Текст книги "На первых ролях"

Автор книги: Кейт Коскарелли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

– Я, наверное, умру? – тихо спросила Леверн. Недовольство упрямой пациенткой мгновенно растаяло.

– Все мы когда-нибудь умрем, миссис Томас. Самое главное – оттянуть это событие насколько возможно.

Обреченно вздохнув, Леверн сдалась:

– Хорошо, через два дня. К этому времени внучка вернется из Нью-Йорка, и Банни хоть будет на кого положиться.

Доктор по натуре был прагматистом. Ясно, что, если он будет настаивать, женщина может уйти и вообще отказаться от лечения.

– Ну что ж, если вы так считаете… Послезавтра я жду вас в больнице с самого утра. Мне самому договориться с хирургом или у вас есть свой?

– Нет-нет, пожалуйста, займитесь всем сами. Спасибо, доктор. Огромное спасибо за то, что сумели меня понять.

Леверн охватило какое-то странное чувство, словно она каким-то образом получила отсрочку смертного приговора.

– Внизу вам выдадут лекарство. Укол, который я сделал, должен снять головную боль, но не рекомендую самой вести машину. Не может кто-нибудь заехать за вами?

– У меня водитель.

– Прекрасно. Как только голова снова заболит, примите две таблетки, а потом по одной каждые три часа. Но не больше шести в день, понятно?

Леверн кивнула. Ей не терпелось уйти. Нужно успеть переделать кучу дел до того, как ложиться в больницу.

ГЛАВА 54

Челси молча сидела около мистера Корелла, глядя в иллюминатор на белые облака, стелющиеся далеко внизу. Она выпила два бокала шампанского, так щедро налитого стюардессой, съела весь завтрак до крошки и сейчас ощущала сонное довольство, которого так давно не доводилось испытывать. К счастью, ее попутчик углубился в «Уолл-стрит джорнел» и можно было закрыть глаза и подремать. Какое волнующее приключение!

Девушка чувствовала себя польщенной оттого, что Хилда была так внимательна и уделила ей столько времени. Несмотря на то, что Хилда была столько лет агентом матери, она почти всегда разговаривала с Челси в присутствии Банни или Леверн, и девушка с удивлением обнаружила, какой она благородный, прекрасный человек. Они замечательно провели время, перебирая содержимое шкафов Хилды. Строгий темно-синий костюм от Диора, бывший сейчас на Челси, принадлежал Хилде, как и голубой костюм с полуприлегающим жакетом от Энн Кляйн и простое черное платье для коктейлей от Адели Симпсон, которое Челси взяла по настоянию Хилды, на случай, если получит приглашение на обед. Все вещи были аккуратно сложены в дорогой кожаный чемодан матери, вместе с чистыми джинсами, хлопчатобумажной рубашкой, ее собственной юбкой в складку и единственной шелковой блузкой.

Челси взглянула на портфель, стоявший перед мистером Кореллом. В этом портфеле заключены сейчас все ее надежды и мечты… Нет, наверное, не все – ведь есть еще Уилс, и жизнь, которую они проживут вместе. Как здорово, должно быть, оказаться в Лондоне, родить детей, которые будут учиться верховой езде в Эшфорд-Холле по уик-эндам и летом… У них будет городской дом, достаточно большой, чтобы хватило места для ее студии, где Челси сможет создавать прекрасные вещи… И может, «Гаррар» – старейшая и лучшая ювелирная фирма – захочет выставить ее работы…

Впервые в жизни Челси увидела безмерные возможности, открывающиеся перед ней, вдохновляющие, наделяющие счастьем и надеждами.

Добравшись до Нью-Йорка, они сняли номер в отеле «Пьер», и мистер Корелл пожелал ей спокойной ночи.

– Я пригласил бы вас поужинать, дорогая, но, к сожалению, у меня деловое свидание. Здесь поблизости много приличных ресторанов, но, если вы устали, закажите ужин в номер.

Челси облегченно вздохнула.

– Ничего страшного, мистер Корелл. Я и вправду слишком измучена, чтобы бродить сегодня по Нью-Йорку, лучше уж пораньше лягу спать.

– Прекрасная идея! Машина заедет за нами в половине десятого. «Тенейджерс» отсюда кварталах в десяти, и, хотя я предпочитаю ходить пешком, думаю, все же неразумно носить с собой эти сокровища. Договорились?

– Я буду готова, – кивнула Челси и направилась за рассыльным в свой номер.

Выложив вещи и раздевшись, Челси включила телевизор, чтобы посмотреть новости. Сначала девушка хотела было позвонить бабушке и все объяснить, но какой-то внутренний голос подсказал, что лучше этого не делать. Леверн, несомненно, обозлена, что внучка уехала, ничего на сказав, а Челси сейчас менее всего нуждалась в отрицательных эмоциях. Лучше всего поужинать и хорошенько выспаться. Но сначала Челси еще раз хотела отрепетировать речь, которую произнесет завтра, написанную и выученную наизусть. Стоя перед зеркалом, Челси начала говорить, медленно и внятно.

– До девятнадцатого века именно мужчины были основными покупателями драгоценностей и носили их чаще, чем женщины. Но с того момента, когда открыли самые большие месторождения золота и алмазов, мужчины практически перестают интересоваться украшениями. Успехи мужчин стали оцениваться количеством и стоимостью драгоценностей, украшавших их жен.

Челси остановилась и застонала. Господи, она их поучает, словно школьников. Если сказать что-то подобное, ее просто высмеют. Все же девушка продолжала, надеясь, что возможно, сумеет разговориться.

– Тенденции моды обычно повторяются. В семидесятых женщины начали требовать равноправия, а мужчины – вновь носить драгоценности, возможно, не здесь, в Нью-Йорке, а в Калифорнии – золотые цепочки, инкрустированные бриллиантом часы, браслеты с монограммами.

Ну вот, это чуть получше, но все равно скучно и примитивно. Выведенная из себя, Челси разорвала наброски речи, взяла листок бумаги со штампом отеля и начала писать снова, но выходило по-прежнему сухо и неуклюже. Ну и черт с ним! Будет говорить экспромтом.

Несмотря на усталость, возбуждение и натянутые нервы не давали уснуть. Челси проворочалась почти всю ночь и тут же вскочила, когда в восемь позвонила телефонистка.

Спустившись вниз, Корелл увидел ожидавшую его привлекательную молодую женщину в изящном голубом костюме, подчеркивавшем цвет глаз. Блестящие светлые волосы были по совету Хилды связаны на затылке голубой лентой – такая прическа придавала Челси совсем взрослый вид.

– Ну что ж, молодая дама, прекрасно выглядите. Пойдем?

Челси сидела в приемной зала заседаний на верхнем этаже административного здания «Тенейджерс» с альбомом и шкатулкой на коленях, ожидая, когда ее позовут на совещание. Она решила забыть заранее вызубренную речь, расслабиться, быть естественной, но все больше тревожилась, не слишком ли поторопила великое событие? Может, стоило еще поработать года два, набраться опыта, прежде чем замахнуться так высоко?

Челси пыталась уговорить себя, что будущая ее карьера вовсе не зависит от этого совещания, но беспокойство все нарастало.

В половине двенадцатого высокая стройная женщина в черном костюме открыла дверь и сделала Челси знак войти. Вцепившись в альбом внезапно задрожавшими руками, девушка нерешительно поднялась и, глубоко вздохнув, вошла в комнату.

К ее удивлению, оказалось, что во главе стола сидит милый мистер Корелл и, по всей видимости, ведет совещание. Возможно ли, что он обладает большей властью, чем ей казалось?! При этой мысли Челси немного приободрилась.

– Садитесь, мисс Хантер. Мы оставили вам место, – пригласил он, показывая на пустой стул слева от него, и, не тратя времени, объявил:

– Теперь я хотел бы, чтобы вы показали моим коллегам свои работы и рассказали, какую, по-вашему, выгоду может получить «Тенейджерс» от их продажи.

Челси оглядела сидевших за столом людей. Кроме нее, в комнате была всего одна женщина, да и та, очевидно, стенографистка. Неожиданно девушка поняла, почему мистер Корелл так долго колебался. Как может она, двадцатилетняя девчонка, убедить этих солидных мужчин, будто знает что-то новое о продаже драгоценностей!

– Джентльмены, прежде всего хочу выразить вам свою благодарность за то, что сумели уделить мне несколько минут своего драгоценного времени. Надеюсь, вы не станете возражать, если, прежде чем показать сделанные мной вещи, я скажу несколько слов.

Видя, что все внимательно слушают, девушка, уже спокойнее, продолжала:

– «Тенейджерс» – фирма, занимающаяся продажей украшений самого высокого качества, в прекрасных оправах, и это хорошо, но сильно ограничивает возможный круг ваших покупателей. Я надеюсь, что вы рассмотрите вопрос о сети магазинчиков, где продавались бы украшения столь же высокого качества, но более современных моделей, предназначенных для молодых людей. Перед вами открывается заманчивая возможность привлечь клиентуру совершенно иного типа, но не менее состоятельную, поскольку в данный момент бижутерия вышла из моды. Молодые женщины и девушки предпочитают носить золотые цепочки, очень легкие и тонкие, но из чистого золота, и не всегда желают получать их в виде подарков. Современные женщины достаточно самостоятельны, чтобы самим покупать себе драгоценности. Для этих потенциальных покупателей и предназначены мои модели.

Челси открыла шкатулку, вынула золотой браслет с медальоном того же рисунка, несколько жемчужных браслетов и положила на стол. Потом вручила Кореллу эскизы, чтобы тот пустил их по кругу.

– Браслет и медальон с розами из моей коллекции «Розы навсегда». Камни – турмалины, и, хотя я могла бы использовать рубины и изумруды, боюсь, цена поднялась бы настолько, что стала не по карману покупателям, для которых предназначаются мои изделия.

– Мисс Хантер, – перебил человек, сидевший напротив, – «Тенейджерс» имеет дело только с драгоценными камнями. Полудрагоценные для нас недостаточно хороши.

Челси пришла в восторг от возможности включиться в спор.

– Но ювелирные изделия – это не только драгоценные камни, важна еще и работа. Разве не ужасно, что мы уничтожили столько прекрасных вещей эпохи Ренессанса, только чтоб извлечь драгоценные камни и вставить в модную оправу? Даже сейчас многие переделывают бабушкины кольца с бриллиантами, верно? Все равно что замазать полотна Рембрандта и отдать холсты молодым художникам под новые работы!

– Но какое отношение это имеет к «Тенейджерс», дорогая? – вмешался мистер Корелл, наслаждаясь находчивостью девушки.

– Я считаю, «Тенейджерс» должен предлагать покупателям украшения в оригинальных оправах, ценные именно тонкостью отделки, а не только большими булыжниками, вставленными в золото и платину. Направление «Арт-Нуво» признало значение мастерства и вывело дизайнеров ювелирных изделий из неизвестности, подняв их до звания художников. Это тенденции будущего! Люди захотят купить драгоценности, как покупают любое произведение искусства из-за имени создавшего их художника. За последние десять лет такие прославленные мастера, как Колдер и Дали, обратились к ювелирному искусству, и истинная ценность их работ кроется в самом замысле и исполнении, а не в количестве золота или бриллиантов.

– Вы ставите себя наравне с ними? – спросил приземистый джентльмен в конце стола, но Челси не обратила внимания на оскорбление.

– Я считаю себя художником и мастером, и, хотя еще не достигла их класса, как вы выражаетесь, необходимо помнить, что моя карьера еще в самом начале. Надеюсь, что когда-нибудь смогу показать вам свои лучшие вещи.

Мужчина, внимательно рассматривающий браслет, решительно кивнул:

– Что ж, считаю, над предложением стоит задуматься. Откровенно говоря, моей невестке понравился бы этот браслет. Она отказывается носить бриллиантовое колье, мой свадебный подарок, и заявляет, что оно не подходит ни к одному из ее платьев.

Корелл мудро решил закончить дискуссию на этом высказывании.

– Огромное спасибо за то, что потрудились приехать, мисс Хантер. Нам многое надо обсудить. Если будете так добры оставить свою коллекцию, я позабочусь, чтобы ничего не пропало. Кстати, джентльмены, по пути сюда я узнал, что мисс Хантер – дочь Банни Томас, которая пообещала каждый день носить изделия своей дочери. Не правда ли, весьма интересно?

Челси улыбнулась и скромно кивнула, подтверждая родство со знаменитой звездой, но удивленная тем, что Корелл сам додумался до этой идеи. Мать, рекламирующая украшения, сделанные дочерью? Забавно! Неужели и он, как Хилда, понимает, насколько велико могущество кинозвезд?

На полпути к лифту ее догнала стенографистка:

– Мисс Хантер, мистер Корелл велел спросить, не согласитесь ли вы поужинать с ним сегодня вечером, если, конечно, у вас нет других планов.

– С удовольствием! – обрадовалась Челси.

– Я так и передам.

– В какое время?

– В половине восьмого. Члены Совета директоров с женами всегда собираются вместе на дружескую вечеринку, когда мистер Корелл приезжает в город. Сегодня мистер Стендиш, управляющий нью-йоркским магазином, пригласил всех к себе.

– Вы имеете в виду, – испуганно пролепетала Челси, – что я… буду ужинать с ним у мистера Стендиша?!

– Конечно. Мистер Корелл должен быть там. Ужин дается в его честь.

– Скажите, пожалуйста, – понизила голос Челси, – какова в точности должность мистера Корелла?

– Председатель Совета директоров. Разве вы не знали?

– Нет, правда? А я думала, он управляющий лос-анджелесским отделением.

– И это тоже. Видите ли, он был женат на внучке основателя и главного держателя акций компании и много лет был президентом компании и старшим администратором. Когда десять лет назад умерла Мейбл, он доверил управление компанией мистеру Селлсу, стал председателем правления и переехал в Лос-Анджелес, поближе к дочери, которая там живет.

– Господи, какая же я дура! Мне нужно было знать это!

– Вовсе нет! «Тенейджерс» очень замкнутая компания, а мистер Корелл не любит распространяться о своих делах. Он стал управляющим магазина только потому… Лучше пусть сам расскажет эту историю. Рада была познакомиться, мисс Хантер. Передайте вашей маме, что я ее самая преданная поклонница!

Челси провела день, гуляя по Пятой авеню, заглядывая в магазины, рассматривая украшения у Тиффани, Картье и Гарри Уинстона. Она добрела до Сорок Седьмой улицы и не пропустила ни одной лавчонки и лотка в «алмазном квартале». Трудно было поверить, что на протяжении всего нескольких десятков метров может существовать такое изобилие золота, платины и драгоценностей.

Выдавая себя за потенциальную покупательницу обручального кольца с бриллиантами, Челси получила возможность узнать цены, запрашиваемые продавцами, и нашла их чудовищными. Те с абсолютно честными лицами показывали камни низкого качества, плохой огранки – «битый лед», как называли их ювелиры. Челси поразилась, увидев, что в одном отделе все бриллианты весом свыше трех карат были одинакового серого оттенка. И хотя огранка оказалась неплохой и вкраплений почти не замечалось, она была почти уверена, что, если окунуть их в этиловый спирт, бриллианты приобретут естественную желтоватую окраску, недостаточно насыщенную, чтобы выдать камни за «канареечные алмазы». Естественно, стоимость их гораздо ниже запрошенной цены. Челси читала о крашеных камнях, но с подобным встретилась впервые. Когда речь идет о бриллиантах, покупателям лучше быть настороже!

Она хотела позвонить Леверн, как только вернется в отель, но было уже почти шесть. Пора переодеваться к ужину. Теперь, когда Челси узнала, какой властью обладает ее покровитель, она вновь обрела уверенность. Ей предстоит интересный вечер!

ГЛАВА 55

– Ну что ж, вали отсюда! – объявил охранник, открывая дверь камеры Серджио.

– О чем это ты? – спросил тот, вскакивая и поспешно выбегая из комнаты, где провел взаперти почти сутки.

– Адвокат внес залог. Ждет тебя в приемной.

– У меня нет адвоката! – с подозрением пробормотал Серджио.

– Не было, а теперь появился, – сказал охранник, распахнув дверь, и показал на высокого тощего молодого человека, одетого в аккуратный темно-синий костюм в тонкую полоску.

Серджио подошел, протягивая руку, но молодой человек намеренно игнорировал всякие проявления дружелюбия, и оскорбленный Серджио резко спросил:

– Кто вас нанял?

Незнакомец, чуть поколебавшись, огляделся и тихо сообщил:

– Назначен судом, ведь у вас нет своего адвоката.

– А кто внес залог?

– Какой-то ваш приятель, – улыбнулся молодой человек. – Он там на улице, хочет потолковать с вами.

Он отступил в сторону, пропуская Серджио. У обочины стоял длинный черный блестящий «линкольн».

– Он там? Адвокат кивнул.

Водитель открыл дверцу и улыбнулся.

Серджио следовало бы заподозрить неладное, но столь откровенная демонстрация богатства и могущества настолько завораживала, что он покорно полез в машину и был тут же втянут на заднее сиденье и зажат между двумя здоровенными мужчинами самого неприятного вида.

– Поехали! – велел один.

Дверца со стуком захлопнулась. Автомобиль рванулся вперед, и Серджио только сейчас сообразил, что попал в беду.

– Кто вы?

– Мы работаем на человека, который хочет тебя видеть. Может, уговорит тебя кое-что ему подарить.

– На кого вы работаете? На Сэнди Шапиро? Мужчина с уродливым шрамом через всю щеку сузил глаза и спросил:

– Кто это?

– Если не на Сэнди, значит на мою жену!

– На баб не работаю, заруби себе на носу, сопляк! – бросил другой.

Серджио оглядел обветренное лицо, глаза, полускрытые темными очками, губы, растянутые в змеиной улыбке.

– Черт побери, кто же вас нанял?

– Потом узнаешь, отдыхай пока, сопляк!

Всю дорогу мужчины упорно молчали, отказываясь отвечать на вопросы. Лимузин проехал по шоссе Сан-Диего, свернул в северную долину. Сначала Серджио пытался запоминать дорогу, но местность была незнакомой, а вскоре они оказались в такой глуши, что он окончательно растерялся. Машина свернула на длинную грязную аллею и остановилась у высоких ворот из кованого железа. Водитель вышел, сунул ключ в висячий замок, открыл ворота, потом, въехав во двор, снова вышел и запер их за собой. К этому времени Серджио был на грани истерики.

– Слушайте, парни, за такое можно и в каталажку попасть! Это похищение!

– Хочешь обратно в тюрьму, сопляк? Только скажи, мы всегда рады услужить. Тебя еще никто ни к чему не принуждает, ясно?

Автомобиль прополз по узкой каменистой тропинке и приткнулся к небольшому административному зданию. Серджио вытолкнули наружу.

– Человек, который хочет поговорить с тобой, там, в доме, – объявил головорез в темных очках. – Мы здесь подождем.

Он облокотился на крыло автомобиля и закурил.

Обуреваемый дурными предчувствиями, Серджио открыл дверь и оказался в обшарпанной комнате, похожей на контору. За столом с телефонной трубкой в руках сидел смуглый мужчина с прилизанными черными волосами и тонкими усиками. На нем тоже были темные очки. Показав Серджио на стул перед столом, мужчина продолжал разговор.

– Прости, приятель, но мы договорились. Плевать я хотел, подписан контракт или нет, ты дал слово, и с тебя весь спрос.

Выслушав ответ, он презрительно бросил:

– Слушай, подонок, еще не родился тот человек, который посмел бы шутить с Саем Крайстменом, понял?

Насколько мне известно, мы обо всем договорились, так что заткнись! Контракты будут лежать у тебя на столе к двум часам, а возвратишь их к пяти… со всеми подписями, ясно?

Швырнув трубку и не глядя на Серджио, он вскочил и метнулся к двери.

– Блейдс, ну-ка подними задницу, и живо сюда! Мужчина в темных очках поспешил к нему. Стоя у порога, они переговаривались так тихо, что ни слова нельзя было услышать. Серджио с почтительным страхом взирал на могущественного легендарного Сая Крайстмена, владельца одной из самых больших компаний звукозаписи в стране. Ходили слухи о его связях с мафией.

Мужчина с прилизанными волосами отпустил Блейдса и вновь уселся за стол.

– Нам нужно кое-что обсудить. Насколько мне известно, у тебя оказался дневник моей старой приятельницы Хилды Маркс. Я должен его получить, и сегодня же.

Даже от говорящей гремучей змеи можно было бы ожидать большего дружелюбия и тепла в голосе.

– Э… почему вы считаете, что дневник у меня? – испуганно пролепетал Серджио.

– Ты угрожал его обнародовать, и она просто сделала одолжение старому другу. Сам ведь знаешь, что это такое – обзаводиться друзьями и врагами. Нужно всегда быть уверенным, что твои друзья гораздо сильнее врагов, – зловеще процедил Сай.

– Но почему она рассказала вам?! – удивился сбитый с толку Серджио.

– Потому что не дура. Может, не стоило все записывать в эту книжку, но, по крайней мере, у Хилды хватило мозгов, чтобы найти выход. Она позвонила мне, и теперь мы заодно. А ты, приятель – враг. Итак… Сколько?

– Сто штук, – нагло объявил Серджио. – Это для вас семечки!

Мужчина громко рассмеялся и, наклонившись поближе, сказал:

– Сто тысяч – для нас не семечки, а вот твоя жизнь ничего не стоит. Десять штук, хочешь – бери, хочешь – нет.

Но Серджио никогда не умел вовремя отступать.

– С чего это я должен соглашаться, когда жена предлагала мне больше?

– Значит, ошибся. Нужно было брать, пока давали. Сейчас цена упала. Ну что, договорились?

– Это грабеж на большой дороге!

– Знал, на что шел, ублюдок, – рассмеялся мужчина.

– Ладно, – нерешительно протянул Серджио, – но я… Мужчина поднялся:

– Вот и хорошо. Блейдс проводит тебя туда, где ты их запрятал. Как только все выложишь, он отдаст денежки.

Серджио попытался поторговаться.

– Э… слушайте, почему бы мне не принести все завтра?

– И дать тебе шанс отправиться к чертовым репортеришкам? Ты что, меня за дурака считаешь?.. Предупреждаю: если решишь выкинуть какую-нибудь глупость, я очень обижусь и тогда в самом деле стану твоим врагом, – угрожающе предостерег он.

Запуганный Серджио тут же капитулировал.

– Я получу наличными? А Хилда? По-прежнему собирается…

– Слушай, малый, твои отношения с женой меня не касаются. Хотя… Я обещал ей вернуть драгоценности… В знак дружбы, конечно за то, что позвонила мне. Так что все отдашь Блейдсу, ясно?

– Но это не входило в уговор, – запротестовал уязвленный Серджио.

– Если я говорю входило, значит, так оно и есть! Пока! Он вытолкнул Серджио за порог, и двое тяжеловесных мужчин немедленно сунули танцора в машину. Перед тем как «линкольн» отъехал, мужчина крикнул с порога:

– Не забудьте взять расписку в получении денег!

* * *

В пять часов Хилда, нетерпеливо ожидавшая в офисе, подняла трубку. Звонил Сэнди Шапиро.

– Как ты и думала, это обошлось дешевле! – смеясь, объявил он.

– Уверен, что эта та самая? – переспросила на всякий случай Хилда, но в голосе Сэнди звучали неподдельная радость и облегчение.

– Ну да, ну да, я ее перелистал, именно то, что надо. Не возражаешь, если я прочту этот чертов дневник перед тем, как сжечь?

– Ради Бога, но я хочу сама поднести спичку!

– Давай поужинаем у тебя, а потом вместе это сделаем. Попроси Эмму испечь торт. Соберемся часов в восемь. Ничего, если я приведу Младшего?

– Потрясающе! Желаю сама все услышать.

Сэнди добрался до дома Хилды лишь в половине девятого. Хозяйка радостно приветствовала друга и его сына, Сэнфорда Шапиро-младшего.

– Прости, что опоздали, но я читал эту мину замедленного действия и не мог оторваться. Возьми, дорогая, и не говори больше, что я никогда ничего тебе не дарил.

Выхватив дневник, Хилда обняла Сэнди, прижала к себе и звонко поцеловала в щеку.

– Эй, а как насчет меня? – спросил высокий смуглый мужчина лет сорока.

Хилда засмеялась и чмокнула его тоже. Сэнди вручил ей пакет.

– Тут твои драгоценности.

– Ты и их раздобыл? – обрадовалась Хилда.

– Да, это была моя идея, – объявил Сэнди-младший. – Когда я понял, что прижал его к стенке, решил: какого черта, он ведь украл их, так?

– Говорил я, мой сын – человек, любящий закон и порядок! Недаром постоянно угрожает голосовать за республиканцев, – гордо фыркнул Сэнди.

Они отпраздновали успех шампанским, и Хилда захотела узнать подробности.

– Ну что ж, актеры, которых ты наняла на роли гангстеров, превзошли себя. Я заплатил им вдвое – уж очень были убедительны, – начал Сэнди. – И сказал, что, если им когда-нибудь понадобится агент, пусть позвонят тебе. Я коротко объяснил, что в точности следует делать и говорить, так чтобы не нарушить закон, на случай, если этот подонок поумнеет и поймет, что его обули.

– Да, мы были очень осторожны. Я ни разу не назвался Крайстменом, предоставил ему самому догадываться, – сообщил Сэнфорд. – Кстати, этот гример – просто художник. Надел на меня парик, приклеил усики и чем-то подтемнил кожу. Я сам себя не узнал.

– Хорошо, что Сай Крайстмен не позволяет себя фотографировать, – заметила Хилда. – На самом деле он маленький, жилистый, с копной белых волос. И, Сэнфорд, не знаю, как тебя благодарить за то, что согласился сделать это. Ужасно, если бы пришлось нанять какого-нибудь неизвестного актера и все ему объяснять.

– Он просто в восторге, – вмешался Сэнди. Сэнфорд засмеялся.

– Старик прав. Я хотел быть актером, но он мне не позволил. Заставил идти в юридический колледж.

– А ты разве не рад этому?

– Да… был до сегодняшнего дня, – кивнул Сэнфорд и, лукаво сверкнув глазами, добавил: – Но после всех событий не перестаю мучиться: а, что, если судьба предназначала мне стать вторым Брандо?!

– Этот дневник – сущее проклятье. Давайте сожжем эту пакость, пока она не наделала еще больше бед, – предложил Сэнди.

– Камин зажжен. Давайте вырывать страницы и бросать туда, – сказала Хилда.

Наблюдая, как трещит и корчится бумага, Сэнди тихо процитировал Омара Хайама:

Сей мир, в котором ты живешь, мираж, не боле.

Так стоит ли роптать и жаждать лучшей доли?

С мученьем примирись и с роком не воюй…

Он на секунду остановился, и Хилда тихо докончила:

Начертанное им стереть мы в силах, что ли?[27]27
  Омар Хайам «Рубаи». Перевод О. Румера.


[Закрыть]

Последовало долгое молчание. Наконец Хилда тяжело вздохнула:

– Просто не верится, что все кончилось. Серджио читал эту проклятую книгу, а он глуп и опасен. Клянусь, мы еще о нем услышим.

– Откажись платить компенсацию Челли. Пусть этот кретин гниет в тюрьме за то, что сделал с ним, – мстительно объявил Сэнди, но Хилда покачала головой.

– Это несправедливо по отношению к Челли. Я все равно Куплю ему «роллс-ройс», но без всяких условий. Если хочет подать в суд на Серджио, это его дело.