Текст книги "Жадность"

Автор книги: Ким Алтынов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

22

Тогда, в «Прибалтийской», Ясин своего плана не раскрыл. Оба были уставшие. Похоже, что и целью Ясина было принципиально заинтриговать и втянуть Артура. Вкратце он сказал, что будет трое партнеров. Сам Ясин давал часть необходимых расходных денег, идею и внутреннее влияние на ситуацию в банке. От Артура требовались тоже деньги, критический анализ и его «везение». А неведомый пока третий партнер, по словам Ясина, брал на себя «работу в поле» и подставлялся, если что.

Артур не очень-то хотел лично знакомиться с таким «оперативным агентом», но Михаил был непреклонен: никаких привилегий никому. Все прозрачно. На том и порешили…

Вернувшись в номер к Алене, Васканян долго ворочался и никак не мог уснуть. Он упорно не понимал, как вообще дал втянуть себя в этот разговор. Надо было послать Ясина лесом и все, едва тот начал демонстрировать познания в артуровских «подвигах». Но Ясин был хорошим психологом, это очевидно. Сначала сильно смутил Васканяна. Потом заинтересовал историей по ФПГ и разбудил в нем определенные низменные инстинкты. Затем вызвал доверие своей вопиющей откровенностью. А потом и вовсе добил огромным материальным стимулом.

В конце концов, Васканян ничего не терял. Он выслушает план и забракует его. Он просто откажется в принципе. Он не пойдет на встречу. Ну что с ним сделают? Убьют? Вряд ли. И он всегда сможет пойти к Боброву и Хаваеву. Или вообще к Белецкому и рассказать всё о заговоре Ясина. Или, в конце концов, у него тоже есть выходы на крутых людей, чтобы попросить их о защите. Между прочим, если бандиты – бывшие хозяева химкомбината получили обещанные деньги, пусть и от уральцев, но под эгидой имени Васканяна, то они ему все равно благодарны. И нечего ему бояться.

Но Артура грыз не только страх. Жадность и любопытство отчаянно пробивали себе дорогу. И что-то подсказывало Васканяну, что именно они и победят. На первом этапе так точно.

Остаток выходных, к огорчению Алены, Артур был излишне задумчив. Она, как и свойственно женщинам, винила в этом себя. Время от времени он пытался встряхиваться и возвращаться мыслями и душой к тому, ради чего сюда приехал. Получалось не очень. Хорошо еще, что тело не подводило. Только в эти моменты зловещий «миллион долларов минимум» не стоял кровавым мальчиком в его глазах.

Артур больше не притрагивался к спиртному – теперь ему нужна была свежая голова, – зато как зверь набрасывался на еду, зачастую доедая и порции своей подружки, чем ее забавлял, – теперь ему нужны были и физические силы.

А еще требовался план собственного поведения в «Лавине». Понятное дело, что в банке, если он все же соберется иметь дело с Ясиным, ему необходимо было остаться и даже попытаться вернуться в обойму. Но как? Просто прийти к Боброву и поплакаться? Нельзя. Надо было возвращаться с новыми идеями.

Артур вспомнил, что Гурин из «Столичного легиона» обещал насыпать таких идей вагон и маленькую тележку. Прямо из питерской гостиницы он набрал банкиру и попросил «свежего мяса». Тот рассмеялся и сказал что-то вроде welcome back, пообещав за пару дней подобрать несколько интересных презентаций. Включая, как он сказал, одну маленькую, но верную, чтобы Васканян мог вернуть свой высокий уровень. Артур понимал, что Гурин не делает ничего бескорыстно, но все равно ценил это…

«Легионер» не подвел. Его материалы точно при первом и даже втором прочтении не походили на шлак. С ними можно было смело снова выходить на сцену. Но как подойти к Боброву? Васканян принял единственное правильное, как ему показалось, решение: как ни в чем не бывало.

Он зашел в приемную президента и попросил Анну Георгиевну записать его к Боброву на ближайшее свободное время. Та посмотрела на него несколько холодно, но не без удивления и поинтересовалась темой разговора. Вероятно, желает услышать про подачу заявления об уходе, с усмешкой подумал Артур.

– Краткая презентация новых проектов. Мне нужно минимум тридцать минут, но желательно сорок пять или час.

С этими словами он развернулся и вышел.

Время для Васканяна нашлось тем же вечером. Бобров скептически посмотрел на блудного сына и эмоций особых не выказал. Однако слушать тоже не пожелал. Просто протянул руку и забрал презентации, жестом велев сесть в кресло и ждать. Потом минут двадцать читал в тишине, подчеркивая что-то простым карандашом. Наконец он отложил в сторону презентации.

– Что ж, – молвило наконец его величество, – мне почему-то казалось, что вы предаетесь самоуничижению и разложению. Ждете, пока вас позовут, пожалеют или пригласят ради нового поручения. Оказывается, при этом вы втихаря работали. Видимо, дома и по ночам. Ибо ваш служебный компьютер девственно пуст.

Эх, знал бы господин Бобров, что вся работа Артура над этими презентациями свелась к их переформатированию в привычный для «Лавины» стиль.

– Отрадно. Все идеи навскидку неплохи. Но работать над всеми одновременно явно не получится. Так что выберите пару наиболее перспективных и давайте, пока от вас уже сами не ушли ваши оставшиеся люди. Что до прочих идей, можете придержать, можете отбросить, можете поделиться с коллегами из служб активных операций.

Артур встал, чтобы идти.

– И еще одно. По понятным причинам, я не дам финансирования на проработку до какого-то более позднего этапа. Пока и по прежней работе есть убытки.

Васканян пожал плечами.

– Ну и последнее. Попросил бы впредь обходиться без творческих сюрпризов. У вас есть рабочее место и рабочее время, как и у ваших сотрудников, которым мы платим. Извольте использовать всё это полноценно. Идите.

Вот и поговорили. По мнению Артура, все прошло просто прекрасно.

23

Васканян пригласил Алену на ужин к себе домой после работы. Они планировали накупить всяких вкусностей на рынке и приготовить что-нибудь интересное.

Она на все согласилась, как, впрочем, и всегда. Артуру было любопытно, что же такое она говорит всякий раз мужу. Он сильно удивился бы, узнав, что Виталий вообще крайне редко стал появляться дома, обрадовавшись, что супруга перестала удивляться и возмущаться его «командировкам». Сама же Алена наплела ему, что записалась на вечерние курсы усиленного английского. Так и жила молодая семья в свое полное удовольствие. Но ночевать Алена неизменно возвращалась домой. Артуру приходилось всякий раз после свиданий на его квартире отвозить девушку в Митино и сажать в автобус за две остановки от дома, чтобы вдруг случайно кто-то не увидел, как ее подвозят. Все чаще Артур предпочитал проводить ее до стоянки недалеко от его дома, где всегда находились знакомые ему «бомбилы», которые и доставляли Алену до все той же остановки. Расходов на «бомбил» Виталий тоже не понял бы.

Однако в тот вечер Васканяну, несмотря на обиду Алены, пришлось приглашение отозвать. В банковском коридоре его встретил Ясин, шепнувший, что приехал третий богатырь и вечером в 20:00 встреча в итальянской «Патио Пицце», ресторане возле Пушкинского музея. Васканян хотел было высказать что-то вроде «зачем так светиться?», но Ясин уже ушел. Этот человек не принимал возражений. Пришлось смириться.

Ровно к восьми, как и было уговорено, Артур подъехал. Ясин был уже на месте.

– Все это сильно смахивает на шпионский роман, – сказал Васканян, пожимая ему руку, – причем явно не бестселлер.

– С этим я соглашусь. Но здесь нет соглядатаев и стукачей генерала Хаваева. Да и думаю, что за вами никто не следит. У них нет на это ни сил, ни средств. Товарищу генералу не очень-то удается организовать охрану здания, какой уж там тотальный контроль за сотрудниками. Он абсолютно беспомощен при решении любых вопросов, где требуется проявить активность и смекалку.

– Я так не думаю. Дослужиться до генеральских погон в советской милиции, не имея достаточного количества мозгов, было невозможно. Тем более в Москве. Наоборот, следовало сочетать известный ум, умение интриговать с прицелом на перспективу, человеческое обаяние, самодисциплину…

– И умение жрать водку! – с раздражением отметил Ясин. – Ненавижу всю эту ментовскую братию! А в отношении Хаваева могу рассказать байку, как нельзя лучше его характеризующую. Может, вы и ее знаете.

– Байку или правду?

– Правду, но она передается, словно народное сказание, из поколения в поколение. Вроде вашего рубильника.

– Странно, но история с Хаваевым, видимо, как-то прошла мимо моих ушей.

– Ну извольте. Как-то раз Белецкий решил слегка нагреть то ли «Менатеп», то ли Инкомбанк – словом, кого-то из монстров. Уже не помню на чем, но в результате на этом обмане мы вполне законно, хотя и некрасиво, собирались выставить их миллиардов на пять. Понятно, что хватись они потом, случился бы скандал, но формально претензий быть не могло. И вот собрали мини-совещание. Бобров выслушал Белецкого, выслушал умного заместителя Раппопорта и спрашивает Хаваева: понятно, что с юридической точки зрения все вроде чисто, с этической все вроде очень мерзко, а вот как с точки зрения безопасности, стрелять не будут? Так Хаваев в ответ выдал хит всех времен и народов: «Раз документы в порядке, все будет нормально, стрелять не начнут, если вдруг не передумают…»

Артур на секунду представил себе самодовольное лоснящееся лицо Хаваева, который старался придать себе дополнительной важности за счет плавных жестов руками «а-ля пловец брассом» с зажатыми в них двумя мобильными телефонами. В совокупности с бесконечным идиотизмом процитированной Ясиным фразы это выглядело достаточно комично.

– Но все же я безоговорочно за конспирацию, поскольку боюсь Белецкого. Этот никогда не раскрывает всех своих карт. Даже передо мной. Всегда что-то держит за пазухой. Представляете себе, если кто-то случайно увидит нас вместе и столь же случайно сообщит об этом моему шефу? И что я буду ему отвечать на вопрос: о чем это разговаривал с недружественным вице-президентом? И даже если отбрехаюсь, то мой рейтинг доверия стремительно пойдет вниз и нам не удастся провернуть нашего дела.

– Почему вы считаете, что Белецкий заподозрит вас в связи со мной после того, как вы меня практически уничтожили?

– Сразу видно, что вы с ним не сталкивались по работе, – вздохнул Ясин. – Белецкий – чрезвычайно мнительный, мелочный и подлый человек. Пока он умело прячется под маской требовательного и принципиального профессионала-управленца, но стоит сделать его первой скрипкой в банковском оркестре, как вся его скрытая мерзость выйдет наружу. И никому не поздоровится. Бобров со своими причудами – детский сад и сладкий сон.

– Уж не хотите ли вы сказать, что замысливаете аферу внутри «Лавины» еще и с тем, чтобы уберечь сотрудников банка от его тирании?

– Я понимаю ваше ехидство! – Ясин не обиделся. – Но, как ни странно это может показаться, вы угадали. В «Лавине» работают в большинстве своем люди хорошие, но абсолютно задерганные бездарной организацией труда и объемом лишней работы. Если к этому прибавится еще и чудовище, которое за каждый мелкий промах будет отнимать деньги, лепить выговоры, увольнять и публично издеваться, то число хороших людей на планете сократится.

– Угу, – Васканян не снимал насмешливой маски, – это из цикла, что крестовые походы, они же только ради снятия грехов были. Никакой корысти. Вот и вы, готовясь банально обжулить «Лавину», вслух радеете о ее работниках. А ведь любой заметный убыток банку, нанесенный вами, ударит и по ним: им отменят премию, задержат зарплату или попросту сократят.

– Вы правы! – кивнул Ясин. – Не знаю, возможно, я себя лишний раз уговариваю. Но в одном я с вами не соглашусь. Банально обжуливать я не хочу! Я хочу красиво. Ну, чтобы хоть в историю войти, если попадусь.

– Тогда нам с вами не по пути! – Васканян оттопырил нижнюю губу. – В таких делах все подчинено только одной цели: деньги, деньги, деньги. И никакого тщеславия.

– Да бросьте вы, ей-богу! А то вам такие забавы не доставляют удовольствия!

– Мне доставляют. Но я не хочу, чтобы это доставляло удовольствие другим. Не привык, знаете ли, быть паяцем. А на шекспировскую трагедию наша с вами самодеятельная постановка не потянет.

– Шекспир тоже писал о самых простых людских пороках.

– Зато какими словами!

– Ну хорошо. Вы любите макароны? – неожиданно перевел разговор Ясин.

– Отдаю должное. А с чего это вдруг вас понесло на кулинарию? Голодны?

– Очень! – признался Михаил. – Но я не большой фанат итальянской кухни. Это место выбрано не мной.

– Я как раз люблю.

– Надо же, я-то думал, что вы питаетесь только апельсиновым соком и пошехонским сыром, а по праздникам любите кока-колу и торт «Шоколадница». В последнее время, правда, все большее место в вашей жизни начал занимать «Бэллэнтайн».

Васканян на секунду задумался, улыбнулся и внимательно посмотрел на Ясина. А Ясин еще утверждает, что за ним никто не следит. Интересно, есть ли видеокамера в его ванной?

– Я еще очень люблю блины, пельмени, расстегаи, квашеную капусту и соленые огурцы. Я плохой армянин. Меня тянет к славянской пище, это по маминой линии.

– У меня уже текут слюни. Пусть скорее появится официант.

– Но вы должны были быть не один. Где ваш спутник?

– Сейчас придет! Вон он! – Ясин свистнул и махнул рукой.

24

Третьим «подельником» оказался невысокий крепкий блондин лет сорока.

– Альберт! – Он протянул Васканяну руку.

– Артур! Вы, случаем, не армянин? А то среди нас много Артуров, Альбертов, Робертов и Гамлетов.

– Нет, среди моих слабых мест скорее наличие небольшой доли еврейской крови! – весело отозвался Альберт. – А тут лазанью подают?

– Правильно, меньше церемоний, ближе к еде! – провозгласил Михаил. – Давайте будем есть. Я угощаю.

– Поскольку встреча деловая, то каждый платит за себя! – возразил Артур.

– Я поддерживаю Михаила! – сказал Альберт. – Тем более, что у меня нет ни гроша. У меня вообще всегда возникают трудности в иностранных общепитах. И панически боюсь цен. В Италии, помнится, в каком-то страшно элитном месте я попил кофейку с пирожным на сорок восемь баксов! А поскольку у меня было всего сто пятьдесят на две недели, можете себе представить, какая это была для меня катастрофа. Счастье, что гостиницы, завтраки и ужины были оплачены и это случилось в первый же день и мне было чем расплатиться. Зато потом я мог расслабиться, напрочь забыв о магазинах, и гордо осматривал целыми днями достопримечательности.

– Как это ты умудрился отхватить турпутевку? – удивился Ясин. – С каких шишей? У тебя же вечно денег нет.

– Одна дама помогла! – ответил Альберт. – Собственно говоря, она должна была ехать со мной, и вообще у меня были большие виды на нее и ее кошелек, но я допустил пару ошибок… Хорошо, что хоть путевка осталась.

«Господи, – подумал Артур, – в какую компанию меня занесло. Один кидала переживает за коллектив, который собирается обобрать. Другой кидала просто то ли альфонс, то ли брачный аферист. Камо грядеши, Артур Васканян?»

С другой стороны, вопрос не в том, какие они. Вопрос в том, насколько эти люди компетентны для возможного дела. В способностях Ясина сомневаться не приходилось. А что представляет собой Альберт и чем он может быть полезен, предстояло выяснить. Несомненно, он человек весьма раскованный, с хорошо подвешенным языком и умеющий входить в доверие.

Раз за разом Артур пытался мысленно смоделировать ситуацию, при которой их накроют. Как именно Ясин собирается «кинуть» банк, в данном случае значения не имело. Понятно, что это далеко не детские шалости. Но какова будет расплата? Увольнение? Смешно. Шантаж? Смотря кто поймает. Если мелкий чинуша, то да. Вымогательство? Ну, отберут квартиру, машину и все известные им сбережения. Чепуха, поскольку об основных деньгах никто и знать не знает. Убийство? Белецкий так и поступил бы, но Бобров на это не пойдет. Привлекать внимание к банку, терпеть у себя несколько месяцев следственную бригаду, допрашивающую всех и каждого и вынимающую все документы подряд без разбора, президент не захочет. Уголовное дело о хищении? Хаваев будет на этом настаивать, но едва ли Бобров его поддержит, опять-таки из соображений банковской репутации. В результате подобных «расследований» работа будет парализована, отток клиентов гарантирован, да и вдруг выявят еще чего-нибудь лишнее… В итоге, решил для себя Артур, все сведется к избиению до полусмерти, а также отъему всего нечестно нажитого и нажитого относительно честно. Главное, чтобы не отбили жизненно важные органы. Убивать и сажать не будут, но о банковской карьере, крепком здоровье и деньгах придется забыть.

Вопросом о том, как жить дальше, если он все же получит изрядный куш и ему это в который раз сойдет с рук, Артур пока не задавался. Твердо он знал только то, что не будет ввязываться в игру, если его доля составит менее миллиона. Он не настолько беден, чтобы рисковать всем на свете ради меньшей суммы…

Лазанья поварам удалась. Альберт глотал куски с такой жадностью, словно хотел компенсировать потраченные пятнадцать лет назад в Италии деньги. Ясин ел с аппетитом, но старался тщательно пережевывать. Артур вяло ковырял вилкой, выискивая грибы.

– Плохо едите, Артур Николаевич! – заметил Ясин. – В тюрьме так кормить не будут.

Васканян аж поперхнулся.

– А я вот тюрьмы не боюсь! – Альберт отправил в рот очередной кусок. – Я как Марья-искусница из той сказки: что воля, что неволя, все равно. Хотя с деньгами можно и в тюрьме.

– Простите, – осторожно спросил Васканян, – а вам приходилось уже?..

На мгновение установилась пауза, которую прервал оглушительный хохот собеседников Артура.

– Да вы что, Артур Николаевич! – отсмеявшись и утирая слезы, сказал Ясин. – Альберт – приличнейший человек, инженер, в прошлом передовик социалистического труда, активный участник комсомольского движения… Что еще о тебе рассказать?

– Портрет почти исчерпывающий, если не считать того, что меня вышибли в свое время из крошечного регионального драмтеатра, где я подавал большие надежды в роли подлецов типа Яго или отчима Гамлета.

– У вас было театральное образование?

– Нет! – отмахнулся Альберт. – Артисты от нас все время убегали, приходилось их подменять. Или пили опять же. В афише числились они, а я подменял их из голой любви к искусству. Бесплатно. Но вообще-то я числился в театре реквизитором.

– И вышибли… в смысле уволили вас тоже за… реквизиции? – скаламбурил Васканян.

– Нет, по идейным соображениям. Я отказался подменять одного выпивоху в роли отрицательного инженера в конфликте с положительным рабочим. А этот спектакль ставил племянник главного режиссера театра. Ну и вы понимаете…

– Хм… – Васканян покачал головой. – Неужели ваша роль была настолько значительна?

– Едва ли, – вздохнул Альберт, – пять фраз из уст этакого расфуфыренного молодого специалиста из столицы, вздумавшего поучать заслуженного пролетария. Но пафос пролетарского ответа на мои легкомысленные реплики, надо полагать, и был пафосом всего спектакля.

– И что, подлец оказался для вас слишком мелок? После Яго-то…

– Увы. После Яго это выглядело бы самоотрицанием. Но проблема еще и в том, что я не сошелся с постановщиком в трактовке образа. По его замыслу, полное фиаско моего героя в словесной перепалке должно было переломить его сознание и зритель должен был углядеть нарождающееся раскаяние и верить в скорое исправление пижона. Но я стольких москвичей повидал в нашем городке к тому времени, что ни секунды не сомневался, что ему эти рабоче-крестьянские проповеди – что о стену горох. И уходить со сцены он должен был равнодушно и уверенно, а не исчезать, словно битая тень.

– Концептуальные разногласия! – согласился Васканян. – И инженером вы решили стать, подспудно испытывая желание отомстить. К Мельпомене больше не тянуло?

– Тянет.

– Альберт, собственно, и проявит в нашем деле свои актерские навыки! – вставил Ясин. – То есть выполнит всю основную активную работу. Ту, что делается руками, ногами и языком…

– Звучит как-то двусмысленно! – обиделся Альберт. – Расписываешь меня словно потаскуху какую-то. Что это я буду делать языком?

– Пудрить мозги, заговаривать зубы и вешать лапшу на уши! Ногами будешь быстро ходить. А руками цепко хватать. Не вижу никакой двусмысленности.

– Похоже, что мы подобрались к делу! – констатировал Артур. – Особенно приятно, что сам наш сегодняшний разговор начался с тюрьмы, вследствие чего создалась весьма приятная атмосфера для обсуждения.

– Вообще-то он начался с лазаньи…

25

Ясин с Альбертом переглянулись, при этом Альберт продолжал жевать. Их немой диалог был понятен без слов: стоит ли связываться с этим парнем, не сдрейфит ли он в последний момент и чем себя оградить от его предательства. Разыгравшаяся фантазия Артура повела его к еще более глубоким выводам: не замочат ли его прямо при выходе из ресторана. Однако эти двое ну никак не тянули на уголовников. Такие же заигравшиеся дилетанты.

– Мой план в принципе прост. Но простота обманчива, поскольку работы предстоит проделать очень много. Отступать я уже не стану. И чтобы доказать вам серьезность своих намерений, скажу, что уже вложил в реализацию комбинации до пятидесяти тысяч баксов. Больше у меня попросту нет.

– Серьезная инвестиция! – согласился Артур. – Надеюсь, что доход при таком риске будет очень существенный. В противном случае это пустая и неоправданно рисковая затея.

– Я намерен взять до трех миллионов, – твердо сказал Ясин.

– За три лимона баксов Белецкий нас разорвет, Бобров закроет на эту казнь глаза, и даже Хаваев согласится, чтобы кровь проливали в его присутствии. Они с нас живых кожу снимут, на наших глазах ее порежут на ремни, а нас смешают с навозом, удобрят нами поля и поля эти вручную вспашут.

– Страсти какие! – притворно ужаснулся Альберт. – И где вы только таких вещей начитались?

– Восточный человек! – вздохнул Ясин. – Мне думается, что все будет проще. «Лавина» в некоторые месяцы теряет и больше на обычном разгильдяйстве.

– Так то ж на разгильдяйстве или на коррупции. А вы уголовку какую-то явно мутите. Обидятся ведь… Но, допустим, я соглашусь. Внесу свою долю, те же тысяч пятьдесят…

– Приятно быть богатым человеком, – перебил Артура Альберт, – но я богатых не люблю. И, как всякий честный коммунист и борец с буржуазией, намерен поучаствовать в экспроприации средств у вашего банка. Хотя деньгами не участвую. Не имею дурной привычки их иметь.

– Чего тут допускать! – Ясин не обратил внимания на Альберта. – Вы получите точно не менее одного миллиона.

– Ладно, валяйте, рассказывайте! – решился Васканян. – В конце концов, у меня остается возможность подвергнуть ваш план ревизии, если он меня не устроит. Права голоса меня ведь никто не лишал.

Официант принес десертное меню, не дождавшись, пока посетители доедят основное блюдо. Алберт с сожалением расстался с пустой тарелкой из-под лазаньи и заказал клубнику со сливками, Ясин – фруктовое мороженое, Васканян – сырный торт.

– Сладкое стимулирует работу мозга! – одобрил Альберт.

Артур не уставал поражаться тому, насколько этим парням нравится игра. Словно речь идет не о космической сумме и не о громадном риске для жизни, здоровья, свободы, репутации да и вообще их будущего. Это не украсть пяток тысчонок на распродаже залогового имущества.

– Базовый план таков, – продолжил Михаил. – Я имею доступ ко всем совершаемым «Лавиной» сделкам с банковскими векселями других крупных организаций. Более того, я имею возможность влиять на решения о необходимости совершения таких сделок, а при желании могу и руководить вексельными дилерами. Белецкий мне такие вещи позволяет, поскольку я ни разу его не подвел. Воспользовавшись этим, мы можем завладеть некоторым количеством этих векселей на нужную сумму.

– Вас послушать, так именно вы руководите в банке активными операциями вместо Белецкого. Может, мы вам место и расчищаем? – улыбнулся Васканян.

– Было бы неплохо, – согласился Ясин, – но это без шансов. Вы акционеров и топ-менеджмент «Лавины» видели? Куда мне…

– Я, между прочим, тоже вхожу в этот топ-менеджмент, – с ехидством напомнил Артур.

– И мы с вами прекрасно понимаем условность этого, – махнул рукой Ясин. – Человек десять в офисе Белецкого имеют полномочия раз в сто больше ваших.

– Ладно, вернемся к плану. – Артур сделал вид, что не обиделся, хотя и был уязвлен.

– Мы купили некую фирму, в прошлом заметную на фондовом рынке. Пользуясь ею как инвестиционным фронтом, мы выманим вексельного дилера «Лавины» в ее офис, и там Альберт эти векселя заберет и будет с ними таков.

– На векселях будет бланковый индоссамент? – уточнил Васканян.

– Да, вписывай в качестве владельца кого хочешь. Мы впишем эту фирму и от ее имени быстро распродадим векселя более мелкими партиями нескольким небольшим игрокам. Директора нашей фирмы сыграет Альберт, как вы понимаете. Вот так в черновике выглядит наш план.

– Все? И в этом весь план?

– Да.

– Тогда я с благодарностью принимаю ваше предложение оплатить этот ужин за нас всех, – сказал Артур. – Мы просто потеряли время.

– Я готов к критике, – спокойно сказал Ясин.

– Я услышал только завязку. Уголовщина уже в полный рост, а деньгами и не пахнет. Наличие векселей на руках – это ерунда, это даже не полдела. Векселя в розыске – это фантики. Один звонок из «Лавины» банку, который выпустил эти векселя, и тот поставит их в стоп-лист. А каждый потенциальный покупатель, не являющийся профессиональным скупщиком краденого, перед покупкой проверит у того же банка-эмитента, есть ли такие векселя вообще, соответствуют ли реквизиты и так далее. И сразу же выяснится, что они похищены. Все, финита ля комедия, или, как правильно говорить, ля комедия э финита. В лучшем случае у вас не купят, в худшем тут же сдадут ментам. Это ж не ворованная картина да Винчи, которую купит тайный коллекционер, чтобы наслаждаться ею в одиночестве. Какой смысл наслаждаться векселями, выраженными в стремительно обесценивающихся рублях?

Установилось молчание.

– А если втайне, с большим дисконтом, по предварительной договоренности, купит сам банк-эмитент, чтобы не платить по этим векселям полную сумму? Купит и порвет. Нет подлинников векселей – нет обязательства по ним платить, – выдал следующую мысль Ясин.

– Не купят, – отрезал Васканян. – Банку-эмитенту это не поможет. Законный владелец векселей, «Лавина», пойдет в суд и восстановит свои права по утраченным векселям, и через три-четыре месяца эмитенту все равно придется по ним платить. Зачем же платить деньги вам и вообще ввязываться в криминал?

– Мне так не кажется. – Ясин попытался уцепиться за идею. – Суд не будет восстанавливать векселя, если они были украдены. Будет уголовное дело, оно будет тянуться годы с непонятным результатом, и все это время по векселям можно будет не платить. И за это же время, как вы правильно заметили, векселя обесценятся.

– В самом фантастическом случае вам заплатят под столом процентов десять. Игра не стоит свеч. – Артур был неумолим. – И представьте себе скандал вокруг этой истории и удар по рынку векселей банка, который так себя повел с жертвой преступления. Причем не абы с какой жертвой, а с таким же крупным банком.

– Короче, плана у нас нет, – расстроенно подытожил Альберт.

Принесли наконец десерт. Альберт на свой набросился, Ясин в направлении своего даже не посмотрел. Артур принялся задумчиво ковырять вилкой чизкейк.

– Чего-то я не готов вот просто так спасовать, – сказал Ясин. – Хорошо, соглашусь. Сбыт краденого я не продумал. Надо думать дальше.

– Конечно, обидно терять такие возможности… – согласился Артур. Странное дело, вот ведь прекрасная возможность соскочить с этой истории, но почему-то ему не хотелось. Уж больно легко и элегантно получались ценности на миллионы долларов.

– А можем мы потребовать тогда у самой «Лавины» выкуп за похищенные векселя? Ну как при киднеппинге. – Альберт внес свежую струю. – Им же легче заплатить, чем заводить дела, ходить в суды, ждать…

– Брось ерундой заниматься, – отмахнулся Ясин. – Сколько тебе дадут? Тоже процентов десять? А на деле ничего не дадут, кроме срока. Хаваев же спецоперацию устроит со стрельбой и ОМОНом по задержанию.

Альберт пригорюнился.

– Скажите, – Артур посмотрел на Ясина, – зачем я вам был нужен, если вы всё рассчитывали сделать своими силами?

– Чтоб вы привели свои контрдоводы, – задумчиво ответил Михаил. – Вы их привели. Это уже окупает поездку в Петербург и сегодняшний ужин.

– Но не окупает ваши вложения… Вы же уже купили фирму, как я услышал.

– Это не проблема. Я найду, как впарить компанию Белецкому, даже с прибылью.

– И он когда-нибудь сам возьмет и реализует вашу же схему, – грустно усмехнулся Артур. – И, вместо того чтобы уничтожить Белецкого, мы его озолотим. Отличный финал…