Текст книги "Все по-взрослому (ЛП)"

Автор книги: Кейт Стюарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Рейф, отпусти, – пробормотала я, напрягаясь в его объятиях.

– Какого хрена ты делаешь, Элис?

Ошеломлённая, я замедлилась:

– Что?

– Ты же знаешь, что мне не нравится этот сукин сын, так ты... что... решила нас помирить? С помощью поцелуя и заигрывания?

– Нет, я... – я почувствовала, как внутри зарождалась злость, и моё лицо пошло красными пятнами. – Он пригласил меня потанцевать, и я согласилась. Я не знала, что он тебе не нравится. Вернее, я предполагала, но не знала, почему.

Рейф вздёрнул бровь и поджал губы:

– Я видел, как ты посмотрела на меня, когда он тебя приглашал. Я видел твой чёртов взгляд!

– И что с того, что я посмотрела на тебя? – спросила я с недоумением. – Ты переспал с его невестой, и теперь я виновата?

Рейф схватил меня за руку и потащил с танцпола. Нас уже ждал Энди, держа мою сумочку.

– Отвези её домой, – прошипел Рейф, и Энди согласно кивнул.

Сбитая с толку, я спросила:

– Что?

А потом запротестовала: «Нет», когда Рейф направился из танцевального зала. Я шла за Рейфом, а Энди, не отставая, следовал за мной. Рейфа я догнала уже на парковке.

– Какого чёрта, Рейф?! Сюда меня привёз ты. Вот ты и отвози домой!

Держа ключи в руке, Рейф резко остановился, и тут заговорил Энди.

– Элис, куколка, послушай меня. Нет никаких проблем.

Я бросила на Энди быстрый взгляд и снова сфокусировалась на Рейфе. Обойдя его застывшую фигуру, я заглянула ему в лицо.

– Элис, – настойчиво сказал Рейф, – давай тебя домой отвезет Энди.

– Нет.

– Отлично. Садись, – сказал Рейф, проходя мимо и открывая дверь.

– Спокойной ночи, Энди, – раздраженно прошептала я и села в машину.

– Рейф, – медленно проговорил Энди, и в его голосе послышалось предостережение.

– Да пошло оно всё к чёрту! – ответил тот, садясь внутрь и срывая с себя галстук.

Спустя несколько минут «Джип» с визгом рванулся вперёд. Я продолжала невозмутимо смотреть на Рейфа. Он был в ярости. За всё время, проведённое вместе, я ещё ни разу не видела его настолько злым.

– Рейф, это твоё дело, и я не сказала ни слова. Ты сейчас настолько раздражён и ослеплён своей злостью, что даже не заметил этого.

Рейф насмешливо засмеялся:

– Так скажи мне сейчас, что ты обо мне думаешь!

– То же, чёрт побери, что и думала час назад. И ещё я думаю, что ты повёл себя, что тогда, что сейчас, как полный придурок!

Рейф свернул к моему жилому комплексу на сумасшедшей скорости.

– И не подвергай мою жизнь опасности только потому, что ты идиот! – выкрикнула я, когда «Джип» резко затормозил.

– Теперь мне всё ясно. Нет, ты не хреновый игрок, ты полный, буйно-помешанный кретин! Каброн! – прошипела я, выйдя из «Джипа», остановившегося чуть ли не в полукилометре от моего дома.

Я пошла вперёд, не собираясь наблюдать, как он будет выпускать пар.

Послышалось ругательство, потом бормотание и меня догнал его «Джип».

– Да он тебя везде лапал!

– Полная чушь! – прокричала я в ответ Рейфу в медленно ехавшем рядом «Джипе».

– Чёрт, вы обсуждали меня!

 – Ч... я просто танцевала с твоим товарищем по команде! И то, что ты с ним сделал, ужасно, просто ужасно!

– Я не знал, что она была его девушкой!

– Рейф, это не оправдание, – сказала я, остановившись, и посмотрела на него: – У неё было кольцо на пальце?

Его молчание было оглушительным.

– Ты виновен.

– И кто ты такая, чёрт подери, чтобы судить меня?

– Да ладно! Ты злишься, потому что я права!

Рейф выругался, включил передачу и «Джип», неожиданно повернув, выехал на ближайшую дорогу. Я продолжила шагать под редкими уличными фонарями, маячившими под пальмами тут и там. Ночь была тёплой, и я уже начала потеть. Я услышала, как «Джип» снова затормозил, сдал назад и поехал рядом со мной задним ходом.

Я шла дальше, стараясь его игнорировать, но вся ситуация становилась всё больше и больше забавной. Рядом послышалось ворчание Рейфа, который продолжал ехать задним ходом по дороге к моему дому. Я прикусила губу, чтобы не засмеяться.

– В Саванне я дал ему возможность выместить на мне злобу.

– Хорошо.

– Я так и знал, что ты это скажешь.

Я подняла глаза на Рейфа и увидела на его лице широкую улыбку от уха до уха. Сжав губы, я уставилась вперёд.

– Элис, так сильно я не злился уже очень давно.

– Ну что ж, поздравляю тебя с прорывом. Неандертальцы будут рады возвращению своего вожака.

Рейф продолжал ехать рядом, и я услышала его тихий смех. Я прямо физически почувствовала, как между нами спадало напряжение. Мимо «Джипа» проехала машина, а потом немного притормозила. Уверена, что мы представляли собой ещё то зрелище.

– Малышка, садись в «Джип», и я извинюсь.

– Нет.

– Элис, пожалуйста.

– Нет, – фыркнула я, намереваясь добраться до своей квартиры самостоятельно на каблуках, которыми к тому времени я наверняка натру ноги.

– Элис... Чёрт тебя возьми!

«Джип» резко остановился и через секунду передо мной появился Рейф. Мне ничего не оставалось, кроме как остановится и посмотреть на него. На губах Рейфа играла насмешливая улыбка, а в зеленовато-карих глазах вспыхивали искорки. Ему было весело. А мне нет. Ну... вообще-то мне тоже было весело, но я не собиралась этого показывать.

– Иногда я не могу удержать себя в руках. Не то чтобы я гордился этим. Но когда я увидел, как Родригес прикасался к тебе, ей Богу, мне захотелось придушить его.

– Возможно, каждый раз при виде тебя он чувствует то же самое.

Рейф медленно выдохнул.

– Элис, я уже разобрался со своей виной по этому поводу. И ты ошибаешься, если думаешь иначе.

– Я не прошу тебя отвечать за свои ошибки или в чём-либо раскаиваться. Та ситуация не имеет ко мне никакого отношения.

– Так тебе всё равно?

– А ты хочешь, чтобы мне было не всё равно? Хочешь, чтобы я на тебя злилась?

– Ты на меня тогда так посмотрела, – прошептал он, пока я стояла на своём.

– С разочарованием, – ответила я честно. – Я не собиралась идти у Родригеса на поводу и давать ему возможность сделать вашу размолвку ещё серьёзней. Ты сделал это сам.

Рейф уставился на меня с выражением, которое я раньше никогда не видела. Оно было чем-то средним между замешательством и обожанием.

– Рейф, ты – бейсболист. Мне нужно знать, что я могу тебе доверять. В каждом городе у тебя целая армия фанаток, и ты постоянно в разъездах. С этим ничего не поделать, потому что это – часть жизни девушки бейсболиста. А ещё добавь то, что ты просто чертовски привлекателен... И если я не могу верить тому человеку, каким, по твоим словам, ты есть на самом деле, то я, наверное, сойду с ума от сомнений.

Я покрылась маленькими капельками пота, ноги начали болеть, пока я стояла и внимательно смотрела на Рейфа.

– Девушка бейсболиста? – брови Рейфа вопросительно поднялись вверх, и на его лице появилась улыбка.

– Я пошла спать, – пробормотала я и попробовала его обойти.

Но Рейф поймал меня, обнял и, кинув скупое: «Даже не пытайся отшить меня», медленно повёл к своему «Джипу». Усадив меня на сиденье и, задрав платье мне до бёдер, он стал у меня между ног. Я сидела и молчала, хотя он и взглядом, и телом умолял меня посмотреть на него. В конце концов, вздохнув, я подняла голову.

– Мне жаль.

– А мне нет, – сказала я всё ещё с недовольством.

– Я – придурок. Испортил тебе вечер.

– Так и есть.

– Ого, да тебе реально трудно угодить.

– Рейф, я против неудачных дней.

Его выражение смягчилось, и он взял моё лицо в ладони:

– Малышка, прости.

Я кивнула.

– Хорошо, – ответила я, когда он провёл пальцем по моему подбородку.

– Видишь ли, я никогда не смогу спокойно смотреть на то, как к тебе прикасается другой мужчина. Никогда.

– Но правда в том, что это зависит только от меня. Как и то, что ты решаешь, поверить ли в то, что этого больше не случится или нет. Мы не сможем контролировать друг друга. Я, конечно, не эксперт, но почти уверена, что это ни к чему хорошему не приведёт.

Рейф

Я снял пиджак. Элис была в душе и смывала с себя остатки нашего дебильного вечера. Вечера, который я испортил, начав вести себя, как ревнивый идиот. Как только Энди заметил мой приступ гнева, он сразу приготовился принять удар на себя и помог мне удержать себя в руках. Я даже не представлял, что способен так сильно злиться, пока не увидел, как Родригес прикасался к Элис. Каждой клеточкой тела я почувствовал проснувшийся внутри собственнический инстинкт и холодную готовность отстаивать своё до конца. Я слишком испугался своей реакции и, даже остыв, всё равно с трудом держал себя в руках.

Во второй раз в жизни я испугался, что не смогу справиться со своей головой или сердцем. Я хотел Элис настолько сильно, что даже не представлял, что такое возможно. Я был влюблён до умопомрачения. Да, я мечтал об этом, но никак не ожидал, что получу больше, намного больше.

От мысли, что, возможно, меня позовут в ведущую команду и вскоре мне придётся оставить Элис, меня будто прошило электрическим разрядом, и я опёрся на стол.

Мне уже сейчас катастрофически не хватало проведённого вместе с ней времени, её прикосновений, её голоса, её шёпота, её каждого дня.

Элис заслуживала большего, и никак не того, что я устроил ей сегодня вечером.

Я достал из холодильника бутылку воды и заметил на столе открытку. На её лицевой стороне поблёскивала сине-белая надпись «С днём рождения!», а внутри было простое: «Наши сердечные поздравления! Твоя семья Боинг».

ЧЁРТ!

Лабиринт

Элис

Я сидела на трибуне и, наблюдая за Рейфом в роли тренера, не могла сдержать улыбку. Кристина присела рядом со мной в тот момент, когда Рейф, став на колени, говорил что-то Дилану, собиравшемуся ударить по мячу. Сын Кристины в форме лиги и мини-экипировке напряженно слушал что-то нашёптывавшего ему Рейфа и выглядел восхитительно.

– Как же хорошо он с ними справляется. Со всеми, – сказала Кристина, посмотрев на меня. – Каждый год, не пропуская ни одну тренировку, он приходит и учит этих ребят всему, что знает сам. Так сложно в него не влюбиться.

Я кивнула, не сводя глаз с мальчика и его тренера.

– Думаю, я перееду в Атланту, – сказала Кристина, тоже не сводя с них глаз. – Там живут родители отца Дилана. Они предложили мне помочь устроиться. Уже несколько лет они умоляют меня привезти Дилана. Да и мне не помешает сменить обстановку.

Услышав её заявление, я почувствовала, как внутри что-то кольнуло.

– Ты правда этого хочешь?

– Да. Мне кажется, что пора попробовать что-то новое. Там, пока родители будут присматривать за Диланом, я смогу доучиться. Здесь я не могла позволить себе делать и то, и другое.

– Кристина, я могла бы помочь.

Она пренебрежительно мотнула головой.

– Малышка, я тебя люблю. Но у тебя есть собственный мужчина, за которым нужно присматривать. Атланта не так уж и далеко, и я ещё не приняла окончательное решение, я только думаю.

– Вот дерьмо, – прошептала я и повернулась к ней: – Без тебя мне будет тут совсем плохо.

– Пока я только в раздумьях. Кстати, разве ты не счастлива здесь?

– Конечно, счастлива.

Я взглянула на Рейфа, который в этот момент говорил что-то подбадривающее маленьким игрокам.

Я никогда не ощущала в себе такого удивительного полного могущества и одновременно бессилия. В последние несколько недель я чувствовала, что Рейф отдалялся. Во время его отъездов с каждым днём мы говорили всё меньше. Мои сообщения уже не раз оставались без ответа. Вчера вечером, вернувшись домой, он больше отмалчивался. Его снова снимали с игр, и он отказывался в этом признаться.

– Ты влюбилась в него, – заметила Кристина, когда я повернулась к ней и утвердительно кивнула в ответ.

– Так очевидно? – спросила я, подняв солнечные очки на лоб.

Как раз в этот момент Рейф посмотрел на меня, слегка улыбнулся, и я ответила ему такой же улыбкой.

Кристина сжала мою руку.

– По нему более чем очевидно.

– Кристина, я не думаю, что это так.

Она взглянула на меня, и на её лице отразилось беспокойство.

– Что произошло?

– Пока ещё не знаю.

Рейф несколько раз мягко замахнулся для подачи мяча, а Дилан отклонился. Мы вместе с Кристиной стали его подбадривать. Бита Дилана попала по мячу, и тот полетел в центр поля. Ошеломлённый парнишка повернулся, посмотрел прямо на свою мать, и, ещё не веря в случившееся, широко улыбнулся. Кристина вскочила и неистово замахала рукой:

– Беги, парень, беги!

Рейф наблюдал, как мяч приземлялся прямо на середину поля, а потом начал махать руками и подбадривать Дилана бежать. Мальчик пулей метнулся от одной базы к соседней, а потом проскользил до основной базы. Рейф был уже там, поднял мальчика и по-дружески похлопал по плечу.

– Ого! – сказала я, наблюдая за парнями, а потом повернулась к Кристине.

Она смахнула со щеки слезу и, тихо посмеиваясь, посмотрела на меня.

– ПМС, – сказала она, извиняясь.

Когда игра закончилась, Дилан помчался прямиком к нам, а Рейф последовал за ним, держась (хм, от меня?) на расстоянии.

– Дружище, ты сегодня отлично справился, – громко сказал он мальчику, который схватил свой напиток и с жадностью начал пить.

Я сделала шаг в сторону Рейфа, но, почувствовав, как он напрягся, остановилась. Кристина склонилась над Диланом и на какой-то момент от присутствия всех троих в одном пространстве я ощутила дискомфорт. Совсем недавно я дала согласие, что буду принадлежать только Рейфу, и он довольно страстно целовал меня на публике. Но сейчас я чувствовала себя отверженной, как никогда раньше. Мне было больно. И это пугало до чёртиков.

Рейф помахал на прощание остальным маленьким игрокам и их родителям, и между нами повисла тишина.

– Пошли, дружок, – сказала Кристина Дилану, который смотрел на Рейфа обожающими глазами. – Давай перекусим и купим мороженое. – Кристина повернулась ко мне: – Как насчет девичника в ближайшее время?

Я кивнула, косясь на Рейфа, который, казалось, был погружён в свои мысли.

Как только Кристина отошла за пределы слышимости, я сделала шаг вперёд.

– Я что-то пропустила?

Рейф пожал плечами и начал собирать биты.

– Ничего.

– Ладно, – сказала я, подняв одну биту, и передала её Рейфу. Он взял её и бросил в ответ короткое: «Спасибо».

– Я уезжаю, – сказала я Рейфу, и он резко поднял на меня взгляд. – Собираюсь... – я сглотнула, – навестить свою мать.

Рейф не стал протестовать, и это было куда красноречивей его отстранённости. Мы не виделись уже несколько недель. Я собралась с духом и снова заговорила:

– Ты должен знать, что ты действительно особенный. Ты настолько терпелив с детьми. Уверена, они тебя обожают.

Рейф уронил биты, выругался и посмотрел на меня:

– Почему ты всегда должна быть, чёрт подери, такой идеальной?

– Я всего лишь честна, – сказала я в свою защиту. – Вижу, что ты сегодня не в настроении.

– Так и есть, малышка, – сказал Рейф, когда я скрестила руки на груди, и уставился на свои бутсы.

– Рейф, что между нами происходит?

– А что? – резко ответил он.

– Что мы делаем? Или наши отношения теперь тебя утомляют?

– Чёрт, Элис, – сказал Рейф и подошел ближе, сокращая дистанцию. – Нет.

– «Нет» – между нами нет отношений» или «нет» – наши отношения меня не утомляют?

Я увидела, как он наблюдал за отъезжавшими позади нас машинами, и моё сердце готово было разорваться на части.

– Нам нужно выяснять это прямо сейчас? – Рейф стоял всего в паре шагов, но казался далёким и незнакомым. – У меня куча дел.

– Как и у меня, – ответила я приказным тоном, заставив его посмотреть мне в глаза.

Рейф продолжал молчать и мне этого хватило. Я достала из кармана ключи и чмокнула его в щёку:

– Я дам тебе знать, когда вернусь.

Рейф кивнул, и я ушла, решив не ждать большего.

Рейф

ЧЁРТ. ЧЁРТ. ЧЁРТ!

Я наблюдал, как её миниатюрная фигурка исчезла в машине, потом собрал биты со шлемами и погрузил их в свой «Джип». В кармане завибрировал телефон. На дисплее высветилось имя Энди. Я проигнорировал звонок. Проблема Энди начала становиться моей, потому что вместо того, чтобы позволить Элис поцеловать себя, я съёжился, только чтобы не сделать больно Кристине. А в результате сделал больно Элис. Мне бы жилось куда лучше, если бы я не знал о чувствах Кристины. Нужно было признаться Элис и рассказать правду. Но дружеские отношения с Кристиной были очень важны для Элис. Она часто говорила мне об этом. Элис сказала, что у неё никогда не было близкой подруги. И мне не хотелось разрушать их отношения. Кристина не была каким-то там недоброжелателем. Она принадлежала к типу людей, которые обычно были хорошими и преданными друзьями, как Энди.

И мне совсем не хотелось делать кому-нибудь из них больно. В течение многих лет Кристина и Энди были моими самыми близкими друзьями.

Сложившаяся ситуация раздражала до чёртиков. В довершение ко всему, пытаясь подавить свою острую нужду в Элис, я постепенно отдалился от неё, и в итоге мне стало только хуже. Приближался июль. И если мне позвонят, то придётся уехать. И совсем не на две недели. Тяжело было признать, но Энди был прав: для начала отношений я выбрал самое неудачное время.

Весь остаток дня я рассекал по волнам, вымещая своё разочарование на океане. Вдалеке пролетел самолёт, и в голове пронеслась мысль, захочет ли Элис задержаться в городе подольше, если учесть, что её работа здесь была полным отстоем. Мы отдалились друг от друга уже настолько, что теперь можно было спокойно прекращать отношения. Было очень сложно, но если меня возьмут в высшую лигу, то я сделаю всё, чтобы исчезнуть из её жизни. Элис чувствовала, что мы отдалялись, но не находила тому объяснений, хотя она их и заслуживала.

Как же хорошо было раньше, когда я был большим эгоистом, женщины – моими игрушками, а бейсбол – бизнесом. Теперь же всё обозначилось достаточно чётко. Я сам начал отношения с Элис. Я сам целенаправленно вломился в её жизнь. Я никогда не устану от наших отношений. Я никогда не смогу насытиться ею, и мне нужно было ей об этом сказать.

Я поймал волну и спрыгнул в солёную прохладную воду. На какую-то секунду мне стало интересно, что она во мне нашла. Мне нравилось видеть в её глазах своё отражение. И неважно, что Элис во мне увидела, мне хотелось и дальше оставаться для неё таким мужчиной.

Я мог убеждать себя сколько угодно, что наши отношения были всего лишь развлечением, уходом от реальности, способом убить время до события, которого я ждал с момента своего восемнадцатилетия. Но все мои убеждения были бессмысленными.

Я любил её.

***

Язык нежности

Элис

Если бы у настроения был цвет, то я была бы сегодня серого цвета. Моё настроение как раз соответствовало старой комнате, в которой я раньше жила в нашем доме. Десять минут назад мама позвала меня на ужин, но я не смогла заставить себя спуститься к ней. Лёжа на кровати и размышляя о своей жизни в Чарльстоне, я завидовала тем женщинам, которые могли доверять своим матерям. Женщинам, которые могли обсуждать с ними всё что угодно. И так они только укрепляли свои отношения. Я же, будучи дочерью, всегда чувствовала, что моя мать судила меня только по моим поступкам.

Ну почему у меня было всё не так, как у других?

Промелькнула мысль: может позвонить Кристине и излить ей душу, рассказать о Рейфе и его внезапной отстранённости? А потом я подумала, что догадки меня всё равно ни к чему не приведут. Закрыв глаза, я вспомнила его улыбку, его требовательный поцелуй и время, проведенное вместе. Я наконец-то нашла своего Джейка Райана. Но неожиданно единственно важным для меня стало расстояние, которое он между нами обозначил. За два дня, проведённые в Огайо, Рейф прислал мне только одно сообщение, где спрашивал, нормально ли я добралась домой. Я не могла отделаться от впечатления, что мне дали от ворот поворот.

Моим первым взрослым отношениям было всего несколько месяцев, а я уже успела где-то налажать. При мысли о том, что я могла натворить, в груди появилась пронзительная боль.

– Элис, ты слышала, что я тебя звала? – прозвучал из-за двери насмешливый голос матери.

– Мам, я не голодна. Прости, если доставила тебе неприятности.

– Ты приехала сюда хандрить? С момента своего приезда ты ни минуты не была довольной.

Я разочаровано выдохнула.

– Да, так и есть, – выдавила я через стиснутые зубы. – Как неосмотрительно с моей стороны.

– Что это за тон? – спросила она, по-хозяйски входя в мою комнату.

– Даже не знаю, мама. Может быть, я ожидала другого приёма и отношения к себе, – выпалила я, хватая чемодан и начиная упаковывать вещи. – Ну, например, типа «Элис, даже не знаю, но ты выглядишь расстроенной. Что случилось, дорогая?» Но, видимо, я прошу слишком многого.

– Не смей разговаривать со мной таким тоном, – предупредила она.

– Не буду, из уважения. Я уважаю тебя, но, если быть честной, то прямо сейчас я знаю, что мне делать дальше.

– Да о чём ты говоришь? – спросила она и поправила на стене фотографию в рамке, которая висела бы там ровно ещё сто лет. Моя мать была всегда непробиваемой.

– О тебе! – ответила я. – О том, что ты ведёшь себя, будто мы – партнёры, которые договорились пережить вместе трудные времена. Будто я не твоя дочь, а какое-то... обязательство.

– Элис, да что на тебя нашло?

– Я люблю мужчину! Обычно у нормальных женщин от этого срывает крышу.

Моя мать стояла, почти не дыша.

– Твоё целомудрие...

– Распрощалась с ним много лет назад. Я давно не строю из себя невинную девушку. И твой вибратор я нашла, когда мне было ещё шестнадцать, – выпалила я и выгнула бровь: – И действительно, чего это все батарейки разряжались так быстро?

Моя мать от удивления открыла рот. Я посмотрела на неё и поняла, что в злости выплеснула долго сдерживаемое чувство разочарования из-за отношений, которых у нас не было.

– Ты женщина, которую бросил муж. С женщинами такое случается чуть ли не каждый день. Вот скажи мне, почему ты решила податься в монашки и испортить мне жизнь?

Моя мать, положив руку на сердце, отступила на шаг и задрожала всем телом. На какую-то секунду я поняла, что зашла слишком далеко, но уже ничего не могла с собой поделать.

– Я решила посвятить свою жизнь Богу и жить настолько безгрешно, насколько это возможно. Кстати, каждый день.

– Убрав из своей и моей жизни всё веселье? Ах, да. И ты не посвятила ему свою жизнь, ты спряталась за ним. Уверена, что Бог, которому я молюсь, не считает улыбки и хороший юмор мерзостью. Уверена, что звёзды на небе он сделал для того, чтобы ими восхищались, а не прятали лицо в книге, его книге правил.

– Элис!

– Уже двадцать пять лет, но всё же позволь представиться. Я никогда не была чопорной, правильной и нормальной девочкой, в которую ты так отчаянно хотела меня превратить. Начальная школа реально высосала из меня все соки, как и из большинства девочек-ботаников, а старшая школа напоминала кошмар. Мне было наплевать на мнение окружающих, но я менялась ради тебя! – я мотнула головой и продолжила наступление: – Но ты не замечала, потому что была слишком занята тем, что тыкала меня носом в то, что я что-то делала не так. Кстати, университет тоже был полным отстоем, мам, – мой голос расстроенно задрожал. – Я чувствовала вину за каждую улыбку, каждую грешную мысль, каждую неиспользованную возможность. Мне казалось, что я отстала в развитии, потому что позволила тебе внушить себе мысль, что перестану быть женщиной, которую ты вырастила, если хотя бы на секунду выйду из образа. – Я пожала плечами. – Но в том-то и дело. Я играла роль.

Заставив себя откинуть оставшийся страх, я выдала ей правду:

– Той девочки не существует. Я – шумная и упрямая до отвращения. Я не упускаю ни единого шанса и живу так, будто завтра никогда не наступит. Я пью пиво и иногда, – я распахнула глаза, – позволяю себе лишнего. Я хожу на пляж и смотрю бейсбол. Я часто смеюсь, шучу и улыбаюсь.

Побросав в чемодан свои вещи, я посмотрела на мать и хитро улыбнулась:

– И каждый раз при возможности я восхваляла пенис Рейфа Хембри!

– ЭЛИС БОЙД!

– Я живу! – выкрикнула я, резко захлопнув свой чемодан. – И это прекрасно. Ты прячешься за своими манерами, но некоторых из своих друзей ты терпеть не можешь. Иногда это заметно. А знаешь, почему? Потому что они скучны до безобразия!

– Возможно, тебе пора. Я не воспитывала тебя говорить или делать что-то подобное.

– Нет! Ты воспитывала меня в святой вере, что веселье – это грех. А я говорю, что это полная фигня!

Воздух начал сгущаться от напряжения. Мать внимательно на меня посмотрела. Я пожала плечами и тоже уставилась на неё. Когда молчание затянулось, я решила уйти со сцены. Мне захотелось вернуться в Чарльстон, обратно к своим фильмам и страданиям. По крайней мере, жизнь там мне показалась однажды вполне перспективной.

– Погоди, – сказала моя мать еле слышно, когда я пошла мимо неё к выходу.

Не обращая внимания, я направилась к лестнице. Я была уверена, что всё кончено.

– Элис, погоди!

Я уже стояла в холле и закидывала на плечо ремень сумки.

– Ты права.

Эти два слова остановили меня.

– Что?

Я подняла голову и увидела стоявшую у подножья лестницы мать.

– Ты права. Я была слишком строгой. Уже какое-то время я чувствую себя виноватой и понимаю, почему ты редко приезжаешь домой. Элис, мне жаль.

– Что-то мало верится! – фыркнула я и посмотрела на неё с упреком.

– Ты – всё, что у меня есть.

– Это не моя вина. Мама, оглянись! Вокруг тебя целый мир. Наслаждайся им.

– Слишком поздно, – ответила она, делая шаг вперёд и касаясь моего чемодана. – Но я рада, что ты нашла своё веселье.

– Я хочу веселиться вместе с тобой, мама. Я всегда хотела только этого. Ты можешь ещё начать делать что-то... что пожелаешь.

– Ты полна жизни, как и твой отец.

Услышав эти слова, я застыла.

– Я не хочу ничего о нём знать. Я хочу узнать тебя. Меня не заботило его отсутствие, а вот твоё – заботило.

По её щеке скатилась слеза, потом ещё одна, но я продолжила:

– Я помню, как ты ему улыбалась и смеялась. И больше ничего. Я понимаю, что именно он забрал у тебя улыбку и смех. У меня нет ни малейшего желания слышать о нём. Всё произошло двадцать лет назад. Ты должна была отпустить его и постараться начать жить снова. И я не должна...

Осознание пришло, словно рухнувшая сверху гора кирпичей.

– Вот, дерьмо...

Перед тем, как отдалиться, Рейф, похоже, хотел, чтобы я ещё раз подтвердила свои чувства к нему. Он настойчиво боролся за моё внимание, за меня, а я только и говорила, что не верю в его чувства, да ещё и та фраза про прикосновения другого мужчины. Он хотел знать, что мог мне доверять, но моё поведение было неопределённым, двусмысленным... потому что я была напугана.

Я поставила чемодан на пол и посмотрела на мать, которая молчала и тихо плакала. Мы никогда не обнимались – ещё одна причина, почему я была не сильна во всех этих женских штучках, но я всё равно прижала её к себе.

– Теперь я всё прекрасно понимаю. Я люблю Рейфа и понимаю, что если он сделает мне больно, как сделал тебе отец, я изменюсь. Но всему есть предел, ма.

Она плакала и прижала меня к себе.

– После стольких лет ты же не можешь продолжать его любить.

– М-м, ну, тут ты не права.

– Ты серьёзно?

– Да.

Она отстранилась и посмотрела на меня такими же карими, как и у меня, глазами. Её хрупкость в этот момент заставила меня замолчать. Я никогда ещё не видела её такой уязвимой.

– Так, пришло время вернуться обратно в седло, – сказала я приказным тоном. – Сейчас же, – добавила я, затащила чемодан обратно в гостиную и открыла замки. Я достала сарафан, который бы отлично на ней смотрелся, и бросила его в сторону мамы. – Одевайся. Пойдём прогуляемся. Вместе.

– Ты шутишь?

– Нельзя измениться за одну ночь, но одна ночь может изменить всё. Мы и так опоздали на вечеринку на целых двадцать лет.

– О-о’кей, – сказала она с оптимизмом.

– И, мам?

– Да, – ответила она, посматривая с опаской на сарафан.

– Никаких утягивающих трусов.

– Значит, ты влюбилась? – прошептала она, бросая на меня заинтересованный взгляд.

– По самые уши, но сейчас не это главное. Будем решать проблемы по мере их поступления. И сегодня – на очереди мы с тобой.

***

Через два часа девушка-ботан и её мать-надсмотрщица поглощали в больших количествах алкоголь и танцевали так, будто вокруг никого не было. Моя мама выглядела на танцполе как красивый, но окоченевший труп. Годы, которые она потратила, чтобы взрастить в себе жесткость и отсутствие гибкости, не прошли даром. Но мама старалась, и мы вместе выставляли себя на посмешище в кругу других, куда лучших танцоров.

Но это не имело значения. Я наконец-то увидела, как моя мама улыбалась и нервно посмеивалась. Значит, всё было в порядке. Я вызвала для нас такси, когда поняла, что мама слишком навеселе, чтобы садиться за руль. Со своей хорошенько подвыпившей мамой, которая казалась теперь почти незнакомкой, я уселась на заднее сиденье. И тут она заговорила с водителем.

– А вы – симпатичный мужчина, – заметила она воркующим голосом, и водитель обернулся. Он действительно был очень хорош собой, с волосами песочного цвета и голубыми глазами. Он выглядел на несколько лет моложе моей мамы, но не на много. – Моя дочь говорит, что мне пора вернуться в седло. Как думаете, ваше седло подойдёт?

Я прыснула со смеху, а водитель взглянул на неё и тоже тихо засмеялся. Я бросила на водителя неодобрительный взгляд.

– Так что там с вашими данными?

– Эйб, сорок восемь лет, разведён, только на этой неделе начал работать в такси. И пока вы у меня самые лучшие пассажиры.

После пяти бокалов вина у моей мамы, похоже, тормоза отказали напрочь, потому что она посмотрела на него в зеркало и сказала:

– Ну что ж, Эйб. Я – Пенелопа, а это – моя дочь Элис.

– Приятно с вами познакомиться, – ответил он весело.

– Ма, нам нужно поесть чего-нибудь жирного, – пробормотала я, чувствуя накатившую после выпитого дурноту. Несколько недель назад мы с Кристиной перебрали лишнего, и я обнаружила, что чизбургер отлично помог мне прийти в себя.

– Я как раз знаю такое место, – сказал Эйб, поворачивая к закусочной и останавливая машину на стоянке. Он развернулся на сиденье и обратился прямо к моей маме: – Позвольте, – сказал он, открывая дверь с её стороны, и мы обе, хихикая, вышли из машины.

Мама так изменилась, что я не верила своим глазам, но где-то глубоко в душе я подозревала, что она всегда мечтала позволить себе чувствовать. После немного шумной трапезы в закусочной мы снова вызвали такси, и через несколько минут снова увидев Эйба, я совсем не удивилась. Он ждал нас. Я была в этом уверена.

По пути домой я наблюдала за беседой Эйба и мамы, замечала, как они говорили одни и те же слова и одинаково реагировали во время разговора, и с улыбкой посматривала на свой молчавший телефон. Наши отношения с Рейфом были другими. Мы не заканчивали предложения друг друга, мы просто принимали наше отличие, но химия, заставлявшая двигаться дальше, у нас была такой же мощной, если не сильнее. Если он решил порвать со мной, то этому не бывать, потому что ничего не получится. Если честно, я не видела связи прочнее: кроме него я больше никого не видела.