Текст книги "Чудовище маякаи другие хонкаку"

Автор книги: Кейкичи Осака

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Голодный почтовый ящик

Большая ошибка Токи

– Мне... мне ужасно жаль. Рука... случайно соскользнула…

Взволнованный Токи виновато смотрел в зеркало, где отражалось разъяренное лицо клиента с криво выбритыми усами. Минко, подмастерье Токи, усмехнулся про себя, умывая лицо своего клиента.

«Босс в последнее время очень рассеян. Это уже его третья ошибка. Первая была вчера, когда он перепутал ножницы с машинкой для стрижки волос. А сегодня утром он намазал лицо клиента помадой вместо крема для бритья. И сейчас он только что испортил усы этому человеку. Я начинаю по-настоящему волноваться за него...»

Минко всё ещё посмеивался, перебирая в уме произошедшее в последнее время, но потом нахмурился.

Токи, молодой хозяин парикмахерской «Хлопковая роза», все еще был холост. Закончив осенью прошлого года пятилетнее обучение, он открыл здесь, на улице Бентен, свое собственное заведение. С тех пор ему неоднократно намекали, что пора бы уже обзавестись семьей. Токи по натуре был очень стеснительным человеком, и такие намеки лишь усугубляли положение, заставляя его замкнуться в своей скорлупе. Однако в последнее время его обуревали романтические чувства. Объектом его привязанности была Сумико Койсо, которую друзья звали ласково О-Суми, коллега из «Парикмахерской Татибаны». У нее были большие яркие глаза и соблазнительный ротик. Токи влюбился в нее два месяца назад во время двухдневной экскурсии в храм Нарита-Сан, организованной Союзом парикмахеров Токио. Именно эта прелестница была причиной непредсказуемых действий Токи в последнее время. Будучи очень сдержанным человеком, он уже два месяца молча страдал, это его выматывало и мешало сосредоточиться на работе. Наконец, два или три дня назад Токи принял решение и начал писать письмо.

На это ушло много времени. Хотя письмо было короткое, Токи впервые в жизни писал что-либо подобное. Было неудивительно, что юноша иногда допускал промахи во время работы, так как его мысли были заняты другим.

Токи не спал почти всю предыдущую ночь и, наконец, закончил письмо. Весь день он держал его в кармане своей униформы, взволнованно взвешивая возможные варианты отправки.

Наконец, дождавшись, когда в заведении не было клиентов, Токи сказал помощнику: «Минко, мне нужно выйти на секунду. Следи за парикмахерской», – и выскочил на улицу.

В конце улицы Бентен находилась главная магистраль с трамвайной линией посередине. С восточной стороны тротуар был заполнен лотками уличных торговцев, стоявших спиной к трамвайной линии. По улице суетливо в разных направлениях сновали пешеходы.

В конце ряда торговцев, вплотную к лотку продавца поддержанных книг, стоял почтовый ящик, частично скрытый в тени дерева из соседнего переулка. Парня трясло всю дорогу до него. С колотящимся сердцем он просунул письмо внутрь и быстро отдернул руку, словно обжег пальцы. Взволнованный своим поступком Токи поспешил обратно на улицу Бентен. Однако, проходя мимо табачной лавки, он внезапно остановился и схватился за голову.

Он забыл приклеить марку на свое драгоценное письмо.

Шок Токи

Какая глупая ошибка.

Токи не очень волновался, когда случайно отрезал часть усов клиента, но теперь он побледнел от осознания того, что только что произошло. Он действительно сделал что-то невероятно глупое. Письмо будет доставлено О-Суми, и ей придется заплатить двойную сумму почтовых сборов: десять сен! Конечно, Токи нервничал, но как можно было забыть наклеить марку на первое письмо, которое написал девушке?

Но что толку рвать на себе волосы? Нужно как-то исправлять ситуацию. Конечно, почтовый ящик наглухо заперт, но Токи решил дождаться прихода почтальона, объяснить, что произошло, и попросить его приклеить на письмо марку. Токи не знал, когда служащий придет, но до тех пор ему придется ждать!

Приняв это великое решение, Токи начал расхаживать взад и вперед возле почтового ящика, как часовой в китайской армии.

Книготорговец, чей ларек находился всего в двух сяку от почтового ящика и у которого, похоже, было не так уж много покупателей, наблюдал за подозрительным поведением Токи. Почтальона все не было.

Похоже, что единственными, кто пользовался почтовым ящиком, были официантки, работавшие на улице Бентен, и молодые люди, жившие в общежитии недавно построенного военного завода. И тут Токи осенило: «конечно, вместо того чтобы ждать здесь, я должен спросить у кого-нибудь, когда забирают почту».

Он побежал к ближайшему телефону-автомату.

– Алло, это почта? Простите, я бы хотел узнать, когда в следующий раз заберут почту из ящика у входа на улицу Бентен.

– Пожалуйста, подождите. – Некоторое время на другом конце провода стояла тишина, но затем голос снова раздался. – Алло. Почту заберут завтра в восемь утра.

– Завтра в восемь? До этого времени почтовый ящик не будет открыт?

– Ни в коем случае!

Токи шагнул на тротуар.

Терпение юноши достигла пика, но вариантов не было, кроме как ждать до восьми часов следующего утра. Удрученный, он повернул на улицу Бентен.

Ровно в половине восьмого утра Тони был на месте.

Он подождал, пока часы в соседних магазинах пробьют восемь, и именно в этот момент увидел почтальона, подъезжающего на своем красном велосипеде. Японское почтовое отделение славилось своей пунктуальностью.

– Извините, вы не могли бы мне помочь?

– Каким образом?

– Вчера вечером я бросил сюда письмо...

– Да?

– И я забыл приклеить на него марку...

– Так вы хотите, чтобы я приклеил на него марку сейчас? Кому оно адресовано?

– А? Кому? Ну, она… то есть, ее зовут Сумико Койсо.

– Сумико Койсо...

Почтальон понимающе улыбнулся, открыл почтовый ящик и достал пачку конвертов. Он быстро просмотрел имена адресатов, затем подозрительно посмотрел на Токи.

– Здесь такого письма нет.

– А? Что… что вы сказали?

– Здесь нет письма, адресованного Сумико Койсо.

– Это… это невозможно! Вчера вечером, в восемь часов, я точно бросил сюда письмо, адресованное Сумико Койсо из «Парикмахерской Татибаны», район XXX, пригород XXX. Пожалуйста, проверьте еще раз. Может, оно где-нибудь застряло? Это был квадратный коричневый конверт.

Почтальон, недовольно буркнув, снова внимательно проверил пачку писем, на этот раз перед Токи.

– Посмотрите сами. Здесь такого письма нет.

И действительно, в пачке было всего несколько писем, но того важного письма, которое Токи бросил в ящик вчера вечером, среди них не было!

Несчастный юноша присел на корточки и заглянул в почтовый ящик через квадратное отверстие. Там ничего не было!

Токи был совершенно ошеломлен.

Долгая битва Токи

Чем больше он думал об этом, тем более загадочным казалось происшествие. То, что Токи бросил свое важное письмо Сумико в тот самый почтовый ящик, было неоспоримым фактом. Однако то, что письмо, которое он бросил в ящик, исчезло до того, как его забрали, было не менее неоспоримым фактом. Это означало, что важное письмо Токи исчезло, пока лежало в почтовом ящике. Словно бы ящик позавидовал Токи и съел его письмо...

Голодный почтовый ящик. Такое возможно разве что в детективном романе.

Токи надел повязку хатимаки[31]31
  Белая головная повязка, символизирующая у японцев непреклонность намерений и поддерживающая боевой дух. У нее также есть и непосредственная функция – защита лица от пота.


[Закрыть] и сосредоточился на проблеме. Но сколько не бился над загадкой, ничего путного в голову не приходило. Молодой человек напряженно размышлял об этом до самого вечера и, наконец, решил написать новое письмо, чтобы, по крайней мере, выполнить свою первоначальную цель. На этот раз он будет торчать у почтового ящика, пока не придет почтальон, сколько бы времени это ни заняло.

Токи решил немедленно реализовать свой план. Поужинав около восьми, он оставил парикмахерскую на попечение Минко. На этот раз он не забыл купить марку в табачной лавке. Потом вернулся на то же место, что и накануне вечером, и бросил письмо в ящик. Поскольку он бы выглядел по меньшей мере странно, если бы все время стоял рядом с почтовым ящиком, Токи решил прогуляться вокруг, не сводя с ящика глаз. Юноша был настроен довольно решительно и был готов к продолжительной вахте.

Как обычно по вечерам, улица была заполнена торговцами с лотками. Неудачливый книготорговец, поставивший свою лавку прямо по соседству, принял Токи за покупателя, так как тот продолжал расхаживать взад и вперед. Вначале он окликнул Токи два или три раза, но так как юноша каждый раз казался удивленным и не обращал на него никакого внимания, оставил его в покое и лишь изредка бросал на него подозрительные взгляды. Токи тоже время от времени бросал косые взгляды на почтовый ящик, расхаживая туда-сюда.

Но никто подозрительный мимо не проходил. Были только официантки, работавшие на улице Бентен. В какой-то момент привлекательная официантка из одного кафе закончила прощаться с группой людей, работающих на военном заводе, и аккуратно бросила в ящик розовый конверт.

Динь... Дон... Динь... Дон…

Часы рядом пробили десять.

До этого момента Токи не замечал, что количество людей на улице значительно уменьшилось. Многие магазины начали закрываться. Книготорговец продолжал сверлить его взглядом.

«Должно быть, я действую ему на нервы. Наверное, я слишком долго стою у его лотка».

Токи решил изменить маршрут; он направился к тускло освещенному входу на улицу Бентен и начал прогуливаться там. Улица почти опустела. К тому времени количество пешеходов можно было пересчитать по пальцам, да и лоточники тоже начали собираться. За исключением, как ни странно, книготорговца, стоявшего рядом с почтовым ящиком и сверлившего Токи взглядом.

Так уж получилось, что юношу уже некоторое время беспокоило одно чувство, так что это был подходящий момент, чтобы пойти в темный переулок и ответить на зов природы. Занятый нарушением закона, Токи обернулся взглянуть на почтовый ящик, и от увиденного у него перехватило дыхание.

Большое приключение Токи

Как только улица опустела, книготорговец вдруг принялся разбирать свой лоток. Он быстро собрал все книги, и в одно мгновение лоток превратился в тележку для перевозки книг. Убрав товар, мужчина снял с бамбуковых шестов покрывало, дважды или трижды сложил его, как москитную сетку, и небрежно накрыл им почтовый ящик, за которым наблюдал Токи. Покрывало полностью закрывало ящик. Затем мужчина начал разбирать на части бамбуковые шесты.

И – сюрприз! Рядом с почтовым ящиком, накрытым белым покрывалом, и посреди того места, где стоял лоток, появился еще один красный почтовый ящик.

Их было два.

Излишне говорить, что Токи не мог поверить своим глазам.

«Мне это кажется?»

Токи протер глаза и снова открыл их. Несмотря на это, он все равно видел два почтовых ящика; первый из них теперь был накрыт покрывалом, так что выглядел просто как часть лотка, прикрытая тканью.

«Нет, нет, но я уверен, что мне это не показалось...»

Но пока Токи обдумывал произошедшее, случилось нечто еще более любопытное.

Торговец закончил разбирать бамбуковые шесты и положил их в тележку. Он подошел к первому почтовому ящику с казалось бы явной целью – забрать покрывало. Но вместо этого мужчина поднял покрывало вместе с почтовым ящиком, словно тот ничего не весил. К тому времени, когда Токи понял, что произошло, мужчина уже положил весь комплект на тележку и направился в сторону трамвайной линии, таща тележку за собой. Токи застыл от неожиданности.

«Нет!»

Токи, наконец, пришел в себя.

В отчаянии он побежал за человеком, который, похоже, заметил своего преследователя и начал ускоряться.

– Эй, вы там! Стойте!

Человек стал набирать скорость, но, поскольку он тащил за собой тяжелую тележку, шансов у него не было. Наконец Токи ухитрился ухватиться за спинку тележки у подножия моста.

– Эй… эй, зачем вы украли почтовый ящик?

Торговец ничего не ответил, но продолжал тянуть тележку. От волнения Токи схватился за почтовый ящик, завернутый в покрывало.

– По… почтовый вор!

– Заткнитесь!

Мужчина наконец обернулся и зашипел на него. В этот момент Токи поскользнулся и упал.

Почтовый ящик вылетел из рук Токи и приземлился на дорогу. Он перевернулся, издав звук, похожий на шум большого ведра. На месте происшествия появился полицейский с саблей в руках.

Токи почувствовал, что у него кружится голова…

Подвиг Токи

– О!. Это был настоящий подвиг.

Два или три дня спустя в парикмахерской «Хлопковая роза» клиент слушал рассказ Токи.

– Значит, почтовый ящик был сделан из жести?

– Точно. Это была подделка из жести, немного напоминающая настоящий ящик. Она стоял в темном месте рядом с торговым лотком, и, поскольку люди, отправляющие письма, вообще не прикасаются к ящику, только металлическая крышка должна быть сделана с особой тщательностью.

– Понятно, – сказал клиент, – но зачем этот книготорговец вообще поставил туда фальшивый почтовый ящик?

– В этом-то и вся соль, – ответил Токи. – Этот человек, как и ящик, был полной фальшивкой. Полиция провела расследование. Хотя он выглядел и говорил в точности, как японец, на самом деле он был секретным китайским агентом, заброшенным сюда много лет назад. Ему нужна была работа, чтобы прикрыть свою деятельность, поэтому он стал букинистом, работающим в основном по вечерам. Довольно неприятный гусь, вовлеченный во все виды шпионской деятельности. Как писали в газетах, он торговал книгами рядом с местом, где официантки с улицы Бентен и молодые люди, живущие в общежитии военного завода, бросают свои письма в почтовый ящик. Агент решил, что это отличная возможность для шпионажа, поэтому, воспользовавшись темнотой, поставил рядом со своим лотком фальшивый ящик. Дальше все проще простого. Он забирает фальшивый ящик в свое логово, открывает письма, отправленные вечером, и копирует всю необходимую информацию. Затем шпион возвращает каждое в свой конверт, запечатывает их и бросает в настоящий почтовый ящик.

Для Токи было обиднее всего, что этот пройдоха прочитал его письмо.

Клиент кивнул, широко раскрыв глаза, и заметил:

– Жуть! Теперь я дважды подумаю, перед тем как писать письмо.

– Вы сами это сказали. Нам нужно быть осторожными, даже когда мы просто болтаем.

– Да. Но вы молодец, раскрыли планы этого парня. За это вам должны дать медаль «За выдающиеся заслуги». Держу пари, власти вознаградят вас.

– Вряд ли, я почти ничего не сделал.

Токи весело рассмеялся. Он оставил в ухе клиента ушной пинцет и поднес руку к карману своей униформы. Внутри была самая большая награда, которую Токи мог когда-либо получить.

Это был ответ О-Суми.

Жена-призрак

Что ж, позвольте мне рассказать все с самого начала. Знаете, дожив до моих лет, вы поймете, что в мире происходит много странного, но клянусь богами, что тогда впервые в жизни я пережил нечто столь ужасное.

Кстати, вы уже знаете имя моего хозяина, чья участь была столь трагичной? Да, да, оно не сходило с газетных заголовков. Звали его Содзиро Хирата, и было ему тогда сорок шесть лет. Газеты, конечно, все переврали, но, по крайней мере, две вещи написали правильно. Он был главой технической школы «N» и превосходным, знающим учителем. Быть может, единственным его недостатком была излишняя серьезность. В любом случае, незадолго до того случая хозяин и хозяйка развелись, и ужасно, что умерла она вот так. Жене – ее звали Нацуэ – исполнилось тридцать четыре, она была двадцатью годами младше хозяина. Хозяйка была, как газеты и писали, чудесным человеком – очень притягательным, добросердечным. Быть может, не следует об этом упоминать, но двумя годами ранее тот старик, о котором вы говорите, потерял место уборщика в школе, так что его взяли слугой в дом. Позже я узнал об этом от горничной, но сделала все это для меня хозяйка. Надо сказать, что хозяин бывал иной раз привередлив, но хозяйка была именно той, кем и должна быть представительница выдающегося семейства, – щедрой и благородной. Так что хозяин и хозяйка ни разу не ссорились.

Забыл уточнить – в отличие от хозяина, хозяйка была родовитой уроженкой Э.[32]32
  Эдо – старое название Токио. Эдо был переименован в Токио в 1868 году после переноса в него столицы в результате революции Мэйдзи, приведшей к европеизации Японии. Таким образом, использование старого названия Эдо отсылает к быту и обычаям дореформенной Японии и ее традиционной культуры.


[Закрыть] Семейство ее торговало кимоно в Нингете, где у них была преуспевающая лавка. У них не было детей, и жили они очень мирно. Затем брак их внезапно дал трещину, и мастер поставил ужасный вопрос о разводе.

Тогда мы, конечно, понятия не имели, отчего он после всего вдруг заговорил про развод. Отец хозяйки два-три раза заходил побеседовать с ним, но хозяин упрямо не желал его слушать, и хозяйке пришлось вернуться к родителям.

Да, так и началась эта трагедия. Хозяйка ужасно плакала, когда отец забрал ее, – глаза ее были красны от слез. И сам хозяин выглядел очень расстроенным, так что едва ли произнес хоть слово за время этого испытания. Мы, конечно, очень переживали, но что мы могли сделать? Всего лишь наемные слуги. И, самое главное, мы понятия не имели, почему он, во имя богов, решил развестись, так что ничего не могли сказать. Горничная Суми утверждала, что хозяйка могла быть неосторожной и дать повод для развода, но я всегда хорошо знал, что хозяйка не из тех, кто ведет себя дурно. Да, хозяйка была очень привлекательна, и, поскольку она выросла в старом Ситамати,[33]33
  „Деловой центр“, старое торговый район Токио.


[Закрыть] то увлекалась старинной культурой. Она часто носила традиционную прическу нихонгами – с волосами, собранными к затылку, как у гейш-учениц, – и не могу описать, как блистательно она выглядела. Должно быть, неуместно об этом говорить здесь, но она была достаточно привлекательна даже для того, чтобы быть женой директора школы. Да, у них не было детей, так что хозяйка часто уходила из дома одна, но, клянусь, ни разу не выходила одна после захода солнца. Я за свою жизнь встречал много разных женщин, но мало среди них было таких, как хозяйка, таких, кто точно знает, как себя держать.

Простите, я совсем отвлекся от рассказа, но теперь поведаю о том ужасном случае. Это произошло, да, это случилось на четвертый день после их расставания. Вещи хозяйки еще не были распакованы, но развод так сильно повлиял на нее, что она приняла яд в своем родном доме и скончалась. Ужасно. Позже я слышал, что хозяйка оставила хозяину короткую записку, сетуя, что ей, невинной, не удалось рассеять тучи подозрений. Присланный из Нингите слуга сообщил хозяину о внезапной кончине хозяйки и вручил ему записку, так что лицо хозяина заметно изменилось в цвете.

Слушайте, именно в тот момент я убедился, сколь упрямы бывают ученые люди. Хозяйка отдала свою жизнь, чтобы доказать невиновность, но, даже полагая, что она грешна, нельзя быть к ней столь жестоким, когда она ушла в мир иной, не правда ли? Но хозяин, да, он сказал, побледнев, что после развода она более не член семьи, и не знаю, была ли причиной гордость или же упрямство, но он даже не потрудился присутствовать на похоронах. Все мы, конечно, были обеспокоены, но на похороны пришла только ее семья. А за этой трагедией последовали времена неописуемой пустоты.

В любом случае, иди все тем же чередом, ничего большего не случилось бы, но, по правде говоря, то, что я рассказал вам сейчас, было лишь прологом. Теперь я поведаю суть дела, да вы все и сами знаете, что произошло нечто поистине ужасное.

В первый раз я заметил в поведении хозяина что-то необычное на третий день после похорон хозяйки. Как я уже сказал, хозяин упрямо решил не присутствовать на похоронах, и дело могло бы этим и кончиться, но для нас, слуг, о коих хозяйка так заботилась, неуместно было бы не отдать ей дань уважения. Так что мы спросили хозяина, нельзя ли нам хотя бы посетить ее могилу, и хотя внешне он держался с прежним упрямством, я увидел, что в глубине он ощущал некую вину.

– Должно быть, мне тоже стоит навестить ее могилу. – И он тут же предложил сопровождать нас.

Забыл сказать вам, что хозяйка покоилась на кладбище Янака, недалеко от нашего особняка в Табате, так что мы отправились туда пешком. Мы вышли после того, как хозяин закончил все дневные дела в школе, так что, когда мы поднялись на холм Доканяма и пришли на кладбище Янака, солнце уже садилось, сгущались сумерки.

Хозяин уже бывал на семейном участке хозяйки, так что точно знал, где она покоилась, и пошел с цветами прямо туда, а я отправился к колодцу набрать воды.[34]34
  По традиции, в Японии при посещении могилы набирают воду в колодце и расплескивают ее по надгробию.


[Закрыть] К могиле я подошел немного позже него и заметил, как хозяин, смертельно бледный, в ужасе обернулся, словно пытаясь сбежать от чего-то.

– Мне вдруг стало плохо. Еще вернемся сюда. Найди машину, – сказал он мне.

Конечно, я был потрясен. Я только что пришел туда и не хотел возвращаться, не оказав почтение покойной. Но я не мог оставить хозяина в таком состоянии, так что с сожалением на сердце мы выбрались на главную улицу Сакурагите, и, хотя такой путь был окольным, нашли машину и вернулись в особняк.

Оглядываясь назад, я с удивлением понимаю, что, как бы трудно это ни было, сумей я убедить хозяина вернуться домой самостоятельно, я мог бы сам подойти к могиле и суметь увидеть то, что явилось хозяину в этом печальном месте. Но в ту минуту мне это показалось всего лишь странным, и куда большее беспокойство вызывало состояние хозяина, так что я не сумел принять верное решение.

Итак, мы вернулись домой, и хозяин быстро оправился, но с того дня поведение его стало меняться. Теперь он всегда был бледен лицом, глаза его налились кровью, так что он словно стоял на у некой черты. Мы думали, что он всего лишь еще не до конца восстановился.

Но было и нечто большее. Хозяин всегда имел привычку читать и писать до поздней ночи, но внезапно это прекратилось, и теперь он приказывал служанке пораньше заправить кровать, чтобы он мог лечь. И он одержимо напоминал нам, чтобы мы проверяли, надежно ли заперты все двери и окна. Быть может, нам просто что-то мерещилось, но с каждым днем он вел себя все страннее. Однако причины мы доискаться не могли, и нам оставалось только беспокоиться о здоровье хозяина.

В любом случае, столь странное поведение, подобное поведению Синдзабуро в классическом кайдане «Пионовый фонарь»,[35]35
  „Пионовый фонарь“ – классический кайдан, о человеке, который завел роман с призраком.
  Кайдан, или история с привидениями, – классический жанр традиционной японской прозы.


[Закрыть] все ухудшалось в последующие четыре дня, вплоть до последней ночи.

Поверьте, до сих пор я содрогаюсь от одного воспоминания об этом ужасном дне. Из их родного города в Тибе приехал брат горничной Суми, так что ей разрешили провести весь день до позднего вечера с ним. И я остался единственным, кто заботился о хозяине. Закончив трапезу около шести вечера, хозяин достал из кабинета пачку бумаг.

– Собираюсь взять в школе два-три выходных, начиная с завтрашнего дня, так что, пожалуйста, сообщите об этом господину Уэде из Васэды и доставьте эти бумаги ему.

Господин Уэда был тем учителем, кто замещал при необходимости в школе хозяина. Поскольку было еще рано, я счел, что успею за два часа, и быстро отправился на станцию Табата, чтобы уехать в Васэду. Согласно полученному приказу я тщательно запер все, включая главные ворота, и ушел через черный ход. Но теперь должен признать, что ужасной ошибкой было оставлять хозяина одного.

Когда я закончил все дела и вернулся, было позже, чем я рассчитывал, – уже 20:30. Я щелкнул языком в уверенности, что хозяин будет недоволен, так что поспешил через коридор к кабинету. Встав перед дверью, я с тревогой крикнул:

– Я вернулся!

Но ответа не последовало. Я вновь позвал хозяина, открыл дверь и шагнул внутрь. Потрясенный, я застыл на месте. В комнате не было и следов хозяина, и я не мог понять, куда он ушел. Но не это так потрясало. Стеклянная створка окна, выходившего в сад, была распахнута, а несколько железных прутьев, установленных на раме снаружи, выломаны из своих гнезд. Я видел полосы тьмы, льющиеся в комнату, подобно кошмару. Вздрогнув, я шагнул к окну, но затем взгляд мой упал за раздвижные бумажные двери-фусума, внутрь комнаты с циновками-татами на полу, и я почувствовал, как падаю на пол.

Я увидел моего хозяина – которому уже не было места среди живых – лежащим лицом вверх перед альковной нишей. Вид его был столь ужасен, что я не способен был взглянуть на него второй раз. Глаза его почти выскочили из орбит, словно он увидел нечто ужасное, а лицо посерело. Я огляделся, увидев, что вся комната в ужасном состоянии, так что понял, что хозяин, должно быть, оказал сопротивление, поскольку повсюду были разбросаны подушки-дзабутон и щипцы для печи...

Что случилось потом, что делал я?.. Как я не пытался, не мог вспомнить ничего. К тому моменту, когда я овладел собой, уже прибыли полицейские, топая повсюду и расследуя дело. Они столкнулись с некоторыми очень необычными фактами.

Согласно полицейскому расследованию, чудовище, посетившее моего хозяина, действовало, очевидно, в одиночку и было обуто в садовые сандалии-гэта. Через изгородь у передних ворот проходил след тех самых сандалий, огибавший главный вход в дом и тянувшийся к заднему входу, завершаясь у окна кабинета, выходящего в сад. Как вы знаете, гэта состоят из двух деревянных подошв, приподнятых над землей двумя деревянными же крестовинами-«зубьями», а к ноге крепятся тканым ремнем, пропускаемым между пальцами ног. Расследование показало, что узел ремня, помещенный с нижней стороны подошвы, отразился в следах, с внутренней стороны отпечатка, оставленного зубьями. Это означало, что зубья с этой стороны достаточно сильно изношены, чтобы помимо них отпечатался и узел.

Услышав, как полицейские это обсуждают, я почувствовал, как по спине моей пробежала дрожь. Как я уже говорил, покойная госпожа любила старинную культуру, так что часто носила традиционную прическу нихонгами, а порой ходила с пальцами ног, повернутыми внутрь, хотя современные дамы так уже не делают. Я поразился, когда она впервые сказала мне, что обувь ее всегда будет быстро изнашиваться изнутри. Как я уже упоминал, я вздрогнул, вспомнив об этом, но решил не говорить полиции.

Три железных прута, каждый толщиной с большой палец, были вырваны из рамы окна, выходящего в сад. Каждый прут был перекручен с нечеловеческой силой, а затем вырван из гнезда в раме. Когда я увидел, насколько прутья погнуты посередине и как они заброшены под карниз, я вновь не смог подавить чувство дрожи.

Что до тела бедного хозяина, оно было поистине зверски изуродовано. Очевидно, череп его был разбит, так что хозяин умер от сотрясения мозга, но и шея была сломана. Иных ранений не обнаружилось, но полиция нашла в его правой руке крепко сжатым нечто ужасное и кровоточащее. Я присел рядом и, поверьте, между пальцами в кулаке его были зажаты несколько длинных прядей женских волос. И это не все, ибо я чувствовал старинный запах, доносящийся от этих прядей, – запах воска, используемого для прически нихонгами... Когда я поднял голову, мое сознание было полностью затуманено этими странностями. Комната была шириной в десять циновок-татами, а на стене напротив ниши-токонома,[36]36
  Токонома – альков, в котором обычно размещают свитки с живописью и другие художественные произведения.


[Закрыть] все еще стояли передвижной комод-тансу и туалетный столик хозяйки. У нас не было времени разобрать вещи после смерти хозяйки, так что мы их оставили в комнате, покрыв промасленной тканью. Я поднял глаза, почувствовав запах воска, и взгляд мой невольно упал на туалетный столик. И тут я встал.

До сих пор я не замечал, но украшенная яркими печатными картинками шелковая крышка туалетного столика была призывно откинута, а на полу перед приоткрытым ящиком лежал самшитовый гребень. Я невольно поднялся, подошел к комоду, присел рядом и снова огляделся. Гребень был брошен на татами перед выдвижным ящиком, и я заметил на гребне три-четыре зловеще закрученные пряди волос – точно таких же, как вырванные хозяином...

В ту минуту я ощутил, будто в самом деле вижу призрачную фигуру, сидящую перед туалетным столиком и вычесывающую растрепавшуюся прическу, прежде чем исчезнуть. Я не мог подавить дрожи.

А затем я обнаружил еще одно дурное предзнаменование. Я заметил его, лишь подойдя к комоду, но на татами в углу комнаты были брошены и затем раздавлены свежие ароматические палочки – такие, какие используют на кладбищах, не дома. О, ужасное зрелище! Я закрыл глаза и начал молиться первому пришедшему на ум божеству. Я больше не способен был держать свои ужасные мысли при себе, так что, когда полиция стала меня допрашивать, я рассказал им все – о том, как хозяйка развелась и как она умерла, о странном поведении хозяина после посещения кладбища Янака, обо всех жутких событиях, случившихся за это время.

Полицейский с золотым погоном молча выслушал мою историю и повернулся к коллеге:

– Похоже, старик думает, что покойница-жена превратилась в призрака и пришла сюда. – Широко улыбаясь, он вновь обратился ко мне: – Знаете, старик, я понимаю, трудно поверить, что живой человек мог вызвать столь ужасный беспорядок. Но, в зависимости от того, как смотреть на вещи, даже женщина, действуя в одиночку, способна осуществить подобное. Например, вовсе не требуется чудовищной силы, чтобы вытащить из окна эти прутья. Тут просто хитрость. Сначала берется полотенце или иной кусок ткани, обвивается вокруг двух прутьев и туго натягивается. Затем в петлю вставляется деревянная палочка и поворачивается так, чтобы натянуть полотенце еще сильнее. Вскоре прутья погнутся и выпадут из рамы. Просто детская игра. Что до ран на трупе, их можно нанести любым тяжелым инструментом. А что до сандалий-гэта, износившихся изнутри, то, помимо жены покойного, множество людей ходит, подвертывая внутрь пальцы ног. Ясно? Последнее – расскажите мне про дом жены покойного в Нингете. Надо поговорить там со всеми женщинами.

Сказав так, полицейский стал вставать всем своим мощным телом с сиденья. Но тут внезапно появился молодой врач, осматривавший тело хозяина.

– Старший инспектор, боюсь, что вы ошибаетесь, – начал он. – Например, возьмем вашу теорию о сгибании железных прутьев. Да, используя ваш трюк, любой сможет согнуть два прута. Но в этом деле погнуты три прута. Ваш способ работает только с четным числом прутьев. При нечетном числе всегда нужен еще один прут, чтобы закрепить полотенце. Так что эти прутья вытащили из окна не при помощи сего старого воровского фокуса. Их, без сомнения, вырвал некто чудовищно сильный. Что до сандалий-гэта, вы, должно быть, предполагаете, что их носил кто-нибудь из семьи в Нингите. Но чтобы подошва гэта была изношена так сильно, как показывает отпечаток узла на следах, человек должен носить их не раз и не два, а все время. Неужели вы думаете, что женщина, чувствительная к своей внешности достаточно, чтобы сесть перед комодом и причесать растрепавшиеся волосы, будет все время носить садовые сандалии-гэта, хоть в Нингите, хоть где-то еще?

Сказав, что хотел, доктор отошел в угол комнаты, взял с татами несколько ароматических палочек и подошел ко мне.

– Вы знаете, где находится могила жены на кладбище Янака? – спросил он. Удивившись вопросу, я молча кивнул. Тогда проницательный молодой доктор уточнил: – Не могли бы вы отвезти нас туда?

Он повернулся к полицейскому.

– Старший инспектор, эти благовония еще свежи и, должно быть, использованы уже после убийства. Поедемте на кладбище Янака, покажем их тому ужасному существу, что оставило их здесь.