губам и отстраняясь сразу же, так, что она не успевала прикоснуться к ним. Он ласкал губами ее шею, прекращая немедленно, как только она запрокидывала голову. Виолет обняла его и пыталась притянуться как можно ближе – ее смущало, что он пытается заставить ее признаться в своих чувствах и делает это так насмешливо.
– Скажи мне, – прошептал он, и его теплое дыхание коснулось ее шеи.
Она застонала – ей хотелось, чтобы он перестал ее мучить.
– Я тоже тебя люблю, – выпалила она наконец, прижимаясь к нему. – Я так тебя люблю…
Он накрыл ее рот губами, и они слились в умопомрачительном поцелуе, лишавшем сил, заставлявшем мучительно желать большего. Задыхаясь, Виолет оторвалась от него, отчаянно надеясь, что в ближайшее время в гостиную никто не войдет.
Выходные прошли примерно так же. Челси зашла проведать Виолет, и та очень ей обрадовалась. Почему-то общаться с Челси вне школы, без зрителей, было гораздо легче. Она принесла Виолет пару журналов, пакетик вяленой говядины и две пачки жевательной резинки – все это в коричневом бумажном пакете. Это был ее вариант букета цветов.
Почти все время родители Виолет были неподалеку, но именно что неподалеку, а не рядом, и влюбленные большую часть времени проводили в обществе друг друга. Поздним вечером Джей помогал Виолет подняться к себе в комнату и отправлялся домой – чтобы вернуться рано утром. Родители Виолет разрешили ему пользоваться ее машиной, чтобы ему не приходилось брать на целый день машину своей мамы.
Единственной новостью от дяди Стивена было то, что новостей по-прежнему нет. Они ни на шаг не продвинулись в расследовании личности того таинственного человека, который преследовал Виолет в лесу. Она жалела, что на этот раз никак не может помочь полиции опознать его, ведь у него на лице была камуфлирующая раскраска. Высокий рост – вот все, что она могла им сказать.
Наступил понедельник, и Виолет нельзя было больше отгораживаться от внешнего мира. Нужно идти в школу. Там уже почти все знали, что с ней случилось, правда, не все подробности соответствовали истине, но Виолет не хотела никому ничего объяснять.
Наступила Неделя встречи выпускников, а значит, и Неделя костюмов – самая важная во всем семестре. И новость о том, что Виолет чудом спаслась от неизвестного преступника, потерялась в шуме тусовок, собраний и вечеринок, приуроченных к встрече, особенно выбор жюри. И то нетерпение, с которым все ждали бала.
Виолет было тяжело видеть все это и знать, что она не сможет принять участие ни в одном из этих мероприятий. На матч ее не отпустят, и даже если удастся уговорить родителей разрешить ей пойти на бал в субботу вечером, все будет бессмысленно. На костылях ей только и останется, что сидеть на скамейке и смотреть, как веселятся другие.
Это было просто ужасно – ведь у нее такое великолепное платье… И потом, очень уж хочется увидеть Джея в смокинге.
Она старалась не слишком расстраиваться. Когда жюри встречи выпускников провозгласило королевой Лиззи Адамс, Виолет чуть повеселела. Несколько девиц из «подтанцовки» стали «принцессами Лиззи». Девушка видеть их не могла, не то что радоваться вместе с ними, когда Лиззи получит корону в перерыве между таймами. Да и танцевать на балу, которым будет править Лиззи, тоже сомнительное удовольствие. Так что можно и не переживать от того, что она туда не попадет.
Джей очень помогал Виолет в школе. Он нес ее рюкзак, пока она ковыляла от машины к классу, где проходил первый урок. Если бы она позволила, он бы и ее саму нес. А так он просто попросил у ответственного за посещаемость разрешения уходить с уроков пораньше, чтобы помочь Виолет перемещаться из класса в класс.
К концу дня от костылей у Виолет даже подмышки заболели. Джей заставил ее подождать на тротуаре, пока он подгонит машину с парковки. Едва он скрылся, откуда ни возьмись появилась Королева Лиззи.
– Привет, Виолет, – сказала она, со злорадным превосходством оглядывая ее костыли и повязку, – что, переборщила с прогулками?
Две тощие блондинки рядом с ней захихикали, поддерживая свою королеву в глупой и неудачной попытке посмеяться над травмой Виолет.
Ей хотелось стереть с лица Лиззи эту самодовольную ухмылку, но она не придумала ничего лучше, чем пробормотать:
– Иди-ка ты лучше начищай свою корону.
Лиззи слащаво улыбнулась поверх головы Виолет и помахала рукой – это Джей подъехал и остановил машину рядом с ними. Теперь она была сама безмятежность, точно вовсе и не насмехалась над Виолет в его отсутствие. Однако не упустила случая уколоть напоследок, бросив еле слышное «Завидуешь?». Но это было так далеко от истины, что даже не обидно.
Виолет не стала утруждать себя ответом, к тому же Джей уже вышел из машины, чтобы помочь ей сесть.
Он едва заметил присутствие Лиззи, скользнув по ней равнодушным взглядом, и бережно усадил Виолет в машину. А ко всему прочему (Виолет могла поклясться, что специально) запечатлел на ее губах долгий нежный поцелуй, перед тем как закрыть дверь.
Виолет даже не удивилась, как быстро ее тело откликнулось на это прикосновение, несмотря на то что поцелуй был для того, чтобы в первую очередь досадить Лиззи. При виде ее недовольной физиономии Виолет с трудом подавила торжествующую улыбку. Джей завел мотор, а Лиззи так и осталась стоять там с открытым ртом.
– Извини меня, – сказал он виноватым тоном, осторожно выезжая с переполненной парковки. – Я так испугался, что тебя преследуют странные незнакомцы, что совсем забыл – королевы могут быть не менее опасными.
Виолет улыбнулась:
– Ничего страшного. Но вот поцелуй был прекрасен. Просто совершенство.
– Да, мне тоже так показалось, – усмехнулся он.
– Может, научишь меня… чуть позже? – игриво спросила она.
Он протянул руку и сжал ее коленку, не отрывая взгляда от дороги:
– Мне нравится ход твоих мыслей, дорогая подруга.
– Ах вот как? Мы теперь снова просто друзья? – спросила Виолет, вызывающе приподняв бровь. – Хорошо, я припомню тебе это, когда мы в следующий раз будем «делать уроки».
Он неожиданно посерьезнел и сказал твердо и уверенно:
– Мы больше никогда не будем просто друзьями, если только это в моих силах. – И решительно добавил: – Я слишком сильно люблю тебя, Ви. Ничего уже с этим не поделать.
Было все еще странно слышать от него подобное. Эти слова так непривычны, но сердце затрепыхалось в груди, словно всю жизнь ждало именно их.
Вечером они уютно устроились на диване и смотрели какой-то фильм из тех, что принес Джей, мама поставила в духовку традиционную лазанью-полуфабрикат.
За ужином сидели все вместе – она, ее родители и Джей. Все тщательно старались избегать темы, омрачавшей мысли, – человека, преследовавшего Виолет, до сих пор не могут найти. Виолет радовалась, что они необсуждают это: казалось, что, если не говорить об этих страшных событиях вслух, они хотя бы немного сотрутся из памяти. Она понимала, что это глупо, ведь она все еще хромала и опиралась на костыли – одно только это не давало забыть о произошедшем.
Но при этом страшилась собрать свои разрозненные опасения в одно целое. Однако проблема все равно не исчезала, как бы Виолет ни старалась убежать от нее. Вопрос, станет ли и дальше этот человек преследовать ее, посещал ее все чаще и чаще по мере того, как поиски все дальше заходили в тупик, а полиция и даже ФБР ничего не могли предпринять.
Джей уехал уже поздним вечером, Виолет, измученная опасениями, наконец опустилась на свою кровать. Она пыталась всеми силами убедить себя, что действительно оказалась в дурное время в дурном месте, как и те, другие девочки.
Так почему же ей никак не удается отделаться от мысли, что это вовсе не совпадение? Что он оказался там не случайно? Что именно онабыла причиной, заставившей его рыскать в темном лесу? Что он ждал именно ее?
Она вскочила и еще раз проверила, закрыто ли окно. Удостоверившись, что оно закрыто, бросила взгляд вниз и увидела офицера полиции в машине. Тот откинулся на спинку сиденья – его рабочий день только начался.
Двумя прыжками она добралась до кровати и попыталась встать на больную ногу – только чтобы с досадой обнаружить, та все еще отказывается ей служить. Виолет упала на кровать от мучительной острой боли.
Уже в постели она продолжала отгонять эти мысли, превратившиеся в зловещий сон. Во сне она опять бежала. Все тот же таинственный преследователь, безликий охотник, с беспощадным упорством гнался за ней, находя, где бы она ни спряталась. Все попытки скрыться от него были тщетны. И ничто его не останавливало.
Виолет в панике проснулась среди ночи, ужас сдавил ей грудь. Она встала и снова подошла к окну. Оно по-прежнему было закрыто, полицейский все так же сидел в машине. Виолет успокаивала себя мыслью, что это был всего лишь сон. И что преследователь без лица не может вечно быть неуловимым – его в любом случае рано или поздно схватят.
Но пока этого не произошло, она будет бояться закрывать глаза.
Следующие несколько дней оказались очень тяжелыми. Виолет как лунатичка бродила по школе, а ночью не переставая боролась со сном. Это напряжение невозможно было скрыть от Джея, который понял, что гнетет ее, еще до того, как она решилась сказать об этом вслух.
– Ты же знаешь, что они найдут его, верно? – сказал он однажды.
– Да, конечно, – ответила она, сама понимая, что говорит слишком бодро, слишком поспешно – слишком неискренне.
Его голос был серьезным и обеспокоенным.
– Правда? Мне кажется, ты встревожена этим сильнее, чем хочешь, чтобы я подумал. Мне кажется, тебе страшно, Ви.
Виолет не понравилось, что он так легко догадался. Казалось, ей удается делать вид, что все в порядке, а оказывается, ее по-прежнему можно читать, как книгу. Интересно, а родители так же быстро догадались о ее страхах?
– Я знаю, – повторила она, словно признавая свое поражение. – Но я не могу перестать думать об этом – о нем. Мне было так страшно, Джей. Если бы ты не пришел туда за мной… – Она умолкла, боясь даже представить, что бы тогда произошло в лесу, где, кроме нее и того человека, не было ни души.
Джей сжал зубы – эта мысль была невыносима и для него тоже, – но продолжил спокойным голосом:
– Я знаю, что ты боишься. Но его поймают, а пока этого не случилось, я глаз с тебя не спущу. Никто не допустит, чтобы с тобой произошло что-то плохое. – Он не произнес этого вслух, но Виолет явственно услышала недосказанное «снова».
Слушать эти слова поддержки было приятно. Они дарили уверенность: она не одна.
– Все в порядке. Просто я начинаю уставать от этого заточения в четырех стенах и от усиленной охраны. Это сидение взаперти просто сводит меня с ума, – попыталась она объяснить свое мрачное настроение. – А в выходные встреча выпускников и бал. Сидеть дома, когда все остальные будут веселиться… какой ужас.
Его реакция оказалась совсем не такой, как предполагала Виолет. Она ожидала слов утешения или обещаний остаться дома вместе с ней. Но он вдруг улыбнулся. Своей особенной улыбкой – уголком рта, – означающей, что он знает что-то, о чем неизвестно ей.
– В чем дело? – вскинулась она.
Он усмехнулся. Определенно, он что-то от нее скрывает.
– А ну говори! – потребовала Виолет, сердито глядя на него.
– Ну не знаю, – протянул он, дразня ее, – заслужила ли ты это…
Она стукнула его по руке в нетерпении:
– Ну пожалуйста. Скажи.
Он рассмеялся:
– Ладно, сдаюсь, сдаюсь. Злюка! – Он потер место удара, притворяясь, что ему очень больно. – Что, если я скажу… – он умолк, заставляя ее изнывать от нетерпения и вглядываться ему в лицо, на котором уже сияла обычная улыбка, – что мы с тобой все же пойдем на бал?
Виолет потеряла дар речи. Вот уж это услышать она никак не ожидала.
– Пойдем, как же! Меня и в школу-то еле отпускают, какой там бал!
– Да, ты права. Родители не хотят тебя отпускать, но мы с ними говорили об этом, и даже твой дядя Стивен помог мне убедить их. Конечно, о матче не может быть и речи – там слишком людно и вход открыт для всех. Но бал-то будет в школе, в спортзале. Туда пускают только учеников и тех, кого они пригласили. Твой дядя сказал, что уже решил усилить там охрану. При условии, что я пообещаю ни на минуту не спускать с тебя глаз – а я это обещаю, – сказал он таким тоном, что стало ясно – он имеет в виду вовсе не ее безопасность. Виолет почувствовала, что краснеет. – Вот при таких условиях они согласны тебя отпустить.
Она посмотрела на лодыжку, в два слоя завернутую в эластичный бинт.
– Но я же не смогу танцевать, – удрученно вздохнула она.
Он погладил пальцем ее подбородок и приподнял его, чтобы их взгляды встретились:
– А мне все равно, будем ли мы танцевать. Я просто хочу, чтобы моя девушка, – ударение на последнем слове заставило ее кожу покрыться мурашками, и она улыбнулась ему, – пошла со мной на бал.
Несколько долгих, безумно волнующих мгновений они не сводили друг с друга глаз, и слова были не нужны. Виолет первая нарушила волшебство.
– Там будет Лиззи, – заявила она тоном, в котором не было ни капли истинной ревности.
Джей покачал головой, все еще пристально глядя на нее:
– Я даже не замечу, что она там. Я ведь не смогу отвести от тебя глаз.
Виолет порадовалась, что сидит, потому что от его слов накатывала слабость и подгибались колени. Уголки ее губ поползли вверх.
– А если я буду против? – лукаво спросила она.
