Текст книги "Десятая сила (ЛП)"

Автор книги: Кейт Констебль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Калвин кивнула, хоть не была уверена, что вернется в Антарис. Она проводила убегающих девушек взглядом.

Теперь Лиа протянула руку, и Калвин тихо прошла по мастерской и сжала ее. Она не хотела отвечать на вопросы о Тамен, и Высшая жрица поняла это без слов.

– Лиа, – тихо сказала Калвин, чтобы Траут и Мика не слышали, – я хочу передать тайные знания тебе. То, что мне рассказала Марна перед смертью.

К ее удивлению, Лиа покачала головой.

– Только одной жрице позволено владеть этими знаниями. Марна доверила эти тайны тебе, а не мне. Мы должны уважать ее желания. Не нарушай клятву.

– Но, Лиа, я не жрица. У меня нет дара. Я никогда не смогу петь песни, которым меня научила Марна.

– Никогда может говорить только Богиня. Заключим сделку, Калвин. Если, когда ты вернешься в Антарис, у тебя все еще не будет сил, ты научишь меня тайнам, которые узнала.

Калвин опустила голову. Она не хотела нести бремя опасных чар одна.

– А если я не вернусь?

– Вернешься, – просто сказала Лиа. Громче, для Мики и Траута, она спросила. – Когда вы уходите?

– Завтра утром, если Траут успеет закончить.

Траут сказал, не оглядываясь.

– Я успею. Дай мне маленькие плоскогубцы, Мика.

Калвин убрала руку от Лии и стала расхаживать по комнате.

– Нужно спешить в Геллан. У Самиса другая половина Колеса, – она передала им то, что узнала от Тамен, но не то, что Тамен отдала Колесо Самису. Тамен скоро умрет. Зачем вызывать к ней еще больше ненависти? Она сказала. – Нужно найти его и Колесо. Если его сломают еще раз, вылетит еще больше темной магии. Может, он еще даже не понял его силу, а если понял? Может, уже поздно. Но если мы можем починить Колесо, весь вред пропадет.

– Калвин! – Лиа посмотрела на Траута и Мику. – Это нельзя говорить открыто.

Калвин покачала головой.

– Прости, Лиа. Но я доверяю Мике и Трауту жизнь. Я должна доверить им и другие знания.

– Слишком много тайн, – Траут закручивал упрямый болт. – Половина бед мира из-за тайн. Знаниями должны делиться свободно.

– Некоторые тайны опасны, – нахмурилась Лиа. – Потому это тайны.

– Кэл и Дэрроу говорят, что стоит делиться чарами, а не цепляться за них, – сказала Мика.

Она взглянула на молчащую Калвин. Она мечтала о колледже чар, где песни магии будут учить, делясь ими. Но если снежная болезнь охватит весь Тремарис, чар больше не будет. Все песни будут утеряны, и все певчие – мертвы и забыты.

Мика сказала:

– Так мы их не забудем. Бабушка говорила, что каждое поколение теряются чары, потому что кто-то забывает, как правильно их петь.

– Мы охраняем свою магию, – сказала Лиа. – Чары льда не были утеряны с основания Антариса.

– Откуда вы знаете? – спросила Мика. – Если вы не помните чары, откуда знаете, забыли ли их?

Лиа улыбнулась.

– Мы будем скучать, Мика. Ты не даешь нам быть слишком серьезными.

К удивлению Калвин, не только Джилли, но и все жрицы дружили с Микой. Их восхищал ее необычный вид, ее чары, их радовали ее замечания. Если бы Калвин так говорила, будучи новенькой, ее бы ругали, загружали делами, но с Микой все смеялись.

– Готово! – инструменты Траута стукнули по полу, он встал. – Помоги перевернуть, Калвин.

Мика и Калвин усадили Лию в кресло с колесами. Траут сделал спереди колеса поменьше, большие были сзади.

– Вас могут везти с этими ручками. Но на ровной земле вы можете катить себя сами. И тут тормоза, видите?

Лиа просияла редкой улыбкой, покатившись по комнате.

– Это чудо, Траут!

Траут покраснел.

– Это пустяки. Я как-то делал кресло с колесами одному из мастеров Митатеса.

Мика фыркнула.

– И как эту штуку поднять по ступенькам?

– Положить на ступеньки скат… – Траут замолк. – Что это за шум?

Калвин и Лиа переглянулись.

– Торговцы? – спросила Лиа. – Посреди зимы?

Глаза Калвин расширились, она прижала пальцы к вискам.

Мика охнула.

– Это Халасаа? Ты слышишь Халасаа в своей голове?

Калвин кивнула. К счастью, утратив чары, она все еще могла общаться с Халасаа мыслями.

– Они все здесь! Дэрроу, Халасаа и Тонно у Стены, просят впустить их! – она замерла на пути к двери и развернулась. – Прости, Лиа, – сказала она вежливо. – Я забыла спросить. Ты позволяешь им войти?

– Дэрроу? Маг? – Лиа замешкалась, а потом кивнула. – Возьми группу сестер к Торговому пути, пусть споют и откроют Стену. Твоим друзьям тут рады.

Мика хлопнула в ладоши.

– Халасаа – целитель! Он может починить вашу спину! И вам не понадобится кресло Траута!

– О! – Траут помрачнел.

– Спасибо, Матушка! – Калвин подбежала и поцеловала Лию в щеку, а потом выбежала из комнаты, Траут и Мика – следом.

– Пусть Богиня поможет тебе, дочь, – тихо сказала Лиа. Она сжала колеса и покатила себя к двери.

ПЯТЬ

Красный город

Пока Калвин, Траут и Мика только ехали к Антарису, их друзья, Тонно и Халасаа, были далеко на севере, дрожали на узкой гелланийской улице. Нависающие здания и выгоревшие знамена между ними почти не закрывали от ветра, и их постоянно толкали прохожие, сжавшиеся от холода, спешащие домой дотемна.

Из Калисонс Дэрроу, Тонно и Халасаа поплыли на север до Нески, последнего порта, где причал не был скован льдом. Они оставили «Перокрыла» там, а дальше двигались по льду на море. Они прибыли в Геллан двенадцать дней назад и принялись искать Самиса.

Красный город голодал, чума в нем поражала только певчих. Обе проблемы ухудшало давление Гильдии, что правила в Геллане. Мастера Гильдии забирали почти всю доступную еду себе. Солдаты гильдии, известные как Защитники, обычно хранили мир, а теперь рыскали на улицах больных и уносили в лазарет, здание, что стало отчасти тюрьмой, отчасти больницей для голодающих и пораженных чумой певчих.

– Почти комендантский час, – отметил Тонно, сунул руки глубже в карманы. – Пусть Дэрроу поспешит.

Худой и меднокожий Халасаа был спокоен, когда ответил мыслями:

До рассвета есть время. Он уже идет.

Дэрроу какое-то время говорил со старушкой, которая смотрела на него из домика, построенного из рушащегося кирпича, подарившего городу название Красного. Теперь он помахал рукой на прощание и пошел к друзьям. Он был мрачен, шрам на его брови сочетался с хмурым видом.

– Самис был здесь, – сказал он. – Не сомневаюсь. Старушка сразу узнала его по описанию. Он переехал в этот дом в начале осени и заполнил три комнаты вещами.

– Тогда мы схватим его! – завопил Тонно.

Но Дэрроу покачал головой, став еще мрачнее.

– Он ушел, с ним пропали и все ящики. Хозяйка не знает, куда, или так сказала. Но он готовился к долгому пути. У него были сани и еды на три месяца.

Когда он ушел? – спросил Халасаа.

Дэрроу скривил губы.

– Четыре дня назад.

Тонно выругался и сплюнул. Даже Халасаа склонил голову, расстроившись, что они были так близко, но добыча ускользнула. Четыре дня! Времени было немного, но с дарами Самиса он мог ускорить сани, и никто не знал, как далеко он мог уехать.

Он не мог оставить этот людный город без наблюдения.

– Халасаа прав, – Тонно поднял голову. – Гильдия день и ночь на дозорных вышках, даже когда гавань замерзла. Кто-то должен был видеть, куда отправился Самис. Пара монет в нужные карманы…

– Говоришь, как гелланиец, – сухо сказал Дэрроу. – Но это не все, – он оглянулся и понизил голос. – Самис жил в доме с другим колдуном, его звали Трэгг. По словам старушки, они были близки, как две монетки в кошельке. Когда Самис покинул Геллан, она пошла убрать в комнате Трэгга, а он был…

Мертв, – закончил Халасаа.

– Убит, – сказал Тонно. – У Самиса есть секреты, да? Старушка знала, что они делали?

Дэрроу взял товарищей за локти.

– Люди смотрят. Идем. Она боялась рассказать больше. Но она подслушала, как Самис и Трэгг спорили из-за этой болезни, говорили что-то о колесе.

Тонно фыркнул.

– Они были взволнованы, говорили громко, – Дэрроу опустил плечи. – Этого мало, – добавил он. – Но это все, что у нас есть…

Группа из шести людей в форме без предупреждения вырвалась из переулка. Все были в плащах грязно-зеленого и коричневого цвета, они сжимали длинные хлысты. Три друга не успели понять, что происходит, а Защитники окружили Дэрроу, отделив его от остальных, два хлыста опутали его руки, удерживая его. Прохожие отпрянули. В городе, полном колдунов, никто, кроме Защитников, не трогал их.

– Эй! Эй! – закричал Тонно. – Пустите его!

Капитан пожал плечами.

– Дэрроу железный маг? Вы арестованы.

– Вы ошиблись, – спокойно сказал Дэрроу. Он мог освободиться от пут магией, но Защитники сгрудились вокруг него, собираясь подавить количеством. – Вы не имеете права задерживать меня. Я не нарушал закон, и я не заражен.

– Посмотрите на его кожу, дураки, он не болен! – закричал Тонно.

– Приказы Гильдии, – бесстрастно сказал капитан. – Он идет в лазарет.

Дэрроу открыл рот. Но он не успел запеть, один из Защитников дернул его за волосы и сунул в рот кляп. Тонно с воплем вынул нож для рыбалки и бросился на солдат. Но кончик хлыста выбил нож из его руки, и второй обвил его ноги и повалил. Треск другого хлыста, и Халасаа упал на землю. Никто не помогал им, люди спешили прочь, пока Дэрроу утаскивали.

Тонно с болью встал на колени.

– Нужно идти за ними, – выдохнул он, хватая упавший нож.

– Не сегодня, друзья, – раздался музыкальный голос рядом с ними.

Халасаа посмотрел на женщину с изумрудными глазами, на ее лице было много макияжа в местном стиле. Она была в ярком тюрбане, серьги раскачивались и звякали, когда она протянула руки, чтобы помочь мужчинам встать.

– Меня зовут Матифа. Идемте, я живу рядом. Уже почти комендантский час, а я могу вам помочь.

– Как помочь? – прорычал Тонно, потирая голову. Двенадцать дней среди обманщиков Геллана заставляли его подозревать всех вокруг.

– Идемте внутрь! – широкие юбки Матифы в полоску шуршали, она повела их по пустой улице. – Это мой дом. Твой друг кому-то насолил, да?

– Он ничего не делал.

Матифа щелкнула языком и повела их к узкому дому.

– Защитники думают, что правят на улицах, и это позор! Стоит криво на кого-то посмотреть, и тебя уводят в лазарет. Это случилось с мальчиком сестры кузины моего мужа – было поздно ему помочь, но вам я помогу! Не сегодня, уже поздно, но завтра. Завтра мы легко заберем вашего друга из лазарета!

– Почему мы должны тебе поверить? – проворчал Тонно.

– С чего мне вас обманывать? – парировала Матифа, расширив зеленые глаза. – Какая мне от этого выгода? Только беды, если меня схватят. Они всегда думают о выгоде!

– Так не делают там, откуда я родом, – кисло сказал Тонно. Они с Халасаа переглянулись.

Голос Халасаа зазвучал в разуме Тонно:

Мы должны довериться ей, брат. Хотя бы пока что.

– Как скажешь, – буркнул Тонно и скривился в сторону сияющей Матифы, изображая улыбку.

Следующим утром Тонно и Халасаа были в темном подвале дома Матифы, дергали люк, пока их новая подруга держала лампу. Тонно невольно думал, что с напудренным лицом она напоминала девочку, что упала в банку муки.

Они отошли, люк открылся, и зловоние сточных вод вырвалось из подвала. Тонно закашлялся, Матифа прикрыла лицо вышитым платком, и Халасаа побледнел под татуировками.

– Точно не пойдешь с нами? – едко спросил Тонно.

Матифа моргнула над платком, ее тюрбан дрожал.

– Нет, я останусь, – приглушенно сказала она. – Но желаю вам выгоды и скорости! Помните указания?

Халасаа кивнул и ответил в голове:

К полудню мы должны быть у лазарета.

– Другого пути точно нет? – пробормотал Тонно.

– Бедняга! – вздохнула Матифа, ее широкие юбки шуршали, пока она передавала лампу Тонно. – Заперт в том месте! Идите, и удачи вам!

Спасибо за помощь, – Халасаа не мог запомнить, что гелланийцы не благодарили друг друга. Это считалось позорным, принятием, что ты не оплатил что-то.

– Прощай! – буркнул Тонно, они спустились по скользкой стремянке в ручей грязи глубиной по колено, текущий по туннелям. – Да, она нам помогла, но они могла бы затихать, чтобы хотя бы дышать.

Канализация Геллана была почти такой же старой, как город, и состояние было хуже осыпающегося кирпича на зданиях сверху. Сотни лет и зим грязь и отходы города спускали в древние туннели. Содержимое горшков, кровь и кишки из магазина мясника, жир с кухонь Геллана, рвота, объедки, животный навоз смывались в стоки с каждым разом, когда шел дождь.

Туннели двигались почти под всеми старыми улицами, и Матифа даже рассказала, как дойти до лазарета. Порой слышался плеск, постоянные капли указывали, где находился сток. Они слышали писк и топот крыс. Над их головами гудели кареты и стук ног, пока их ноги плюхались в жижу внизу.

– Хорошо, что это не мои лучшие сапоги, – буркнул Тонно. – Откуда Матифа столько знает про канализацию?

Она сказала, что ее муж был инженером, пока не умер.

– Повезло нам.

Гелланийцы не верят в удачу, – серьезно сказал Халасаа. – За все должны платить.

– Я заплатил, слушая ее болтовню до боли ушей, – прорычал Тонно.

Теперь направо, – слова Халасаа звучали спокойно в разуме Тонно.

– Уже близко, слава богам, – лампа Тонно отбрасывала жуткие тени на изогнутые стены туннелей, сделанных отчасти из красных кирпичей, отчасти вырезанные из камня. Что-то большое и мокрое пронеслось мимо них в ручье, Тонно чуть не уронил лампу, отскочив с дороги.

Тише, брат. Это мертвый пес.

Тонно скривился.

– Надеюсь, Дэрроу отблагодарит нас.

Налево. Последний поворот.

Туннель стал еще уже, и они пригибались, а река грязи доставала почти до бедер. Пол был очень скользким, и только быстрая рука Тонно не дала Халасаа нырнуть.

Смотри, – Халасаа указал на ступени, вырезанные в стене впереди. – Наверное, они ведут в лазарет.

– Надеюсь, – буркнул Тонно. – Я – человек моря. Я не должен лазать под землей, как крыса.

Халасаа улыбнулся.

Мы вернемся другим путем. Дэрроу откроет чарами замки, и мы защитим его от прикосновения зараженных. Мы не колдуны, нам болезнь не навредит. Мы можем выйти вместе.

Тонно посмотрел на себя. Он был в пятнах грязи, на ногах засохла гадкая жижа. Халасаа выглядел еще грязнее.

– Я еще не ходил по улицам города в таком виде. Даже после месяцев в море я так не вонял.

Они придерживались за стену, покрытую слизью и мхом, стряхнули побольше грязи со ступеней. Дверь тут сделали для инженеров канализации, она была заперта изнутри и не открывалась годами. Тонно с усилием сдвинул засов и заглянул в лазарет.

Как только дверь открылась, они поняли, что не нужно быть тихими и переживать из-за запаха. Тут воняло не лучше, чем в канализации, хоть запах был другим – грязная постель, моча и затхлый воздух. Разбойники и больные певчие попадали в лазарет одинаково, и в плену они могли заслужить удобства, ведя себя как стражи. Никто не заботился о больных, не менял постель, не заваривал травы.

Халасаа и Тонно ожидали тишину больницы или мрачное молчание подземелья, но лазарет был полон криков и стонов. Где-то неподалеку оловянная кружка скрежетала по камню, и кто-то кричал: «Молчите!». Нескладная песня разносилась по коридорам. Слышался топот, звон тарелок, звякнул колокольчик, и страж рявкнул:

– Ужин! Жалкие черви, ползите ужинать!

Тонно коснулся рукояти ножа.

– Готов?

Халасаа кивнул, и они пошли по коридору, оставив дверь приоткрытой.

Лазарет сильно охранялся снаружи, стены были из толстого камня, а высокие окна скрывала решетка. Но все двери внутри были открыты, пленники свободно ходили по месту. Неприкаянные мужчины и женщины бродили по коридорам, сидели на порогах.

Халасаа заговорил в голове Тонно:

Не иди так прямо, брат. Играй больного.

– Это просто, – буркнул Тонно, его мутило от вони.

Если присмотреться, было видно, что их лица не были бледными, как у зараженных, а Халасаа вообще был с медной кожей, но они были грязными и походили на других пленников, никто не разглядывал пару, пока они шли по лазарету. Зеленая и коричневая форма Защитников нигде не виднелась.

– Интересно, где Дэрроу? – пробормотал Тонно. Халасаа улыбнулся.

Почему не спросить?

Тонно фыркнул и пожал плечами.

– Почему нет? – он заглянул в ближайший дверной проем.

Четыре мужчины в полосатых одеялах сидели на грязной соломе и неловко играли в кости. Они хмуро посмотрели на Тонно.

– Что-то надо?

– Пленник по имени Дэрроу, – прорычал Тонно им под стать. – Где его найти?

Мужчина с редеющими волосами и хитрым лицом, как у хорька, поднял голову с искрой интереса.

– Дэрроу, колдун железа? Сколько дашь?

Тонно скривился. Все в Геллане имело свою цену, они были к этому готовы.

– Два серебряника.

– Сделай шесть, и я припомню.

– Четыре.

Мужчина пожал плечами, и Тонно передал монеты.

– Его, в кляпе и со стражей, повели в Башню предателей. Там – башня на юге с видом на могильные ямы. Там они держат опасных. Просто так вы туда не пройдете.

Тонно начал благодарить его, но остановился. Он сказал:

– Если хотите свободу, дверь в канализацию открыта.

Мужчины переглянулись. Один рассмеялся.

– Свободу? Зачем? Для нас там ничего нет. Тут нас кормят, и мы можем умереть в сухом месте.

– Ваш друг знает, что вы идете за ним? – мужчина с лицом хорька жутко оскалился. – Может, ему лучше остаться тут.

– Он не болен, – процедил Тонно.

Мужчина с кислым лицом рассмеялся.

– Может, раньше не был болен. А теперь я могу поспорить на золото, что он болен.

Одно движение, и Тонно поднял его на ноги.

– Врешь! – прорычал он.

Халасаа коснулся руки Тонно.

Тише, брат! Он болен.

Тонно тряхнул мужчину, как собака крысу, и отбросил. Они с Халасаа пошли по зловонному коридору, и он яростно сказал:

– Дэрроу не позволит себя заразить.

Дэрроу сильный и находчивый. Не бойся за него.

Тонно хмыкнул, они шли дальше. Но они переживали за друга сильнее, чем были готовы признать.

– Все гелланийцы – лжецы. Никому доверять нельзя.

Хорошее и плохое есть в каждом гелланийце, брат, как и у других людей.

– В каждом? Добро есть и в Самисе?

Даже Самис не полностью злой. Он хочет объединить Тремарис, и чтобы земли помогали друг другу. И мы этого хотим.

Тонно фыркнул.

Группа зараженных набилась в тесную столовую, где из больших котлов доставали какую-то жижу. Шестеро Защитников в зелено-коричневых плащах, стражи лазарета с повязками в клетку на руках стояли у стен, скучали и кричали оскорбления. Один из них взглянул на Тонно и Халасаа, идущих мимо проема. Он встретился взглядом с Халасаа. Мужчина глядел, не мигая, а потом указал взглядом, словно просил их исчезнуть.

Странно, – отметил Халасаа, спеша за Тонно. – Он будто знает нас, но пропустил.

Тонно пошел быстрее.

– Может, им плевать, если кто-то вырвется. Все в этих стенах все равно умрут.

Мы не умрем, брат. И Дэрроу тоже.

Они осторожно шли по лазарету, пока не добрались до голой ветреной террасы. Тускло-красные камни под ногами были скользкими от снега, край террасы обрывался без стены и перил. Внизу раскинулось блеклое поле, усеянное камнями и обрамленное высокой стеной. Свинцовое небо нависло над городом так низко, что хотелось дотронуться.

Борясь с ветром, Тонно посмотрел с края обрыва и отпрянул. У подножия утеса лежали десятки тел, упавших туда. Холод сохранил их плоть, никто не собирал трупы для погребения или сожжения.

– Эти гелланийцы не уважают ни живых, ни мертвых. Смотри! Просто бросают тела гнить!

Халасаа был мрачен.

Представь, сколько людей сами сбросились, не дожидаясь смерти.

Тонно отвернулся, дрожа, и посмотрел на круглую башню над террасой. Она была грязной красно-коричневой, цвета высохшей крови.

– Видимо, это Башня предателей.

Они нашли почерневшую дверь. Она была заперта, но сапог Тонно быстро пробил гнилые доски. Два стража не ожидали этого. Тонно повалил одного метким ударом в челюсть, Халасаа сбил другого на пол. С помощью Тонно он ловко связал стражей их хлыстами, заткнул им рты их перчатками.

– Это было просто, – выдохнул Тонно. – Я думал, стражи будет больше.

Да, – Халасаа нахмурился. – Очень просто.

Тонно уже шел по ступенькам. Десятки мелких камер, как соты, наполняли башню. Игроки в кости были правы: все двери были заперты. Тонно и Халасаа открывали двери по очереди, оттуда выходили бледные фигуры. Это были настоящие пленники, враги Гильдии, и они не ждали объяснений. Те, кто мог идти, шли к лестнице, шатаясь, едва глядя на спасителей, спеша убежать. Слабые жалобно кричали, но сильные не слушали их мольбы.

– Дэрроу? Где Дэрроу? – кричал Тонно.

– Наверху! – донесся ответ, и Халасаа с Тонно понеслись по лестнице.

Тонно сорвал последний засов и открыл дверь. Дэрроу сидел на скамье под высоким окном, почти не пострадавший. Цепи сковывали его запястья и лодыжки, во рту был кляп из грубой ткани. Серо-зеленые глаза Дэрроу озарили радость и тревога. Нож Тонно вылетел из ножен, он убрал кляп. Дэрроу прохрипел чары, и цепи упали, Тонно обнял его.

– Слава богам! Ты в порядке?

– Не заражен, – Дэрроу отошел. – Но удача была на исходе. Идем! – он повел их вниз по ступеням, чуть спотыкаясь, ведь ноги онемели от холода.

Они были быстрыми, но не достаточно. У низа лестницы ждала группа Защитников. Хлыст прорезал воздух. Тонно закричал, прижал ладонь к щеке, а когда отвел, на руке была кровь. Дэрроу откинул голову и с яростью прорычал песнь железной магии. Хлысты тут же засвистели в воздухе, связали руки и ноги Защитников, сплелись в узлы. Стражи кричали, заполнили лестницы. Тонно выхватил нож с ревом и побежал к ним. Халасаа отбивался ногами, один из ближайших Защитников отлетел на товарищей.

Шаг за шагом трое друзей пробивали путь вперед, по лестнице, а потом на террасе. Там было скользко, и Дэрроу пел, его чары выбивали сапоги Защитников из-под них, их перчатки били хозяев по лицам, хлысты вырывались из рук. Ледяной ветер бил по террасе, отгоняя всех к стене.

Дэрроу и остальные медленно шагали по скользким камням. Дождь со снегом жалил их лица. Защитники падали один за другим, путались в своих хлыстах, растягивались на камнях.

– Сюда! – закричал Дэрроу. Ветер срывал его слова с губ, он манил товарищей к краю террасы.

Тонно сжал руку Дэрроу.

– С ума сошел? – заорал он, его густые брови покрыл лед. Дэрроу стряхнул его руку и склонился из-за ветра.

Осторожно! – закричал Халасаа. Еще группа стражей вырвалась из здания за ними, Защитники и стражи лазарета с повязками в клетку. Дэрроу оглянулся. Он позвал остальных губами и пошел к краю. Тонно и Халасаа следовали среди дождя со снегом.

Крики стражи и топот их шагов затерялись в вое ветра. Дэрроу был ближе к утесу, он бросился вперед, поехал на животе к краю. С воем один из стражей прыгнул за ним, схватил его за лодыжку над ботинком. Дэрроу отбивался ногой, но не мог стряхнуть его, его штаны порвались, открывая голую кожу, и страж обхватил ладонями ногу Дэрроу.

Большой силуэт, похожий на медведя, появился среди снега с дождем. Тонно схватил стража за плечи и отбросил в сторону. Дэрроу пополз вперед и пропал за краем.

Идем, брат! – Халасаа был рядом с Тонно, тянул его вперед. Тонно скривился и нырнул.

На расстоянии руки ниже края утес изгибался, и как-то трое смогли уцепиться пальцами рук и ног за трещины, прижимаясь щеками к холодному камню. Пару секунд они висели там, стражи над их головами смотрели на обрыв, качали головами, не видя беглецов. Ветер и дождь со снегом прогнали их в лазарет.

Дэрроу осторожно пошевелил одной рукой, потом другой, нашарил трещины. Где он мог, он чарами углублял трещины в камне для других, вырезал новые. Понемногу они спускались, пока не добрались до узкого выступа, где смогли немного отдохнуть, пока их бил холодный ветер. Потом спуск стал проще, и они ползли, тела болели, но они двигались к подножию утеса, где лежали замерзшие тела упавших.

* * *

Тонно стучал в дверь дома Матифы. Дэрроу и Халасаа за ним топали и дрожали, их волосы были присыпаны снегом. Буря помогла им скрыться, улицы были почти пустыми, снег и дождь загнали людей внутрь.

– Открывай! – ревел Тонно, его кулак поднялся еще раз, дверь приоткрылась, и выглянул изумрудный глаз Матифы. Тонно тут же протолкнулся внутрь. – Нам нужны одеяла, горячий суп, огонь!

Он прошел мимо нее, вверх по лестнице в людный зал, где были некрасивые картины на стенах и пузатая печь. Халасаа забрал одеяла с диванов и бросил одно Дэрроу. Матифа стояла на пороге, прижав ладони ко рту, ее щеки были красивыми под румянами.

– Не слышала? – рявкнул Тонно, снимая грязные сапоги и бросая их в угол. – Нам нужно согреться. Мы промерзли!

– Я принесу чай, – сказала Матифа, ее яркие глаза сияли. – И даже лучше – сюрприз! – она загадочно подмигнула и ушла, шурша юбками.

– Просто чай сойдет! – прорычал Тонно, а потом повернулся к Дэрроу. – Идем. Снимай плащ, пока спина не отмерзла.

Дэрроу сбросил одеяло с плеч. Он тихо сказал:

– На террасе меня схватил Защитник или…?

Тонно покачал головой.

– Зараженный.

– Ясно, – на лице Дэрроу не было эмоций. – Халасаа, ты можешь понять… заразил ли он меня?

Халасаа тихо встал и прижал ладони к голове друга. Волосы Дэрроу прилипли к его голове, темные, как влажная солома.

Мне жаль, брат, – мягко сказал Халасаа.

Дэрроу шумно выдохнул и закрыл лицо руками. Халасаа сжал его плечо.

Я могу ослабить боли, согреть руки и ноги. И я могу замедлить болезнь. Твои силы еще долго не угаснут.

– Но не можешь исцелить! – с горечью сказал Тонно. Халасаа помог нескольким зараженным колдунам в Геллане, но вылечить никого не смог.

Халасаа был встревожен.

Я не знал болезни, которую не может исцелить Сила становления. И я думал, раз я не колдун, меня она не тронет. Но, может, эта чума ослабила мои силы.

– Думаешь? – фыркнул Тонно. – Так проверь их на этом, – он указал на порез от хлыста на своей щеке. Халасаа коснулся его тонкими пальцами, быстро двигал ими в танце исцеления, постукивая и гладя пострадавшую кожу. Он убрал руки, пореза будто не было. – Видишь? – сказал Тонно. – С тобой все в порядке.

Дэрроу отвернулся и толкнул ветки в трещащую печь.

Дверь открылась со скрипом, чашки гремели на подносе, зашуршали юбки, и вошла Матифа.

– Вот и я!

Пауза потрясенной тишины, и Тонно выдавил:

– Ты…!

Дэрроу был так ошеломлен, что забыл о том, что узнал, лишь пялился.

Там стояла Кила, когда-то третья принцесса Меритуроса, наполовину сестра Самиса. Год назад Дэрроу, Калвин и их друзья не дали ей захватить трон Империи для себя и брата. Но она сбежала раньше, чем установили республику. Они думали, что она убежала в Геллан к Самису, но больше о ней новостей не было.

Она была в яркой одежде Матифы, но большой тюрбан пропал, открывая гладкие золотые волосы, собранные в простой пучок. Она стерла маску краски на лице, и ее большие голубые глаза смотрели на них с холодным и наглым триумфом.

– Магия Геллана! – пробормотал Тонно.

Кила пронзительно рассмеялась.

– Нет, милый! Я тебе покажу, – она склонилась над ладонью, сложенной чашей. Она выпрямилась, ее глаза были изумрудными, как у Матифы. – Краска, тюрбан и цветное стекло – и все! Разве это не прекрасно!

Кила хлопнула в ладони. Она была такой красивой, радовалась по-детски, и Тонно даже на миг захотелось поддержать ее. Он слабо верил, что их так легко обманули цветом глаз, одеждой и краской. Но они общались с Матифой на темных улицах и в комнатах без окон или закрытых шторами, но так было всюду в Геллане. Он шагнул к ней, сжимая кулаки, словно хотел задушить ее.

– Во имя всех богов, что за игру ты ведешь?

Кила надулась.

– Разве ты не рад, что мы вместе? Тонно, Халасаа и, конечно, Дэрроу. Такой необычный! Жаль, тут нет дорогой Калвин! Но я должна радоваться лорду Черного дворца в моем доме. Какая часть!

– Хватит, – холодно сказал Дэрроу.

Халасаа покачал головой.

Мы не рады тебе.

– Но я помогла! Разве я не сказала, как спасти дорогого Дэрроу? Разве не одолжила лампу? Кстати, где она? Вы же ее не потеряли?

– Это ты так шутишь? Ты послала нас ползти по канализации, как крыс! – ревел Тонно.

Кила вскинула голову, ее веселая манера пропала. Она помрачнела.

– Половина Гильдии – как там говорят гелланийцы – в моем кошельке. К счастью, я смогла забрать с собой пару камней, когда мне пришлось убежать после вашего маленького мятежа в Меритуросе. Этого хватило. Мои шпионы следили за вами с вашего прибытия.

– Не верю, – прорычал Тонно.

– Разве Дэрроу не арестовали, когда я подала сигнал? – сказала Кила. Она щелкнула пальцами. – И потом добрая Матифа сказала, как пройти в лазарет. Как я могла устоять? Я так не веселилась еще с Дворца паутины!

Халасаа тихо заговорил в разуме Тонно:

Похоже, Кила послала нас по канализации ради своего веселья. И страж в столовой сделал вид, что не видит нас, а на лестнице нам не дали отпор.

– И все это время она сидела тут, как паук на паутине, – прорычал Тонно. – Жаль, она не рассказала стражам о своей хитрости. Тогда Дэрроу не заразили бы…

– Ой-ой! – Кила сжала ладони. – Как жалко!

– Ты! – Тонно ударил кулаком по стене. – Ты это придумала и приказала им!

– Нет, нет! – возразила Кила. – Клянусь жизнью отца.

Твой отец мертв, – Халасаа не показывал эмоции.

– Не важно, – Дэрроу был подавлен. – Ни один колдун не может попасть в лазарет и не заразиться, – он коснулся места на пальце, где было Кольцо Лионссара, но он оставил его в Меритуросе, так что не мог успокоиться так. Он поднес руки к огню, оглядел их, словно не видел раньше.

Кила изобразила сочувствие.

– Мне так жаль. Но твой умный друг всегда может исцелить тебя.

– Твои шпионы мало знают, Кила, – сказал Дэрроу. – Эту болезнь Халасаа не может исцелить.

Кила посмотрела на него, опустила ресницы и теребила чашки. Она могла изобразить удивление от новости или сделать вид, что не удивлена. Ее не удавалось понять.

Тонно хмуро смотрел на нее.

– А где твой брат? Или он – твой любовник? Я так и не разобрался в этом.

Кила вскинула голову.

– Мы – королевской крови, и простолюдинам нас не понять. У нас с Самисом уникальная связь.

– Да? – оскалился Тонно. – Если вы так близки, почему он не взял тебя с собой?

– Он… хотел защитить меня от тягот пути.

– Какого пути? Куда он ушел?

Глаза Килы были холодными и хитрыми.

– Я расскажу все, что знаю, при одном условии. Когда пойдете за ним – а вы пойдете, я знаю – вы возьмете меня с собой.

– Лучше взять собаку с площади рынка, – прорычал Тонно.

– Дэрроу? Что скажешь? – Кила развернулась, шурша юбками.

Дэрроу не поднял голову.

– Самис говорил о колесе? И что ты знаешь о колдуне Трэгге?

Кила фыркнула.

– О том скучном старике? День за днем они сидели, запершись, и не давали послушать, о чем они говорят. Но что-то было о колесе, – она добавила, спеша. – Да, помню, был пропавший кусок. Это волшебная вещь, да?

– Не слушай ее. Дэрроу, – Тонно с отвращением отвернулся. – Она говорит, что, как она думает, ты хочешь услышать. Я не верю ни единому слову этих красивых губ!

– Пусть Дэрроу решает, – надулась Кила. – Позволите помочь вам? Возьмете меня с собой?

Дэрроу смотрел на огонь.

– Это глупо. Кила, мы с твоим братом – заклятые враги. Если мы встретимся снова, один из нас умрет.