Текст книги "Грешная ночь"
Автор книги: Кэйтлин О'Райли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)
Глава 12
Грешная ночь
Сюзанна Кавана потратила немало времени на составление записки. Она тщательно обдумывала каждое слово, а в ее глазах горел огонек предвкушения. Она дала тщательные наставления служанке о том, как и, главное, когда следует доставить послание Джексону Харлоу. Согласованность действий была крайне важна для ее плана. Его успех целиком зависел от правильно рассчитанного времени.
Сегодня ночью она навсегда погубит Вивьен Монтгомери. Ирландская ведьма наконец исчезнет из жизни ее сына раз и навсегда.
Сюзанна была далеко не глупа. Она заметила, как смотрел ее сын на Вивьен, стоило ей появиться в комнате. Леди Уитлок знала, что это означало, поскольку уже видела это раньше. Десять лет назад. Ей было больно признавать это, но Эйдан все еще любил эту обольстительную стерву. Сюзанна не понимала, как он мог испытывать глубокие чувства к этой невоспитанной нищенке, Вивьен Монтгомери, когда рядом с ним была Хелен Уинстон, согласная стать его женой! Эго сбивало ее с толку и ужасно злило. Ах, если бы ее сын был хоть капельку умней!
То, что произошло вчера, во время музыкального вечера, переполнило чашу ее терпения. Сюзанна видела лицо Эйдана, когда он пел эту слезливую любовную песенку, и чувствовала, как ее сердце разбивалось от боли. От настоящей физической боли! Ее сын выставил напоказ свое ирландское происхождение, хотя она годами трудилась над тем, чтобы Эйдан выглядел и вел себя как настоящий английский джентльмен, и это привело ее в ярость. Сюзанна едва сдерживалась, ее всю трясло от гнева. Она не могла допустить, чтобы он снюхался с этой девкой во второй раз!
Вивьен Монтгомери постоянно мешала ее планам, и это продолжалось слишком долю. Эта маленькая мерзавка с черными длинными волосами и алебастровой кожей не понравилась ей с первого же взгляда. Даже в детстве в облике Вивьен и ее манере держаться было что-то колдовское. Казалось, будто ее ярко-синие глаза смотрели прямо в душу, и она могла читать все ее мысли. Это пугало и злило Сюзанну. В поведении Вивьен не было ни капли почтения к ее происхождению и высокому положению в обществе. Маленькая ирландская девчонка в лохмотьях всегда общалась с ней гак, как будто была ей ровней! Какое оскорбление!
К бабушке Вивьен она относилась с таким же презрением и винила ее за то, что ее внучка вела себя как дикарка. Только представьте себе – разрешать несмышленой девочке играть и носиться по улице с мальчишками, как будто она сама была мальчиком! Но Эйдан был очарован Вивьен и ее бабушкой, готов был проводить каждую свободную минуту в их ветхом домишке. И ее тупой супруг не только позволял ему это, но даже поощрял их нелепую дружбу.
А потом, в то критическое лето, Вивьен расцвела и превратилась в настоящую соблазнительницу, хитрую и беспринципную. Она умело завлекла Эйдана в свои сети, и бедный мальчик совсем потерял разум. Он забыл все, чему его все эти годы учила мать, и сделал Вивьен предложение. Любому было понятно, что Вивьен не любила его по-настоящему, что хотела лишь улучшить свое положение с помощью денег Эйдана и его титула.
И вот теперь все началось сначала.
Сюзанна считала, что ей была объявлена война, а на войне, как известно, все средства хороши Она не станет сидеть сложа руки и ждать, когда ее сын погубит себя, вновь предложив этой женщине выйти за него замуж. Она защитит Эйдана от него самого. Так же, как уже сделала десять лет назад. Да и какая мать не постарается вырвать своего сына из рук недостойной его женщины? А ведь Сюзанна гордилась тем, что была Эйдану хорошей матерью. На самом деле она была превосходной матерью. И Эйдан однажды еще поблагодарит ее за то, что она спасла его.
Сейчас же Сюзанне оставалось ждать и появиться в нужном месте в нужный час – не раньше и не позже. Благодаря ее умному плану и помощи со стороны Гленды Кардуэлл истинный характер Вивьен скоро станет известен всем. Уже завтра утром Эйдан навсегда выбросит из головы эту ирландскую девчонку.
Бал-маскарад постепенно подходил к концу. Одни гости покидали Бингем-Холл, другие расходились по своим спальням. Гленда Кардуэлл получила подробные инструкции от леди Уитлок как ей следует действовать в это время. Она подошла к матери и стала жаловаться на недомогание.
– О Боже, Гленда, что с тобой? – воскликнула Гвен Кардуэлл с отчаянием в голосе.
– Я же сказала, что мне нехорошо. – Гленда положила руку на живот и застонала, как будто ее мучила ужасная боль – Похоже, меня тошнит.
– Ты ела что-то нехорошее? Бьюсь об заклад, что это был лосось – громко заявил Гилберт Кардуэлл. – Его вкус мне тоже я каким-то странным.
– Да, ты прав, папа. Я его много съела за ужином. А теперь мой желудок... – Она сморщилась, показывая, как ей плохо. – Мама, я боюсь ночевать одна. Можно я посплю с тобой и папой?
– Тебе не кажется, что ты уже выросла из этого возраста? – растерянно спросила ее миссис Кардуэлл, трогая лоб дочери. – По-моему, температуры нет, но ты и вправду выглядишь немного бледной.
– Мама, пожалуйста. Я хочу немного побыть с тобой, – захныкала Гленда. Сегодня она во что бы то ни было должна была ночевать в спальне родителей. – Это успокоит меня.
– Что ж, я думаю, что ты можешь прийти к нам в комнату и немного там полежать.
– Спасибо, мама. Я и правда очень плохо себя чувствую, – более драматично, чем раньше, проговорила Гленда и для пущей убедительности застонала.
– Ну ладно. Пойдем вместе со мной наверх. Я скажу Лиззи, чтобы она принесла твою ночную рубашку и приготовила чаю с корицей.
Лорд и леди Кардуэлл не видели, как на лице их дочери появилась коварная усмешка, когда она повернулась и последовала за ними по огромной лестнице Бингем-Холла.
Джексон Харлоу шел по коридору, чтобы тайно встретиться с Аннабеллой Уортингтон, когда его догнала худенькая служанка в белом чепце и торопливо вручила ему записку. Она быстренько поклонилась и, не дожидаясь ответа, побежала дальше. Харлоу сломал восковую печать и развернул толстую бумагу, ощущая некоторое раздражение. Наверняка это записка от Аннабеллы Уортингтон, в которой та отменяла свидание. Но, бросив взгляд на почерк, Джексон понял, что ошибся. Он начал читать изящно выведенные слова со все возрастающим чувством удивления.
«Мистер Харлоу!
Мне срочно нужно переговорить с вами по личному делу огромной важности. Пожалуйста, не могли бы вы прийти в мою спальню, когда все в доме заснут? Я прошу вас как джентльмена сохранить это в тайне. Я объясню вам все позже, когда вы придете. Прошу вас, не подведите меня.
Вивьен Монтгомери».
Джексон застыл как громом пораженный. Эта записка была просто невероятной! Глупая девочка только что пригласила его к себе в спальню! О чем она только думает? Письмо сильно поразило его, поскольку он не думал, что Вивьен на такое способна. Эта девушка была невинна как ребенок и явно не принадлежала к тому типу женщин, которые приглашают к себе в спальни мужчин, чтобы заняться неприличным барахтаньем на кровати.
Эта записка могла означать только одно: Вивьен попала в какое-то очень затруднительное положение. Хотя ему было трудно предположить, что же могло случиться за те несколько часов, что прошли с тех пор, как она в последний раз танцевала с ним. Судя по записке, она доверяла ему настолько, что решилась попросить его помочь в каком-то неприятном деле. И это было хорошим признаком. Это свидетельствовало о том, что Вивьен испытывает к нему теплые чувства. В последнее время Джексон стал замечать, что слишком часто думает о прелестной мисс Монтгомери.
Она происходила из хорошей семьи, а дядя давал за ней приличное приданое. Кроме того, что Вивьен была поразительно хороша, она еще обладала гибким умом, чувством юмора и приятным характером. Но больше всего Джексона привлекало в ней то, что Вивьен вообще не кокетничала, а вела себя естественно, что было огромной редкостью среди симпатичных барышень. Конечно, Вивьен привлекала его своей физической красотой. Он желал ее и по своему опыту, который его никогда не подводил, точно знал, что эта девушка станет пылкой и бесстыдной любовницей в руках правильного мужчины. Но кроме этого, Джексону действительно нравилось проводить с ней время, общаться и делиться мыслями. Если он женится на ней, то у него появится постоянный доступ к ее роскошному телу. Но самое приятное заключалось в том, что если они станут мужем и женой, то ему незачем будет у нее ничего красть. Ведь все, чем владела Вивьен, должно будет перейти к нему.
Без сомнения, Монтгомери каким-то образом переслал своей дочери документы на владение алмазными копями, и ему нужно просто немного времени, чтобы их найти. Если он женится на Вивьен, то бумаги станут принадлежать ему по закону.
К тому же эта женитьба просто убьет его брата. Копи станут принадлежать только ему, и Майлз не сможет даже пальцем к ним притронуться. Тогда он оставит этот проклятый судовладельческий бизнес, который ненавидел всю свою жизнь. Пусть Майлз и Дэвис разбираются, кто будет контролировать умирающее дело их отца. У него будут деньги и красивая жена, а у братьев – лишь надвигающееся банкротство. Ему надоело быть постоянно униженным, недооцененным младшим братом. Он заслуживает лучшей участи в жизни, чем эта, и намерен приложить все усилия, чтобы добиться всего, чего желает.
Он пойдет сегодня в спальню к Вивьен и ускорит развитие их отношений.
Джексон удовлетворенно улыбнулся и пошел дальше по коридору к своей комнате. Скоро сюда придет Аннабелла Уортингтон, и это было ему очень на руку. Сначала он развлечется с Аннабеллой и удовлетворит жгучее желание, которое в нем пробудила сегодня Вивьен, а уж потом отправится к ней в спальню. Разумеется, он должен будет вести себя как джентльмен, даже если Вивьен сама начнет провоцировать его.
Ее записка все же ужасно заинтриговала его, и Джексон перебирал в уме возможные варианты того, что же могло вдруг произойти с Вивьен, чтобы она решилась встретиться с ним наедине в спальне. То, что она шла на такой риск, свидетельствовало о том, что случилось нечто серьезное. А что, если Вивьен все-таки воспылала к нему страстью? Но в любом случае она затеяла отчаянное дело, ведь если его поймают в ее спальне, то тогда, без сомнения, заставят жениться на ней – чего в общем-то он и добивается. Ему не хотелось бы брать Вивьен в жены таким образом, под угрозой скандала, однако это тоже привело бы его к намеченной цели. Несмотря на щекотливые обстоятельства, он бы заполучил желаемую женщину, причем за гораздо более короткое время. Итак, с какой стороны ни посмотреть, он все равно оставался в выигрыше.
Скоро Вивьен Монтгомери станет принадлежать ему.
Насвистывая какой-то веселый мотив, Джексон вошел в свою спальню.
– Что ты тут делаешь? – с удивлением воскликнула Вивьен, когда поздно вечером открыла дверь, в которую постучали, и увидела на пороге Эйдана. Она все никак не могла заснуть, и его ночной визит поразил ее. Вивьен стояла в проеме, не отпуская ручку двери. – Ты не боишься, что твоя безупречная репутация будет запятнана, если тебя увидят вместе со мной?
Игнорируя ее грубый выпад, Эйдан посмотрел через плечо Вивьен в спальню.
– Гленда с тобой?
– Нет. Она нехорошо себя чувствует и потому решила сегодня поспать в комнате родителей.
– Хорошо, что ее кет, – сказал Эйдан. – Я хочу сказать тебе нечто важное.
Он быстро окинул ее взглядом, и Вивьен вспомнила, что на ней была надета одна лишь ночная рубашка. Из-под легкого розового материала виднелись обнаженные пальцы ног. Вивьен вдруг почувствовала смущение и подняла вверх подбородок.
– Нет, я не хочу разговаривать с тобой. Пожалуйста, выйди из моей комнаты. – Она принялась закрывать дверь, но Эйдан просунул руку и широко раскрыл ее. Вивьен отпрянула назад.
– Я не уйду, пока не выскажу все, что хотел. Это очень важно, Вивьен, и потому выслушай меня внимательно, – сказал он, стараясь не обращать внимания на ее гневный взгляд.
Эйдан прошел мимо нее в спальную комнату, отделанную в светло-желтых и розовых тонах.
– Мне незачем тебя слушать, – выпалила Вивьен. Кем он себя возомнил, решив ворваться к ней в комнату посреди ночи? Однако она закрыла дверь и повернулась к Эйдану лицом, которое буквально пылало от гнева. – Особенно после того, что произошло вчера.
– Именно из-за того, что произошло вчера, я и пришел сюда. Мне нужно сказать тебе две вещи, Вивьен.
Она в ожидании уставилась на него, уперев руки в бока. На Эйдане все еще был его вечерний костюм, однако ворот рубашки был расстегнут, что придавало ему опасно-неприличный вид. Густые черные волосы Эйдана, обычно тщательно расчесанные, теперь были слегка растрепаны, и Вивьен вдруг почувствовала глупое желание запустить в них свои пальцы и пригладить шевелюру Эйдана. Темно-зеленые глаза сверкали, словно два изумруда, их взгляд был твердым и решительным. На лице застыло такое же выражение, а его чувственный рот сложился в одну суровую линию. Он казался выше, внушительнее, чем обычно, – может быть, потому, что Вивьен ощущала себя крайне уязвимой оттого, что стояла перед ним в тонкой ночной рубашке и с голыми ногами.
– Сначала я хотел бы извиниться перед тобой, – начал говорить Эйдан. Он произносил слова торопливо, отрывисто, как будто хотел быстрее с этим покончить. – Вчера днем я вел себя отвратительно. Мне очень стыдно, что я потерял над собой контроль в портретной галерее и что я причинил тебе боль.
– Это очень благородно, лорд Уитлок, – с сарказмом ответила ему Вивьен и сложила руки на груди. – Ну, что еще ты хотел мне сказать?
Эйдан окинул ее пристальным взглядом. Похоже, его рассердило то, с каким явным пренебрежением Вивьен отвергла его попытку извиниться.
– Каковы твои намерения насчет Джексона Харлоу? – спросил он уже более горячим тоном.
– А какое тебе до этого дело? – вернула ему удар Вивьен. Этот вопрос ее немало удивил. Выходит, Эйдан заметил, как она танцевала с Джексоном Харлоу на сегодняшнем балу. Почему-то это ее странным образом порадовало.
– Ты знаешь, что мне есть до этого дело.
– Ты что, ревнуешь? – удивленно приподняв брови, спросила Вивьен.
– Вряд ли, – сухо рассмеявшись, ответил Эйдан.
Если он не ревновал, то что же заставило его поднять эту тему? Ее раздражал собственнический тон Эйдана, и она спросила:
– Чего ты хочешь от меня?
– Я хочу, чтобы ты меня выслушала, – произнес он с решительностью, которая смутила Вивьен. Следующие слова Эйдан произнес медленно и четко: – Держись подальше от Харлоу.
Вивьен недоверчиво покачала головой. У Эйдана хватило наглости прийти ночью к ней в спальню, да еще затем, чтобы отдавать ей приказания.
– У тебя нет права говорить мне, что я должна делать. Я больше не принадлежу тебе, Эйдан. Ты что, забыл об этом?
– А ты, значит, принадлежишь сейчас Джексону Харлоу? Вот как обстоят дела?
– Если и так, то что с того? – с вызовом спросила его Вивьен, опять уперев руки в бока. Эйдан сжал ладони в кулаки, и она поняла, что еще больше разозлила его.
«Ты злишься или ревнуешь, Эйдан?»
– Я говорю тебе, чтобы ты не связывалась с ним. Он не тот человек, за которого ты его принимаешь.
– А ты – тот? – презрительно спросила Вивьен. – Я не думаю, что Джексон Харлоу способен сначала соблазнить меня в кладовке, а потом унизить.
После ее слов Эйдан дернулся как от боли.
– Это совсем другое. И речь сейчас не обо мне...
– Нет, речь как раз о тебе. По какой причине ты пришел сюда, Эйдан? Я тебе явно не нужна, однако ты не хочешь, чтобы я досталась другому мужчине. Почему?
Воцарилось молчание. Они смотрели друг на друга, и Вивьен думала о том, что вчера она была все-таки нужна Эйдану. Он хотел ее, а она – его. Это было известно им обоим.
– Это никак не связано с нашими отношениями, – мрачным голосом заговорил Эйдан. – Я вижу, как на тебя смотрит Харлоу. Я смотрел, как вы танцевали сегодня вечером. Он хочет тебя, и потому я запрещаю тебе с ним встречаться.
– Ты запрещаешь мне? – изумленно спросила Вивьен. Абсурдность его заявления могла бы вызвать у Вивьен смех, однако она была так разгневана, что сил веселиться у нее уже не было. – Ты мне запрещаешь? Да как ты смеешь мне что-то запрещать?
– Я просто пытаюсь сказать тебе...
Но Вивьен прервала его:
– У тебя нет никаких прав говорить, что мне надо делать. Ты отказался от этих прав, когда порван нашу помолвку и уехал из Голуэя десять лет назад.
– Я думаю, что у меня есть право предостеречь тебя. Мы давно знаем друг друга и рост и вместе, – сказал Эйдан и продолжил с высокомерием в голосе: – Ты должна послушаться меня, Вивьен. Это ради твоего же блага. Ты не знаешь, какой он на самом деле. Харлоу – жестокий, бессердечный человек.
– Значит, он такой же, как и ты, – задыхаясь от гнева, выдохнула Вивьен. Ошеломленное выражение его лица показало ей, что она попала в самую точку.
Однако Эйдан быстро оправился от потрясения.
– Я вижу, что сегодня вечером у тебя было много поклонников, – проговорил он с насмешкой в голосе и посмотрел на нее, прищурив глаза. – Но с другой стороны, у тебя всегда было больше пылких обожателей, чем положено. Разве не так, Вивьен?
Значит, Эйдан полагает, что у нее было полным-полно любовников? От такого обвинения Вивьен остолбенела. Значит, он считает ее распущенной, безнравственной женщиной. Хотя после того, что произошло вчера, что еще мог подумать о ней Эйдан? Она метнула на него яростный взгляд и процедила:
– Несомненно, в тебе говорит ревность.
– Человек испытывает ревность, когда ему что-то очень дорого, – спокойно проговорил Эйдан. На его лице появилось презрительное выражение. – Я же просто сказал правду.
– Убирайся из моей комнаты. Я не хочу больше тебя слушать. – Вивьен с вызовом посмотрела ему в глаза. – И я также не хочу, чтобы повторилось то, что произошло между нами вчера.
Эйдан шагнул к ней и выдохнул:
– Ты лжешь!
На его лице появилось хищническое выражение. Сердце Вивьен забилось быстрее.
– Убирайся из моей спальни, иначе я сейчас закричу.
Эйдан сделал еще один шаг. На губах заиграла улыбка, которая могла соблазнить и монашку.
– Нет, не закричишь, – таким же греховным голосом проговорил он.
– Не испытывай мое терпение, Эйдан. – Воздух вокруг них сгустился. Казалось, еще немного, и он воспламенится от страстей, что бушевали в сердце этих двух людей, стоявших так близко друг к другу.
– Ты хочешь наложить на меня заклятие, маленькая колдунья? – усмехнулся Эйдан, медленно приближаясь к ней.
– Я уже его наложила, разве ты не знаешь? – с чувством произнесла Вивьен. Ее хрипловатый ирландский акцент стал более заметен. – Я всегда буду тебя преследовать и не дам жить спокойно.
Ее пульс участился, по коже побежали мурашки. Эйдан был так близко, что она ощущала знакомый запах его кожи. Вивьен вдруг стало страшно оттого, что могло произойти в следующую секунду. Она боялась этого, но втайне желала.
– О да, тебе известно, что ты мучила меня, Вивьен. Ты преследовала меня все эти десять лет. Это единственное объяснение тому, что я переживаю за твое будущее настолько, что решился предупредить тебя о Джексоне Харлоу. Это единственное объяснение тому, что я сейчас нахожусь здесь, в твоей спальне, наедине с тобой, – низким голосом произнес Эйдан. Его лицо потемнело, стадо угрожающим. – Я пытаюсь раз и навсегда выбросить тебя из моей жизни и начать все сначала.
– Уходи отсюда! – выкрикнула Вивьен и изо всей силы толкнула обеими руками его в грудь.
Эйдан не ожидал такого выпада и на мгновение споткнулся, но потом выпрямился и бросился к Вивьен. Она отклонилась от него одним ловким движением и стала медленно отступать назад. Эйдан все надвигался, на его лице застыло решительное выражение, и Вивьен ощутила настоящую панику. В этот момент она натолкнулась на низкую скамеечку для ног, которая стояла позади нее, и почувствовала, что падает назад. Но Эйдан успел поймать ее прежде, чем она полностью потеряла равновесие.
– Не прикасайся ко мне! – крикнула она, но почему-то не стала сопротивляться, когда Эйдан привлек ее к своей широкой груди. От него исходили волны силы и тепла, а биение его сердца завораживало Вивьен, заставляя забыть обо всех остальных звуках в мире. Она не могла дышать, когда Эйдан был так близко. Его мускулистые руки крепко держали ее, не давая уйти. После всего, что между ними произошло, она не должна была испытывать такое блаженство в объятиях Эйдана. Но тем не менее испытывала.
– Насколько я помню, вчера днем ты мне таких слов не говорила, – хриплым голосом произнес Эйдан. Его теплое дыхание коснулось ее щеки.
– Но тогда я еще не знала, что ты презираешь меня и не веришь ни единому моему слову. А теперь отпусти меня, – собрав волю в кулак, потребовала она, зная, что у нее не хватит сил самой вырваться из его объятий.
– Сначала посмотри мне в глаза, Вивьен, и скажи, что ты не хочешь, чтобы я сейчас поцеловал тебя, – прошептал он нежно, касаясь губами ее щеки.
Его рот начал медленно двигаться к ее губам, и Вивьен попыталась протестовать:
– Не надо... – еле слышно проговорила она.
– Скажи мне, Вивьен, – шепнул ей Эйдан, коснувшись губами ее губ. – Вели мне не делать... этого.
Одной рукой он держал Вивьен, а другой гладил ее спину. Она чувствовала его горячее прикосновение каждой клеточкой своего тела, как будто на ней вовсе не было тонкой ночной рубашки. Вивьен инстинктивно выгнулась навстречу Эйдану. Он положил ладони ей на ягодицы, притянул Вивьен к себе, прижимая к твердой выпуклости между ног.
Вивьен хотела сказать ему «нет». На самом деле ее разум буквально кричал ей это слово. Но тело ее предало. Она не могла сопротивляться. Не могла противостоять острому желанию, которое одурманило ее. Ведь рядом был Эйдан.
Вивьен порывистым движением обвила руками его шею и нашла губами рот любимого мужчины. Видимо, Эйдан ожидал, что она будет сопротивляться, поэтому, когда Вивьен обняла его и прижалась к нему всем телом, он пробормотал какое-то ругательство, а потом начал страстно целовать ее. Язык Эйдана ворвался внутрь ее теплого рта, и тогда Вивьен поняла, что назад пути нет. В этом человеке было нечто, отчего она теряла контроль над собой. Теряла самообладание, которым когда-то так гордилась. Так произошло вчера в портретной галерее. Так случилось десять лет назад, когда ей было семнадцать лет.
И так происходило сейчас. Она сдалась ему.
– Вивьен, Вивьен... – шептал он, медленно увлекая ее в сторону кровати.
– Эйдан, – выдохнула Вивьен его имя. Ее нежный голос дрожал. Она с жаром отвечала на его поцелуй, лаская язык Эйдана своим языком.
Его страстные губы, теплый язык, нежные руки вели ее туда, куда она хотела идти. Шаг за шагом они медленно приближались к постели. К тому, что неизбежно должно было произойти между ними. Вивьен коснулась ногами края кровати. Они остановились и посмотрели друг другу в глаза. Вивьен едва могла дышать от предвкушения того, что будет дальше.
Эйдан расстегнул пуговицу на спине ночной рубашки Вивьен и опустил ее ниже плеч. Легкий розовый материал упал к ее ногам, она перешагнула через него и предстала перед Эйданом совершенно обнаженной. Он издал низкий, чувственный звук и слегка толкнул ее назад. Вивьен упала на мягкий матрас, а следом за ней и Эйдан. Ее сердце бешено заколотилось. Она ощущала силу желания, которое пробуждала в Эйдане.
Это происходило снова, и Вивьен не могла заставить себя остановиться. Она тоже отчаянно хотела этого. Хотела, чтобы Эйдан целовал ее до потери памяти. Хотела чувствовать его внутри себя.
Эйдан приподнялся на локтях и опять впился в ее губы жадным поцелуем так, как будто вчера они не целовались. И как будто сейчас они в последний раз держали друг друга в объятиях. Наверное, так оно и было на самом деле. Но Вивьен не хотела думать о том, чем это могло окончиться. Сейчас она вообще не могла думать. Только чувствовать.
Вчерашние ласки не смогли погасить страсть, которую Вивьен испытывала к этому мужчине. Сердцем она знала, что никогда не сможет утолить желание быть вместе с Эйданом.
Когда-то Эйдан и Вивьен так хорошо изучили тела друг друга, что теперь им казалось, будто они вернулись домой после долгого отсутствия, где все было знакомым, родным – таким, каким и должно было быть. Это было необыкновенное чувство.
После вчерашнего неистового соития в портретной галерее Вивьен хотелось медленно смаковать каждую секунду этого неожиданного блаженства.
Эйдан взял ее за руки и завел их ей за голову, а сам принялся неторопливо покрывать поцелуями ее лицо, шею, грудь. Вивьен закрыла глаза и задрожала от томительного предвкушения. Рука Эйдана скользила вдоль ее тела, пальцы искусно очерчивали изгибы груди и талии. Дыхание Вивьен смешивалось с его дыханием, их тела сливались воедино. По существу, они действительно возвращались в их общий дом, который был потерян для них десять лет назад.
Эйдан отпустил руки Вивьен, и она обняла его, лаская спину, пробегая пальцами по мускулистым плечам и рукам, зарываясь пальцами в густые волосы. Эйдан целовал ее грудь, вбирал в рот затвердевшие бутоны сосков. Потом он спустился ниже, к плоскому, гладкому животу Вивьен, провел губами по чувственному изгибу бедер и коснулся интимного места между ног. Немного раздвинув их, Эйдан скользнул внутрь и погрузил язык в ее горячее лоно. Он ласкал ее до тех пор, пока Вивьен не начала извиваться от его глубоких, бесстыдных прикосновений. Это было блаженством. Это пробуждало в ней дикие, необузданные чувства, от которых она задыхалась, желая получить еще более полное удовлетворение.
Вдруг Вивьен перестала ощущать на себе губы и пальцы Эйдана. Она издала протестующий звук, открыла глаза и увидела, что Эйдан оперся на обе руки и расположился у нее между ног. Через мгновение он начал медленно входить в нее, погружаясь в восхитительное тепло лона Вивьен. Это было именно то, чего она хотела. Чего ей не хватало все десять лет. Ощущать Эйдана внутри своего тела. Физическое наслаждение было почти невыносимым. Она открыла глаза и увидела, что Эйдан смотрит на нее. Его взгляд был страстным, но в то же время вопросительным.
– Ох, Эйдан, – тихо пробормотала она, чувствуя, что сейчас расплачется отбури противоречивых эмоций, которая бушевала у нее в сердце.
Эйдан снова прильнул к ее губам нежным, понимающим поцелуем. Он коснулся ее лица, волос почти благоговейным жестом и произнес ее имя самым ласковым шепотом. Это совсем не походило на безумное, неистовое соитие в портретной галерее. Они занимались любовью и делали это осознанно, медленно, с наслаждением и заботой друг о друге. Эйдан начал неторопливо двигаться внутри Вивьен, и ощущения, которые он дарил ей, были такими утонченными, что ей казалось, будто она тает.
Эйдан и Вивьен отдавались друг другу полностью, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым поцелуем. Они делали это будто во сне, немного лениво, но в то же время со скрытой силой, как будто у них впереди была еще целая жизнь вместе, полная наслаждений. Как будто они всегда принадлежали друг другу, и в прошлом не было разлуки, а будущее было светлым и прекрасным.
Движения Эйдана становились все более страстными, быстрыми, и на его коже заблестели капли пота. Вивьен старалась не отставать от ритма, ее дыхание стало прерывистым. Она не хотела, чтобы это прекратилось, но пик наслаждения был так близок...
Вдруг в тишине спальни зазвенел пронзительный, полный ярости крик.
Вивьен замерла. Сердце сжалось от тошнотворного чувства страха, а кровь в жилах словно превратилась в лед. Эйдан повернул голову в ту сторону, откуда раздался крик, и она выглянула из-за его плеча.
На пороге двери стояли лорд и леди Кардуэлл, одетые в ночные рубашки. На их лицах застыло выражение ужаса. Рядом с ними находилась Гленда Кардуэлл, ее рот был широко открыт.
