Текст книги "Последняя попытка"

Автор книги: Кейт Вудсток

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Я бы вырывалась. Наверное.

– Я бы крепко держал. Эми, давай уедем отсюда?

– Нельзя. Это уже будет слишком вызывающе. И потом: тут твоя семья и твои партнеры.

– Но уехать я хочу с тобой. Тебе это ни о чем не говорит?

– Все равно не поеду. Дай посмотреть спортивное мероприятие!

Так они и просидели все это время, держась за руки и не глядя друг на друга. А потом игра закончилась, и выяснилось, что Гай знает неподалеку очень хороший ресторанчик, где можно поужинать и выпить за знакомство. Рози кокетничала с Шерманом, била его по могучему бицепсу и кричала:

– Рядом с вами, Стив, даже я чувствую себя ДЮЙМОВОЧКОЙ!

Шерман хитро щурил свои веселые глазки и галантно возражал в том смысле, что он всегда любил корпулентных женщин…

Тесса встала в дверях, явно ожидая, когда Эмили выйдет, и не желая оставлять их с Ричардом наедине. В результате вышли все вместе и направились к лифтам, но тут Ларри издал горестное верещание:

– Ой, я мобилу потерял! А у меня там такая заставка прикольная!

Ричард Норвуд махнул рукой.

– Вы выходите и садитесь по машинам, а я вернусь и посмотрю в ложе.

Рози и Гай обменялись понимающими взглядами, после чего Гай подхватил под руку Тессу, а Рози покровительственно обняла за плечи Ларри. Двери лифтов открылись, и там в мгновение ока стало тесно. Рози незаметно подмигнула Эмили, и та с облегчением взмахнула рукой.

– Поезжайте, я на следующем…

Последнее, что она увидела, – напряженный и холодный взгляд мачехи Тессы. Плевать. Больше нет сил сопротивляться тому, чему сопротивляться все равно бессмысленно.

Эмили повернулась и решительно зашагала по коридору обратно.

Услышав тихий стук двери, Ричард Норвуд резко обернулся. Эмили стояла в полутьме, на пороге, и глаза у нее ярко горели, как у кошки… Кошки… Не забыть о кошках…

Он медленно подошел к ней и обнял за бедра, потянул к себе. Эмили так же медленно закинула ему руки на шею. Они медленно сближались, словно две планеты, чудом оказавшиеся на одной орбите.

Ричард Норвуд медленно провел ладонью по гибкой спине Эмили, потом вернулся наверх, запустил пальцы в шелковистые локоны… Зеленые глаза полыхали все ярче, и она так и не закрыла их, когда их губы слились в поцелуе.

Ричард прижимал ее к себе все сильнее, уже не понимая, чье сердце стучит так громко. Чисто теоретически было понятно, что здесь, в ложе дворца спорта, сексом заниматься нельзя, но в данный момент он не мог даже представить себе, что он не будет заниматься с Эми сексом… Нет, любовью. Потому что секс – это техника, а любовь…

Что такое любовь, Дик, ты знаешь?

Знаю. Я любил Тессу. Она казалась мне такой маленькой и хрупкой, что мне хотелось сжать ее в объятиях и спрятать от всего мира. А потом она меня бросила.

Значит, это была не любовь.

Я понятия не имею, как назвать то, что я испытываю к этой невозможной женщине с зелеными глазами. Она не похожа ни на одну из тех, с кем я когда – либо бывал близок. Она наивна и хитра, она простодушна и изощренна, она похожа на маленькую девочку и на великолепную богиню любви. С ней запросто болтает Ларри, а молчаливый Франсуа считает ее очень умной женщиной.

Я всего три дня знаю о том, что ее зовут Эми – Эмили, но уже не мыслю своей жизни без нее…

Вечность спустя Ричард оторвался от ее губ, и Эмили тихонько засмеялась, пробуя их кончиком языка. Губы онемели.

– Ты даже не представляешь, сколько я об этом мечтал.

– Ты же меня уже целовал! У отеля, а потом в спортзале…

– Но ты не отвечала по – настоящему.

– В любом случае, ты мечтал об этом не больше трех дней. До этого ты понятия не имел о моем существовании.

– Как бы там ни было, сейчас я счастлив и отпускаю тебя…

– Ричард Норвуд, лучше тебе сразу признать, что это неудачная шутка.

– Это не шутка. Я должен тебя отпустить, потому что иначе я изнасилую тебя прямо здесь, на полу, а ты заслуживаешь куда большего.

– Чего же, например?

– Эми, сегодня ночью я хочу показать тебе…

Он замолчал и уставился на что-то у нее за плечом. Очень неприятным взглядом. Типично президентским. Эмили занервничала и оглянулась. В дверях стояла Тесса, и теперь в ее глазах льда не было и в помине. Только ярость и адское пламя ревности.

– Я пришла помочь тебе искать телефон Ларри, но. у тебя уже есть помощница, как я погляжу. Нашли?

– Нашли. Ты же вниз уехала.

– Здесь не так много этажей. Поднялась обратно. Все уже ждут. Кстати, действительно очень неплохое место, совсем рядом. Этот Гай – на удивление приятный парень.

Эмили вздохнула. Никогда, никогда не обрести ей такого убийственного обаяния, каким обладает Гай Боннэр. Даже ревнивые выдры становятся чистыми ангелами.

Они втроем спустились вниз и дошли до ресторана, где уже заседала вся честная компания.

Между прочим, всегда чувствуется, будет у истории продолжение или нет. Там, в ложе, Эмили была уверена, что сегодня у них с Ричардом Норвудом будет ночь любви. Хоть на газоне, хоть в лифте – но больше они не вытерпят. А вот в ресторане сразу стало ясно, что сегодня все еще не судьба. И дело даже не в том, что Тесса уселась по другую руку от Ричарда, и что Ларри с Джерри постоянно дергали Эмили за рукав и шептали ей на ухо секретики, и даже не в том, что Стивен Шерман легко заглушал музыку, рассказывая бесконечные анекдоты про ковбоев и индейцев. Просто что-то изменилось в мире, и Эмили вдруг захотелось домой.

Рози улучила момент и склонилась к подруге.

– Завтра идем есть суши. Все расскажешь, поняла? Гай уже заказал столик.

Эмили скорчила гримаску и повернулась к Ричарду Норвуду. Он выглядел озабоченным и грустным. Эмили осторожно погладила его по руке.

– Что с тобой? Жалеешь, что связался с пьющей компанией?

– Нет, вспомнил кое – что. Эми, а можно я тебя попрошу об одолжении?

– Наверное. Если это не непристойное предложение и не просьба продать государственную тайну…

– Покорми кошек, а?

– Чего?!

– Понимаешь, у меня сосед уехал, оставил мне ключи и еду, а у него три кошки. Только вот я поздно сообразил, что мне на этой неделе лететь со Стивеном в Техас.

– Ну я в принципе не против, только… я же не знаю, где ты живешь.

– А недалеко от спортзала.

Эмили чуть не поперхнулась соком. От ее дома до дома Ричарда Норвуда добираться было два часа на оленях, но упустить такой шанс она не могла.

– Ладно, согласна.

– Спасибо! Завтра я заскочу на работу, отдам тебе ключи.

Эмили отвернулась и преувеличенно громко стала смеяться над анекдотом Стивена Шермана. Любовь к кошкам соседа – это очень хорошее качество, но лучше бы Ричард Норвуд потерял голову от любви и забыл обо всем на свете. Это как-то больше тонизирует.

Разъезжались за полночь. Ларри с Джерри заснули, и потому Ричарду нужно было уехать с ними: Стивен Шерман вызвался проводить до дома «очаровательную Розиту», но Франсуа молча распахнул перед ней дверцу своего «шевроле». Гай уехал с компанией телевизионщиков. Эмили помахала им всем рукой и отправилась к своему «гольфу».

Кошек можно кормить один раз в день, это не страшно, размышляла она. Ездить до работы – вставать придется… сейчас… в половине… в четыре утра! Исключается. Значит, вечером. Туда попаду часов в девять, посижу там полчасика, кофе попью… в одиннадцать – двенадцать буду дома. Так гораздо лучше.

Дома она еще немного подумала, а потом заснула, и во сне ей приснился Ричард Норвуд, окруженный кошками и чужими детьми. Он протягивал к ней руки и что-то кричал, но во сне она ничего не слышала…

Гай возмущенно фыркнул.

– Она лифт остановила, представляешь? Я был уверен, что мы доедем до первого, а там сможем уболтать ее, но она нажала на кнопку экстренной остановки и вернулась. Точно тебе говорю, она змея и имеет на него виды.

– А я? Мне уже можно иметь на него виды?

Гай с бесшабашным видом махнул рукой.

– Ладно, давай. Раз уж вас так судьба сводит, грех сопротивляться. Не пойму, где Рози Шайе?

В этот момент на пороге суши – бара показалась бледная и суровая Рози. Она молча проследовала к столику подруг, села и по очереди обвела их задумчивым взглядом. Эмили с тревогой спросила:

– Роз, случилось что-то?

– Случилось. И отвечать за это должен вот этот вот… белобрысый змий!

Гай красиво округлил голубые глаза и изогнул идеальные брови.

– А что такое, Розита?

– А я вам сейчас расскажу, что такое. Вчера я, как вы помните, отправилась домой после прекрасного вечера в сопровождении прекрасного же человека. Француз – это вам не ковбой из Техаса! Я решила пригласить его на чашку кофе – благо Фил должен быть у Гая. Приезжаем мы ко мне, заходим в прихожую, он без всякого кофе целует меня так, что у люстры подвески звенят, я уже предвкушаю ночь бурного секса с настоящим французом, поднимаемся мы наверх, сшибая косяки…

Эмили вдруг ахнула и закрыла рот ладошкой. Рози горько кивнула.

– Точно! Фил. Он встретил нас на пороге. На нем были кожаные штаны и фартук, а в руках сковородка. Он жарил для меня блинчики.

Гай фыркнул и обмакнул ролл с угрем в соевый соус.

– И чего ты разоряешься? Фил хорошо готовит, ты сама говорила.

– Да? Язык мне оторвать. Франсуа, конечно, посидел, поел блинчиков, потом они обсудили международное положение и проблемы бизнеса, а потом Франсуа, естественно, уехал, чуть не плача. Я к Филу, хотела во всем признаться, а он бухнулся на колени и начал мне ноги целовать.

Гай нахмурился и закусил губу. Рози возмущенно фыркнула.

– И это еще не конец, дорогие мои. Сейчас вы все подавитесь своей сырой рыбой. Фил просил у меня прощения и сказал… сказал…

Гай поднял голову. Глаза у него замерцали странным светом. Эмили посмотрела на Гая… потом на Рози – и тихо взвыла от восторга.

– Рози! Твой Фил…

– Да! И я лично не вижу в этом ничего смешного. Эти кожаные штаны! Эти обтягивающие майки! Все это было неспроста!

Эмили усмехнулась.

– Это же надо! Как ты его называл, Гай? Самец гориллы?

– Отстань. Рози, я должен тебе со всей ответственностью заявить…

– Умолкни! Я знаю, что у вас ничего не было, но после ночи в твоей квартире Фил осознал свою истинную сексуальную ориентацию. И сказал, что ты – клевый чувак. Что никто его никогда так внимательно не слушал. И что ты мужик, и потому он может запросто делиться с тобой своими интимными проблемами!

Гай вздохнул и покаянно опустил голову. Рози воздела руки к небесам.

– За что наказываете, боги? У меня увели мужика! И кто? Гай Боннэр! Чего ждать от будущего… Эмили, надеюсь, ты договорилась с Норвудом о свидании без Тессы?

– В каком – то смысле. Только вот сегодня вечером Ричард Норвуд вместе со Стивеном Шерманом летит в Техас на неделю.

Гай и Рози немедленно повернулись к ней. Рози уже нормальным голосом потребовала:

– Рассказывай. Что вы делали в ложе, пока мы держали Тессу за конечности?

– Ну… мы целовались.

– И все?

– Рози, это публичное место. Что еще там можно было делать?

– Все! Было бы желание. Вот помню, однажды я занималась этим самым на скамейке в Центральном парке, днем…

– Подумаешь! Ты попробуй ночью на скамейке в Центральном парке этим позаниматься!

– Прекратите пошлости говорить!

– Протестую! Секс – это не пошлость.

– В принципе да, но то, как ты о нем иногда говоришь… Эми, а вы с ним о чем – нибудь договорились?

– Да нет… Мы еще не виделись, но он должен завезти мне ключи от дома…

– От своего дома?!

– Да нет, от соседского. Я буду кошек кормить.

– Кого?

– Кошек. У соседа три кошки, Ричард Норвуд должен был их кормить, но улетает с Шерманом в Техас.

– А сосед?

– А сосед уже улетел.

– Тоже в Техас?

– Нет, в отпуск. Гай нахмурился.

– Что-то мне это не нравится. И командировка эта некстати.

Рози отправила в рот большую порцию маринованного имбиря.

– А нормально! В разлуке чувства крепчают. Приедет, созвонятся, туда – сюда… Короче, Гай Боннэр, наши с тобой стратегии себя не оправдали. Природа опять взяла свое.

Эмили в ответ только мечтательно вздохнула. Ей хотелось и дальше идти на поводу у природы…

Ричард Норвуд появился только под конец рабочего дня. Вернее сначала появился огромный букет роз – он вплыл в офис, где сидела Эмили Феллоуз. Вслед за букетом обнаружился президент компании: он был небрит, на удивление молод и явно расстроен. Ричард Норвуд прошагал к столу остолбеневшей Эмили, поставил корзину с розами прямо на конфиденциальные документы, потом наклонился и яростно поцеловал Эмили в губы. Она благоразумно превратилась в соляной столб, а Ричард Норвуд решительно выдрал из кармана связку ключей, брякнул перед ней и погрозил пальцем.

– Я улетаю до конца недели. Когда я прилечу, мы поговорим. И только попробуй мне возражать! Убью.

С этими словами Ричард Норвуд удалился, а Эмили почувствовала стойкое отвращение к работе. Она аккуратно сложила документы в папочку, сдала их в отдел кадров, вышла из офиса и отправилась на стоянку. Почему-то именно сейчас ей казалось очень важным покормить кошек соседа Ричарда Норвуда – чтобы создать о себе благоприятное впечатление. До сего момента она, скорее всего, производила впечатление расслабленной идиотки.

Если вы хотите попасть в пригород Чикаго из центра вечером в пятницу, вам лучше всего запастись горячим чаем в термосе, бутербродами… и выехать днем в четверг. Эмили выехала в начале шестого – и потому до нужного дома добралась к одиннадцати. Припарковав машину, она вышла и отправилась к двери, неизвестно почему страшно волнуясь.

Эмили, сжимая связку ключей в потном кулачке, с некоторым трепетом прислушалась к звукам, доносившимся из-за двери.

Кошки, видимо, уже успели соскучиться по безвременно отъехавшему хозяину, потому что орали на разные голоса. Эмили мельком подумала, что ей даже номер дома было знать ни к чему, тут не перепутаешь, и приступила к открыванию двери.

Дверь не открывалась. Эмили потыкала в две замочные скважины всеми ключами по очереди и в изумлении уставилась на них.

Дверь была обычная, типовая, никаких изысков не наблюдалось, сложностей возникнуть просто не могло. На этой улице все дома были одинаковыми, двери тоже… одинаковая обивка, одинаковые замки… Слабая и ускользающая мысль забрезжила в мозгу Эмили. Она пристально посмотрела на дверь соседнего дома. У соседа Ричарда Норвуда кошки – значит, соседний с соседом дом принадлежит Ричарду Норвуду…

Она подошла к двери дома Ричарда Норвуда и вставила ключ в замок. Дверь открылась легко и без усилий. Эмили улыбнулась темноте коридора безумной улыбкой и вошла внутрь.

Высоко над землей Ричард Норвуд пытался уснуть в неудобном кресле. Рядом веселился, найдя новых попутчиков, Стивен Шерман. Отоспавшись в отеле, Шерман пришел в отличное расположение духа. Впереди ждал Техас, дом на ранчо, кукурузный самогон, бескрайняя прерия, лошадки… Жизнь была прекрасна и удивительна, а Стивен Шерман был из тех людей, кто всегда готов поделиться радостью. В данный момент он делился радостью с тремя стюардессами сразу. Ричард Норвуд тихонечко примостился возле иллюминатора и задремал.

Что-то кололо его в левое бедро, и Ричард Норвуд сердито заворочался. Потом полез в карман джинсов и долго пялился на извлеченные оттуда ключи. Странно, вроде бы у него был брелок…

Да нет, все правильно – вот этот от нижнего замка, а этот от среднего, верхний не запираем. Надо поставить испанскую дверь с универсальным ключом. Невозможно носить в карманах склад металлолома.

Ричард Норвуд сунул ключи в сумку и заснул. Ему снилась Эмили Феллоуз, изумленно распахнувшая свои зеленые глаза. Ее окружали кошки и розы, а еще Эмили Феллоуз была практически голая….

Эмили осторожно прошлась по дому. Типовое американское жилище было обставлено скудно, но стильно. На полу соломенные циновки, стены выкрашены в цвет слоновой кости, ванная поблескивает сталью кранов и снежной белизной кафеля… На кухне идеальный порядок, который никогда не давался самой Эмили.

В комнате единственным предметом мебели была кровать. Приземистая, широкая, застеленная золотистым пледом. В стене, видимо, скрывались встроенные шкафы, но Эмили не рискнула выяснять. Она стояла и по – собачьи принюхивалась к запахам…

Пахло чистым постельным бельем, хорошим зеленым чаем и дорогим мужским пар – фюмом. Никаких фотографий на стенах, никаких полочек и стульчиков. Девственно чистая прихожая. Ричард Норвуд, судя по всему, был фанатом встроенных шкафов. Ни единой пары обуви не валялось на полу, никаких вешалок и тумбочек в прихожей.

Эмили вошла в кухню и села на единственный табурет. Сумбур в голове улегся, и она решила мыслить логически.

Ричард Норвуд перепутал ключи – и теперь она целую неделю может запросто шастать по его дому. Удручает только одно: порученные ей Кошки находятся в заточении в соседнем доме. Эмили потянулась к холодильнику и открыла его. Пусто.

Ну правильно. Корм у кошек дома. И туда не попасть. Кошки сдохнут за неделю, и Ричард Норвуд на Эмили обидится, хотя она здесь совершенно ни при чем.

Она вздохнула и поднялась с табурета. Для начала надо купить корм, а там видно будет.

В ночном супермаркете нашелся кошачий корм, Эмили купила его на неделю вперед, а заодно купила себе всякой вредной еды вроде замороженной лазаньи, равиолей, пицц и майонеза со сливками. Смысл купленного дошел до нее уже в машине – она невольно воспринимала дом Ричарда Норвуда своим. Холодильник же пустой?

Эмили поставила кастрюлю с водой на конфорку, пошарила по шкафчикам, нашла какие – то приправы и высыпала их в кастрюлю. Убавила огонь и отправилась на разведку в сад.

Беглое изучение устройства соседского окна принесло неутешительные, но обнадеживающие результаты: само окно соседа было закрыто, но форточку он оставил приоткрытой. Кошки почуяли присутствие Эмили и орали уже под окном, требуя еды и внимания. Эмили беспомощно огляделась по сторонам. Никого. Пусто и тихо.

Она вернулась на кухню и бросила равиоли в кипяток. Мозг трудился на пределе возможностей. Надо каким – то образом забраться на окно соседа и пропихнуть еду в форточку. Это единственный способ спасти животных от голодной смерти и выполнить свои обязательства перед Ричардом Норвудом.

Для начала требовались подручные материалы. Правда, прежде она решила поесть – и от нервов смолотила всю упаковку равиолей. Потом сняла офисные туфли, разыскала в шкафчике стоптанные кроссовки Ричарда Норвуда и отправилась на улицу.

К часу ночи Эмили Феллоуз натерла ногу и перезнакомилась со всеми бродягами в окрестностях. Все близлежащие помойки были исследованы на предмет подходящих досок, и искомые нашлись только на задворках уже знакомого фитнес – центра. Под покровом ночи сотрудница фирмы «Хэмиш интелтек» бодро таскала доски челночным методом, для придания же процессу бодрости напевала под нос популярные мотивы.

В два часа ночи стройматериалы были перенесены к дому Ричарда Норвуда и сложены в саду. Эмили попила чаю и принялась строить леса. Несколько досок пришлось отбраковать, они оказались коротковаты, и к трем часам ночи Эмили с сомнением уставилась на шаткий помост, воздвигнутый под окном соседского дома.

Шаткая конструкция угрожающе кренилась и раскачивалась, но Эмили заставляла себя думать о кошках – и не думать о полицейских и бдительных соседях. Оказавшись под форточкой, Эмили очень осторожно сплясала праздничный танец и принялась пропихивать корм в форточку. Кошки прыгали под окном с другой стороны и радовались ничуть не меньше.

К четырем часам отважная спасительница трех кошачьих жизней вернулась в дом своего босса и повалилась на кровать Ричарда Норвуда прямо в одежде. Возможно, согласно народной мудрости, на новом месте ей и должен был присниться жених, но исторической правды ради отметим, что спала она мертвым черным сном без сновидений.

Утро следующего дня началось для Эмили часов в двенадцать, так что на работе она оказалась в два. Соседки по офису с подозрением косились на ее босые ноги – колготки она порвала вчера на досках, но сказать что – либо не решились. Эмили поработала часика два и сбежала, чтобы заехать домой и переодеться.

В джинсах было гораздо удобнее, и Эмили повеселела. Рассматривая свое лицо, на котором были видны следы бессонной ночи, она вдруг подумала, что совершенно ни к чему мотаться туда – обратно каждый день, лучше взять с собой запасную одежду и пожить в квартире Ричарда Норвуда до его возвращения. Даже необязательно его дожидаться – в субботу она в последний раз покормит кошек и уедет…

С этой благочестивой мыслью Эмили отправилась собирать сумку.

Эта неделя вместила в себя очень много событий – и вместе с тем была на редкость тихой и мирной.

Эмили Феллоуз преспокойно обитала в доме своего начальника и совершенствовалась в искусстве кормления животных через форточку. Кошки привыкли к ней и радостно приветствовали сквозь стекло. Перед сном Эмили готовила что-нибудь в микроволновке, а потом долго сидела в саду и смотрела в бархатное ночное небо, мечтая о Ричарде Норвуде.

Ричард Норвуд в свою очередь почти не имел свободного времени для мечтаний о Эмили. Гостеприимство Стивена Шермана практически не знало границ, и Ричард с ужасом понимал, что уже с трудом отличает день от ночи. То ли закат, то ли рассвет. И лошади, лошади, лошади…

Рози Шайе в срочном порядке оформляла визу во Францию. Молчаливый Франсуа Монферран каждый вечер встречал ее после работы, и они гуляли по ночному Чикаго.

Гай Боннэр набрал за неделю четыре килограмма и стал с трудом влезать в любимые джинсы от Армани. Дело в том, что Фил, как честный мужчина, оставил дом Рози и окончательно обосновался у Гая в квартире, едва ли не каждый вечер балуя душевного друга Гая блинчиками, пирогами с черникой и прочими кулинарными изысками. Душевные раны Фила потихоньку затягивались, а Гай с некоторым изумлением выяснил, что приходить с работы домой, где тебя кто-то ждет – даже если это небритый здоровенный громила в кожаных брюках и растянутой майке, – очень даже приятно.

Корпорация «Хэмиш интелтек» работала без сбоев.

Ларри Норвуд ровно в девять вечера желал своей маме Тессе спокойной ночи и забирался с головой под одеяло. Примерно до двенадцати он болтал по телефону с девочкой по имени Лори, и ни слова про секс в этих разговорах не было.

Но время бежит неумолимо, и суббота тем не менее настала.

Ранним утром в субботу невыспавшийся и небритый Ричард Норвуд стоял перед дверью своего дома и в недоумении таращился на связку ключей, которые ничего не открывали. Вроде бы все было правильно – и дверь его, и ключи похожи, но открыть никак не получалось. Ричард Норвуд тяжело вздохнул и поклялся самому себе в дальнейшем вести переговоры с Шерманом только по телефону, после чего предпринял последнюю попытку открыть дверь. В результате замок щелкнул и открылся, Ричард Норвуд не удержал равновесие и шагнул внутрь чуть более поспешно, чем планировал…

И машинально заключил в объятия растрепанное видение, одетое в застиранную футболку и его собственные тапочки. Видение громко завизжало, Ричард Норвуд отпрянул – и узнал женщину своей мечты. Эмили Феллоуз стояла перед ним, да еще в том самом виде, в котором он даже боялся себе ее представить. Ричард Норвуд открыл рот, чтобы хоть что-нибудь сказать, – и молча сгреб Эмили в объятия. Дверь медленно закрылась за ними, свято оберегая частную жизнь двух измучившихся в разлуке влюбленных.

Он раздевал ее медленно, потому что хотел наслаждаться этим прекрасным телом не спеша, никуда не торопясь. Он целовал ее плечи и руки, медленно скользил пальцами по гладким стройным ногам, то прижимал ее к себе, то отстранялся, чтобы увидеть, рассмотреть, запомнить навсегда, каково это – впервые увидеть свою женщину обнаженной…

Эмили обмирала в его объятиях, жмурилась и мурлыкала, словно все соседские кошки разом, цеплялась за Ричарда Норвуда, не в силах отпустить его, втягивала ноздрями запах его волос, его сильного, желанного тела…

В какой-то момент он ужаснулся тому, что он весь грязный и потный, после многочасового перелета из Техаса, и стал торопливо пятиться в сторону ванной, но отважная Эмили его не отпустила, и потому под душ они встали вдвоем, едва не забыв раздеться.

Тугие струи били по разгоряченной коже, и Ричард захлебывался поцелуями Эмили, счастливо улыбаясь и постанывая от невозможности пережить это огромное облегчение – она здесь, с ним, она принадлежит ему одному, и больше не нужно мучиться и подыскивать слова, которые все равно оставались бы только словами…

А потом он подхватил ее на руки и понес в комнату, и они вместе рухнули в разобранную и еще теплую кровать, а солнце, смеясь, затопило комнату и позолотило кожу Эмили, отразилось в изумрудных глазах, изумленно распахнутых и счастливых, бесстыжих и святых…

Ни он, ни она не заметили того мгновения, когда их тела стали едины. Это было слишком естественно для них – любить друг друга, и потому они просто сделали то, что и следовало сделать уже давно: стали едины…

Прерывистое дыхание Эмили становилось все громче. Иногда сквозь бессвязные шепоты прорывался блаженный стон, и тогда Ричарду хотелось умереть от счастья, улететь прямо в бирюзовое небо и раствориться в солнечном золоте.

Раскаленный шелк простыни был грубее дерюги, ибо под пальцами мужчины переливался атлас кожи женщины, и он зарывался лицом в ее разметавшиеся по подушке волосы.

А потом комната взорвалась и стала Бесконечностью, и солнце разбрызгалось миллионами сверхновых звезд, а среди шепотов и криков Вечности родились всхлипывающие и смеющиеся, нежные и смелые слова:

Я так люблю тебя, я не могу без тебя дышать, не отпускай меня никогда!

Всему на свете суждено закончиться, со временем станут песком – города, пылью – золото, памятью – песни, но ты все – таки не отпускай меня никогда, слышишь?

Я буду там, где не останется ничего, кроме последнего рубежа, там, где небо потеряет отличие от земли, где в шуршании ветра будет шепот Вечности. Я буду там. Я возьму тебя за руку и поведу в небеса – потому что я люблю тебя.

Они лежали, обнявшись, обессиленные и счастливые, и не было сил даже на то, чтобы пойти попить водички и сказать хоть слово. Ричард Норвуд лениво перебирал кольца волос Эмили, рассыпавшиеся у него по груди, а Эмили осторожно трогала губами его плечо, ужасаясь и восхищаясь тому, что она наделала.

Она лежит в одной постели с мужчиной, который ей совершенно не подходит. У их романа нет продолжения – и все – таки ей так хорошо, как не было хорошо никогда и ни с кем, и почему-то где – то внутри живет ощущение, что все будет хорошо и они будут вместе всегда, каждую минуту…

Телефон разорвал ленивую полуденную тишину противной трелью. Ричард Норвуд вздрогнул и сел, нашаривая проклятый аппарат под кроватью. Эмили вздохнула и перевернулась на другой бок. Она не может этому помешать, но уж смотреть на это она не обязана!

Голос Тессы вибрировал в трубке, слышимость была просто отличная.

– Дик, это хамство! Ты же обещал Ларри, что выходные проведешь с ним вместе! Он не спал всю ночь, ждал тебя, я утром позвонила в аэропорт, и мне сказали, что самолет приземлился в семь! А сейчас половина второго! Где ты шляешься?

Ричард Норвуд откашлялся и сказал противным интеллигентным голосом:

– Тесса, я не понимаю, что за истерика? Я прилетел, устал, как собака, я почти всю неделю не спал. Вполне естественно, что я заехал к себе на квартиру, принял душ…

– Мы сейчас приедем за тобой.

– Тесса, я хочу отдохнуть в тишине, потом я приеду…

Эмили испустила душераздирающий вздох. В тридцать восемь лет пора бы научиться смотреть на вещи реалистично. Не бывает никаких «навсегда». Юные любовники месяцами не вылезают из постелей только в любовных романах. Жизнь, как известно, жестче, да и любовники они с Ричардом Норвудом далеко не юные.

Эмили сползла с кровати и пошла одеваться. Сзади заерзал Ричард Норвуд, пытающийся одновременно удержать ее и не дать Тессе понять, что он не один. Эмили и ухом не повела. Закрылась в ванной и молча, с остервенением стала одеваться. Джинсы мокрые, будь оно все неладно…

Когда она вышла, Ричард Норвуд сидел на кухне и мрачно смотрел в окно. На нем были старые джинсы, и выглядел он в них потрясающе. Эмили кашлянула. Ричард обернулся и посмотрел на нее глазами побитой собаки.

– Эми, подожди… Я понимаю, что ты злишься, но ты хотя бы выслушай…

– Я не злюсь. Я просто реально смотрю на вещи. Все нормально, Дик. В конце концов, мы оба получили что хотели. Даже странно, что хватило времени.

– Эми… Я действительно обещал Ларри, что мы проведем выходные за городом. Давно обещал, еще до тебя. Я его брат. А Тесса – его мать. Я не могу просто игнорировать их.

Эмили набрала воздуху в грудь.

– Ты – брат Ларри, верно подмечено. Ты не его отец. И ты не муж Тессы. Ты не сделал ничего такого, за что мог бы чувствовать себя виноватым. Наоборот, ты поступил так, как взрослые мальчики поступают крайне редко. Крайне! И я уважаю тебя за это, Ричард.

– Эми, когда ты так разговариваешь, я тебя боюсь…

– Не меня. Ты боишься самому себе признаться в том, что ты взрослый человек со своей собственной судьбой и своими собственными пристрастиями в жизни. Если ты хочешь спать с какой-то определенной женщиной, хочешь жить с ней, хочешь строить отношения с ней, ты должен делать это, а не думать, как к этому отнесется Тесса и не расстроит ли это Ларри. Ты позволил им сесть тебе на шею, и они с удовольствием на этой шее ездят.

– Эми, но ведь мы…

– Я что тебе сказала с самого начала? У нас ничего не получится. Ничего, понимаешь? У тебя всегда будет на первом месте долг перед Ларри и Тессой, а на втором – твои личные дела. Но я так не могу, Дик. Я больше не выдержу. На моем пути встречалось слишком много мужиков, которые предоставляли принимать решения мне. С тех пор я ненавижу это делать. Как ты думаешь, почему выпускница университета Торонто сидит у тебя на фирме в роли девочки для перекладывания бумаг? Да потому что я ненавижу строить карьеру и принимать судьбоносные решения. Я хочу просто любить человека, который любит меня. Он будет носить меня на руках, баловать, защищать, добывать пищу – и за это я отплачу ему самой верной, самой преданной любовью, но становиться полноправным партнером – дудки! Все, Ричард Норвуд. Я ухожу. Кошек сегодня покормишь сам. И если ты подойдешь ко мне на работе – я уволюсь.

Эмили повернулась и опрометью бросилась вон из квартиры. Ричард Норвуд некоторое время тупо смотрел ей вслед, а потом недрогнувшей рукой достал из шкафчика забытую бутылку виски.

Через полчаса приехала Тесса. Одна, без Ларри.

Ричард Норвуд мрачно посмотрел на нее и отвернулся. Тесса поджала пухлые губки и процедила:

– Ну и почему ты еще не готов?

Ричард Норвуд вскинул голову и внимательно посмотрел на женщину, которую когда – то хотел сделать своей женой. И произнес медленно и с расстановкой:

– Я всю жизнь копил обиду на отца. Не мог ему простить, что он тебя увел. А ведь по – хорошему мне надо спасибо ему сказать. Если бы не мама, конечно…