Текст книги "Последняя попытка"

Автор книги: Кейт Вудсток

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Нет, ошибочка. Снова никаких таких особенных огоньков. А жаль, если учесть, что в моральном смысле она вспотела, как мышь под метлой, добиваясь появления означенного огонька. Вероятно, мужчин все же очаровывают как-то не так… А как тогда?

Позвонить Рози и Гаю. Уточнить. Внести исправления в список.

Мачеха – с ума можно спрыгнуть!

Где находится «Трокадеро», Ричард Норвуд, естественно, не знал, поэтому они создали колонну. Впереди ехала Эмили на своем позорном «гольфе», сзади величаво плыл «мерседес» Ричарда Норвуда. Перед выездом со стоянки им пришлось выдержать небольшое, но впечатляющее выступление Ларри, который кобенился и требовал лимузин. Джерри при этом хихикал, Эмили молча терпела, а Ричард Норвуд серьезно и на редкость занудно объяснял непокорному братцу, что лимузины на фирме имеются, но ехать на них никак нельзя, потому что лимузины предназначены для встречи особо важных персон, а вовсе не для поездок в увеселительные заведения. В конце концов Эмили надоело слушать эти препирательства, и она брякнула:

– Ларри, кончай выпендриваться. По центру в это время суток даже на велосипеде не проедешь, а уж на лимузине мы доберемся аккурат к закрытию…

Как ни странно, именно это объяснение и возымело успех. Ларри заткнулся и полез в машину, Джерри за ним, а когда Эмили уже выруливала со стоянки, из окон «мерседеса» грянула такая музыка, что Ричарда Норвуда стало искренне жаль. Не дай бог, они встанут в пробке – тогда он точно оглохнет.

В «Трокадеро» мальчишки явно чувствовали себя, как рыбки в аквариуме. Эмили вспомнила свое детство – аттракционы на ярмарочной площади Пасадены, ее родного городка, сахарную вату, говорящих попугаев. Здесь все было намного круче, но Ларри и Джерри, нимало не смущаясь, с веселым щебетом унеслись в полутьму, призывно мигавшую огоньками игровых автоматов…

…а Ричард Норвуд неожиданно страстно схватил Эмили за локоть, чем и вывел ее из ностальгического ступора. Она торопливо проверила глаза Ричарда Норвуда – огоньки в них горели, но явно не те. Скорее она сказала бы, что это ужас с примесью паники. Ричард Норвуд явно смущался и чувствовал себя не в своей тарелке.

– Так, только быстро, пока этот кошмар о двух головах не вернулся. Что это за место и как себя здесь ведут?

Эмили завела глаза к потолку и пропела сладчайшим своим голосом:

– Ну – у, во – первых, здесь принято раздеваться догола и скакать на столах… Во-вторых, можно кидаться жвачкой в официантов… Да шучу я! Расслабьтесь, здесь все, как и везде. Вон там, откуда орет музыка и доносятся выстрелы, игровые автоматы. Направо – зона для родителей.

– Звучит зловеще.

– На самом деле очень удобно. Сидите и наблюдаете за чадом, деться оно никуда не может.

– Это чадо может что угодно…

Эмили решительно развернула озабоченного Ричарда Норвуда к себе. В конце концов, рабочий день окончен и здесь она по его просьбе.

– Вот что, мистер Норвуд! Так нельзя. Давайте сюда галстук.

–За… зачем?

– Затем, что вы похожи на охранника кинозвезды при исполнении. Расстегните верхнюю пуговицу рубашки, расслабьтесь и не смотрите по сторонам с таким ужасом. Здесь вокруг все больше наши с вами сограждане, хорошие люди, пришли сюда отдохнуть, посидеть, выпить и закусить.

Ричард Норвуд на ощупь оказался теплым и приятным. Эмили деловито сдирала с него галстук и поправляла воротничок рубашки, а он смотрел на нее с веселым ужасом, и Эмили постаралась запомнить этот взгляд – чтобы рассказать Гаю и Рози и потребовать у них объяснения, что бы такой взгляд мог означать.

Ее собственные раздумья на эту тему были прерваны возвращением мальчишек, после взгляда на которых Ричард Норвуд издал слабый стон и сделался похож на очень сильно ударенного по голове человека.

Грим разукрасил оживленные мордашки мальчиков, превратив их не то в пещерных людей, не то в детенышей динозавров. Ричард Норвуд ничего не сказал – видимо, просто боялся, а Эмили только вздохнула и решительно подправила чересчур малиновую границу румянца на щеке Ларри, после чего молча подняла вверх оттопыренный большой палец. Ларри немедленно просиял. Акции Эмили неуклонно ползли вверх.

Они нашли столик на четверых, и, поскольку Ричард Норвуд все еще пребывал в прострации, Эмили взяла бразды правления в свои руки. К тому же дико хотелось есть, так что стесняться она не собиралась.

– Пожалуй… Возьмем «Маргариту», «четыре сыра» и «пепперони с ветчиной». Пьем вкусное или полезное?

– Вкусное!!!

– Тогда колу и молочные коктейли. Пока мы ждем пиццу, мальчишки, наверное, могут сбегать на разведку к автоматам?

Ларри и Джерри дружно закивали, а Ричард Норвуд слабо помахал рукой в воздухе.

– Я не против.

Эмили хитро прищурилась:

– Не – ет, тут мало одного вашего согласия. Гоните денежки, босс.

– В каком смысле?

– В смысле наличные. Им нужно купить две игровые карты – иначе они передерутся.

Ричард Норвуд полез в карман за бумажником и в некоторой растерянности достал две десятки. Эмили переглянулась с мальчиками – и все трое презрительно фыркнули. После этого Эмили забрала у Ричарда Норвуда бумажник и решительно вытянула из него две сотни.

– Вот. На первое время вам хватит. Интересно, Гай и Рози поверят в то, что она своими руками отобрала у президента его бумажник и шарила в нем без всякого стыда?

Ларри и Джерри радостно заверещали, после чего поклялись страшной клятвой, что не забудут про пиццу, и унеслись в стреляющую тьму игрового зала. Ричард Норвуд проводил их совершенно очумевшим взглядом, после чего повернулся к Эмили.

– Как вы это делаете?

– Что именно?

– Ларри… Я никогда не видел его таким… беспечным. Обычно он ведет себя просто невыносимо.

– Надеюсь, на это вам не жаль потратить две сотни?

– Хоть десять тысяч.

– Возможно, такие жертвы не потребуются, но приготовьтесь к тому, что пару раз вам предстоит пополнить их счет на карточках.

– Эмили… Я вам очень обязан. Без вас я бы не справился.

– Пустяки. Я должна вам куда больше.

– Вы про ксерокс? Ерунда, честное слово. Вот Ларри…

– Он темпераментный ребенок.

– Учителя в его супершколе предпочитают определение «малолетний бандит».

– Значит, это плохие учителя. Меняйте школу.

– Не исключено. Эта уже четвертая по счету. Нет, но как у вас это получается…

– Все просто. У меня три младших брата. В детстве меня часто заставляли выгуливать их, иногда вместе с их друзьями. Курс молодого бойца я проходила не однажды.

Она сидит и болтает с самим Ричардом Норвудом! Эмили с трудом подавляла желание заверещать по примеру Ларри. Как ей это удалось? Ни один из ее мужчин никогда с ней не болтал просто так. И она сама, честно говоря, понятия не имела, о чем с ними можно болтать.

С Рози и Гаем – понятно о чем. О колготках, о критических днях, о депиляции, о преимуществах загара в солярии, наконец, о том, как Рози бросила Тео (Мика, Джейка, Бобби…). Рози вообще всегда ухитрялась бросить своих мужиков чуточку раньше, чем они собирались проделать это с ней. По крайней мере, по ее словам…

Смешно, но сейчас она не думает о Ричарде Норвуде, как о мужчине. В смысле о своем мужчине. Сейчас она играет кого-то типа Мэри Поппинс, и эта роль ей неожиданно нравится. Во всяком случае, Эмили совершенно не хочется напрягаться и вспоминать уроки Рози Шайе – все эти томные взгляды, нечаянные оголения коленок и прочих стратегически важных частей тела… А хочется ей есть! И пить.

После недолгого совещания они с Ричардом Норвудом решили заказать по коктейлю «Текиловый рассвет». Когда молоденький официант принес исполинские бокалы, украшенные зонтиками и вишенками, Ричард Норвуд присвистнул и решительно снял пиджак.

– Вечер перестает быть томным! Между прочим, мы с вами за рулем.

– Поедем на такси, большое дело!

Он смотрел на нее поверх бокала задумчивым и немного удивленным взглядом, и вот тут Эмили накрыло. По спине побежали мурашки, а это очень опасный симптом. Мурашки обычно являются первым камешком той лавины, которая рано или поздно погребает под собой даже самых хладнокровных и уверенных в себе женщин, а уж такие, как Эмили, вообще гибнут пачками.

Вслед за мурашками будет электрический ток при малейшем прикосновении, а потом – если повезет – настанет черед поцелуев… объятий… совместных ночевок… торопливых прощаний по утрам… неприходов домой вовремя… молчащего телефона… ожидания, переходящего в свинцовую уверенность в том, что он так и не позвонит…

У нее все это уже было. Не один раз. И, главное, каждый раз она надеялась, что больше такое не повторится! А начиналось все с невинных мурашек…

– О чем вы думаете, Эмили? У вас глаза стали грустные.

– Я? Да так, ни о чем. Вспомнила свои двенадцать лет – и пожалела, что они были так давно.

– Вам нравилось быть двенадцатилетней?

– Еще как! Меня вообще мой возраст всегда устраивал… до определенного момента. Потом настает этот самый момент, и день рождения больше не кажется тебе праздником, а с утра все труднее заставить себя делать зарядку, и тут ты понимаешь, что это еще не старость, но уже точно и не юность…

– Надо же, а на вид такая цветущая молодая женщина…

– Смеетесь? Кстати, а сколько вам лет?

– Сорок два.

– Значит, с Ларри разница в тридцать лет… Ричард Норвуд усмехнулся.

– Хотите спросить про Ларри и Тессу, но стесняетесь? Не бойтесь, спрашивайте.

– Ничего подобного. Признаться, услышав слово «мачеха», я удивилась, но вовсе не горю желанием расспрашивать вас. Собственно, сейчас подобные браки не редкость…

Ричард Норвуд отпил из бокала и задумчиво повертел в тонких сильных пальцах бумажный зонтик.

– Врете, Эми – Эмили. Вам интересно.

– Ох, ну хорошо. Интересно. До того, что аж под лопаткой чешется. Но ведь спрашивать все равно неприлично?

Ричард Норвуд рассмеялся.

– Знаете, вы очень необычная. Вы одновременно сдержанная – и откровенная, как ребенок. Вежливая – и прямолинейная. Блюдете субординацию – и абсолютно раскованны. Как в вас это сочетается, я пока не понял, но очень надеюсь понять. А что касается Ларри…

Эмили даже вперед подалась. Ох будет Рози подарок, ох умрет Рози от зависти, что не она первая узнала потрясающие новости…

– Я с Тессой познакомился на стажировке в Париже. Ей было восемнадцать, мне – двадцать восемь. Она родом из Миннесоты, а в Париже училась в художественной школе.

Эмили торопливо уткнулась в «Текиловый рассвет». Теперь она была совсем не уверена, что хочет слушать дальше. Обычно мужчины страшно сожалеют о собственной откровенности, а в их с Ричардом Норвудом случае это грозит увольнением…

– Мы встречались полгода, я влюбился без памяти, сделал ей предложение, и она его приняла, а на Рождество я пригласил ее к нам домой. Типа, с родителями знакомиться.

Ох. Вот теперь она точно не хотела слушать дальше. За такое Ричард Норвуд ее не просто уволит, когда опомнится, а еще и из страны вышлет…

– Слушайте, мистер Норвуд…

– Да ладно вам. Сидим, выпиваем вместе – какой я вам мистер Норвуд. Ричард. А лучше – Дик. Я же вас называю Эми.

– Хорошо… Дик. Вы вовсе не обязаны удовлетворять дурацкое любопытство…

– А я и не думаю это делать. Мне никогда в жизни и никому не хотелось об этом рассказывать. Вам – захотелось. Почему – не знаю. Так вот. Я привел ее к нам домой – и папаша мой единокровный влюбился в Тессу с первого взгляда. То есть это я впервые в жизни видел, чтобы взрослый, седой мужик сидел весь вечер и не сводил с девчонки глаз. Мама тоже все поняла, там любой понял бы…

– И она вас бросила?

– Нет. Хуже. Она продолжала и со мной тоже встречаться еще некоторое время, а потом окончательно ушла к моему отцу. Он развелся с мамой, переехал и забрал Тессу к себе. Вот. А через год родился Ларри.

– И вы помирились с отцом?

– Нет. Я не виделся с ними обоими с того самого дня, как Тесса к нему переехала. И еще восемь лет – до самой смерти отца.

– То есть вы только четыре года…

– Четыре года назад Тесса мне позвонила и сказала, что отец умирает и хочет меня видеть. Я поехал, ну и как в сказках бывает… на смертном, так сказать, одре он поручил моим заботам свою жену Тессу и сына Ларри. Моего, стало быть, брата. О Тессе я заботиться не собирался, она и так неплохо справлялась, но вот Ларри… Будь я помоложе, я бы, наверное, ограничился просто переводом денег на его счет, но я уже был взрослый, как вы понимаете. И мне было просто неудобно бросить в таком горе маленького мальчика, который, как ни крути, приходился мне братом.

Эмили подперла подбородок кулаком и загрустила. Ричарда Норвуда было жалко, Ларри было жалко, себя было жалко – ведь как пить дать уволит, – Тессу было… Нет, вот Тессу было не жалко ничуточки. Голову надо оторвать этой Тессе!

Что они добавляют в этот «Текиловый рассвет»?

Эмили неожиданно громко шмыгнула носом, но Ричард Норвуд не обратил на это внимания.

– Тесса решила все – таки закончить художественную школу, теперь учится в колледже, а тогда… тогда Ларри только – только пошел в школу – короче, решили, что для всех будет лучше жить вместе. Одним домом. Правда, у Тессы есть еще и отдельная квартира, она не любит жить в моем доме.

– А как же… мама?

Ричард Норвуд залпом допил свой коктейль и помахал официанту, после чего спокойно посмотрел Эмили в глаза.

– Мама умерла через год после развода с отцом. Просто заснула вечером, а утром не проснулась. Она не болела, не нервничала, даже не плакала. Просто ей вдруг стало незачем жить. Так вот…

– Знаете, а по – моему, это немножечко подвиг.

– Ну героического в этом мало. Скорее бесхарактерность. Да и потом достаточно быстро выяснилось, что я мало чем могу помочь. Денег у Тессы и так хватает, а Ларри не слушается меня точно так же, как и мать. Но бросить его я уже тоже не могу – у него сложный характер, отягощенный сложным возрастом, парнишка запросто попадет в беду, если останется один. Поэтому Тесса и настаивает, чтобы я почаще бывал с Ларри.

Эмили мысленно призвала на голову Тессы все существующие легкие недомогания – по-настоящему зла желать нельзя, но ведь ежу ясно, что Тесса преследует совершенно определенные цели.

Ричард Норвуд решительно чокнулся с Эмили очередной порцией «Рассвета».

– Нагнал я на вас тоски, да? Вероятно, магнитная буря. Я даже не представляю, с кем еще так откровенничал за последние тысячу лет.

– Ох, не пожалеть бы мне об этом на трезвую голову!

– Боитесь, что уволю?

– Боюсь. Хотя… это не ваш стиль. Вы не тянете на босса – самодура. С другой стороны, такой откровенности от английского лорда Ричарда Норвуда тоже никто не ожидал.

– Английский лорд? Это меня так называют?

– Да по – всякому вас называют, но лордом – чаще. Сначала Байроном дразнили, да только в наше время мало кто знает, чего это такое.

– А вы где учились, Эми?

– На историческом, в Торонто. Это было давно, оказалось никому не нужным и дивидендов не принесло. О, пицца наша пришла.

– А мальчишки наши пропали.

– Не волнуйтесь. Это еще только первая пицца, мы позовем их на вторую.

– А как мы их позовем?

– Ну вы даете, босс! Мы им позвоним на мобильный.

– Гениально! Эми, скажите, я произвожу впечатление полного идиота?

Эмили честно задумалась, одновременно пережевывая истекающую маслом и соусом пиццу. Проглотив кусок и тщательно облизав пальцы, ответила:

– Нет. В вас есть что-то, раздражающее окружающих. Вы слишком… не отсюда, понимаете?

– Не очень.

– Ну сами посудите. Ведь бизнесменов вашего уровня в Чикаго пруд пруди, если честно. Но все они – простые и понятные ребята, начинавшие с должности обычных клерков, съемных квартир и обедов в «Макдоналдсе». Им не надо объяснять, что пиццу едят руками, что «Трокадеро» находится возле Центрального парка и что жетон в игровых автоматах стоит два дайма. Они прекрасно это знают – и именно поэтому не появляются в подобных заведениях. Это для них как напоминани той жизни, из которой они вырвались.

– Ого! Непростая ж вы штучка…

– Хотели правды – нате, получите. Мне все одно пропадать. Так вот, вы совсем другой. Я за вами наблюдаю сегодня целый день и могу точно сказать – вы действительно растерялись здесь. Вы очень плохо представляете себе окружающий вас мир. Вы действительно учились в Англии?..

Ричард Норвуд сидел, слушал странную женщину Эми – Эмили и чувствовал себя лучше некуда. Объяснить это логически он никак не мог. С логической точки зрения сегодняшний день был сплошной фантасмагорией.

Ужин с Ларри, как и всегда, должен был превратиться в пытку и испытание для нервной системы. О произошедшем в их семье много лет назад он вообще никогда и никому не рассказывал. Наконец, то, что Эмили с набитым ртом запросто разглагольствует на тему судеб бизнесменов… и при этом дает такие точные оценки, кажется и вовсе фантастикой.

Нельзя сказать, что Ричарду Норвуду не везло на умных женщин. Скорее ему раньше просто не приходило в голову оценивать женский ум в принципе. Да и женщин у него по – настоящему после Тессы не было… Так, ерунда.

И еще она совершенно потрясающе ест! Так страстно и самозабвенно, как самому Ричарду Норвуду никогда не удавалось. Он вообще всегда стеснялся есть на людях – а именно на людях чаще всего и приходилось. В Англии было проще – там не принято смотреть на соседей по ресторану. Там он никогда не чувствовал на себе чужих взглядов. В Чикаго все иначе.

Эми – Эмили права на все сто процентов. Ричард Норвуд ощущал себя чужим и одиноким в этом буйном промышленном городе. Старые друзья куда – то потерялись, а новых друзей он как-то не завел, не хотелось, и вот теперь эта странная, темноволосая женщина красивым крупным ртом, блестящими зелеными глазами и изящными руками за полчаса стала для него близким и желанным собеседником…

Не говоря уж о том, с каким блеском она произвела укрощение саблезубого тигра по имени Ларри Норвуд! Кстати, вот и он.

Мальчишки примчались к столу, раскрасневшиеся и счастливые, и Ларри с разгону обхватил Ричарда за шею и звонко расцеловал в обе щеки.

– Ты самый клевый, самый крутой, самый прикольный старший брат на свете, Дик, и я тебя люблю! Мы играли в «Пиратов», а еще там один мальчик показал, как играть в «Марсианские войны» и ваще!!!

Ричард осторожно прикоснулся пальцами к горевшей щеке. Ларри поцеловал его. Ларри доволен и счастлив, Ларри впервые за эти четыре года похож на нормального мальчика, а не на злого гнома с кошмарными манерами.

Завтра не забыть перевести Эмили Феллоуз на должность президента корпорации. Шутка конечно, но такая женщина заслуживает исключительно наград и всяческих поощрений.

Эмили доела пиццу, вытерла руки салфеткой и решительно встала из-за стола, одергивая короткую офисную юбку.

– Так – с! Значит, «Марсианские войны»? Мистер Норвуд, вы будете за наших или за зеленых человечков?

Он играл за зеленых человечков, и земляне выиграли с разгромным счетом. Поскольку играли на желание, то Ларри заказал ему песню под караоке. И Ричард Норвуд самозабвенно и с большой душой исполнил «Упс! Я сделала это еще раз», а его спутники размахивали в такт музыке воздушными шариками, и Эми – Эмили свистела, сунув в рот пальцы, а зеленые глаза ее при этом светились в полумраке, как у кошки…

Ночью Эмили снились в основном зеленые человечки, а еще что-то большое и радостное, чему не было названия. Проснулась она без будильника, проскакала в ванную и невесть почему встала под холодный душ. Поорав, как положено, вылезла, вытерлась и посмотрелась в зеркало. Пожалуй, впервые за последние три года отражение ее вполне устроило. Зеленоглазая и развеселая девица ухмылялась развратной улыбкой из серебристых глубин, и Эмили подмигнула ей.

Вечер удался – говорят о подобных вечеринках.

После третьего «Текилового рассвета» Эмили Феллоуз окончательно уверилась в том, что завтра ее выгонят с работы, а стало быть, и волноваться не о чем. Поэтому она оставила за столиком свой строгий пиджак в мелкую полосочку, закатала рукава блузки и ринулась в пучину азарта, таща за собой президента «Хэмиш интелтек» Ричарда Норвуда.

Они с мальчишками перепробовали все игровые автоматы, обыграли Ричарда Норвуда в межпланетных битвах, заставили его спеть под караоке, а потом нашли бильярд и стали играть уже по-крупному дайм за партию. Молодежная часть компании при этом охрипла от визга и хохота, а Ричард Норвуд к концу турнира выглядел если и лордом, то очень всклокоченным и красным. Скажем так, лордом, только что вернувшимся с Трафальгарского сражения.

Потом они совершенно случайно посмотрели на часы – и дружно решили в школу завтра не ходить. Потом выпили кофе с пирожными, и Ларри продемонстрировал свое умение говорить голосом Дональда Дака, а Джерри смеялся, как Вуди Вудпекер. Опять пили коктейли…

Такси ловили посреди улицы – разумеется, без мальчишек, только они с Диком… Нет, Диком он так и не стал. Хотя на «ты» они все-таки перешли, и даже выпили за это, но не на брудершафт. Кажется…

Эмили засмеялась, прижав ладони к пылающим щекам, и пошла одеваться. Сегодня у нее запланирована очередная встреча с Рози и Гаем – что ж, она убьет их новостями наповал. Разумеется, всего она не расскажет, не тот контингент, но и самой общей новости – ужин с Ричардом Норвудом – будет достаточно, чтобы друзья потеряли дар речи на некоторое время и, возможно, стали бы относиться к ней не как к безнадежной умственно отсталой старой деве с девиантным поведением, а как к полноценной женской единице…

До обеда она прилежно работала, не поднимая головы от стола, хотя больше всего на свете ей хотелось попрыгать на одной ножке и покричать «ура!». Без всякой причины. Просто так.

Ничего ведь не было, в смысле серьезного. Ну да, когда армада планеты Лукхр начала бомбить их с Диком световыми бомбами, он так разнервничался, что стал хватать ее за руки и этим страшно мешать отстреливаться, но зато потом, когда их космические скутеры нанесли сокрушающий удар по главному аннигилятору, Ричард Норвуд орал в голос и обнимал ее, совершенно по-братски, но очень страстно…

А однажды их головы склонились над игровым полем совсем рядом, и Ричард Норвуд повернулся к ней, а Эмили вдруг представила, что сейчас он ее поцелует, и даже глаза закрыла от сладкого ужаса, но Ричард Норвуд только шепнул озабоченно:

– Тебе нехорошо, Эми?

А ей было хорошо, так хорошо, как давно уже ни с кем не было, потому что весело и непонятно.

Со всеми ее бывшими понятно становилось с первого свидания. Спрашивается, зачем она с ними связывалась?

На обед она пошла степенной походкой человека, знающего себе цену. Эмили Феллоуз несла в себе Страшную Тайну и не собиралась продавать ее задешево.

Друзья, ясное дело, уже сидели за столиком и, еще яснее, уже ссорились. Гай снисходительно улыбался, ухитряясь смотреть на Рози свысока, а Рози громогласно изрекала на все кафе ужасные вещи, которые еще позавчера заставили бы Эмили Феллоуз сделать вид, что она с этими людьми незнакома. Сегодня же обновленная Эмили прислушивалась к спору заклятых «подружек» с искренним интересом.

– …Твою мать, дама из мадеполама! Да у нее комплекция метательницы ядра, какой шифон?!

– Розита, но ведь у тебя тоже есть шифоновая юбка?

– Я не бью тебя по голове только потому, что ты бессовестный извращенец с больной психикой и можешь ударить меня в ответ…

– Правильно. С фингалом Фил тебя может и не взять.

– Если тебе не трудно, не лезь в области, твоему скудному гейскому разуму недоступные. Фил и я любим друг друга, поэтому при необходимости он взял бы меня и в гипсе, но дело не в этом. Я продолжаю настаивать, что мама Фила – стильная женщина, но шифон ей противопоказан!

– Корова стельная она, вот кто. Да с чего ей быть стильной-то? Фил твой тоже, знаешь ли…

– Ты, Гай, хоть одного своего доведи до алтаря, а потом уж чужих обсуждай.

– Хорошее дело браком не назовут!

– «Лису и виноград» читал в детстве?

– Змея ты!

,– Сам змея! Белобрысая!

– «Скандинавский блонд», к твоему сведению!..

Эмили откашлялась и медленно произнесла четким и внятным голосом:

– Вчера Вечером Я Ужинала С Ричардом Норвудом. Конец сообщения. Здрасте, девочки.

Эффект превзошел все ожидания. Гай и Рози онемели, окаменели, замерли с открытыми ртами, и Эмили непринужденно опустилась на стул между ними. Огляделась по сторонам и приветственно замахала рукой официанту.

– Попрошу салатов мне, юноша! И много грейпфрутового сока!

Вот оно, волшебство. Еще вчера официанты попросту игнорировали ее жалкие «Простите, вы не могли бы… Извините…», а сегодня отрок вздрогнул и кинулся на кухню. Может, тоже про Ричарда Норвуда расслышал?

Эмили искренне наслаждалась моментом. Рядом с ней сидели не просто мастера – монстры в деле собирания новостей, сплетен и слухов. Гай, работавший в отделе по связям с общественностью одной крупной турфирмы, все свое рабочее время проводил, курсируя от офиса к офису и собирая информацию обо всех на свете. Рози же вообще славилась способностью предугадывать тему самых горячих сплетен аж за несколько дней. И уж Эмили совершенно точно ни разу в жизни не удавалось чем-нибудь удивить этих двоих.

Сейчас же они испытывали даже не удивление. Они были в шоке. Эмили с удовольствием отпила терпкий сок, царственным кивком поблагодарила официанта и окончательно добила девочек, все тем же спокойным и ровным голосом рассказав о мачехе Тессе, братике Ларри и о самом Ричарде Норвуде, поющем под караоке в первом часу ночи.

Рози забылась до такой степени, что даже рот открыла. У Гая на лице остались только огромные голубые глаза – как прожектора.

Эмили даже пожалела, что эти прекрасные мгновения не могут длиться всю жизнь. Увы. Друзья умели смиряться с ударами судьбы. Рози опомнилась первой, выхватила у Эмили стакан с соком и в два глотка опорожнила его.

– Ты шутишь, Эмили?

Вслед за ней вышел из ступора Гай:

– Она не шутит, Рози. Она бы в жизни не додумалась до такой шутки.

Эмили беззлобно погрозила Гаю кулаком. Победитель имеет право быть снисходительным к поверженному противнику.

– Я бы вас попросила! Выбирайте выражения.

У Рози внезапно хищным огнем полыхнули кошачьи очи.

– Значит, Норвуд свободен и доступен?

Гай переключился на традиционного противника.

– Рози, тебе должно быть стыдно. Что ты прямо как нимфоманка какая – то!

– А что такого я сказала? Я же имею в виду интересы нашей дорогой Эмили.

Ага, так я тебе и поверила, про себя хмыкнула Эмили. Наверняка уже лихорадочно высчитываешь, как бы охмурить босса Норвуда. Джонни Армитедж забыт, да и Фил…

Неожиданно Эмили стало очень неприятно думать даже о теоретической возможности подобного развития событий. Рози – с ее внешностью роковой красавицы, темпераментом действующего вулкана и напором танковой бригады – могла бы извлечь из вчерашней ситуации максимум выгоды.

Единственное, что несколько утешило Эмили, так это картина, явственно вставшая пред очами души ее: Рози одним взглядом уничтожает на месте выдру Тессу, и та в слезах убегает, кусая свои накладные ногти и размазывая дорогой макияж по лицу.

Впрочем, тут же вспомнился Ларри – и Эмили покачала головой. Здесь двух мнений быть не может – два саблезубых тигра в одной пещере не уживутся. Любовью к детям Рози не страдала никогда.

– Не уверена, что он так уж доступен, хотя в определенном смысле и свободен.

– Но ты же сказала, что он ни с кем не встречается.

Гай покрутил пальцем у виска:

– Рози, вы дура! Он встречается с Эмили, это каждому ясно, кроме вас. Повторяю для тугодумов: они с нашей Эми вчера ужинали вместе.

Рози надменно выпятила карминовую губу.

– В «Трокадеро», да еще и с братишкой малолетним? Это не свидание. Эми, считай, няней поработала.

Гай прищурился:

– С нянями текилу не пьют! До двух часов ночи не гуляют!

– Хорошо, тогда скажи: он звонил?. Эмили почувствовала острейшее желание стукнуть змею Рози чем – нибудь тяжелым.

– Ну… пока что…

Гай немедленно пришел на помощь:

– Дай им время! Кроме того, возможно, он уже обзвонился ей домой, не зная, что она такая трудолюбивая и исполнительная.

Эмили ощутила дрожь в коленях и позыв бежать домой, чтобы проверить автоответчик. Все правильно, так и начинается дорога в маленький персональный ад. Мурашки… гормональная буря… ожидание звонка… молчащий автоответчик…

Не говоря уж о том, что телефон свой она Дику не давала, а он и не спрашивал.

Хорошее настроение стремительно улетучивалось. Ну почему так всегда – либо неправильный мужчина, либо правильный, но совершенно незаинтересованный в ней? Будь их с Ричардом Норвудом вчерашний вечер первым свиданием, его можно было бы считать идеальным первым свиданием, но ведь это вообще не было свиданием?

Неунывающая Рози тем временем достала свой ежедневник и начала ретиво заполнять колонки и столбцы, торжественно написав сверху имя Ричарда Норвуда. Эмили невольно заинтересовалась:

– Что это?

– Шансы на успех предприятия. Должна сказать, весьма неплохие были бы, кабы не обстоятельства.

– Какие еще обстоятельства?

– Да те самые. Малютка – брат и красивая, но злая мачеха.

– Но почему?..

Гай фыркнул, отобрал у Рози ручку и зачеркнул фамилию Ричарда Норвуда жирной чертой.

– Это понятно, Эмили. Он же сам сказал – ему важно поддержать мальчика, наладить с ним контакт.

– Но…

– Значит, это всегда будет для него на первом месте.

– Да, но…

– Мужики могут выполнять несколько дел сразу, но главным для нас может быть только одно.

– Ну да, но…

– Согласна?

– Ох… Да.

– Вычеркиваем и уходим в свободный поиск. Ричард Норвуд с братом все равно что Ричард Норвуд с детьми. Или с больной женой.

– Ладно, ладно… ладно! Только объясните, а что мы теперь станем искать?

– Как это что? Мужика тебе! И мне заодно, размяться.

Гай недовольно сморщил нос:

– Рози, это вульгарно. Эмили, не слушай ее. Будем считать, что под внешностью фельдфебеля скрывается золотое сердце. Так вот, план у меня уже готов.

Эмили вздохнула и обреченно уставилась на белокурого ангела. Гай откашлялся.

– Как вы знаете, я работаю по связям с общественностью. У меня есть масса наработанных и крайне перспективных объектов, где мы без особого труда могли бы провести рекогносцировку…

– Уй господи, как же он любит умничать! Эми, он хочет сказать, что знает кучу кабаков, где можно подцепить приличного, богатого и симпатичного мужика. Гай, дружок, ты помнишь, что мы сейчас говорим о натуралах?

Эмили придвинула к себе список и придирчиво его изучила.

– Гай… а ты уверен? Мне кажется, в таких останавливаются только старые…

– Да, не молодые. Но у них могут быть сыновья. Племянники. Партнеры по бизнесу.

Короче, от них и вреда никакого, и пользы завались. Это не мои фантазии, это социологические исследования.

– Смотри-ка ты, некоторые читать умеют! Начисто проигнорировав выпад Рози, Гай достал из-под стола изящный саквояжи к, расшитый перьями и стразами. Эмили все еще обалдевала от всей этой красоты, когда Гай выложил на стол небольшой серебристый ноутбук, сноровисто включил его и забегал изящными пальцами с безупречным маникюром по клавиатуре, бормоча себе под нос вроде бы и невнятно – но с таким расчетом, чтобы Рози все слышала: