Текст книги "Ночная охота (ЛП)"

Автор книги: Кей Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

17

АДРИАННА

Я

дрожу. Мне даже не холодно. Это просто мое тело напоминает мне о боли, которую оно испытало от рук Вэлли.

Гребаная Вэлли.

Гребаный лед.

Гребаное Ледниковое Озеро.

Напомните мне никогда больше туда не ходить.

Встав с постели, простыни все еще спутаны после того, как я провела весь день, укутанная в их тепло, я меряю шагами пространство перед окном. Сейчас я в порядке. Я пришла в себя вскоре после произошедшего, но никто не хочет этого слышать.

Постельный режим, – как предписал профессор Тора.

Самодовольное выражение лица Вэлли, когда меня уводили, навсегда запечатлеется в моей памяти, пока я не отомщу. Мой отец сказал бы мне успокоиться, не реагировать и не показывать эмоций, но мы уже давно прошли через это.

Крилл привел меня сюда, и слава богу, что это был он, потому что любой другой навязал бы мне свое присутствие. Только не он. Нет. Он услышал искренность в моем голосе и, как всегда, уважал мое личное пространство, давая мне время исцелиться в одиночестве. То, что этот мужчина девственник, выше моего понимания. Я не думаю, что когда-нибудь пойму.

Однако это было тогда, а это сейчас.

Я схожу с ума.

Оставаться в кампусе, в окружении таких людей, как Вэлли и Боззелли, которые одержимы желанием усложнить мне жизнь, невыносимо. На данный момент это больше, чем просто усложняет мне жизнь; они хотят вообще списать меня со счетов.

Я упираю руки в бедра, раздраженно вздыхая, когда мой взгляд останавливается на алых розах, которые все еще стоят на моем столе.

Черт.

Этого достаточно. Мне нужно выбираться отсюда.

Приняв решение, я точно знаю, куда хочу пойти. Переодеваясь в черные спортивные штаны для бега трусцой с кобурами, пристегнутыми к бедрам, я заправляю свободную черную футболку за пояс, прежде чем застегнуть поверх нее жилет с подкладкой для кинжалов. Удовлетворенная, я зашнуровываю армейские ботинки и надеваю черный плащ. Натянув капюшон на голову, я выхожу наружу.

Солнце село почти час назад, предоставив теням свободу, и благодаря этому я избегаю остальных в кампусе и направляюсь к выходу с территории. Конечно, я не могу пройти через обычные ворота; они бы этого не допустили. Не в это время, и просто из-за того, кто я есть, поэтому я, как обычно, выхожу на дорожку для бега трусцой, замечая небольшой пролом в ограждающих стенах, которые служат защитой кампуса.

Я прижимаюсь спиной к кирпичной стене, осматривая каждый дюйм пространства вокруг себя, убеждаясь, что никто не наблюдает, прежде чем подтягиваюсь туда, где кованые железные прутья выгнуты. Я с удивлением обнаруживаю, что в воздухе не заметно никакой дополнительной магии, и когда я бросаю взгляд по другую сторону стены, я вижу маленькую речку, которая течет вдоль главных въездных ворот.

Спрыгнув вниз, я приземляюсь бесшумно, но все равно прижимаюсь спиной к стене, задерживая дыхание, чтобы убедиться, что не привлекла внимания. Проходит мгновение, и никто из охранников не появляется, так что я считаю это победой и направляюсь вдоль периметра.

Когда я приближаюсь к мощеному мосту, ведущему к академии, я соединяюсь со своей магией, как воздуха, так и воды. Позволяя ей течь по моим венам, я разделяю медленно текущую реку и использую воздух вокруг, чтобы приподнять себя над землей, всего на дюйм, бесшумно скользя на другую сторону.

Скользнув за дерево, я оглядываюсь в сторону академии и вижу четырех охранников, патрулирующих территорию. Ни один из них не подозревает о моем присутствии. Довольная успехом, я не трачу время на то, чтобы слоняться без дела. Я убираюсь оттуда ко всем чертям.

Мои ноги несут меня сами по себе, мое тело сливается с городом Харроуз с каждым поворотом. Каждый шаг приносит мне более глубокий вдох, легкость в плечах и ощущение облегчения, которое я не осознавала, что ищу.

Академия, возможно, станет тем, что приведет меня к будущему, за которое я борюсь, но она также является основным источником боли, пытающимся уничтожить меня в процессе.

Я не останавливаюсь, пока не слышу звон, открывая дверь и входя внутрь. Знакомые ароматы щекочут мой нос, заставляя меня застонать, когда в поле зрения появляется одна из моих любимых людей. Она улыбается, оглядывая меня с головы до ног, нисколько не удивленная тем, что я вот так врываюсь в дверь.

– Я думала, что, возможно, увижу тебя, малышка. Присаживайся. Я все принесу. – Она улыбается мне мягкой улыбкой, как будто знает что-то, чего не знаю я, но я закрываю на это глаза, направляясь к своему обычному месту в глубине заведения. Я стараюсь избегать любопытных взглядов других посетителей, но их глаза задерживаются на мне дольше, чем нужно. К счастью, как только вихрь в черном падает на свое место, скрываясь от всех, они быстро переключают внимание. – Содовая. Твой стейк будет готов через пару минут. Все в порядке?

Стянув капюшон, я улыбаюсь Перл, но по тому, как она щурится, понимаю, что это было не очень убедительно. – Это здорово, спасибо. У меня все хорошо, как дела с бизнесом? – Светская беседа на вкус как кислота у меня на языке, и она это знает.

– Я приму это за «нет», – размышляет она, подмигивая и плавной походкой возвращается на кухню.

Меня обвиняют во лжи, кажется, в тысячный раз за сегодняшний день, и я хмуро смотрю на свою содовую, прежде чем сделать несколько глотков, пытаясь избавиться от проблем, которые преследуют меня, несмотря на все мои усилия.

Через несколько мгновений на мой стол падает тень, и я поднимаю взгляд, чтобы пристально взглянуть на Перл, прежде чем она успеет сказать что-нибудь еще, но нахожу не ее.

Я сглатываю, облизывая пересохшие губы, и смотрю на своего непрошеного гостя.

Его темный, задумчивый взгляд прикован к моему, когда он выдвигает стул напротив меня и занимает его одним быстрым движением.

– Ах, конечно, каковы шансы, что мой сталкер тоже окажется здесь? – Я поднимаю бровь, глядя на него. – Что ты здесь делаешь, Рейден?

Исчез его красный плащ, выданный академией. Исчез вообще любой плащ. Вместо этого он одет в темно-синий костюм с накрахмаленной белой рубашкой под ним. Верхняя пуговица расстегнута, отчего он выглядит еще сексуальнее, чем нужно.

– Я мог бы задать тебе тот же вопрос, Адрианна. Предполагалось, что ты отдыхаешь. – Его слова звучат негромко, с любопытством, но требовательно.

– Я не обязана перед тобой отчитываться, – ворчу я, снова сосредотачиваясь на своей газировке, чтобы не позволить себе отвлекаться на него, но его голос все еще вибрирует во мне, даже когда я злюсь.

– Не обязана отчитываться? Никто тебя об этом и не просит. Я понимаю, что у тебя есть это милое чувство независимости, черт, ты его демонстрируешь, но мне буквально пришлось сегодня смотреть, как ты падаешь в ледяную воду, Адрианна. Я не в порядке.

– Представь, каково это – быть тем, кто падает, – парирую я, тут же ненавидя свой тон. Я могу звучать как стерва, меня это не смущает, но вести себя так, будто мир вращается вокруг меня, моих чувств и эмоций, черт возьми, это неправильно. – Я не это имела в виду, – быстро добавляю я, пренебрежительно качая головой и продолжая избегать его взгляда.

– Ты можешь иметь в виду все, что захочешь, Адрианна. Мне все равно, но мы не уйдем из «У Перл», пока не разберемся с этим дерьмом.

Мои глаза встречаются с его, и ноздри раздуваются от раздражения. – Я бы предпочла, чтобы мы этого не делали.

– А я бы предпочел, чтобы мне было насрать, но вот я здесь, – говорит он, поднимая руки в знак поражения.

– Тебя никто об этом не просил. – Я впиваюсь зубами в язык, ненавидя себя за то, что только что сделала это снова. Это тяжело. Он мгновенно заставляет меня защищаться, и сейчас я злюсь на него больше, чем когда-либо.

– Я прекрасно понимаю. А теперь. Можем ли мы перейти к части, где я пресмыкаюсь? Это молчание не приносит нам ничего, кроме проблем.

– Ты? Пресмыкаешься? – Я дразнюсь, поднимая руку к груди, но он лишь пожимает плечами.

– Я не знаю как, но ради тебя я готов попробовать все что угодно. – Его слова повисают в воздухе, как зловещее обещание, заставляя мой желудок сжаться.

– Почему? – выдыхаю я, показывая больше любопытства, чем следовало бы.

– Почему? – повторяет он, как раз в тот момент, когда появляется Перл с двумя тарелками. С Двумя. Эта женщина знала. Черт возьми, Перл.

– Здесь что, эхо, Перл? Я никогда раньше этого не замечала, – язвлю я, и Перл поджимает губы, скрывая понимающую улыбку, но как только она смотрит на Рейдена, её черты смягчаются.

– Будь с ним помягче. Я не знаю, что он натворил, но он был мрачен всю прошлую неделю, – объясняет она, ставя перед нами тарелки, и я усмехаюсь.

– Он подверг мою семью опасности, – выпаливаю я, обвиняюще указывая на него пальцем.

– Ах, черт возьми, Рейден, – шипит Перл, качая головой. – Я знаю, что они для нее значат. Я никак не могу спасти тебя от ее гнева, – заявляет она, поднимая руки в знак капитуляции, прежде чем отступить, не сказав больше ни слова.

– Я приму на себя ее гнев. Это лучше, чем ее молчание, – кричит он достаточно громко, чтобы могли слышать другие посетители, и я свирепо смотрю на него.

– Ты хочешь моего гнева? – Рычу я, и мое раздражение вырывается на поверхность.

– Ударь меня.

Я чувствую жжение в своей ладони, когда касаюсь его щеки, еще до того, как осознаю, что двигаюсь.

– Не в буквальном смысле, – ворчит он, кладя ладонь на покрасневшее место, когда я быстро отступаю. – Тебе лучше? – спрашивает он, потирая ее, пока я поджимаю губы.

– Нет, у тебя стальная челюсть, – бормочу я, сцепляя пальцы на коленях.

– Спасибо, – говорит он с ухмылкой, гордясь, как будто это комплимент.

Сузив глаза, я вздыхаю, сосредоточившись на еде передо мной, а не на дьявольском вампире, вторгшемся в мои мысли.

– Продолжай злиться на меня, – бормочет он, и я качаю головой.

– Знаешь, это не шутка.

– Я прекрасно понимаю.

– Так ли это? – Я тыкаю вилкой в его сторону, избегая какого-либо контакта, пока он набивает рот едой.

– Я облажался. По-королевски. Я понятия не имел, что за мной следят, иначе я бы никогда не позволил ничему из этого случиться. Я бы не стал рисковать твоей язвительной сестрой или твоим отцом.

Моя голова резко поднимается. – Язвительной сестрой? – Рычу я. О, нет, черт возьми, он не мог этого сказать.

– Не смотри на меня так. Я почти уверен, что у нее более острый язычок, чем у тебя. – Он бросает на меня укоризненный взгляд, и это, вместе с его словами, мгновенно утихомиривает мой гнев.

– Это точно. – Я соглашаюсь, набивая рот едой, прежде чем успеваю сказать что-нибудь хотя бы наполовину приятное.

Рейден нервно потирает шею, глядя в свою тарелку, как будто в ней содержатся все ответы. Я не могу не смотреть на него. Лёгкий беспорядок на его волосах, морщинки у глаз, подергивание пальцев. Всё это… не похоже на обычного Рейдена. Когда он наконец поднимает взгляд на меня, я ожидаю, что он нарычит на меня за то, что я так пристально на него смотрю, но вместо этого словно прорывается плотина, и его глаза смягчаются от такой боли, что мое сердце застревает в горле.

– Ты заставляешь меня…

Я жду, и я жду, и я жду, но этот мужчина не продолжает свою фразу. – Я заставляю тебя что? – Хрипло выдыхаю я, отчаянно желая узнать, что еще вертится у него на кончике языка.

Он качает головой, заставляя мою грудь сжаться, когда я понимаю, насколько сильно расстояние, которое я установила между нами двумя, причиняет боль и мне.

Черт.

– Ты заставляешь меня видеть дальше моего собственного носа, – бормочет он со вздохом, и мои брови в замешательстве сходятся.

– Что это значит?

– Это значит, что я всю жизнь думал только об одном… о себе.

Я фыркаю над общеизвестным фактом, о котором знают все. – Ладно.

– А теперь о тебе, – добавляет он, отчего у меня по спине пробегают мурашки.

– Обо мне.

– Ты заставляешь меня задумываться о том, как мои действия могут повлиять на других людей. Под другими людьми я имею в виду тебя.

У меня кружится голова, я теряюсь из-за его слов, но естественно пытаюсь подавить его влияние на меня юмором, за которым я стремлюсь спрятаться.

– Ого, да ты растешь, – шучу я, слыша покровительственный тон в своем голосе, но он этого не замечает.

– Расту? Я чувствую, что падаю.

– Падаешь?

– Из-за тебя.

18

РеЙДЕН

Я

не думаю, что Адрианна когда-либо выглядит так красиво, как в моменты, когда она теряет дар речи. Я обожаю ее огонь и дерзость, но наблюдать, как ее челюсть отвисает, а ресницы трепещут с каждым взмахом, что-то делает со мной. Ее щеки приобретают бледно-розовый оттенок, а зрачки расширяются, ища в моем взгляде ответы, которые я готов дать ей, если только она задаст эти чертовы вопросы.

Мое сердце учащенно бьется, пока между нами тянется молчание, несмотря на то, что я наслаждаюсь ею в таком состоянии. Я не должен был этого говорить. То, что я решил признать это сам, еще не значит, что она готова это услышать.

Впрочем, я могу справиться с этим молчанием. Меня сводит с ума ее смертоносное молчание. Ни за что на свете я не выдержу больше ни мгновения такого. Особенно после сегодняшнего. Нет слов, которые могли бы описать то душераздирающее чувство, которое пронеслось по моему телу при виде того, как она провалилась под лед.

Она забрала с собой частичку меня.

Вот почему я нырнул прямо за ней, не дав Кассиану, Броуди и Криллу возможности обдумать свои варианты. Это должен был быть я. Я должен был спасти ее. После того, как я привел к ней проклятый Совет, я знал глубоко в глубине души, что я должен был быть тем, кто это сделает, иначе меня раздавило бы чувство вины. Но это не тоже самое. Она здесь. Прямо здесь, и я больше не собираюсь тратить время, позволяя ей злиться на меня. Ну, она может продолжать злиться, но мне надоело держаться в стороне.

– Рейден, я…

Я прерываю ее, не желая, чтобы еще какая-нибудь чушь сорвалась с ее сладких гребаных губ. – Все, что мне нужно знать от тебя прямо сейчас, это сможешь ты простить меня или нет. – Она моргает, глядя на меня, губы шевелятся, но слов не выходит. – Я сказал тебе, что придумаю, как попросить прощения, но просто скажи мне, что ты сможешь. – Это мольба, которая раньше заставила бы меня кататься по полу со смесью смущения и отвращения, но для нее это того стоит. Я это знаю.

Она откидывается на спинку стула, оценивающим взглядом заглядывая мне в глаза. – Как розы снова оказались в моей комнате?

Я поднимаю брови. Не этого вопроса я ожидал.

Потирая затылок, я понимаю, что просто обязан быть с ней честен. – Вау, ты сразу переходишь к делу, да? – бормочу я, заслуживая от нее пристальный взгляд. – Пока тебя не было, я пробрался в твою комнату и спрятал розы в глубине твоего шкафа, а те, что на твоем столе, заменил обычными розами. Без крови.

На ее лбу появляются морщинки, а губы сжимаются в тонкую линию. – Значит, я выбросила обычные розы?

Она злится.

Прочищая горло, я быстро устраиваюсь поудобнее на своем стуле, чтобы упереться локтями в стол между нами. – Грохот должно быть был слышен повсюду, так что, если тебе от этого станет легче, я собрал их, и они у меня в комнате.

Ее тело расслабляется, облегчение из-за роз становится очевидным, прежде чем она снова хмурится, глядя на меня.

– Значит, у тебя все это время был доступ в мою комнату?

Я должен чувствовать себя виноватым, но это не так. Я предугадывал ее действия и был на шаг впереди. Таков я. И это не изменится, особенно когда дело касается ее.

– Я пробрался обратно, чтобы переставить розы, но это все, – говорю я, но упоминание о том, что я снова пробрался к ней, явно не играет мне на руку.

– Но это все? Ты не должен никуда проникать тайком, Рейден, – шипит она, и я качаю головой.

– Ты знаешь, как заманчиво знать, что я могу прокрасться и посмотреть, как ты спишь? Думать о том, чтобы лечь рядом с тобой? – Спрашиваю я, наблюдая, как она таращится на меня. Она не отвечает, но это не значит, что я закончил. – Ну, это заманчиво, очень заманчиво, должен сказать, но я этого не сделал, так что это должно что-то значить. – Я откидываюсь назад, скрещивая руки на груди и ожидая ее ответа.

– Надеюсь, мои стейки еще не остыли, – перебивает Перл, бросая на нас обоих многозначительный взгляд, прежде чем неторопливо удалиться. Мы молча набрасываемся на стейки в наших тарелках, прежде чем она вернется, чтобы снова отчитать нас.

Над нами опускается тишина, но на этот раз она успокаивающая, как будто есть надежда, что все может быть хорошо. Когда мы заканчиваем, я оставляю деньги на столе для Перл. Я всегда оставляю слишком много чаевых, и она всегда отчитывает меня, но в этот раз мне удается ускользнуть до того, как у нее появится шанс. Она слишком занята, бормоча что-то Адрианне, чтобы обратить на меня внимание.

Я использую момент спокойствия, чтобы придумать план действий с Адрианной, но как только мысли начинают крутиться в голове, я понимаю, что подхожу к этому неправильно. Мне нужно, чтобы она простила меня, но каждый путь к этой цели, который я придумываю, только заставляет ее ненавидеть меня больше.

Слова Перл, сказанные на днях, звучат у меня в голове, и мой позвоночник напрягается.

– Она должна увидеть твою уязвимую сторону, Рейден.

– У меня ее нет.

Или есть?

Меня не учили быть уязвимым, вот в чем проблема. Перл – человек, она носит свои эмоции на виду, как и многие другие, но это не то, что свойственно вампирам.

Дверь распахивается, знакомый звук колокольчика разносится по ночному воздуху, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как Адрианна натягивает капюшон на голову.

– Что теперь? – спрашивает она, поворачиваясь ко мне с неловким выражением.

– Это зависит от тебя, – выдыхаю я, безмолвно умоляя ее не уходить без оглядки.

К моему удивлению, она кивает и уходит по узкой мощеной дорожке. Я иду в ногу с ней, радуясь, что она все еще здесь, пусть и молчит, но, к моему удивлению, мгновение спустя она поднимает бровь, глядя на меня. – Это то, что ты обычно надеваешь, чтобы пойти к Перл?

Она слишком наблюдательна для своего же блага.

– Нет, это то, что я надеваю, чтобы навестить своего отца, – признаюсь я, луна дает достаточно света, чтобы я увидел, как ее брови приподнимаются от моей честности. – Он не знал об участии моей матери во всей этой ситуации с сужеными партнерами, но и не казался расстроенным этим, – добавляю я, предлагая ей полную прозрачность, хотя она об этом не просила.

– И что ты при этом чувствуешь? – спрашивает она, заставая меня врасплох.

Мои брови хмурятся, неуверенность царапает позвоночник, а пульс учащается. Мои пальцы так и чешутся помассировать виски, но вместо этого я засовываю их в карманы брюк. – Честно? Как пешка в чужой игре.

– Мне знакомо это чувство, – отвечает она, ее слова едва слышны, но правда, заключенная в них, бьет меня прямо под дых.

– Хватит обо мне. Ну, по крайней мере, в этом смысле. Как насчет того, чтобы ты рассказала мне, как я могу начать пресмыкаться, – предлагаю я, молясь, чтобы она согласилась сменить тему.

Ее глаза сверкают любопытством, когда она смотрит на меня.

– На что, по-твоему, похоже пресмыкательство, Рейден?

Черт.

– Я не знаю, но это определенно начинается с того, что я стою на коленях, – размышляю я, окидывая взглядом ее тело. Может, она и скрыта под своим черным плащом, но я знаю эти горячие изгибы, которые сейчас скрыты.

– Ты на коленях? – она выдыхает, и я начинаю двигаться, прежде чем успеваю подумать.

Обхватив ее за талию, я притягиваю ее к себе, огибая каменную стену и заходя в скрытую от посторонних глаз тенью нишу. Прижимая ее спиной к стене, я слышу резкий вдох, который лишает ее дара речи, когда опускаюсь перед ней на колени.

– Рейден… – Я не знаю, предупреждение это, мольба или обещание, но эти слова отдаются прямо в моем члене.

– Черт, я никогда не думал, что ты снова произнесешь мое имя, – признаюсь я, проводя пальцами по ее бедрам. Характерное очертание острых предметов под ее джоггерами подтверждает, что у этой сумасшедшей женщины к телу пристегнуты кинжалы.

Чертовски сексуально.

– Что ты делаешь? – спрашивает она, и ее руки опускаются на мои плечи, когда я поднимаюсь выше, запуская пальцы под ее пояс.

– Пресмыкаюсь.

– Как? – пискнула она, заставив меня ухмыльнуться, когда я стянул с нее штаны, чтобы обнажить серебро на ее бедрах, сверкающее в темноте. Сфокусировав взгляд на кружевах, прикрывающих ее киску, я усмехаюсь.

– Языком. Возможно, и пальцами, но точно не членом, потому что сейчас речь идет только о тебе, – бормочу я, не в силах прервать слова, когда наклоняюсь ближе.

– Оргазм не изменит ничего к лучшему, – бормочет она, и я смотрю на нее из-под полуопущенных век с улыбкой на губах.

– Я знаю, но это начало, – заявляю я, прежде чем вцепиться зубами в кружево, отделяющее меня от моей цели. Оно легко поддается, разрываясь на ее бедре, когда я немного увеличиваю скорость. Я с удовлетворением наблюдаю за тем, как материал разлетается в стороны, уносясь с легким ветерком, пока я любуюсь ее киской.

Ее пальцы сжимаются на моих плечах в предвкушении, а не отталкивают меня, как я наполовину ожидал, и я ныряю вперед.

Я провожу языком от ее центра к клитору, и с ее губ срывается тихий стон, а ее голова запрокидывается.

– Вот вот, Адрианна. Скажи мне, как сильно ты этого хочешь, – выдыхаю я, повторяя движение, но на этот раз провожу зубами по ее чувствительному бугорку.

– Черт, Рейден, – хрипит она, и я делаю это снова. И снова, и снова.

Отчаянно желая почувствовать, как она сжимается вокруг меня любым доступным мне способом, я провожу двумя пальцами по ее сердцевине, погружаясь внутрь, и обводя языком ее клитор, а она извивается у камня позади себя. Ее стенки пульсируют вокруг меня, когда я сгибаю свои пальцы внутри нее.

Черт.

Ничто и никогда не было таким сладким на вкус, как она.

Она вызывает зависимость, опьяняет и дает все, чего я поклялся никогда не хотеть.

Но теперь я не могу дышать без нее.

Стремясь ощутить вкус ее освобождения, я удваиваю свои усилия, прижимая кончики пальцев к ее точке G, пока она трется об меня. И когда я в последний раз прикусываю ее клитор, она вскрикивает, а ее пальцы перемещаются к моим волосам, дергая за их корни.

Я ласкаю ее сердцевину, не желая терять ни капли ее экстаза, когда она, обессиленная, прислоняется к стене.

– Черт, Рейден, – повторяет она, ее пальцы неторопливо перебирают пряди моих волос, и я улыбаюсь, такой же довольный, несмотря на то, что мой член упирается в пояс моих штанов.

Встав, я натягиваю ее джоггеры и смотрю на нее сверху вниз, но она едва двигается. Она вымотана. У нее был просто адский день, так что я не удивлен.

– Я собираюсь перенести нас, Адрианна, – бормочу я, притягивая ее к себе, и она обмякает в моих объятиях, удивляя меня, когда она не спорит.

Прижимая ее к себе, я перемещаю нас как можно быстрее, и мгновение спустя мы оказываемся в ее комнате. На окне висят волшебные гирлянды, а на кровати разбросаны желтые подушки. Что-то подсказывает мне, что это как-то связано с Флорой, но ей все равно это подходит.

Даже когда я пинком захлопываю за собой дверь, она все еще прижимается лицом к моей груди, согревая мое тело нашей связью. Я подхожу ближе к ее кровати, и откидываю покрывало, прежде чем осторожно поднять ее на руки и уложить на простыни. Когда я расстегиваю ее плащ, она переворачивается, позволяя мне стянуть материал. Я кладу его на стул у ее стола и поворачиваюсь к ней спиной.

– Спокойной ночи, Адрианна, – шепчу я, борясь с желанием остаться и направляясь к двери. Но когда мои пальцы сжимаются вокруг ручки, я слышу одно-единственное слово.

– Останься.

– Остаться?

– Ты как попугай, – ворчит она, заставляя меня усмехнуться, в то время как мое сердце скачет галопом в груди.

– Не тебе это говорить, – парирую я, заслужив смешок, смотря на нее через плечо. Ее глаза едва открыты, так как сон грозит взять верх.

– Ты остаешься или нет?

Ей не нужно спрашивать меня дважды.

Раздеваясь так быстро, как только могу, я проскальзываю под ее покрывала в одних боксерах, и она снова прижимается ко мне.

Святое. Ебаное. Дерьмо.

Это что-то такое маленькое, такое простое, но при этом такое чертовски эйфоричное, что у меня перехватывает дыхание.

Я знаю, что мы с ней еще не во всем разобрались, но, черт возьми, шанс есть, и это все, что имеет значение.