Текст книги "Всё было совсем не так (СИ)"

Автор книги: Кицунэ Миято

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 38 страниц)

– Это так. Но те, кто хотели быть шиноби остались ими. Я ирьёнин, я настоящий ниндзя–медик, я докажу тебе! – чакры под её ладонями стало больше, правда и она что–то совсем запыхтела и побледнела.

– Тебе не хватает чакры? – напрямую спросил её я.

– Рана слишком серьёзная… – насупилась она, пряча глаза под чёлкой.

– Я поделюсь своей чакрой, – я сел возле Извращенца и положил свои руки поверх её. Последние месяцы на тренировке с жабами я учился делиться чакрой с жабой или принимать их чакру для себя.

Сконцентрировавшись, я постарался передать свою чакру девчонке.

– Ого! – она восхищённо на меня уставилась, глаза у неё оказались тёмно–малинового цвета.

– Не отвлекайся…

– Гинко, меня зовут Гинко, – запоздало представилась она.

– А я Наруто, давай спасём моего учителя, Гинко–чан.

– Хорошо!

* * *

Через час нашего совместного лечения Джирайя заснул глубоким сном. Гинко устало выдохнула и с трудом поднялась с пола. Я помог девчонке сесть на стул.

– Надо поесть, ты потратила много чакры, – я пододвинул к ней тарелку с жареным кальмаром и рисовые пирожки.

Пока мы лечили старика, мой клон уже пробежался по палаткам и притащил еды. С едой здесь было очень разнообразно, дороговато, но зато уж точно «всё, что душе угодно». Она кивнула и не стала отказываться, буквально набросившись на принесённые продукты.

Я тоже немного поел, хотя из–за пережитого волнения кусок в горло не лез.

– Так значит ты из Югакуре? – я прервал наше затянувшееся молчание. – Кстати, сколько я тебе должен за лечение учителя?

Гинко густо покраснела, и её бронзовое от загара лицо приобрело необычный цвет.

– Я почти ничего не сделала… Я плохой ирьёнин, я совсем слабая… – неожиданно она разревелась.

– Эй, ты чего, Гинко–чан? – я вытащил пару салфеток из салфетницы и подал её девушке. Она вытерла глаза.

– Не надо мне денег за лечение твоего учителя, – шмыгнула она носом.

Я посмотрел на её довольно старую одежду и общий болезненный вид, словно она долгое время голодает.

– Почему ты не хочешь брать денег?

– У меня их всё равно отнимут, так что не стоит тратиться, ты меня накормил это уже хорошо, – с какой–то тоской и обречённостью сказала девушка.

– Кто у тебя отнимет деньги? Ты же их заработала! К тому же Югакуре сейчас нет! – возмутился я, имея в виду, что обычно все миссии проходят через администрацию деревни и зарплата исполнителей составляет около сорока процентов от суммы контракта. Остальное идёт на нужды деревне, в идеале на содержание армии и Академии, но сейчас, после истории с деньгами Саске, мне кажется, что большинство средств расходуется на содержание самой администрации.

– Я… Я всем должна… в своей бывшей деревне, – сбивчиво начала объяснять Гинко. – Ты прав, Югакуре сейчас не существует, как скрытой деревни. Большинство шиноби либо ушли из селения, либо были убиты… моим братом. Те немногие, кто выжил, и их родственники обвинили меня во всём, и теперь я должна всей деревне, я стала всеобщей рабыней. Все деньги, что я зарабатываю, как медик, у меня забирают, а ещё… – она снова спрятала лицо в ладонях.

– Почему ты не уйдёшь? Не сбежишь? – спросил я, подавая ещё салфеток.

– Я очень слабая. Меня всё равно найдут, я… один раз пробовала убежать, но меня почти сразу поймали и побили. Я даже хотела найти своего брата, пусть лучше он убьёт меня, чем… Тогда, когда он обезумел и стал убивать в деревне всех шиноби, кто по его мнению предал Югакуре, он не нашёл меня. Хотя может он просто забыл, что у него есть такая никчёмная сестра, которая даже кунай бросить точно не может… – горько закончила она.

– Гинко–чан! – вдруг где–то в коридоре гостиницы послышались женские вопли. – Где ты, несносная девчонка?!

– Это за мной, – вся сжалась девушка. – Тётушка Даи–сан, она ищет меня…

Я вышел в коридор и чуть не столкнулся с толстой тёткой с широким мясистым лицом с заплывавшими глазками и двумя подбородками. Невольно подумалось, что эта «тётушка», наверное, и объедает бедную сироту, которая вдруг стала рабой остатков деревни.

Она неприязненно окинула меня взглядом.

– Шиноби… – принюхалась и заявила. – Я знаю, что она там. Пусть выходит.

Я понял, что тётка оказалась не так проста, она была сенсором или обладала чувствительным обонянием, наподобие этого долбоёба Кибы.

Такие типы понимают только позицию силы, как шавки, что лают на тебя, пока ты не покажешь свой оскал.

Я сделал лицо кирпичом (благо у меня было, у кого поучиться) и, сделав бешеные глаза, презрительно выдал.

– Ещё вякнешь, и я тебя убью. Ирьёнин будет здесь. Мой друг тяжело ранен. Уходи.

Минимум слов, максимум информации и ещё представлять, как вырываю из этой туши кишки, наматывая на кулак, а её красная кровь тёчёт по моим рукам и пачкает паркет в коридоре… Тётка попятилась.

– Простите, господин, – затараторила она, мелко кланяясь, – я просто думала, что девчонка достаёт Вас или еду клянчит. А ежели при деле она, то ладно. А Вы заплатите ей за лечение–то?

– Заплачу, когда мой друг выздоровеет. А если умрёт, то и она умрёт, – ответил я, с интересом размышляя, что будет, если выполнить призыв жабы на теле этой «тётушки», её раздавит или разорвёт.

– Тогда я пойду? – бочком, бочком она, несмотря на тучность, быстро ретировалась.

Я вернулся в номер.

Гинко сидела на стуле, поджав колени к подбородку, и со страхом посмотрел на меня.

– Ч‑что это было… такая зловещая аура. Это был ты? – я почувствовала жуткое Ки…

Я же знаю, что я великолепный актёр. Хотя убивать мне приходилось и не раз, а за все прошедшие жизни, наверное, на моём счету тысячи трупов. Я просто вспоминаю о своём тёмном Наруто…

– Да, это был я. Твоя тётка ушла.

– Х-хорошо… – прошептала девушка, с опаской глядя на меня.

– Но тебе лучше пока не выходить на улицу, иначе наша «легенда» полетит ко всем чертям, – я подошёл к Джирайе и присел возле него спиной к девушке, открывая путь «к свободе», если Гинко всё–таки решит свалить.

– Наруто–кун… Это ты ранил своего учителя, да? – тихо прошептала она.

– Да, это я его ранил, – постаравшись, чтобы голос не дрогнул, ответил я. – Если ты хочешь уйти, то не держу. Думаю, что с ним всё будет хорошо.

– Мне лучше остаться, – осипшим голосом прошептала девушка. – У твоего учителя может быть жар и ближайшую неделю надо за ним ухаживать и присматривать.

– Как хочешь, – я, наконец, почувствовал голод и сел за стол, подтягивая к себе миску с онигири. – В любом случае тебе не стоит меня бояться, я не причиню тебе зла.

– Я верю тебе… – Гинко отчего–то покраснела, и её бронзовая кожа снова стала этого непередаваемого цвета песчаных дюн освещённых закатом солнца.

М-да… кажется, во мне снова просыпается романтик.

Часть 2. Глава 15. Долги, матерки и вопросы

– Меня прозвали Сестрой Бранящегося сектанта, – делая новую перевязку старику, сказала Гинко. – Остатки шиноби покинули Югакуре, которая теперь стала просто городом–курортом Юга, и перебрались на другой конец нашей страны в Хотто. Нас не много, всего двадцать человек у которых есть кейракукей – система циркуляции чакры. Но нас обычно нанимают для мелких поручений, а если миссия серьёзная, обращаются к Стране Огня или даже просто к шиноби, которые отдыхают на горячий источниках. Маленьким странам не выгодно обучать и содержать свою армию.

– Но почему тебя никто не учит из своих? – спросил я.

– Ну, это же не выгодно… – кисло ответила она. – Ещё сбегу. К тому же я занимаюсь в основном тем, что лечу последствия несчастных случаев, если кто упал, поскользнулся или, может, побили кого–то, я в первый раз имела дело с настоящей боевой раной, – призналась Гинко, снова покраснев. – После того, как мой брат обезумел и стал приносить жертвы своему богу, раненых не было, были лишь мёртвые и те, кто хорошо спрятался.

Джирайя спал уже третьи сутки, но Гинко сказала, что это нормально, его организму требуется покой и время, чтобы заживить такую рану.

– Я пойду на тренировку, после неё принесу поесть, – выходя, сказал я. Хрупкая сереброволосая девушка вызывала у меня странные чувства. Одно из них – желание покормить.

На выходе из гостиницы я почувствовал присутствие других шиноби с явными недружественными намерениями относительно меня. Обеспокоившись за Гинко, я разделился. Сам пошёл к развалинам, где обычно тренировался, один из клонов отправился по магазинам для покупки еды, а один остался присматривать за гостиницей под хенге маленького темноволосого мальчишки лет пяти.

* * *

Пока оригинал ушёл на тренировку я, чтобы не привлекать к себе внимания, стал собирать камни и играть в них неподалёку от входа в гостиницу. Складываешь в стопочку плоские гальки, которых здесь было очень много, и кидаешь, пытаясь разбить кучку.

– Эй, ты кто такой? Это наш квартал, малявка! – щербатый мальчик лет восьми с косынкой на голове подошёл с тремя ребятами помладше.

Я демонстративно огляделся по сторонам и помахал подойти поближе. Мы отошли в небольшую подворотню.

– Я ниндзя я слежу за другими ниндзя, они вон там притаились и следят за моей сестрёнкой, – громким интригующим шёпотом сказал я, показывая на деревья напротив гостиницы.

– Да ладно, – один из шкетов присвистнул.

– Не веришь? Сходи туда и посмотри, а ещё лучше на всю улицу спроси «дяди, а вы что, в шпионов играете?», – наиграно обиделся я.

– Ага, нашёл дураков, – ответил за своего товарища другой шкет.

– Ну, раз вам слабо… – протянул я. – То тогда не мешайте профессионалу делать свою работу.

– Эй, кому это тут слабо, малявка? – нахмурился щербатый заводила.

– А ну тихо! – посерьёзнел я, заметив, что двое шиноби начали пробираться в гостиницу.

– Ой, там, правда, дядьки с деревьев слезли, – громким шёпотом сказал самый мелкий пацан, который до этого молчал.

– Эй, мелкий, мы, может, сможем как–то помочь? Что надо делать–то? – спросил старший.

– Побегите к ним и спросите что–нибудь, отвлеките, пока я сестру предупрежу, – продолжая играть роль маленького мальчика, распорядился я.

– А что спросить?

– Да хоть что! Как пройти в библиотеку, спроси, – бросил я, забираясь по стене под «ах» и отвисшие челюсти детишек.

– Давайте! Пошли, ребята! – отвлёк остальных от моих кульбитов заводила, и обратился уже ко мне. – Мы их отвлечём, не волнуйся, мелкий.

Да я особо и не волновался, просто то, что произойдёт дальше не для детской психики, конечно, если эти дети не будущие шиноби.

Я забрался в окно одного из номеров и незамеченным вышел в коридор. Пробравшись на третий этаж, где были и наши с Джирайей «апартаменты». Я превратился в Гинко и сделал вид, что выхожу из номера. Бывшие ниндзя Югакуре что–то задерживались. Может, дети их вообще спугнули? Но нет. Через пару минут два типа осторожно выглянули в коридор, но, завидев меня, сразу напустили на себя важный и грозный вид.

Я изобразил смятение, словно не знаю, что делать.

– Даже не думай сбегать, сучка, – обратился ко мне тощий, тот, что был повыше своего крепыша–напарника почти на голову. У обоих были тёмно–серые волосы и мутно–красные глаза. Если глаза Гинко по цвету напоминали искрящиеся глубоким малиновым цветом кристаллы Гурэн, с которой в этой жизни мы ещё не встречались и неизвестно встретимся ли, то эти глаза были полны неприятия, и… похоти.

– Думала сбежать от своих обязанностей? – хохотнул крепыш неожиданно тонким писклявым голоском.

Я попытался пробежать мимо них, но меня схватили и грубо облапали. Даже Джирайя себе такого не позволял, лишь пялился, когда я «вдохновлял» его своими секси–но–дзютцу.

– Забыла своё место, шлюшка? Мы, наконец, получим, то, что нам причитается, – рука тощего сжала мою грудь, обдав меня запахов нечищеных зубов изо рта.

– Ну, всё, пиз*ц вам, извращенцы! – пророкотала Гинко, в моём исполнении ставшая похожая на одержимую яростью и гневом Сакуру.

Я схватил их за шкирки и приложил друг об друга, расквасив морды.

– Вы, наконец, получите то, что вам причитается, – сообщил я. – Сейчас я оторву вам яйца и заставлю сожрать, – получилось почти ласково, с маньячной улыбкой, которую иногда при мне выдавал Саске.

О, эти полные священного ужаса глаза… А как обижать слабых мы крутые и всесильные, правда?

Слова с делом расходиться не должны, я же ниндзя и не беру своих слов обратно? Поэтому лица этих двоих наполнились ещё большим ужасом, и фальцетом заголосил не только крепыш, но и тощий.

– Пожалуйста, не надо, не надо…

– Ещё немного и они просто лопнут, – доверительно сообщил я зелёным с красно–белыми пятнами шиноби, – мне продолжать или я всё же никому ничего не должна?

– Прости, прости, Гинко–сан! Ты ничего нам не должна, – прохрипели шиноби. Я отпустил их причиндалы.

Они обессилено рухнули на пол. Но тут же свернулись в низком поклоне.

– Простите нас, Гинко–сан! – всхлипывая и подвывая, стали биться головой в пол эти извращенцы.

– Передайте всем, что я свободна и никому ничего не должна. Но если кто–то хочет получить с меня… причитающееся, то это можно легко устроить.

– Мы передадим, Гинко–сан, – стали отползать прочь эти двое.

– Если увижу кого–то из вас или из Югакуре поблизости, то мне придётся выполнить своё обещание, – напоследок сообщил им я.

* * *

На полигоне меня ждали. Похоже, что за прошедшие три дня остатки шиноби Югакуре выследили, куда я хожу и что делаю, и решили меня припугнуть, побить, убить, – что–то из этого.

Я начал тренировку. По всей видимости, они выжидали, пока я потрачу своей резерв чакры, чтобы напасть скопом на обессиленного и уставшего меня. Ну–ну…

Через час развеялся клон, что оставался в гостинице. Вернулся тот, что уходил за продуктами, сменив его на «боевом посту», так что он передал мне информацию о своих развлечениях. Иногда я в полном восторге сам от себя.

В общем, сделав пару клонов для спарринга, продемонстрировав несколько расенганов, которые расколошматили камни на импровизированном полигоне, я сделал вид, что выдохся, а использование расенгана в третий раз вообще получилось у меня с трудом.

Присел на камешек, тяжело дыша (не впервой, не впервой, моя мифическая сила воли должна же откуда–то браться), хотя на самом деле, наверное, и десятой доли своего резерва не истратил. Было интересно, чем удивят югакуровцы, я уж всё сделал, симулируя крайнюю степень истощения, чтобы они уже перестали прятаться и вышли «на честный бой». Не, а что? Нападать вдесятером на одного – честно, а мне значит ввести в заблуждение нельзя? Шиноби берёт хитростью и смекалкой, способностью предугадать действия противника и усыпить его бдительность. Мне даже друзья удивляются, но продолжают списывать всё на мою «непредсказуемость», что уж говорить про незнакомцев.

– Да ты просто слабак, что притворялся крутым! – за спиной раздался презрительный мужской голос. Не, правда, он шёл как слон, если бы я захотел, то прибил бы на подходе ко мне, но я отыгрывал усталость и рассеянность, с лёгким удивлением оглянувшись.

Парень лет восемнадцати кривил губы, отчего его, вроде бы симпатичное лицо, некрасиво искажалось.

Похоже, что все из бывшего Югакуре были похожи друг на друга – серые волосы от почти белых до цвета стали, глаза малиновые, красные, светло–карие, золотистые. Скуластые и загорелые. Четыре парня, трое мужчин постарше, и трое женщин вместе с той толстой тёткой, что я уже видел, окружили меня.

– Это он хотел убить меня! – взвизгнула тётка, ткнув в меня пальцем похожим на варёную сосиску.

– Ну, раз хотел, то, пожалуй, убью, – потеребив губу, задумчиво произнёс я, мило улыбнувшись и посмотрев на палец, словно собираюсь его укусить, даже облизнулся. Тётка быстро убрала руку за спину и даже отступила на шаг.

– Эй! Он же один и совсем без сил, он просто блефует! – завопил тот парень, что заговорил первым. – Он хочет убить Гинко–чан. Я не позволю этого!

О, а вот это уже интересно.

– Какое тебе дело до Гинко–чан? – я лениво смерил его с ног до головы изучающим взглядом. – Девчонка рассказала мне о ваших взаимоотношениях, так что, какое тебе дело до её жизни или смерти?

– Я… – кажется, парень не ожидал такой подставы с вопросом, на него даже остальные так странно посмотрели. – Гинко–чан мне как сестра, – запальчиво ответил он, гневно глядя на своих родичей.

– О, а я думал, что её брат, это, как его, Бранящийся сектант, так кажется… – ехидно прокомментировал я. – Разве может брат, – я выделил слово «брат», – позволить так относиться к своей «сестре»: бить, унижать, оскорблять и домогаться? Какой–то хреновый ты «брат», ты не находишь?

Парень реально смутился и покраснел.

– Я просто, я не мог… я… – замямлил он. Похоже, не мне одному приглянулась эта девчонка.

– И кто из нас тогда слабак? – хмыкнув, напомнил я о начале нашего «разговора». – Тот, кто позволяет своим соклановцам издеваться над девушкой, которая ему не безразлична, или я?

– Ах ты! – похоже, что аргументы у парня кончились, и он попросту напал на меня. Точнее попытался это сделать.

Я отпрыгнул, в воздухе выполнив технику телесного мерцания, что научил меня Хаку, взметнув столб припасённых листьев.

– Техника горячего пара! – изо рта парня заструилась обжигающая струя, правда она обернулась против него же и его соклановцев, так как я послал навстречу мощный порыв ветра.

Раздались крики, кто–то не успел отскочить и обжёгся. Похоже, что у этого «брата» улучшенный геном, он совмещает элемент воды и огня, образуя пар. Вот только у меня элемент ветра, да и мы не в закрытом помещении, что было бы более неприятно.

Он кинулся на меня с тайдзютцу, но по сравнению с Какаши, Саске, Ли или даже с Джирайей, который не был особым спецом в рукопашке, его тайдзютцу было намного хуже.

– Извини, но всё кончено, – через минуту я уже выполнил болевой захват и прижал к его горлу кунай.

– Водяная тюрьма! – он выполнил технику замещения и вокруг меня образовался плотный кокон воды. Нечто подобное сделал Забуза, когда напал на Какаши в Стране Волн.

Н-да… неприятно. Возомнил себя крутым и попался. Правда, парень тоже попался, он не может теперь отойти от сделанной тюрьмы. Хотя он–то, в отличие от меня может дышать…

– Молодец, Дзёки–кун, ты победил его! – восхищённо загомонили все вокруг, вернувшись на полянку, где прошло наше короткое сражение. – Он поплатится!

Да уж… кислорода в лёгких всё меньше. Вода тяжелая и вязкая даже пошевелиться трудно…

А меня мучает извечный вопрос, как быть и что делать…

Часть 2. Глава 16. Кипящие страсти…

Конечно, можно было бы облачиться в покров лиса, думаю, что он бы просто испарил удерживающую меня воду, но мы лёгких путей не ищем. К тому же, после такой демон–страции (от слова «демон» конечно же), надеяться на конструктивный разговор, а не на разбегание толпы с воплями «Чудовище! Монстр!» нечего.

Так что я, еле двигая руками, прикусил палец и призвал жабу. Гаматоси просто разорвал своим появлением водяную тюрьму. И, наверное, у шиноби бывшей Югакуре тоже случился взрыв мозга, когда внезапно появилась бело–голубая трёхметровая жаба в жёлтом кимоно и с двуручными мечами.

– Ты, вроде как, подрос, Гаматоси, – поприветствовал я его.

– Так у нас уже несколько лет прошло, с тех пор, как ты вызывал меня в последний раз, Наруто, – ухмыльнулся он в ответ. И кстати, ухмылка трёхметровой жабы для неподготовленных зрителей выглядит жутковато. Судя по реакции, некоторые чуть кирпичи в штаны не отложили.

– Ну что, кого порубим, покрошим? – он деловито достал из ножен свои мечи.

Парень, что захватил меня в водяную тюрьму, уже оправился и начал подниматься, а то его ударной волной швырнуло о камни. Остальные тоже начали вставать.

– Гаматоси, видишь того в синем кимоно? Он может создавать пар, так что не обварись, – предупредил я жабу на счёт него. – Ты же используешь жабье масло?

– Да, – коротко ответил Гаматоси.

– Тогда давай обезвредим всех, – распорядился я, тоже призывая, эту, нужную в такие моменты, технику.

Мы быстро «заплевали» руки десятерых напавших вязкой массой, которая не позволила бы им складывать печати и использовать техники.

Плюс ко всему на тренировочную поляну добежали те типы, которых проучил мой клон в гостинице, они присоединились к остальным пленным.

– Ну, а теперь можно и поговорить, – я шагал вдоль ряда связанных югакуровцев.

– Что ты собираешься с нами делать? – спросил меня парень с которым я дрался.

– Ничего, – ответил я, все выдохнули. – Ничего хорошего, – добавил, не удержавшись от подколки, народ снова напрягся.

Меня это на самом деле забавляет, да к тому же просто так отпускать точащих на тебя зуб шиноби не самая хорошая идея. Пусть они слабые, но и у меня есть слабости, а отращивать глаза на затылке, пока мы до конца месяца будем в Хотто… Джирайя непонятно когда поправится, да и вряд ли он добровольно уйдёт раньше, чем необходимо из горячих источников. А в Страну Мороза нам только через три недели.

Я отвлёкся на свои мысли, уныло предаваясь постоянно мучающим меня вопросам «как быть и что делать?», как услышал какой–то галдёж и прислушался к тому, о чём говорят пленные.

– Гинко–чан обезумела, как и её братец–сектант, Хидан. Она внезапно стала очень сильной, сказала передать, что никому ничего не должна, а если кто–то придёт за её долгом, то она его отдаст с помощью своей новой силы, – громким шёпотом заявил худой.

– Она стала такой страшной, – фальцетом подтвердил его крепыш–напарник. – Чуть не лишила нас…

Его перебил тычок под рёбра худого.

– Она чуть не убила нас, мы еле уговорили её отпустить нас и заверили, что больше не подойдём к ней и всем передадим её просьбу.

– Она не хотела видеть даже меня? – заволновался парень, использующий пар.

– Никого из Югакуре, – кивнул крепыш, заискивающе глядя на парня, но от меня не укрылась его мстительная ухмылочка, которая нарисовалась, когда парень отвернулся от него и тяжело вздохнул. Да, блин, какие, оказывается, кипят страсти в маленьком остатке Югакуре.

– Зря Дзёки–кун так защищал эту сучку, не досталась ни нам, ни ему, – хихикнул тонкий на ухо крепыша, но у меня–то всегда был отличный слух.

– Я отпущу вас при одном условии, – созрел у меня план. – Я возьму в заложника самого сильного, чтобы быть уверенным, что вы не будете доставать меня, пока я нахожусь в Хотто. Возможно, я отпущу его после того, как покину это «гостеприимное» селение. Посмотрим, как будет себя вести.

Все заёрзали, и отвели взгляды от парня, что использовал пар, кажется, Дзёки.

– Так кто же из вас самый сильный? – спросил я у тощего, что приставал к моему клону в гостинице. Гаматоси за моей спиной флегматично чистил один их своих мечей, но когда я задал вопрос, остановился и тоже внимательно посмотрел на того, к кому я обратился. Парень побледнел, и, заикаясь, поведал.

– Д–дзёки–к-кун, о-он с-сильный, он с-сын б-бывшего главы селения. Он и-использует п-пар у него у–улучш–шеный г-геном и в-всё такое…

– Вот как, – я перешёл к Дзёки. – Это так? Так ты тут был самым крутым? – сказал я это с большим сомнением в голосе. Парень вспыхнул, но, сжав зубы, потупил взор.

– Моё имя Футосуи Дзёки. Я готов быть твоим пленником. Только отпусти всех, – он склонил серебристую лохматую голову. – Пожалуйста.

– Если кто–то придёт его «спасать», будет крутиться вокруг гостиницы, где я живу, или где я тренируюсь, или ещё каким–то образом будет мне мешать, – пожалеет, – предупредил я остальных, – если ваш Дзёки будет хорошо себя вести, то получит свободу через три недели, после того, как я уйду из Хотто. Всем всё понятно?

Народ согласно загомонил. Глядя на довольные улыбочки парней, что были в гостинице, я склонился между ними и прошептал.

– Я знаю, что случилось в гостинице, и если кто–то из вас появится в Хотто в эти три недели, оторванными яйцами вы не отделаетесь, я не такой добрый, как Гинко–чан.

Они побледнели и не могли вымолвить ни слова. Все, кроме Дзёки, были отправлены восвояси. Оковы я не снимал, сами как–нибудь разберутся. И мне очень не понравилось, что ни единый человек не возразил, а большая часть даже обрадовались такому разрешению, неужели настолько «своя шкура ближе к телу»?

– Что–то гляжу, все обрадовались, что ты остался здесь… – скосив глаз на понурого парня, сказал я. – Может, от тебя хотят избавиться? Или наивно полагают, что ты сможешь сбежать?

– Думаю, они просто рады тому, что уцелели, – тихо ответил Дзёки.

Я попрощался с Гаматоси и он прервал технику.

– Хочешь увидеть Гинко–чан? – спросил я. Глаза самого сильного шиноби Югакуре сверкнули.

– Да…

– Только тебе придётся делать вид, что ты мой друг, а не пленник… – я засмеялся, потерев затылок. Дзёки подозрительно сощурился, явно не понимая смены моего настроения.

– Что?

– Мы же не хотим расстраивать Гинко–чан, правда? – я пожал плечами и помог ему избавиться от масла на руках, рассекая оковы ветром.

* * *

– Дзёки–кун! – девушка явно обрадовалась появлению в нашем гостиничном номере гостя. Она подбежала и сжала руку моего «пленника». – Я так рада тебя видеть!

– Я тоже рад тебя видеть, Гинко–чан, – улыбнулся парень. Потом он растерянно покосился на меня и увидел лежащего в углу на футоне Джирайю.

– Как мой учитель? – поинтересовался я у девушки, мой клон развеялся, передав мне информацию о том, что Джирайя так и не просыпался, а Гинко сделала ему перевязку и поела.

– Он в порядке, но так и не очнулся пока, хотя рана уже затянулась, думаю, что в конце этой недели он встанет на ноги, – отчиталась она.

– Ты была нужна ему как ирьёнин? – отчего–то покраснел Дзёки, избегая встречи со мной взглядом.

– Конечно, – не поняла двухсмысленность вопроса девушка, – учитель Наруто был ранен, и я пришла на помощь.

– Просто Даи–сан сказала… Ну… неважно, – пробормотал Дзёки.

– Осталось ещё много еды, ты поешь, ты же на тренировку ходил, устал, наверное? – Гинко улыбнулась мне, отчего «названный братишка» ревниво запыхтел.

– Ага, – я присел и, не заставляя себя уговаривать, накинулся на еду. – Ты тоже поешь, Дзёки, – я ткнул куском рыбы в своего «пленного». – Ты представляешь, Гинко–чан, я познакомился с твоим другом на тренировке, даже спарринг у нас был, он довольно силён.

– Правда? – Гинко снова улыбнулась, за несколько дней она изменилась и уже не выглядела забитой сиротой, на её лице всё чаще мелькала улыбка, и она даже чуть поправилась до нормального вида, исчезла её страшная болезненная худоба. – У Дзёки–куна всё–таки улучшенный геном, он лучший.

– Да, я так и подумал, – улыбнулся я. – Поэтому и позвал повидаться с тобой, он волновался, когда ты не вернулась.

– Ой, – смутилась девушка. – Ты садись, Дзёки–кун, поешь с Наруто. Я сейчас схожу, принесу вам чай.

Она улыбнулась и вышла из номера.

– Наруто? – переспросил Дзёки. О, ну да, мы же ещё не познакомились. Или его удивило, что Гинко не использовала при обращении ко мне уважительного суффикса.

– Узумаки Наруто, – представился я.

– Откуда ты…

– Такой взялся? – перебил его я, засовывая в рот онигири с тунцом. Люблю онигири с тунцом с тех пор как Саске позвал меня впервые к себе на ужин, ностальгия, хотя вкуснее, чем готовила их Мито–сан, пока не пробовал. Дзёки кивнул.

– Я из Конохи. Путешествую с учителем. Тренируюсь помаленьку… Что у вас с Гинко? – сразу перешёл я к делу, пока девушки не было.

Такого перехода он не ждал, парень покраснел и засмущался.

– Ты ей нравишься, – я констатировал этот факт, понимая, что не хочу лезть в отношения этих двоих. Да, Гинко мне тоже нравилась, но что я мог ей предложить, кроме как нескольких свиданий и временной защиты? Вряд ли Джирайя согласится взять девушку с собой в наше путешествие, которое ещё на пару лет продлится. И не такие уж я и чувства испытываю, жалость, да, стремление защитить, тоже есть, ну поцеловать её тоже хочется, особенно после того, как она перестала быть похожей на скелет, даже больше, чем поцеловать, всё–таки мне снова четырнадцать, а это особый возраст, когда все девчонки сильно нравятся, но прожить всю мою жизнь… Нет, пожалуй, нет…

– Она тоже мне нравится, Н-наруто… – выдохнул Дзёки.

– Вот и ладненько, – усмехнулся я. – У вас будет фора в пару недель, чтобы уйти из своей странной недобитой общины и зажить долго и счастливо.

– Что? – Дзёки смотрел на меня круглыми глазами. В это момент вернулась Гинко с чаем.

– А что, Гинко–чан, хотела бы ты уйти с Дзёки в какую–нибудь другую страну? Он вон, подумывает уйти от бывшей деревни Югакуре, всё равно там ловить нечего, да и остался жидкий народец, что лишь о своей шкуре печётся. В Страну Огня, куда–нибудь на юг. В Страну Чая… или, может, в Страну медведя? У меня там, в Хоши, есть несколько знакомых…

– Ты хочешь уйти, Дзёки? – Гинко чуть не расплескала чай, подбегая к нам. – Пожалуйста, возьми меня с собой, я не могу больше, я больше не выдержу, я очень хочу уйти их Страны Горячих Источников, куда угодно с тобой!

Дзёки обалдел от её напора, может, он даже не думал, каково ей живётся. Он перевёл взгляд на меня, я лишь пожал плечами, предоставляя выбор ему.

С футона послышался слабый стон. Я тут же забыл про свои развлечения и роли свахи, подскочив к Джирайе.

– Извращенец, ты как?

– Пить, – пересохшими губами прошептал Джирайя. Я приложил его к фляжке. Он осушил её почти наполовину и снова впал в забытье.

– Это твои деньги за исцеление учителя, – я положил кошелёк с приготовленными деньгами на стол перед притихшей Гинко. – Что с ними делать дело твоё, а теперь, я прошу вас, уходите. Сами решайте чего вы хотите от жизни и друг друга. Мне хочется побыть одному.

Ситуация меня отпустила. Видимо, чтобы занять себя чем–то, пока Извращенец был без сознания и не думать, что я, возможно, убил своего почти что дедушку, я и занялся всей этой котовасией с бывшими Югакуровцами. А сейчас мне стало как–то всё равно, что с ними будет. Нет, я, конечно, желаю им счастья, но это уже без меня. Своих проблем навалом.

– Спасибо тебе за всё, Наруто, – Гинко склонилась и поцеловала меня в щёку.

– Да… берегите себя, – вяло ответил я.

– Спасибо, Узумаки Наруто, – протянул мне руку Дзёки. Я пожал её. Они ушли, а я просто завалился спать, поняв, что все три дня, пока Извращенец был на грани жизни и смерти и не выходил из комы, я даже не то, что не спал, но даже век не сомкнул.

* * *

Проснулся я от странного хмыкания. Посмотрев вокруг, я понял, что Джирайя встал и рассматривает свой торс в зеркало и эти странные хмыкания, что меня разбудили, издаёт как раз таки он.

– Ты уже в порядке? – спросил я, поднявшись с футона. – Чего там разглядываешь?

– Пытаюсь понять украшает ли меня этот шрам и буду ли я пользоваться большей популярностью у женщин, чем обычно, – заявил Извращенец. Рубец по центру груди, расплывлся продолговатой звездой, не самый симпатичный шрам, что я видел…

– Ну, ты же шиноби, – я потянулся и зевнул. – Шрамы украшают мужчин и говорят о его доблести…