Текст книги "На первых ролях"

Автор книги: Кейт Коскарелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

ГЛАВА 71

Гинеколог подтвердила предположение Челси, установила примерную дату родов, дала ей пузырьки с кальцием и витаминами и велела прийти через три недели.

Только оказавшись на шоссе Санта-Моника, Челси до конца осознала, какая ужасная беда свалилась на нее, и вместо того, чтобы свернуть в нужном месте, продолжала мчаться на восток. За городом движение было не таким оживленным, и девушка увеличила скорость.

Надавив на акселератор, она ощутила, как становится легче на душе оттого, что приходится внимательно следить за дорогой, ведущей к горам Сан-Бернардино. Чем дальше она удалялась от города, тем лучше себя чувствовала.

Миновав Риверсайд, Челси направилась к пустыне, все сильнее нажимая акселератор. Автомобиль, словно ракета, летел по пустынной дороге, и Челси наконец испытала, что это такое – полная свобода. Свобода от проблем собственной жизни. Свобода от семейного бремени. Хоть бы никогда не останавливаться, лететь вперед и вперед, пока она не окажется… где? Если на небесах, вряд ли ее там примут с радостью. Воровка, развратница – кто пожалеет о ее смерти на этой земле? Идти некуда. Быстрый поворот руля, машина врежется в столб, и несчастья окончатся. Может, так и сделать? Выбрать такое место, чтобы никто больше не пострадал, и разогнать машину так, чтобы при ударе не было ни малейшего шанса выжить. Всего один поворот руля – и всему конец.

Но человек предполагает, а Бог располагает, и, как раз когда Челси уже была готова принять судьбоносное решение, машина замерла – стрелка указателя топлива дрожала на нуле.

Отчаявшаяся девушка уткнулась лбом в баранку и простонала:

– Господи, ничего-то я не могу сделать как следует!

Внутренность машины мгновенно раскалилась – жара была невыносимой, и Челси поняла, что, если кто-нибудь не придет на помощь, пустынное солнце быстро поможет ей осуществить то, что не удалось сделать бешеной скорости.

Спасение, однако, явилось минут через двадцать – в облике офицера дорожного патруля, и к тому времени, как появился грузовик станции техобслуживания, чтобы отбуксировать автомобиль на бензоколонку, отчаянное, безрассудное стремление покончить счеты с жизнью исчезло – критический момент миновал.

Девушка направилась на запад, выдержала очередную схватку с дорожной пробкой на перекрестке и, несмотря на то, что рабочий день окончился, решила поехать в мастерскую, побыть в тишине и покое. Она просто не была готова в таком неуравновешенном состоянии вновь оказаться лицом к лицу с трудноуправляемой Банни и умирающей Леверн.

Только часов в семь она уселась за письменный стол, чувствуя себя совершенно подавленной и разбитой. Не стоит винить удачу, судьбу, семью или даже отца ребенка.

Почему, почему их любовь, такая прекрасная, волшебная любовь, принесла столько несчастья и боли?! Сожаление охватило Челси. Из глаз снова медленно закапали слезы, и девушка горько заплакала. Никогда в жизни ей не было так плохо. И теперь уже ничего не будет, как прежде. Другая на месте Челси просто уехала бы куда-нибудь, родила ребенка, отдала в приют или на усыновление. Но только не она. Невозможно решиться на такое! Необходимо работать, содержать мать и бабушку, но не означает ли это потерю места именно потому, что ее семья у всех на виду?! Всю жизнь девушка чувствовала себя словно на сцене в беспощадном свете «юпитеров» и хорошо знала, какой способна пресса устроить скандал: как же, незамужняя дочь Банни Томас родила. Начнутся поиски отца ребенка, и даже у Джонатана Корелла не хватит силы и воли выдерживать подобную грязь. Он будет вынужден уволить ее, чтобы защитить репутацию уважаемой фирмы.

Всего лишь двадцать три года – и уже успела окончательно испоганить свою жизнь! Неудачница! Не сумела даже покончить с собой!

Телефон звонил, но плачущая девушка не брала трубку: будущее представлялось длинной, пыльной, унылой дорогой, по которой она побредет пешком, в одиночестве, изнывая под тяжким бременем, не имея ни сил, ни мужества, не зная, куда идти.

В начале девятого в дверь тихо постучали, но все еще всхлипывающая Челси ничего не слышала. Стук становился все настойчивее; наконец послышался голос Джонатана Корелла:

– Челси, вы тут? Что с вами?

– Уходите, – прорыдала она. – Оставьте меня в покое!

Услышав столь непривычно грубый ответ и поняв, что девушка явно расстроена, попала в беду и нуждается в помощи, Джонатан, после секундного колебания, снова заколотил в дверь.

– Немедленно откройте или я вызову охрану и заставлю их выломать замки! – непререкаемым тоном велел он.

Челси, привыкшая к повиновению, немедленно выполнила приказ и, не глядя на Джонатана, вернулась к столу и снова закрыла лицо руками…

Влетевший в комнату Корелл, увидев, в каком состоянии находится девушка, немедленно устремился к ней.

– Мой Бог, Челси, что случилось? Бабушка умерла? Она покачала головой и снова заплакала.

– Скажите, дорогая, скажите мне, – мягко попросил он. – Может, я сумею помочь.

– Никто мне не поможет, никто, – пробормотала Челси, отворачиваясь от него.

Джонатан сел рядом, положил ладонь на ее руку и сказал:

– Идите сюда, Челси. Самое малое, что я могу для вас сделать – подставить плечо, на котором можно поплакать.

Он, осторожно притянув ее к себе, крепко обнял. Положив голову ему на грудь, девушка продолжала рыдать, но почему-то ей стало так тепло и уютно! Как она нуждалась в любви и сочувствии… И, хотя ничего не было решено, почувствовала себя гораздо лучше.

Когда буря наконец утихла, Джонатан осторожно вытер ее лицо платком и приказал:

– А теперь я хочу, чтобы вы рассказали все, ясно? Может, я действительно окажусь бессилен, но по крайней мере позвольте быть вашим другом и все выслушать, хорошо? Вам сразу станет легче и, поскольку я старше и мудрее, возможно, сумею найти ответы на многие вопросы.

Челси нерешительно, то и дело запинаясь, начала рассказывать об Уилсе, об Эшфорд-Холле, об их встрече, любви и решении пожениться. О письме Маргарет, которая больше не хотела видеть ее женой Уилса, о необходимости работать и заботиться о матери и бабушке. И наконец – о ребенке.

– Знаю, – заключила Челси, – что вы не сможете позволить мне остаться здесь, и все понимаю. Я хотела уволить слуг и переехать на другую квартиру после смерти бабушки, но, видимо, придется сделать это раньше.

Джонатан отодвинулся и одобрительно оглядел Челси.

– Ну, что я говорил? Вы уже начали обдумывать, как решить эту проблему!

– Ох, смотрите, во что я превратила ваш воротничок!

Весь мокрый!

– Чепуха! Слезы прекрасной женщины – все равно что святая вода. Кстати, вы что-нибудь ели сегодня?

– Нет, но нужно ехать домой. Марта будет беспокоиться, если я не появлюсь.

– Позвоните и предупредите, что опоздаете. Мы поужинаем и вместе подумаем, что делать, – тихо, но твердо объявил Джонатан.

– Я… мне придется заплатить ей сверхурочные, – запротестовала Челси.

– Раз придется, ничего не поделаешь, и перестаньте тревожиться насчет денег. Вам нужно думать о более важных вещах. Теперь поговорите с ней, сполосните лицо холодной водой, а я пока позвоню в «Чейзенс» и закажу столик на двоих в укромном уголке.

И менее чем через час они уже сидели в стороне от других обедающих, и Джонатан следил, как Челси рассеянно подносит к губам ложку овощного супа.

Они оставались в ресторане допоздна. Джонатан пытался убедить Челси позвонить Уилсу и даже предложил купить ей билеты на самолет в Англию, чтобы молодые люди смогли выяснить отношения, но Челси ничего не хотела слушать.

– Нет, Джонатан, нет. Пожалуйста, поверьте, это не пустой каприз – есть серьезные причины, по которым я не могу ехать к нему или стать его женой, – решительно отказалась она. – Не спрашивайте, что это за причины.

Девушка не могла без дрожи вспоминать об украшениях матери, страховой компании и подделке драгоценностей.

– Вы твердо уверены? – спросил Джонатан.

– Да.

– Уилс был единственным мужчиной в вашей жизни? Вы не интересовались никем другим из молодых людей?

– Боюсь, нет, – улыбнулась Челси. – Я не из тех, кого считают сексуально активными. К тому времени, как большинство моих ровесников выросли настолько, что могли пригласить меня на свидание, я уже была слишком занята делами. Нужно было работать, чтобы оплачивать учебу в университете.

Последовало долгое-долгое молчание. Наконец Джонатан смог найти нужные слова.

– Если дело только в этом, тогда Челси, почему бы вам не выйти замуж за меня?

– Что? – растерялась девушка, не веря собственным ушам.

– Почему бы нет? – повторил Джонатан. – У вашего ребенка будет отец, а у вас – муж… Конечно, намного старше, нужно признать, но я сумею позаботиться о вас. В доме всегда найдется место для вашей матери, если она захочет, конечно. Уверен, моя дочь может засвидетельствовать, что как отец я вовсе не плох, и, кроме того, обещаю любить и лелеять вашего ребенка, словно собственного.

Корелл глотнул кофе и спокойно продолжал:

– Я бы предложил фиктивный брак, но, если быть честным, я настолько увлечен вами, что хотел бы стать вашим мужем… во всех отношениях.

– Джонатан… Не знаю, что сказать, – пробормотала Челси.

– Я предпочел бы, чтобы вы хорошенько все обдумали. Пожалуйста, не нужно сейчас давать определенного ответа. Мне еще нет шестидесяти, я в прекрасной форме и достаточно обеспечен с точки зрения финансов. Вам больше никогда не придется думать о том, как заработать на жизнь.

– О, но я хочу работать! И люблю свою работу, – запротестовала Челси, и Джонатан улыбнулся.

– Ну что ж, значит, нам и еще есть чем заняться вместе.

– Но… что, если все мужчины в Совете директоров посчитают, что вы наняли меня из-за… – с сомнением пробормотала Челси.

– Возможно, но ведь это не так, и, кроме того, время покажет, что именно ваш талант помог получить работу, а не мое вожделение к хорошенькому личику и стройной фигуре.

Челси пристально вгляделась в глаза Корелла.

– Джонатан, вы самый лучший, добрый и благородный человек, который когда-либо встречался мне, и я буду всегда…

– Пожалуйста, не отказывайтесь сгоряча, – сказал он, приложив палец к ее губам.

– Не буду, Джонатан. Обещаю подумать над вашим предложением.

Оглянувшись, она заметила, что ресторан опустел, а официанты нетерпеливо поглядывают на них.

– Мне давно пора быть дома. Не будете ли так добры подвезти меня? Просто боюсь сейчас ездить одна – последнее время я стала такой рассеянной.

Джонатан, наклонившись, слегка прикоснулся губами к ее губам и прошептал:

– Я тоже. К счастью, у меня водитель.

По пути домой он не выпускал Челси из объятий и проводил до самого порога.

– Челси, дорогая, должен вам сказать еще одну вещь. Я счастливо прожил с женой почти тридцать лет и, когда она умерла, был уверен, что моя жизнь кончена. Теперь же, впервые с тех пор, я с надеждой гляжу в будущее.

Открывая входную дверь, Челси с отчаянием думала, что хотела бы испытывать те же самые чувства.

ГЛАВА 72

Беспощадный солнечный свет жаркого утра сразу обнажил все препятствия к замужеству с Джонатаном Кореллом, те препятствия, которые словно растаяли вчера в полумраке уютного ресторана, исчезли в тенях, отбрасываемых огоньками свечей. Челси лежала в постели, глядя в потолок, пока рассветные лучи медленно пробивались сквозь занавески окна. Как она могла хоть на мгновение поверить, что жизнь прекрасна, когда на самом деле ничего не изменилось?! Банни неспособна работать, за Леверн нужно ухаживать, и нельзя же, в самом деле, привести Джонатана в этот сумасшедший дом!

Не успела Челси сползти с кровати, как позвонила Хилда, желающая узнать, куда она вчера исчезла.

– Господи, девочка, я звонила каждый час в офис и домой. Где тебя носило?! Я так волновалась!

Челси объяснила, что ездила за город, а сейчас все в порядке, и она попозже все объяснит. Ей не хотелось рассказывать Хилде о Джонатане, потому что после того, как она сегодня все ему скажет, не о чем будет говорить.

Приняв душ и одевшись, она отправилась к Леверн, которая уже проснулась и требовала сделать укол болеутоляющего.

– Какого черта ты шлялась где-то вчера вечером? – прохрипела она еле слышно – с каждым днем голос становился все тоньше, а слова невнятнее. – Эта проклятая сиделка заставила меня вчера ждать три часа! Побыстрее!

Хотя Челси почти всю ночь провела у постели бабушки, она постаралась быть с Леверн, как можно терпеливее.

– Я поговорю с Мартой. Она считает, что поступает как лучше.

– Скажи, что я хочу принять ванну, слышишь? Ненавижу, когда меня обтирают мыльной губкой! Я из-за этого вся чешусь. Хилда сегодня будет?

– Да, бабушка. Обещала приехать днем, после обеда.

– Чертова стерва заработала на нас кучу денег. Это самое меньшее, что она может для нас сделать!

– Она не стерва, бабушка, и очень добра, благородна, и, кстати, у нее для тебя хорошие новости, – заметила Челси, набирая лекарство в шприц.

– Что? Что? Нечего тянуть, скажи немедленно! Может, я не доживу до вечера! – рассердилась старуха.

Сделав укол, Челси наклонилась, поцеловала морщинистую щеку и терпеливо, нежно сказала:

– Несправедливо! Эти новости узнала Хилда, ей их и сообщать! Что ты хочешь на завтрак?

– Ничего. Не выношу бурды, которой кормит Каталина! Свиное пойло на серебряном подносе, больше ничего.

– Ба, не обижай Каталину. Она так старается тебе угодить!

– Лентяйка и готовит отвратительно! – настаивала старуха, но уже не с такой злобой и горечью – боль и действие лекарства взяли верх, она вновь погрузилась в полуобморочный туман.

Приходя в сознание, Леверн срывала гнев на всех, но теперь это происходило все реже и с каждым разом длилось все короче.

Челси взглянула на жалкое подобие той, которая когда-то была ее энергичной, властной бабкой, и угрызения совести охватили ее с новой силой. Как можно было даже подумать о том, чтобы добровольно покончить счеты с жизнью, когда бабушка так упорно цепляется за каждое мгновение!

Что бы ни говорили о Леверн, Челси знала: бабушка всегда была упрямой, несговорчивой, непреклонной, мужественной женщиной, бросившей вызов всему миру и боровшейся за место под солнцем для единственной дочери. Унаследуй бедняжка Банни хоть сотую часть выдержки и твердости характера матери, ее жизнь могла быть совсем иной! Как могут быть мать и дочь столь непохожи друг на друга?

Полная решимости не дать бедам одолеть себя, Челси собралась на работу. Поскольку машина все еще стояла у офиса, она решила дойти пешком до бульвара Уилшир, а оттуда добраться автобусом в деловую часть города. Девушка как раз допивала кофе, когда вошедший Кларк объявил, что у дома ее ждет автомобиль, чтобы доставить на работу.

Удивленная Челси поспешно спустилась и увидела на тротуаре черный «линкольн» Джонатана и водителя, стоявшего у распахнутой дверцы. Интересно, каково это – стать женой человека, не упускавшего ни единой мелочи, – спросила она себя и покорно уселась на заднее сиденье.

Не успела она провести за чертежной доской и пяти минут, как позвонила секретарь Джонатана и сказала, что он хочет ее видеть. Челси сбежала по ступенькам, пересекла аллею.

Мысли девушки лихорадочно заметались. Что ответить ему?

Она, не останавливаясь, промчалась мимо секретаря и ворвалась в кабинет.

– Вы хотели видеть меня? – задыхаясь, спросила она.

– Закройте дверь. Нам нужно кое-что обсудить, дорогая, – ответил Джонатан, поднимаясь со стула и подходя к Челси.

«О Боже! – с ужасом подумала девушка, на мгновенье закрыв глаза. – Он передумал. Теперь ему можно ничего не говорить!»

Избавленная от необходимости в позорной исповеди и признания в собственном бесчестии, Челси, однако, почему-то почувствовала странное разочарование, смешанное с облегчением. Должно быть, утром настало отрезвление, Джонатан осознал, что под влиянием порыва едва не совершил непоправимую ошибку, и теперь понял, что вовсе не хочет связывать жизнь с подобной особой.

Пока Челси изо всех сил старалась подавить тревожные раздумья, Джонатан мгновенно оказался рядом с ней и прежде, чем девушка успела сообразить, что случилось, прижал к себе и поцеловал, на этот раз не легким дружеским поцелуем, а настоящим, страстным, словно годами сдерживаемая чувственность наконец-то вырвалась на волю. Но какие-то новые посторонние впечатления невольно отвлекали внимание Челси, словно радужные искры, отбрасываемые бриллиантом чистой воды: он оказался значительно выше ее; под безупречным костюмом английского покроя скрыто гораздо более упругое и мускулистое, чем она предполагала тело; он был силен… и такой страсти и огня Челси никак не ожидала. Господи, он в самом деле хотел ее.

Но тут также внезапно Джонатан отпустил ее и отступил.

– Жаль, что не сделал этого вчера вечером, – улыбнулся он. – Я был так взвинчен, что всю ночь не сомкнул глаз. А вы?

– Я… тоже почти не спала, – призналась Челси, совершенно выбитая из колеи. Кто этот человек? Знала ли она его по-настоящему? Впервые девушка взглянула на Корелла другими глазами. Высок, силен и красив. Она всегда считала Джонатана мягким, спокойным человеком, и сознание того, что он еще и настоящий мужчина, чувственный, сексуальный, неожиданно смутило ее. Девушка залилась краской.

– Я напугал вас? Простите, – нежно сказал он. – Садитесь вот сюда, на диван, и поговорим. Попросить, чтоб принесли кофе?

– Нет-нет, – отказалась Челси, позволила Джонатану взять себя за руки и подвести к обитому коричневой кожей дивану у окна.

– Вот что, – начал он. – Я все обдумал и желаю сказать, что менее всего собираюсь воспользоваться вашим затруднительным положением. Может мы сумеем найти другое решение вашей самой настоятельной и неотложной проблемы.

– Что вы имеете в виду? – с любопытством спросила Челси.

– Я решил, что справедливо дать вам возможность выбора. Существует много других вариантов.

– Каких именно?

– Сейчас объясню. Скажем, я дам вам денег, чтобы уехать и родить ребенка в спокойной обстановке, подальше от любопытных глаз сплетников. На время вашего отсутствия я найму сиделок для миссис Томас и буду продолжать выплачивать вам жалованье.

Челси пристально взглянула на Корелла.

– Зачем вам это нужно, Джонатан? Ребенок не ваш – вы не обязаны о нем заботиться.

Джонатан, вздохнув, покачал головой.

– Хотел бы я, чтобы ребенок был моим, Челси, и насколько бы это все упростило! Назовите это всего лишь прихотью старого человека или последней отчаянной попыткой возвратить ушедшую юность, но я хочу взять на себя ответственность за вас и вашего ребенка.

Он неожиданно поднялся с дивана и подошел к окну.

– Помоги мне, Боже, но я думаю, что по-настоящему влюбился в вас, – тихо сказал он, уставившись в стекло невидящими глазами. – Совершенно непристойным образом потерял голову с той минуты, когда вы вошли в мой кабинет, в этой простой блузке и юбке, а блестящие светлые волосы закрывали лицо, потому что вы слишком стеснялись, чтобы поднять голову.

Он задумчиво помолчал.

– Господь знает, я пытался подавить в себе это дурацкое мальчишеское увлечение, чертовски неприличное для человека моего возраста и положения.

Любовь мужчины, если она достаточно пылкая, пламенная и чистая, всегда может вызвать в возлюбленной ответное чувство. Для молодой женщины, которая, подобно Челси, всю жизнь только дарила любовь, ничего не ожидая взамен, перед искренними признаниями Джонатана было невозможно устоять – волна горячей признательности к этому человеку затопила девушку. Да, Уилс тоже любил ее, но обстоятельства никогда не позволят Челси стать именно той женой, которая ему нужна. Она и ее ребенок будут ему лишь обузой, позором! А Джонатан хотел Челси такой, какая она есть.

– Вчера вы спросили, почему я не пойду к отцу своего ребенка и не признаюсь в том, что беременна. Как я уже говорила – он происходит из известной, уважаемой в Англии семьи, единственный сын у родителей. Отец только недавно умер, Уилс унаследовал титул графа, интересуется политикой. А я, не говоря уже о печальной известности, которой пользуется моя семья, поверьте, тоже успела натворить многое, чем вовсе не имею оснований гордиться.

– Могу я чем-то помочь? – мягко спросил Джонатан.

– Вряд ли. Не хочу, чтобы кто-то решал за меня мои проблемы.

– Означает ли это, что вы не хотите стать моей женой?

Челси улыбнулась, глядя ему в глаза. Можно ли чувствовать себя одинокой и покинутой, если рядом такие друзья, как Джонатан и Хилда?

– Нет, просто не сумела во всем разобраться! Согласны ли вы подождать ответа еще немного?

– Хоть целую вечность! И к какому бы решению вы ни пришли, всегда буду рядом.