Текст книги "Клуб одиноких сердец"

Автор книги: Кэйтлин О'Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Он так долго мотался по стране, что мысль о возвращении домой, о встрече с одной-единственной любимой и любящей тебя женщиной, казалась ему обретением рая на земле.

Поддавшись как-то чувствительности, в свой последний приезд в Алабаму он приобрел двухэтажный, в викторианском стиле дом и даже заново его покрасил.

Не доставало сущего пустяка: той, которая захочет жить в этом доме вместе с ним.

Прямо перед его машиной медленно тащился огромный джип. Адам мгновенно нажал на тормоза. «Порше» резко остановился, и хозяин вздохнул с облегчением.

– Прости, мам, задумался.

На этот раз голос матери, постоянно живущий в его памяти, ничего ему не ответил.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

После работы Джессика регулярно занималась спортом: бегала по дорожке вокруг озера по две мили ежедневно, или по три, когда на бедрах появлялись уплотнения. Обычно происходило это после ужина, разделенного с Кассандрой, излишне увлеченной сдобными и сладкими десертами.

Среда выдалась обычным, рядовым днем. Никаких негативных происшествий на работе, благоприятная погода.

Между отметками в две мили она начала догадываться, чьи контуры маячат перед ней.

Он все время бежал впереди – прийти к финишу он должен был первым. Джессика ускорила темп.

Немногим удавалось обогнать ее в забеге на короткую дистанцию в четверть мили, и она попросила Господа, чтобы Адам Тейлор не оказался из числа этих счастливчиков.

Время второго раунда пошло.

Она быстро перешла на ускоренный ритм обгона.

– Привет, Адам.

Он окинул ее взглядом.

– Привет.

– Здорово бегаешь.

– Не лучше тебя.

Он подстроился под ее темп, и дальше они бежали в полной тишине, охраняемой с одной стороны небоскребами и спокойными водами озера Мичиган с другой. Джессика упорно пыталась сохранить дыхание ровным.

– По скольку миль обычно бегаешь? – спросил Адам, тоже не сбив дыхания.

– Пять, – тихо произнесла она, украдкой вдохнув недостающего воздуха. – А ты?

– Пять.

– За сколько? – поинтересовалась Джессика, стараясь придать беседе как можно более формальный характер.

Он бросил взгляд в ее сторону.

– Обычно за пятьдесят пять минут. Могу минут на восемь быстрее, если сконцентрируюсь. А ты?

Вот он и попался в ловушку.

– Я могу еще быстрее.

– Не уверен, что сегодня самый удачный день для соревнований. К завтрашнему утру мне надо закончить отчет.

– Струсил? – подзуживала Джессика, уверенно продвигаясь вперед.

– Не говори ерунды.

Адам нагнал соперницу.

– Мне открылся такой чудесный вид сзади. Было бы глупо с моей стороны не дать тебе прийти к финишу первой.

– Смотри не ошибись, мальчик с фермы.

– Куда мне.

– Хочешь пари?

Адам рассмеялся.

– На что спорим на этот раз?

Джессика чуть было не сбилась с ритма.

– Это должно быть чем-то более значимым.

– Секс, например. Ему под силу перекроить всю человеческую жизнь.

Джессика запыхтела в непростительной для женщины манере.

– Вспомнил о половых различиях. Проигравший раскошеливается на ужин для двоих.

– Пусть лучше сам этот ужин и приготовит.

– Он еще и шовинист. Бьюсь об заклад, ты не умеешь готовить и просто хочешь побыть со мной наедине.

Он провел рукой по мускулистой, лоснящейся от пота груди.

– Боже, эта женщина просто видит все насквозь.

– Значит, проигравший оплачивает ужин. Причем, в общественном месте, а не у себя дома. Готов на это спорить? – И, не дожидаясь ответа, Джессика резко рванула вперед. – Увидимся на финише.

Мили три они шли практически ровно, хотя ускоренный темп начинал сказываться на дыхании Джессики, и, преодолевая оставшуюся часть пути, она почувствовала, что сердце готово разорваться. Однако упорно продолжала бежать, с трудом концентрируя внимание на поступательном движении ног.

Адам обгонял ее, все значительнее увеличивая разрыв.

Ни при каких обстоятельствах она не позволит ему обойти себя.

Джессика собралась и восстановила ритм.

Впереди уже маячила финишная отметка, за которой стеной стояли заросли деревьев, а сверкающий водяными брызгами фонтан открывался взору измученных бегунов словно оазис посреди пустыни. До цели было рукой подать.

Она все еще отставала. А он уверенно вырывался вперед.

Нет. Никогда.

Адам мило улыбался, лукаво, самодовольно, уверенно. Это была улыбка победителя.

Мобилизуя все свои ресурсы, Джессика резко рванула вперед, неожиданно оставив его за собой.

Адам старался сравняться, но Джессика была решительно настроена на победу.

Еще немного, еще чуть-чуть.

Она чувствовала его горячее, обжигающее ей спину дыхание. И продолжала бежать. Финиш уже скоро.

Она пролетела мимо последней отметки, опередив Адама всего на два шага.

– Есть.

Он стоял рядом, и она с чувством удовлетворения разглядывала его обнаженный торс, вздымающуюся грудь, обильные струи пота, стекающие на грудные мышцы.

– Ты молодец, – еле слышно пробормотал Адам скорее самому себе.

Джессика отвернулась, движение далось ей большим усилием воли.

– И так во всем, Тейлор. – Она прислонилась к дереву, жадно глотая воздух, перед глазами все плыло. Она провела рукой по волосам, вытирая покрывшийся испариной лоб.

Адам нежно провел рукой по ее губам.

– Еще вот здесь.

Джессика опустила глаза и с трудом поборола желание попробовать его палец на вкус. Она отступила назад, словно возвращаясь к реальности.

– Ты мой должник, за тобой ужин.

– Ты честно меня обыграла, Барнс, заезжаю за тобой завтра, часов в восемь.

Он выглядел измученным, и это придавало ей уверенности в собственных силах. Вкус победы был сладок и приятен.

– Западное направление, семьсот семнадцатый дом по улице Паттерсон. Квартира двадцать два восемьдесят пять. Запомнишь, Тейлор?

– Не следует меня недооценивать, Барнс. До встречи завтра.

Джессика вставила ключ в замочную скважину, сделала один поворот и слегка подтолкнула дверь дома номер восемьдесят семь по улице Спрюс. Это был ее родной дом. Мать из кухни крикнула приветствия, сопровождая их попутными поручениями: накрыть на стол, поймать шкодливого кота в дальней спальне, принести выстиранное белье из подсобного помещения. Джессика вдохнула непреходящий запах ароматизатора, отдающего корицей, который мать неизменно добавляла при стирке.

Усадьба была выстроена на юго-западе от города еще ее дедом, Илией Барнсом, в 1937 году и была гордостью семьи. В год рождения Джессики была пристроена дополнительная ванная комната, а чердак переоборудован, когда Патрику, ее брату, исполнилось семь лет. Четыре года назад отец соорудил одноместный гараж, чтобы «бьюик» 1987 года выпуска не стоял больше зимой под снегом.

Исполнив поручения, Джессика пошла на кухню, где мать быстро передвигалась от плиты к мойке и обратно.

Диана Барнс была идеальной домохозяйкой.

Дом сверкал чистотой. Она изумительно готовила.

И была счастлива, когда вся семья собиралась вместе. С раннего возраста Джессика понимала, что ничуть не похожа на свою мать. Диана не могла понять женщин, стремившихся только к продвижению по служебной лестнице и не уделявших должного внимания дому. Джессика, напротив, считала, что самоотверженное пристрастие к быту – это наказание Божье.

Джессика понаблюдала за матерью и стала ради приличия убирать какую-то кухонную утварь.

– Как жизнь, мам?

Мать приоткрыла крышку на кастрюле и стала энергично размешивать содержимое.

– Как всегда, Джесс.

– Выглядишь усталой. Попроще бы ты относилась к домашним заботам. – Джессика обратила внимание на несколько болезненный цвет лица матери.

Диана категорически замотала головой, потряхивая короткими темно-русыми волосами.

– У меня слишком много дел. – Она передала дочери стопку тарелок.

Джессика послушно поплелась к обеденному столу.

Стол был накрыт на пятерых, специально для семейного ужина по средам. Отец Джессики, Фрэнк Барнс, сидел обычно во главе стола. Но пока съестное не было разложено по тарелкам, предпочитал оставаться на раскладном кресле, просматривая сводку телевизионных новостей и раздумывая о подходящих кандидатах на посты местного управления. Джессика нарушила его уединение, просунув голову в двери.

– Пап, ужин почти готов, – закричала она.

Из-за спинки мягкого кресла послышалось привычное ворчание, свидетельствующее о том, что обращение воспринято. Обычно отца приходилось звать трижды, что выводило окружающих из себя.

С грохотом захлопнулась парадная дверь и заскрипели доски в проеме – пришел Патрик.

Ему было двадцать пять, и он искренне считал, что знает практически все. Конкуренцию ему могла составить только Джесс.

Он быстро снял куртку и бросил поверх вешалки.

– Привет, Джесс. Нальешь мне чего-нибудь выпить?

– Ты что, таблеток объелся? Разве я похожа на твою мать?

– С каждым днем ваше сходство становится все больше. – Патрик на секунду задержался в прихожей, прежде чем войти в комнату и поцеловать в щеку сестру.

Входная дверь чуть снова не слетела с петель, потому что из школы вернулся Йен. Ростом он был ниже Джессики на пару дюймов, но чего не добирал в росте, с лихвой наверстывал мозгами.

Швырнув куртку на вешалку, он обернулся к Джесс:

– Сестренка, зачем ты позволяешь ему играть у себя на нервах? Его единственное желание – довести тебя до бешенства.

Выслушивать нравоучительные лекции от младшего брата-подростка было унизительно. Успокаивало только то, что он прилежно учился, осваивая науку управления коммерческим производством.

Иен бросил рюкзак на сервант в столовой, но мать, схватив рюкзак, молча перенесла его в коридор и убрала в шкаф. И ни единого слова упрека или жалобы.

Джессика не замечала раньше, чтобы Йен был настолько невнимательным к окружающим.

– Неужели ты не мог сделать этого сам? Мать не обязана подбирать за тобой вещи.

– У тебя неприятности на работе, Джесс?

Она взглянула на Йена и чихнула.

– Тебе это трудно представить.

– Отнюдь. – Он энергично потирал руки, глаза у него радостно блестели, предвкушая начало взрослой жизни, множество открывающихся перед ним дорог и возможностей. – Охотно бы поменялся с тобой местами.

Он был так переполнен трудовым энтузиазмом, что Джессика не рискнула его расстраивать, посвящая во все тонкости специфического мира коммерции.

Похоже, с годами она превратилась в типичного циника. Хотя, скорее всего, была просто напугана.

Диана отдавала распоряжения с кухни.

– Джессика, спроси, пожалуйста, кто что будет пить.

– Хорошо, мам.

Опрашивая родственников о напитках, Джессика всерьез задумалась о новом поприще на ниве гостиничного и ресторанного бизнеса и решила, что индустрия профессионального приема гостей может таить в себе массу скрытых возможностей.

Углубившись в размышления, она напрочь забыла, кто и что собирался пить за ужином.

Минут через десять все сидели за столом, и отец медленно произносил слова благодарственной молитвы, что он неизменно делал вот уже двадцать девять лет, то есть ровно столько, сколько было сейчас Джессике. Молитва была краткой и содержательной, без напыщенных слов и лишних восхвалений, что вполне соответствовало стилю семьи Барнс.

На этот раз мать приготовила ростбиф с подливой, овощную запеканку с зеленой стручковой фасолью, излюбленное блюдо Джессики, и домашнюю выпечку: рулеты со сладкой начинкой.

Диана подняла розовую соусницу, наполненную подливой к мясу.

– Еще немного, Йен? Не забудь про овощи.

Отпробовав ростбифа, отец обратился к матери:

– Нет ничего вкуснее ростбифа в твоем приготовлении, Диана. Божественно.

Мать просияла.

– Спасибо, Фрэнк.

И это все, что должен сказать любящий муж?

– Все просто превосходно, но не следует ли маме побольше отдыхать, периодически отказываясь от готовки?

– Мама давно заслуживает отдыха. Скоро ведь день твоего рождения?

Диана снова вскочила из-за стола, чтобы добавить зеленой фасоли в тарелку Йена.

– В июне.

Джессике пришла в голову замечательная мысль.

– Надо устроить настоящее торжество.

– Не знаю, Джессика.

Типичный ответ матери. Если никто не встанет на ее защиту, передышки от вечных хлопот ей не дождаться. Джессика не отступала.

– Нет, нет, погоди, сначала выслушай. Я обо всем позабочусь, организация этого торжества будет моим тебе подарком. Ты будешь отдыхать, сходишь в одну из самых лучших парикмахерских в центре города, сделаешь маникюр. Тебе давно пора заняться собой.

Мать не показалась Джессике ни радостной, ни увлеченной ее идеей.

– Заманчиво.

– Позовем родственников с твоей стороны и близких подруг.

Отец мгновенно поднял голову.

– Только не тетушку Элис, она ест за десятерых.

Тому, кто захочет ее накормить, грозит банкротство.

Диана недовольно махнула рукой.

– Не говори ерунды, Фрэнк.

– В здоровом аппетите нет ничего предосудительного, – вставила Джессика.

– Мне и в голову бы не пришло исключить ее из списка приглашенных, – добавила мать.

Фрэнк провел рукой по уцелевшим на голове темным вихрам.

– Так она придет? Джессика, надеюсь, что у тебя солидная зарплата. Счет будет умопомрачительным.

– Средств у меня хватит.

– Уверен, что когда-нибудь моя девочка станет вице-президентом компании. – Отец довольно усмехнулся, темные глаза заблестели, и Джессика почувствовала, как у нее защемило сердце.

– Конечно, стану, – пообещала Джессика, стараясь подавить резь в желудке, – скверный симптом, не предвещавший ничего хорошего.

В четверг Адам подъехал к ее дому ровно в восемь часов вечера. К его удивлению Джессика уже ждала его в дверях, встречая ядовитой улыбкой и шокируя нарядом, напоминающим вечернее платье.

Экипировка Джессики была сногсшибательной.

Такого он не ожидал. Ткань сверкала, переливаясь как расплавленное золото, волнами обволакивая тело. Фасон был дерзким, грудь прикрывали всего лишь две узкие полоски ткани. И непонятно почему Адам почувствовал себя счастливчиком.

Джессика удовлетворенно улыбнулась, заметив его смущение.

– Непредвиденные проблемы, Тейлор?

Она говорила как женщина, любившая властвовать. Понятие уютного дома или очага сводилось для нее, очевидно, к руководящей роли жены. Связать свою судьбу с таким экземпляром было бы чрезвычайным риском. Большие жертвы, низкая отдача.

Сажая ее в автомобиль, Адам ожидал, как она оценит его машину. Чаще всего дамы выражали неописуемый восторг или благоговейный трепет. Но на лице Джессики не было ни удивления, ни трепета, ни сексуального влечения к владельцу машины.

Глаза ее были злобными. Это было новой, ни на что не похожей реакцией на его «порше».

– Что-то не так? – Адам открыл дверцу со стороны пассажирского места.

– Ты водишь «порше»?

– Да.

– Девятьсот одиннадцатую модель? Каррера Коуп? – Она раскинула руки и опустила их на капот.

Пальцы скользили по поверхности, словно она ласкала любимого. – Ляпис-лазурный.

Адам кивнул головой, зачарованный ее взглядом. Его профессиональный опыт подсказывал ему держать язык за зубами.

– Объем двигателя три и шесть литров, триста двадцать лошадиных сил.

– За пять секунд разгоняется до шестидесяти миль.

Руки у нее вяло опустились, и она чихнула.

– Ты дьявол, Тейлор, а не мужчина.

Ее слова звучали оскорбительно и ранили в самое сердце.

– Только потому, что я вожу «порше»?

– Это моя машина, – проговорила Джессика, энергично упираясь пальцами в капот.

Адам пробежался рукой по волосам.

– Твою машину угнали?

Она отрицательно покачала головой и снова чихнула.

– Нет, у меня пока нет личного автомобиля, я только о нем мечтаю.

Адам вытащил из кармана компактную упаковку гигиенических салфеток, которую специально захватил с собой для Джессики.

– Пожалуйста.

Она послушно вытерла нос, сжала использованную салфетку в руке и обернулась к Адаму.

– Прости меня. Это длинная и ужасно глупая история. И мне не хотелось бы докучать тебе подробными объяснениями. Можно оправдаться тем, что я излишне взволнована сегодня?

Джессика снова взглянула на машину, и в глазах ее было столько страсти, что обидно было бы изливать ее на «порше». Адам протянул ей ключи.

– Садись за руль.

Адам молча наблюдал, как ее странное, сентиментальное выражение лица буквально на глазах испарялось.

Джессика подбросила ключи, лихо поймала их одной рукой, обежала машину и быстро уселась на водительское кресло. Черт побери! Он отправился следом за ней, открыл дверцу и снова закрыл ее.

– Проверяю, хорошо ли ты захлопнула дверцу, бросил он Джессике, прежде чем занять пассажирское место. – Умеешь пользоваться коробкой передач?

– Тебе выпал случай проверить.

И машина с урчанием понеслась в ночь.

Джессика Барнс прибыла в роскошный ресторан, держа под руку Адама Тейлора.

Это был воображаемый и собирательный образ спутника, с которым она на зависть всем могла бы появиться на выпускном балу много лет назад, но так и не появилась. Он мог бы оказаться известным футболистом, которых никогда не было в числе ее знакомых. Или парнем, позвонившим ей субботним вечером, чтобы пригласить на свидание, хотя обычно по субботам ее телефон молчал. Все эти герои ее сказочных, придуманных романов соединялись в единое целое, образуя реальный, живой и сексуальный, как змей-искуситель, объект мужского пола.

И еще одно достоинство ее кавалера: он был хозяином потрясающей машины.

Она таяла от удовольствия. Сказывались сдерживаемые в течение целых одиннадцати лет сомнения. Раскрепощение было чертовски приятным.

Официант принес напитки, и Джессика пригубила вино, как ресторанный завсегдатай. Адам снял пиджак, а она отметила про себя, что ослепительная белизна его сорочки особенно эффектно подчеркивает загар. Потрясающе! Ей нравилось, когда взгляд его серо-зеленых глаз задерживался на ней и в нем она читала и восхищение, и страсть.

Она обратилась к нему:

– Расскажи, как ты стал консультантом.

– Неужели тебя это интересует?

– Очень.

– Я рано закончил университет, раньше многих моих сверстников. Но и с дипломом магистра по управлению коммерческим производством в моем возрасте было нелегко найти подходящую работу. Я с радостью откликнулся на первое же предложение.

Это была должность в крупной консалтинговой фирме. Я проработал там три года и понял, что наиболее удачными проектами у меня выходят те, которые связаны с максимальным увеличением производительности труда.

– Редкий талант, – пробормотала Джессика. Мне всегда нравилась математика и точные науки.

Финансы показались наиболее привлекательным полем деятельности. А теперешнюю работу я нашла через два года после окончания колледжа. Она хорошо запомнила тот день, когда открыла родителям свою заветную мечту стать вице-президентом компании. В их семье никогда не было вице-президента солидной фирмы, и Джессика намеревалась исправить это досадное недоразумение.

Адам смотрел на нее сквозь хрусталь бокала.

– Ты родом из Чикаго?

– Да. Родилась и училась здесь. А ты? У тебя специфический акцент. Откуда он?

– Алабама.

– Алабама? Уроженца Алабамы я представляла деревенским парнем в спецовке с зажатой в зубах соломинкой и клочками сена в волосах. Тебе, видно, удалось отмыться. Выглядишь совсем как городской житель.

– Спасибо, мэм, премного благодарен.

В его компании было приятно, хотелось разговаривать обо всем, непринужденно смеяться. Доверчиво относиться к собеседнику. Холодок пробежал по спине. Это было плохим знаком.

– Как продвигается твой отчет? – поинтересовалась Джессика.

– Давай не будем трогать профессиональных тем. Не хочется говорить о работе. Меня больше интересуешь ты.

– Это не менее скучная тема.

Глаза их встретились, и он покачал головой.

– Я так не думаю. Видимо, у тебя немало личных секретов?

– Когда мне было шестнадцать, я убежала из дома. Прошаталась часов семь по городу и вернулась.

Мать с отцом до сих пор ничего не знают. Это можно отнести к категории секретов?

– Почему ты сбежала?

– В шестнадцать лет жизнь всем кажется скучной, а иногда невыносимой. Я ничем не отличалась от своих сверстников. А каким ты был в шестнадцать?

– Возил сено, пахал землю, помогал матери. Акцент его становился сильнее, оказывая умиротворяющее воздействие на Джессику, словно ее окутывало тепло незатейливой сельской жизни.

– А что делал в это время отец?

– Он постоянно был в разъездах. Командировки туда-сюда.

– А мать старалась сохранить ферму?

– Это было ее отчим домом. – Улыбка снова засияла на его лице.

Адам взял меню и быстро пробежал его глазами.

Но внезапно прикрыл карточкой лицо.

– Прячешься от кого-то, Тейлор? Полно секретов за душой?

– Это не секрет, просто знакомое лицо. Я с ней встречался однажды.

Почему это задело Джессику?

– Какой же характер носила встреча? Ты обещал ей позвонить, но не сдержал слова? Или еще хуже?

Договорились встретиться сегодня вечером? Как не стыдно, Тейлор!

Меню опустилось, и Адам поднял глаза.

– Обмен любезностями со знакомой девушкой во время свидания с другой – не лучшее проявление хороших манер.

К столику грациозно подплыла женщина, приковавшая взоры всех мужчин в ресторане.

– Адам? Неужели это ты?

– Привет, Феллон.

– Как дела, Адам? Надеялась снова встретиться с тобой в клубе книголюбов, перехватить из твоих рук новинки. Еще не прочитал?

Клуб книголюбов? Он, определенно, не был нормальным мужчиной.

– Не успел. Не было времени, чтобы серьезно заняться чтением, а книга довольно сложная. Без дополнительной справочной литературы ее не стоит открывать. – Адам наконец-то вспомнил о правилах хорошего тона. – Феллон, познакомься. Это Джессика Барнс. Джессика, Фэллон Морнингсайд.

Джессика протянула Феллон руку.

– Рада встрече, мисс Морнингсайд.

– Зовите меня просто Феллон. С утра до вечера ко мне обращаются не иначе, как к мисс Морнингсайд. Это преждевременно старит.

Джессика изобразила улыбку.

– А чем вы занимаетесь?

– Я обучаю детей с врожденными недостатками.

Специализированная школа в Бриджпорте. А чем занимаетесь вы, Джессика? – Высокая, стройная блондинка была самим очарованием и обходительностью. И, что хуже всего, действительно казалась Джессике милой. В носу снова защекотало. Боже, нет. Только не сейчас!

– Я занимаюсь финансами. – Звучало банально, блекло и совершенно невыразительно. В считанные минуты она осознала, как самая благородная и высокая цель ее жизни была напрочь перечеркнута скромной школьной учительницей.

Джессика полезла в карман в поисках очередной салфетки, но было поздно. Она отвернула голову от стола и громко чихнула.

– Будьте здоровы. Да, храни вас Бог. – Голос у Феллон был мягкий и мелодичный.

– Спасибо, – пробормотала Джессика.

– Не буду вам мешать. Рекомендую заказать шатобриан. Они превосходно его здесь готовят. Адам, увидимся во вторник. – Она погрозила ему пальцем, и этот жест не выглядел глупо. Если бы его повторила Джессика, со смеху можно было бы упасть.

Джесс глубоко вздохнула, чувствуя, что следующий приступ чиха уже на подходе.

Адам снова вернулся к меню, которое, казалось, обрело для него особую привлекательность.

– Она мила, – сказала Джессика.

– Да. Пожалуй, мой выбор пал на лососину. Что ты хочешь заказать?

Джессика играла со столовыми приборами из серебра, ударяя вилкой по ножу.

– В старших классах я в свободное время любила заниматься общественной работой. Часто помогала отстающим. Конечно, их нельзя сравнить с детьми с врожденными недостатками. Это были ребята из бедных семей.

– Омары тоже неплохо. Как считаешь?

Она взглянула на него.

– А, ты про еду. – Она просмотрела меню. – Пожалуй, вермишель с мидиевым соусом.

Они сделали заказ, и Адам замолк. Возможно, думал о Феллон. Кажется, Джессика точно попала в цель.

– Она очень мила.

– Кто?

– Феллон. Вы познакомились в клубе книголюбов?

– Да.

Джессика снова пригубила вино.

– А есть ли среди членов этого клуба мужчины?

И если да, то сколько их?

– Только я.

– И ты читаешь все эти книги? Или это лишь возможность оказаться в женском обществе?

Его губы тронула улыбка.

– Считаешь меня ловеласом?

Джессика ненадолго задумалась, водя кончиком языка по губам.

– Конечно.

– Режешь меня без ножа, Барнс.

Она сменила тему, и они перешли к горячим спортивным спорам, концентрируя внимание на бейсболе. После бейсбола пришел черед ночным ток-шоу. Было затронуто и современное материально-техническое обеспечение, область, в которой Адам по долгу службы придерживался самых радикальных взглядов.

Между тем официант подал основные блюда, и они принялись за еду в полной тишине.

Ужин подошел к концу, счет был оплачен.

– Танцевать любишь? – спросил Адам. – В конце улицы есть неплохой клуб.

Она в деталях представила, чем это может для нее обернуться: громкая музыка, прокуренное помещение, полумрак и легкие объятия партнера во время медленного танца.

– Спасибо, нет особого желания.

– Тогда я отвезу тебя домой, – произнес Адам вкрадчивым голосом. Этот голос сулил сладостные объятия и без танцев.

Джессике стало трудно дышать, картины, рождаемые воображением, заполонили голову.

– Домой, – словно эхо, повторила она.

На сей раз за руль сел Адам. Но когда машина въехала в гараж, Джессика пожалела, что не навела должного порядка в квартире и не обновила нижнего белья. Ей бы подошло что-нибудь сексуальное. А есть ли в ее гардеробе что-то сексуальное?

А ждали ли ее занятия любовью?

О боже! Секс! Паника подступала, сдавливая комом горло и медленно захватывала все тело.

– Джесс. – Рука Адама коснулась ее плеча. Прикосновение было легким, практически невесомым, но Джессика подпрыгнула, как ошпаренная.

– С тобой все в порядке?

В гараже никого не было, а взгляд Адама был пристальным и решительным. Они отстегнули ремни безопасности.

Адам наклонился к ней и провел рукой по подбородку. Джессика подалась вперед, увлекаемая его силой. Губы их слились в поцелуе, и все мысли улетели вдаль.

Еще ни одному мужчине не приходило в голову так варварски относиться к ее губам, но в Адаме кипел неутоленный голод и безумная жажда страсти.

И она не могла ему отказать.

Надо было немедленно прекратить это безумие, иначе он мог сойти с ума. Всю свою жизнь он только и занимался созданием и шлифовкой своего теперешнего имиджа, который в считанные секунды разлетался на куски. Ситуация вышла из-под контроля.

Прервав поцелуй, Адам прошептал:

– Мне надо возвращаться. Я провожу тебя до двери.

Она открыла было рот, но быстро снова сжала распухшие от поцелуев губы. Ее глаза не светились больше от счастья, а были строгими и враждебными.

Дрожащими руками он привел в порядок ее платье.

Не говоря ни слова они вышли из машины. Цокот ее каблучков по гаражному бетонному покрытию гулким эхом отдавался в пустом пространстве.

В лифте они встали у противоположных стен.

Он хотел объясниться. Сказать, что занятия любовью было не лучшим решением для обоих. Что после окончания своей командировки он вернется домой, в Алабаму, чтобы поселиться там навсегда.

Но Джессика ни разу даже не взглянула в его сторону.

Они подошли к двери ее квартиры, и она нервно завертела ключом в замке. Адам бросился ей помочь, но дверь уже поддалась и открылась. Джессика обернулась и взглянула, наконец, на своего спутника.

– Прости, Тейлор, не знаю, что на меня нашло.

– Джесс… – Он сделал попытку обнять ее, но она быстро отпрянула.

– Нам не надо больше видеться, – вымолвила Джесс.

Такого ответа и следовало ожидать, но вот ощутимая боль в области сердца была непредвиденной.

– Это будет проблематично, на работе мы видимся каждый день.

– Будем общаться только в рамках служебных обязанностей. Это будет нетрудно, – сказала она.

– Как насчет непродолжительного испытательного срока в десять дней, в течение которого постараемся как можно реже общаться? – предложил он.

Она поправила рукой волосы, и Адам представил, как эти шелковые пряди ласкают его пальцы.

– Звучит по-деловому. Десять дней. И это очередное пари.

– Что ты хочешь сказать?

– Легче будет пережить следующие десять дней, если мы заключим пари. Появляется дополнительный стимул, поверь мне на слово. – Угроза поражения, чего она не переносила, казалась единственным средством решения этой трудной задачи. – Давай только еще раз уточним основные правила.

Какие правила?

– Игра без правил.

– Правила есть везде, писаные или неписаные.

Десять дней. Полное перевоплощение, новые роли.

Интриги, провокации допускаются.

Во рту у него пересохло.

– Провокации недопустимы. Это же период охлаждения, – произнес он, стараясь понять, зачем ему вообще все это понадобилось.

– Не согласна, тогда не надо спорить, – решительно ответила Джессика.

Адама, словно на огне поджаривали. Стой на своем, Тейлор, помни о заветной цели. Цель оправдывает средства.

– Хорошо. Отсчет будем вести с сегодняшнего дня или завтрашнего?

– Уравновесим силы. Считать будем с завтрашнего дня.

Адам собрался уходить и быстро ехать домой, чтобы принять холодный душ. Он почти дошел до лифта, когда снова услышал ее голос.

– Адам, какая ставка? Что получает победитель? прокричала она, выйдя в коридор.

Голова у Адама плыла, как в тумане, он все еще пребывал в мыслях о возможных провокациях и подстрекательстве.

– Ставка?

– На что будем спорить?

Он пригладил волосы и сжал в руке ключи.

– Пусть победитель сам выберет.

Она прислонилась к двери, скрестив длинные, стройные ноги.

– Выбор ничем не ограничен?

Адам нажал на кнопку вызова лифта. Пора было спускаться с ее этажа вниз. Каждое движение давалось с трудом.

– Ограничений не будет, – прошептал он себе под нос. О господи!