Текст книги "На первых ролях"
Автор книги: Кейт Коскарелли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)
ГЛАВА 35
Леверн быстро просмотрела почту, не обращая внимания па счета, рекламные проспекты и даже письмо из Англии, адресованное Челси. Черт бы все это взял, где же чек, обещанный Дилени, адвокатом Фрэнка?! Она еще раз перебрала конверты и на этот раз нашла чек, завалившийся между талонами на бесплатное питание[16]16
Премиальные купоны, дающие право на бесплатную дегустацию того или иного продукта.
[Закрыть] и каталогом универмага «Сакс». Леверн поспешно разорвала конверт, увидела сумму и облегченно вздохнула, чувствуя как отпускает невыносимое напряжение. Благодарение Господу за опекунский фонд Челси. Не в первый раз он выручает в стесненных обстоятельствах! Вынув чековую книжку, она начала заполнять бланки: сначала больница, потом аренда дома и коммунальные услуги и наконец бакалейный магазин. Денег как раз хватило, чтобы оплатить самые главные счета. Закончив писать, поспешно оделась и поспешила в банк, чтобы перевести деньги на свой счет.
По дороге домой она чувствовала себя другим человеком. Какое счастье – не думать о том, что тебя вот-вот выбросят на улицу!
Леверн как раз собиралась подняться наверх, вытащить дочь из постели, но услышала телефонный звонок.
– Вы просто не поверите, Леверн, – выпалила Хилда вместо приветствия.
– Чему? – осторожно спросила Леверн, испугавшись, что сейчас агент сообщит нечто, способное омрачить единственный светлый день, выдавшийся за долгое-долгое время.
– Утром звонил Гектор Дилуорт. Хотите узнать, что он сказал?
– Только не говорите, что он имел наглость объявить о том, как сильно желает заполучить Банни для своего дерьмового фильма! – злобно бросила Леверн.
– Вот именно! Он видел ее на церемонии присуждения наград и был потрясен.
– Что вы ему сказали?
– Что цена подскочила. Если хочет, чтобы Банни играла, теперь это обойдется в два миллиона. Я соврала, что она завалена сценариями.
Сердце Леверн едва не остановилось при мысли о такой невероятной сумме.
– И что же он ответил?
– Заявил, что я дрянная тварь на букву «с» и предложил полтора.
– Нет, серьезно? По-вашему, нам следует согласиться?
– Ни за что на свете, особенно после того, как он оскорбил вашу дочь!
– Я восхищаюсь вашими принципами, Хилда, но Банни необходимо работать, или она окончательно опустится, – ответила Леверн и добавила: – Кроме того, мы совершенно разорены. Я только сейчас оплатила самые срочные долги и осталась без денег.
– Ну а я не могу видеть, как Банни заставляют играть роль, которая отрицательно повлияет на ее карьеру, и все из-за денег. Особенно когда ее хотят пробовать на роль Аннабель в экранизации «Пришельца».
– Не может быть? Неужели? – охнула потрясенная Леверн.
– Майк Стерн сам мне звонил. Я была так же ошеломлена, как вы. Эта роль, за которую любая актриса готова на все, вплоть до убийства! Я думала, он выберет Гленду Джексон, особенно после того, как она получила «Оскара» за «Влюбленную женщину», но Майк, очевидно, решил сделать по-своему. Хотя пьеса была настоящим хитом, он считает, что, если фильму суждено иметь успех, постановка должна быть совершенно иной.
– Но Аннабель – убийца! Вы считаете, Банни может получить подобную роль? – с сожалением спросила Леверн, все еще думая о двухмиллионном гонораре за роль в дорогостоящей картине Дилуорта.
– Ну же, мамаша, – увещевала Хилда, – уж вы-то последняя, кто должен сомневаться в возможностях и таланте дочери. Да, я считаю, она достаточно сильная актриса, чтобы сыграть роль не своего типажа.
– Сколько же они заплатят?
– Постараюсь выторговать как можно больше, но какое это имеет значение? Это потрясающая роль, и в конце концов подобные вещи всегда окупаются!
– Да, вполне возможно, а пока мы должны голодать? Хотя бы приблизительно – сколько?
– Уверена, что сумею получить не меньше полумиллиона… может, больше, если очень постараюсь… Послушайте, ведь и мои комиссионные тоже будут гораздо меньше! – раздраженно воскликнула Хилда.
– Еще один вопрос: Стерн не из тех режиссеров, которые попросту желают использовать печальную известность ее попытки покончить с собой. Откуда такой внезапный интерес к Банни?
– Я спрашивала его, и Майк сказал, что даже не думал о Банни, пока не услышал ее имя в последних известиях. Сами знаете, в Голливуде по-другому не бывает! С глаз долой – из сердца вон!
– Разве он не видел ее на церемонии? По-моему, Банни была чертовски заметна!
– Он заперся где-то, спорил со сценаристом и пытался закончить сценарий. Кажется, даже телевизор не смотрел. Он вообще целиком поглощен только своим фильмом.
– Ну что ж, можно попробовать, – решила Леверн. – Только постарайтесь получить как можно больше денег и продолжайте вести переговоры с Дилуортом.
– Зачем? Позвольте спросить.
– Потому что, когда сумеете вытянуть из него два миллиона, или два с половиной, а возможно, и три, можете спокойно передать, чтобы засунул эти деньги себе в зад!
– Очень соблазнительно, Леверн, – засмеялась Хилда, – но у меня нет времени для таких игр. Крайне сожалею. А кроме того, хороший агент никогда никого не отталкивает. Поздравьте Банни от моего имени и передайте, что я по-прежнему считаю ее лучшей актрисой в мире.
ГЛАВА 36
Челси отправилась на почту, получила два ответа на свое объявление и, возвратившись домой, нашла еще одно письмо, ожидавшее ее на столе в холле.
Прочитав его, девушка одновременно обрадовалась и встревожилась. Маргарет сообщала, что родители оплатили ей и Уилсу путешествие по Соединенным Штатам в качестве подарка па день рождения. По расписанию они должны приехать меньше чем через месяц и пробыть в Лос-Анджелесе четыре дня. Подруга не упомянула об отеле, и девушка поняла: Маргарет ожидает приглашения погостить в их доме. Это самое меньшее, чем могла отплатить Челси за тогдашнее гостеприимство – ведь Эшфорды были так добры к маленькой заброшенной девочке!
Но как ни радовалась Челси при мысли о том, что снова увидит Маргарет и Уилса, все же очень расстроилась, представив, что будет, когда они поймут, какой безалаберной, беспорядочной жизнью живет ее семья. Слуг пришлось уволить – даже Каталина вот уже четыре месяца, как ушла, и в доме царит хаос. От Банни, естественно, никогда не требовали убирать за собой. Леверн тратила свою немалую энергию на дочь и ее карьеру. Челси в отчаянии опустилась на покрытую ковровой дорожкой лестницу, прямо среди мусора и крошек, накопившихся с тех пор, как она неделю назад пылесосила дом.
Не говоря уж о том, что все время уходило на занятия и работу, и сил поддерживать порядок попросту не хватало. Даже если она и сможет привести дом в относительно нормальный вид, как принять и развлекать друзей в таком огромном доме, где нет ни одного слуги? Вовсе нет позора в том, чтобы жить скромно, но зачем пускать пыль в глаза, притворяться, из кожи вон лезть? Ужасно глупо! Вот уже три года, как Челси напрасно пытается уговорить бабку переехать в удобную просторную квартиру, в которой можно управляться без посторонней помощи, но нет, Леверн считала, что они должны жить на широкую ногу, как в те давно прошедшие времена, когда мать была ребенком-кинозвездой, и студия регулярно выплачивала ей огромные гонорары.
Подавленная, Челси встала и направилась к себе, чтобы спокойно прочесть остальные письма. Поскольку единственное место в доме, где ее не дергали постоянно, была ванная, она заперлась там и присела на краешек ванны.
Одно письмо было от женщины, жившей в Санта-Барбаре, которая приехала погостить к сестре в Энсино и увидела объявление. Она писала, что хочет отыскать что-нибудь оригинальное и попросить мужа подарить ей на день рождения. Другое письмо пришло от мужчины из Тарзаны, чья жена любила изумруды. Оба оставили телефонные номера.
Челси взглянула на часы. Может, стоит пробежаться в магазин, купить молока и овощей для матери и позвонить из телефона-автомата? Она осталась весьма довольна звонком в Санта-Барбару. Услышав описание кольца, женщина немедленно выразила желание увидеть его, и Челси почувствовала, что та вполне может позволить себе заплатить запрошенную цену – шесть тысяч долларов. Мужчина из Тарзаны сказал, что это слишком дорого, но, возможно, если перстень понравится жене, они смогут договориться. Он явно привык торговаться.
Челси согласилась привезти кольцо в следующую пятницу, в два часа в ювелирный магазин Санта-Барбары, где ювелир, которому доверяла женщина, смог бы его оценить. Кроме того, девушка сказала мужчине, что у нее уже есть другой покупатель, и, если они не сойдутся в цене, она перезвонит. Но про себя Челси решила больше не звонить: что-то в голосе этого человека явно настораживало.
В пятницу утром Челси постаралась не предупреждать, что должна уехать из дому на несколько часов. Прошлый опыт научил ее, что лучший способ ускользнуть от непрерывных требований бабки – незаметно исчезнуть и все объяснить позже. Яркий солнечный день превратил бы поездку в настоящее наслаждение, если бы девушка так не нервничала при мысли о предстоящей опасности.
Подъехав к бензоколонке, она велела наполнить бак, потом завернула за угол и направилась в женский туалет, держа в руке крохотный чемоданчик. Через десять минут она вновь появилась в юбке и черном парике, которые надевала, отправляясь в отель «Беверли-Хиллз» на поиски драгоценностей. Оглянувшись, чтобы убедиться, что никто из служащих не обратил на нее внимания, Челси возвратилась к машине и отъехала. Пока все идет по плану.
Оказавшись в Санта-Барбаре, Челси разыскала ювелирный магазин, остановила машину в нескольких кварталах от него, на тихой уединенной улице и, приладив перед собой маленькое зеркальце, наложила толстый слой косметики на лицо, обычно не знавшее грима, а в уголке рта приклеила маленькую волосатую родинку, сделанную из резинового клея и волосков, выдранных из бровей. Теперь, когда она начнет улыбаться или разговаривать, родинка будет выглядеть совсем как настоящая. Эту уловку она узнала от одного гримера, работавшего с матерью в каком-то фильме. Тот объяснил, что люди обычно обращают внимание на подобные вещи и поэтому не могут вспомнить лица собеседника – такие родинки лучше всякой маски.
Переступив порог ювелирного магазина, Челси сразу заметила женщину, которая, как ей показалось, могла быть миссис Торнтон, но, подойдя ближе, поняла, что ошиблась. Мужество внезапно покинуло девушку и в голове пронесся ряд ужасных картин. А что, если это полиция устраивает засаду, чтобы вылавливать людей, продающих краденные драгоценности? Ее немедленно схватят и посадят в тюрьму! Пот прошиб Челси, волосы под плотным париком мгновенно взмокли; она нервно провела пальцем по лбу, желая убедиться, что собственные светлые пряди не успели выбиться на волю.
Продавец осведомился, не нужно ли ей помочь, но девушка молча покачала головой. Лучше, чтобы ее голос слышало как можно меньше народа.
Минуты тянулись, словно годы. Страх Челси достиг такой степени, что она уже готова была ринуться к двери и вылететь на улицу, оставив все планы насчет преступной жизни, еще не начав ее, но в этот момент на пороге появилась высокая худая женщина лет сорока.
– Я миссис Торнтон, а вы мисс Мейсон? – улыбнулась она.
Челси молча кивнула – язык, казалось, неожиданно примерз к зубам.
– Прекрасно! Извините за опоздание, но моя лошадь сегодня захромала, пришлось спешиться и вести ее в конюшню. Потом я страшно поругалась с конюхом и была вынуждена уволить его. Надеюсь, кольцо с вами?
Сунув руку в правый карман куртки, Челси нащупала коробочку с этикеткой на дне, вынула ее и открыла. Глаза женщины мгновенно загорелись. Она осторожно вынула кольцо из бархатного гнездышка.
– Ах, дорогая, это просто великолепно! Как вы можете расстаться с таким сокровищем?!
Челси выдавила улыбку и произнесла свои реплики так убедительно, что сделала бы честь самой Банни Томас.
– Не хотелось, но приходится. Отец подарил кольцо маме десять лет назад, как раз перед тем, как ей умереть. Она даже не успела поносить его!
– А отец разрешил вам продать эту прелесть? – резко спросила женщина, испугавшись, что девушка могла попросту унести из дома драгоценность тайком.
– Он умер в прошлом месяце… после очень долгой болезни… и… столько счетов накопилось! Другого выхода нет. У меня маленький сын, а муж нас бросил. Очень деньги нужны.
Она замолчала и печально уставилась в пол, гадая, достаточно ли убедителен рассказ, чтобы женщина не стала слишком упорно торговаться.
– Сожалею. Вы не возражаете, если я попрошу мистера Донована проверить камень!
– Я уверена, он настоящий. Отец всегда покупал только самое лучшее, – прошептала Челси. – Но меня предупредили, чтобы я не выпускала кольцо из виду. Надеюсь, вы не обидитесь, мэм, – извинилась она.
– Конечно, нет, – заверила миссис Торнтон. – Это очень надежное заведение, но мы постараемся, чтобы вы все время видели перстень.
Челси держала голову опущенной, а руки в карманах, пока ювелир осматривал камень под лупой. Закончив, он объявил, что хотел бы поговорить с миссис Торнтон наедине. Кольцо он отдал Челси, которая положила его в коробочку, сунула в карман и стала ждать, пока миссис Торнтон вернется из кабинета Донована. Минут через пять она появилась:
– Ну что ж, мисс Мейсон, я готова предложить вам три тысячи. Наличными, конечно.
«Редкое сочувствие к несчастной девушке, – цинично подумала Челси. – Какое бесстыдство – предлагать ровно половину запрошенной цены. Интересно, это она просто лишь бы поторговаться, или ювелир сбавил цену, чтобы расстроить сделку и самому продать что-нибудь миссис Торнтон?»
Но выбора нет, единственная реальная альтернатива – повернуться и немедленно уйти. Тогда сразу станет ясно, действительно ли женщине хочется иметь кольцо или она просто привыкла покупать по дешевке.
– Извините, но за такую низкую цену я не могу продать. Вы первая, кто видел кольцо, а у меня много предложений, – ответила Челси и медленно пошла к двери. Не выгорит так не выгорит. Может, ей просто не суждено вести преступную жизнь.
– Подождите, – поспешно окликнула миссис Торнтон, схватив ее за руку. – Давайте все обсудим! Почему бы точно не сказать, сколько вы хотите за перстень?
– По-моему, я ясно указала, что прошу шесть тысяч, – твердо заявила Челси.
– Да, я знаю, но…
Поколебавшись, женщина решила попробовать иной подход.
– Послушайте, мистер Донован считает, что камень хороший, но при данных обстоятельствах четыре тысячи – справедливая цена. Возможно, ювелир, мог бы запросить больше, но у вас не такое положение… В общем, если согласны на четыре тысячи – подъедем в банк и можете сразу забрать деньги.
Челси едва удержалась от улыбки, и, хотя настоящее кольцо стоило гораздо дороже, она неожиданно решила пойти на сделку с этой женщиной. Все угрызения совести, терзавшие девушку при мысли о возможности обмана миссис Торнтон, исчезли заодно со страхом и нервозностью, потому что эта, по всей видимости, состоятельная дама всерьез пыталась обокрасть ее.
Решив дать миссис Торнтон еще один шанс, Челси встревоженно оглянулась и спросила:
– Не могли бы вы дать пять тысяч? Мне сказали, оно стоит около восьми.
– Мистер Донован сказал, что я не должна давать больше трех, поскольку он сам бы не заплатил больше, но, зная, как вы нуждаетесь в деньгах, я готова заплатить лишнюю тысячу. Мне нравится кольцо, и я не в первый раз переплачиваю за понравившуюся вещь!
Челси снова уставилась в пол и нащупала в кармане коробочку.
Нет смысла спешить! Она застенчиво, тоненьким голоском спросила:
– Тогда, может, хоть четыре с половиной? Я и вправду совсем разорена.
Поняв, что добыча загнана в ловушку, женщина покачала головой.
– Ни гроша. Я предлагаю справедливую цену и только из сочувствия к вашим бедам.
– Ну что ж, согласна. Только наличными. Подруга предупредила, чтобы я не брала никаких чеков.
– Естественно. Мой банк в трех кварталах отсюда. Встретимся там или пойдем вместе?
– Лучше пойдем.
Войдя в банк, Челси старалась держаться как можно дальше от окна кассира: на случай, если рядом установлены скрытые камеры. Повернувшись к окну, девушка рассматривала пешеходов. Все сошло гораздо легче, чем она предполагала. Неудивительно, что преступность так растет!
Сжимая конверт с деньгами, миссис Торнтон попросила отдать кольцо. Челси сунула руку в карман, вынула коробочку без этикетки и вручила женщине. Убедившись, что перстень на месте, женщина протянула конверт Челси.
– Здесь ровно четыре тысячи, как вы и просили. Хотите пересчитать?
– Я вам доверяю, миссис Торнтон, но подруга советует всегда считать деньги. Мне сейчас каждый цент пригодится, – отозвалась Челси, проворно пересчитала банкноты, не вынимая их из конверта, и сунула деньги в карман.
– Ну что ж, до свиданья, миссис Торнтон. Вы первая, кто наденет это кольцо. Хотя прошло уже десять лет, оно совсем новое.
– По правде говоря, никогда ничего красивее не видела! – восторженно объявила женщина, надевая перстень на палец. – Вы ничего еще не хотите продать? У вашего отца был прекрасный вкус!
Челси заметила искорки жадности в глазах. Состоятельная миссис Торнтон не испытывала ни малейших угрызений совести, хотя только что обокрала молодую женщину, отчаянно нуждавшуюся в деньгах.
– Будь у меня еще что-то, миссис Торнтон, никогда, ни за что не продала бы кольцо! Вы даже не представляете, как я хотела его сохранить! – вздохнула Челси, вкладывая в слова подобающее случаю сожаление.
Кто сказал, что в их семье только одна великая актриса? – самодовольно подумала она.
Женщины расстались; Челси долго кружила по городу и дважды проходила мимо ювелирного магазина, желая убедиться, что миссис Торнтон не вернулась туда. Уверившись, что женщина поспешила унести добычу домой, Челси побежала к машине и, только оказавшись на шоссе 101, сорвала неудобный парик и отыскала еще одну бензозаправочную станцию, где смогла умыться и переодеться перед работой.
Уже гораздо позже, после ухода Джейка, Челси вынула настоящий изумруд из гнезда, счистила эмаль с золота и расплавила оправу – так что от кольца ничего не осталось. Изумруд так хорошо сослужил свою службу, что Челси почти поддалась искушению использовать его еще раз, потому что уже мысленно прикинула, какой должна быть новая оправа. Однако осторожность взяла верх, и Челси с сожалением отказалась от столь рискованной затеи – она читала как-то, что большинство мошенников попадается именно из-за недостатка воображения – никто не желает изменить образ действий – все предпочитают действовать но однажды выбранному шаблону. Придется придумать что-то новое: пора продать бриллиантовый кулон. Если все пройдет гладко, она вставит камни в прежнюю оправу и оставит у себя кольцо, а заодно и несколько тысяч долларов. Потом она и бабушка просмотрят счета и решат, какие оплатить в первую очередь. После этого можно наконец подумать, как лучше принять английских друзей.
Всякое чувство вины, которое могла испытать Челси, исчезло при мысли о том, что наконец-то сделан первый шаг к восстановлению благосостояния семьи.
ГЛАВА 37
Поскольку последнее время Челси была занята собственным планом спасения домашних от полного разорения и избегала, насколько возможно, встреч с матерью и бабушкой, то не имела ни малейшего понятия о том, что ситуация в доме меняется к лучшему. Она очень устала, пробираясь как-то вечером через поток машин на шоссе Санта-Анна по пути из Ньюпорт-Бич, где продала кулон с поддельным бриллиантом за пять тысяч, поэтому, войдя в дом, подумала, что начала сходить с ума. В нос ударили знакомые запахи еды и чего-то еще… непонятного. Отбеливатель? Полироль?
Остановившись у стола, она просмотрела почту. Ничего. Подняв глаза, Челси заметила, что на зеркале не осталось пыли, а стол блестит и сверкает. Что, черт побери, здесь творится?
Челси поспешила на кухню и обнаружила, что милая, дорогая Каталина вернулась.
– Каталина! Господи, как я рада видеть тебя! – воскликнула она, обнимая кухарку.
– Мне тоже. Хорошо, что все по-старому, Челси. Ну как ты?
– Что ты здесь делаешь? – удивилась Челси и узнала, что Каталину переманили от теперешнего хозяина, пообещав большее жалованье. Челси была в восторге, но удивилась безрассудству женщины. Правда, она считала Томасов чем-то вроде своей семьи, но неужели не понимает, что им нечем заплатить ей?!
Каталина сообщила, что Леверн наняла ей в помощь горничную-латиноамериканку, новый садовник спешно пересаживает клумбы, пытаясь вернуть запущенному саду прежний вид. Откуда у бабушки появились деньги?!
Попрощавшись с кухаркой, Челси взлетела по ступенькам, постучала в дверь спальни Леверн и ворвалась в комнату, чтобы поскорее расспросить о причине столь неожиданных перемен.
– Ба, на прошлой неделе ты стонала и рыдала насчет кучи долгов, а теперь дом полон слуг. Откуда у тебя деньги? – настойчиво допытывалась девушка.
Леверн, сидевшая за туалетным столиком, полируя ногти, раздраженно подняла голову:
– Не смей говорить со мной подобным тоном! Кто ты такая? И нечего так кричать: Банни уже заснула, а ей завтра вставать чуть свет.
– Счета, бабушка: от доктора, больничные, за аренду – чем собираешься платить? – спросила Челси чуть потише, пытаясь сдержать раздражение.
Леверн устремила взгляд на дерзкую внучку и насмешливо бросила:
– А вот это, дорогая деточка, не твое собачье дело! Все оплачено. И к твоему сведению, Банни только сейчас получила прекрасную роль в лучшем фильме года! Она будет играть Аннабель в фильме Майка Стерна «Пришелец». Хилда сегодня закончила переговоры, поэтому… Ну, что ты об этом думаешь?
– Потрясающе! – ответила Челси, нисколько не растерявшись. – А как мама?
– Естественно, взволнована! Утром встречается с Майком для прочтения сценария. Мы уже поужинали, так что тебе придется есть одной.
Отвернувшись от внучки, она вернулась к прерванному занятию. Нельзя же с такими ногтями отправляться к режиссеру!
Челси не спустилась в кухню – ей было не до еды, желудок словно стянуло в тугой узел. Впервые с того момента, когда она пустилась в опасное приключение, желая раздобыть денег, девушка по-настоящему поняла, что наделала. Она совершила два тяжких преступления и ради чего?! Все зря! Бабушка с матерью, очевидно, не нуждаются в ее помощи, и теперь она вовсе не благородная разбойница, а просто преступница. Челси была смертельно напугана. Господи, о чем она только думала?!
