Текст книги "Даже вампиры хандрят"

Автор книги: Кейти Макалистер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Гм… Пэйн? – Мои груди, обычно вполне добропорядочные, внезапно решили, что хотят вырваться из лифчика и попасть в его руки. Или в рот. Или потереться о его грудь. Им было все равно, они просто всецело жаждали его внимания.

– Да? – спросил он, склоняясь к моему животу, его язык прожигал мою плоть.

Комната начала вращаться.

– Кажется, я снова улетаю.

Его голова поднялась, пока его глаза не закрыли мне весь обзор.

– Сфокусируйся на мне, Саманта. Сосредоточься на том, что я делаю с тобой. Почувствуй каждое легкое прикосновение. Сконцентрируйся на удовольствии, которое я могу тебе доставить.

– Я… я пытаюсь… – Мое сознание начало отделяться от моего тела. Голова Пэйна опустилась, его дыхание горячило мои груди, пока его язык извивался между холмиками плоти, отчаянно пытаясь избавиться от моего лифчика. – А-а-а…

– Сфокусируйся, Саманта.

Я стала подниматься над своим телом.

– Останься со мной! – настаивал Пэйн. Я плыла над ним, глядя вниз на то, как он смотрел на мое лицо. Мое тело выглядело расслабленным, выражение лица было таким, словно я грезила в наслаждении.

Я не летала по комнате. Мгновение я глядела на Пэйна, а затем поплыла в ночь, несясь неизвестно куда.

Я требую, чтобы ты вернулась сюда! Саманта! Вернись ко мне!

Боль сопровождала эти слова в моем сознании, горячий взрыв боли в моей груди, которая немедленно превратилась в удовольствие, такое сильное, что оно вернуло меня назад. Я молча моргнула, удивленная, что оказалась в своем теле снова, волосы Пэйна щекотали мой подбородок, а его зубы погрузились глубоко в мою грудь.

С этим контактом мой мир изменился.

Боже мой, выдохнула я в его мысли. Это невероятно. Я могу чувствовать все, что чувствуешь ты! Я могу пробовать свою собственную кровь, которую ты пьешь! Я могу чувствовать твою страсть. Как будто мы разделяем все это, будто ты кормишь меня, а не наоборот. Это будто…

И тут зазвонил мой сотовый телефон, лежавший в сумочке на полу неподалеку. Пэйн поднял голову, контакт между нами нарушился. Аналогичным образом между нами исчезла духовная связь, заставляя меня чувствовать себя странно опустошенной, как будто что-то, что было частью меня, что-то, в чем я нуждалась, исчезло.

– Прости, – сказала я, извиняясь за свой телефон и тот факт, что нас прервали.

– Мы можем проигнорировать его, – предложил он, его глаза так блестели, что смотреть в них было почти больно.

Я неловко изогнулась, пытаясь дотянулась до сумочки.

– В принципе, я могла бы, но я сказала Клэр позвонить, если буду ей нужна.

Пэйн отклонился, чтобы позволить мне взять сумку. Я извлекла сотовый телефон и проверила входящий номер.

– Это она, – сказала я перед тем, как ответить. – Привет Клэр. Что случилось?

– О, Сэм, случилось нечто ужасное. Мое платье застрелено!

– Твое что? – воскликнула я, резко сев, и неловко врезалась грудью в нос Пэйна. – О боже, мне так жаль, – сказала я ему, на секунду прикрыв телефон. – С тобой все в порядке?

– Мое платье застрелено!

– Твое платье? Зачем кому-то стрелять в твое платье? – спросила я, окончательно запутавшись.

– Я в порядке, – сказал Пэйн, осторожно ощупывая нос. – Не думаю, что он сломан.

– Ну, думаю, целились в меня. Я была в платье в это время, – задумчиво сказала Клэр. – Я имею в виду, что стреляли в ту часть меня, которая была покрыта платьем. Не знаю, можно ли его восстановить.

– В Клэр стреляли. Она несет какую-то чушь, лепечет что-то о платье, – сказала я в сторону. Поскольку я схватила свитер и начала надевать его через голову, мой голос стал звучать глуше, когда я спросила в трубку – Клэр? Ты видела что-нибудь? Что-нибудь странное, необычное?

– Ну, я считаю свое платье с отверстиями от пуль странным и необычным, если ты это имела в виду. Оно испорченно, Сэм, безнадежно испорчено. Я полчаса мучилась, чтобы вывести кровь, а она не сходит! Я так расстроена, что могу только кричать!

Я смущенно уставилась на Пэйна. Он надел рубашку и быстро застегнул ее.

– В каком она состоянии? В какой больнице находится? – спросил он. – Я отвезу тебя туда.

Клэр продолжала вопить о своем платье. Я покачала головой, пытаясь выяснять, насколько сильно она пострадала.

– Клэр? Тебе в голову не стреляли, а? – спросила я. – Ты в здравом рассудке?

– Разумеется, я в порядке. Ты что, меня не слушаешь? Это мое платье испорчено навсегда! – причитала она.

Я потерла лоб, пока Пэйн помогал мне встать на ноги, не слишком терпеливо ожидая ответа на свои вопросы. Я была настолько озадачена тем фактом, что Клэр, похоже, больше беспокоило платье, чем ее собственное пронизанное пулями тело, что я не могла ясно мыслить. – Да, но… Клэр, куда именно тебя ранили?

– Дважды в грудь, один раз в живот.

– Саманта? – сказал Пэйн, явно желая узнать больше.

Я прикрыла трубку.

– Она ранена в грудь и живот, но ее, кажется, это не заботит.

Одна из выразительных бровей Пэйна немного поднялась.

– Она фея. Она бессмертна. Пули не могут убить ее.

– Нет, но они могут причинить ей боль, – отрезала я, сразу почувствовав себя плохо. – Мне очень жаль, я не хотела злиться, но Клэр, кажется, больше беспокоится о своей одежде, чем о чем-то еще.

– Сэм? Ты слышишь меня? Что мне делать? – Клэр жалобно рыдала мне в ухо.

– Не волнуйся, мы будем так быстро, как сможем. Где ты?

– В Дунстанской пустоши.

– Где?

– Дунстанская пустошь. Это в Ламермунских горах. Здесь снимают кино, а Финн – член группы ролевиков, [12]12
  Имеется в виду группа людей, воссоздающая исторические костюмы, сражения и т. д.


[Закрыть]которую привлекли для съемок, и мы решили, что будет интересно присоединиться. Так как ему показалось, что оставить меня наедине со скупщиком – это плохая мысль, мы договорились встретиться здесь.

– На съемках кино? – спросила я с изрядной долей скепсиса.

– Это не такое кино, как ты думаешь. Очевидно, основные съемки уже закончены, и они просто делают еще несколько батальных сцен…

Я вздохнула. Только моя кузина могла додуматься встретиться со скупщиком в месте, где было полно свидетелей.

– Дунстанская пустошь. Понятно.

– Ты приедешь? Ты поможешь? – спросила она жалобным голосом.

– Полицией, медиками или всеми вместе? – спросила я.

На другом конце телефона наступила тишина.

– Ни теми, ни другими! До тебя что, не доходит? Мне нужна срочная химчистка!

В этот момент я потеряла терпение.

– Честное слово, Клэр, ты ведешь себя так, будто платье для тебя важнее чем то, что в тебя стреляли!

– Естественно! Это же Версаче, идиотка! Привези помощь! Я собираюсь спасти это платье любой ценой.

Глава 5

– Может, кто-нибудь скажет мне, зачем… – спросила я полчаса спустя, когда Пэйн и я остановились перед Клэр. Она стояла со знакомым темноволосым черноглазым мужчиной. Они оба склонились над небольшим складным пластиковым столом, на котором был распластан тонкий, просвечивающийся сине-зелено-золотой лоскут ткани. Полагаю, это и есть то самое супер-пупер-важное платье, о котором шла речь. Мы были в добрых пятнадцати ярдах от небольшой, ярко освещенной площадки, окруженной рядом трейлеров. Слепящие прожекторы, полускрытые парой тощих деревьев вспарывали ночь, и кто-то вопил в мегафон, требуя нападать и отступать по команде. Я замолчала, пытаясь вглядеться в темноту. Что-то рвалось в мое сознание, как будто хотело привлечь внимание. Я медленно повернулась, сканируя территорию в поисках того, кто меня звал, но решила, что это сама местность. Как и мой офис, эта земля не была обычной.

– Может, кто-нибудь скажет тебе, зачем что? – спросила Клэр.

– Что? О, зачем ты надела платье от Версаче на встречу со скупщиком? Да еще и на съемочную площадку?

– После съемки сцены сражения здесь планировали кеили. [13]13
  Шотландское слово, которое означает вечеринку с песнями и танцами.


[Закрыть]

– Кеили? А, праздник?

– Да. Здесь снимают что-то вроде шотландского исторического кино, и так как оно почти закончено, режиссеры позволили статистам использовать площадку для вечеринок на ближайшие пару ночей, прежде чем те уедут, – ответила Клэр, кивнув в сторону мужчины, стоящего рядом с ней. – Но я не могу позволить никому увидеть такое платье! Только взгляни на него! Даже если я притворюсь, что отверстия от пуль предусмотрены дизайнером, эти безобразные пятна крови…

– Привет, Финн, – сказала я, улыбаясь брату Пэйна. Я лишь однажды видела его раньше, нас просто по-быстрому представили, прежде чем мы с Пэйном отправились в замок, но теперь я получила шанс украдкой его рассмотреть. Я заметила внешнее сходство между ним и Пэйном – у обоих были одинаковые лбы и одинаковые темные, вьющиеся волосы, но основное их различие не слишком бросалось в глаза.

У Финна была душа.

Почему у твоего брата есть душа? Я думала, что у Темных ее нет.

Пэйн посмотрел на меня, но ничего не ответил. Я хотела спросить его снова, вдруг что-то случилось с нашей мысленной связью, но так как это его смущало, я прекратила.

– Привет, Сэм. Что ты думаешь о Замке де Эф?

– Он большой. И старый. Но милый. Мне понравилось. Клэр, что именно здесь случилось?

Клэр заломала руки в такой изящно беспомощной манере, что Финн зашептал ей на ухо какие-то нежные глупости.

– О, это было ужасно, Сэм, просто ужасно! Я договорилась о встрече со скупщиком Раулем, а он неожиданно пришел с другим мужчиной, очень злым мужчиной.

– Это злой мужчина стрелял в тебя? – спросила я, глядя на нее. Она, очевидно, позаимствовала запасной костюм у статистов, так как была одета в простую юбку до пят и зеленый корсаж.

– Это он прострелил мое платье, да, – кивнула Клэр. – О, прекрати делать такое лицо. Да, я понимаю, что он стрелял в меня, а не в платье, но ты же знаешь, что мои раны заживают так быстро, что пули нанесли больше вреда платью, чем мне.

– Это потому, что ты фея, Клэр. Бессмертная. Дело не в том, что ты быстро выздоравливаешь – тебя просто невозможно ранить.

Клэр быстро глянула на Финна.

– Ты должен извинить мою кузину. Она обычно очень милая, но временами Сэм абсолютно ненормальна.

– Да? – спросил Финн, глядя на меня.

Я закатила глаза и обратилась к Пэйну.

– Клэр – фея?

– Да, – сказал Пэйн, ковыряя пальцем отверстие в платье.

– О! – выдохнула Клэр, ее серебристые брови сошлись от хмурого взгляда, пока она смотрела на Пэйна. – Ты думаешь, что я прислушаюсь к мнению вампира?

– Давай дальше, – сказала я, не утруждая себя спорами об очевидном. – Кто был тот человек, который стрелял в тебя? И почему он пытался тебя убить?

– Я не знаю, кто он, но я написала для тебя отчет, пока Финн мило беседовал с хозяйкой гардеробной, чтобы получить немного соды для удаления пятен крови. Я знаю, как ты любишь отчеты, – сказала Клэр, вытаскивая из сумочки маленький блокнот.

– Хм, – сказала я, быстро просматривая страницы. Пэйн встал за моим плечом, чтобы также прочесть написанное. Я на мгновение отвлеклась, чувствуя его, такого теплого и сильного, позади себя, но решительно подавила желание развернуться и снова провести руками по его груди. – Финна позвали какие-то друзья, поэтому ты встретилась с Раулем одна… он сказал, что привел кого-то, кто хочет поговорить с тобой … другой человек был с обезьяной на плече? Паукообразной обезьяной?

– Я не спрашивала, что это за вид, – ответила Клэр, обнаружив несколько новых свидетельств надругательства над платьем. – Но она была маленькой, так что, думаю, вполне может быть. На ней был симпатичный, маленький костюмчик моряка.

– Ха. – Если это был Беппо, тогда это объясняет, почему владелец магазина подумал, что я сумасшедшая, когда я упомянула о его обезьяне. Но, в таком случае, что это за человек, который был в замке Пэйна и стрелял в Клэр? Я продолжила читать отчет. – Вы болтали, он спросил тебя о статуе…

– Статуе? – спросил Пэйн, его голос прогрохотал у моего уха. От его близости по моим рукам побежали мурашки.

– Статуе птицы, – сказала Клэр, промокая пятна на платье бумажным полотенцем. – Все там, в отчете. Он спросил меня, где статуя золотой птицы.

– Ты уверена, что он говорил о статуе птицы? – спросил Пэйн.

– Я подумал о том же, – быстро произнес Финн. – Клэр говорит, что она уверена – речь шла о золотой птице.

– Соколе, – кивнула Клэр. – Я сказала ему, что ничего не знаю о какой бы то ни было статуе сокола, золотой или любой другой. Он прорычал кое-что неприличное, я не буду повторять, и сказал мне, что я вру, и что он убьет меня, если не получит ее. Я сказала, что это ничего ему не даст, потому что я не знаю, где статуя, но он все равно начал в меня палить. Потом и он, и Рауль убежали. Я знала, что мне лучше остаться здесь, хотя Финн хотел увезти меня в больницу. Вместо этого я позвонила тебе.

– В смысле, «тебе лучше остаться здесь»? – Спросила я, удивленная, почему она выбрала киноплощадку посреди пустоши местом, где можно отсидеться после стрельбы.

– Здесь мило, – сказала Клэр, пожимая плечами. – Симпатичная местность. Мне нравиться то, что я здесь чувствую.

Я огляделась. В темноте много не увидишь. Ламмермурские холмы были труднодоступной, открытой всем ветрам территорией, которая была известна своей первозданной красотой, овечьими пастбищами и шотландскими куропатками. Я поняла, что она чувствовала: было что-то в этой земле… нет, больше чем просто «что-то». Она притягивала магнитом, как священное место для фей и эльфов. Впрочем, я не собиралась сообщать этот факт Клэр. Она пряталась в мягкое, безопасное одеяльце отрицания, которое не собиралась сбрасывать до тех пор, пока не будет к этому готова.

– Интересно, – сказала я, глядя на Финна. – У тебя есть, что добавить к рассказу Клэр?

– Только то, что мне жаль, что меня тут не было, чтобы поймать негодяя, который в нее стрелял, – сказал Финн. – Мой друг хотел услышать мое мнение об оружии, и я оставил Клэр наблюдать за съемками. – Он укоризненно на нее посмотрел. – Она должна была сказать мне, когда придет скупщик, чтобы я мог быть с нею на всякий случай, но я был очень нужен на другой стороне площадки. Я услышал выстрелы и нашел Клэр, лежащую в крови на земле. Я не мог оставить ее и погнаться за этими ублюдками, поэтому я сказал Пэйну, что мне нужна его помощь.

– Финн сказал тебе, что ему нужна помощь? – Спросила я Пэйна. Я была с ним все время с тех пор, как позвонила Клэр, и он ни разу не воспользовался телефоном. Что означает… – О. Тот вид сообщений. Вы общались по мысленной почте.

– Ты спрашивала меня о том, не является ли моя статуя изображением сокола, – медленно произнес мрачный Пэйн, когда повернулся ко мне. – Медным ястребом или соколом. Я так понимаю, ты знаешь, о чем говорил этот человек?

– Да, думаю, что знаю. – На мгновение я закусила губу, обдумывая, как много рассказать людям, наблюдавшим за мной и ожидавшим ответа, а затем решила, что так как это не имеет отношения ни к одному из наших дел, нет никакой реальной причины скрывать, как я к этому пришла. – Она в офисе, внизу, заперта в сейфе Милы.

Я быстро рассказала им все о том, как я получила статую, подчеркивая, что Джейк проверил ее на любые эманации зла.

– Думаю, что парень, который стрелял в тебя, именно тот, для кого эта статуя была предназначена, – закончила я, и снова уткнулась в отчет Клэр. – Он сказал, что знает, что она у тебя, и не остановится ни перед чем, чтобы получить ее?

– Да, – ответила Клэр, скорбно изучая уголок платья.

– Странно. Интересно, почему он решил, что она у тебя? Тебя даже рядом не было с антикварной лавкой.

– Возможно, он имел в виду вас обеих, обращаясь и к тебе, и к твоей кузине, – сказал Пэйн, глядя на поле битвы, которое теперь наполнилось воплями и криками в купе со звоном металла: статисты делали все, чтобы изобразить орду диких шотландцев, защищающих свою землю.

– Верно. Но независимо от того, что он имел в виду, теперь, когда он попытался убить Клэр, я совершенно не склонна отдавать статую. Если бы он вежливо попросил, я бы без проблем отдала, но теперь… Теперь я кое-что хочу.

– Мести, – сказал Финн, одобрительно улыбаясь.

– Суда за мое платье! – фыркнула Клэр.

– Ответы, – кратко сказал Пэйн.

Я кивнула.

– Я хочу ответы. Как долго они еще будут снимать?

– По крайней мере, еще час. Они только начали, когда мы приехали час назад. А зачем тебе? – спросил Финн.

Клэр возмущенно на меня посмотрела, когда я стащила ее платье со стола и повесила его на спинку стула.

– Я собираюсь попробовать войти в контакт с сущностью этой местности и посмотреть, что она мне скажет.

– С чем? – Лицо Финна отражало замешательство.

Клэр вкратце объяснила ему, как я общаюсь с местностью, пока я удобно устраивалась на шатком переносном столе.

– Я думал, что ты можешь это делать только с сооружениями, – сказал Пэйн, наблюдая, как я кладу свою сумочку под голову в качестве опоры. Я сложила руки вместе и закрыла глаза, пытаясь проигнорировать тот факт, что я лежу распластанная на столе перед тремя людьми. К счастью, остальная часть актеров была съемке, так что мы были одни в нашем закоулке лагеря.

– Это в своем роде сооружение. Здесь историческое поле битвы – разве ты не видел мемориальную доску, когда мы ехали?

– Я знаю, что это историческое поле битвы. Мои предки сражались здесь. Но тут на милю нет ни одного здания.

– С другой стороны от трейлеров есть кольцо камней; более того, каменистый участок – своего рода сердце этой пустоши. Он знает достаточно историй, которые можно увидеть в его воспоминаниях.

Клэр шепотом переговаривалась с Финном, подробнее рассказывая ему, как эльфы могут чувствовать души мест. Я решила не обращать на них внимание, прогнала мысли о том, что Пэйн стоит так близко ко мне, и очистила свое сознание.

Обычно мне требуется несколько минут, чтобы успокоить свои мысли для того, чтобы услышать голос дома, но это место, имеющее мощную потустороннюю основу, заговорило со мной сразу.

Точнее, это сделали люди.

– Стоп, – сказала я, открыв на несколько секунд глаза и опять закрыв их. Нас окружало кольцо мужчин, их количество росло, пока я смотрела на них.

– Сэм? – спросил Пэйн, нахмурив лоб, отчего между его бровями появилась складка. – Что случилось?

Я посмотрела на мужчин. Их было около двадцати, их возраст колебался от подростков до шестидесятилетних стариков. Все они были одеты в рваные туники, неряшливые изношенные пледы, обернутые вокруг их талии, каждый был вооружен огромным, массивным мечом.

– Мне кажется, что я только что встретилась с жителями Дунстанской пустоши. Здравствуйте, господа.

Один из мужчин выступил вперед и сказал что-то на языке, который я не понимала.

– Призраки? – спросил Пэйн.

– Мне так кажется. К сожалению, мы, похоже, говорим на разных языках. Кто-нибудь из вас говорит на старо-шотландском?

– Это, должно быть, гэльский, и я его немного знаю.

– Хорошо, – сказала я, взяв его за руку. Она была теплой, сильной, и от этого ощущения меня охватил легкий озноб. – Тогда ты не мог бы перевести?

– Перевести? Перевести что?

Я открыл ему свои мысли, желая, чтобы он увидел все моими глазами. Он отпрянул от соприкосновения с моим сознанием.

– Что ты надумала? – Его голос перешел на шепот, чтобы только я могла его услышать, но он был полон негодования.

Я хочу позволить тебе увидеть призраков. Мама так делала с папой всякий раз, когда он хотел посмотреть эльфийские фишки. Она говорила, что просто сливалась с ним разумом, и он мог видеть то, что видела она.

– Ты не чистокровный эльф, а я – не твой отец.

Мы можем общаться мысленно. Думаю, у нас также хорошо получится и другое.

– Я не хочу…

Боишься? – прервала я.

– Нет, конечно, нет.

Тогда слейся, красавчик. Призраки ждут.

Он посмотрел на меня долгим, непонятным взглядом, прежде чем я почувствовала его присутствие в моих мыслях. Я улыбнулась про себя от его нежелания признать то, что для меня было предельно ясно …

– Прекрати, – прорычал он.

… и обратила свое внимание на призрачные фигуры, которые окружали нас.

Пэйн на секунду испытал удивление, которое быстро переросло в живое любопытство.

– Это круче, чем я ожидал. – Он чуть поджал губы, пока смотрел на кольцо призраков, окружающих нас. – Ты всегда видишь призраков, когда говоришь со зданиями?

– О, она нашла призраков, – сказала Клэр, метнувшись поближе к Финну. – Разве это не захватывающе?

– Да уж, это нечто, – ответил Финн, на его лице отразилось комичное выражение недоверия и удовольствия.

– Как правило, нет, – сказала я Пэйну. – Особенно редко по ночам, когда я не в лучшей форме. Иногда можно встретить кого-то, если он очень сильно связан с местом. Но эта местность какая-то особая. Земля здесь фактически пропитана кровью. Полагаю, это дает призракам силы являться мне даже поздно ночью.

– Да, Дунстанская пустошь – одно из самых кровавых полей сражений в шотландской истории. По сравнению с ним Каллоден [14]14
  Историческое место решающей битвы Якобинского восстания в 1745 г. Из 7000 якобинцев, большинство из которых были шотландцами, 2000 погибли или получили ранения.


[Закрыть]– детская площадка. Э-э… Ты можешь поговорить с ними?

– Она сейчас будет говорить с призраками, – сказала Клэр Финну вполголоса, но не достаточно тихо.

– Клэр!

– Прости.

– Я попробую. Ничего не обещаю. – Я посмотрела на ближайшего призрака, мужчину с длинной всклокоченной черной бородой, в грязной желтой тунике и желто-коричневым пледе, который был повязан вокруг талии на манер примитивного килта. – Привет. Я Сэм.

Призрак косился на меня в течение минуты, затем что-то сказал мужчине, стоящему рядом. Они оба заржали.

– Ты можешь его понять? – спросила я Пэйна, не спуская глаз с призраков. Обычно я не волнуюсь, так как призраки не могут взаимодействовать с реальностью, пока их не заземлили, но это место было настолько сильно пропитано потусторонними силами, что, держу пари, оно могло сработать на заземление.

– Вообще-то, могу. Он, кажется, говорит на древнем диалекте старо-гэльского.

– Да? Замечательно. И что он сказал?

– Что ты распласталась, как свинья перед разделкой.

Я впилась взглядом в призрака, села, качая ногами, и убедилась, что держу свое сознание прочно связанным с Пэйном. Мои силы были на исходе, голова кружилась от слабости, но я решила, что меня хватит на небольшую беседу.

– Как сказать на старо-гэльском «пошел в задницу»?

Пэйн сказал. Когда я повторила его слова, то почувствовала огромное удовлетворение, увидев, как глаза призраков на мгновение расширились от удивления. Многие из них засмеялись и захлопали друг друга по спине.

– Почему мне кажется, что ты сказал неприличную шутку? – спросила я Пэйна, осторожно соскользнув со стола и встав рядом с ним.

Он усмехнулся в ответ. При виде его усмешки внутри меня все сжалось, но вскоре все вернулось на свои места, и мы начали одностороннее интервью с призраками. Пэйн переводил для меня, а я старалась как можно лучше с точки зрения фонетики повторить все, что он говорил.

– Вы видели, как человек с обезьяной стрелял в эту женщину? – спросили мы призраков.

Предводитель, который назвался мужским именем Уиллим, ответил отрицательно.

– За прошедший час или около того здесь были какие-нибудь беспорядки? – спросила я с помощью Пэйна.

– Нет, – ответил Уиллим. – Только танцы смертных, выставляющих себя дураками на поле брани.

– Ты думаешь, он имеет в виду актеров? – спросила явно восхищенная Клэр.

Мы спросили. Уиллим ответил утвердительно.

– Он говорит, что они не понимают, что делают, – сказал Пэйн, пока Уиллим и двое его приятелей что-то говорили, перебивая друг друга. – Он сказал, если бы их мечи не были тупыми, они все поубивались бы еще вчера.

– Ну, они просто актеры, – сказала я, больше заинтересованная мужчиной, который стрелял в Клэр, чем качеством выпадов и хореографией меча. – Интересно, почему они не видели парня с обезьяной?

Пэйн слушал, пока Уиллим что-то ему говорил. Он улыбнулся в ответ.

– Похоже, они проводили все время, наблюдая за актерами. Ты права в одном: они привязаны к этой земле. Они отдали свои жизни, защищая ее, и поэтому связаны с ней как своего рода хранители.

– Очаровательно, но бесполезно. Неясно, зачем кому-то статуя птицы, или, если на то пошло, кто этот человек? Ну, я думаю, что мы сделали здесь…

Один из призраков что-то прокричал Уиллиму, тот задумался на мгновение, потом повернулся к своим людям и что-то им крикнул.

– Что случилось? – спросила я Пэйна шепотом, немного волнуясь из-за призраков. Пока они вели себя хорошо, но я по-прежнему была обеспокоена возможностью того, что они смогут физически появиться в нашем мире.

– О-о.

– Что? Что они говорят?

– «О-о»? Что «о-о»? – спросила Клэр в то же время, что и я.

Странное досадное выражение появилось на лице Пэйна.

– Они предложили научить актеров пользоваться мечами.

– О, нет, – вымолвила я от страха, сковавшего живот. – Ты имеешь в виду…

Пэйн кивнул.

– Да. Они намерены показать всем, как это делается.

Уиллим прокричал что-то, очень похожее на боевой клич. Воздух вокруг него, казалось, замерцал и распахнулся, будто он прошел сквозь прозрачный занавес.

– Всевышний, я вижу призрака, – сказала Клэр, ее глаза расширились, и она схватилась за Финна. – Он материализовался! Ты видишь его?

– Да, – сказал Финн, так же удивленно, как Пэйн. – Невероятно.

– Нет, нет, нет, – сказала я, встав на пути Уиллима и подняв руки, чтобы остановить его, зная, что это не поможет. – Я не собираюсь отвечать за привидение, которое намерено учить актеров драться на мечах. Я никогда не искуплю это… О, Боже! Я коснулась его!

Очевидно, Уиллим не ожидал, что сможет сделать больше, чем просто показаться, поэтому остановился и удивленно посмотрел на мои руки у него на груди.

– О, нет, – застонала я, чувство страха усилилось. – Я была права. Он заземлился!

Прежде, чем из моего рта вырвалось хоть слово, Уиллим решил хоть как-то компенсировать отсутствие плотских удовольствий за последние шестьсот лет. Он схватил меня в более чем реальные объятия, и его холодные губы вжались в мой рот.

В тот же момент Пэйн вырвал меня из рук призрака и зарычал что-то откровенно непечатное. Уиллим засмеялся и отвесил ему небольшой поклон, послав в мою сторону похотливое покачивание бровей.

– Он услышал тебя? Он понял?

– Да, – сказал Пэйн, выпуская мое плечо. Он негодующе смотрел то на меня, то на призрака. Я нахмурилась в ответ.

– Хорошо. Тогда ты можешь сказать ему, что сейчас не время, чтобы показывать актерам, как пользоваться мечом. Скажи ему, если он не отступит и не вернется к своему эфемерному состоянию, мы позовем Стражника, и их всех отправят в Акашу. [15]15
  Тонкий эфир, бесплотный мир.


[Закрыть]

Пэйн должным образом перевел призраку то, что я сказала. Уиллим выплюнул несколько слов, в переводе которых я не нуждалась, после чего последовал назад к своим людям. Его тело слегка замерцало, когда он освободился от заземления. Мужчины заворчали, когда Уиллим сказал им о моем ультиматуме, и парочка из них свирепо на меня уставилась.

– Они не в восторге, – тихо сказал Пэйн. – Возможно, будет лучшее, если мы уедем отсюда.

– Бедные призраки, – сказала Клэр, ее рот печально изогнулся. Она повернулась ко мне. – Разве так уж плохо, если они присоединятся к актерам?…

Я подняла бровь.

Она вздохнула.

– Я согласна. Но это, кажется, так несправедливо. Они просто хотят немного развлечься и помочь…

– В другой раз, – сказала я твердо. У меня сейчас итак слишком много проблем, чтобы добавить к их списку голодных до битвы призраков. – Я думаю, Пэйн прав. Мы здесь больше ничего не найдем.

– Так что мы будем теперь делать? – спросил Финн, когда мы простились с призраками, собрали вещи и поднялись на небольшой холм, где были припаркованы автомобили.

– Мы просто добавим парня, который напал на Клэр, в наш перечень расследований. Между тем, я не думаю, что тебе стоит прогуливаться в одиночестве – вдруг этот человек снова решит в тебя стрелять. Или придумает что-нибудь похуже.

– Нет ничего хуже, чем стрельба в ни в чем неповинное платье, – сказала Клэр, поглаживания руками ткань, которую бережно несла в руках.

– Я буду рад стать телохранителем, – сказал Финн, глядя на Клэр. Я перевела взгляд с него на Пэйна, но мой потенциальный любовник явно думал о другом.

– О! – сказала Клэр, на мгновение смущенная плотоядным взглядом Финна. – Это было бы забавно. У меня никогда раньше не было телохранителя.

– Ты не можешь выходить днем, – указала я. Я не хотела вмешиваться в то, что могло стать многообещающим романом, но я должна быть уверена, что Клэр будет защищена все время.

– Могу. Просто я должен иметь защиту. Ты думаешь, как мы сегодня прибыли так рано? – Финн поглядел на часы. Сейчас было два часа глубокой ночи (более известное, как час ночи у людей). – Или, точнее, вчера.

– Ты можешь выходить днем? – спросила я Пэйна. – Я думала, что Темные не способны на это. Или это только в старых женских романах о вампирах?

– Это отчасти правда, – ответил за него Финн. – Мои братья и я более терпимы к солнцу, чем Пэйн, но даже он может выходить, если имеет достаточную защиту от прямых солнечных лучей.

– А почему вы можете терпеть больше солнечного света, чем Пэйн? – спросила я, растерявшись от мысли о вампирах, которые могут разгуливать под солнцем.

– Финн… – сказал Пэйн предостерегающе.

Его брат проигнорировал предупреждение.

– Все мы – трое из нас – моравийцы, а Пэйн – Темный. Это означает, что у нас есть душа, а у него – нет. Наши родители не прошли Воссоединение, когда он родился.

– Что? – спросила я, окончательно запутавшись. – Воссоединение?

– Этого достаточно, Финн, – сказал Пэйн, переступая через низкую цепь ограды.

– Воссоединение – это процедура, которую Темный должен пройти со своей Возлюбленной, женщиной, которая может спасти его и вернуть телу его душу. Мама была Возлюбленной папы, но из-за войны они не закончили Воссоединение, прежде чем Пэйн родился.

– Дамы не хотят слушать историю нашей семьи, – сказал Пэйн, шагая к своей машине. – Есть более важные вопросы для обсуждения, например, какие шаги нужно предпринять для поиска нашей статуи.

– Не знаю, мне интересно, – сказала я Пэйну, улыбаясь. Он посмотрел на меня с негодованием.

Финн перевел взгляд с брата на меня, и на его губах медленно появилась улыбка.

– Извини, Пэйн. Я не понял, что ты не хочешь, чтобы я говорил Сэм о Возлюбленных. Без сомнения ей не интересно, что существует женщина, которая может спасти тебя; женщина, которая дополнит тебя и вернет тебе душу. Я не стану называть ей семь шагов Воссоединения, поскольку для нее это – тоска зеленая. Также я не буду вдаваться в подробности того, что Возлюбленная может узнать, кто она, так как Темный отмечает ее, и что обычно это носит форму сильной сверхъестественной связи.

– Черт подери, Финн, просто заткнись! – Взорвался Пэйн.

Моя челюсть отвисла.

Сильная сверхъестественная связь? Что-то типа способности к мысленному разговору?

Нет. Не обращай внимания. Он – дурак, и не знает, о чем говорит.

Ты ответил мне, подумала я в ответ, получая странное удовольствие от прикосновения его сознания к моему. Это было… правильно.

Пэйн нахмурился, но ничего больше не сказал.

Трус.

– Ладно, – сказала я вслух. – Финн, если ты хочешь быть телохранителем Клэр, это освободит меня от беспокойства. Что касается последующих шагов, которые мы собираемся предпринять, чтобы найти вашу статую…