Текст книги "Чудовище маякаи другие хонкаку"

Автор книги: Кейкичи Осака

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Гипнотический свет

1

Стояла темная и душная ночь.

Одинокий фаэтон[19]19
  Тип легкового автомобиля с откидным верхом и четырехдверным кузовом без боковых подъемных стекол, которые заменяли пристегивающиеся к боковине на защелках брезентовые шторки со встроенными в них целлулоидными окнами.


[Закрыть] мчался к перевалу Дзиккоку извилистой дорогой, ведущей из Атами в Хаконэ через горы. Автомобиль опасно маневрировал на зигзагообразном серпантине с крутыми, как острые зубья пилы, правыми и левыми поворотами, следуя изгибающимися линиями черного, точно смоль, горного склона. Казалось, он очень спешил, хотя сам автомобиль определенно не был приспособлен для быстрой езды, дорога же анатомически напоминала толстую кишку. К тому времени как кто-нибудь, стоя на отроге с одной стороны трассы, успевал заметить лучи фар, следовал пронзительный сигнал и, оставляя за собой только эхо тяжелой звуковой волны, свет исчезал на своем восхождении к вершине. Издалека могло показаться, что машина движется по кругу, но на самом деле она медленно взбиралась в гору.

Это был фаэтон последней модели, очевидно, такси. Господин средних лет сидел на заднем сиденье с отстегнутой оконной шторкой. Черная кожаная сумка покоилась у него на коленях, и он задремал, пока его яростно трясло из стороны в сторону. Шофер в русском картузе время от времени украдкой поглядывал на своего пассажира в зеркало заднего вида и устало ехал дальше.

На вершине горы дорога переходила в платную автомобильную трассу, связывающую перевал Дзиккоку с Хаконэ, которой управляла Гакунанская железнодорожная корпорация. Это была типичная обзорная дорога, и аккуратные дорожные знаки, выделявшиеся черным на белом фоне, легко читались в темноте из окон автомобиля.

Наконец машина достигла особенно опасного крутого поворота на горном хребте. Шофер высунулся наружу, не прекращая выкручивать руль вправо. Фары до сих пор выхватывали лишь пустое пространство, но теперь два тусклых луча, подпрыгивая, как неустойчивый проектор, и вызывая легкое головокружение, освещали часть горы на другой стороне темного ущелья. Дорога, по которой они ехали, казалось, обрывалась, чтобы затем продолжиться на другой стороне рядом с центром горы. Роскошный кремовый купе несся по этому отрезку, как стрела, совершая резкие повороты в темноте.

Шофер в отчаянии прищелкнул языком.

Внутри фаэтона было совсем не спокойно. Спидометр достиг предельной отметки, а радиатор извергал маленькие облачка пара. Машину сильно тряхнуло, и господин на заднем сиденье проснулся.

– Мы уже выехали на платную дорогу?

– Скоро выедем, – ответил шофер, даже не повернув головы. В этот момент разогнавшийся купе снова мелькнул по другую сторону ущелья.

– Подумать только, – господин склонился вперед. – Вот ведь надо нестись в таком месте да еще на таком роскошном автомобиле. Кто там за рулем?

– Наверное, какой-нибудь подвыпивший господин направляется сюда со своей виллы в Хаконэ.

– Вы можете догнать его?

– Нет, даже если бы я приложил все силы. Его машина просто зверь по сравнению с моей.

Господин откинулся назад и уставился в ночную тьму. Опустившись на своем сиденье, он увидел внезапную яркую вспышку белого света сквозь мрачные горные тени, но через секунду свет исчез.

Господин почувствовал в этом предзнаменование чего-то трагического и поудобнее устроился на сиденье.

А потом это случилось. Без всякой причины машина потеряла скорость, пассажира швырнуло вперед и ему пришлось выставить руки, чтобы не налететь на шофера. Автомобиль внезапно остановился.

2

Господин глянул вверх и увидел в свете фар человека, лежащего перед ними на дороге. Человек приподнял голову и слабо помахал рукой.

Шофер уже выскочил из машины и подбежал к распростертой фигуре. Господин быстро последовал за ним. Лежащий человек был пожилым, по виду бродяга, и, похоже, получил тяжелые травмы.

– Эта сумасшедшая... машина... только что... – простонал потерпевший. Господин тут же попросил шофера помочь ему перенести жертву в машину.

– …Спасибо вам... – слова давались раненому с трудом, отзываясь ощутимой болью в груди. – Как видите... я ночной путешественник... он неожиданно появился у меня за спиной… Я попытался избежать этого... Одзисан,[20]20
  Уважительное обращение к мужчине (яп.). То же самое, что господин, джентльмен, сэр, мистер.


[Закрыть] пожалуйста, помогите мне.

Похоже, больше он говорить не мог и откинулся на подушки с открытым ртом и полузакрытыми глазами.

Господин кивнул с досады и вместе с сумкой перебрался на пассажирское сиденье рядом с шофером.

– Поехали. Да поживее. Врачей здесь не будет, пожалуй, до самого Хаконэ.

– Увы, это правда.

Шофер погнал на полной скорости.

Наконец они достигли перевала.

Дорога внезапно стала прямой. Там, наверху, они не были окружены лесом. Горные луга накатывали волна за волной. То и дело от вращающейся лампы авиационного маяка ярко, как днем, вспыхивали окрестности. По встречной полосе ехала машина. Ослепительный свет больно ударил в глаза. Было ли это то самое купе, которое они видели только что? Нет, эта была другая машина – седан. Мужчина и женщина, по виду молодожены, сидели на задних сиденьях с заспанными лицами.

Когда машины поравнялись, шофер господина задал вопрос своему коллеге:

– Мимо вас недавно не проезжало купе?

– Да. При въезде на платную дорогу! – крикнул другой водитель с улыбкой, и машина с молодоженами снова тронулась в путь.

Через некоторое время фаэтон подъехал к пункту въезда «Перевал Дзиккоку». Современное белое здание пункта было освещено электрическими фонарями, а дорогу перед ним преграждал шлагбаум, похожий на те, которыми оборудовались железнодорожные переезды. Двое мужчин стояли посреди дороги и что-то делали со стрелой шлагбаума. Когда машина остановилась перед ними, один из мужчин бросился к конторке, которая также служила кассой. Господин выскочил из машины и подошел к окошку кассы. Оплатив пошлину и получив билет, он поинтересовался:

– Перед нами тут не проезжал роскошный кремовый купе?

– Да, господин, – мгновенно ответил кассир.

– И кто был этот человек? Человек в машине?..

– Я его не видел.

– Вы его не видели? Но разве он не покупал билет?

– Нет. Это была машина одного из наших боссов.

– Кого, ваших боссов? – продолжал допытываться господин.

– Да, – сказал клерк, пробивая билет. – Это была машина господина Хорими, управляющего компании, поэтому ему не нужно покупать билет.

– Хорими, говорите? Молодой управляющий Гакунанской железной дороги. Значит, купе вел сам господин Хорими?

– Ну, я не уверен...

– Может быть, в машине ехали два человека?

– Нет, только один. Я в этом совершенно уверен.

Клерк, по-видимому, принял господина за полицейского офицера и отвечал учтиво.

– Так или иначе, – сказал господин клерку, – произошел несчастный случай. Купе сбил пешехода и скрылся.

– Сбил и скрылся?! – воскликнул клерк. – А потерпевший?

– У нас в машине.

– С ним все в порядке?

– Нет, плох, травмы слишком серьезные. Боюсь, не довезем до Хаконэ живым.

Клерк был явно потрясен услышанным, и побледнел еще больше.

– Как ужасно... Мне показалось это странным... В общем, у нас тут случилась одна странная вещь.

– Странная вещь? – господин подался вперед.

– Да, понимаете, это была машина одного из наших управляющих, и как только я увидел, что она подъезжает, сразу же бросился поднимать шлагбаум. Он, видать, сильно торопился, поскольку не успел я поднять шлагбаум, как машина, словно сумасшедшая, рванула с места, задев шлагбаум передней стороной крыши.

Клерк указал подбородком на дорогу впереди.

– Мы вдвоем срочно занялись ремонтом.

Теперь пришла очередь удивляться господину.

– Хм. Как бы то ни было, я немедленно отправлюсь в Хаконэ. Так, у вас есть здесь телефон?

– Да.

– Прекрасно, сделайте одолжение, свяжитесь с полицией в Хаконэ. Скажите им, что необходимо перехватить это купе прямо сейчас. Понятно? Даже если это ваш управляющий, президент или кто-то еще, его нужно задержать.

– Предлагаю поступить проще. Я позвоню на другой конец в пункт въезда «Перевал Хаконэ» и передам, чтобы они не поднимали шлагбаум.

– Блестящая идея. Но он может протаранить его.

– Не беспокойтесь. У шлагбаума железная стрела. Если она опущена, машина не проедет.

– Да, это интересно. Значит, мы перехватим его между двумя въездами. Но разве этот купе уже не выехал с той стороны?

– Нет, он должен находиться на полпути.

– Хорошо. И все же прошу вас позвонить. Пусть ни в коем случае не поднимают шлагбаум.

Служащий побежал обратно в здание пункта. Минуту спустя громко отдавали команды по телефону, наполовину разбитый шлагбаум был поднят, и фаэтон господина со смертельно раненной жертвой устремился по платной дороге в ночь, направляясь к перевалу Хаконэ.

3

Полагаю, большинство читателей уже знакомы с особенностями платной автомобильной дороги Хаконэ – Дзиккоку, но позвольте мне разъяснить некоторые простые моменты, поскольку они имеют решающее значение для должного понимания экстраординарного инцидента, который произойдет через несколько минут.

Горный хребет, по которому проложена вышеуказанная платная дорога от перевала Дзиккоку до перевала Хаконэ, – это основная часть вулканической зоны Фудзи.[21]21
  Фудзи, в западной традиции Фудзияма – действующий стратовулкан на японском острове Хонсю в 90 километрах к юго-западу от Токио, символ Японии.


[Закрыть] Он тянется с севера на юг через перешеек, соединяющий полуостров Идзу с материком. Травянистые горы принимают форму неровного водосборного бассейна между заливами Сагами на востоке и Сугура на западе. Гакунанская железнодорожная корпорация выкупила эту неровную часть гор высотой в две с половиной тысячи футов, проложив там современную живописную автостраду, и, как в период Эдо,[22]22
  Период Э́до – исторический период (1603–1868) Японии, время правления клана Токугава. Характеризуется как переход от средневековых междоусобиц дайме к полностью контролируемой стране. Период Эдо – становление японского духа, появление национальной японской идеи, развитие экономики и чиновничьего аппарата, золотой век японской литературы.


[Закрыть] люди, желающие совершить обзорную автомобильную экскурсию, должны были заплатить «пошлину за пересечение границы», чтобы насладиться великолепным пейзажем. Шесть миль частной платной дороги, бегущей с севера на юг, с двумя пунктами въезда – со стороны Дзиккоку и со стороны Хаконэ. Это была единственная дорога, без ответвлений. И, как упоминалось, в обоих пунктах имелись шлагбаумы и специальный персонал, который не допускал бесплатного проезда. Поэтому не было никакой возможности проникнуть на платную дорогу с полпути и не было никакой возможности улизнуть с этой же дороги, как только вы въезжали на нее.

Эту единственную горную дорогу никак нельзя было назвать прямой, которая, как по линейке, тянулась бы на протяжении многих миль. Построили ее в основном для осмотра достопримечательностей, когда путешественники не страдают от красот бесконечных миль прямой дороги. В отличие от этого она обладала множеством приятных плавных изгибов. Дорога на всем протяжении выписывала зигзаги и другие замысловатые кривые в виде латинских букв S, С и U, проходя мимо ущелий до самой вершины горы.

Но замечательными пейзажами этой прекрасной платной дороги, естественно, нельзя было любоваться в темноте. Особенно в такую непроглядную душную ночь, как та, о которой идет речь, когда под шапкой низких облаков вы могли видеть только пугающие, растягивающиеся силуэты голых гор на горизонте с последним оставшимся позади них светом. Это напоминало одно из теневых изображений гор в подземном мире. Автомобиль с господином и жертвой наезда четко следовал осевой линии хребта на теневом изображении. Они мчались к срединной точке платной дороги так, словно за ними кто-то гнался.

– Мне показалось, что я уже видел эту машину, – заметил шофер, маневрируя рулевым колесом.

– Вы знакомы с господином Хорими? – спросил господин с соседнего сиденья.

– Нет, я видел его только на фотографиях в газетах. Но я знаю, что у него вилла в Атами. Это в холмистой части города.

– А где господин Хорими сейчас живет?

– Вот этого я не знаю. Знаю только, что вилла имеет собственный гараж.

Господин закурил сигарету и удовлетворенно улыбнулся.

– Мы не встретили ни одной машины. Наш купе, похоже, задержан на въездном пункте «Перевал Хаконэ», и теперь доступ туда закрыт, а дорога перегорожена.

Слева, в долине, они увидели группу огней, похожих на искры света в темноте. Вероятно, это была Мисима.[23]23
  Город в префектуре Сидзуока.


[Закрыть]

Словно бегун, приближающийся к финишной ленточке, автомобиль, переключившись на более высокую передачу, начал поднимать клубы пыли. Когда он вышел на последний прямой участок, впереди показалось белое поблескивающее здание пункта.

– Там нет никакой машины! – одновременно воскликнули господин и шофер.

Шлагбаум был опущен, однако никаких признаков купе не наблюдалось. Появился смуглый мужчина, вероятно, служащий, и преградил дорогу, размахивая руками.

Господин вышел из машины и крикнул, хлопнув дверцей:

– Вас предупредили?

– Да, нам звонили.

– Тогда почему вы его пропустили?

– Что?

– Почему вы пропустили эту машину?

– Но...

Служащий, казалось, был немало удивлен. Из дверей конторки выскочил еще один человек. Оглядев мужчин, господин взял серьезный тон:

– Меня зовут Оцуки, и я адвокат по уголовным делам. Даже если купе принадлежит известному предпринимателю, это не дает ему право сбивать кого хочешь направо и налево, и я обязательно добьюсь того, чтобы его привлекли к ответственности. Люди, имейте совесть!

– По… подождите, – прервал его второй служащий, серьезный молодой человек с высоким лбом. – Позвольте, я все проясню. Кроме вашего автомобиля, ни то что ни одного купе не проехало мимо нашего пункта, но даже кошки не пробежало!

4

Через несколько минут по всему пункту разносился громкий голос Оцуки, отдаваясь эхом на другом конце телефона.

– Алло, здравствуйте. Пункт въезда «Перевал Дзиккоку»? Я звоню с пункта «Перевал Хаконэ». Я недавно отъехал от вас со сбитым человеком. Помните, мы говорили о купе вашего начальника? Машина не возвращалась к вам туда? А? Не возвращалась? Понимаю, понимаю. Хм. Сюда он тоже не приезжал. Его нигде нет. Он исчез. В пути? Нет, мы не встретили ни одной машины. Да, это действительно странно. Хорошо, спасибо...

Алло, здравствуйте, это полицейский участок Атами? Вы дежурный? Беспокоит Оцуки, адвокат. Есть кто-нибудь, с кем бы я мог поговорить? Господин Нацуяма? Да, пожалуйста, пригласите его к телефону. Лейтенант Нацуяма? Это Оцуки. Нет, это я должен перед вами извиниться. Сожалею, что пришлось так внезапно позвонить вам, но случилось нечто странное. Я на пункте въезда Хаконэ, там, где начинается платная дорога. Так вот, был совершен наезд; машина – кремовый купе. Она скрылась. Да, да. Мы предприняли попытки задержать ее. Перекрыли оба конца и загнали автомобиль в ловушку. Но, понимаете, он исчез. Нет, серьезно. А? Естественно, я дождусь. Хорошо, только, пожалуйста, побыстрее. Да, и приезжайте сюда на машинах, а не на мотоциклах. Да, моя машина с потерпевшим сейчас на пункте «Хаконэ». Травмы тяжелые. Хорошо, до встречи...

Алло. Алло? Я разговариваю с господином Хорими из Атами? Мне очень жаль, что беспокою в такой час... Простите, госпожа, но это вы? А, понятно. Я Оцуки, адвокат. Возникло одно весьма срочное дело. Ваш хозяин дома? А? Не здесь? В Токио? А кто из семьи сейчас в Атами? Кто? А юная госпожа? Отправилась в Камакуру? А еще кто-нибудь есть? Э-э... что? У вас там гость. Я понял, у вас гость. В общем, я хочу задать один вопрос, немного необычный – скажите, ваша машина сейчас в гараже? А? Да, стоит ли она в гараже? Странно... Дело в том, что мы только что видели ваш автомобиль рядом с перевалом Хаконэ. Я не знаю, кто был за рулем, но это был кремовый купе. Если вы мне не верите, то посмотрите в гараже. Сожалею, что разбудил вас. Будьте добры, посмотрите. Я на проводе...

Ах, мне чертовски неловко. Вы посмотрели гараж? Совершенно пустой? Понятно, понятно. Что? Вашего гостя убили?

Оцуки с грохотом положил трубку. Служащие забежали внутрь и замерли с бледными, растерянными лицами. Воцарилось ледяное молчание, но адвокат взял себя в руки. Он снова поднял трубку, чтобы сделать еще один звонок.

– Дайте мне полицейский участок Атами! Алло, полицейский участок Атами? Господин Нацуяма уже ушел? А, только еще собирается? Пригласите его к телефону, срочно. Господин Нацуяма, это ужасно. Машина, о которой мы говорили, принадлежит мистеру Хорими, вы знаете, из Гакунанской железной дороги. Я только что позвонил на его виллу, и, похоже, там произошло убийство. Пока непонятно, кого убили, но, получается, убийца воспользовался машиной, чтобы скрыться. Я не знаю, кто был за рулем, но мы... обязуемся никого не выпускать и внимательно следить с обеих сторон, так что направляйтесь сначала на виллу, и как только закончите там свое расследование, приезжайте сразу сюда. Хорошо, я буду ждать...

5

Вилла Хорими была расположена в тихом даже по мерками Атами месте – в холмистой части города. Хозяева виллы, супруги Хорими, вернулись в свой дом в Токио в начале лета. В свою очередь, их единственная дочь, Томико, и ее личный репетитор – иностранка – приехали на виллу дней десять назад. Но сегодня во второй половине дня их посетил весьма нежеланный гость, и они вдвоем фактически сбежали в Камакуру. Это тот гость, который был убит. Его звали Эйити Осияма, и он был богатым молодым господином.

Бизнес Редзо Хорими не ограничивался только Гакунанской железной дорогой, но за последние годы ему пришлось пережить несколько чувствительных ударов, и так получилось, что он занял у отца Осиямы целое состояние. На волне этой слабости Эйити преследовал Томико, которая была слишком юна для замужества.

Томико, конечно, ненавидела Осияму. Поэтому, когда Эйити прибыл на виллу, Томико и ее репетитор Эванс предпочли покинуть опасное место. Эванс, пожилая леди, родившаяся в Соединенных Штатах, была близким человеком в семье Хорими с самого рождения ребенка. Примерно в то время, когда Томико начала посещать женскую академию, Эванс стала ее личным репетитором, обучая английскому языку. Эванс любила Томико как родную дочь и как собственную внучку.

В отсутствие хозяина на вилле оставались всего две служанки – мать и дочь. Это мать, Кийо, разбудил настойчивый звонок Оцуки. Кийо сняла трубку, протирая заспанные глаза, но вскоре выбежала из дома, удивленная странным рассказом человека на том конце провода. Обнаружив, что машина, которая должна была стоять в гараже, исчезла, а передние ворота распахнуты, она решила, что это сделал нерадивый гость. Но, открыв дверь в гостевую комнату, она увидела Осияму, одетого в пижаму и лежащего рядом с кроватью в луже крови. Кийо немедленно бросилась к телефону.

После того как она ответила Оцуки, Кийо быстро вызвала полицию. Даже сделав звонок, она не смогла отойти от шока и, окаменев, застыла без движения в телефонной комнате.

Лейтенант Нацуяма был сбит с толку всеми этими телефонными звонками, но все же послал небольшую группу полицейских на платную дорогу, а сам в сопровождении нескольких офицеров отправился на виллу Хорими. Прибывший позже судебно-медицинский эксперт установил, что причиной смерти Осиямы стали два ранения в область сердца, нанесенных колющим орудием, похожим на нож. Один из ударов, впрочем, не был смертельным, так как пришелся по касательной, поцарапав бок жертвы. С момента убийства не прошло и часа.

Лейтенант Нацуяма отвел Кийо в сторону и начал с нескольких простых вопросов. Кийо нервничала и выглядела взволнованной, но все же сумела объяснить, как все произошло.

– Значит, так, господин Осияма вышел из дома поздно вечером и, я думаю, он немного выпил перед тем, как вернуться обратно. Потом мы пошли спать, и о том, что произошло, я узнала, только когда господин Оцуки позвонил нам.

На этом показания Кийо заканчивались. От парадного входа лейтенант Нацуяма отправился к гаражу. Посветив фонариком, он обнаружил несколько торопливых женских следов на земле рядом с лужей воды, бегущих в сторону гаража.

В гараже пахло маслом, но машины не было.

Лейтенант Нацуяма огляделся в пустом гараже и охнул. Он присел на корточки, достал носовой платок и аккуратно обернул его вокруг блестящего предмета, лежащего на полу.

Это был окровавленный нож. Более впечатляющего ножа он в жизни не видел. Явно дамский, великолепной формы, с изящной рукояткой из слоновой кости и рельефным рисунком. Буквы были выгравированы в углу рукоятки. Лейтенант приблизил фонарик и пристально вгляделся в надпись.

В честь празднования твоего семнадцатого дня рождения. 29 февраля 1936 года.

Глаза лейтенанта заблестели. Он сунул находку в карман и снова, уже в доме, допросил Кийо.

– Кстати, сколько вам лет? Больше пятидесяти?

– Вообще-то мне только пятьдесят...

– Хм. А вашей дочери?

– Моей Тосии? Ей восемнадцать...

– А мисс Эванс?

– Этой далеко за шестьдесят.

– Мисс Томико?

– Уже семнадцать.

– Спасибо. – Лейтенант Нацуяма удовлетворенно улыбнулся. – Последний вопрос: у всех ли людей в доме Хорими имелись ключи от виллы?

– Да.

– И у мисс Томико тоже?

– Да, наверное...

– Еще раз спасибо. – Лейтенант повернулся к ближайшему подчиненному и, не скрывая ликования, сказал ему: – Здесь мы закончили. Врач пусть дожидается судебной команды. А мы едем на платную дорогу.

6

К тому времени, когда лейтенант Нацуяма прибыл в пункт въезда «Перевал Дзиккоку», Оцуки вернулся туда с полицейской машиной, которую ранее послали в пункт въезда «Перевал Хаконэ». Он ждал прибытия Нацуямы в пункте «Перевал Дзиккоку».

Бригада полицейских, которая уже находилась там, разделилась на две группы, взяв дорогу под наблюдение в обоих пунктах. При появлении лейтенанта Оцуки окликнул его:

– Вы уже закончили на вилле?

– Там почти нечего было делать. Убийца сбежал оттуда, так что пришлось поспешить. Но в любом случае я получил хорошее представление о том, кто он.

– Да? И кто же он?

– Ну, сначала я хотел бы узнать о машине. Вы нашли ее?

Оцуки несколько удрученно махнул рукой.

– Нет, в том-то и проблема. Похоже, она упала в ущелье. Ничего другого не остается.

– Боюсь, я вынужден согласиться. Нам придется искать ее.

– Да, но поиски могут оказаться затруднительными. На обратном пути сюда я постоянно смотрел на дорогу, но, учитывая темноту, длину в почти шесть миль и тот факт, что она проходит по краю довольно глубокого ущелья, ну, еще то, что дорога сухая и следов нет, я не могу назвать даже приблизительного места, где она упала.

– Но мы не можем просто сидеть и ничего не делать.

– Вы правы, конечно. Во всяком случае, лучше начать с ущелья. Но вернемся к моему вопросу об убийце.

– Убийца? Это дочь мистера Хорими.

Сказав это, лейтенант запрыгнул обратно в машину. Ударная группа тоже села в машину, которая сдала назад и направилась к въезду «Перевал Хаконэ» на скорости десять миль в час. Но не успели они продвинуться и на полмили, как тут же расследование столкнулось с трудностями, и ситуация стала очевидной. Они ползли по краю ущелья, дорожное полотно было совершенно сухим, и никаких следов автомобиля, сошедшего с трассы, не наблюдалось. Если бы дорога была огорожена по обочине, тогда они сразу бы заметили то место, где машина могла повредить ограждение. Дорогу построили исключительно для автомобилистов, без пешеходной тропы, поэтому расставленные местами вычурные перила, покрашенные в белый цвет, исполняли декоративную функцию и были бесполезны.

Бессмысленное и угнетающее расследование продолжилось еще некоторое время, пока машина не въехала на крутой участок в виде перевернутой S без ограждения. Раздосадованный лейтенант прищелкнул языком. Машина двигалась к перевалу Хаконэ, но после первого крутого поворота изменила направление и смотрела теперь в сторону, противоположную перевалу Дзиккоку.

Конец S-образного участка напоминал большую С с почти горизонтальным основанием. Машина миновала дорожный знак в виде перевернутой L и уже проехала после него двадцать метров, когда Оцуки вдруг резко выпрямился, как будто что-то увидел.

– Остановите машину!

Полицейский тут же нажал на тормоза.

Оцуки открыл дверь, вылез на подножку и крикнул полицейскому за рулем:

– Пожалуйста, сдайте немного назад. Да, вот так. Еще. Достаточно.

Никто не понимал, что происходит.

Оцуки вернулся на свое место, приняв то же сидячее положение, в котором находился до этого.

– А теперь поезжайте вперед, – дрожащим от волнения голосом произнес он, – но прошу вас сделать это как можно медленнее. Так, в том купе не горел свет, значит, и у нас внутри машины должно быть темно. Выключите свет.

Свет погас, и машина снова тронулась с места.

– В чем дело? – не вытерпел лейтенант, и его голос раздался в темноте.

– Кажется, я начинаю понимать. Начинаю постигать истинный смысл того, что произошло. Полагаю, это здесь.

– Что здесь?

– Потерпите немного и увидите.

Машина медленно возвращалась к тому месту, где остановилась раньше. Это было как раз перед последним поворотом С-образного участка. Дорога резко уходила влево – на запад – и единственное, что можно было видеть в свете фар, это чернильную пустоту ущелья.

Оцуки глядел прямо перед собой, и вдруг вскрикнул:

– Вот здесь! Остановите машину!

– Где? – спросил лейтенант.

– Сейчас это исчезло. Но вернется. Оттуда вы не увидите. Наклоняйтесь сюда.

Лейтенант наклонился вперед, и его голова оказалась почти впритирку со щекой Оцуки, который пересел на водительское сиденье и смотрел прямо перед собой.

– Здесь ничего нет.

– Сейчас появится. Вот оно! Только не снаружи машины, а прямо перед вами, на лобовом стекле.

– Ах ты черт!

На поверхности лобового стекла прямо перед собой лейтенант отчетливо, крупным планом, разглядел яркий дорожный знак, – зеркальное отражение перевернутой L, – обозначающий невозможный поворот направо. Знак, однако, вскоре, утонул во тьме.

Дорога перед ними поворачивала налево, но внутри машины на короткое время появился дорожный знак, который указывал поворот направо!

7

– Когда вы увидели проекцию на лобовом стекле, вы правильно сделали, что повернули голову назад, – впечатленный Оцуки похлопал лейтенанта по плечу.

Сзади за сиденьями в квадратном стеклянном окошке просматривался кусок дороги, тускло подсвеченный красными габаритными огнями задних фар в обрамлении кромешной тьмы. Однако они ясно могли видеть дорожный знак, выплывший из темноты и чем-то ярко освещенный. Они проехали мимо этого знака на обочине. Указатель возник, словно мираж, в темноте и тут же снова исчез. Объект то появлялся, то исчезал, оставляя яркий след изображения в глазах тех, кто находился в машине.

– Это был трюк, устроенный самой Судьбой, – сказал Оцуки. – Луч света исходит от авиационного маяка на другой стороне этого небольшого холма рядом с нами и падает сюда под углом. Дорожный знак в темноте предупреждает нас о правильном направлении, указывая поворот налево. Но когда этот луч отражается от дорожного знака, изображение проецируется зеркально через заднее окошко на лобовое стекло автомобиля, указывая поворот направо. Внутри купе освещение включено не было, воздух в ущелье чистый, а фары били далеко в темноту. Кроме того, лобовое стекло имеет некоторый угол наклона, поэтому увидеть его может только человек на водительском сидении, когда наклоняется чуть-чуть вперед. Но даже тогда ложное изображение появляется лишь на некоторое время, и вряд ли кто-то в нормальных условиях ошибочно принял бы его за настоящий дорожный знак и съехал в ущелье.

– Теперь мне все ясно. Давайте организуем спуск.

Следуя приказу лейтенанта, все мужчины вышли из машины и встали на краю обрыва. Присев на корточки в свете фар, они быстро обнаружили следы в траве рядом с дорогой, которые, по всей видимости, принадлежали упавшему в ущелье купе.

– Мы можем спуститься ниже, склон здесь пологий, – сказал лейтенант Нацуяма и начал спускаться вниз, направляя луч фонарика на каменистую поверхность.

– Лейтенант, – раздался голос Оцуки за спиной детектива, – вы нашли улики, подтверждающие, что убийцей является дочка Хорими?

– Я нашел орудие убийства, – ответил лейтенант. – Это был изящный женский нож с гравировкой «В честь празднования твоего семнадцатого дня рождения». Датировано февралем этого года. А Томико семнадцать в этом году.

Оцуки молча кивнул и с помощью рассеянного света проложил себе путь вниз по травянистому склону горы.

– Лейтенант, когда вы рождаетесь, вам исполняется один год. Когда вы празднуете свой первый день рождения, вам уже два. Когда вам три – вы празднуете свой второй день рождения. Так что, если говорят, что кому-то семнадцать лет, значит, он празднует свой шестнадцатый день рождения.[24]24
  Традиционная восточная практика исчисления возраста человека. В Японии была отменена законодательно в 1902 году, но продолжала широко использоваться до окончания Второй мировой войны.


[Закрыть]

– А, что? – Лейтенант резко повернул голову.

– Лейтенант, если надпись на ноже говорит, что это подарок к семнадцатому дню рождения, значит имениннику на самом деле восемнадцать лет.

– Восемнадцать? – ошеломленный лейтенант на мгновение замер, но потом быстро достал из кармана записку и дрожащей рукой развернул ее. – Слушайте... мне ужасно неловко. Вы, конечно, совершенно правы. Но у нас есть восемнадцатилетняя девушка.

– Кто бы это мог быть?

– Служанка, Тосия!

В этот момент фонарик лейтенанта выхватил несколько крупных следов крушения на плоском участке горного склона.

– Должно быть, здесь машина перевернулась, – оживился Оцуки. – Она должна быть где-то рядом. Давайте поторопимся.

Группа начала молча расходиться веером. Стали попадаться какие-то сорняки и неведомые колючие кустарники. Внезапно Оцуки достал из сухих зарослей запасное колесо купе. Мужчины безмолвствовали, но их тревога росла. Маленькие огоньки крест-накрест чертили по поверхности горы, и единственным звуком был хруст ботинок, спешащих по склону. Вдруг лейтенант остановился как вкопанный.

Не было никаких сомнений, что прямо перед ними в небольшой ложбинке, черным днищем кверху, лежал кремовый купе.

Лейтенант и Оцуки, молчавшие все время, пока спускались вниз, с силой распахнули перевернутую дверцу машины.

– Черт! – вырвалось у лейтенанта. Машина была пуста. Но потом Оцуки, присев на корточки, поднял с водительского сидения несколько окровавленных, спутанных прядей седых волос.

Купе было в ужасном состоянии. Мелкие осколки разбитых стекол усыпали все вокруг. Заднюю ось согнуло пропеллером, пассажирскую дверцу вырвало, и она куда-то отлетела.

Внезапно кто-то из мужчин заметил кровавый след, тянувшийся от вырванной дверцы до подлеска. Убийца чудом выжил в катастрофе. Они двинулись по следу.

– Значит, у девушки седые волосы. Можно, я полюбопытствую, какие улики вы нашли? Покажите мне этот ваш нож.

Раздраженный замечанием Оцуки, лейтенант нехотя вытащил из кармана нож, завернутый в носовой платок.

Оцуки взял нож и при свете фонарика изучил гравировку на рукоятке из слоновой кости. Его глаза заблестели, и он окликнул лейтенанта.

– Разве дата ни о чем вам не говорит? Тогда вы, должно быть, слепы. Человек, который отмечает свой день рожденья двадцать девятого февраля, конечно же, двадцать девятого февраля и родился. Но двадцать девятое февраля бывает только в високосные годы. Значит, день рожденья у него один раз в четыре года. Как вы думаете, сколько сейчас лет человеку, который подобным образом отмечал свой день рожденья семнадцать раз? Шестьдесят восемь!

– Теперь я понял!

Лейтенант бросился было вперед, но Оцуки остановил его.