Текст книги "Мой взгляд на любовь (ЛП)"

Автор книги: Кейт Стерритт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Я спускаю его шорты до лодыжек, и он сбрасывает их с ног. На нем нет нижнего белья, так что теперь мы оба совершенно голые и смотрим друг на друга с желанием.

– Возьми меня, Джош, – говорю я, держа его лицо в своих руках и притягивая его рот к своему.

Он берет меня на руки, и я ударяюсь спиной о дверь. Когда мои ноги обвиваются вокруг его талии, он входит в меня одним плавным движением. Я откидываю голову назад и приветствую сильные ощущения, которые притупляют каждую мысль, помимо той, как хорошо это чувствуется, когда он заполняет меня. Джош – это недостающий кусочек головоломки, который я нашла, даже не искав.

Мы быстро достигаем кульминации, освобождаясь от накопившегося напряжения предыдущего разговора и тяжелых выходных. Я обнимаю его, пока он несет меня в свою спальню. Не хочу пока его отпускать, и уж точно не чувствую, что он хочет того же. Когда мы приводим себя в порядок в ванной, мы лежим на его кровати, все еще голые, лицом друг к другу.

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – говорю я, делая глубокий вдох.

– Ты можешь рассказать мне все, что угодно, – шепчет он, проводя рукой по моей руке и талии, а затем опуская ладонь мне на попу.

Мы так близко, и его теплое дыхание щекочет мне лицо. Я могу слишком легко потеряться в нем. Я должна найти способ говорить с ним открыто.

– Думаю, я могу объяснить, почему у тебя такое чувство, будто ты знаешь меня гораздо дольше.

Он кивает.

– Не могу объяснить, но с того самого момента я почувствовал сильную связь с тобой. Как будто я уже знал тебя, как бы безумно это ни звучало.

Я на мгновение закрываю глаза.

– Так и есть.

– Что ты имеешь в виду? – он приподнимается на локте.

– Мадлен подарила тебе рисунок пять лет назад.

Его глаза расширяются, а нижняя губа опускается.

– И что с ним?

Я прерываю зрительный контакт и сосредотачиваюсь на очень интересном узоре, который свет создает на потолке.

– Ну так что, Эмерсон? – голос Джоша звучит напряженно, и я снова встречаюсь с ним взглядом.

– Я познакомилась с Мадлен пять лет назад, когда впервые продавала свои картины на рынке в родном городе.

Джош вскакивает, опускает ноги с кровати и упирается ладонями в колени.

– Это твой рисунок, – говорит он, кивая.

Я переползаю через кровать и становлюсь на колени позади него, осторожно пробегая руками по его спине и плечам, прежде чем обнять сзади. Я хочу, чтобы он понял и шепчу ему на ухо.

– Я оставила большую часть себя на этой бумаге, и с тех пор ты ее держишь.

Его плечи поникли, но его руки прижимают мои к его груди.

– Думаю, что уже знал это.

– Я тоже так думаю, – целую его плечо, прижимаясь грудью к напряженным мускулам его спины. – Мне кажется, ты видел меня на этом рисунке и ждал.

– Почему так долго? – шепчет он, беря мою правую руку и прижимаясь губами к моей ладони. – Пять лет, – он целует мою ладонь и притягивает к себе на колени. – Я ждал долгих пять лет, даже не зная об этом.

– Мне так много нужно объяснить, – я смотрю ему в глаза, и то, что вижу сейчас, изменилось. Вокруг меня совершенно новый уровень эмоций, и я падаю.

– Этот рисунок изменил мою жизнь, – говорит он, и я задаюсь вопросом, не из-за болезненных воспоминаний он хмурится. – Это помогло мне пережить действительно темные времена, и это положило началом цепи событий, которые привели тебя ко мне.

– Где же он? – спрашиваю я уверенным голосом, удивляясь тому, как спокойно себя чувствую.

– В мамином доме.

– Это ты ей его подарил?

– Я видел, как свет побеждает темноту на твоем рисунке. Это помогло мне, и я хотел, чтобы это помогло и ей. Она погрузилась во тьму, когда умер папа, и я был уверен, что она умрет от разбитого сердца.

– И это ей помогло? – спрашиваю я, шокированная мыслью о том, что мое личное путешествие помогает другим.

Он кивает, утыкаясь носом мне в шею.

– У нас с братьями есть мама.

– Но она все еще скорбит, – говорю я, вспоминая ее отсутствующий взгляд и покрасневшие глаза, когда она говорила о своей потерянной любви.

Джош отстраняется и смотрит мне в глаза.

– И она будет горевать вечно, но это больше не занимает все ее существование, – в его улыбке печаль, но в глазах свет. – Мне нравится думать, что ты показала ей путь назад.

Что-то, что Мереки однажды сказал мне, всплыло в моей голове, и я задыхаюсь от эмоций.

Ты – мой сияющий свет, когда вокруг тьма. Никогда не позволяй своему свету погаснуть, потому что он ярче, чем просто мой мир.

– Мне так много нужно тебе сказать, Джош, – теперь я знаю, что мой собственный мир меняется, и Мереки никогда не был моим компасом. Мне нужно выйти из тени и снова сиять в своем мире.

Правая рука Джоша проскальзывает под мои ноги и поднимает меня на кровать, где я оказываюсь лежащей на спине перед ним. Раздвинув мои ноги, он встает между ними на колени.

– Это может подождать? – с любовью спрашивает он, прикрыв глаза. Он хватает меня за лодыжки и отталкивает назад, так что мои колени согнуты, и я полностью открыта для него. Я не чувствую себя уязвимой или смущенной. Я чувствую, что готова позволить ему снова наслаждаться мной.

– Это может подождать, – говорю я, застонав, когда он покрывает меня поцелуями от колен до бедер, к самой моей чувствительной части.

– Боже, Джош, – говорю я, выдыхая его имя, когда он облизывает и посасывает с опытной точностью. Мои бедра напрягаются, а голова откидывается на одеяло, когда его язык достигает чувствительного места, запуская фейерверк по всему моему извивающемуся телу. Я открыта и уязвима, но чувствую себя в безопасности. Он сосредоточен исключительно на моем удовольствии, и я беру все, что он может мне дать.

В то время как волны продолжают разбиваться, и меня захлестывает экстаз, который я никогда раньше не знала, Джош двигается вверх по моему телу и входит. Мои глаза резко открываются, когда новые ощущения берут верх. Я наполнена им, раздавлена самым лучшим образом, и обхватываю его ногами, заставляя двигаться глубже, сильнее, быстрее.

– Посмотри на меня, – говорит он, приподнимаясь на локтях по обе стороны от моей головы. Руками откидывает мои волосы с лица, и обхватывает ладонями мои щеки.

– Почувствуй меня глубоко внутри себя.

Смотрю в его ясные зеленые глаза и улыбаюсь.

– Я чувствую всего тебя.

Он снова входит, и я поднимаю бедра навстречу.

– Ты такая красивая, Эмерсон.

Я принимаю комплимент с томной улыбкой, одурманенная удовольствием, но стараюсь поддерживать зрительный контакт. Я провожу руками по его спине и крепкой заднице. От его тела захватывает дух, но то, как он поглощает все мое существо, больше, чем просто физическое. Я скучала по близости с мужчиной, кожа к коже. Нами движет не только похоть, я чувствую с ним связь во всем.

– Джош, это были невероятные выходные, – говорю я, когда мы смотрим друг на друга, наслаждаясь нашим блаженством после кульминации. – Спасибо.

Он слегка целует меня в губы.

– Мне следовало бы поблагодарить тебя за закончившийся бензин.

Я съеживаюсь. Ненавижу чувствовать себя девушкой в беде, но должна признать, что это положило начало цепи событий, которые привели меня в объятия Джоша.

– Интересно, это вообще когда-нибудь бы случилось?

– Конечно, – он машет рукой между нами. – Это было неизбежно.

А то, что случилось через несколько дней после моего восемнадцатилетия, тоже было неизбежно?

Прежде чем я успеваю потеряться в водовороте воспоминаний, Джош встает и идет к двери. Я перекатываюсь на живот, приподнимаюсь на локтях и опускаю подбородок на руки. Это дает мне идеальную точку обзора, чтобы полюбоваться уходящим голым Джошем. Представление заканчивается слишком быстро, он возвращается меньше чем через минуту, держа в руках нашу одежду.

– Я на сто процентов за то, что ты останешься голой, просто чтобы ты знала.

Закатив глаза, я улыбаюсь, опускаю ноги с кровати и тянусь за одеждой.

– Хорошая попытка, – говорю я, посмеиваясь. – Мне действительно пора.

Джош берет меня за руку и ведет к машине.

– Позвонишь сообщить, что благополучно добралась до дома? – спрашивает он, прижимая меня к себе так, словно никогда не отпустит.

Киваю, уткнувшись ему в грудь. Я чувствую невероятное облегчение, когда обнимаю что-то настоящее. Я провела слишком много лет, сражаясь со своим прошлым.

Уезжая, я спрашиваю себя, как и когда я расскажу Джошу правду.

Глава 28

Прошло два дня с тех пор, как я покинула дом Джоша, и я скучаю по нему больше, чем могла себе представить, и уж точно больше, чем следовало бы. Я скучаю по его рукам на мне и нашим телам, двигающимся вместе. Я и не подозревала, насколько одинока была на самом деле.

Я не разговаривала с Мереки, и так будет лучше. Мне нужно перестать хотеть его, как наркозависимая, всегда ищущая очередной дозы. Теперь я на правильном пути, и его тоже пора отпустить. Я знаю, что это будет самое трудное, что мне когда-либо приходилось сделать, но независимо от того, кем мы являемся, мы обязаны нормально разойтись. Я сдержу свое обещание быть в нашем доме у реки через четыре дня после моего дня рождения, и я знаю, что он тоже там будет. Я слишком сильно держалась за него, и теперь понимаю это.

– Эмерсон, тебя кое-кто хочет видеть, – говорит Кэрри, когда я достаю из духовки подставку с кексами.

Мое сердце сжимается, надеясь, что Джош приехал в город раньше, но знаю, что это маловероятно. Вчера вечером он сказал по телефону, что у него есть планы с Тоддом на сегодня и что он заедет за мной после работы, чтобы поужинать перед занятием. Я надеюсь, что ему не будет неловко меня там видеть, учитывая то, что произошло между нами в выходные, потому что я хочу быть там и из-за рисования, и из-за него.

– Кто? – спрашиваю я.

– Мадлен Гибсон, из галереи недалеко отсюда. Она пьет кофе за одним из столиков на улице и спросила тебя, – нетипично дружелюбным тоном Кэрри добавляет. – Здесь тихо, так почему бы тебе не закончить сейчас и не присоединиться к ней?

– Хорошо, спасибо, – я снимаю фартук, беру с полки сумку и иду к магазину, чтобы встретиться с Мадлен.

– Надеюсь, ты не против, что я заглядываю к тебе, когда ты на работе, – говорит она, поднимая голову и глядя меня. – Я просто надеялась, что мы сможем быстро поговорить.

– Кэрри сказала, что я могу закончить сейчас, так что я вся ваша, – отвечаю я, садясь напротив. – Что случилось?

– Даже не знаю, как сказать, – говорит она, неловко ерзая на стуле.

Ее тон выводит меня из себя, и я с трудом сглатываю.

– Что такое? – мой желудок сжимается. – С Джошем все в порядке? – не знаю, почему я спрашиваю, но они друзья, и, возможно, что-то случилось, и она собирается сообщить мне ужасную новость. Слезы щиплют мне глаза, и я начинаю дрожать.

В ее взгляде смятение.

– С Джошем все в порядке. Но это касается и его.

Я отрицательно качаю головой.

– Пожалуйста, объясните, что происходит. Вы меня пугаете.

Она встречается со мной взглядом.

– Ты рассказала ему о своем рисунке.

Я киваю.

– Да. Откуда вы знаете?

– Джош звонил мне сегодня, хотел поговорить об этом.

Я сажусь прямее, мне не нравится, к чему все это идет.

– Он хочет помочь тебе, Эмерсон.

– Я никогда не просила его о помощи.

Она держит руки перед собой.

– Я знаю, и не думаю, что когда-нибудь попросишь, – она поднимает бровь. – Но я никогда не слышала, чтобы он был так увлечен кем-то.

– Я только снова обрела свою страсть к искусству, – я съеживаюсь от своих слов. – Надеюсь, что это не прозвучит неблагодарно, но все это немного ошеломляет.

– Я не собираюсь помогать, если ты не попросишь меня напрямую. Ты взрослая, и я думаю, что есть очень веская причина, по которой ты все это бросила. Но это не совсем то, о чем я пришла говорить.

– О, – говорю я, стиснув зубы.

– Джош мне как сын, Эмерсон. Я знаю, что у него романтические чувства к тебе, и я боюсь, что его сердце будет разбито.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но тут же снова закрываю его.

– Почему он не знает, что у тебя есть парень? – спрашивает она строгим тоном.

Я резко дергаю головой, когда мое прошлое сталкивается с настоящим.

– Что? – мой мозг работает со скоростью миллион миль в час.

– Ты сказала мне, что Мереки здесь, в Мельбурне, так почему Джош думает, что у него есть шанс с тобой?

Собрав остатки спокойствия, я говорю.

– Я действительно не уверена, что это ваше дело, но мы с Мереки уже давно расстались.

– Не позволяй Джошу быть твоим спасением. Он заслуживает большего, – она наклоняется вперед и берет мои руки в свои. – Скажи ему правду, Эмерсон. Это освободит вас обоих.

Я киваю, понимая, что рано или поздно мне придется рассказать Джошу о Мереки, иначе это сделает Мадлен. Но как я ему скажу? Что я ему скажу?

– Не хочу разбивать ему сердце, Мадлен. Я забочусь о нем, и нахожусь на неизвестной территории.

– Все это очень хорошо, но и Мереки, и Джош заслуживают правды.

Бросаю взгляд на часы.

– Я скажу ему, – я морщу нос. – Скоро.

Она встает и улыбается.

– Хорошо. Я думаю, вы с Джошем могли бы стать прекрасной парой. Но мне жаль, что с этим красавчиком Мереки ничего не вышло. Я видела его всего один раз, но было в нем что-то такое, чего я никогда не забуду. Это было похоже на то, что он был умен не по годам, и явно очарован тобой. Я не удивлена, что ты по какой-то причине не можешь его отпустить, но ты нашла в Джоше еще одного потрясающего мужчину, – она обнимает меня, потом отстраняется, чтобы посмотреть в глаза. – Ты счастливица, Эмерсон Харт.

Счастливица. Я? Грустно улыбаюсь ей, потому что у меня не хватает душевной силы для чего-то большего.

– Удачи, милая, – говорит она, кладя руку мне на плечо, прежде чем уплыть со своей фирменной грацией. В этой женщине действительно есть что-то странно неземное.

Еще несколько минут я сижу в одиночестве, прежде чем решаю, что мне нужно немного пройтись, чтобы прояснить голову. Я потрясена разговором с Мадлен, но в то же время чувствую себя храброй и готовой к переменам.

Повернув налево, а потом еще раз, я иду по обсаженной деревьями улице. Достаю свой телефон и отправляю сообщение Джошу о том, что закончила рано и буду ждать его в доме его мамы, а не на работе. Джош предложил поужинать там, так как до галереи можно дойти пешком, а поблизости действительно нет ни одного ресторана, кроме очень модных, которые не предлагают быстрый перекус в шесть вечера.

Пройдя долгий путь, я поднимаюсь по тропинке к дому Сары. Она у своей подруги, поэтому я сижу на плиточных ступеньках и жду. Мой телефон оповещает меня о сообщении.

Джош Холланд: Уже иду. Запасной ключ под черным цветочным горшком рядом с входной дверью. До скорой встречи. Я принесу ужин. Х

Рой бабочек, поселившихся в моем животе в тот день, когда я встретила Джоша, взлетел. Я не уверена, что это – непринужденная легкость сообщения или поцелуй в конце. Возможно, все вместе. Этот человек заставляет меня чувствовать себя живой, и когда ты знаешь, каково это – быть живым трупом, ты хочешь удержать это чувство. Ты хочешь держаться за него и никогда не отпускать.

Я: Спасибо. Жду тебя. Х

Может быть, сегодня самое время рассказать ему о Мереки? Возможно, я смогу сделать это на занятии, и посмотреть, что из этого выйдет. Это трусость или легкомысленность? Я понятия не имею, но точно знаю, что не хочу причинять боль этому прекрасному мужчине, который был всего лишь идеальным джентльменом, не подозревающим о моем положении или внутреннем смятении. Это должно измениться, и именно я должна сказать ему. Если он услышит это от кого-то другого, у нас не будет никаких шансов на совместное будущее. Но единственный человек, который знает мое прошлое и настоящее – это Мадлен, и она была достаточно добра, чтобы предупредить меня. И она была права. Я прятала голову в песок, надеясь, что сумею добраться до того дня, когда мы с Мереки попрощаемся.

Счастливица. Слово, которое Мадлен использовала для описания меня, постоянно повторяется в моей голове. Несмотря на то, что я выросла с равнодушной, далекой матерью и жестоким сводным братом, я чувствую себя счастливой. Я развила свою собственную устойчивость к внешним силам, неподвластным контролю, нашла свое собственное искусство, и «счастливица» звучит как самое большое преуменьшение, чтобы описать, как я чувствовала себя после встречи с Мереки. Несравненная дружба, непоколебимая поддержка, прекрасные истории, любовь. Без него я была стойким воином. С ним этого было больше. Я поняла, что значит быть любимой. Поняла, что значит по-настоящему любить кого-то всем сердцем и душой.

Несмотря на то, что я готовилась в ближайшие недели попрощаться с ним, я верю, что наша любовь безусловна. Мы будем любить друг друга всегда, и есть большая часть меня, которая боится за себя и за Джоша, что ты можешь любить так только один раз. Джош заставил меня почувствовать себя снова живой, и это дало мне столько надежды. Тот роковой день пять лет назад разлучил нас с Мереки, и было глупо с моей стороны полагать, что он останется, когда ему нужно будет уйти.

Смахнув несколько слезинок с щек, я встаю и достаю запасной ключ из-под горшка, где, по словам Джоша, он должен быть. Как только вхожу, я прислоняюсь к двери ненадолго. На меня нахлынули воспоминания о том дне, когда я принесла кексы. Я была поражена картиной Моне, висевшей над столом в холле.

Боже мой. Мой рисунок находится где-то на этих стенах. Что было, если бы я увидела его в тот день. Меня парализует мысль, что он сейчас где-то рядом.

Я иду по коридору на кухню, где уже была раньше, и бросаю сумку на табурет. Оглядевшись, я решаю подождать Джоша снаружи, где я не смогу случайно наткнуться на свой рисунок. Я знаю, что это всего лишь клочок бумаги, но в нем так много всего, как хорошего, так и плохого. Не знаю, как я отреагирую, увидев его снова в доме человека, в которого влюблена.

Сидя за столиком на открытом воздухе, я размышляю о своих чувствах к Джошу. Неужели я влюбилась в него? Неужели я уже влюблена в него? Я качаю головой, надеясь затолкать разные части моего разума в какой-нибудь управляемый хаос. Я не могу думать об этом. Мне нужно попрощаться с Мереки раз и навсегда, прежде чем я смогу полностью отдаться Джошу. Если бы я думала, что смогу держаться подальше от Джоша до этого времени, я бы так и сделала. Но теперь я не хочу этого, когда чувствую его губы на своих, его руки на своем теле и его взгляд, снимающий мой щит. Вместо того чтобы видеть осколки, он видит воина внутри.

Входная дверь закрывается, и бабочки снова взлетают.

– Эмерсон? – голос Джоша доносится из коридора.

Я встаю и возвращаюсь в дом.

– На кухне, – отвечаю я.

Он появляется секундой позже, и в тот момент, когда наши глаза встречаются, я делаю глубокий вдох. Он, невероятно красив в рваных джинсах, простой коричневой футболке и с темно-русыми волосами, собранными в короткий хвост. Все эти поверхностные черты бледнеют в его улыбке, достигающей изумрудных глаз, когда он сокращает расстояние между нами, едва задерживаясь, чтобы положить пакеты с едой на стол.

Он останавливается прямо передо мной и заправляет несколько выбившихся прядей моих волос за уши. Я как олень в свете фар, неспособный пошевелиться или ответить, благодаря пьянящей комбинации желания, похоти, глубокого страха и облегчения, что он хочет меня.

Обхватив мое лицо руками, он шепчет:

– Я скучал.

Я улыбаюсь. Это дает ему зеленый свет, чтобы взять то, что он теперь считает своим.

Сначала его поцелуй нежный. Наши закрытые рты встречаются в сладостном воссоединении прошлой близости, но с волнением новых возлюбленных. Я обнимаю его за шею, пока его язык пытается проникнуть в мой рот. Принимая, он стонет, кладя одну руку мне на затылок, чтобы притянуть еще ближе. Я схожу с ума от желания к этому великолепному мужчине, который держал часть меня близко в течение последних пяти лет и работает над остальной. Я гадаю, что он почувствует, когда я скажу, что какая-то часть всегда будет утеряна.

С этой печальной мыслью я отстраняюсь и шепчу:

– Я тоже скучала по тебе, – это правда, и я обещаю себе прямо сейчас, что с этого момента я буду с ним честна.

Он снова легонько целует меня.

– Как ты? – спрашивает он. – И что еще важнее, ты принесла мне кексы?

Я морщусь.

– О, извини. Совсем забыла, – я выбрала его любимые, насколько мне известно, но не взяла их, когда встретилась с Мадлен.

– Думаю, могу придумать что-нибудь другое на десерт, – он подмигивает и усмехается.

Я закатываю глаза.

– Как банально с вашей стороны, мистер Холланд.

– Банально? – он задыхается в притворном ужасе. – Вы можете обвинять меня во многих вещах, мисс Харт, но это не из их числа.

Подвигаюсь и убираю руку с моего плеча.

– Я никогда не говорила, что ты банальный. Это было сказано для поддержания разговора.

– Я шучу, – он целует меня в макушку и раскладывает нам поесть по двум тарелкам. – Красное или белое вино?

– Белое, пожалуйста, – отвечаю я, подходя к открытым полкам, где на витрине стоят перевернутые бокалы.

Стало слишком холодно, чтобы есть на улице, поэтому я иду за Джошем в столовую. Это выглядит слишком официально для еды на вынос и рваных джинсов.

– Моя леди, – говорит Джош, отодвигая одно из двенадцати кресел от длинного темного деревянного стола.

– Благодарю вас, добрый сэр, – отвечаю я, посмеиваясь над его чрезмерной галантностью. Не могу отрицать, как мне нравится его внимание.

Я слежу за каждым его движением, и узнаю с каждым жестом, который он делает своими великолепными руками, каждой улыбкой, которую он дарит, и каждым словом, которое выходит из его прекрасного, талантливого рта. Я не влюблена в него, потому что еще не готова, но мне этого хочется, и это потрясающе.

Он указывает вилкой на тарелку с едой.

– Надеюсь, ты не слишком привередлива, потому что я не знал, что заказать и выбрал на свое усмотрение

Я отрицательно качаю головой.

– Нет. Я редко заказываю на дом, так что это мне в удовольствие.

Он прижимает руку к сердцу.

– Это лучшая тайская еда в Мельбурне. Ты должна попробовать зеленый карри, – вилкой он берет немного риса и цыпленка, которые плавают в каком-то молочном соусе.

Я открываю рот и позволяю ему кормить меня. В ту же секунду, как ароматы коснулись моих вкусовых рецепторов, я вздрагиваю.

– Все в порядке, – говорю я, протягивая руку к стакану с водой.

Джош съедает все, что у него на тарелке, и чем больше я ем карри, тем больше оно мне нравится.

– Знаешь, я не уверен, что смогу быть с кем-то, кто не любит тайскую кухню, – он шутит, но он поднял тему наших отношений, даже если не хотел этого.

– Джош, как ты себе это представляешь? – спрашиваю я, не в силах удержаться от серьезного разговора. Я показываю рукой на него и себя. – Нас.

Он ничего не говорит, и я чувствую на себе его тяжелый взгляд. Не знаю, обдумывает ли он свой ответ или анализирует мой вопрос. Возможно, все вместе.

– Ты не заметила, – говорит он. Совсем не то, что я ожидала услышать от него.

– Что именно? – растерянно спрашиваю я.

Он мотает головой вправо, но не сводит с меня глаз.

– То, что висит над камином.

Я замираю, мгновенно понимая, что увижу, когда повернусь.

– Это не ответ, – говорю я, не в силах скрыть дрожь в голосе.

– Ты спросила, как я представляю это, и я отвечу, – он встает и подходит к камину. – Когда умер мой отец, я совсем сбился с пути. Я превратился в едва функционирующую оболочку, пытаясь найти причину в этом хаосе. Он был молодым и здоровым человеком в расцвете сил, в ожидании прекрасного будущего с любовью всей его жизни.

Я отодвигаю стул назад и встаю. Иду по ковру, не поднимая глаз и встаю рядом с ним. Опускаю одну руку на каминную полку, а другую на его руку.

– Судя по всему, тебе и твоей семье было очень тяжело.

– Только что он был здесь, смеялся и держал маму за руку, пока они вместе на диване смотрели забавный фильм, а в следующую секунду его уже не было. Исчез. Стерт. Просто… ушел, – он смотрит на меня с болью в глазах. – Разве это справедливо?

Я отрицательно качаю головой.

– Никто никогда не говорил, что жизнь справедлива, – я прикусываю нижнюю губу, зная, что должна попытаться затронуть тему Мереки, но хочу увидеть, к чему он ведет.

– Долгие годы я пытался смириться со смертью отца. Я ходил в художественную школу, и я очень многим обязан Мадлен за поддержку, но чувствовал себя потерянным.

– Джош, я не знаю, к чему ты клонишь.

– Я иду к этому. Наберитесь терпения, мисс Харт.

Я поднимаю руки.

– Извини. Продолжай.

Он смотрит на мой рисунок в рамке.

– День, когда я впервые увидел твою картину, был для меня самым тяжелым. Я собирался отказаться от своего творчества, несмотря на предложение выставить работы в лондонской галерее. Знаю, звучит странно, но я почувствовал, как мой мир изменил направление, когда я убрал упаковку, закрывавшую твой рисунок. Он словно ударил по лицу от эмоций. Я никогда не испытывал ничего подобного.

– Мне странно это слышать, – я смотрю на него и не могу поверить, что листок бумаги с моими карандашными пометками может так много значить не только для меня, но и для этого человека. – Знаешь, я никогда не собиралась его продавать. Долгое время я так сильно жалела об этом решении, что это поглотило меня.

– Я понимаю, что ты не хочешь расставаться с чем-то личным, но очень благодарен тебе за это. Видишь ли, в то время мне казалось, что он был послан для меня, как спасательный круг. Я не знал тебя и вообще ничего о том, почему ты нарисовала его именно так, но он дал мне то, в чем я нуждался.

– Джош, я очень рада, что это помогло тебе, – делаю паузу, пытаясь осмыслить сказанное им. – Ты чувствуешь себя обязанным мне или что-то вроде этого? Поэтому ты хочешь быть со мной?

Он дергается назад.

– Почему ты так говоришь? Мы уже провели вместе ночь, когда я узнал, что ты художница. Помнишь?

Я перевожу взгляд с рисунка на ноги, чувствуя себя виноватой за свой необдуманный вопрос.

– Мне очень жаль. Я просто пытаюсь смириться со всем этим.

– Я все еще не ответил на твой вопрос.

Киваю, едва вспоминая, что это было.

– Ты спросила меня, что я имею в виду, – говорит он, словно читая мои мысли. – Я вижу только тебя, Эмерсон. Твой рисунок показал мне, как снова обрести счастье в моей жизни, и это ты. Он держал меня, пока я не получил настоящую тебя, и я не позволю тебе ускользнуть от меня, – я подавляю всхлипывание. – Свет и тень, сила и устойчивость. Совершенные несовершенства. Это вся ты.

– Это был очень длинный ответ, – говорю я, улыбаясь, несмотря на слезы.

– Если коротко, то я уже много лет влюблен в тебя и вижу свое будущее только с тобой.

Счастливые слезы затуманивают взгляд, но я чувствую, как он обнимает меня, и его теплое дыхание на моей шее.

– Мы опоздаем на занятие, – шепчет он.

Все мое тело напрягается. У меня нет времени, чтобы сказать ему то, что я действительно хочу, чтобы он знал.

– Что случилось? – спрашивает он, отстраняясь и держа меня на расстоянии вытянутой руки, чтобы посмотреть в глаза.

Я прикусываю нижнюю губу, лихорадочно соображая, стоит ли говорить об этом сейчас.

– Мне нужно рассказать тебе кое-что о своем прошлом.

Его взгляд смягчается.

– Эмерсон, ты можешь рассказать мне все, что угодно.

Я киваю, все еще покусывая свою бедную, невинную губу.

– Сейчас у нас нет времени, но я хочу, чтобы ты знал – я доверяю тебе, и кое-что скрываю. Не думаю, что тебе это понравится, но мне нужно, чтобы ты попытался понять, действительно ли ты хочешь меня в своем будущем.

Он хмурит брови.

– Это определенно похоже на разговор, который должен состояться не тогда, когда мы опаздываем, – взглянув на рисунок, он вздыхает. – Я тоже тебе доверяю.

Мы относим тарелки и бокалы на кухню, где он быстро складывает их в посудомоечную машину. Я быстро протираю стойку и беру свою сумку. Часть меня жалеет, что я не объяснила ему всего, но мы продвинулись вперед, и я скоро расскажу. Джош заслуживает моей правды, а Мереки заслуживает того, чтобы быть освобожденным от моих цепей.