Текст книги "Десятая сила (ЛП)"

Автор книги: Кейт Констебль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Мы летим! – закричала Калвин.

Халасаа, Тонно и Древесный народ успели увидеть, как дно серебряного корабля пропадает над деревьями. Летящий корабль выбрался из леса, Калвин различила покров заснеженных деревьев внизу и облака вверху. Белое море леса набегало на Саар, голая и неровная скала пронзала облака. Пузырь все поднимался, и вдруг корабль окутал влажный белый туман. И так же резко корабль покинул слой облаков.

Луны и звезды сияли в ясном темном небе, и шар над кораблем сиял серебром, его нес ветер, как большое зернышко одуванчика. Воздух был ледяным. Калвин не слышала чар Самиса. Он управлял рычагами рядом с собой, направлял пузырь не с помощью магии. Из звуков был лишь свист кабелей, что удерживали покачивающийся корабль под пузырем.

Ветер уносит нас, – сказала она Халасаа.

Да, мы видели – вы летите на юг, к морю.

В Спарет, – Калвин ощущала, что связь с Халасаа уже ослабевает. – Брат, позаботься о Дэрроу! Не переживай за меня. Я теперь сильная, – ветер быстро уносил их, и она пыталась думать, что полезного сказать. – Помоги Древесному народу! Дэрроу, я люблю тебя!

Но ответа не было, и Калвин не знала, услышал ли ее Дэрроу.

Теперь они были над облаками, лунный свет залил корабль, и Калвин впервые четко увидела Самиса.

– Итак, – пробормотал он, и Калвин сжалась, его холодная изящная ладонь гладила ее щеку. – Ты уже не ребенок, маленькая жрица.

Калвин посмотрела на него со всем возможным презрением. Благородные идеи о сотрудничестве с ним пропали.

– Идем, маленькая жрица. Тебе не идет мрачный вид.

Калвин хотела плюнуть ему в лицо. Самис легонько похлопал по ее лицу.

– Милая, ты должна благодарить мое любопытство. Разве мой план не вернул тебе силы?

Глаза Калвин расширились от потрясения, и это дало ему нужный ответ. Колдун удовлетворенно рассмеялся, и Калвин проклинала себя за то, что быстро выдала свою тайну. Корабль покачнулся, он вернулся на место, а Калвин не шевелилась, разум кипел.

Самис все продумал! Кила привела их к пещерам, Кила выманила Калвин на лед. Самис обманом заманил ее в целебные воды. Он знал, и было ли ему дело, что Кила тоже упала и чуть не погибла? Он явно ждал в лесу, когда они выйдут.

Ее поражало то, что она была в долгу перед Самисом за возвращение сил. Зачем он это сделал? Он хотел использовать ее таланты для своей темной цели. Но она все равно была в долгу перед ним. Благодаря ему, она снова была поющей…

Она снова была с магией. И сильнее, чем при их прошлой встрече с Самисом. С тех пор она узнала песни железа, танцы исцеления. Она была сильной. Погружение в Воду не просто восстановило ее дар, но и сделало неуязвимой…

И на миг огоньки Вод снова запульсировали, запели в ее венах. Но потом она вспомнила кое-что страшное. Она выучила кое-что еще с той встречи с Самисом. Темные чары.

Нет. Она не могла, не станет петь те жуткие песни. Но против ее воли простые части тех песен уже разворачивались в ее голове. Песнь, что парализовала, что могла заморозить его кровь. Был десяток способов погубить его.

«Не повтори мою ошибку», – Марна хотела, чтобы она использовала темные чары на Самисе? Сердце Калвин колотилось. Самис не сможет держать ее связанной вечно. Ей нужно есть и пить, и если он хотел, чтобы она пела для него, ему придется довериться ей. Они были слишком далеко, чтобы она мог навредить Дэрроу или кому-то еще чарами. Она не видела причины медлить.

Но с потоком облегчения она поняла, что не могла убить Самиса. Она не знала, где он прятал вторую половину Колеса. Может, носил с собой, но скорее всего он спрятал обломок в Спарете, где на поиски среди развалин уйдет вечность. Ей придется подождать.

Самис сказал:

– Ты, конечно, хочешь знать, куда мы летим, и зачем я забрал тебя, – Калвин смотрела на него поверх кляпа. Кабели хлопали у краев корабля. – Я хотел поговорить с тобой. Жаль, что приходится идти на такие меры, чтобы твои друзья не помешали.

Калвин сдерживалась, чтобы не накричать на него мыслями. Инстинкт говорил ей молчать.

Самис смотрел на залитые луной облака внизу, словно говорил с собой.

– У нас с тобой много общего. Уникальные силы. Ты – сильная колдунья, милая, но ты юна. Тебе нужна мудрость опытного наставника, что направит тебя, – он улыбнулся. – Дэрроу – приятный спутник, но и он юн, он не подходит для этого задания. Особенно с болезнью… Он ведь болен? Кила так сказала, – он посмотрел на Калвин с вопросом, и она покраснела от гнева. Конечно, Дэрроу был болен; Самис постарался. Самис и Кила подстроили, чтобы Дэрроу арестовали в Геллане и увели к больным. – Как жаль, – уголки широкого рта Самиса опустились. – Я буду скучать по своему Герону… хотя, полагаю, ты теперь считаешь его своим.

Калвин отвела взгляд, не доверяя себе.

– Конечно, ему не придется умирать, – сказал Самис. – Если ты поможешь мне.

Это была ее идея. Но то, что казалось логичным и полным надежды в пещерах Вод, теперь ужасало ее.

Помочь! С чего бы? Ты связал меня как собаку, дважды пытался убить Дэрроу, чуть не уничтожил Антарис. Столько зла в Тремарисе по твоей вине! И ты хочешь сделать все хуже!

Самис уставился на нее.

– Т-ты говоришь мыслями! Вот так чудо. У тебя больше даров, чем я знал, маленькая жрица. Но ты ошибаешься, дорогуша. Зачем мне вредить Тремарису еще сильнее?

Снежная болезнь… когда колдунов не останется, ты сможешь делать все, что пожелаешь!

Самис фыркнул.

– Зачем мне убивать колдунов, что нужны мне на службе? Знаю, ты плохого мнения обо мне, но не лишай меня ума. Я не хочу быть императором мертвого мира, лишенного жизни и магии. Потому я беру тебя в Спарет, ты поможешь мне найти ответ к этой загадке. Если мы не разгадаем ее вместе, Тремарис обречен.

Калвин усиленно размышляла. Мог ли он говорить правду?

– Подумай о моих словах, – тихо сказал Самис. – Спи.

Жужжание чар зазвучало в ее ухе, Самис запел высокую, едва уловимую песнь видимости. Глаза Калвин закрывались. Она не сдастся! Она должна оставаться бодрой, думать. Но тщетно. Ее уносило в искусственный сон, которым он обездвижил весь лагерь. Голова Калвин опустилась, тело обмякло. Самис смотрел на нее, щурясь, покачиваясь с кораблем, что летел высоко над деревьями. А потом он накрыл ее спящее тело краем одеяла.

* * *

Кила сидела прямо, ее волосы были стянуты в косу на спине, ее бледное лицо было решительным. Гнев и ошеломление других били ее, как волны камень. Она тихим и ровным голосом сказала:

– Он сказал, если Калвин погрузится в Узел вод, то может восстановить силы. Это оказалось правдой.

– А если бы она утонула? А если бы ты утонула? – рычал Тонно. – Он об этом подумал?

Кила опустила взгляд.

– Он сказал, что без магии она ему живой не нужна.

– Он лишился Горна при этом, – тихо сказал Дэрроу. Он протирал шею окровавленным платком.

– Он сказал, что Горн ему уже не нужен, – Кила сжимала руки на коленях. – Думаю, он хотел сказать, что с Калвин ему уже ничего не нужно.

Халасаа коснулся плеча Дэрроу.

Ты знаешь, что Калвин ему не поможет. Она будет бороться, пока дышит.

Лицо Дэрроу стало маской.

– Этого я и боялся.

Посмотри на меня, дитя, – Кила послушно посмотрела в черные бесстрастные глаза Брайалы. – Узел вод – тайное место, священное место. Откуда твой друг знал о нем?

Кила пожала плечами.

– Он знает много того, что никто не знает. Если он не знает, то догадывается, – она слабо улыбнулась. – И догадки почти всегда верные.

– Нужно идти за ним, – сказал Дэрроу. – Они движутся быстрее нас, но мы хоть знаем, куда они летят.

– Он возвращается в Спарет, – Кила заглянула в глаза Дэрроу. – Клянусь, это было правдой. Не все было ложью, – она посмотрела на Тонно и прошептала. – Прости.

Тонно нахмурился.

– Почему ты не ушла с ним прошлой ночью?

– Я хотела уйти, когда он пришел за Калвин. Но когда я проснулась, я не захотела уходить… – тихий голос Килы дрогнул.

Воды изменили тебя, – морщинистая ладонь Брайалы легла на колено Килы.

Дэрроу, опираясь на Халасаа, поднялся на ноги.

– Нужно уходить, как только рассветет.

– Не спорю, – Тонно тоже встал.

Брайали подняла руку.

Погодите. Война Спиридреля не будет ждать возвращения вашей подруги, – Древесный народ тихо собрался за ней.

– Мы не можем бросить Калвин одну с Самисом, – серо-зеленые глаза Дэрроу вспыхнули прежней сталью.

Сын, я не заставляю тебя бросать любимую. Но все воины Спиридреля, все, кто живет за толщей льда, кем-то любимы. Их можно принести в жертву ради твоей любви?

– Я люблю Калвин, – заявил Дэрроу. – Но дело не только в этом. Она может спасти Тремарис.

Тогда ей по плечу любой колдун, – Брайали посмотрела на каждого по очереди, черные глаза вспыхивали. – Я прошу вас, Голоса. Вы нужны нам. Ваш народ принес неописуемый вред этому миру. Вы нам не поможете?

На миг повисла тишина.

– Калвин сильная, – неловко пробормотал Траут. – И у нее есть то Колесо. Если она получит половину Самиса, то сама починит его.

Тонно почесал голову.

– Мне не нравится думать о Мике, заточенной в Антарисе, не знающей, что грядет.

Я не прошу вас бросать девушку или ваше задание. Просто сначала помогите нам.

– Хорошо, – сухо и утомленно сказал Дэрроу. – Тонно, Траут, если вы хотите идти в Антарис с Древесным народом, я не буду вам мешать. Но мы с Халасаа пойдем в Спарет.

– Можно с вами? – слабым голосом спросила Кила.

– Как хочешь, – сухо сказал Дэрроу. Но Халасаа тепло посмотрел на нее, и Кила улыбнулась ему искренне, что было впервые в ее жизни.

* * *

Калвин проснулась от слепящего утреннего солнца. Темный силуэт перекрыл свет, над ней возник Самис. Калвин инстинктивно отпрянула, но колдун протягивал горячий и вкусно пахнущий пирожок.

Калвин подумала, что еще спит. Серебряный корабль еще покачивался под пузырем, сверху был бледно-голубой купол неба. Внизу облака скрывали лес. Даже Саар пропал. Было очень холодно. Откуда Самис взял горячий пирожок?

Мне нужна вода.

Одной рукой он отвязал шелковый шарф, ослабил путы на ее запястьях, и потом дал ей оловянную чашку холодной воды.

– Ешь! – приказал он. – Быстро, маленькая жрица.

Калвин ослабела от голода. Как давно она не ела? Она попробовала пирожок. Он был вкусным. Хрустящая корочка таяла во рту, начинка была горячей и пряной.

– Как…?

Самис вскинул бровь.

– Ты меня удивляешь, дорогуша. В долгом пути ты ни разу не улучшала вкус сухаря?

Конечно. Чары видимости. Пряный вкус мяса уже пропадал, Калвин держала в руке старый сухарь. Она сказала:

– Я не знаю чары видимости.

– Да? – удивился Самис. – Ты их не учила? Или они для тебя слишком сложные?

– Я даже не пробовала, – Калвин невольно злилась.

– Может, ты не можешь сделать голос… таким? – он спел ноту пронзительным фальцетом. – Говорят, женщинам почти невозможно исполнить такие ноты.

Калвин возмущенно открыла рот, чтобы доказать, что могла спеть любую его ноту. Она увидела ленивую улыбку Самиса. Ее не заставят изучить другую силу обманом. Она выберет это сама.

– Спой медленно, – сказала она. – Чтобы я смогла повторить.

Самис вскинул бровь и спел десяток скулящих нот, делая паузу после каждой, чтобы Калвин расслышала их. Калвин собрала песню еще до того, как он допел последнюю ноту. Чары покалывали ее губы, крохотная яркая бабочка слетела с ее руки. Она сверкнула в свете солнца и пропала, как лопнувший пузырь.

Самис посмотрел на нее из-под тяжелых век.

– Ты знаешь теперь песню Видимости.

Калвин радовалась, но не показывала ему.

– Простая иллюзия не сделает меня мастером видимости.

– Поющей все песни не нужно знать все когда-либо спетые песни! Если бы так было, Поющая не существовала бы, – Самис вытянул удобнее ноги. – А другие чары? Сила языка у тебя есть. Сила Зверей – да, я слышал сам. И Силу Ветров. Ты побывала в Меритуросе. Изучила там Силу Железа?

Калвин покачала головой.

– Только мужчины могут исполнять чары железа, – сказала она и без предупреждения запела быструю песню железной магии. Чашка полетела с пола к голове Самиса.

Но он был быстрым. Он бросился на Калвин. Чашка улетела за край и пропала в облаках. Рычание железных чар закрутило цепочку на ее шее, Калвин задыхалась и видела звезды.

Самис грубо вернул кляп и крепко затянул его. Он прижал ее, почти обнимая. Его мускулистая рука обвила ее плечи, и она ощущала запах его тела. Холодный плащ задевал ее щеку. Самис затянул тросы на ее запястьях, но в этот раз он не стал причинять боль.

Самис сел, снова вытянул ноги, словно ничего не произошло.

– Сила Железа. А Сила Становления?

Калвин отвернулась, чтобы скрыть слезы гнева и унижения. Она ругала себя за эту глупую уловку. Она даже не знала, пыталась ему навредить или показать силу.

– Я не хочу вредить тебе, маленькая жрица, – он склонился и коснулся ее щеки пальцем, разворачивая ее голову. – Но без глупостей. Ты хочешь, чтобы Дэрроу жил или умер? Мы должны работать вместе. Другого пути нет. Понимаешь?

Калвин сглотнула. Самис молчал о Колесе. Он искал ответ в Спарете. Она тут же приняла решение.

Я тебе помогу.

Самис сдвинул густые брови.

– Ты меня удивляешь, маленькая жрица. Я думал, ты будешь сопротивляться сильнее. Признаюсь, я разочарован.

При одном условии.

Колдун расслабился и рассмеялся.

– Так-то лучше. Назови свою цену, дорогуша.

Калвин замешкалась. Теперь ей нужно быть осторожной. Что бы ни случилось, он не должен понять, что у нее другой кусок Колеса.

Ты украл из Антариса священную реликвию Богини. Если отдашь ее мне, я помогу тебе.

– Ах! – протянул Самис. – Твои желтые дамы были так щедры… отдали много подарков. Реликвия, говоришь? Статуя или камень?

С-сломанное Колесо, – Калвин решительно посмотрела в его глаза.

– Было что-то такое, – сказал Самис после паузы. – Среди моих вещей в Спарете. Придется поискать, – он улыбнулся.

Калвин смотрела на него. Это было слишком просто. Она подозревала, что Самис обманывал ее.

– А теперь скажи, – заговорил колдун, – у тебя есть Сила становления?

Да, – сказала Калвин через миг.

– Конечно, Сила Льда, – он оскалился в улыбке. – Осталась Сила Огня, и ты будешь Поющей все песни.

Калвин ощутила прилив хищного наслаждения.

Из-за твоих игр Горн Огня утерян. Утонул в Узле вод. Поющей всех песен теперь не будет. Тайны Силы Огня утеряны навеки.

– Да? – Самис странно улыбнулся ей. – Неужели? – он взглянул на солнце и поднял в воздух влажный палец. – Далеко на запад, – буркнул он. – Я угостил тебя завтраком. Не хочешь отплатить услугой?

Чего ты хочешь? – но Калвин уже догадывалась.

– Спой ветер, чтобы он понес нас на юг, дорогуша.

Разве ты не управляешь чарами?

– Не изображай неведение, маленькая жрица. Мы должны быть честными друг с другом. Магия железа не работает на таком расстоянии от земли, и ты это прекрасно знаешь. Не все, что строили Древние, работало от чар, но ветер будет полезным.

Калвин кивнула. Самис зарычал магию железа, и тросы отпустили руки и ноги Калвин, шелковый кляп упал.

– Пой, маленькая жрица! – завопил он. Калвин с болью сглотнула, но ее уверенность вернулась. Все будет хорошо. Самис отдаст ей украденную половину Колеса. Она как-то справится с ним, а потом соединит два куска чарами, и мир исцелится. Она вернется к остальным, наступит весна, и Дэрроу будет здоров. Ее голос был сильным и радостным, она пела переливчатые чары ветра, что уносились к облакам. Она подумала о Мике, научившей ее песням ветра, помолилась, чтобы она была в безопасности в Антарисе.

Ветер Калвин весь тот день нес их на юг. Облака внизу были такими густыми, что корабль будто парил над еще одним снежным пейзажем с горами и ущельями, что менялись от движения воздуха.

Вечером Самис чарами видимости изменил чашки холодной воды на пряное вино.

Калвин вскинула руку.

– Я не пью вино.

– Не бойся, дорогуша, это тебе голову не вскружит.

Калвин скривилась, сделав глоток.

– Теплым было бы вкуснее. Жаль, Горна нет.

Она поразилась яростному оскалу на лице Самиса.

– Ты и твои друзья были недостойны хранить Горн, – прогремел он. – Кила рассказала, как вы его использовали – грели постели, а еще как фонарь! Где же уважение к предметам силы? Лучше ему лежать забытым в Узле вод.

Глаза Калвин жгло; но разве ей было дело до мыслей Самиса?

– Без огня мы бы умерли, – проворчала она.

Самис фыркнул, но опустил тему.

– Что хочешь съесть? Назови, и твое желание будет выполнено.

Калвин замешкалась.

– Жареную форель, – сказала она. У нее было скрытое и счастливое воспоминание, как они с Дэрроу ели форель у ручья.

– Не голубь в ягодном соусе? Не устрицы в масле? Не манго?

– Что бы я ни попросила, питать это будет как сухарь, – сказала Калвин. – Так что разницы нет, да?

– Твоя логика восхищает. Если хочешь жареную форель, так тому и быть.

В этот раз Калвин оказалось сложнее поверить иллюзии, и ее рыба была жестче, чем должна была.

– Теперь мне, – сказал Самис, когда она доела. – Сегодня я хотел бы гиберанский пирог.

– Я никогда не ела гиберанский пирог. Я не знаю его вкус. Не знаю, что петь.

Самис взмахнул рукой.

– Я тебя научу. Пока не думай об облике вещи. Начнем с запаха, – он спел четкую высокую песню, и в воздухе появился сильный запах дичи. – Попробуй.

Калвин вдохнула и повторила пронзительную песню.

– Выше! – рявкнул Самис. – Выдыхай со дна легких! Боги, девчонка, тебя не учили, как использовать дыхание?

Калвин пела снова и снова, повторяя песню Самиса, что вызывала запах пирога, а потом вкус, а потом вид нежных кусочков мяса цапли в пряном соусе, укутанных в сваренные на пару листья кувшинки.

Видимость была самой сложной силой из всех, что Калвин пела; там были вариации нот, ударений, высоты, а сила дыхания меняла иллюзию кардинально. Если Сила ветров была как взмах кружкой с краской, Сила Видимости была как рисование мелкой картинки волоском.

– Неплохо, маленькая жрица, – сказал Самис. – Повара Гиберы не подали бы лучше.

Небо было темным, и Калвин поняла, что устала.

– Не знаю, как столько гелланийцев поют песни видимости. Это так сложно. Они все, видимо, с редким даром.

Самис сморщил нос.

– Многие из них учат – или покупают – лишь один трюк, и им этого хватает. Они знают одну песню, чтобы сделать ярче выцветшую ткань или заставить тусклые камни сиять. А потом они оберегают эту песню, как драгоценный камень. Чары фальшивого сна стоят больше года моего проживания в Меритуросе. Так называемые, колдуны Геллана – просто коробейники, не достойные их мастерства.

– Мне не нравится Сила Видимости, – сказала Калвин. – Она не честная.

Она ждала, что Самис рассмеется, но он не стал.

– Как и все остальное в мире, ее можно использовать для добра или зла, – он проверил пальцем ветер. – Ночью нам зачарованный ветер не нужен. Поток изменился. Если он продержится, мы доберемся до Спарета к утру.

– Так скоро? – воскликнула Калвин.

Самис вытянул ноги в тесной лодке, заставляя ее подвинуться.

– Хочешь снова увидеть Заброшенный город? Ах, великие были дни, дни нашей охоты, да?

– Ты убил моего друга Занни, ты чуть не убил всех нас!

Самис пожал плечами.

– Ты не охотник. Думаю, Дэрроу видит это иначе, – он скрестил ноги, его плащ сдвинулся, открывая кожаные сапоги до колен. – Когда вы бросили меня умирать в Спарете, я долго оставался там. Я сделал много открытий. И одним из них я очень хочу с тобой поделиться.

– Полагаю, новым способом убийства.

Самис рассмеялся.

– Дразнишь меня, маленькая жрица? Отлично! Мы подружимся.

– Как вы с Дэрроу когда-то?

Она говорила с сарказмом, но Самис ответил печальным тоном:

– У меня больше не будет такого друга, как Дэрроу.

Калвин снова ощутила запах, как специи Меритуроса, и сильное здоровое тело подвинулось под складками его плаща.

– Спи, кроха, – тихо сказал он. – Завтра будет знаменательный день.

ОДИННАДЦАТЬ

Серебряный корабль

Калвин проснулась от естественного сна, а не насланного чарами видимости. Она села, закоченев от холода, и укутала плечи в полосатое гелланское одеяло. Луны пропали на западе, и слабый свет на востоке сулил наступление рассвета.

Самис навис над ней, черный силуэт. Он указал вниз. Облако внизу рассеялось, и Калвин увидела неровную поверхность заснеженного леса. Ее сердце ёкнуло, она заметила гладкий лед на горизонте: море.

Самис присел рядом с ней.

– Спарет.

Корабль покачнулся, когда они склонились у борта. Восходящее солнце было видно за паутиной серебряных шпилей и куполов, они становились розовыми, золотыми и аметистовыми. Это был заброшенный Спарет, виднелся среди леса.

Самис подвигал рычаги, и серебряный шар опустился к руинам. Башни и крыши становились все больше, город окружил их, пока Самис направлял корабль к пустой площади со шпилями по углам. Он пел чары железа, чтобы придержать корабль, пока Калвин вылезала. Она устала, тело болело, и она была рада твердому серому камню под ногами.

Самис сошел с корабля и сменил рычание чар. Серебряный шар полетел в бледное небо, на нем сверкало солнце.

– Что ты делаешь? – закричала Калвин.

– Нам это уже не понадобится, – улыбнулся Самис. – А здесь это будет лишний раз соблазнять тебя, дорогуша, – его плащ развевался за ним, он развернулся и пошел прочь.

Калвин поспешила за ним по пустым улицам. Рушащиеся стены и голые деревья покрывал иней. Даже нежные изгибы серебряных куполов и тонких башен выглядели так, словно их вырезали изо льда.

Самис прошел мимо места их последней встречи полтора года назад. Длинные куски оторвались от башни, когда магия Самиса не сработала, и они остались на месте. Самис шагал, не оглядываясь, а Калвин невольно смотрела туда, где они оставили тело Самиса, безжизненное, в сером плаще.

– Ты много думаешь о прошлом, дорогуша, – едко сказал Самис, словно читал ее мысли. – Ты должна научиться смотреть вперед, как я.

Они забрались на холм и попали на небольшую площадь, залитую утренним светом, с видом на город сияющих шпилей и куполов. Неглубокий фонтан на площади города был покрыт льдом, в нем замерзли мертвые листья.

Самис взмахнул плащом и сел на край фонтана.

– Это место подойдет. Пора начать наши уроки.

– Еще чары железа и видимости? – Калвин осталась стоять. – А как же обещание? Ты сказал, что отдашь мне… реликвию Богини.

– Да, да. Всему свое время, дорогуша, – его глаза сияли. – Но сначала, маленькая жрица, я научу тебя тому, что забыл другой мир. Десятой Силе.

– Десятой Силе! – Калвин уставилась на него. – Сила в… – она заставила себя замолкнуть. Самис не понимал магию Колеса? Он хотел научить ее темным и сильным чарам?

– Сядь, кроха, – Самис вытащил из кармана серебряный диск и показал ей. Он был размером с его ладонь, покрытый резьбой, что сияла золотом на солнце. Он тихо сказал. – Десятая Сила – это Сила Знаков.

Калвин моргнула в смятении. Этого она не ожидала.

– Знаков?

– Каждый символ представляет звук, – Самис указывал на мелкие значки. – Этот в форме яйца – «а-ах», а эта вилка – «и». А эта горка – «ллл». Понимаешь?

– Н-наверное, – Калвин невольно заинтересовалась, подошла к серебряному диску.

– Комбинация знаков создает чары, – рука Самиса прижалась к руке Калвин.

– Так эта горка и яйцо вместе – это «лаа»?

– Браво, маленькая жрица! Тут всего три десятка знаков. Как только выучишь их, сможешь читать все чары.

Она хмуро посмотрела на ряды знаков. Калвин пронзило воспоминание о бледном лице Марны на соломе. Она прошептала:

– Марна знала об этом. Она пыталась сказать. Но я не слушала. Я задавала вопросы.

Самис тряхнул головой.

– Вряд ли эти знания попали в Антарис. Я нашел лишь одного человека в Геллане, где магия сильнее всего в Тремарисе, который знал о Десятой Силе. Я не увидел у твоих желтых дам, что они знали об этой силе.

Калвин молчала. Ее уверенность рушилась. Десятая Сила не была темной, как она думала. Но даже если не Десятая Сила была виновата в бедах, Колесо содержало какую-то темную силу. Марна сказала, что ответ в Колесе, Калвин помнила это. Она все еще верила, что целое Колесо спасет мир.

Мысли Калвин кипели, она разглядывала знаки.

– Эти метки отмечают только звуки. Как понять, как их петь? Высоко или низко? Долгая ли нота?

– Видишь знаки над строкой или под ней? Это высота. Высокие, где линия сверху, и низкая, где линия снизу. Бреши между символами – длина ноты. Читать знаки сразу не выйдет, но я тебя научу.

– Это… невероятно! – Десятая Сила была не разрушением, а способом хранения чар. На миг она вспомнила о мечте в виде колледжа певчих в Равамей, она представила комнаты с серебряными дисками, где были записаны чары, собранные со всего мира. Ничто не будет забыто, чары больше не потеряются. Она не изображала восторг. – Как ты узнал об этой силе?

– Ходили слухи об утраченной силе среди ученых Меритуроса, но никто не знал, что это за сила. А в Спарете я нашел много таких дисков, покрытых знаками. Кстати, спасибо тебе за открытие, – он посмотрел на нее с тяжелыми веками. – Я взял пару дисков в Геллан, где я нашел Трэгга, о котором рассказывал тебе. Мы с ним разгадали код. Почти все сделал я, – добавил он с улыбкой. – Думаешь, я наглый? Возможно. Со знанием этих знаков, я раскрыл все тайны, что оставили Древние.

– Дэрроу рассказал мне о твоем друге в Геллане. Он сказал, что ты убил его.

Самис мрачно посмотрел на Калвин.

– Он был заражен чумой певчих. Ужасная потеря.

– Ты обещал рассказывать правду.

– Ах, маленькая жрица, – Самис покачал головой. – Некоторые вопросы лучше не задавать, – он постучал пальцем по диску. – Смотри. Я списал знаки с Горна Огня, который мне одолжила Кила. Чары огня не утеряны, маленькая жрица, пока есть знаки.

Она посмотрела на серебряный диск.

– Они все тут? Ты уверен? Ты пел их?

– Пытался. Но дар огня закрыт для меня, – Самис прищурился, отвел взгляд на холодный пустой город. Калвин ощутила пуль сочувствия. Самис повернулся к ней. – Думаю, тебе эта сила открыта, – он подвинул к ней серебряный диск.

Калвин отпрянула.

– Но… Силу Огня могут петь только мужчины.

– О, и кто это сказал? Мужчины, конечно, как и с чарами железа. Эти огненные песни низкие, но не слишком низкие для тебя. Давай, попробуй. Разве ты не поняла, что с каждой новой силой следующую учить проще?

Это было правдой: новые силы приходили проще предыдущих. Но Калвин медлила, сжав холодный камень фонтана. Если она споет чары огня, она станет Поющей все песни.

Самис сказал:

– Ты боишься.

– В пророчестве говорится, что Поющий будет силен, как бог, – прошептала Калвин.

– Не переживай, дорогуша, – сухо сказал Самис. – Если бы я верил, что ты можешь стать богиней, я не дал бы тебе эту силу. Но бери ее! – Калвин с неохотой взяла серебряный диск и провела пальцем по ряду мелких символов. Она едва слышно прошептала те, что уже знала, догадываясь, как они пелись. – А это? А что это?

Самис рассказывал. Калвин было просто запомнить символы. Казалось, ее память, ее чувства обострились вместе с восстановленной магией. Она повторила отрывок чар, соединила звуки в робкую низкую песню. Она спела ее еще раз, и ноты звучали увереннее, она ощутила покалывание магии на коже. И в бледном зимнем небе вспыхнуло сине-оранжевое пламя.

Калвин охнула, Самис сжал ее руку.

– Молодец, Калвин! – завопил он с радостью. Он впервые назвал ее по имени. – Сила Огня! – он обвил ее руками. – Сила Огня спета человеком впервые после смерти магов Митатеса!

Калвин с радостью обняла его в ответ, ощущая пряный аромат его серого плаща. Его ладони прижались к ее пояснице. Они были крупнее ладоней Дэрроу. Она неловко отпрянула, избегая взгляда Самиса.

«Я теперь – Поющая все песни?» – удивилась она. Ощущения не изменились. Она сказала:

– Как это поможет нам покончить с зимой и излечить снежную болезнь?

– Все спетые чары записаны и хранятся где-то в кладовых Спарета, – сказал Самис. – Я уже много нашел, но вдвоем мы должны отыскать чары, что прогонят ущерб. Но ты должна тренироваться, маленькая жрица, чтобы знать, что споешь чары, когда мы найдем их. Теперь спой больше песен огня!

Калвин одну за другой исполняла чары, что были на Горне Огня: песни создавали пруды света, вызывали жар, колонны огня и вспышки. Если бы они с друзьями поняли символы раньше, то использовать Горн было бы проще. Чары были изящными, она раньше этого не понимала.

– Хватит, – сказал Самис. – Пора заняться Силой Видимости. Ты зажимаешь рот, дорогуша, раскрой его шире, вот так.

Остаток дня два колдуна создавали иллюзии. Поднимались большие деревья, цветущие огнем, бриллианты покрывали маленькую площадь. Самис показал Калвин, как замедлить время, чтобы путь муравья на ее ладони длился день. Он заставил солнце пронестись по небу за секунду. Он пел, а они оказались на плоту в зеленом океане, а потом с рыбами в глубинах.

А потом Самис встал. Солнце садилось, озаряло его золотом, темный плащ мерцал. Калвин поняла, что прошел день. Она виновато подумала о Дэрроу. Но Брайали сказала, что целебный Воды удержат его болезнь, пока что он был в безопасности.

Самис сказал:

– Хватит на сегодня. Завтра мы займемся Силой Железа.

Калвин подавила зевок. Она не посмела спросить о Колесе, не хотела выдать рвение, чтобы он понял, как оно важно. Если он не отдал его ей сегодня, она сама отыщет его завтра.

– Почти ночь. Где мы заночуем?

Самис широко улыбнулся.

– У меня есть история, что удивит тебя. Я расскажу по пути.

Он протянул большую ладонь, и Калвин с усталостью обхватила его руку. Он придерживал ее на холодных темных улицах и сказал:

– Ты точно веришь, что наш народ жил в Тремарисе с начала времени.

Ей хотелось ответить, что ее Древесный народ жил тут вечно!

Самис посмотрел на небо:

– Наши предки прибыли в этот мир на серебряном корабле, – в его голосе была тоска. – Они парили среди звезд, словно небо – океан. Этот корабль еще тут, Калвин.

– Тут? Ты нашел его? Он в Спарете?

Самис откинул голову и рассмеялся.

– Спарет – корабль! – он махнул на серебряные башни и купола. – Корабль вокруг нас и под нами. Ты видишь лишь часть того, что лежит внизу. Древние построили первый город на корабле, что принес их в этот мир. Ты увидишь! Ты думаешь, что Спарет пустой, но тут склады одежды, инструментов, лекарств и приборов, даже летающих лодок. Все, что нам понадобится.

Калвин смотрела новыми глазами на здания вокруг них, стоя рядом с Самисом. Те башни были мачтами? Купола были парусами, вышками и мостиком капитана?

Она поежилась.

– Представь, если корабль полетит снова!

Самис посмотрел на нее.

– Но он мог, дорогое сердце. Поющий все песни мог заставить его лететь как большую серебряную птицу. Когда корабль полетит снова, мы завоюем Тремарис так просто, как сорвать яблоко с дерева.

Калвин вырвала руку из хватки Самиса и замерла посреди пустой улицы.

– Ты говорил, что хотел спасти Тремарис! Но тебе на это плевать! Ты соврал мне.

Самис замер. Ветерок трепал его плащ, напоминающий тучу.

– Нет, маленькая жрица. Я сказал правду. С твоей помощью я остановлю чуму певчих, верну весну в Тремарис. А после… – его зубы сверкнули, он оскалился. – У меня большие планы на нас, дорогое сердце.