Текст книги "Наша родословная (ЛП)"

Автор книги: Кей Кин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

Оскар повторяет мои движения, его пальцы касаются плоти на моих бедрах, когда он поднимает меня вверх и опускает на свой член. Пока Роман толкается в мой рот, а Кай баюкает меня сзади, его член уютно устроился между моих ягодиц, а его руки касаются меня повсюду.

Паркер, где Паркер?

– Срань господня, – бормочет Роман, выпуская свой член из моего рта и поворачивая мою голову.

Черт возьми, я права, когда вижу Паркера, слегка присевшего с другой стороны от меня, с кончиком своего члена во рту Оскара. Я вижу, как мозг Оскара работает сверхурочно, пока он оценивает вес его члена на своем языке. Еще немного приподнимаясь на коленях, я подношу язык, чтобы лизнуть то место, где его губы касаются Паркера. Они оба синхронно стонут, и хватка Оскара на моих бедрах усиливается, когда он толкается в меня.

Наклоняясь ближе к уху Оскара, пока Кай продолжает крутить мои соски между пальцами, я шепчу: – Хочешь попробовать моего Паркера-Паркера? – спрашиваю я, и он стонет в ответ. Меня возбуждает наблюдать, как он экспериментирует, позволяет кому-то другому взять инициативу в свои руки.

Решив, что это мои парни, и это мое шоу, я беру контроль на себя. Целуя его влажную шею, я полностью отрываюсь от него. Он понимает намек и опускается на колени перед Паркером, который встает прямо над спинкой матраса во весь свой рост. Немного повернувшись направо, я знаю, что отсюда у меня будет прекрасный вид.

– Ром, трахни меня, детка, – бормочу я. – Кай, вставь свой член мне в рот вот так.

Никто не спорит, когда Оскар проверяет, сколько длины Паркер он может выдержать, и это чертовски горячо. Роман удивляет меня, осыпая поцелуями мою лопатку, когда он выстраивается у моего входа сзади. Я ожидаю, что он будет двигаться медленно, поэтому я поражаюсь силе его толчка. Кай прерывает мой стон своим членом, заполняющим мой рот.

Наблюдать, как на голове Паркера выступают капельки пота, когда он наблюдает за Оскаром, настолько грубо, что я загипнотизирована. Оскар обхватывает его яйца одной рукой, явно понимая, что нравится Паркеру. Проводя руками по округлостям задницы Кая, я толкаюсь в него глубже, соответствуя жестокому темпу, который задал Роман.

Всего этого слишком много для моих чувств, я не могу насытиться стоящим передо мной экстазом, когда Роман и Кай наполняют меня, снова подводя к краю.

– Черт возьми, Оскар, – ворчит Паркер, хватаясь за свои светлые волосы. Что только побуждает Оскара брать его глубже, занося другую руку, чтобы погладить задницу Паркера. – Черт. Черт. Я собираюсь кончить, Оскар, отпусти.

Я смотрю слезящимися глазами, как Кай продолжает доминировать над моим ртом. Оскар сжимает заднюю часть бедер Паркера и заглатывает его, заставляя его толчками входить в рот Оскара, пока он кончает ему в горло. Мне нравится, как побелели костяшки его пальцев от крепкой хватки за волосы Оскара.

Я загораюсь, наблюдая, как он достигает оргазма в руках моего Оскара. Я наблюдаю, как он переходит все границы, получая то, что хочет, а Оскар поощряет его переходить грань. Роман продолжает поглаживать своим членом стенки моего естества. Прикосновение кожи к коже со стонами, наполняющими комнату, играет идеальный саундтрек, когда я достигаю кульминации, крича на длине Кая.

– Черт. Вот так, принцесса, сожми мой член, – стонет Роман, продолжая свой жестокий темп.

Кай оттягивает мою голову назад, вынуждая встретиться с ним взглядом. Его челюсть отвисла, когда он принимает меня, встречаясь с задней стенкой моего горла с каждым толчком. Я вижу, как он теряет контроль, когда его ноги дрожат. Я провожу зубами по нижней части его члена, и он рычит надо мной, хрюкая, когда кончает. Он все время смотрит мне в глаза, позволяя разглядеть человека под маской.

Отрываясь от моих губ, он бросает взгляд на Романа. – Войди в нее, Роман. Дай ей знать, что ты чувствуешь, – стонет Кай, удивляя всех своей доминирующей стороной.

Так жарко, что он может контролировать нас всех, заставляя стремиться к освобождению. Роман притягивает мое тело обратно к своему, когда садится на матрас. Я пытаюсь воспользоваться моментом, чтобы сориентироваться, но в этом нет необходимости. Его руки обжигают мои бедра, его член все еще внутри меня, когда он прижимает меня к себе.

– Покажи мне, как ты перевоплощаешься в наездницу, принцесса, – бормочет он, посылая мурашки по моей спине.

Мне нравится слушать, как Роман говорит мне, чего он хочет, показывая мне свою слабость. Тот, кто позволяет мне видеть огонь в его глазах, вместо каменно-холодной внешности, которой обладают все остальные.

Делая в точности, как он говорит, я прижимаюсь к нему снова и снова. Мне нравится чувствовать, как он крепче сжимает мою талию. Кай появляется в поле моего зрения, присаживаясь передо мной на корточки.

– Кончи для него еще раз, Сакура. – он прижимает подушечку большого пальца к моему клитору, а его дыхание обдает мое лицо.

Тяжело дыша, я провожу пальцами по его губам, снова сгорая от удовольствия. Роман проводит рукой по моим волосам, оборачивая их вокруг своего запястья, когда тянет.

Это все, что мне было нужно, чтобы снова обрести свой экстаз. Тискообразная хватка моей киски на Романе толкает его через край вместе со мной, мы катаемся волна за волной вместе.

Глядя мимо Кая, я вижу, как Паркер медленно опускается на колени перед Оскаром, который стоит, широко раскрыв глаза, и смотрит на него сверху вниз. Не теряя ни секунды, Паркер засасывает его вниз, прямо к основанию, и Оскару приходится упереться руками в плечи, чтобы удержаться на ногах.

Лоб Романа прижимается к моей груди, пока мы пытаемся отдышаться. Черт возьми, если это не свяжет нас, я не знаю, что будет.

Кай забирает меня с колен Романа, осторожно укладывает на матрас и, подмигнув, Роман встает, приближаясь к Паркеру и Оскару. Я не знаю, что он говорит, но он наклоняется и шепчет на ухо Оскару. Что бы это ни было, это только подливает масла в огонь, когда Оскар толкается в рот Паркера, соответствуя его инерции.

Все накопившееся сексуальное напряжение вокруг нас подталкивает Оскара к прыжку с обрыва, когда мы наблюдаем, как он достигает кульминации.

О. мой. Бог.

Плюхнувшись на спину, я погружаюсь в матрас. Я не шевелю ни единым мускулом, купаясь в облаке секса, на котором оказалась. Закрыв глаза, пытаясь снизить температуру своего тела, я могла бы заснуть. Я слышу, как парни перешептываются вокруг меня, но я слишком погружена в себя, чтобы обращать на это внимание. Я чувствую, как кто-то проводит пальцами по моим волосам, прежде чем меня поднимают на руки. Я не открываю глаза и кладу голову ему на плечо, позволяя тому, кто бы это ни был, нести меня туда, куда он хочет. Хотя я бы солгала, если бы не знала, что древесный аромат подо мной принадлежал Оскару.

Легкий аромат моего кокосового молочка с пенкой для ванн наполняет воздух, заставляя меня открыть глаза. Я удивлена, когда меня осторожно опускают в полностью наполненную ванну. Оскар улыбается, целуя меня в макушку, когда я стону от того, как хорошо вода успокаивает мое ноющее тело. Он забирается в воду позади меня и прижимает меня к своей груди.

Мы не разговариваем, расслабляясь вместе, но я чувствую его дыхание у своего уха, когда он возвращается к верчению кольца на моем пальце. Звуки других парней, ходящих по гостиной и кухне, единственный шум. Поглаживая рукой его бедро, я не могу поверить, насколько это приятно. Лежа с Оскаром, в нашем послесексуальном тумане, чувствуя, как вода плещется о мою грудь. Его рука обхватывает мою щеку и немного откидывает мою голову назад, чтобы посмотреть на меня. Его лоб изборожден морщинами, челюсть плотно сжата, но мягкость в его глазах говорит мне, что с ним все в порядке.

– Я люблю тебя, Луна.

У меня перехватывает дыхание, сердце учащенно бьется в груди. Поворачиваюсь к нему лицом, его руки остаются на моей щеке, пока я смотрю в его дикие голубые глаза. Важный момент, когда он позволяет мне увидеть его душу, мои руки поднимаются к его груди, я чувствую, как его сердце бьется так же быстро, как мое.

Я отчаянно вглядываюсь в его лицо, чистота его слов захватывает меня. Глубоко вздыхая, я мягко улыбаюсь ему, и какими бы чужими ни казались слова на моих губах, мое сердце берет верх и говорит правду.

– Я тоже люблю тебя, Оскар.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

(Паркер)

** Ночь Игр **

Я не могу дышать. Я, блядь, не могу дышать. Этот ублюдок обхватил меня рукой за шею, пока я наблюдаю, как Луна дерется с Вероникой из-за пистолета на заднем сиденье движущегося внедорожника. Пистолет находится между ними, когда Вероника пытается одолеть моего Ангела.

Он зажимает мою левую руку возле головы, что только усложняет попытки отбиться от него. Он рычит мне в ухо, когда я пытаюсь вырваться из его объятий, но это бесполезно. Я изо всех сил пытаюсь сопротивляться, и поток воздуха уменьшается. Я чувствую, как у меня начинает кружиться голова, когда маленькие черные точки заполняют мое зрение.

Луна бросает голову вперед, разбивая череп о лицо Вероники, и я слышу, как крик Вероники наполняет внедорожник. Я вижу, как Луна морщится от боли, и мне неприятно видеть ее такой, но еще больше я ненавижу то, что я бесполезен для нее, когда она нуждается во мне больше всего.

Я ворчу, пытаясь оторвать ноги от пола, пытаясь получить больше рычагов, чтобы попытаться нанести удар свободной рукой. Взглянув на Луну, я едва замечаю, как она размахивает рукой, и дуло пистолета упирается Веронике в висок. Она драматично падает на сиденье позади себя, но Луна не теряет ни секунды. Она поворачивается, направляя пистолет в мою сторону, без малейшего колебания нажимает на спусковой крючок, и хватка на моей шее мгновенно ослабевает.

Наклоняясь вперед, я опускаю голову между колен. Задыхаясь, туман в моем сознании медленно начинает рассеиваться. Без предупреждения внедорожник с визгом останавливается. Я пытаюсь за что-нибудь ухватиться, но мое тело реагирует недостаточно быстро, и моя голова ударяется о сиденье напротив меня. Отшатываясь назад, мое зрение все еще размыто, я пытаюсь восстановить равновесие, но не знаю, от удара ли это.

Луна!

Медленно поворачивая голову, я ищу своего Ангела. Я замираю, когда вижу ее.

Мое сердце бешено колотится в груди, в ушах стоит оглушительный звон. Окно позади нее разлетелось вдребезги, покрыв моего Ангела крошечными осколками стекла. Требуется мгновение, чтобы ее зеленые глаза открылись, трепеща, пока она пытается осознать, что только что произошло. Когда я начинаю приседать, я замечаю пистолет у своих ног. Луна, должно быть, уронила его, когда разбила головой окно.

Оглядываясь назад, я пытаюсь найти, кто остановил внедорожник. Время останавливается, когда водитель достает пистолет из подстаканника рядом с собой, целясь прямо в потрясенное лицо Луны. Мое тело кажется невесомым, поскольку движется само по себе.

– Луна! – я кричу, но не слышу слова.

Я чувствую себя бесполезным сторонним наблюдателем, наблюдающим, как моя жизнь в замедленной съемке ускользает у меня между пальцев. Вижу, как шок и страх мелькают на ее лице, когда она застывает на месте. Все, что мы пережили и выживали до сих пор, чтобы все это закончилось здесь, на заднем сиденье какого-то внедорожника, неприемлемо. Наши шрамы становятся глубже, когда мы продолжаем брать себя в руки и идти дальше. Это не то, как все заканчивается, не то, как закончимся мы. Мое сердце умоляет мое тело прийти в движение, сделать что-нибудь, что угодно, чтобы защитить моего Ангела.

Мой палец проскальзывает сквозь спусковую скобу, когда я отрываю его от земли. Опускаясь на колени, я наконец чувствую, как мои тренировочные инстинкты берут верх. Мои глаза сосредоточены исключительно на этом ублюдке, наставляющем пистолет на мою жену. Моя жена, мой Ангел, моя Луна. Я даже еще не смог выразить ей свое сердце.

Плавным, отработанным движением он снимает пистолет с предохранителя, продолжая целиться в Луну. Моя рука инстинктивно поднимается, пальцы сжимают рукоятку, когда я выставляю пистолет перед собой. Не раздумывая ни секунды, я стреляю.

Такое чувство, что время не на моей стороне, пуля медленно рассекает воздух. Наконец, в моих ушах звучит грохот выстрела, когда пуля пробивает его череп. Большие брызги крови покрывают салон внедорожника, включая меня и Луну, из-за чего я не вижу ничего, кроме красного. Когда его теперь уже безжизненное тело падает вперед, переваливаясь через спинку сиденья.

Мои глаза лихорадочно обшаривают его, убеждаясь, что он действительно мертв и больше не представляет угрозы для моего Ангела. Я медленно включаю верхний свет и импульсивно тянусь к Луне. Ее руки поднимаются к моей груди. Нежное прикосновение ее пальцев к моей коже заставляет меня вздохнуть с облегчением. Тихий всхлип срывается с ее губ, когда она приближается на дюйм.

– Я в порядке, Ангел, – мне удается выдавить из себя, и ее губы находят мои. Прикосновение ее губ успокаивает мое бешено колотящееся сердце и натянутые нервы. Я чувствую кровь смерти между нашими губами и вместо этого прижимаюсь лбом к ее лбу. Запуская пальцы в ее волосы, вытаскивая маленькие осколки стекла, я пытаюсь на мгновение отвлечься. Убедившись, что там нет глубоких порезов, я откидываюсь назад, обхватывая ладонями ее лицо.

– Мне жаль, что ты в его крови, – бормочу я, глядя глубоко в ее изумрудные глаза, и она улыбается мне.

Когда я смотрю на нее, она напоминает мне Диану, тройственную богиню, точно так же, как символ нашей родословной. Исследование, которое я нашел о татуированном символе, не выходит у меня из головы. Диана Трехобразная: Диана, Луна и Геката были одним целым. Диана как охотница, Диана как Луна и Диана из Подземного мира. Точно так же, как мой прекрасный падший Ангел передо мной, богиня, воительница, королева.

Откидываясь назад, она осматривает окружающую нас сцену, и мои глаза следуют за ее взглядом. Вероника все еще без сознания, но наше внимание привлекает почти приглушенный крик. Луна наклоняется над матерью, чтобы поднять трубку телефона, зажатого между сиденьями. Я хватаю ее за руку, беспокойство овладевает мной, когда она нажимает кнопку громкой связи.

На другом конце провода парень начинает орать о какой-то ерунде, которую, по-видимому, пообещал ее донор яйцеклеток. Нет ни единого шанса, что он доберется до моего Ангела. Я, блядь, убью его голыми руками еще до того, как он подойдет так близко. Он станет еще одной причиной, по которой у меня на руках будет кровь, и я не пожалею об этом.

Связь прервалась после угрозы его кумира, и не было никаких возражений, когда Луна назвала его Тотемом. Как будто нам нужно иметь дело с человеком, который много лет назад посеял хаос в Физерстоуне, вдобавок ко всему прочему.

Я смотрю, как Луна что-то ищет на полу внедорожника, вытаскивает телефон и спешит ответить на звонок. Должно быть, это Маверик, если она спрашивает о Джесс, и по тому, как ее плечи расслабляются после минутной паузы, я понимаю, что с ней все в порядке. Посмотрев в мою сторону, словно желая убедиться, что я все еще здесь, я обхватываю ее руками за талию и притягиваю к себе, когда сажусь на сиденье позади нас.

Мне нужно прикоснуться к ней, убедиться, что она настоящая. Я слишком занят, проводя руками по ее животу, чтобы осмыслить то, что они говорят по телефону. Моя голова покоится на ее лопатке, когда я вдыхаю ее аромат. Я слышу, как она быстро прощается по телефону, но она резко поворачивается ко мне лицом.

– Паркер, я знаю, куда нам нужно ехать, – отчаянно говорит она, и я подсознательно киваю в знак согласия.

– Давай перенесем их тела в заднюю часть, а потом сможем ехать, Ангел. Как ты думаешь, у них здесь есть что-нибудь, чем мы можем связать Веронику? Как бы мне ни хотелось выбросить их, я думаю, нам нужно выступить с заявлением, – говорю я, неохотно поднимая ее со своих колен.

Выходя из внедорожника, мы видим, что дорога вокруг нас темная. Переносим трупы назад, складываем их в кучу с одной стороны, а Веронику привязываем с другой. Пристегнув ее наручниками к "о, черт возьми, перекладине" у нее над головой, мы связываем ей ноги вместе и заклеиваем рот клейкой лентой.

Занимая водительское сиденье, когда Луна садится рядом со мной, я не могу не оценить силу и решительность, которыми она обладает. Ее глаза снова сверкают, готовые покорить весь мир.

– Давай заберем нашу семью, Ангел, – говорю я с той же уверенностью, что и в ее глазах.

Я готов показать Физерстоуну, где мое место.

*****

Добравшись до Бичвуд-Холла, который Луна добавила в свое мобильное навигационное приложение, я был удивлен его фактическими размерами. Я предполагал, что он будет большим, но это место сумасшедшее. На многие мили вокруг вас растут сельскохозяйственные культуры, прежде чем вы доберетесь сюда, а вход внутрь охраняют кованые железные ворота.

Пока Вероника бодрствует на заднем сиденье, пытаясь перекричать звук, привлекая наше внимание, я не могу удержаться от смеха над тем, как Луна просто увеличивает громкость радио. «Devil by Barren Gates» заполняет пространство вокруг нас, и сейчас все это слишком уместно.

После короткой остановки на контрольно-пропускном пункте службы безопасности мы вскоре едем по еще одной длинной дороге, прежде чем в поле зрения действительно появляется особняк.

Мое дыхание снова учащается, когда срабатывает мой защитный механизм. На самом деле оно не замедлилось после того, как я застрелил водителя, но я знаю, что он это заслужил. Если бы я этого не сделал, он забрал бы у меня моего Ангела, и никто не смеет этого делать. Никогда. Моя кровь снова начинает закипать, когда это воспоминание всплывает в моей голове. Вцепившись в руль, я пытаюсь сосредоточиться. Я чувствую предвкушение встречи с отцом, но на этот раз я не позволю этому поглотить меня.

Я не думаю, что кто-то из нас действительно сосредотачивается на нашем окружении, оба хотят найти других, чтобы мы могли справиться со всем этим вместе, как команда.

Останавливаясь перед массивным зданием, я почти не обращаю внимания на то, что происходит снаружи, пока глаза Луны обегают весь фасад.

– Ты готова, Ангел? – спрашиваю я, проводя большим пальцем по костяшкам ее пальцев, нуждаясь почувствовать ее любым доступным мне способом.

– Такой, какой я когда-либо буду, – говорит она с мягкой улыбкой. Мое сердце кричит на меня, пульс стучит на шее, а ладони потеют. После того, что мы только что пережили, я не хочу вмешиваться, не сказав этого. Мне нужно, чтобы она знала, что она значит для меня.

– Не смей, Паркер. Ты можешь рассказать мне об этом позже, и я тоже могу это сказать. Вероятность смерти не будет причиной, ты понимаешь? – ее дыхание прерывистое, когда она смотрит мне в глаза, отказываясь произносить нужные слова при таких обстоятельствах.

Я киваю в знак понимания и предлагаю следующую лучшую вещь. Указывая пальцем на свой глаз, на свое сердце и на своего Ангела.

Ее глаза блестят от волнения, а руки дрожат, когда она повторяет мне это действие.

Я чувствую, что мое сердце остановилось, я мог бы умереть счастливым человеком прямо сейчас за свою девочку. Мое горло сжимается от невысказанных эмоций, пока я пытаюсь осознать это ошеломляющее чувство сопричастности и покоя.

– Пошел ты нахуй, Паркер Паркер, за то, что заставляешь меня чувствовать, – шепчет она, прижимаясь своими губами к моим.

Разъезжаясь, мы оба выходим из внедорожника, и я вытаскиваю Веронику с заднего сиденья. Забавно, что она выглядит совсем не собранной, как обычно. Ее растрепанные волосы в беспорядке, когда я тащу ее босиком за собой. Эта мерзкая сука сделала более чем достаточно с нашей девочкой, и я не позволю ей делать больше, тем более что она связана с моим отцом и, по-видимому, с Тотемом.

У меня нет пощады, поскольку я быстро снимаю с нее наручники и снова застегиваю их у нее за спиной. Разрывая бинты на ее ногах, я оставляю клейкую ленту на месте, не желая слышать ни слова из ее уст.

В длинном коридоре тихо, весь шум доносится из комнаты прямо передо мной. Я слышу, как Роман, Оскар и Кай кричат, явно желая получить ответы о нашем местонахождении.

Стараясь преодолеть расстояние между нами и ними как можно быстрее, я тащу за наручники спотыкающуюся Веронику за собой, в то время как Луна бежит трусцой рядом со мной. Звук ее ботинок, ударяющихся о землю, заполняет пространство вокруг нас. В истинной манере Луны она распахивает арочные деревянные двойные двери, позволяя им отскакивать от стен по обе стороны от нас.

Мгновенное облегчение, которое я испытываю при виде моих братьев, неописуемо, и оно отражается и в их глазах. Вероника хнычет рядом со мной, но я крепче сжимаю наручники и игнорирую ее протесты.

– Принцесса, почему ты вся в крови? Паркер? – бормочет Роман, ярость наполняет его глаза, когда он в гневе стискивает челюсть.

– Что, черт возьми, происходит? – рычит Рико, и я инстинктивно отшатываюсь при звуке его голоса. Такое чувство, что на этот раз мое сердце действительно может разбиться о грудную клетку.

Луна тянет меня за собой вперед, а я тащу Веронику за собой. Она спотыкается о собственные ноги, поэтому я позволяю ей упасть на пол перед нами с жалким видом. Кажется, мы уже привлекли всеобщее внимание.

Кольцо сидит перед нами за столом, возвышающимся на небольшой платформе. Руки Марии покоятся на столе, гнев волнами исходит от нее, когда она насмехается над моим отцом. Напряжение, наполняющее зал, можно было бы разрезать ножом, а страх, исходящий от толпы, сидящей за столами, неприятно заметен.

Мы продолжаем стоять на красной ковровой дорожке, в то время как другие гости и студенты сидят за столиками по другую сторону разделяющей нас красной веревки. Луна становится выше и делает еще один шаг вперед, крепко держа меня за руку, ее голос наполняет комнату.

– Пожалуйста, Рико. Скажи мне, где, по-твоему, мы должны быть? – спрашивает она. – Случайно, мы не должны были быть без сознания на заднем сиденье внедорожника с Вероникой, не так ли? По дороге к Тотему?

Раф вырывается вперед из толпы слева, где сидит Рико, готовый свернуть ему шею. – Я собираюсь убить тебя, – рычит он. На самом деле мое сердце согревает преданность, которую он всегда проявляет моему Ангелу, своей дочери.

– Все хорошо, папа. Теперь мы здесь, – тихо говорит Луна, пытаясь успокоить его. Желая показать этой комнате, что она может постоять за себя, гадюки решили уничтожить нас. – Все еще нет ответа, Рико? Я разочарована. Я жду, когда ты спросишь, как мы все еще здесь оказались, и Барб, где она? Я уверена, что она тоже хотела бы что-то сказать.

У этой гребаной девчонки стальные яичники. Яйца больше, чем у кого-либо, кого я когда-либо встречал.

Все незаметно оглядываются в поисках Барбетт Дитрихсон в толпе, когда я сжимаю руку Луны в знак поддержки. Снова фокусирую взгляд на моем отце, Луна продолжает, когда не получает ответа.

– Ладно, что ж, тебе будет приятно узнать, что внедорожник припаркован снаружи в целости и сохранности. К сожалению, другие пассажиры мертвы.

Рычание Рико превращается в ухмылку, когда он смотрит вниз на Веронику у наших ног.

– Не все, детка, – выдавливает он, и это все, в чем нуждается Луна. Я чувствую это нутром. Я знал, что ей нужно будет это сделать. Уложить эту сучку, чтобы она больше не пряталась за каждым темным углом.

Она зовет Веронику, которая в страхе вертит головой, отчаянно пытаясь отодвинуться от Луны. Это Вероника в самом низу, ее внешность – это все, о чем она, казалось, заботилась, и перед нами сидит разбитая оболочка женщины, которая знает, к чему это ведет.

Не теряя ни секунды, Луна поднимает пистолет и нажимает на спусковой крючок, попадая прямо между глаз этой сучки. Все смотрят, как обмякшее тело Вероники падает на пол, разбрызгивая кровь вокруг нее. Несколько человек, сидящих ближе всех к нам, отпрыгивают назад, пытаясь избежать брызг.

Я слышу, что в комнате продолжается суматоха, но мой разум сосредоточен на весе, который только что сняли с плеч Луны. Я не могу не желать того же. Чтобы мой отец больше не омрачал мой путь.

– Паркер, подойди сюда, сынок. Стояние рядом с ней не поможет тебе унаследовать от меня свою родословную, – ворчит Рико, и я чувствую, как Луна бросает на него свирепый взгляд. Она позаботилась о том, чтобы держать меня подальше от него, так что это ново для нее, но не для нас. Она, наконец, увидит, как он пытается контролировать меня.

Я оглядываюсь через плечо, мои глаза мгновенно встречаются с Романом, который едва заметно кивает.

– Мне хорошо там, где я есть. Спасибо тебе, Рико, – наконец говорю я, черпая силу в своей семье, которая меня окружает.

Я вижу злой блеск в его глазах. Я видел это раньше, он попытается заставить меня заплатить за это проявление непослушания. Я уже не тот человек, каким я когда-то был, у меня есть мужество и сила, чтобы дать ему отпор. Я всегда буду удивляться, как у нас с ним могла быть общая кровь, особенно когда мы совершенно не похожи и у нас нет общих черт. Я точная копия своей матери насквозь.

– Если ты продолжишь стоять там с ней, ты потеряешь все права на мою родословную, и мне не нужно напоминать тебе, что происходит в Физерстоуне с людьми, которые теряют свою родословную, – угрожает он, и я ухмыляюсь, чувствуя, как ослабевает его петля на моей шее.

Я улыбаюсь Луне, которая сжимает мою руку, прежде чем отпустить ее и встать передо мной.

– Мне не нужна твоя родословная, чтобы выжить, Рико, – говорю я абсолютно четко.

– Будь по-твоему, ты только что подписал свое смертное завещание, – бросает в ответ Рико со смехом, настоящим смехом над угрозой моей жизни. Что за гребаный придурок.

– Нет, я не думаю, что он это сделал, – говорит Луна со своей собственной улыбкой. Я подхожу к ней сзади, нежно перекидываю ее волосы через плечо, расстегиваю застежку ее ожерелья и вкладываю его ей в руку. – Видишь ли, ему не обязательно быть Манетти, – продолжает она, глядя на меня, чтобы продолжить.

Кольцо из ее ожерелья падает ей в руку, когда я снова оглядываю комнату, волнение наполняет меня до костей, потому что я наконец-то могу сказать это всем. Приспуская пояс джинсов немного ниже левого бедра, я демонстрирую свою татуировку с родословной Стила. Луна надевает кольцо на свой изящный пальчик, с гордостью демонстрируя его присутствующим вместе с небольшим нахальством.

Мое сердце бешено колотится в груди, но не от страха перед его присутствием, как это было бы обычно. Я не могу точно определить свои эмоции, но я знаю, что я чертовски позитивен. Мой Ангел рядом со мной, и мои братья позади меня, предлагающие свою поддержку, я знаю, что у меня все получится. Волнение нарастает, когда я смотрю на Рико сверху вниз.

– Меня зовут Паркер Стил, а это моя жена Луна.