Текст книги "сон для двоих (СИ)"

Автор книги: Ким Сатарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Навир неохотно кивнул. Вот сейчас ему и предложат все долги отработать – догадаться нетрудно. И не сказать, чтобы эта мысль его огорчила.

... хотя это вне твоих основных интересов и Кейтана тебя даже просила этим вопросом не заниматься.

– Почему, кстати? – вслух спросил грибник.

Главный лесник огорченно помолчал.

– Ты, должно быть, невнимательно мою внучку слушал. Она ведь знала, что в случае твоего интереса к Зыбким Урочищам я тебе обязательно предложу сходить туда в разведку. А Зыбкие Урочища и небезопасны, и побывавших там навсегда затягивают. Хочется ходить туда снова и снова...

– Зачем же она вообще тогда про них упомянула? – удивился Навир, – я вообще про Зыбкие Урочища до того не слышал.

Дедушка Кейтаны смущенно опустил глаза и объяснил, что природу мысленной связи она понимала плохо и предположила, что эту часть содержимого сознания девушки грибник знает и так, а потому нет смысла что-то скрывать.

– Да все равно, ты рано или поздно узнал бы, а мы с внучкой серьезно на эту тему разговаривали. Вы с ней, благодаря мысленной связи, твоим способностям и ее знаниям, составили бы идеальную пару разведчиков...

Кейтана в разговоре не участвовала, возилась вместе с матерью Навира на кухне. Но о чем идет речь, знала. И юноша тоже точно знал, что она согласилась бы пойти с ним в Зеленый Лог, но хотела, чтобы решение об этом он принял самостоятельно. И его отказ ее не огорчит – она тоже оценивала и риск подобной экспедиции, и возможные последствия. Те, которые разведчики между собой называли тягой урочища.

– Я, кстати, обязан сказать еще вот что: все Урочища охраняются, дабы случайные люди туда не проникали. Экспедиции тщательно готовятся, их составы подбираются иногда годами. За многие годы ценой большой крови выявлены законы выживания – этого ты не найдешь ни в каких библиотеках. Шансы выжить в Урочище у неподготовленного человека – три из десяти. И то зимой возле границы, если вглубь не заходить. У подготовленного же – девяносто пять из ста. Но разведчик должен не просто выжить – он должен сообщить о том, что там происходит. Тут уже требуются не рядовая наблюдательность и основательное понимание законов биологии. Ходят в Урочища, опять же, чаще грибники и лесники.

Навир несколько удивился насчет грибников – он большинство из них представлял самодовольными паразитами. Но и среди них попадались ответственные мыслящие люди, и им не чужды азарт и стремление к истине.

– Хорошие люди попадаются везде, как и плохие, – заключил Харлам. – Обычно за пределами Урочища остается грибник, мысленно связанный с кем-то в группе. Ты, должно быть, знаешь, что радиосвязь там ненадежна. Поэтому, когда группа гибнет или несет потери, мы хотя бы имеем представления об обстоятельствах случившегося. Знания там даются кровью...

– А они того стоят? – усомнился Навир.

Главный лесник только напомнил, что из Урочищ вышли и Грибы, и ареаки. Понятно, что за их появление на Ланзоре никакая цена не могла показаться чрезмерной. К тому же самим разведчикам платили.

– Да, немало. Полное подключение ты получишь, едва начнешь подготовку. А за одну удачную экспедицию разведчик может обеспечить свое будущее: если не на всю остальную жизнь, то на значительную ее часть. Для тебя это означает собственное жилье, поездки в интересные места, хорошее образование, возможность беспрепятственно заниматься тем, что тебя интересует.

– А после неудачной экспедиции мне уже ничего не потребуется... – согласно кивнул Навир, – сплошная благодать в обоих случаях.

– Риска никто не скрывает. Возвращаются оттуда и калеками. Мне, как деду Кейтаны, будет в чем-то легче, если ты откажешься, – откровенно признался Харлам, отводя в сторону глаза.

"В чем-то, значит, в случае моего отказа ему станет тяжелее" – подумал мельком Навир, но сразу отбросил эту мысль. Проблемы Харлама тот как-нибудь сам разрешит, а вот ему что делать? И ведь не только за себя следовало решать, за Кейтану тоже. Она примет любое его решение, ей ведь тоже и хочется в Зеленый Лог сходить, и страшно. Как и ему, страшно не за себя, за другого. А решать за обоих ему, мужчине.

Земля – 5

– Я зашла в "Глорию", смотрю – комбинезончик такой, как раз по размеру. Отделочка такая – ничего. Материальчик хороший...

Коллеги по кабинету собрались кучей – не то чай пили, не то семейные фотографии на компьютере разглядывали. Марина что-то рассказывала о тряпках, Пушкин нахваливал свой самогон домашней выделки. Их ровное жужжание вопиюще контрастировало с моими невеселыми мыслями. Сегодня я отсиживал на работе последний день. Завтра – командировка. Свободного времени станет больше, но все равно его будет недостаточно. Навир решился на разведку в Зеленом Логе, и я чувствовал себя обязанным создать как можно больше умений, которые могли ему пригодиться.

Перефразируя Экзюпери – ты в ответе за тех, кто тебе снится. Так, умение "видеть" сквозь землю – пригодится. Способность определять движение за десятки шагов – обязательно. Умение стрелять навскидку – скорее всего, да. Что еще?

– Я принесла, – ответила Маринка Ленке и полезла в сумку. Вытащив флэшку, она вставила ее и сбросила информацию на диск.

– Это..., – с заговорщическим видом промурлыкал Пушкин, – фотки давай посмотрим.

– Ты же видел. Соскучился?

– Гад, – радостно промурлыкал Пушкин, слегка подталкивая ее плечом.

– Сам гад, – довольная, отозвалась Маринка. – Какие тебя фотки интересуют?

– Ну, эт-то во-от такие, – неопределенно помахал рукой в воздухе Пушкин.

В биологически опасной зоне страшнее всего вирусы и микроорганизмы. Предостеречься полностью от мутировавших и неизвестных видов просто невозможно. Никакие комбинезоны и мази не спасут. Создать внутреннюю защиту... Хм! Свой иммунитет, как его не подстегивай, не сработает. Организм не будет знать, от чего защищаться. Правда, есть основания предполагать, что часть этих видов за пределами Зеленого Лога сразу утратит активность. Но ведь из Урочища еще нужно успеть выбраться... Как я понял, транспорт в Урочищах разведчики не использовали. Шум демаскировал группу, а возможность слиться с окружающей обстановкой считалась лучшей защитой. Сверхкрупные хищники Урочищ на объект размером с человека просто не реагировали, вот лошадь или микротрактор вызвали бы немедленную атаку. А отбиться от Скакуна-молота, который при размерах быка обладал тигриной резвостью, стрелковым оружием нельзя. Его череп не пробивали даже пули крупного калибра. Попасть же в жизненно важные органы столь подвижного существа – задача для супермена.

– Может, Прагу посмотрим? – предложила Марина.

– Ну, давай, – тоном довольного барина согласился Пушкин, и они принялись рассматривать Марину на фоне достопримечательностей столицы Чехии.

– Ким Карлович! Вас начальство желает видеть, – в дверь просунулась Оксана, углядела сборище возле компьютера и глаза ее немедленно зажглись неподдельным интересом.

Оставив всю компанию разглядывать фотографии и обмениваться комментариями разной степени фривольности, я вышел в коридор. Интересовалась мною заместительница начальника, принялась расспрашивать о делах в коммуне. Я сообщил, не без внутреннего удовольствия, что наш главный приказал прекратить использование рабочего времени для подобных дел.

– А можно вас попросить иногда появляться там в свободное время? Ну, скажем, раз в неделю. Тренинги проводите, что ли, или лекции читайте. Нас очень просили, чтобы вы коммуну не бросали.

– Это уже наглость, – сообщил я. – Пусть тогда или платят, или еще как компенсируют. Они ребята не бедные.

Я понимал, что мое присутствие в коммуне компетентным органам действительно необходимо. Чтобы прикрыть Дмитрия. Когда налицо двое подозрительных, сомнения сосредотачиваются на более подходящем кандидате. Я же однажды фактически не стал отрицать, что являюсь "засланным казачком", так что на моем фоне Димка мог не бояться разоблачения и набирать баллы, высказывая подозрения в мой адрес.

– Может, они когда и компенсируют. Нашему учреждению. Я в таком случае точно буду знать, что это вы оказали услугу и вам зачтется, – пообещала собеседница.

Пришлось согласиться. Без сожаления, раз это полностью совпадало с моими собственными планами.

 ... – "Испытывали чувство единения со всей вселенной, видения отдаленных мест и времен, ощущали вибрирующие потоки энергии в теле – до спазмов и сильной дрожи. Ослепительные вспышки яркого света всех цветов радуги, образы богов, полубогов и демонов; страх надвигающегося безумия и даже смерти...

Того, кто переживает подобные экстремальные психические и умственные феномены, большинство современных цивилизованных людей немедленно объявляет психотиком. Но все большее число людей, по опыту, проходит через подобные переживания, и вместо необратимого погружения в безумие нередко возвращаются из этих экстраординарных состояний ума с возросшим чувством благополучия и лучшим приспособлением к повседневной жизни. Во многих случаях в результате исчезают застарелые эмоциональные, умственные и физические проблемы.   Можно отыскать параллели подобным ситуациям в жизнеописаниях святых, йогов, мистиков и шаманов. Духовная литература во всем мире придает огромное значение трансформирующей силе подобных переживаний. Почему же тогда людей, которые испытывают такие переживания, в сегодняшнем мире почти неизменно рассматривают как душевнобольных?"...

Поглядывая по сторонам, я обнаружил не менее трех человек, несомненно впавших в транс от монотонного димкиного голоса. Эти, пусть даже запомнят все дословно, полноценно оценить концепцию Грофа уже не смогут. Транс улучшает запоминание, но напрочь сметает критичность. Впрочем, вон той юной девице с ярко накрашенными губами критичность и по жизни вряд ли присуща...

– ...  " Хотя и существует множество индивидуальных исключений, основные направления современной психиатрии и психологии в целом не делают никакого различия между мистицизмом и душевной болезнью. Наука официально не признает, что великие духовные традиции, на протяжении тысячелетий связанные с систематическими исследованиями человеческого сознания, могут что-либо предложить современному человеку. Поэтому концепции и практические методы, разработанные в буддизме, индуизме, христианстве, суфизме и других мистических традициях, игнорируются или полностью отбрасываются"....

Дмитрий изредка заглядывал в свои записи, стараясь не сбиваться с ритма повествования. Как я понял, он пересказывал одну из работ по трансперсональной психологии, довольно близко к тексту. С памятью у него проблем не было.

– ..."Мировоззрение, созданное традиционной западной наукой и доминирующее сегодня в нашей культуре, строго говоря, вообще несовместимо с духовностью. В мире, где реально только осязаемое, материальное и доступное измерению, все формы религиозной и мистической активности рассматриваются как отражение предрассудков, неведения, иррациональности или же эмоциональной незрелости. Поэтому непосредственные переживания духовных реальностей интерпретируются как психотические, то есть  как проявления умственного расстройства.... Исторически психиатрия смогла по-настоящему утвердиться как чисто медицинская дисциплина. Она обнаружила органическую основу некоторых психотических состояний и в некоторых случаях даже смогла найти эффективные способы их лечения. К тому же врачи научились успешно контролировать симптомы психотических состояний неизвестной природы с помощью транквилизаторов, антидепрессантов, успокаивающих средств и снотворных. Поэтому казалось верным продолжать эту линию и ожидать успехов в таком же подходе к тем расстройствам, происхождение которых не установлено и эффективные способы лечения которых пока не найдены"...

Сергей еще не пришел. Ожидая, я делал вид, что слушаю, сам же быстренько вызвал субличность Интуитива и озадачил ее грядущими проблемами Навира. Герой моих снов шел, конечно, не в Зону братьев Стругацких, но что-то общее просматривалось. Я гнал от себя мысль – "А что произойдет со мной, если Асамбер погибнет в Зыбком Урочище?".

  – ..."Иногда начало духовного кризиса следует за сильными эмоциональными переживаниями. Например, смертью ребенка либо другого близкого родственника, концом любовного романа, разводом. Сходным образом ряд неудач, увольнение с работы или утрата собственности также могут послужить причиной для начала кризиса. Для индивидов, предрасположенных к кризису, "последней каплей" могут оказаться опыт с психоделиками или сессия психотерапии.

   Однако одним из наиболее важных катализаторов духовного кризиса является вовлеченность в различные формы медитации и духовной практики. Эти методы специально задуманы для активации духовных переживаний. Неоднократно встречались люди, чьи необычные переживания происходили во время практики дзэн, випассаны, Кундалини-йоги, суфийских упражнений или христианской молитвы. С ростом популярности различных восточных и западных духовных дисциплин все большее число людей начинает испытывать трансперсональный кризис – вот еще одна причина того, что правильное понимание и правильный подход к духовному кризису день ото дня приобретают все большую важность"... – монотонный димкин голос усыпил, кажется, уже половину слушателей.

Из пятнадцати собравшихся своих, постоянных, шестеро. Остальных я здесь ранее не встречал. Коммуна и знаменита такими вот тщательно подготовленными лекциями, да еще тренингами. Лекции, даже когда они шли циклами, дослушивали до конца почти все. После первого же тренинга исчезала половина, после пятого – оставалось несколько энтузиастов. Меня всегда удивляло, как это люди охотно слушают слова и не торопятся переходить к делу, которое этими слова столь впечатляюще описано.

Дмитрий перешел к разновидностям духовных кризисов: переживание прошлых жизней, пробуждение Кундалини, околосмертные переживания, шаманский кризис... Судя по содержанию, до конца еще далеко. Я погрузился в легкий транс и вызвал из глубин подсознания Интуитива. Да, моя ипостась успела поработать неплохо. Теперь я точно был уверен, что Навиру в Зыбком Урочище непременно понадобятся аж целых восемь умений, каждое из которых вообще-то считалось присущим исключительно колдунам, демонам и прочим магическим существам. Список доступных людям, но требующих особой тренировки умений тоже выглядел впечатляющим. Но здесь я хотя бы мог чем-то помочь, а вот искусство перевоплощения в другое существо или же дар пророчества... М-да-а. Что называется, выпусти подсознание на свободу...

– А наркотики, какие-нибудь, стимулируют разрешение духовного кризиса? – лекция закончилась, и патлатый жирный слушатель поспешил выскочить с вопросом.

– Наркотики – нет, – спокойно ответил Дмитрий, – Гроф работал с ЛСД, этот препарат относится к группе психомиметиков. Галлюциногенов, по-русски говоря.

Эти вещества не вызывает привыкания, и в ходе их приема обычный наркотический кайф отсутствует. Ощущения вполне могут быть и весьма неприятными. И психомиметики вовсе не стимулировали духовный кризис, они лишь облегчали и ускоряли его наступление. Так, Ким Карлович?

– Так. Позднее Гроф отказался от ЛСД из-за нежелательных последствий и перешел к холотропному дыханию. Все же галлюциногены у лиц со слабой психикой часто вызывают психические расстройства. Не духовный кризис, а самые обычные галлюцинозы, депрессии и прочее. Заметьте, такое может случиться даже после однократного употребления, так что не советую пробовать на себе.

Дмитрий, отвечая на вопросы, еще несколько раз обращался к моему авторитету. С его стороны это разумно – у него не имелось опыта переживания измененных состояний сознания. А рассказывать о трансперсональных переживаниях без соответствующего опыта – все равно, что не умеющему плавать пытаться учить других. Я, правда, в собственном опыте на трансперсональный уровень тоже не выходил, добрался только до уровня перинатальных матриц.

– Ким Карлович, а вы трансперсональную терапию не практикуете?

– Я вообще терапию не практикую. Я не терапевт, а тренер, и с наболевшими проблемами – это не ко мне.

Наслушавшись занимательной информации, кое-кому из новичков немедленно захотелось еще и увидать своими глазами что-нибудь чудесное. Развлекать я никого не стал, народ частью разошелся, частью принялся рисовать "трансперсональные" образы. Многие косили глазом в сторону катиных картин, надеясь отыскать вдохновение там. Я же дождался, наконец, Сергея.

– И ты испугался? – вполголоса удивился сон-тренер.

– А если он там погибнет?

– Наука понесет тяжелую утрату. А тебе всего-навсего перестанут сниться сны.

– А не получится так, что мне каждую ночь будет сниться его разлагающийся труп? Или я сам трупом стану? – мы стояли у окошка, на виду, но при этом наособицу, стараясь говорить негромко.

Однако на нас поглядывали с интересом.

– Вредно на ночь ужасники смотреть, – назидательно произнес Сергей. – Мы же договорились – это настоящий сон, на действия и замыслы своего Навира ты повлиять не способен. Он самостоятелен, и его смерть – не твоя. Ты же перебирал свои субличности. Есть там Навир?

Его среди ипостасей моей личности не было, но связь между нами существовала – Асамбер овладевал моими способностями и опытом, я – его. Раньше я был классическим безруким интеллигентом, неспособным забить в стену гвоздь. Теперь я владел всеми столярными и слесарными инструментами и на глаз прекрасно рассчитывал прочность металлических деталей.

– В общем, мне срочно пора кое-чему научиться. И в реальности – тоже. Нет у тебя знакомых, которые потренировали бы меня в быстрой стрельбе?

Василий Степанович, когда меня представляли, глядел настороженно. Угадать причину несложно – я выглядел классическим шпаком, презренным для любого служивого разболтанным гражданским человеком. Шпак и боевое оружие – смесь гремучая.

– Вам для чего потребовалось умение быстро стрелять, Ким Карлович?

– В Индию придется съездить, – выдал я заготовленную версию, – не на курорт, в джунгли. Есть некоторая опасность нападения хищников. Пистолет для защиты дадут, а учиться надо самому, заранее.

Инструктор покачал головой. Я в душе разделял его сомнения. Пистолет против хищника крайне малоэффективен. Однако – все не с голыми руками. К тому же хладнокровный и подготовленный стрелок реально получает некоторую защиту, если обучен быстрой стрельбе.

– Оружие в руках держали?

– В школе на военной подготовке стрелял из карабина...

Степанович вздохнул. Сергей, приведший меня по знакомству, сказал, что я вполне обучаем.

– Ладно, – не смог отказать инструктор. – Оружие какое используете для тренировки?

– Серега свой "Скиф" доверил. Патроны я закупил, двести штук.

– На первый период хватит, – кивнул инструктор, – по-хорошему, меньше двух тысяч на полный курс не уходит, но вам важнее не меткость, так что ряд упражнений можно пропустит. Ну, доставайте оружие, я покажу первые приемы, три дня будете их отрабатывать дома. Огневой тренировки сегодня не будет.

Для начала мне показали сборку-разборку пистолета, как держать оружие, как вынимать и приводить в боеготовность, менять обойму. Степаныч поставил меня в классическую стрелковую стойку, показал положение рук, ног, корпуса и головы.

– Главное – выработать устойчивость системы стрелок-оружие, – поучал Василий Степанович, – дома отрабатывайте по 2-3 часа, щелкая вхолостую. К каждому щелчку нужно относиться серьезно, как к боевому выстрелу. Основа стрелковых тренировок – холостые выстрелы. Огневая тренировка лишь проверяет отработанные навыки.

Я кивнул, догадываясь, что среди учеников данное утверждение популярностью явно не пользовалось. Степаныч глянул на меня и продолжать передумал, смотрел, как я выполняю упражнение.

– Правильно, Ким Карлович, спешить не следует. Когда навык выработается, скорость сама придет. Важно, чтобы ствол все время смотрел в одну область. Не в точку, это нереально, но в определенную зону, где находится цель...

На обратной дороге Сергей старательно расписывал, какой Степаныч опытный тренер. Я поддакивал. В общем, навару с меня не предвиделось, инструктор просто делал Сереге одолжение. У них свои отношения, в которые вникать незачем. И в рамках этого одолжения Степаныч собирался научить меня быстро выпускать всю обойму в узком секторе: как я и просил, чтобы создать завесу из пуль против атакующего тигра. Тигры, как мы оба понимали, атакуют в реальной жизни максимум полторы секунды, а потом неспешно закусывают жертвой. За это время выстрелить дважды – уже результат. И прицеливаться будет некогда, нужна интуитивная стрельба.

Возиться со мной инструктор не станет, мое появление в тире МВД вообще незаконно, остается радоваться тому, что дают. К тому же я и понятия не имел, какое оружие попадет в руки Асамберу. Мне казалось, что это будет скорее пистолет, чем винтовка. Но с тем же успехом могло оказаться и ружье. Инструктору я сказал, что в джунглях мне дадут, вероятнее всего, банальный пистолет Макарова. "Скиф" как раз являлся его несколько облегченной версией, так что выбор оружия для тренировок выглядел оправданным. Да и в индийский "макар" инструктор мог поверить – пистолет распространенный, хотя явно не лучший.

Домашние тренировки оказались делом утомительным. Два часа провести, лишь изредка опуская руку с оружием для отдыха – это вам не фунт изюма скушать. От меня требовалось удерживать мушку в прорези прицела, делая холостые щелчки и следя за тем, чтобы мушка не уходила в сторону от прикрепленного к стене листа бумаги. Супруге я сказал, что осваиваю стрелковое искусство ради написания будущего романа. Поскольку я немного пописывал – для собственного удовольствия – объяснение никого не удивило. Родные, проходя мимо, успешно прятали улыбки. Пистолет же вызвал неподдельный интерес.

На улице стоял мороз – зимы периода глобального потепления тоже кое на что годились – и все равно приходилось сидеть дома. Моя первая огневая тренировка запомнилась холодом и усталостью. Расстреляв три обоймы, я перестал попадать в расположенную в десяти метрах мишень, и Степаныч решил, что на сегодня достаточно.

– Еще две тренировки, и у меня патроны кончатся.

– На полноценное обучение уходит пять тысяч патронов, – пожал плечами Степаныч. – По деньгам и результат. С нескольких сотен патронов только первоначальный навык можно заложить.

Я кивнул. Претендовать на большее бессмысленно, надо будет – Навир сам научится.

Ланзор – 5

Скорострел, выплюнув на снег последнюю гильзу, смолк. Навир выпрямился и подождал, пока наставник принесет мишень. В большом круге, исчерченном контурами живности Зеленого Лога, светились четыре отверстия.

– Вот это годится только для мифического гумнода, – указал на верхнюю дырку Молвасол, а левое отверстие – только для тракера.

Мишень как раз тракера, самого крупного жителя ближнего Зыбкого Урочища, и изображала. Все прочие уступали размерами огромному, в два с половиной метра в холке, травоядному ящеру. Даже скакун-молот был заметно меньше, всего-то лишь с быка. Попасть в тракера несложно, только вот чтобы поразить его, стрелять нужно точно в голову. А она у этого бронированного создания – не больше человеческой. От прикрытой костными пластинами спины пули просто отскочат, если стрелять в живот, обоймы в десяток патронов не хватит, чтобы его остановить.

– Вот этот выстрел удачный: выверзу в голову, ехидоносу тоже, тураку в сердце, – похвалил наставник.

Про четвертое отверстие, на уровне человеческого колена, он ничего не сказал. Навир и сам понимал – на такой высоте уязвимы только пранголы да жущеры. Только жущеры по земле передвигаются редко, а пранголы, двухголовые ящероподобные твари, довольно медлительны. Пристрелить ползущего прангола сможет даже слепой, никакой доблести в этом нет.

Наставник отнес мишень на позицию, Навир встал наизготовку, загнал в рукоять обойму и поднял левую руку в знак готовности. Сбоку на расстоянии шестидесяти шагов внезапно поднялась мишень и рывками понеслась к нему. Развернув корпус, Навир приложил плечевой упор и попытался поймать стволом прицельную линию.

– На этот раз пять, – оценил Молвасол, – три поражающие. Оружие уверенно держишь. Учился стрельбе?

– Основы изучал, – кивнул грибник.

Изучал, честно говоря, вовсе не он, а Ким Карлович, но практической разницы не было. Навык с земного легкого одноствольного пистолета на более тяжелый ланзорский двуствольный скорострел переносился частично, так что в главном он не солгал. К концу первой стрелковой подготовки он сумел уложить в несущуюся к нему мишень все десять пуль. Наставник сказал, что результат для первого раза неплох.

– Но учти, в Логу дистанция атаки может оказаться куда меньшей. Это здесь любого можно научить выпалить точно всю обойму. В настоящем походе иногда даже мастера успевают сделать всего три выстрела...

Наставник смотрел выжидающе – как ответит самоуверенный грибник? Навир быстро прикинул – скорострел после нажатия на курок делал два выстрела с интервалом в две десятых секунды, еще через две десятых оба ствола перезаряжались и можно снова спускать курок. Итого три выстрела – это полсекунды. А сколько может потребоваться прыгающим с дерева жущеру или плетуну? Если не угадаешь момент нападения заранее, вообще оружия поднять не успеешь...

– Я буду готов, когда научусь все десять пуль в центр укладывать?

– Может, ты и тогда готов не будешь, – мрачно произнес наставник, – но большему я тебя научить все равно не смогу.

Кейтану грибник почти не встречал: их здесь, в школе биологической разведки, учили отдельно. Его – как бойца охраны и жизнеобеспечения, невесту – как исследователя. Товарищи посматривали на Навира с некоторым удивлением. Почти все из них уже ходили на разведку. Кто-то ограничивался вылазками вблизи границы, а некоторые проходили Зыбкое Урочище насквозь, от края до края. Но и самые опытные в поте лица отрабатывали на стрельбище, ежедневно бегали по лесу с грузом и тренировали связь между собой. Навир же предназначался в серьезную, глубокую весеннюю экспедицию. Для новичка, даже не проверенного на пригодность, невероятное доверие.

– Технические средства связи работают неустойчиво и то – в зоне прямой видимости. Скрылась группа из виду, или даже просто ушла подальше по степному участку – все, мы ее слышим в лучшем случае короткими отрывками, – рассказывал наставник по связи.

Аппаратуру разведчики с собой все же брали: мысленная связь в Урочище тоже иногда подводила. Волнение, ранения или смерть могли вывести связника из строя, а двух связников-телепатов позволяла себе не всякая группа. Иногда приходилось часами пробиваться в эфир, чтобы на Спокойной Земле приняли секундную просьбу о помощи и координаты бедствия. Грибников среди бойцов Урочища была треть – и с каждым из них юноша попытался установить связь. Повезло с двумя: Аредном и Слигуром. Аредн ходил в Зеленый Дол трижды, однажды был ранен – мгорел укусил. Спасло охранника Урочища обмундирование и заплечный груз, острые челюсти птицы содрали мясо на ребрах и перекусили флягу с водой. Мгорел бесшумно подлетел сзади, Аредн его не видел. Повезло, что рана оказалась неглубокой – раненого разведчика вытащили силами группы, он смог идти сам, опираясь на плечи товарищей.

Слигур выше Навира на голову, Аредн же вообще помещался у него под мышкой. Медлительный, но очень сильный Слигур ходил в Урочище пятнадцать раз, и каждый раз – как спасатель. Он обошелся без ран, но трижды раненые разведчики, которых он выносил на мощной спине, погибли от атак враждебной живности. Не всегда спасало и прикрытие, искусно владеющее скорострелами...

Скутдор вызвал к себе грибника на третьей неделе обучения. Пятнистая зелено-синяя мешковатая куртка и брюки – обычное одеяние разведчиков Урочища – порядком потрепались. Загорелое лицо пересекали в разных направлениях несколько шрамов. Левое плечо Скутдора безвольно обвисло, рука двигалась, только поднимая легкие предметы либо застегивая пуговицы. Наставник по безопасности ходил в Урочище более ста раз.

– Садись, Асамбер. К тебе претензий никаких, подготовка идет по графику. Но поговорить все же стоит. Ты уже знаком со всеми охранниками, изучил отчеты, у тебя сложилось свое представление о Зеленом Логе. Твое мнение, для глубокой экспедиции кто из обитателей опаснее? Экспедиция отправится в конце марта, насекомые еще не проснутся. Итак?

Вопрос был, что называется, на сообразительность. Навир знал статистику: больше всего ранений доставляли жущеры, быстрые змееящеры, обитающие на деревьях. Размер пасти жущера и острота зубов позволяли откусить кисть или вырвать крупный кусок мяса. А погибали разведчики чаще после атаки плетуна: огромное крылатое создание охотилось, как ни странно, на земле, из засады. Иногда, ухватив человека когтистыми передними лапами, плетун взмывал в воздух и с высоты бросал еще живую добычу на землю, чтобы подобрать мертвое тело и унести к себе.

– Ехидонос, пожалуй, – произнес он после короткого раздумья. – Его воздействие на мозги даром не проходит. Даже если его сразу убьешь, способность воспринимать окружающее снижается, и кто-нибудь тебя да достанет.

– Так, – кивнул Скутдор, – неплохо. И что можно сделать? Где эти проклятые телепаты-мозгоклюи встречаются?

– Везде, – пожал плечами Навир, – и степь, и лес, и город от них не свободны.

– Везде вроде бы, – согласился наставник, – но все же не везде. Рядом с тураком или с волчьей стаей ехидоносов не бывает. Подтверждено годами наблюдений и десятками человеческих жизней.

– Тоже соседство не самое приятное, – покачал головой Навир.

Собеседник пожал плечами – каждый волен выбирать, он сказал, что считал нужным. Молодой грибник заметил, что и дикие пони мозгоклюев не боятся. Но зато и ехидоносы возле них вполне могли встретиться, заметил наставник.

– Мне тураки еще больше не нравятся, – заявил будущий разведчик. – Ребята говорят, они чужие мысли читают.

– Еще ни один турак мне об этом не рассказывал, – удивился притворно Скутдор. – Говоришь, кому-то они содержание чьих-то мозгов сообщили? И кому?

– Некоторые грибники чувствуют в чужом сознании отклик своих мыслей, – не смущаясь, объяснил Навир. – Это действительно так, я тоже иногда чувствую. И раз ребята говорят, что так, я им верю.

Наставник поднял брови и попросил объяснить, чего тут опасаться. Что с того, что бык с пальцами на руках и ногах, способный лазать по деревьям, читает твои мысли? Да пусть он ими подавится!

– Говорят, с теми, кто тураку не понравится, неприятности чаще случаются...

– Ну вот, и ты туда же, – махнул рукой наставник. – Сказки все это: тураки беду накликают, ти-волки девственниц не трогают, жущер никогда простуженного не укусит, прилки атакуют в первую очередь того, кто во сне храпит... Урочище само по себе опасно и непонятно, вот и рождаются вокруг него слухи разные. Подтверждений им никто не нашел...