Текст книги "Клуб одиноких сердец"

Автор книги: Кэйтлин О'Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Джессика: «Мики?»

Мики: «Я с тобой не разговариваю».

Джессика: «Прости меня. Я вела себя как последняя скотина».

Мики: «Именно так ты себя и вела».

Джессика: «Могу я тебя кое о чем спросить?»

Мики: «Давай!»

Джессика: «Что бы ты сделала на моем месте?

Ты бы поехала с любимым в Алабаму или осталась бы здесь и разорвала отношения?»

Мики: «Не знаю. Я пока не встретила человека, ради которого мне захотелось бы круто изменить свою судьбу. Ни один мужчина не смотрел на меня так, как смотрит на тебя Адам».

Джессика: «Я не хочу с ним расставаться».

Мики: «Тогда не делай этого».

Джессика: «Ты еще будешь на связи?»

Мики: «Конечно. Мы все готовы откликнуться по твоему первому зову. Разве это для тебя новость?

Один за всех, и все за одного».

Джессика: «Спасибо вам».

Когда Джессике вручили уведомление о сокращении, оно не показалось ей ужасным. Напротив, условия были приемлемыми, а слова, формирующие эти условия, торжественно-сладкими. Ей предстояло проработать в компании еще два месяца, по истечении которых ей было обещано солидное, но единовременное денежное пособие. Что успокаивало. Ее считали хорошим профессионалом и ценным сотрудником. Вклад в общее дело был весомым, а целеустремленность и оптимистический настрой во многом способствовали творческим успехам компании. И так далее.

Как только эта торжественно-траурная церемония, проходившая в кабинете Арти, была завершена, Джессика быстро покинула стены здания и направилась к озеру, на беговую дорожку. Встала на старте и рванула вперед изо всех сил. Она изматывала себя бегом, чтобы не осталось сил плакать и думать. Надо было срочно выжечь из сердца эту боль. И любые методы были хороши.

Но дорожка кончилась, утомление было сильным, а боль так и не отступила.

На воскресенье были назначены ежегодно проводимые в Чикаго соревнования юношеских спортивных клубов. Команда Джессики приехала на стадион заранее, чтобы разогреться перед решающим забегом. Мики и Адам заняли свои места на зрительских трибунах, теребя в руках заранее заготовленные Джессикой небольшие ярко красные флажки, символизирующие языки пламени.

Джессика, казалось, была на грани нервного истощения. Джасмин потеряла свою кроссовку, и вся команда в течение получаса вместо тренировки была занята ее поисками. У Сони внезапно и совсем некстати обнаружилась боязнь большой аудитории, и Джессике с большим трудом удалось вывести ее на поле. В последний момент на Соню благотворно подействовали объяснения тренера, что собравшиеся на стадионе всего лишь мифические персонажи, переодетые людьми. Кристин и вовсе чуть не убежала. И если бы Адам вовремя не поймал и не привел ее обратно, неизвестно чем могли закончиться соревнования. Слава Богу, что хоть Лэтрис оказалась натурой стабильной, не подверженной кризисным явлениям.

Эстафета, в которой им предстояло участвовать, была назначена на два часа дня. Соне выпад жребий бежать первой, Джасмин – второй, а за ней наступала очередь Кристин. Лэтрис как самая сильная бегунья была замыкающей.

– Девочки, вот и настали решающие минуты.

Вам выпал шанс выйти и показать всему миру на что вы способны. Сегодня вероятность нашей победы огромна.

– С кем мы бежим? – спросила Кристин, словно пришла на романтическое свидание с противниками.

– Не с кем, Кристин, а против кого. Запомни, что ты должна быть быстрее, проворнее, подготовленнее.

Джессика улучила минутку и стала с любопытством разглядывать остальных участников забега.

Наметанным глазом она оценивающе обводила каждого участника, безошибочно определяя его сильные и слабые стороны. Особое внимание она обратила на хрупкую, низкорослую бегунью, которая по своим данным вряд ли могла составить кому-то конкуренцию. В списке участниц она значилась под именем Кайли.

При виде таких спортсменок сердце Джессики сжималось от жалости. Сколько раз она и сама была в роли проигравшей, вдоволь познавшей горечь поражения. Наконец судья вызвал всех участников на старт.

Соня приняла исходное положение, а Джессика улыбалась ей, словно подбадривала и программировала на удачу.

– У тебя все получится!

И Соня справилась с поставленной задачей, не подведя ни тренера, ни команды. Когда на дорожку вышла Джасмин, то отставание от соперников было незначительным и составляло всего несколько метров. С ней в паре бежала очень опытная девочка, но Джасмин удалось догнать ее и подойти в финишу почти одновременно. Джессика неистово кричала, подбадривала, скандировала лозунги и размахивала руками. Что, возможно, и помогло в конечном счете ее подопечной, которая с разрывом в длину эстафетной палочки обыграла соперницу.

Кристин энергично рванула с места и быстро вышла вперед, давая определенную надежду на успех команды в общем зачете. Но основной сюрприз ожидал всех впереди: в паре с Лэтрис бежала та самая тщедушная Кайли.

Девочки стартовали одновременно. Не удивительно, что в считанные секунды Лэтрис стала лидировать с огромным отрывом. Соперницу, казалось, это обстоятельство волновало не сильно. Она продолжала сосредоточенно, но медленно бежать дальше, пока за первым поворотом случайно не оступилась и не упала. Стадион затих в ожидании дальнейших действий пострадавшей, а Кайли спокойно уселась у двадцатиметровой отметки и оглядывала толпы ошарашенных болельщиков. Потрясенная Лэтрис беспрестанно оглядывалась на выбывшую из борьбы соперницу. Потом перевела растерянный взгляд на Джессику. Тренер поняла, что Лэтрис просила ее совета. Джессика перевела взгляд на Кайли, и Лэтрис поняла ее намек. Она мгновенно остановилась и вернулась обратно, чтобы помочь Кайли встать на ноги. Стадион взревел.

А Лэтрис и Кайли пересекли финишную прямую, дружно держась за руки.

Джессика села на скамейку запасных и наблюдала, как девчонки, невзирая на проигрыш, прыгали и веселились.

И Джессика, которая никогда не была приверженцем девиза «Главное не победа, а участие», впервые не почувствовала себя неудачницей. Ей не было жалко ни сил, потраченных на тренировки, ни времени, которое могло быть использовано с большей пользой. Возможно, что именно сегодня сам тренер получил от своих подопечных хороший урок.

Она взглянула на трибуны и отыскала Адама среди болельщиков. Ей нечего было ему сказать в свое оправдание, и она просто пожала плечами. И в этот момент яркий солнечный луч скользнул по ее кольцу, и, отразившись от бриллианта, ослепил ей глаза. Это было магическим знаком. Не стоило больше обманываться, пришла пора смело посмотреть в лицо реальности.

После соревнований Адам пригласил всю команду отпраздновать это событие. Он сидел за столиком, наблюдая, как полная энтузиазма Джессика без устали развлекала девочек. Она раздала им баночки сладкой газированной воды и подняла тост за одержанную победу. И в этот момент глаза ее светились радостным блеском.

Если бы он не был в нее так сильно влюблен, или не пропадал сутками напролет на работе, он обязательно бы понял, что в последнее время у нее не было особых причин улыбаться часто. И вот Джессика снова повернулась к нему и снова он увидел радостный блеск в ее глазах. Но отнести причину этой неиссякаемой радости на свой счет было бы смешно. Поводом для всех сегодняшних восторгов были четыре маленькие девочки, обладавшие особым талантом творить добро. Именно этого дара Адам, очевидно, был лишен напрочь.

На следующий день он отбывал в Алабаму. Путь был неблизким, и на машине ему предстояло проехать не менее десяти часов. По обоюдному решению на этот раз он уезжал один, оставляя Джессику в Чикаго еще на одну неделю, до следующих выходных. За это время он планировал подремонтировать дом, чтобы ей было уютно в нем жить.

Теперь если Джессика и замечала, что Адам был слишком замкнут и молчалив, то деликатно делала вид, что ничего сверхъестественного не происходит. Она тоже молчала, и Адам был этому несказанно рад.

– Джессика, я виноват, что ты лишилась работы.

– Ничего страшного. Все образуется.

– Могу я задать тебе еще один вопрос?

– Валяй! – Она приподнялась на кровати и облокотилась на руку.

– Если бы тебе представился выбор и ты снова смогла занять свою прежнюю должность, как бы ты поступила?

– Другими словами, ты хочешь узнать, что для меня важнее: ты или работа?

– Да, именно это я и пытаюсь выяснить.

Она положила голову ему на грудь, чтобы не смотреть ему в глаза и скрыть свое смущение.

– Я люблю тебя, Адам. И статус безработной мало что меняет.

На поставленный вопрос Джессика так и не ответила. Специфическая работа Адама давно приучила его ловчить и увиливать от неприятных проблем. Так что подобная тактика была ему понятной и хорошо знакомой.

И чтобы не испортить очарование их последней ночи, он не стал продолжать расспросов, а просто крепче ее обнял.

К пяти часам дня Адам добрался лишь до Кентукки. В расчетах он ошибся, и на дорогу уходило значительно больше времени, чем он предполагал.

Четыре чашки крепкого черного кофе поддерживали его тонус. А одиночество открыло перед ним перспективы, которых он раньше не замечал. Джессика действительно могла остаться в Чикаго, к которому давно привыкла. Этот город и был ее родным домом. Адам был не в силах изменить обстоятельства, но не испортить ей жизнь он был обязан.

На подъезде к Нэшвиллу он успел дважды переговорить с Остерсоном. Первый звонок был дежурным. Шеф благодарил за работу и желал удачи. Во второй раз он перезвонил, чтобы сообщить, насколько Адам поразил его своей серьезностью и трудоспособностью.

И в этом не было преувеличений. Стоило Адаму въехать на стоянку возле собственного дома, как он открыл свой портативный компьютер и принялся за работу.

К воскресенью работы только прибавилось.

«Джей Си Эн» купило контрольный пакет акций еще одной компании, и практически одновременное приобретение двух идентичных компаний ставило «Джей Си Эн» на некоторое время в затруднительное положение. Срочно требовалась очередная реорганизация во избежание дублирования функций и вытекающих из этого дополнительных затрат.

Весь понедельник Адаму пришлось потратить на телефонные переговоры и изучение финансовой документации. Но что бы он ни предпринимал, правда по-прежнему оставалась суровой: Джессике не находилось применения нигде.

В воскресенье Джессика встала рано и принялась запаковывать журналы по благоустройству дома и приусадебного участка. Она всячески убеждала себя, что занимается этим исключительно потому, что площадь ее квартиры не позволяет держать весь этот хлам в жилом помещении. Но в глубине души она прекрасно знала основную причину генеральной уборки.

На работу она все еще регулярно ходила. И даже после Дня независимости ей предстояло оттрубить еще одну неделю. Резюме для поиска возможных вакансий было практически готово, оставалось лишь дополнить его парой-тройкой предложений, чтобы довести до общепринятого уровня. И можно было приступать к веерному рассылу.

Собственная квартира не казалась ей больше личной собственностью. Буквально все напоминало в ней об Адаме. Он любил отдыхать на диване, а работать предпочитал в ее импровизированном офисе, уединившись там со своим компьютером. А сколько еще было заведений в Чикаго, которые она теперь ассоциировала только с ним. И зачем надо было ехать в далекую Алабаму, чтобы навеки отказаться от мест, где они познакомились и были счастливы?

Ответ напрашивался сам собой: ехать никуда не надо. По крайней мере, за себя она решила это твердо и бесповоротно.

Она окончательно усвоила одну прописную истину: она нигде не сможет быть счастлива, если ее увезут из родных ей мест. Переезд уничтожит все радостные перспективы на счастливую семейную жизнь с Адамом. Он сломает судьбу им обоим.

Она обошла свой офис, оборудованный в гостевой спальне, и упаковала купленные недавно кулинарные книги, справочники по домоводству и все распечатанные из Интернета статьи на аналогичные темы.

Когда уборка была практически закончена, Джессика отправилась в ванную, чтобы принять душ. Тяжелые предчувствия и нервозность не отступали. Полотенце все еще пахло любимый одеколоном Адама, а его зубная щетка лежала на раковине рядом с ее.

Она включила воду и долго не вставала под душ, пока стены не покрылись испариной. А под горячими струями не сдержалась и горько расплакалась.

Адама неотступно преследовала лишь одна надоедливая мысль: где-то должна была обнаружиться вакансия для Джессики. К четвергу он практически отчаялся, надежды на успех не оставалось. Он отложил работу и позвонил ей домой. Голос ее был тихим и спокойным, словно не было никаких тревог. Но она сразу же сказала, что, как только он вернется в Чикаго, им предстоит обсудить несколько важных вопросов. Адам предложил безотлагательно обговорить их по телефону, но энтузиазма в голосе собеседницы не услышал. И с заверениями в любви повесил трубку.

В воскресенье он успел слетать в Чикаго на встречу с Гаррисоном Рейнольдсом и вернуться обратно. Разговор шел о конкретных продажах компанией своего оборудования на азиатско-тихоокеанском рынке сбыта. От Джессики эту поездку пришлось держать в секрете. Если поиски его не увенчаются успехом, то делиться с ней будет нечем.

Огорчать ее не входило в его планы.

Вместо ремонта дома достижениями недели стали: сорок четыре чашки крепкого кофе, непродолжительный сон и новая презентация, от успешной демонстрации которой всецело зависело его будущее.

До официальной сдачи отчета Адам встретился с Остерсоном, чтобы ознакомить его с материалами. Шеф долго качал головой, не в силах поверить, что ход, придуманный Адамом, был возможен.

– Предложение разумное. Но я должен тебя предостеречь. Одна досадная ошибка, и на твоей карьере можно будет ставить крест.

Именно сейчас своя репутация волновала Адама меньше всего.

– Сейчас речь не об этом.

Теперь на повестке дня основным вопросом был разговор с Арти Будлесменом. Адаму предстояло убедить его, что продажа компании была не самым выгодным для него делом. Он намеревался сыграть на чувствах руководителя, вложившего в свое предприятие не только деньги, но и душу. Выслушав его и задав ряд вопросов, Арти согласился.

Следующей и не менее важной стороной делового треугольника была компания «Джей Си Эн», непосредственный инициатор укрупнения и модернизации. Встреча с ней по предварительной договоренности Остерсона была назначена на четверг в Сан-Хосе. На нее специально были вызваны все руководители основных подразделений компании.

Презентация оказалась самой яркой и убедительной за всю профессиональную карьеру Адама.

Чтобы наглядно показать, каких значительных успехов добилась компания Джессики на азиатско-тихоокеанском рынке, привел цифры реальных продаж.

«Джей Си Эн» в течение последних пяти лет всячески пыталась монополизировать эту область производства, захватив и рынки сбыта. Но, к ее великому сожалению, основной соперник в лице корейской фирмы прочно удерживал лидирующее положение, успешно справляясь с конкуренцией. Поскольку компания Джессики была небольшой и не представляла серьезной угрозы для корейцев, то ей удалось найти свою нишу, выгодно сбывая товар.

Чего «Джей Си Эн» достигнуть не смогла.

Здравого смысла в укрупнении «Джей Си Эн» не было. Они могли позволить себе купить значительный процент акций компании Джессики и дать ей возможность по-прежнему успешно работать в регионе, на который не могли выйти сами. И только по прошествии нескольких лет объединение выглядело бы резонным.

После презентации состоялся званый ужин, на котором Адам по-прежнему продолжал убеждать собравшихся в целесообразности следования его советам и внимательно следил за тем, чтобы бокалы их не оставались пустыми. Обворожительная улыбка не сходила с его уст, и в конечном счете выбранная им тактика оказалась успешной.

После торжественного подписания договора, Остерсон попросил Адама задержаться в его кабинете.

– Тейлор, мне не приходилось раньше сталкиваться с подобными вещами. На моей памяти консультанты нашей компании никогда не пересматривали уже завершенных дел. И в связи с этим у меня возник только один вопрос: зачем тебе это понадобилось? Твой первый проект был надежным, перспективным и обоюдовыгодным. Серьезные деловые люди обычно не отказываются перед боем от верной и освоенной ими тактики.

Для серьезного разговора с шефом Адам был не в лучшей форме. Сказывались бессонные ночи и чрезмерное употребление кофеина. Он потер уставшие глаза и улыбнулся.

– Если предположения не верны и меня постигнет неудача, я отвечу за все сполна. Но в этот проект я вкладывал не только ум и холодный расчет, но и душу.

Остерсон лукаво прищурил глаза:

– Однажды неудача может оказаться роковой и последней в твоей карьере.

– Тогда о ней не стоит сокрушаться, – ответил Адам, направляясь к выходу. Он всегда относился к Остерсону с уважением, очевидно, настало время перемен.

Последнюю ночь в своем доме Адам провел без сна. Он ходил из комнаты в комнату, взгядываясь в пустоту, и гробовая тишина не навевала ему больше никаких фантастических грез, она вселяла ужас.

Казалось, весь мир погрузился в вечное безмолвие и только жизнерадостные сверчки стрекотали за окном.

Он упаковал вещи и на кухонном столе оставил все необходимые документы для агентов по недвижимости, которым в ближайшем будущем предстояло заняться продажей дома.

По дороге на кладбище он купил цветы. И не потому, что мать их любила. Она не была избалована ни цветами, ни заботой близких.

– Прости меня, мам, – тихо произнес Адам. Это было скорбным началом душевной беседы с усопшей.

Он положил букет цветов у могилы и закрыл глаза, восстанавливая в памяти черты родного лица.

Кругом царила мертвая тишина, но было нетрудно представить, что могла сейчас сказать ему мать.

«За что ты просишь у меня прощения? Наконец-то ты нашел свой собственный путь в жизни».

– Мам, но ты все равно будешь рядом? – чуть слышно прошептал Адам. И насторожился в ожидании ответа. Должно было последовать саркастическое замечание или экстравагантный вздох. Но до него донесся лишь далекий и жалобный крик козодоя.

Вылезать из постели в воскресенье утром совершенно не хотелось. Телефон надрывался, но Джессика на звонки не отвечала. Третий день она не выходила из дома и ни одного живого человека не видела. И желания общаться с кем бы то ни было не возникало.

Она снова и снова проговаривала про себя слова прощальной речи, которая заканчивалась печальным предложением:

– Я не могу выйти за тебя замуж, Адам.

Суженый должен был вернуться в Чикаго в понедельник, то есть в ее распоряжении было ровно двадцать четыре часа, чтобы изобрести наименее болезненный способ расставания с самым замечательным из мужчин.

Она собралась уже запереться в ванной, как в дверь неожиданно позвонили. Джессика оглядела свою заношенную футболку и, сочтя свой внешний вид непрезентабельным, решила не открывать.

Звонки становились настойчивыми, и интуиция подсказывала, что, кроме прилетевшего раньше срока любимого, ломиться в ее дверь было некому.

Конечно, нежданный гость оказался Адамом.

– Тебе звонил Гаррисон? – пробормотал он с порога вместо обычного приветствия.

Джессика в недоумении замотала головой: с чего бы это ее бывший начальник стал ей звонить?

– «Джей Си Эн» отказалась от покупки твоей родной компании.

– Это шутка? – еле слышно произнесла она, медленно опускаясь на диван.

– Нет, вполне серьезно. Возможно, они и купят ее в отдаленном будущем, но только не сейчас. Так что ты по-прежнему при своей любимой работе, и перспективы на будущее могут быть только радужными.

Она так долго жила в ожидании чуда, что, когда оно наконец свершилось, это застало ее врасплох.

– Я еще кое-что тебе привез. Мне это больше не понадобится. – Адам протянул ей ключи от своего «порше».

Очередная новость поразила Джессику значительно сильнее сообщения о восстановлении на работе.

– Я не могу принять такого подарка.

– «Порше» так и не стал моей любимой маркой.

Мне всегда хотелось от него отделаться. Я, наверное, и купил такую машину, чтобы в последствии подарить ее тебе. Себе я присмотрел обычную «хонду».

– Да не могу я пользоваться твоей машиной, настаивала Джессика.

– Может, не надо мне было говорить тебе об этом именно сейчас, но у меня в запасе так много новостей, что молчать я просто не могу.

Я не стану твоей женой, Адам, – проговорила на одной ноте Джессика, выдавливая из себя лишь последнее предложение заготовленной речи.

– Надеюсь, я смогу еще повлиять на твое решение, – ответил Адам, усаживаясь на диван рядом с ней.

Джессика закрыла глаза, стараясь продолжить свои объяснения. Разговор был трудным, но промолчать она не имела права.

– Ты меня не понял. Я думала, мне все по плечу.

Надеялась, что смогу уехать в Алабаму. Но боюсь, что через семь часов вернусь обратно в Чикаго.

Откровения Джессики нисколько не огорчали Адама, он просто крепко обнял ее и принялся успокаивать.

– Я знаю. И не прошу от тебя многого. Я и сам хочу перебраться в Чикаго. Обосноваться здесь навсегда, если ты не возражаешь.

И только после этих слов боль потихоньку начала отступать.

– Ты получил новое назначение? А как же твой дом?

– А что, разве в Чикаго дома хуже?

– Конечно, нет.

– Тогда решено. Но у меня еще одна сногсшибательная новость. Я уволился. Я, правда, успел разослать резюме и думаю, что быть безработным придется недолго.

– Ты уволился? Так все твои речи об истинном человеческом предназначении касались именно тебя?

Чем же ты собираешься теперь заниматься? Начнешь брать уроки рисования? Или станешь независимым консультантом, основав частную контору?

– Это не совсем то, о чем я долго мечтал. За годы своей профессиональной деятельности я оставил без работы тридцать пять тысяч человек. И если мне с такой легкостью удалось избавить работодателей от нерентабельных вакансий, то теперь моей задачей станет создание соответствующего количества свободных рабочих мест. У меня огромные планы на будущее.

Для Джессики все это звучало фантастически.

Особенно в свете его недавних признаний в том, что каждый человек должен стремиться делать то, к чему его влечет душа.

– Ты сможешь наконец осуществить свою мечту.

– Моя мечта теперь совсем близко. Она рядом со мной.